CC BY
29
Как убьешь меня — твоя мать умрет, Ты домой придешь — жена скончается, В избу станешь входить — дети помрут. Не послушался — убил уточку. Он в ворота входил — дети померли. Ой, всплеснул тут парень руками, Заломил свои десять пальчиков.
(УПТМН I, с. 158 - 159)
В подтексте этого произведения крик живой души сопровождается призывом-предостережением: «Человек, не губи природу, береги ее, иначе — все погибнет!»
Итак, внутренняя связь и органическое единство человека и природы — микрофауны и флоры — составляют в конечном счете главные отличительные особенности употребления орнитонимов в песенном репертуаре мордовского фольклора. Экспрессивно-оценочные свойства орнитологической терминологии таятся в под-
тексте произведений устно-поэтического творчества и проявляются в художественных образах, как правило, в виде слов-символов (метафорических номинаций), аллегорий и других троп.
Для лироэпического жанра характерно отрывистое повествование-монолог в сочетании с драматическим диалогом, нередко в вопросительно-ответной форме. В языке и стиле мордовских лироэпических песен и баллад, посвященных художественному изображению орнитофауны, наблюдается чередование высокого стиля с разговорным (народной речью). Экспрессивно-эстетическая функция лексических единиц, образующих рассматриваемую тематическую группу слов, в текстах мордовской народной поэзии обычно доминирует над информативной (номинативной) функцией.
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ ИСТОЧНИКОВ
ОМНС I — Образцы мордовской народной словесности. Вып. 1. Песни на эрзянском и некоторые на мокшанском наречии. Казань, 1882.
УПТМН I — Устно-поэтическое творчество мордовского народа. T. 1. Эпические и лироэпиче-ские песни. Саранск, 1963.
УПТМН IX — Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Т. 9. Мордовские народные песни Заволжья и Сибири. Саранск, 1982.
MV VII — Mordwinische Volksdichtung. VII. Band: Im Auftrag der Finnisch-Ugrischen Gesellschaft gesammelt von Makar'ij Evsev'ev, Ivan Schkol'nikov, Andrej Schuvalov und Mihail Tarajkin. Durchgesehen und transkribiert von Heikki Paasonen. Herausgegeben von Martti Kahla. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 1980.(Mémoires de la Société Finno-Ougrienne; 176).
Поступила 16.05.03.
ОСОБЕННОСТИ ВОКАЛИЗМА ДРАКИНСКОГО ГОВОРА МОКШАНСКОГО ЯЗЫКА
Г. С. ИВАНОВА, кандидат филологических наук
В дракинском кусте говоров мокшанского языка насчитывается шесть гласных фонем: пять гласных полного образования — и (ы), е, у, о, а и одна редуцированная — ь. Как известно, в литературном языке семь гласных: кроме названных шести имеется а переднего ряда.
Гласные полного образования исторически восходят к таким же гласным праязыка. Это подтверждается тем, что: 1) они встречаются во всех мокшанских диалектах; 2) есть соответствия в эрзянском языке, например: м. мин\ э. мин' «мы, наш»; м. кизъ, э. кизэ «лето»; м. л'емъц,
© Г. С. Иванова, 2003
3. л'емезэ «его имя»; м. куд, э. кудо «дом»; м. ков у э. ков «луна»; м. ава, э. ава «женщина, мать».
О появлении редуцированного гласного в мокшанском языке единого мнения нет. Одни ученые [3, с. 97; 1, с. 116;
4, с. 17] считают, что в общемордовском языке его не было и он возник в период самостоятельного развития мокшанского языка из узких гласных верхнего подъема, когда они оказались в безударном положении. Другие исследователи относят его к прамордовскому периоду [2, с. 272; 5, с. 24], видя подтверждение этому в том, что в первом слоге слова редуцированная гласная фонема во многих случаях носит общемокшанский характер. Таких слов в мокшанском языке немало (и дракинский говор не исключение), например: драк., центр., зап., м. л. ър'ве: ър'ва «жена»; драк., центр., зап., м. л. ърдас «грязь»; драк., центр., зап., м. л. кър'н'е : кър'н'а«катушка»; драк., центр., зап., м. л. сър*камс «собраться»; драк., центр., зап., м. л. мърга «место перед печью»; драк., центр., зап., м. л. кърнамс «храпеть»; драк., центр., зап., м. л. кърхка «глубокий». С другой стороны, в дракинском говоре ь первого слога в словах типа т'ъш'ъп'е «травка», пън'ън'е «собачка», съкске «червячок» — вторичный (сравните в других говорах: т'ишън'а; пин'ън'а, сукска).
