Особенности выдвижения версий в процессе расследования организации экстремистских сообществ Текст научной статьи по специальности «Право»

ПРОБЛЕМЫ ПРАВА

УДК 343.985.7

ОСОБЕННОСТИ ВЫДВИЖЕНИЯ ВЕРСИЙ В ПРОЦЕССЕ РАССЛЕДОВАНИЯ ОРГАНИЗАЦИИ ЭКСТРЕМИСТСКИХ СООБЩЕСТВ

© 2012 г. Е.В. Алехин

Дальневосточный юридический институт Far Eastern Law Institute

Министерства внутренних дел Российской Федерации, ofMinistry of Internal Affairs of the Russian Federation,

пер. Казарменный, 15, г. Хабаровск, 680020, Kazarmenny Lane, 15, Khabarovsk, 680020,

[email protected] [email protected]

На основе анализа существующих в настоящее время положений криминалистического учения о версии рассматриваются содержание понятия «криминалистическая версия», классификация и значение входящих в нее элементов. Привлекается практический и теоретический материал, раскрывается специфика процесса выдвижения версий при расследовании организации экстремистских сообществ, выделяются наиболее типичные общие и частные версии, возникающие при расследовании рассматриваемой категории преступления.

Ключевые слова: криминалистическая, типичная версия, экстремистское, преступное сообщество, расследование, преступления экстремистской направленности.

The author considers the content of concept «forensic version», classification of versions and the meaning of elements included in it on the basis of currently existing provisions of the forensic study of the version. On the basis of the dissection of a practical and theoretical material, the author exposes specifics of versions invention in the investigation process of extremist organizations and the most typical general and private versions arising in investigation of the considered category of crime.

Keywords: forensic version, typical version, extremist conspiracy, investigation, criminal community, crimes of extremist orientations.

Преступная деятельность в процессе расследования, - это событие прошлого, и возможность ее познания основывается на законе всеобщей связи и взаимозависимости явлений. Как и любое событие, преступление оставляет в окружающей действительности определенные следы, которые могут иметь как материальный характер, так и существовать в сознании людей. Эти следы помогают установить происшедшее событие, сделать вывод об особенностях и отдельных обстоятельствах совершенного преступления. Именно такие выводы и составляют основу процесса выдвижения версий.

Прежде чем перейти к рассмотрению типичных версий, возникающих в процессе расследования организации экстремистского сообщества, представляется необходимым уточнить содержание интересующего нас понятия «криминалистическая версия». На наш взгляд, наиболее полным и точным является следующее определение: «...основанное на фактических данных предположение о сущности или отдельных обстоятельствах события, имеющего признаки преступления, принятое к проверке следователем либо уполномоченным на то лицом при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, расследовании или судебном разбирательстве по делу» [1, с. 285; 2, с. 352].

В криминалистике принята следующая классификация версий: по субъекту выдвижения - оперативно-розыскные, следственные, экспертные, судебные;

степени определенности - типичные и специфические (конкретные); объему (кругу объясняемых фактов) -общие и частные [1, с. 285; 3, с. 372; 4, с. 462]. Для разработки частных методик расследования по делам об организации экстремистских сообществ принципиальными будут последние две классификации. Под типичными версиями понимаются наиболее характерные для данной ситуации с точки зрения соответствующей отрасли научного знания или обобщенной практики судебного исследования (оперативно-розыскной, следственной, судебной, экспертной) предположительные объяснения отдельных фактов или события в целом [2, с. 354; 3, с. 272]. Конкретными называют версии, выдвигаемые на основе материалов данного конкретного уголовного дела с учетом типичных версий [5, с. 66; 6, с. 69], общими -версии о предмете доказывания, частными - о доказательственных фактах и возможных источниках доказательств [7, с. 78; 8, с. 69].

На первоначальном этапе чаще обращаются к аналогичным случаям расследования преступлений данной категории либо к выработанным наукой и практикой теоретическим обобщениям - типичным версиям. Как отмечалось ранее, последние представляют собой наиболее характерные признаки обстоятельств возможного совершения преступления, назначение которых - определить основные направления расследования.

При наличии первичной информации об организации экстремистского сообщества (результаты проведенных оперативно-розыскных мероприятий, осмотра места происшествия, опроса пострадавших и очевидцев и т.д.), следователем, как правило, выдвигаются следующие общие типичные версии:

- имела место организация экстремистского сообщества;

- в совершенном преступлении не усматривается групповой характер, допускается, что оно совершено в одиночку;

- выявленное преступное формирование не относится к экстремистскому.

В большинстве случаев материалы, представленные для возбуждения уголовного дела, не содержат достаточных данных для выдвижения версии об организации экстремистского сообщества. Для этого необходима тщательная предварительная проверка первоначальной информации, проведение которой не всегда осуществляется на должном уровне. Задача следователя состоит в надлежащей оценке полученной информации для правильной квалификации преступления и выборе частной методики расследования. Проверка же указанной версии в стадии предварительного расследования занимает значительный период времени.

