CC BY
9
УДК 351.774.7
Г.И. НУРУЛЛИНА, Т.Н. ХАЛФИНА, Э.Р. АБДУЛЛИНА, Д.М. ШАЙДУЛЛИНА
Казанский государственный медицинский университет, г. Казань
Особенности вакцинации у пациентов с иммуновоспалительными ревматическими заболеваниями
Контактная информация:
Нуруллина Гузель Ильшатовна — к.м.н., ассистент кафедры госпитальной терапии
Адрес: 420012, г. Казань, ул. Бутлерова 49, тел.: +7 (843) 209-18-20, e-mail: [email protected]
Цель исследования — изучить особенности вакцинации, в том числе от COVID-19, у пациентов с иммуновоспалительными ревматическими заболеваниями (ИВРЗ).
Материал и методы. Анализ литературы, посвященной вопросам вакцинации у пациентов с ИВРЗ.
Результаты. Пациенты с ИВРЗ находятся в группе риска инфекционных заболеваний с вероятностью более тяжелого течения и исхода. Данная проблема стала более актуальной с появлением новой коронавирусной инфекции (НКВИ) и необходимости проведения вакцинации от COVID-19. Инфекционные заболевания пациентов с ИВРЗ могут протекать в более тяжелой форме, поэтому им необходимо рекомендовать проведение вакцинации. Однако внедрение в клиническую практику БПВП, ГИБП приводит к негативному влиянию препаратов на иммуногенность некоторых вакцин, что приводит к снижению их эффективности.
Определенная роль вакцин в индуцировании аутоиммунных заболеваний активно обсуждается последнее десятилетие. Однако, помимо некоторых специфических вакцинных осложнений, эта роль не была установлена. НКВИ также может вызывать обострение ИВРЗ. Поэтому данным пациентам необходимо рекомендовать вакцинацию. Нарастание симптомов ИВРЗ после введения вакцины не во всех случаях отражало истинное обострение и не может служить основанием для отказа от нее. Потенциальное объяснение сохраняющейся восприимчивости к заболеванию может заключаться в отсутствии гуморального ответа в сочетании с недостаточным Т-клеточным ответом.
Вывод. Таким образом, вакцинация рекомендуется пациентам с ИВРЗ и проводить на фоне низкой активности или ремиссии ИВРЗ через 6 месяцев после и за 4 недели до курса В-клеточной терапии. Иммунные осложнения после вакцинации относительно редки, но их не стоит недооценивать, в связи с этим необходимо проводить тщательное наблюдение за пациентами в поствакцинальном периоде.
Ключевые слова: ИВРЗ, вакцинация, грипп, менингококковая инфекция, COVID-19.
(Для цитирования: Нуруллина Г.И., Халфина Т.Н., Абдуллина Э.Р., Шайдуллина Д.М. Особенности вакцинации у пациентов с иммуновоспалительными ревматическими заболеваниями. Практическая медицина. 2022. Т. 20, № 6, С. 99-109)
DOI: 10.32000/2072-1757-2022-6-99-109
G.I. NURULLINA, T.N. KHALFINA, E.R. ABDULLINA, D.M. SHAIDULLINA
Kazan State Medical University, Kazan
Features of vaccination in patients with immunemediated inflammatory rheumatic diseases
Contact details:
Nurullina G.I. — PhD (medicine), Assistant Lecturer of the Department of Hospital Therapy
Address: 49 Butlerov St., Kazan, Russian Federation, 420012, tel.: +7 (843) 209-18-20, e-mail: [email protected]
The purpose — to study the features of vaccination, including against COVID-19, in patients with immune-mediated rheumatoid inflammatory diseases (IMRID).
Material and methods. A review of the scientific literature about vaccination, including vaccination against COVID-19, in patients with immune-mediated inflammatory rheumatoid diseases.
Results. Patients with IMRID are at risk of infectious diseases with a more severe course and outcome. This problem has become more urgent with the emergence of COVID-19 and the need for vaccination against it. Infectious diseases in IMRID patients may have
a more severe source, thus, their vaccination is recommended. However, introduction of DMARDs and GEBDs into clinical practice leads to a decrease in the vaccination effectiveness. The specific role of vaccines in the induction of autoimmune diseases has been actively discussed over the past decade. However, apart from some specific vaccine complications, this role has not been established.
COVID-19 can also exacerbate IMRID. Therefore, vaccination should be recommended to these patients. The increase in IMRID symptoms after the vaccine introduction did not in all cases reflect a true exacerbation and cannot serve as a basis for refusing to vaccinate. The preserved sensibility to the disease may be explained by the lack of humoral response combined with insufficient T-cell response.
Conclusions. Therefore, vaccination is recommended for patients with IMRID. At the same time, vaccination is recommended against the background of low activity or remission of IMRID 6 months after and 4 weeks before the course of B-cell therapy. Immunological complications after vaccination are relatively rare, but they should not be underestimated, in this regard, it is necessary to carefully monitor patients in the post-vaccination period.
Key words: immune-mediated inflammatory diseases, vaccination, influenza, meningococcal infection, COVID-19.
(For citation: Nurullina G.I., Khalfina T.N., Abdullina E.R., Shaidullina D.M. Features of vaccination in patients with immune-mediated inflammatory rheumatic diseases. Practical medicine. 2022. Vol. 20, № 6, P. 99-109)
Пациенты с аутоиммунными и иммуновоспали-тельными заболеваниями находятся в группе риска инфекционных, в том числе вирусных заболеваний с вероятностью более тяжелого течения и исхода. Этому способствуют различные механизмы влияния инфекционных патогенов на организм [1-10], терапия иммунносупрессивными препаратами [4], поэтому вопрос вакцинации для данной группы пациентов всегда был актуальным.
Другая проблема — сложность вакцинации у данной категории пациентов. Перед врачами остро стоит вопрос о безопасности, выборе условий, категории пациентов, нуждающихся в вакцинации. Польза или вред? Не исключено, что применение вакцин может спровоцировать возникновение / обострение имеющейся аутоиммунной патологии. Данный вопрос стал более острым с появлением НКВИ и необходимости проведения вакцинации от COVID-19.
Коморбидные инфекции оказывают неблагоприятное влияние на прогноз пациентов с иммуново-спалительными ревматическими заболеваниями (ИВРЗ). Так, у пациентов с системной красной волчанкой (СКВ) они являются второй по частоте причиной летальных исходов [1].
Риск развития коморбидных инфекций у больных аутоиммунными заболеваниями (АИЗ) увеличивается при длительности основного заболевания, составлявшей 10 лет и более, и применении глю-кокортикоидов (ГК) в составе комбинированной терапии с цитостатиками (глюкокортикоиды и цикло-фосфан, глюкокортикоиды и азатиоприн).
Помимо длительности основного заболевания, риск инфицирования положительно коррелирует со степенью активности процесса. Согласно данным регистра СОКЯОЫА, нарастание активности заболевания по DAS-28 на 0,6 единиц приводило к повышению частоты амбулаторных инфекций на 4% (р = 0,01), серьезных инфекций, требовавших госпитализации, — на 25% (р = 0,03) [2].