Дракинский говор отличается от мокшанского литературного языка не только количеством гласных, но и этимологией. На первый взгляд кажется, что в говоре отсутствует только а переднего ряда, а все остальные гласные совпадают как по признаку горизонтального и вертикального расположения языка, так и по участию губ. Это не совсем так. Дело в том, что е в нем этимологически неоднороден с литературным вариантом: первый восходит к общемокшанскому * а, а второй — к общемокшанскому *е. Там, где в дракинском говоре выступает гласный е, в мокшанском литературном языке стоит более древний а, который в говорах сузился до е: драк, н'ейъмс, м. л. н'айъмс «увидеть»; драк, л'ейн'е, м. л. л'стн'а «речка»; драк. т'еч'и, м. л. т'ачи «сегодня»; драк, пеги'т'е, м. л. пашт'ъ «орех»; драк, вал'ме, м. л. вал'ма «окно»; драк, т'ер'ей, м. л. т'ад'ай «мама».
В литературном языке и других диалектах, где присутствует фонема а, перед твердыми согласными она чередуется с а. В дракинском говоре точно так же ведет себя фонема е < а, в то время как общемокшанский е чередованию не подвергается: драк, вал'ме, м. л. вал'ма «окно», общая форма вал'мат «окна»; драк. валн'е, м. л. вали'а «словечко», общая форма валн'ат «слова»; драк, акл'е, м. л. акл'а «старшая золовка», общая форма акл'ац «ее золовка»; драк, пац'е, м. л. пац'а «крыло», общая форма пац'ат «крылья»; драк, куйе, м. л. куйа «жир», общая форма куйав «жирный».
Но на фонеме а процесс сужения гласных не завершился. Параллельно с этим явлением произошел переход общемордовского *е в диалектный и. В словах, где в литературном языке выступает гласный е, в дракинском говоре повсеместно идет и: драк, с'ид', м. л. с'ед' «мост»; драк, ей, м. л. ее «ночь»; драк. вид', м. л. вед' «вода»; драк., кид', м. л. кед' «шкура». Переход не охватил лишь положения между двумя твердыми согласными: драк., м. л. келу «береза»; драк., м. л. келас' «лиса»; драк., м. л. вер «кровь»; драк., м. л. келда «клоп»; драк., м. л. мес «почему?»; драк., м. л. керъмс «отрезать»; драк., м. л. кесак «моток»; драк., м. л. пегикъдъмс «закричать, крикнуть, окликнуть»; драк., м. л. мерандамс «примерить, отмерить». Но встречаются и исключения: милавн'е < мелавн'а «бабочка», вид-раш < ведраш «телок», видарка < ведар-ка «ведро», кипъд'ьмс < кепъд'ъмс «поднять», кипт'ър'н'е < кепт'ър'н'а «лукошко» .
Отличительной особенностью дракин-ского куста говоров является йотированное произношение гласного е < *ав абсолютном начале слова: драк, йеги'и, м. л. ашы, в других диалектах йашы : йеги'и : ¿¿ты : эш'и «колодец»; драк, йел'бед'ъмс, м. л. ал'бад'ъмс, в других диалектах йал'бад'ъмс : ал'бад'ъмс : эл'бед'ъмс «ошибиться»; драк, йевъд'ъмс, м. л. авъд'ъмСу в других диалектах йавъд'ъмс : авъд'ъмс : эвъд'ъмс «испугаться»; драк. йер'хке, м. л. ар'хкъу в других диалектах йар'хка : ар'^а: эр'хке «родник»; драк. йеги'е, м. л. агиъ7 в других диалектах йашъ : йеги'е : ¿¿шъ : эги'е «прохлада»; драк.