Практика подтверждает, что встречаются случаи, когда сотрудники правоохранительных органов выдвигают версии только лишь о совершенном преступлении экстремистского характера, не учитывая возможность совершения его в составе экстремистского сообщества.

Следует уделять внимание версиии о том, что выявленное преступное формирование может оказаться не экстремистским. Такая ситуация довольно вероятна, поскольку экстремистское сообщество - разновидность преступного (преступной организации) и отличается от одноименного определения тем, что цель его создания - не совершение только лишь тяжких или особо тяжких преступлений, а преступлений экстремистской направленности, в состав которых входят и иные категории [9, с. 36]. Для того, чтобы избежать подобных ошибок, необходимо четко определить, какое преступление было совершено: общеуголовное или экстремистской направленности. Вполне возможна ситуация, когда преступное сообщество наряду с общеуголовными станет планировать и совершение преступлений, содержащих признаки экстремизма, что должно повлечь уголовно-правовую оценку содеянного по совокупности ст. 210 и 282.1 УК РФ [10, с. 26]. При решении вопроса отнесения преступления к экстремистскому, на наш взгляд, основным критерием должен выступать мотив его совершения, в частности: политическая, идеологическая, расовая, национальная или религиозная ненависть или вражда либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Чтобы с уверенностью сказать, что именно этот мотив лег в основу совершения преступления, необходимо отграничить его от иных возможных мотивов, таких

как личная неприязнь, корысть, месть и т.д. Кроме этого, на наш взгляд, целесообразно изучить цели создания экстремистского сообщества, поскольку они напрямую определяют дальнейшую деятельность его участников. Иными словами, мы переходим к рассмотрению вопроса о типичных частных версиях, выдвигаемых при расследовании организации экстремистских сообществ, классификационную систему которых нам позволил разработать анализ уголовных дел.

Для процесса расследования этой категории преступлений характерны типовые частные версии, объясняющие: цели организации экстремистского сообщества; личность преступников и их ролевые функции; состав экстремистского сообщества.

Выдвижение версий о целях создания экстремистских сообществ позволяет определить примерную перспективу их развития, уровень организации, масштабность деятельности, наличие преступного опыта, степень общественной опасности. В этом случае версии о целях создания могут быть следующими:

- для систематического совершения преступлений экстремистской направленности;

- совершения одного преступления экстремистской направленности;

- проведения пропагандистских мероприятий, распространения идеологии.

Первая версия может быть выдвинута, исходя из результатов предварительной проверки, а также первоначальных следственных действий. Информация о количестве членов сообщества, скоординированности их действий, виде используемого оружия, наличии лиц, руководящих действиями остальных, полученная из показаний свидетелей и потерпевших может указывать на уровень организации сообщества, подготовленности и спланированности совершенного преступления, степени сплоченности. Такие данные позволяют предположить продолжительность существования экстремистского сообщества, возможность совершения подобных преступлений в прошлом, характере совершаемых преступлений (насильственном или не насильственном) и т.д.

Результаты проведенного нами исследования свидетельствуют о том, что для систематического совершения преступлений экстремистской направленности создавались 66,6 % экстремистских сообществ, причем 20,8 % из них первоначально не имели такой цели, а представляли собой группу лиц, объединенных схожими интересами, общение которых переросло в дальнейшем в совместную преступную деятельность. Для совершения одного преступления экстремистской направленности были организованы 8,3 % сообществ, но, оставшись безнаказанными, продолжили свою преступную деятельность. В связи с этим, наряду с указанными, будет целесообразно выдвигать также версии о множественности преступлений, совершенных членами экстремистских сообществ и принимать меры к их проверке.

Преследуя цель проведения пропагандистских мероприятий и распространение своей идеологии создавались 25,1 % экстремистских сообществ. Несмотря

на то, что такие деяния также относятся к преступлениям экстремистской направленности, данные сообщества выделены нами в силу своей ненасильственной направленности. Как правило, для них характерны «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (ст. 280 УК РФ) и «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» (ст. 282 УК РФ), которые совершаются в местах массового скопления людей, либо посредством СМИ. В результате их деятельности остаются такие следы, как листовки экстремистского содержания, изображения свастики и экстремистские высказывания на стенах зданий, фото- и видеоматериалы в СМИ и др.

Обладая такой информацией, следователю проще будет провести комплекс проверочных мероприятий, а также собрать доказательственную базу по делам об организации экстремистских сообществ, что значительно повысит эффективность расследования рассматриваемой категории преступлений.

Большое значение для раскрытия и расследования организации экстремистских сообществ имеет своевременное выдвижение версий о личности преступников и их ролевых функциях. При этом необходимо учитывать не только достоверную, но и не проверенную информацию, поскольку при дальнейшей отработке версий следователем и оперативными работниками собираются доказательства, подтверждающие или опровергающие каждую из них. Полагаем целесообразным в перечень проверочных действий включить деятельность следователя по созданию модели преступника в виде поискового портрета.