Чаще всего вторичные инфекции встречаются у пациентов с ревматоидным артритом (РА) и СКВ (38,1 и 19,7% по данным [3] и 13,2 и 28,4% по данным [4] соответственно).
Патогенетические механизмы высокой восприимчивости пациентов с аутоиммунной патологией к инфекционным заболеваниям во многом зависят от характера основного ИВЗ. Так, наличие иммунного дефицита у больных РА (уменьшение рецепторов Т-клеток) предрасполагает к развитию инфекций [5].
У пациентов с СКВ риск инфекций увеличивается при снижении уровня Т- и В-клеток, иммуноглобулинов [6].
Факторами риска развития коморбидных инфекций при РА являются также: хронические заболевания легких, лейкопения, внесуставные проявления болезни, тяжелый функциональный статус, наличие ревматоидного фактора, ускорение СОЭ, а также терапия ГК [7]. А при СКВ — активность, длительность, число обострений, люпус-нефрит, анемия, лейкопения, высокий уровень СРБ, пульс-терапия ГК, применение цитостатических препаратов [8].
Среди этиологических факторов развития коморбидных инфекций наибольшее значение имели бактерии рода Klebsiella, грибы рода Candida, герпес-вирусы. Этиологически значимыми являлись также s. aureus, Pseudomonas aeroginosa, S. haemoliticus, Morganella morganii [9].
Важным аспектом борьбы с коморбидными инфекциями является иммунизация пациентов с ревматическими заболеваниями. Проведенное в Швеции эпидемиологическое исследование EIRA показало отсутствие нарастания числа случаев возникновения или обострения РА у больных как с позитивными, так и с негативными по антителам к циклическому цитруллинированному пептиду формами в 5-летний промежуток после иммунизации [10].
В связи с активным внедрением в клиническую практику базисных противовоспалительных препаратов (БПВП), генно-инженерных биологических препаратов (ГИБП), действие которых направлено на специфические звенья патогенеза ИВЗ, возникает проблема возникновения частой инфекционной патологии у данных пациентов.
БПВП, ГИБП могут оказывать определенное негативное влияние на иммуногенность некоторых вакцин, что приводит к снижению профилактической эффективности последних.
Показано, что анти-В-клеточный препарат ри-туксимаб оказывает значимое негативное влияние на иммуногенность вакцин, которое нарастает при сокращении сроков между вакцинацией и применением препарата. Метотрексат оказывает аналогичное действие, но проявляющееся в меньшей степени. Абатацепт, вероятно, снижает иммуногенность вакцин, хотя исследования выполнялись при отсутствии адекватных контрольных групп. Ингибиторы фактора некроза опухоли-а (иФнО-а) и ингибиторы янус-киназ (и-JAK) снижают абсолютные значения
концентраций антител для многих вакцин, но не оказывают значимого влияния на частоту пациентов, достигших серопротекции. Ингибиторы ин-терлейкина-6 (ИЛ-6), ИЛ-12/ИЛ-23 и ИЛ-17 практически не влияют на иммуногенность вакцин. Также идет накопление данных о влиянии БПВП, ГИБП на иммуногенность вакцин против SARS-CoV-2, исходы, вероятно, схожи с полученными результатами в исследованиях по вакцинопрофи-лактике других инфекций у больных с аутоиммунной патологией [11].
Согласно методическим рекомендациям МЗ РФ от 22.12.2021 «Порядок проведения вакцинации против новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» [12] пациенты с ИВРЗ, получающие терапию противовоспалительными препаратами, должны следовать следующим рекомендациям в отношении терапевтической тактики. Метотрексат отменить на 1 неделю после каждой процедуры вакцинации. Таргентные БПВП (тофацитиниб, барицитиниб, упа-дацитиниб) и циклофосфамид: пропустить прием препарата в течение 1 недели после каждой дозы вакцины. Абатацепт, подкожное введение: пропустить прием препарата в течение 1 недели до и 1 недели после первой дозы вакцины. Абатацепт, внутривенное введение: пропустить прием препарата в течение 4 недель до и 1 недели после первой дозы вакцины. Ритуксимаб: начать вакцинацию минимум через 1 месяц (оптимально через 6 месяцев) от момента последнего введения препарата и за 4 недели до предстоящей инфузии. У пациентов, получающих внутривенную пульс-терапию цикло-фосфамидом и Гк, вакцинация должна выполняться до проведения инфузий или не ранее чем через 1 месяц после плановой инфузии.
При отсутствии противопоказаний всем пациентам с ИВРЗ и членам семьи следует рекомендовать вакцинацию против SARS-CoV-2, а также гриппа и пневмококковой инфекции (в соответствии с национальными рекомендациями) [13].
Пациенты, страдающие ИВЗ, по-видимому, подвергаются большему риску развития инфекции вирусом гриппа по сравнению со здоровыми людьми из-за иммуносупрессивного лечения, что свидетельствует о важности вакцинации.
В целом вакцинация против гриппа хорошо переносится больными СКВ. В литературе рекомендовано введение инактивированной противогриппозная вакцины для больных СКВ в соответствии с рекомендациями и схемами для населения, проводимыми ежегодно против вирусов сезонного гриппа.
У пациентов с РА эффективность вакцинации инактивированной противогриппозной вакциной следует определять в каждом конкретном случае с учетом терапии пациента [14]. В исследовании Friedman M.A. et al. [15] было установлено, что предпочтительно использовать внутримышечную вакцину, живая интраназальная вакцина противопоказана. American College of Rheumatology (ACR) and the European League Against Rheumatism (EULAR) рекомендуют проводить ежегодную вакцинацию от гриппа пациентам с РА. Причем пациентам старше 65 лет лучше вводить трехвалентную вакцину в высоких дозах, это эффективнее, чем проведение вакцинации в стандартных дозах [16, 17].
В исследовании Chen C.M. et al. [18] выявлено, что снижение риска госпитализации по поводу септицемии, бактериемии или виремии (отношение рисков (ОР) = 0,65; 95%, доверительный интервал
(ДИ) = 0,45-0,94) и более низкий риск смертности (ОР = 0,62; 95% ДИ = 0,39-0,97) были связаны с получением противогриппозной вакцины. Эффективность была особенно значительной у пациентов пожилого возраста.
Буханова Д.В., Белов Б.С. [19] и др. в своем исследовании получили следующие результаты. У 98 человек переносимость вакцинации была хорошей, поствакцинальные реакции отсутствовали. У 20 отмечены боль, припухлость и гиперемия кожи диаметром до 2 см в месте введения вакцины, в 8 случаях — субфебрилитет, миалгия, недомогание, головная боль. Случаев обострения ревматоидных заболеваний или возникновения каких-либо новых аутоиммунных расстройств за период наблюдения не отмечали. За весь период наблюдения случаев гриппа или гриппоподобного заболевания не зарегистрировано.
