CC BY
98
УДК 159.900.22
Ю. Ю. Неяскина
ОСОБЕННОСТИ ВРЕМЕННОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ, ПОДЛЕЖАЩИХ УВОЛЬНЕНИЮ В ЗАПАС ВСЛЕДСТВИЕ ОРГАНИЗАЦИОННО-ШТАТНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ
В данной статье представлены результаты эмпирического исследования, направленного на выявление особенностей временной перспективы военнослужащих, ожидающих увольнения в запас ввиду организационно-штатных мероприятий. Предполагается, что пролонгированная ситуация ожидания негативно окрашенных событий, связанных с существенными изменениями профессиональной жизни и, как следствие, жизни в целом, существенным образом меняет отношение личности к различным компонентам временного континуума, определяет субъективную протяженность прошлого, настоящего и будущего, влияет на эмоциональную окраску отрезков субъективного времени. В статье приводятся результаты сравнительного исследования особенностей временной перспективы военнослужащих трех категорий: ожидающих увольнения в запас; переживших ситуацию увольнения в запас около года назад; живущих в относительно стабильных условиях профессиональной деятельности (офицеры внутренней службы, чьи должности не подлежат сокращению).
Ключевые слова: временная перспектива личности, сценарий отложенной жизни, событийная наполненность, эмоциональная насыщенность компонентов временного континуума
Yu. Yu. Neyaskina
TEMPORAL PERSPECTIVE OF THE MILITARY SERVANTS LIABLE TO ARMY DISCHARGE ALONG OF THE STUFF ORGANIZATIONAL MEASURES
The given article represents the outcomes of the empiric research aimed to specify the peculiar features of temporal perspective of the military servants looking for the army discharge due to the stuff organizational measures. It is assumed that the prolonged situation of expectation of the negative events related to the essential changes in professional life and, consequently, in the life as a whole, radically changes the attitude of the personality to various components of time continuum, predetermines the subjective extension of the past, the present, and the future, affects the emotional coloring of the subjective time periods. The article represents the outcomes of the comparative research of the peculiar features of temporal perspective among three groups of military servants: expecting army discharge, discharged a year ago, and living in comparatively stable conditions of professional career (internal service officers whose positions are not liable to discharge).
Key words: temporal perspective, delayed life scenario, event-driving fullness, emotional saturation of temporal continuum components
Временная перспектива военнослужащих по контракту представляет интерес как самостоятельный предмет психологического изучения. Сама по себе система контрактной службы предполагает, с одной стороны, жесткую регламентированность, нормативность жизни, строгие рамки жизнедеятельности, с другой — определенную временность такой регламентированности (знание о том, что с момента окончания службы по контракту жизнь неминуемо изменится). В проведенных нами ранее исследованиях были получены результаты, позволяющие говорить о наличии у военнослужащих, проходящих службу по контракту в Камчатском крае, так называемого «северного сценария» (механизм описан В. П. Сер-
киным [2]). Было выявлено, что временная перспектива военнослужащих по контракту характеризуется доминирующей ориентацией на будущее, а отношение к настоящему оценивается как противоречивое (с одной стороны, стабильность денежного содержания снижает остроту бытовых и финансовых проблем, с другой — присутствует определенная неудовлетворенность своей жизнью в настоящем, недостаточность интереса к текущему процессу жизни и низкая эмоциональная насыщенность жизни) [1]. Полученные данные позволили говорить о том, что временная перспектива военнослужащих представляет собой довольно типичный пример сценария отложенной жизни и при определенном сте-
чении обстоятельств может трансформироваться в невроз отложенной жизни (термин В. П. Серкина [2]). Исходя из того факта, что изучение условий формирования невроза отложенной жизни у военнослужащих в отдаленных регионах является актуальной, важной и имеющей региональное значение задачей, мы продолжили исследования в данном направлении.
Целью настоящего исследования явилось выявление особенностей временной перспективы личности у военнослужащих, подлежащих увольнению в запас вследствие организационно-штатных мероприятий \ Респонденты экспериментальной группы в течение нескольких месяцев ожидали предстоящего увольнения в запас ввиду плановой реорганизации ведомственного подразделения. Принципиальным в данной ситуации явился тот факт, что само по себе увольнение до момента достижения военнослужащим желаемого профессионального этапа — военной пенсии — автоматически лишает военнослужащего системы льгот и преимуществ (максимальная выслуга лет, достойная северная пенсия, обеспеченность жилплощадью, возможность после выхода в отставку получать медицинскую, юридическую и психологическую помощь и т. д.).