Исследуя указанные проблемы с позиций системно-структурного подхода, А.А. Протасевич разрабатывает схему типовой модели поискового портрета преступника в виде трех блоков: 1) преступник как человек и личность (социально-демографические, биологические, функциональные, психические признаки, сопутствующие вещи, признаки внешности); 2) следы, связанные с преступником и 3) связи и отношения (отношения к отдельным видам деятельности, к приему наркотиков, алкоголя и др.) [11, с. 100 - 102]. Те признаки, которые следователь может выделить на основе имеющихся у него фактических данных, а также предположений, основанных на знаниях о личности преступника (его навыках, наличии опыта, моральных, физических качествах и т.д.), он должен включить в эти блоки, а затем составить рабочую модель поискового портрета преступника.

На основании полученной информации о личности преступников и организаторе, следователь может выдвинуть версии о составе экстремистского сообщества. Для получения общего представления о нем, на наш взгляд, наиболее вероятной будет версия его формирования из числа знакомых и друзей. Это подтверждается анализом материалов уголовных дел, в результате которого было выявлено, что такой состав характерен для 82,6 % экстремистских сообществ. Помимо указанной можно выдвинуть следующие более конкретные версии относительно их состава: из

единомышленников нацистских идей; членов неформальных субкультур (скинхеды, фанаты, анархисты, националисты и т.д.); членов ранее существовавших экстремистских организаций.

Несмотря на то что представители неформальных субкультур также могут разделять нацистские идеи, их выделение целесообразно по ряду причин в отдельную категорию. Во-первых, они характеризуются наличием устоявшихся в их сознании идей, принятых в такой субкультуре, причем, как правило, такие идеи едины для всех членов. Во-вторых, среди подавляющего большинства неформальных субкультур наблюдаются общепринятые требования к внешнему виду и одежде, имея данные о которых следователь может сделать вывод о причастности к деятельности в экстремистском сообществе членов того или иного объединения, что позволит определить примерный круг его участников и организатора. В-третьих, члены субкультур уже на ранней стадии своей организованной деятельности, имеют определенный уровень сплоченности по причине наличия привычного круга общения в течение длительного периода времени, а в силу этого и более четко выраженную фигуру лидера. Учитывая данную особенность при выявлении одного из членов экстремистского сообщества, можно с достаточной долей вероятности выдвинуть версию о личности остальных и их руководителя.

Подобная ситуация складывается также в том случае, если экстремистское сообщество состоит из членов ранее существовавших экстремистских организаций. В данном случае, помимо вышеуказанного, уже имеется достаточная база для создания высокоорганизованного экстремистского сообщества: устоявшийся авторитет лидера, распределение ролей среди членов, наличие помещений для проведения собраний, определенность символики и направления деятельности и т.д. Кроме этого, о деятельности экстремистских организаций на момент переорганизации в экстремистское сообщество уже известно правоохранительным органам, что способствует выявлению их в кратчайшие сроки.

Основная роль всех рассмотренных версий заключается в том, что они обеспечивают целенаправленность расследования и его системность. Как справедливо указывает Н.А. Селиванов, «типичные версии имеют ориентирующее значение. Они способствуют правильной оценке исходных фактических данных и в конечном счете построению достаточно обоснованной конкретной версии» [12, с. 106].

Таким образом, выдвижение версий о составе экстремистского сообщества, позволяет увеличить эффективность расследования по рассматриваемой категории уголовных дел, а также сократить сроки проведения предварительного следствия.

Литература

1. Филиппов А.Г. Криминалистика : учебник. М., 2008. 441 с.

2. Волынский А.Ф., Лавров В.П. Криминалистика : учебник для студентов вузов. М., 2008. 943 с.

3. Белкин Р.С. Курс криминалистики : в 3 т. Т. 2: Частные криминалистические теории. М., 1997. 478 с.

4. Криминалистика: учебник / Т.В. Аверьянова [и др.]. М., 2008. 944 с.

5. ЯблоковН.П. Криминалистика : учебник. М., 2009. 400 с.

6. Пантелеев И.Ф. Криминалистическая версия // Криминалистика / под ред. В.А. Образцова. М., 1995. С. 68 - 74.

7. Драпкин Л.Я. Основы теории следственных ситуаций. Свердловск, 1987. 168 с.

8. Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: планирование, организация. М., 1970. 223 с.

Поступила в редакцию

9. Фридинский С.Н. О совершенствовании уголовно-правовых мер борьбы с осуществлением экстремистской деятельности // Законность. 2008. № 7. С. 36 - 38.

10. Гаврилов Б.Я., Павлинов А.В. Некоторые вопросы законодательного обеспечения борьбы с проявлениями терроризма и насильственного экстремизма // Российский следователь. 2006. № 2. С. 21 - 26.

11. Протасевич А.А. Поисковый портрет преступника как интегративная система. Иркутск, 1998. 108 с.

12. Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. М., 1982. 150 с.

29 ноября 2011 г.