По данным Abu-Shakra M. et al. [20], применение трехвалентной гриппозной сплит-вакцины у 24 больных СКВ не привело к изменению индекса активности (SLEDAI) у исследуемых пациентов в течение 12-недельного периода наблюдения. На 6 неделе наблюдалось временное повышение титров аутоантител к Ro- и Sm-антигенам, а также к рибонуклеопротеиду и кардиолипину. Признаки обострения заболевания отсутствовали.
Kapetanovic M.C., Kristensen L.E. et al. изучили влияние различных иммунодепрессантов на иммунный ответ после применения вакцины против гриппа. В исследовании участвовал 291 пациент с РА и спондилоартритами (СпА). В зависимости от проводимой терапии показатели положительного поствакцинального ответа были следующими: РА + метотрексат (МТ) — 42%; РА + иФНО-а — 53%; РА + иФНО-а + МТ — 43%; РА + абатацепт (АБЦ) — 20%; РА + ритусимаб (РТМ) — 10%; РА + тоцилизу-маб — 50%; СпА + иФНО-а — 76%; СпА + иФНО-а + МТ — 47%; СпА + НПВП (нестероидные противовоспалительные препараты) — 59%.
У пациентов, которые получали РТМ, иммунный ответ был значимо более низким, чем у пациентов, принимающих другие препараты. Было установлено, что возраст старше 60 лет также способствовал возникновению более низкого поствакцинального иммунитета. Защитные уровни антител поддерживались в среднем в течение 22 месяцев после вакцинации, кроме пациентов, получавших РТМ [21].
Но показатели постиммунизационного ответа могут быть улучшены путем оптимального выбора времени введения препарата и вакцины. Так, введение гриппозной вакцины через 6-10 месяцев после ин-фузии РТМ дало лучшие результаты в отношении достижения уровня серопротекции по сравнению с 4-8-недельным интервалом [16].
В исследовании Alten R. et al. 2016 г. применение вакцины против сезонного гриппа у больных РА, получавших АБЦ, позволило достигнуть протек-тивных уровней антител в 81,2% случаев [22], что значимо не отличалось от показателей в популяции (89-97%) для каждого штамма вируса гриппа [23].
Несмотря на то, что титры антител после вакцинации снижались при лечении иФНО-а и и-JAK, доля больных, достигших серопротекции, была аналогична таковой среди лиц, не получавших эти препараты.
Ингибиторы ИЛ-6, ИЛ-12/ИЛ-23 и ИЛ-17, по-видимому, не влияют на эффективность вакцинации против гриппа.
Применение ГК в низких дозах совместно с БПВП/ ГИБП не ведет к значимому снижению постиммунизационного ответа на гриппозную вакцину [24]. В ходе многовариантного регрессионного анализа не выявлено значимого ухудшения ответа на гриппозную вакцину у больных РА, применявших ГК (в среднем 8 мг/сут.) вместе с инфликсимабом и эта-нерцептом [25].
Сезонные эпидемии гриппа могут приводить к значительным уровням заболеваемости, госпитализации и смертности в осенне-зимний период. Несмотря на то, что инфекция, вызванная вирусом гриппа, обычно протекает в легкой неосложненной форме, у лиц с ИВРЗ она может приводить и к тяжелому заболеванию. Спектр клинических проявлений при гриппе разнообразен — от лихорадки, кашля, ломоты в теле, головной боли до тяжелой первичной вирусной пневмонии, которая может осложняться вторичной бактериальной инфекцией и обострением имеющихся хронических состояний. Вакцинация против гриппа — это безопасная и наиболее эффективная мера профилактики инфекции и тяжелых исходов, вызываемых вирусами гриппа.
Циркуляция вирусов гриппа во время продолжающейся пандемии COVID-19 в осенне-зимние месяцы может иметь тяжелые последствия для уязвимых групп населения и накладывать дополнительную нагрузку на систему здравоохранения. Так как пациенты с ИВРЗ подвержены более высокому риску тяжелого течения COVю-19, данные категории лиц следует по-прежнему относить к приоритетной категории для прохождения вакцинации против гриппа. Это позволит защитить их от гриппа и свести к минимуму риск инфицирования sARS-CoV-2, с которым человек может столкнуться при обращении за медицинской помощью в случае заболевания гриппом, а также уменьшить вероятность госпитализации в связи с гриппом, тем самым предупреждая возможную перегрузку системы оказания медицинской помощи [26].
Согласно данным японских ученых, у больных РА доля пневмококковых пневмоний составляла 18,3% [27]. Пневмонии занимают одну из лидирующих позиций в структуре серьезных инфекций у пациентов с ИВРЗ [28]. Согласно результатам исследования, выполненного в Научно-исследовательском институте ревматологии (НИИР) им. В.А. Насоновой, пневмония была наиболее частой серьезной инфекцией и встречалась у 62,9% пациентов сРА, 62,5% пациентов — с системной склеродермией (ССД) и у 61,9% — СКВ [29].
В ретроспективном когортном исследовании, выполненном британскими учеными, установлено, что риск инвазивной пневмококковой инфекции, включая пневмонию, значимо возрастал у госпитализированных больных РА, СКВ, узелковым полиартериитом, ССД, синдромом Шегрена, анкилозирующим спондилитом [30].
Исследование «Иммунизация 23-валентной поли-сахаридной пневмококковой вакциной пациентов с СКВ, получавших комбинированную иммуносупрес-сивную терапию» Тарасовой Г.М., Белова Б.С. и др. [31] выявило, что у большинства пациентов (96%) вакцинальная реакция отсутствовала либо отмечались стандартные местные вакцинальные реакции легкой степени тяжести (покраснение, отек в месте инъекции). В течение 12 месяцев не было зарегистрировано ни одного случая обострения СКВ, досто-
верно связанного с вакцинацией, а также развития новых аутоиммунных феноменов. Данных о значимом повышении иммунологической активности заболевания не получено. Применение ГИБП уменьшает число «ответчиков» на вакцинацию. Однако при соблюдении сроков введения (до инициации терапии гИбп или истечения первого года их использования) число «ответчиков» возрастает. Сделан вывод, что вакцинация ППВ-23 хорошо переносится лицами с СКВ и безопасна для них. При необходимости возможна вакцинация пациентов с высокой активностью заболевания без риска развития нежелательных явлений. У пациентов с аутоиммунной патологией, получавших различные им-муносупрессивные препараты (МТ, иФНО-а, РТМ), иммунные ответы на ПКВ-13 и ППВ-23 были снижены по сравнению с контролем. При этом снижение поствакцинального ответа на ПКВ-13 было выражено в большей степени [32]. Установлено, что ГК в низких дозах, принимаемые одновременно с другими БПВП/ГИБП, не влияют на уровень поствакцинальных пневмококковых антител [33-35], в то время как повышение дозы ГК может оказывать ин-гибирующий эффект. Среди больных, принимавших МТ с инфликсимабом или без него, сопутствующие низкие дозы ГК (< 10 мг/сут. в пересчете на пред-низолон) не оказывали неблагоприятного воздействия на вакцинальный ответ [36].