Ситуация пролонгированного ожидания перемен в профессиональной сфере не только воспринимается личностью как угрожающая (статусу, материальному комфорту, бытовой простроенности, межличностным отношениям в семье и т. п.), но и переживается как ситуация неопределенности, которая, по мнению многих исследователей (С. Мадди, Т. В. Корнилова, А. Н. Демин, Е. А. Евстифеева, Д. А. Леонтьев, Е. Ю. Лихачева и др.), воспринимается личностью как стрессогенная и психотравмирующая.
В ходе исследования проверялась гипотеза о том, что временная перспектива военнослужащих, подлежащих увольнению в запас вследствие организационно-штатных мероприятий, приобретает специфику ввиду пребывания личности в ситуации потери одного из ведущих смыслов и необходимости перестройки привычного жизненного сценария.
В статье использованы эмпирические данные, собранные Натальей Васильевной Синевич, психологом отдела кадров КГУ «Центр обеспечения действий».
Эмпирическую базу исследования составили 60 мужчин-военнослужащих в возрасте от 30 до 45 лет, состоящих в браке, имеющих высшее или среднее специальное образование и проходящих на данный момент службу по контракту в системе МЧС. Общая выборка респондентов была поделена на три группы по 20 человек в каждой.
В экспериментальную группу (далее — ЭГ) вошли военнослужащие, подлежащие увольнению в запас вследствие организационноштатных мероприятий в связи с реформированием структуры МЧС. При формировании экспериментальной выборки мы исходили из того факта, что предстоящее событие радикальной перемены в профессиональной сфере повлечет за собой перемены в ближайшем будущем как самого офицера, так и его семьи. Все представители экспериментальной группы были осведомлены о предстоящей реформе и в течение более или менее длительного периода находились в ситуации ожидания и неопределенности.
В первую контрольную группу (далее — КГО вошли офицеры внутренней службы, должности которых не подлежат сокращению. Вторую контрольную группу (далее — КГ2) составили офицеры, подвергшиеся организационно-штатным мероприятиям в 2010 г. (т. е. на момент обследования с момента увольнения в запас представителей данной выборки прошел один год).
В ходе исследования были использованы следующие методы сбора эмпирических данных:
- тест смысложизненных ориентаций (СЖО) Д. А. Леонтьева;
- методика Ф. Зимбардо по временной перспективе (модификация А. Сырцовой, Е. Т. Соколовой, О. В. Митиной);
- методика «Графический тест» Коттла;
- шкала временных установок Ж. Нюттена;
- методика Т. В. Дембо — С. Я. Рубинштейн, модифицированная под задачи исследования;
- элементы каузометрии (А. Кроник, Р. Ахмеров).
При планировании и организации исследования мы ставили целью не просто описание особенностей временной перспективы респондентов экспериментальной группы, но и выявление некоторой динамики переживания личностью факта увольнения в запас (хоть и отчасти условной ввиду того, что представлены не результаты лонгитюда, а сравнение
несвязных выборок). Далее при описании результатов исследования для большей наглядности выборки сравниваются попарно.
Сравнение показателей, полученных по методике СЖО у респондентов экспериментальной и первой контрольной групп, выявило значимые различия по всем шкалам методики (табл. 1). Респонденты, ожидающие увольнения, характеризуются не только меньшей эмоциональной насыщенностью жизни в настоящем (что понятно) и меньшей простроенно-стью будущего, но и более негативно оценивают свое прошлое (вероятно, как период, не приведший к достижению желаемых целей). Вполне объяснимо и снижение показателей респондентов экспериментальной группы по шкалам «локус контроля — Я» и «локус контроля — жизнь»: жизнь видится предопределенной, неподвластной сознательному контролю, невозможность контролировать (изменять к лучшему) обстоятельства собственной жизни оказывают тягостное довлеющее влияние на личность. Обращает на себя внимание тот факт, что показатели респондентов экспериментальной группы по шкалам «результативность жизни» и «локус контроля — жизнь» являются заниженными по сравнению с нормативными показателями методики, полученными автором русскоязычного варианта методики СЖО (Д. А. Леонтьевым) на выборке стандартизации.
Сравнение показателей лиц, ожидающих увольнения в запас и переживших факт увольнения год назад, свидетельствует о том, что прошлое воспринимается респондентами обеих групп одинаково. Можно предполагать, что респонденты второй контрольной группы воспринимают прошлое как период, имеющий негативную эмоциональную окраску, именно ввиду актуального переживания ситуации увольнения (т. е. «прошлое» для них — это прежде всего недавнее прошлое, в то время как для ожидающих увольнения респондентов — это менее очерченный строгими временными рамками период жизни). Таким образом, данный факт позволяет выдвинуть предположение о том, что само по себе стрессогенное событие оказывает влияние на специфику субъективных границ компонентов временного континуума. Хотя нельзя полностью отрицать возможность того, что прошедшего с момента увольнения в запас года оказалось недостаточно, чтобы нейтрализовать сформировавше-
еся вследствие происшедшего события снижение удовлетворенности прошлым.