йер'хт'ьмсу м. л. à<pi*mibMci в других диалектах йар'хт'ъмс : эр'хт'ъмс «стукнуть».
В первом слоге слова в безударном положении часто наблюдается редуцирование общемордовского *и. Если сравнить со средневадским диалектом [2, с. 270], который тоже относится к икающим говорам, то в нем качество и сохраняется: драк, вър'н'е, ср.-вад. вир'н'е, м.л. вир'н'а «лесок»; драк, къл'д'ан, ср.-вад., м. л. кил'д'ан «я запрягаю»; драк, с'ъфт'ъмн'е, ср.-вад. с'ифт'ъмн'е, м. л. с'ифт'ъмн'а «решето» (деминутивная форма); драк. с'ъз'ън'д'ан, ср.-вад., м. л. с'из'ън'д'ан, «устаю»; драк, въд'ан, ср.-вад., м. л. вид'ан «я сею».
Но в средневадском диалекте отмечается редуцирование гласных полного образования в первом слоге под ударением: с'т'ър' «девушка», мър'д'е «муж» (в других диалектах с'т'ир', мир'д'ъ). Таких слов встречается не очень много.
Следует сказать, что в положении между двумя мягкими согласными широкий гласный а не употребляется, вместо него идет диалектный е: с'т'амс «встать», но с'т'ей «встанет»; вил'хт'амс «накрыться», но вил'хт'ей «накроется»; вил'амс «свалиться», но вил9ей «свалится». Перед непарным й происходит дальнейшее сужение диалектного е до и: т'асъ «здесь», но т'ен'и «теперь» и тут же т'ийъст «тем»; с'акън' «того же», но с'ен'д'и «тому» и с'ийъст «тем, им». В рассматриваемых словах после мягкого согласного при изменении фонетической позиции наблюдается тройное чередование а / / е // и.
В безударном положении редукции подвергается не только узкий гласный переднего ряда верхнего подъема w, но и узкий гласный заднего ряда верхнего подъема у. драк. кулхцъндъмс, но кълхцъндан, м. л. кулхцъндъмс и кулх-цъндан «слушать — слушаю»; драк. пуръптъмс, но пъръптат, м. л. пуръптъмс и пуръптат «собирать — соберешь»; драк. мус'къмс, но мъс'кан, м. л. мус'къмс и мус'кан «стирать — стираю»; драк. с'ъкън'амс, м. л. с'укън'амс «кланяться».
Частотность распространения гласных неодинакова. Выше она у а. В корневом закрытом слоге качество этого гласного
совершенно не зависит от окружающих согласных, но на морфемном стыке между двумя мягкими согласными а чередуется с е: ал'ат «мужчины» — драк, ал'ее' «тот мужчина», м. л. ал'ас'; пр'ат «головы» — драк, пр'ес' «та голова», м. л. ал'ас'\ с'т'амс «встал» — драк, с'т'ес' «он поднялся», м. л. с'т'ас'\ т'р'амс «прокормить» — драк, т'р'ес'к «мы прокормили его», м. л. т'р'ас'к; пар'амс «попариться» — драк., шар'ее'к «мы его пропарили», м. л. пар'ас'к.
В первом слоге гласный а всегда ударный.
Фонемы и, у в первом слоге под ударением также встречаются, как и в других мокшанских диалектах, причем и лишь после мягкого, а у — после любого: по качеству согласного: кирьмс «уменьшиться», с'имъмс «попить», пид'ъмс «сварить», с'ифт'ъм «решето», с'ит'ън' «щепетильный, придирчивый»; кунц'ъмс «ловить», путъмс «поставить», сускъмс «откусить», с'ур'е «нитка» (в северной группе центрального диалекта с'ир'е), с'ула «кишка».
В то же время при словоизменении или словообразовании, когда в последующих слогах появляется а или е < п и у оказывается в безударном положении, он чередуется с ъ: кънц'ан «я ловлю», пыпан «я ставлю», съскан «я откушу», с'ъман «я попью», с'ъфън'д'ан «я просеиваю» (в других диалектах кунцан, путан, сускан, с'иман, с'ифън'д'ан). Поэтому частотность употребления гласного у в первом слоге ниже, чем в тех мокшанских диалектах, которые не знают процесса редукции.