В США одобрены 2 вакцины от пневмококковой инфекции: ПКВ-13, ППВ-23. Конъюгированные вакцины, как правило, более иммуногенны, чем по-лисахаридные. Однако исследования предшествующей конъюгированной пневмококковой вакцины ПКВ-13 не показали большей иммуногенности, чем ППВ-23 у больных РА [37, 38].
Также было исследовано влияние ПКВ-13 на пациентов с ЮИА (ювенильным идиопатическим артритом). В исследование были включены 53 пациента в стадии ремиссии с ЮИА и 25 — в стадии активной болезни, медиана возраста составила 13,3 и 10,8 года, тоцилизумаб / канакинумаб получали 43/10 и 18/7 больных соответственно. Через 4 недели после вакцинации минимальный значимый уровень анти-SPP IgG и двукратное увеличение уровня анти-SPP IgG были зафиксированы у 49/53 (92%) и 32/53 (60%) пациентов с ЮИА в стадии ремиссии, а также у 22/25 (88%) и 18/25 (72%) пациентов в стадии активного заболевания соответственно. Иммуногенность ПКВ-13 у больных ЮИА в стадии ремиссии и активного заболевания, а среди последних — у исходно получавших и не получавших ГИБП, не различалась. Следовательно, иммунизация ПКВ-13 позволяет достичь защитной концентрации антител у большинства пациентов с ЮИА детского возраста вне зависимости от стадии болезни и предшествующей терапии ГИБП [39]. В соответствии с рекомендациями Американского комитета по практике иммунизации (Advisory Committee on Immunization Practices — ACIP) [40], Междисциплинарного комитета экспертов РФ, вакцинацию взрослых больных, получающих иммуносупрес-сивную терапию, необходимо начинать с ПКВ-13. После ПКВ-13 не менее чем через 8 недель может быть введена ППВ-23, вторая доза ППВ-23 — через 5 лет. Французские исследователи показали, что последовательное применение ПКВ-13 и ППВ-23 безопасно у больных СКВ, но не дает преимуществ в иммуногенности по сравнению с таковой при изолированном назначении ППВ-23 [41].
Согласно данным метаанализа, у пациентов с ИВРЗ, получавших различные МТ, иФНО-а, РТМ, иммунные ответы на ПКВ-13 и ППВ-23 были снижены по сравнению с контролем. При этом уменьшение поствакцинального ответа на ПКВ-13 было выражено в большей степени. Среди пациентов, получавших РТМ, относительный риск отсутствия сероконверсии (неспособности достигнуть двухкратного увеличения концентрации антител после вакцинации) варьировался от 4,91 (95% ДИ 2,3210,40) до 13,06 (95% ДИ 2,39-71,34) в зависимости от серотипа пневмококка. Несколько меньшим было влияние на иммунный ответ МТ, для которого указанные показатели колебались от 2,0 (95% ДИ 1,06-3,77) до 5,41 (95% ДИ 2,09-13,98) в зависимости от пневмококкового серотипа. Ингибиторы ФНО-а действовали на поствакцинальный ответ в наименьшей степени, при этом максимальное значение относительного риска составляло 0,65 (95% ДИ 0,29-1,44) [42]. Известно, что иФНО-а более избирательно влияют на иммунную систему, уменьшая миграцию дендритных клеток, ингибируя активацию Т-клеток и уменьшая выживаемость клеток памяти [43]. Этим может быть объяснено менее выраженное влияние иФНО-а на поствакцинальный ответ по сравнению с другими БПВП.
ГК в низких дозах, принимаемые одновременно с другими БПВП и ГИБП, не влияют на уровень поствакцинальных пневмококковых антител [44, 45], в то время как повышение дозы ГК может оказывать ингибирующий эффект. Среди пациентов с ИВРЗ, иммунизированных ППВ-23, 57% не ответивших на вакцинацию принимали преднизолон в дозе более 20 мг/сут. Доля «ответчиков» составила 22% (р = 0,07) [46].
Таким образом, основные группы антиревматических препаратов не оказывают значимого влияния на иммуногенность пневмококковых вакцин. Тем не менее, по мнению ряда авторов, для достижения оптимального иммунного ответа у больных ИВРЗ вакцинацию следует проводить до назначения ГИБП. Эксперты еОьАЯ считают возможным назначение вакцинации на фоне терапии как БПВП, так и иФНО-а. В то же время анти-В-клеточные препараты (РТМ, окрелизумаб) обладают выраженным ингибирующим влиянием на концентрацию постиммунизационных антител, поэтому больным ИВРЗ, которым планируется данная терапия, вакцинация должна быть назначена до начала лечения. Если же такое лечение уже проводится, вакцинацию необходимо выполнить как минимум через 6 месяцев после очередного введения анти-В-клеточного препарата, но не менее чем за 4 недели до следующего курса. В случае невозможности выполнения этих условий вакцинацию можно назначить на фоне анти-В-клеточной терапии, принимая во внимание возможный субоптимальный уровень постиммунизационного ответа.
Безопасность пневмококковых вакцин изучалась на протяжении более чем 30-летнего периода в различных популяциях. Серьезные нежелательные реакции, в частности анафилактические, регистрировались крайне редко, а связь неврологических осложнений с введением пневмококковой вакцины (синдрома Гийена — Барре) не доказана. В мета-анализе девяти рандомизированных контролируемых исследований нетяжелые местные реакции, такие как болезненность в месте введения инъекции, эритема и отек, наблюдались примерно у тре-
ти пациентов в отсутствие выраженной лихорадки и анафилактоидных реакций [47].
В настоящее время вакцинация от пневмококковой инфекции является общепризнанной процедурой при курации пациентов с ИВРЗ, особенно тех, кто получает иммуносупрессивную терапию. Пневмококковая вакцинация необходима даже для тех больных, у которых ожидается субоптимальный ответ.
Существует две одобренные вакцины против HZ — рекомбинантная (RZV) (Shingrix) и живая (ZVL) (Zostavax). 112 пациентов с РА, получавших МТ, были вакцинированы ZVL, а затем через 2-3 недели рандомизированны перед началом приема тофацитиниба или плацебо. Пациенты в обеих группах имели сходные ответы на вакцинацию. Применение ГК также не оказывало значимого влияния на вакцинальный ответ [48].
Опоясывающий лишай чаще встречается у пожилых пациентов и людей с ослабленной иммунной системой [49]. В недавнем исследовании наблюдались показатели заболеваемости от 1,61 до 2,45/100 человеко-лет для пациентов с РА, аналогичный риск наблюдается для всех биопрепаратов, хотя, как и в других исследованиях, дозозависимый риск при применении кортикостероидов не наблюдался. Вакцина от опоясывающего лишая живая аттену-ированная, одобренная для иммунокомпетентных пациентов старше 50 лет [50]. Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) тем не менее рекомендует вакцинацию только после 60 лет, ссылаясь на разницу в экономической эффективности между возрастными группами 50+ и 60+ и опасаясь снижения эффективности вакцины с течением времени [51]. Учитывая более высокий риск опоясывающего лишая при РА, в рекомендациях ACR 2015 г. вакцинация против опоясывающего лишая рекомендуется для РА пациентов не моложе 50 лет. Хотя данных относительно действия этой вакцины при приеме иммуносупрессантов немного, CDC сообщает, что вакцину можно безопасно использовать с: МТ (< 0,4 мг/кг/неделю, например, 25 мг/неделю), низкими и умеренными дозами ГК (< 20 мг/день преднизон или эквивалент), внутрисуставными, бурсальными или инъекциями кортикостероидов в сухожилия и/или азатиоприном (< 3,0 мг/кг/день). CDC в настоящее время рекомендует избегать этой вакцины у пациентов, принимающих биопрепараты или высокие дозы кортикостероидов, и ждать, по крайней мере, через 1 месяц после отмены этих препаратов до введения вакцины [52-54].