Вместе с тем, получены значимые различия в оценке респондентами экспериментальной и второй контрольной групп эмоциональной насыщенности настоящего и осмысленности будущего (табл. 2). У ожидающих увольнения военнослужащих отмечается меньшая эмоциональная насыщенность жизни и меньшая простроенность будущего. Данный факт является свидетельством адаптации респондентов, уволенных с военной службы год назад, к новым условиям жизни, и, вероятно, косвенно отражает наличие ресурсов, повышающих общую осмысленность жизни респондентов по сравнению с представителями экспериментальной группы. Немаловажным, на наш взгляд, является факт, что с момента увольнения в запас ситуация неопределенности сменилась так называемой «ситуацией негативно окрашенной определенности»; мы полагаем, что снятие неопределенности также является дополнительным ресурсом, способствующим адаптации.
Интересно, что шкала «негативное прошлое» методики временной перспективы Ф. Зим-бардо не дала значимых различий между респондентами, ожидающими увольнения, и лицами, находящимися в ситуации стабильной воинской службы (что определенным образом противоречит данным предыдущей методики). Вместе с тем, выявлены различия по шкалам «будущее» (в контексте методики, обозначающей ориентацию на будущее, так называемое «положительное будущее») и «фаталистическое настоящее» (табл. 3), что полностью согласуется с описанными данными методики осмысленности жизни.
Различия между респондентами экспериментальной и второй контрольной групп (табл. 4) также согласуются с результатами, полученными в ходе анализа показателей методики СЖО.
Отметим, что сравнительный анализ показателей респондентов первой и второй контрольной групп не дал значимых различий ни по одной из шкал и методики СЖО, и методики временной перспективы Ф. Зимбардо, что в определенной степени подтверждает факт, что временная перспектива военнослужащих по контракту сама по себе обладает спецификой и заслуживает внимание как самостоятельный психологический феномен.
Таблица 1
Сопоставление показателей по шкалам методики СЖО между военнослужащими, подлежащими увольнению, и представителями внутренней службы
Шкалы ЭГ КГі ^эмп
Осмысленность жизни 96,35 115,55 2,79**
Цели в жизни 29,90 36,60 3,17**
Процесс жизни или интерес и эмоциональная насыщенность 27,30 33,30 2,60*
Результативность жизни или удовлетворенность самореализацией 23,30 28,15 2,45*
Локус контроля — Я 19,80 24,30 2,84**
Локус контроля — жизнь 24,30 28,10 2,20*
Примечание. Здесь и далее: * — р < 0,05; ** — р < 0,01.
Таблица 2
Сопоставление показателей по шкалам методики СЖО между военнослужащими, подлежащими увольнению, и офицерами, уволенными в запас год назад
Шкалы ЭГ КГ2 ^эмп
Осмысленность жизни 96,35 112,47 2,38*
Цели в жизни 29,90 34,63 2,13*
Процесс жизни или интерес и эмоциональная насыщенность 27,30 34,42 3,40**
Таблица 3
Сравнительный анализ показателей методики Ф. Зимбардо по временной перспективе между военнослужащими, подлежащими увольнению, и представителями внутренней службы
Характеристики шкал ЭГ КГ1 ^эмп
Будущее 3,39 3,94 2,26*
Фаталистическое настоящее 3,03 2,51 2,40*
Таблица 4
Сравнительный анализ показателей методики Ф. Зимбардо по временной перспективе между военнослужащими, подлежащими увольнению, и офицерами, уволенными в запас год назад
Характеристики шкал ЭГ КГ2 ^эмп
Негативное прошлое 2,95 2,26 3,24**
Будущее 3,39 3,96 2,36*
Фаталистическое настоящее 3,03 2,25 * * 3,
Таблица 5
Особенности изображения «прошлого», «настоящего» и «будущего» по методике «Графический тест» Коттла (параметр «Выраженность круга») военнослужащими, подлежащими увольнению, и офицерами, уволенными в запас год назад
Параметр ЭГ КГ2 фэмп
Все категории равны 60 20 2,67**
«Настоящее» — более выраженный круг 5 25 1,88*