Гласный и распространен больше, чем в других диалектах: во-первых, под ударением сохранилась общемокшанская фонема и (в безударном положении она тоже подверглась редукции, что иллюстрируют приведенные выше примеры); во-вторых, в позиции между двумя мягкими согласными или после мягкого согласного до и сузилась общемордовская фонема
Точно так же и е в указанных говорах встречается чаще, чем в других диалектах мокшанского языка: во-первых, между двумя твердыми непарными согласными сохранилась общемордовская *е: келас\ кесак; во-вторых, в е повсеместно перешла общемордовская фонема *а.
мел' «желаиие», пел' «кол», кел' «язык»,
«крепкий, твердый» (в других диалектах мал' пал' кст', камъ). В первом слоге фонема е всегда ударная.
Дракинский куст говоров первенствует среди диалектов и по употреблению фонемы ъ: 1) сохранилась общемокшанская фонема *ъ: мърга «место перед печью», къргамс «загребать», пъс'мар «скворец», кътнамс «кудахтать», ърдас «грязь», ър'вен'е «невеста»; 2) в безударном положении имеется ь < и\ 3) в безударном положении стоит ъ < у.
Фонема о в первом слоге слова может иметь любое фонетическое окружение, а в безударном положении отсутствует: олга «жердь», озамс «сесть», ломан' «человек», тоз'ър «пшеница», с'opa «юноша», офта «медведь», мол'ъмс «идти», оц'у «большой». В непервом слоге исконных слов о не встречается.
В непервом слоге слова употребляются те же гласные, что и в первом, но частотность их использования иная. Если в первом слоге, как правило, наблюдаются гласные полного образования и реже — редуцированный, то в непервых слогах, наоборот, преобладает редуцированный, который после мягкого согласного выступает в своем переднерядном варианте ъ, а после твердого согласного — в зад-нерядиом варианте ъ.
Исконная фонема е в непервом слоге слова в дракинском говоре повсеместно перешла в и. Но в середине и конце слов зафиксирована е < *а: драк, коз'е, м. л. коз'а «богатый»; драк. акл'е, м. л. акл' а «золовка»; драк, карьке, м. л. карька «ковш»; драк, ир'ей, м. л. эр' ¿tu «живет».
В абсолютном исходе многих слов можно услышать гласный звук е, который в позиции закрытого слога чередуется с редуцированным гласным: драк, пил'е, центр. пил}а «ухо», общая форма пил'ът «уши»; драк, вил'е, центр. вел}а «село», общая форма вил'ът : вел'ып «сёла»; драк, пин'е, центр, пин'а «собака», общая форма пин'ът «собаки»; драк, пин'ге, м. л. пинга «время», общая форма пингъц «его время».
Если слово оканчивается на звукосочетания геу кеу д'е, т'е, бе, пе, то при словоизменении перед согласным гласный звук е выпадает: пил'ге — пил'кт «но-
га — ноги», с'ил'ге — с'ил'кт «бородавка — бородавки», нар'де — нар'т'т' «прочный — прочные», почке — почкт «стебель — стебли», т'еш'те — т'еш'тт «звезда — звезды», л'ene — л'епт «мягкий — мягкие», л'ембе — л'емпт «теплый — теплые».
В непервом слоге слова такой гласный е не имеет фонематического значения, поскольку его употребление строго ограничено позицией, которая не может считаться типичной. Поэтому звук е, чередующийся перед согласными с ъ, скорее всего, относится к числу вариантов редуцированного гласного, который в исходе слова после мягких или смягченных согласных расширяется и реализуется в звуке е, а после твердых согласных — в звуке а: драк, панда у другие диалекты панда «гора», общая форма пандъ-н' «горы»; драк, валда, другие диалекты валда «свет», общая форма валдъ-ц «его (ее) свет»; драк, карга, другие диалекты карга «журавль», общая форма каргъ-н' «журавля»; драк, колма, другие диалекты колма «три», общая форма колмъ-т «тройки».