В систематическом обзоре Raposo A. et al. [55] показана нарастающая распространенность диспла-зии и рака шейки матки в связи с ВПЧ-инфекцией среди больных СКВ. Бразильские исследователи изучали распространенность ВПЧ среди пациенток с СКВ и оценивали ассоциированные факторы риска, включая применение иммуносупрессоров. Несмотря на значительно меньшее количество факторов риска, у пациенток с СКВ заболеваемость ВПЧ оказалась практически в 3 раза выше, чем в контрольной группе (20,2 и 7,3% соответственно; р = 0,0001). Прослежены значимые ассоциации уровня инфицированности с иммуносупрессивной терапией [56]. В работе Lyrio L. et al. [57] риск развития ВПЧ-инфекции при СКВ был повышен в 7,2 раза (95% ДИ 2,9-17,8; p = 0,0001). Это свидетельствует о необходимости увеличения числа плановых гинекологических обследований и вакцинации против ВПЧ-инфекции женщин, страдающих СКВ.
Лечение преднизолоном и микофенолатамофети-лом ассоциировалось с более низким иммунным ответом на вакцину. Частота обострений СКВ в течение периода наблюдения в обеих группах не различалась (p = 0,81) [58]. В соответствии с имеющимися рекомендациями, вакцинация против ВПЧ показана всем пациенткам с сКв вплоть до 25-летнего возраста [59, 60]. CDC рекомендует вакцинацию против вируса папилломы человека мальчиков и девочек в возрасте 11 лет или 12, ранее не вакцинированные девочки в возрасте 13 лет до 26 лет и мужчины в возрасте от 13 до 21 года, но расширяет рекомендацию до 26 лет для мужчин с ослабленным иммунитетом [61].
В 2019 г. эксперты EULAR опубликовали обновленные рекомендации по вакцинации взрослых больных ИВРЗ. В них указано, что вакцинация позволяет снизить частоту госпитализаций, обусловленных инфекциями, включая инвазивные формы. По мнению экспертов, данная популяция повсеместно страдает от недостаточного охвата вакцинацией, отчасти из-за низкой частоты направления на нее в связи с тем, что многие практикующие врачи по-прежнему продолжают рассматривать ИВРЗ как противопоказание для вакцинации. В качестве причин отказа называются опасность рецидива фонового заболевания и снижение эффективности вакцины при получении активной иммуносупрессивной терапии.
Определенная роль вакцин в индуцировании АИЗ активно обсуждается последнее десятилетие. Однако, помимо некоторых специфических вакцинных осложнений (синдром Гийена — Барре вследствие вакцинации против свиного гриппа в 1976 г., тромбоцитопения, возникшая после вакцины против новой коронавирусной инфекции ChAdOx1), эта роль не была установлена [62]. Несмотря на это, сообщалось о единичных случаях артрита, васкулита и симптомов поражения центральной или периферической нервной системы после вакцинации [63, 64].
Ассоциированные с вакцинацией АИЗ являются хорошо известным явлением, которое объясняется либо перекрестной реактивностью между ее компонентами и аутоантигенами (молекулярная мимикрия), либо действием адъюванта [65]. Молекулярная мимикрия относится к значительному сходству между элементами, содержащимися в вакцине, и специфическими белками человека. Это сходство может привести к перекрестной иммунной реакции, при которой реакция иммунной системы на антигены может нанести вред аналогичным белкам человека, вызывая АИЗ [66].
Введение вакцины на основе нуклеиновой кислоты, например для профилактики COVID-19, может подвергнуть предрасположенных к аутоиммунным заболеваниям лиц риску иммунопатологических побочных эффектов либо путем активации PRRs (patternr ecognition receptors) и запуском провоспа-лительных каскадов, либо чрезмерной стимуляцией плазмоцитов или дендритных клеток, создавая дисбаланс в нижележащих цитокиновых путях, которые играют решающую роль в аутоиммунитете и аутовоспалении [67, 68].
Кластер аутоиммунных заболеваний, развивающихся у генетически предрасположенных лиц (в основном ген HLA-DRB1 и PTPN22) вследствие воздействия адъюванта объединяют в ASIA-синдром (Autoimmune / inflammatory syndrome induced by
adjuvants). Такие состояния, как саркоидоз, синдром Шегрена, недифференцированное заболевание соединительной ткани, синдром несовместимости силиконовых имплантатов (silicone implant in compatibility syndrome SIIS) и иммуноопосредован-ные побочные эффекты (immune-related adverse events — irAEs), являются классическими проявлениями ASIA синдрома [69]. Эти состояния имеют несколько общих клинических аспектов с появлением аутоантител и тенденцию к улучшению после удаления провоцирующего агента [70].
При проведении метаанализа Genovese C. et al., где общее число субъектов составило 243 289 в группе с вакциной и 248 820 — в контрольных группах (другая вакцина или без вакцины), не было выявлено статистически значимой прямой корреляционной связи между вакцинацией ВПЧ и риском развития аутоиммунных заболеваний [71].
При проведении вакцинации лицам с АИЗ особое внимание следует уделить двум аспектам: во-первых, у пациентов с ослабленным иммунитетом живые вакцины могут привести к более сильной иммунной реакции с клиническими признаками заболевания, против которого пациенты были вакцинированы, хотя и в ослабленной форме. Во-вторых, защита, обеспечиваемая вакцинацией, должна контролироваться у пациентов, которые были вакцинированы во время иммуносупрессивного лечения [72].
НКВИ — потенциально опасное заболевание. Риски по тяжелому течению НКВИ и неблагоприятному исходу у пациентов с ИВРЗ выше, чем в общей популяции. Поэтому вопрос о плановой вакцинации у данной группы пациентов стоит особенно остро.
Инфицирование SARS-CoV-2 (как и другими вирусами) может вызывать обострение патологического процесса при ИВРЗ. Высокая частота карди-оваскулярной и легочной патологии, характерная для ИВРЗ, в случае развития НКВИ, может утяжелять течение и увеличивать риск развития «синдрома цитокинового шторма», способствовать снижению эффективности терапии и затруднять диагностику инфекции [73].
По данным Strangfeld et al., почти половина из 3729 пациентов с ревматическими заболеваниями и COVID-19, включенных в реестр врачей Глобального ревматологического альянса, были госпитализированы, а 10,5% пациентов умерли [74].