Графический тест Коттла (изображение респондентами своего прошлого, настоящего и будущего при помощи кругов) использовался нами в контексте предположения, что посредством анализа изображений может быть выявлена большая центрация на том или ином компоненте временного континуума. Отдавая себе отчет в проективном характере методики и следующих из этого ограничениях, мы анализировали соотношение размеров окружностей, символизирующих для респондентов прошлое, настоящее и будущее. Обращает на себя внимание факт, что более половины респондентов, живущих ожиданием предстоящего увольнения, изобразили компоненты временного континуума как равнозначные (одинаковые по размеру окружности). Мы затрудняемся однозначно интерпретировать данный факт, однако можно предположить, что травматичное переживание настоящего настолько сильно влияет на смысловую сферу личности, что нивелирует различия (на эмоциональном уровне) между временными компонентами, однородно «окрашивая в темные тона» всю временную ось (полученная картина, на наш взгляд, в некоторой степени иллюстрирует равномерное снижение показателей респондентов данной группы по методике СЖО в оценке и прошлого, и настоящего, и будущего). Испытуемые второй контрольной группы видят более весомым (изображают более выраженным по размеру) свое настоящее и будущее, прошлое имеет для них меньшую значимость и наполненность (табл. 5, 6). Возможно, это связано с умением «отпускать» прошлое; его осмысленность позволяет личности двигаться дальше, иметь нацеленность на будущее и получать максимум от настоящего.
Респонденты, пережившие ситуацию сокращения год назад, значимо чаще по сравнению с респондентами первой контрольной группы обозначали как доминирующий по размеру круг компонент «настоящее», что косвенно может свидетельствовать о некоторой локализации смыслов именно на данном отрезке временной оси, однако не противоречит тезису о том, что настоящее не является основным «полигоном» локализации смыслов (всего у 25 % — доминирующий круг «настоящее»).
В ходе исследования респондентам предлагалось выполнить отдельные процедуры, представляющие собой элементы каузометрического
опроса. При анализе числа значимых событий, названных респондентами, было выявлено, что офицеры, ожидающие увольнения в запас, оценивают свое прошлое как более событийно насыщенное, а будущее — как менее событийно насыщенное по сравнению с представителями второй контрольной группы.
При этом большинство событий прошлого, названных представителями контрольной группы, характеризовались положительной эмоциональной окраской и связывались с детством, домом, сферами семейных или родственных отношений. Можно предположить, что теплые воспоминания о прошлом, связанные с ситуацией защищенности, беззаботности, беспечности являются для ожидающих увольнения в запас военнослужащих своего рода внутренним ресурсом совладания с эмоционально сложной, угнетающей ситуацией неопределенности и ожидания.
На одном из этапов каузометрического опроса респондентам предлагалось распределить названные ими значимые события прошлого, настоящего и будущего по сферам жизнедеятельности (список сфер был предложен: семья, работа / учеба, здоровье, досуг / общение / хобби, внутренний мир, природа). Сразу обратил на себя внимание факт, что по сравнению с респондентами обеих контрольных групп, респонденты экспериментальной в контексте настоящего (табл. 7) значимо чаще указывали события, относящиеся к сфере «работа» (в то время как, например, события сферы «досуг» на отрезке «настоящего» практически не упоминались). У военнослужащих экспериментальной группы прошлое более наполнено событиями, относящимися к сфере «здоровье», «семья» и менее наполнено событиями сферы «внутренний мир» (табл. 8).
Предполагаемые события будущего (табл. 9) респонденты экспериментальной группы значимо чаще по сравнению с офицерами внутренней службы приписывали семейной сфере (вообще сфера «семья» у военнослужащих, ожидающих увольнения, оказалась более всех остальных сфер наполнена событиями). Возможно, это объясняется тем, что в ситуации жизненной неопределенности семья видится своего рода «островком стабильности», источником адаптационных ресурсов. Со второй контрольной группой подобных различий выявлено не было. Также следует обратить вни-
мание, что сфера «работа, учеба» оказалась более событийно наполненной у представителей экспериментальной группы по сравнению со второй контрольной. Можно предположить, что ожидающие увольнения военнослужащие оказались в ситуации, провоцирующей их на
размышления о смене профессиональной деятельности, дополнительной специализации, переподготовке, обучении. Остальные значимые различия представлены в табл. 9, однако, на наш взгляд, они достаточно частные и не требуют детальной интерпретации.