В форме множественного числа вместо форманта и развился мягкий ш', в других же диалектах выступает сочетание ийх (ыйх): мол1 и «идет» — мол'иш'т1 «идут», канды «несет» — кандыги'т' «несут», кил'и «широкий» — кил'иш'т' «широкие», н'уд'и «камыш, тростник» — н'уд'иш'т' «камыши, тростники», с'ил'ъд'и «сверчок, кузнечик» — с'ил'ъд'иш'т' «сверчки, кузнечики»; центр., зап. мол'ийхт'у кандыйхт', кел'ийхт' н'у-д'ийхт'у ц'ил'ъд'ийхт'
В дракинском кусте говоров мокшанского языка наблюдаются вокалические чередования гласных внутри корневой морфемы. В связи с недостаточной изученностью мокшанских говоров трудно определить, к какому историческому периоду они относятся. Вполне возможно, что эти чередования очень древние и возникли еще в общемордовском (или даже финно-угорском) языке-основе. С другой стороны, таких чередований не очень много и они носят спорадический характер. Можно допустить, что они могли появиться в период самостоятельного развития мокшанского языка в отдельных диалектах и говорах.
В дракииском говоре все гласные полного образования чередуются с редуцированным гласным и редко между собой: а — ъ\ лапт «плоский» — лъпштамс «сплюснуть, прижать, нажать»; пальме «гореть» — пълхтамс «сжечь»;
о — ъ: коза «куда» — къван'е «где, по каким местам»; тоза «туда» — тъван'е «там»; моркги «скамья» — мърга «место перед печыо, где обычно стояла скамья»; котнай «наседка» — кътнай «кудахчет»;
о — у : и — ъ: нолга «слизь» — нулгът'кс : н'ил гып'кс «слизняк» — н'ъл'гъд'ан «меня тошнит (от переедания)»;
и — ъ\ т ийен'е «здесь» — тъван'е «там»; кивър'ъмс «катать» — кър'н'е «катушка»; н'иш'ке «улей» — прамыи «пчела»;
у — ъ: т'ур7ъмс «драться, сражаться» — търгадъмс «начать драться»; курга «рот» — кърга «шея»;
е — ъ: пешкъдъмс «крикнуть, позвать» — пъш'кед'ъмс «обратиться»;
у — а\ кулъмс «умереть» — калма «могила».
Итак, в области гласных фонем дра-кинского куста говоров встречаются следующие явления: 1) сужение исторических гласных переднего ряда *а > е\ *е > и, 2) расширение редуцированного гласного в конце слова; 3) чередования гласных — исторические и синхронные (междиалектные); 4) выпадение конечного гласного в конце формы исходного падежа: пангънкс «за грибами»; мар'ънкс «за яблоками»; 5) редукция узких гласных у, ив первом слоге слова в безударном положении; 6) вставка гласного: вир}ът «леса» — м. л. вир'хт'\ кудън'е «мои дома» — м. л. куднъ; кудън'ън' «моих домов» — м. л. кудн'ънкут-тънък «наших домов» — м. л. кут-тънк.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
драк. — говор сел Старое и Новое Дракино Ковылкинского района Мордовии; зап. — западный диалект мокшанского языка; м. — мокшанский язык; м. л. — мокшанский литературный язык; ср.-вад. — средневадский диалект мокшанского языка; центр. — центральный диалект мокшанского языка; э. — эрзянский язык.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бубрих Д. В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1953. 270 с.
2. Деваев С. 3. Средневадский диалею мокша-мордовского языка //Очерки мордовских диалектов. Саранск, 1963. Т. 2. С. 261 — 433.
3. Паасонен X. Мордовская фонетика. Гельсингфорс, 1903. 114 с.
4. Современные мордовские языки: Фонетика / Под ред. Л. В. Бондарко, О. Е. Полякова. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1993. 208 с.
5. Цыганкин Д. В. Фонетика эрзянских диалектов: Учеб. пособие / Мордов. ун-т. Саранск, 1979. 111 с.
Поступила 04.06.03.