Смертность, связанная с COVID-19, была ассоциирована как с общими (возраст, пол, сахарный диабет, хронические заболевания сердечно-сосудистой системы и органов дыхания), так и со специфическими для заболевания факторами, включая активность заболевания и лечение определенными иммуносупрессивными препаратами.
Самым высоким риск неблагоприятного исхода был у пациентов, получавших терапию РТМ, суль-фасалазином, циклофосфамидом, такролимусом, циклоспорином, преднизолоном в дозе выше 10 мг/ сут., в то время как увеличения риска тяжелого течения COvId-19 не было отмечено при применении лефлуномида, иФНО-а, ИЛ6, ИЛ17, ИЛ-23 по сравнению с монотерапией МТ. Аналогичные результаты были получены в работе Sparks et al., которые выявили увеличение риска госпитализации и смерти, связанной с COvId-19, у пациентов, получавших РТМ или и-JAK [75].
Иммунодепрессанты подавляют иммунный ответ хозяина и активность болезни, но не обязательно реакцию на вакцину. Например, тоцилизумаб
вызывает сильный противовоспалительный ответ без подавления защитных гуморальных реакций после вакцинации у пациентов с РА [76, 77]. Напротив, АБЦ и РТМ снижают гуморальный ответ на вакцины [78].
Исследование RECOVERY, в котором приняли участие 2022 пациента c COVID-19, получающих то-цилизумаб, которых сравнивали с пациентами, получающими стандартную терапию. Независимо от применения ГК тоцилизумаб снижал летальность на 14% (p = 0,007). Также применение тоцилизума-ба ассоциировалось с меньшей потребность в ИВЛ (p = 0,0005) [79].
В крупнейшем на сегодняшний день обсервационном исследовании оценивали иммуногенность мРНК-вакцины BNT162b2 (Pfizer / BioNTech) у 686 пациентов с ИВРЗ. По сравнению с контролем, где наблюдали 100% сероконверсию (то есть появление анти-спайк — IgG), показатели были значительно ниже у пациентов, получавших РТМ (39%, p < 0,0001), ми-кофенолатамофетил (64%, p < 0,0001), АБЦ (71%, p < 0,0001), и-JAK (90%, p = 0,02), МТ (92%, p = 0,02) и ГК (средняя доза 6,7 мг/сут, 77%, p < 0,0001), в то время как другие препараты (лефлуномид, ги-дроксихлорохин, иФНО-а, ингибиторы IL-6 и IL-17) не оказали значимого влияния на сероконверсию [80].
Также было установлено, что факторы риска плохого гуморального ответа на РТМ включают более короткую продолжительность между введением препарата и вакциной, а также отсутствие восстановления B-клеток [81]. иФНО-а (ингибиторы фактора некроза опухоли А) также снижают титры антител после вакцинации против SARS-CoV-2, но не оказывают значимого влияния на показатели сероконверсии, хотя пороговые значения антител для серопротекции не определены. Среди 865 пациентов с АИЗ, получавших инфликсимаб, после однократной дозы вакцины мРНК BNT162b2 или аденовирусной вакцины ChAdOx1 nCoV-19 наблюдались более низкие концентрации антител и показатели сероконверсии по сравнению с таковыми на ведолизумабе (85 и 86%, p = 0,68) [82]. Аналогичным образом показатели сероконверсии у пациентов, полностью вакцинированных мРНК вакциной BNT162b2 и получавших иФНО-а как в монотерапии, так и в сочетании с другими препаратами, не отличались от контроля. Однако в группе пациентов, получавших терапию по схеме иФНО-а + МТ, частота сероконверсии значимо снижалась по сравнению с контрольной группой (93 и 100% соответственно, р = 0,04).
и-JAK (ингибиторы янус-киназ) снижают титры антител и оказывают умеренное влияние на серо-конверсию, хотя клиническое значение этих наблюдений неизвестно, а данных пока недостаточно. Применение и-JAK в монотерапии и в сочетании с МТ вело к значимому снижению сероконверсии у больных ИВРЗ по сравнению с контролем (90, 92 и 100% соответственно, р = 0,03) [83].
РТМ истощает В-клетки и, следовательно, может существенно снизить гуморальный ответ на вакцину после вакцинации, oднако клеточный иммунитет остается неповрежденным для элиминации SARS-CoV. Рекомендуется вводить ритуксимаб не ранее, чем через 1 месяц после вакцинации [84].
У пациентов с аутоиммунными заболеваниями, получавших ингибиторы IL-1, IL-6 или JAK, наблюдалась низкая заболеваемость COVID-19, что позволяет предположить, что b/tsDMARD (biological and
targeted synthetic disease-modifying antirheumatic drugs) могут ингибировать развитие инфекции COVID-19 [85].
У пациентов с РА, получавших и-JAK, наблюдались сниженные уровни антиспайковых IgG-антител и способность к нейтрализации по сравнению со здоровыми людьми. Кроме того, у пациентов с ревматоидным артритом была снижена чувствительность В-клеток к шиповидному белку SARS-CoV-2 [86].
В совокупности большинство БПВП, по-видимому, не связаны с более тяжелой инфекцией COVlD-l9. Поэтому их прием следует продолжать пациентам во время пандемии SARS-CoV-2 и во время вакцинации. Однако для улучшения ответа на вакцину график дозирования абатацепта, ритуксимаба и ме-тотрексата можно скорректировать в соответствии с клиническими возможностями [87].
По данным CDC, эквивалент преднизолона > 20 мг/ день в течение > 2 недель противопоказан к использованию живых аттенуированных вакцин из-за риска реактивации вируса [88].
Поскольку вакцины против COVID-19 являются неживыми вакцинами, не способными к реактивации вируса in vivo, можно безопасно продолжать прием гК для контроля процесса, лежащего в основе АИЗ. Тем не менее использование ГК должно быть максимально низким, чтобы снизить риск осложнений COVID-19, поскольку ГК в дозе, эквивалентной преднизолону > 10 мг/сут., могут увеличить тяжесть инфекции COVID-19 [89].
По данным отечественных исследований, опубликованных в 2020 г., пациенты с ревматическими заболеваниями составили около 3% среди 3480 больных, госпитализированных по поводу COVID-19, и 1,3% — среди 1097 пациентов отделений реанимации и интенсивной терапии [90, 91]. Эти факты подчеркивают важность профилактики COVID-19 среди пациентов с ИВРЗ. Согласно промежуточному анализу рандомизированного контролируемого исследования 3 фазы, гетерологичная вакцина против COVID-19 (Спутник V) на основе вектора rAd26 и rAd5 была эффективной и безопасной среди населения в целом. Тем не менее ее эффективность и безопасность у пациентов с ИВРЗ не изучались.
Также есть данные, что вакцинация против новой коронавирусной инфекции (НКВИ) может вызвать специфические аутоиммунные осложнения. Из исследования «Membranous nephropathy following anti COVID-19 mRNAvaccination» Lorraine Gueguen et al. был выявлен случай возникновения мембранозной нефропатии у мужчины 76 лет после вакцинации против новой коронавирусной инфекции (НКВИ). Через 4 дня после вакцинации появились отеки, альбуминурия, гематурия. Титр аутоантител к рецептору антифосфолипазы А2 1:800 подтверждает диагноз мембранозной нефропатии (МН) [92].