Таблица 6
Сравнительный анализ показателей количественной наполненности событий, указанных на временных отрезках «прошлое», «настоящее» и «будущее», у военнослужащих, подлежащих увольнению, и офицеров, уволенных в запас год назад
Временные отрезки ЭГ КГ2 фэмп
«Прошлое» 42,5 34,8 1,78*
«Будущее» 31,8 36,4 3,10**
Примечание. Здесь и далее: * — р < 0,05; ** — р < 0,01.
Сравнительный анализ показателей событий, указанных на временном отрезке «настоящее» респондентами трех групп
Таблица 7
Сферы Э КГ1 КГ2 фэмп
Работа/учеба 46,3 30,3 1,90*
Досуг / общение / хобби 6,0 21,2 2,66**
Работа/учеба 46,3 29,6 2,03*
Досуг / общение / хобби 6,0 26,8 3,48**
Таблица 8
Сравнительный анализ показателей событий, указанных на временном отрезке «прошлое» респондентами трех групп
Сферы ЭГ КГ1 КГ2 фэмп
Здоровье 5,41 1,10 1,83*
Семья 39,64 28,57 1,64*
Внутренний мир 4,50 11,63 1,85*
Сравнительный анализ показателей событий респондентов трех групп, указанных на временном отрезке «будущее»
Таблица 9
Сферы Э КГ1 КГ2 фэмп
Внутренний мир 6,0 14,7 1,78*
Семья 51,8 35,3 2,04*
Досуг / общение / хобби 4,8 14,7 2,10*
Природа 0,1 6,7 3,44**
Работа/учеба 31,3 16,7 2,26*
Досуг / общение / хобби 4,8 17,8 2,81**
Природа 1,5 6,7 1,73*
Работа/учеба 27,9 16,7 1,68*
Используя модифицированный вариант методики Т. В. Дембо — С. Я. Рубинштейн, мы просили респондентов охарактеризовать себя по параметрам «счастье», «здоровье», «работа / учеба», «внутренний мир», «семья», «общение, досуг» в контексте прошлого, настоящего и будущего (по традиционной для данной методики шкале, предполагающей в конечном счете оценки в системе 0-100 %). Сразу отметим, что сравнение групп по соответствующим шкалам поочередно в рамках каждого из обозначенных компонентов временного континуума показало значимость различий лишь по одной шкале — «здоровье» (респонденты экспериментальной группы субъективно считают себя менее здоровыми, чем представители обеих контрольных групп, в настоящем и будущем). Более показательными оказались результаты сопоставления субъективных оценок «внутри групп»: в прошлом, в настоящем и в будущем. Так, при сравнении показателей по всем шкалам для прошлого и настоящего наибольшее количество различий было получено в экспериментальной группе (табл. 10). Респонденты, ожидающие увольнения в запас, в настоящем субъективно оценивают себя менее счастливыми, менее здоровыми, менее успешными в работе (учебе) и менее продуктивными в общении, по сравнению с прошлым периодом своей жизни.
Интересно, что различия в субъективных оценках по шкалам «счастье» и «работа» для прошлого и настоящего периода жизни оказались свойственными лишь представителям экспериментальной группы. Респонденты обеих контрольных групп подобных различий не показали (табл. 11).
На наш взгляд, отсутствие различий в оценке сферы «работа» (равно как и «счастье») у военнослужащих, уволенных в запас около года назад, может в определенной степени объясняться адаптационными механизмами, однако с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о влиянии внешних обстоятельств на субъективную протяженность временных отрезков (прошлого и настоящего) у респондентов.
Аналогичным образом было проведено сравнение субъективных оценок испытуемыми
настоящего и будущего (табл. 12). В первую очередь, обращает на себя внимание тот факт, что респонденты всех групп в будущем оценили себя как более счастливых, чем в настоящем. Это согласуется с описанными нами ранее симптомами невроза отложенной жизни военнослужащих: локализация «счастья» как некоего интегрального показателя в будущем является одним из базовых моментов описательной «симптоматики» феномена.
Анализ различий по остальным параметрам позволяет говорить о высокой степени сходства респондентов экспериментальной (ожидающих увольнения) и второй контрольной (уволенных в запас год назад) групп. В обеих группах значимые различия в субъективных оценках были получены по одним и тем же шкалам с одним лишь отличием: респонденты, уволенные в запас около года назад, не различают «настоящее» и «будущее» по параметру «работа, учеба» в то время, как респонденты, живущие в ожидании увольнения, оценивают ситуацию с работой в будущем более оптимистично, нежели в настоящем — значимость различий на уровне р < 0,01) (последнее согласуется с описанными результатами каузометрического опроса: локализация событий в сфере «работа, учеба» на временном отрезке «настоящее» у респондентов экспериментальной группы. Представители первой контрольной группы — работники внутренней службы — не показали различий ни по одной шкале, за исключением описанного параметра «счастье». Интересно, что по шкале «здоровье» все респонденты оценили себя примерно одинаково в настоящем и будущем (значимых различий нет ни в одной из групп).