В исследовании «Occurrence of severe COVID-19 invaccinated transplant patients» Sophie Caillard et al. описаны 55 пациентов, принимающих иммуносу-прессанты, у которых развился COVID-19 после получения 2 доз вакцин против вируса тяжелого острого респираторного синдрома 2 (SARS-CoV-2) на основе мРНК. В общей сложности 9 и 46 пациентов получили вакцину mRNA-1273 (Moderna) и BNT162b2 (Pfizer / BioNTech) соответственно. Потенциальное объяснение сохраняющейся восприимчивости к заболеванию может заключаться в отсутствии гуморального ответа ответа в сочетании с ограниченным или недостаточным Т-клеточным
ответом даже после введения второй дозы вакцины [93]. У пациентов, страдающих COVID-19, осложненным ОРДС в сочетании с проявлениями синдрома «цитокинового шторма», изучается эффективность ингибиторов интерлейкина (ИЛ)-6р (тоцилизумаб, сарилумаб). Также обсуждается возможность применения ГИБП, блокирующих активность ИЛ-1Р, ИФН гамма, гранулоцитарно-макрофа-гального колониестимулирующего фактора и ИЛ-18 для лечения синдрома «цитокинового шторма». Для профилактики и лечения COVID-19 обсуждаются применения ингибитора Янус киназы — барицити-ниба, обладающего противовирусной (блокирует эндоцитоз SARS-CoV-2 в альвеолярные клетки легких) активностью и подавляющего синтез «провос-палительных» цитокинов, участвующих в иммуно-патогенезе COVID-19 [94].
Эффективность и безопасность мРНК-вакцин против COvID-19 у пациентов с ИВРЗ были показаны в исследовании Олепап S. Et а1., в котором участвовали 724 пациента с ревматическими заболеваниями, получивших хотя бы одну дозу ChAdOx1 (аденовирусная векторная вакцина AstraZeneca) или BBV152 (вакцина на основе инактивированного SARSCoV-2). По крайней мере одно нежелательное явление было отмечено примерно у 60% пациентов, а частота их была сходной с группой контроля. 4 пациента сообщили об обострении артрита, который разрешился в течение 5 дней. Ни у одного пациента не было тяжелых нежелательных явлений, и ни одному из них не потребовалась госпитализация [95].
Вакцина на основе гетерологичного рекомби-нантного аденовируса Gam-COVID-Vac (Спутник V) показала хороший профиль безопасности и индуцировала сильный гуморальный и клеточный иммунный ответ у участников клинических испытаний. Для оценки индукции гуморального иммунного ответа образцы сыворотки от 100 участников анализировали на наличие нейтрализующих антител, на 42 день после первой вакцинации уровень се-роконверсии составил 95,83% в вакцинированной группе. Клеточный иммунный ответ у участников характеризовался секрецией мононуклеар-
ными клетками периферической крови при повторной стимуляции гликопротеином S SARS-CoV-2 в культуре. К 28 дню после первого компонента все участники вакцинированной группы имели значительно более высокие уровни секреции по сравнению с днем введения первой дозы [96].
В исследовании по переносимости вакцины Гам-КОВИД-Вак у пациентов с ИВРЗ получены данные, что частота как местных, так и общих нежелательных явлений не превышает таковую у лиц без ИВРЗ. Ухудшение симптомов основного заболевания после введения вакцины у небольшой части пациентов (16,5%) не во всех случаях отражало истинное обострение и, ввиду ретроспективного характера исследования и отсутствия у авторов подробной медицинской документации, не может служить основанием для отказа от вакцинации, учитывая риск тяжелого течения COVID-19 у пациентов с ИВРЗ, особенно получающих иммуносупрессивные препараты [97]. Следует отметить, что некоторые нежелательные эффекты вакцины, в том числе повышение температуры тела, артралгии и/или миалгии, могли быть расценены пациентами как проявления активности ИВРЗ.
Таким образом, на основании нашего обзора литературы можно сделать следующие выводы. В со-
ответствии с рекомендациями EULAR, вакцинация настоятельно рекомендуется большинству пациентов с ИВРЗ. При этом вакцинацию рекомендуется проводить на фоне низкой активности или ремиссии ИВЗ, через 6 месяцев после и за 4 недели до курса В-клеточной терапии. Пациенты с АИЗ, которые не реагируют (недостаточный титр антител) на вакцины против SARs-CoV-2 на основе мРНК, должны подвергаться тщательному серологическому наблюдению и/или соблюдать строгие меры санитарной защиты. Другие стратегии ведения могут включать разработку более эффективных схем вакцинации. Иммунные состояния после вакцинации относительно редки, но их не стоит недооценивать, и поэтому следует поощрять производство более совершенных соединений, действующих в качестве адъювантов с высокой эффективностью и профилем безопасности. Имеются доказательства того, что системные инфекции могут усугублять аутоиммунные заболевания, поэтому вакцинация снизит риск рецидивов за счет снижения риска инфекций. Пациентам с иммунопатологическими заболеваниями следует рекомендовать вакцинацию.
Нуруллина Г.И.
https://orcid.org/0000-0002-7697-187X
Халфина Т.Н.
https://orcid.org/0000-0003-4537-5730
Абдуллина Э.Р.
https://orcid.org/0000-0003-0627-4697
Шайдуллина Д.М.
https://orcid.org/0000-0003-0792-062X
Литература
1. Белов Б.С., Соловьев С.К., Клюквина Н.Г. и др. Коморбидные инфекции у больных системной красной волчанкой: современное состояние проблемы // Научно-практическая ревматология. — 2016. — № 54 (4). — С. 469-477.
2. Au K., Reed G., Curtis J.R. et al. High disease activity is associated with an increased risk of infection in patients with rheumatoid arthritis // Ann. Rheum. Dis. — 2011. — Vol. 70 (5). — P. 785-791.
3. Белов Б.С., Балабанова P.M., Манукян С.Г., и др. Коморбидные инфекции при ревматических заболеваниях // Научно-практическая ревматология. — 2006. — № 3. — С. 62-66.
4. Манукян С.Г. Коморбидные инфекции при ревматических заболеваниях: распространенность, факторы риска, фармакоэконо-мические стандарты: автореферат. — М., 2008. — 128 с.
5. Панафидина Т.А., Кондратьева Л.В., Герасимова Е.В. и др. Коморбидность при ревматоидном артрите // Научно-практическая ревматология. — 2014. — № 52 (3). — С. 283-289.
6. Doran M., Crowson C., et al. Frequency of infection in patients with Rheumatoid Arthritis compared with controls // A Population Based Study, Arthritis and Rheumatism. — 2002. — Vol. 46. — P. 2287-2293.
7. Нестерович И.И., Котов М.Е. Коморбидные состояния при ревматических заболеваниях // Новые Санкт-Петербургские врачебные ведомости. — 2015. — № 2. —С. 12-19.