Анализ эмпирических данных, полученных по методике «Шкала временных установок» Ж. Нюттена, был осуществлен в двух направлениях. С одной стороны, для сравнения представлений испытуемых всех групп о прошлом, настоящем и будущем в контексте заданного семантического пространства был осуществлен анализ средних значений. С другой, была использована процедура факторного анализа для выявления структуры представлений военнослужащих об отдельных компонентах временного континуума.
Таблица 10
Сравнительный анализ показателей офицеров, подлежащих увольнению в запас, по сферам методики Т. В. Дембо — С. Я. Рубинштейн
Шкалы «Прошлое» «Настоящее» ^эмп
Счастье 87,2 73,10 2,14*
Работа, учеба 89,9 69,20 3,83**
Здоровье 91,6 63,15 6,24**
Досуг, общение 91,5 67,60 4,17**
Примечание. Здесь и далее: * — р < 0,05; ** — р < 0,01.
Таблица 11
Сравнительный анализ показателей у представителей внутренней службы и офицеров, уволенных в запас год назад, по сферам методики Т. В. Дембо — С. Я. Рубинштейн
Шкалы КГ1 КГ2
«Прошлое» «Настоящее» ^эмп «Прошлое» «Настоящее» ^эмп
Здоровье Досуг, общение 97,5 90,4 75.6 74.7 ** *5 3, 2, 92,8 81 2,89**
Таблица 12
Сравнительный анализ показателей трех групп по сферам методики Т. В. Дембо — С. Я. Рубинштейн («настоящее» — «будущее»)
Параметры оценки ЭГ КГ1 КГ2
«Настоящее» «Будущее» ^эмп «Настоящее» »е е ще I Б« ^эмп «Настоящее» »е е ще I Б« ^эмп
Счастье 77,00 90,15 2,28* 84,80 93,50 * © 2, 82,3 93,0 2,57*
Работа 69,20 87,50 2,90** 77,70 84,70 0,97 78,7 82,5 0,48
Здоровье 63,15 63,75 0,08 75,60 81,10 0,87 81,0 83,2 0,40
Внутренний мир 78,40 90,60 * ■Л ,0 2, 79,65 89,55 1,84 82,1 94,3 * * 9 ,0 3,
Семья 81,60 91,90 2,00* 79,70 95,20 1,90 79,7 95,0 * 2,
Общение, досуг 67,60 88,60 3,20** 74,70 86,00 1,58 80,3 93,7 * * 3,
Таблица 13
Сравнительный анализ оценок «настоящего» по шкалам методики ШВУ Ж. Нюттена (р < 0,05) у военнослужащих, подлежащих увольнению, и представителей внутренней службы
«Настоящее» ЭГ КГ1 ^эмп
Угрожающее / привлекательное 4,75 5,65 2,04
Прекрасное / ужасное 4,75 5,65 2,34
Холодное/теплое 4,70 5,55 2,12
Пассивное ожидание / активные действия 4,40 5,75 2,65
Открытое / закрытое 4,10 5,25 2,48
Знакомое / незнакомое 4,00 5,10 2,21
При помощи факторизации данных 2, отражающих групповое представление о каждом из компонентов временного континуума («будущее», «настоящее», «прошлое») для каждой из групп, нами были получены соответствующие факторные структуры. Будут описаны лишь те особенности, которые мы сочли наиболее существенными.
В ходе факторизации данных семантического дифференциала, полученных при оценке категории «настоящее», во всех трех группах получены в целом сходные структуры (трехфакторные в экспериментальной и первой контрольной, четырехфакторная — во второй контрольной группе). При этом первый, имеющий наибольший вес, фактор во всех группах включает в себя 12-13 переменных (большая часть которых инвариантна, различается лишь «порядок» представленности переменных в факторе с учетом их собственного веса). Данный факт может свидетельствовать о том, что структура настоящего у военнослужащих в целом довольно устойчива и не трансформируется существенным образом даже ввиду переживания респондентами ситуации ожидания изменений в ближайшем будущем. Вместе с тем, интересно, что переменные, входящие в первый фактор с наибольшим весом, во всех трех группах различны и, на наш взгляд, являются своеобразными индикаторами существующих различий между военнослужащими — представителями разных групп в контексте «расстановки акцентов» при оценке настоящего. Так, в группе ожидающих увольнения военнослужащих наиболее значимыми переменными первого фактора стали «угрожающее / привлекательное», «светлое / темное», «прекрасное / ужасное», «приятное / неприятное» (эмоциональная оценка ситуации и ожидание угрозы от настоящего); у респондентов, переживших ситуацию увольнения год назад,— «пассивное ожидание / активные действия», «тяжелое / легкое» (референтная ось оценки настоящего — возможность активно действовать); у респондентов первой контрольной группы (ситуация профессиональ-
2 Факторизация осуществлялась методом главных компонент, использовалось вращение Varimax.
ной стабильности) — «скучное / интересное», «холодное / теплое», «полное надежд / безнадежное» (эмоциональная оценка в ситуации определенности и стабильности).
Кроме того, определенные различия выявляются при анализе факторов, имеющих меньшую нагрузку (II, III факторы). Обращает на себя внимание объединение в одном факторе переменных «тяжелое / легкое», «краткое / долгое» у военнослужащих экспериментальной группы. Следует отметить, что в обеих контрольных группах та или иная составляющая обозначенной пары выделились самостоятельными факторами (в первой контрольной группе самостоятельным фактором предстает переменная «тяжелое / легкое», во второй контрольной группе — «краткое / долгое»). Можно предположить, что ожидающие увольнения в запас респонденты оценивают «тяжесть» своего настоящего в зависимости от его длительности. Другими словами, чем дольше длится ситуация неопределенности и ожидания изменений, тем субъективно тяжелее переживается момент настоящего респондентами. Интересно также, что в группе военнослужащих, переживших увольнение в запас год назад, в качестве самостоятельного фактора выделилась переменная «неизменное / постоянно меняющееся». Вероятно, вследствие столкновения с необходимостью радикальной перемены в одной из базовых жизненных сфер и ввиду опыта более или менее успешного совладания с данной ситуацией, респонденты начинают включать в основные параметры оценки настоящего момента жизни «ось» его потенциальной изменчивости. В то же время данная переменная («неизменное / постоянно меняющееся») в экспериментальной группе связана с ощущениями полноты, важности и интерес-ности настоящего момента жизни и его близости (объединяется в один фактор с переменными «пустое / полное, «важное / неважное», «скучное / интересное», «отдаленное / близкое»), а в группе респондентов, характеризующихся стабильностью в профессиональной сфере и не ожидающих изменений в ближайшем будущем, оказывается включенной в первый, наиболее нагруженный фактор наряду со многими другими параметрами (т. е. сама по себе «изменчивость» не выступает референтной осью оценки настоящего момента жизни).
Таким образом, можно говорить о том, что настоящее как самостоятельная категория оценки у военнослужащих является относительно слабоструктурированной. При этом респондентами осуществляется, прежде всего, аффективная оценка настоящего. Однако объективные обстоятельства профессиональной жизни военнослужащих (которые и определили различия экспериментальных групп в нашем исследовании) способствуют «расстановке акцентов» в оценке военнослужащими актуального момента жизни. Более детальный анализ факторных структур прошлого, настоящего и будущего представляет собой определенный интерес, однако не является предметом описания в рамках данной статьи.
Обратимся далее к сравнению средних показателей, полученных при обобщении результатов по методике ШВУ Ж. Нюттена. Сопоставление описаний прошлого респондентами экспериментальной и обеих контрольных групп практически не выявило значимых различий (исключение составили лишь шкалы «прекрасное / ужасное» и «скучное / интересное» при сравнении ЭГ и КГ!: ожидающие увольнения военнослужащие по данным шкалам оценивают прошлое более оптимистично, *р < 0,05).
Больший интерес представляют оценки респондентов, данные на стимул «настоящее». Различия между представителями экспериментальной и обеих контрольных групп при оценке настоящего оказались значимыми по большому числу шкал. Настоящее военнослужащими экспериментальной группы оценивается как более угрожающее, менее прекрасное, менее теплое, чем представителями внутренней службы (табл. 13). Оно также характеризуется пассивным ожиданием, видится более закрытым и незнакомым. Высоковероятно, что на оценку своего настоящего военнослужащими экспериментальной группы повлияли обстоятельства стрессовой ситуации сокращения штатной численности офицеров.
Представителями второй контрольной группы настоящее также представляется более приятным, прекрасным, легким, личным, знакомым, побуждающим к активным действиям, чем военнослужащим из экспериментальной
группы (табл. 14). Вероятно, отрицательные воспоминания, связанные с ситуацией сокращения, спустя время (прошел год) уже «переведены» респондентами в разряд событий прошлого. Настоящее — на контрасте с недавним прошлым — видится более значимым, более насыщенным позитивными моментами.
Будущее закономерно видится ожидающим увольнения в запас военнослужащим более меняющимся, чем представителям внутренней службы, а также более закрытым и определяемым извне, чем офицерам, пережившим увольнение в запас около года назад (табл. 15).
Таким образом, можно говорить о выраженной специфике временной перспективы военнослужащих, находящихся в ситуации предстоящего увольнения в запас вследствие организационно-штатных мероприятий. Факт ожидания негативноокрашенного события профессиональной сферы и пребывание в состоянии неопределенности накладывают отпечаток на оценку результативности прошлого, снижают как удовлетворенность настоящим, так и число позитивных установок на будущее. При этом из всех компонентов временного континуума наиболее негативно эмоционально окрашенным видится настоящее, которое оказывается как бы изолированным, «вырванным из контекста» линии жизни респондентов. Существенный разрыв в оценке настоящего и прошлого, настоящего и будущего (на уровне оценки субъективного благополучия в разные периоды) придает дискретность временной перспективе, нарушает ее целостность. Кроме того, отчетливо видно, что ожидающие увольнения респонденты четко определяют событийные (и как следствие смысловые) доминанты компонентов временной оси: так, в настоящем это — работа, в прошлом и будущем — семья. В отличие от респондентов, не стоящих перед необходимостью смены профессии или уже переживших увольнение, ожидающие штатного сокращения военнослужащие в достаточной степени центрированы на настоящем, склонны фиксироваться на своем травматичном эмоциональном переживании и рассматривать остальные события жизни сквозь призму этого переживания.
Таблица 14
Сравнительный анализ оценок «настоящего» по шкалам методики ШВУ Ж. Нюттена (р < 0,05) у военнослужащих, подлежащих увольнению, и офицеров, уволенных в запас год назад
«Настоящее» ЭГ КГ2 ^эмп
Приятное/неприятное 4,85 6,00 2,31
Прекрасное / ужасное 4,75 5,65 2,15
Тяжелое / легкое 3,75 4,85 2,12
Определяемое извне / мое личное 4,35 5,85 2,43
Пассивное ожидание / активные действия 4,40 5,65 2,21
Знакомое / незнакомое 4,00 5,10 2,03
Таблица 15
Сравнительный анализ оценок «будущего» по шкалам методики ШВУ Ж. Нюттена
для респондентов трех групп
«Будущее» ЭГ КГі кг2 ^эмп
Неизменное / постоянно меняющееся 4,85 5,75 2,15*
Полное надежд / безнадежное 5,30 6,00 2,42*
Определяемое извне / мое личное 4,35 5,85 * * ,71 2,
Открытое / закрытое 4,10 5,05 2,05*
Примечание. * — р < 0,05; ** — р < 0,01.
Подводя итоги проведенного исследования, можно говорить о своеобразном проявлении кризиса идентичности у респондентов, поставленных в известность о предстоящем увольнении в запас. Ситуация объективной беспомощности (невозможность объективного совлада-ния с обстоятельствами) усугубляется наличием предыдущего жизненного сценария, в рамках которого типичным для респондентов была центрация на будущем, своеобразная формализация «настоящего» как компонента временной транспективы личности. Находясь в ситуации вынужденного блокирования привыч-
ного сценария, личность, во-первых, не имеет навыков его переструктурирования и, во-вторых, попадает в ситуацию необходимости перестройки сценария в достаточно сжатые сроки. Все это в совокупности приводит к ситуации своеобразного смыслового кризиса, который, в свою очередь, определяет специфику временной перспективы личности.
Несмотря на статистическую обоснованность полученных результатов, представленное исследование во многом носит эксплоратор-ный характер и требует дальнейших эмпирических подтверждений.
Б и б ли о гр аф ич е с кий с пис о к
1. Неяскина Ю. Ю. Сценарий отложенной жизни как один из вариантов деформации временной перспективы личности // Теория и практика современных гуманитарных и естественных наук: материалы меж-регион. науч.-практ. конф., г. Петропав-ловск-Камч., 8-11 февр. 2011 г. / отв. ред. Ю. О. Новик. — Петропавловск-Камч.: КамГУ им.Витуса Беринга, 2011.
2. Серкин В. П. Неврозы отложенной жизни (НОЖ) // Человек. Власть. Общество: науч. тр. III Азиатско-Тихоокеанского между-нар. конгресса психологов, г. Хабаровск, 15-17 мая 2004 г. — Хабаровск: Психология, МАПН, 2004. — С. 234-238.