8. Gladman D., Hussian F., Ibanez D. et al. The nature and outcome of infection in systemic lupus erythematosus // Lupus. — 2002. — Vol. 11. — P. 234-239.
9. Гульнева М.Ю., Носков С.М. Малафеева Э.В. Этиологическая структура коморбидных инфекций у больных остеоартритом // Актуальные проблемы современной ревматологии. — Волгоград, 2014. — Вып. 31. — С. 54-56.
10. Bengtsson C., Kapetanovic M.C., Kllberg H. et al. EIRA Study Group. Common vaccinations among adults do not increase the risk of developing rheumatoid arthritis: results from the Swedish EIRA study // AnnRheum Dis. — 2010. — Vol. 69 (10). — P. 1831-1833. DOI: 10.1136/ard.2010.129908
11. Белов Б.С., Муравьева Н.В., Баранова М.М. Противовоспалительные препараты и иммуногенность вакцин у пациентов с ревматическими заболеваниями // Медицинский совет. — 2021. — № 19. — С. 177-187.
12. Методические рекомендации МЗ РФ от 22.12.2021 «Порядок проведения вакцинации против новой коронавирусной инфекции (COVID-19)».
13. Насонов Е.Л., Лила А.М., Мазуров В.И., Белов Б.С., Каратеев А.Е., Дубинина Т.В,. Никитинская О.А., Баранов А.А.,
Абдулганиева Д.И., Моисеев С.В., Загребнева А.И. Коронавирусная болезнь 2019 (COVID-19) и иммуновоспалительные ревматические заболевания. Рекомендации Общероссийской общественной организации «Ассоциация ревматологов России» // Научно-практическая ревматология. — 2021. — № 59 (3). — С. 239-254.
14. Abdelahad M., Ta E., Kesselman M.M., Demory.Beckler M. A Review of the Efficacy of Influenza Vaccination in Autoimmune Disease Patients // Cureus. — 2021. — Vol. 13 (5). — P. e15016. DOI: 10.7759/cureus 15016. PMID: 34136315; PMCID: PMC8197698.
15. Friedman M.A., Winthrop K. Vaccinations for rheumatoid arthritis // Curr Opin Rheumatol. — 2016. — Vol. 28 (3). — P. 330-336. DOI: 10.1097/B0R.0000000000000281 PMID: 26986246.
16. Van Assen S., Agmon-Levin N., Elkayam O. et al. EULAR recommendations for vaccination in adult patients with autoimmune inflammatory rheumatic diseases // Ann Rheum Dis. — 2011. — Vol. 70. — P. 414-422.
17. Singh J.A., Saag K.G., Bridges S.L. Jr. et al. 2015 American College of Rheumatology Guideline for the Treatment of Rheumatoid Arthritis // Arthritis Rheumatol. — 2016. — Vol. 68. — P. 1-26.
18. Chen C.M., Chen H.J., Chen W.S., Lin C.C., Hsu C.C., Hsu Y.H. Clinical effectiveness of influenza vaccination in patients with rheumatoid arthritis // Int J Rheum Dis. — 2018. — Vol. 21 (6). — P. 1246-1253. DOI: 10.1111/1756-185X 13322. PMID: 29879317.
19. Буханова Д.В., Белов Б.С, Тарасова Г.М., Эрдес Ш.Ф., Дубинина Т.В., Лукина Г.В., Черкасова М.В., Диатроптов М.Е. Безопасность и эффективность трехвалентной инактивированной сплит-вакцины против гриппа у пациентов с ревматическими заболеваниями // Клиницист. — 2018. — Vol. 12 (1). — P. 25-28. DOI: 10.17650/1818-8338-2018-12-1-25-28
20. Abu-Shakra M., Zalmanson S., Neumann L. et al. Influenza virus vaccination of patients with systemic lupus erythematosus: effects on disease activity // J Rheumatol. — 2000. —Vol. 27 (7). — P. 1681-1685.
21. Рекомендации Европейского регионального бюро ВОЗ в отношении вакцинации против гриппа в сезон 2020/2021 гг. в условиях продолжающейся пандемии COVID-19. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020. Лицензия: CC BY-NCSA 3.0 IGO.
22. Белов Б.С., Муравьева Н.В., Тарасова Г.М., Баранова М.М. Вакцинация против пневмококковой инфекции в ревматологии: ретроспектива и современность // Эффективная фармакотерапия. — 2022. — № 18 (8). — С. 32-40.
23. Буханова Д.В., Белов Б.С., Тарасова Г.М. и др. Комор-бидные инфекции при ревматических заболеваниях (по данным ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой) // Медицинский совет. — 2019. — № 9. — С. 86-91.
24. Wakabayashi A., Ishiguro T., Takaku Y. et al. Clinical characteristics and prognostic factors of pneumonia in patients with and without rheumatoid arthritis // PLoS One. — 2018. — Vol. 13 (8). — P. Е0201799.
25. Coyne P., Hamilton J., Heycock C., et al. Acute lower respiratory tract infections in patients with rheumatoid arthritis // J. Rheumatol. — 2007. — Vol. 34 (9). — P. 1832-1836.
26. Franklin J., Lunt M., Bunn D., et al. Risk and predictors of infection leading to hospitalization in a large primary-care-derived cohort of patients with inflammatory polyarthritis // Ann. Rheum. Dis. — 2007. — Vol. 66 (3). — P. 308-312.
27. Narata R., Wangkaew S., Kasitanon N., Louthrenoo W. Community-acquired pneumonia in Thai patients with systemic lupus erythematosus // Southeast Asian J. Trop. Med. Public. Health. — 2007; 38 (3): 528-536.
28. Белов Б.С., Полянская М.В., Тарасова Г.М., Наумцева М.С. Пневмонии при ревматических заболеваниях: современное состояние проблемы // Consilium Medicum. Приложение: Неврология / Ревматология. — 2011. — № 2. — С. 32-35.
29. Elhai M., Meune C., Boubaya M. et al. Mapping and predicting mortality from systemic sclerosis // Ann. Rheum Dis. — 2017. — Vol. 76 (11). — P. 1897-1905.
30. Little M.A., Nightingale P., Verburgh C.A. et al. Early mortality in systemic vasculitis: relative contribution of adverse events and active vasculitis // Ann. Rheum. Dis. — 2010. — Vol. 69 (6). — P. 1036-1043.
31. Wotton C.J., Goldacre M.J. Risk of invasive pneumococcal disease in people admitted to hospital with selected immune-mediated diseases: record linkage cohort analyses // J. Epidemiol. Community Health. — 2012. — Vol. 66 (12). — P. 1177-1181.
32. Тарасова Г.М., Белов Б.С. Черкасова М.В. и др. Иммунизация 23-валентной полисахаридной пневмококковой вакциной пациентов с системной красной волчанкой, получавших комбинированную иммуносупрессивную терапию // Эффективная фармакотерапия. — 2021. — Т. 17. № 36. — С. 6-12.
33. van Aalst M., Langedijk A.C., Spijker R., de Bree G.J., Grobusch M.P., Goorhuis A. The effect of immunosuppressive agents on immunogenicity of pneumococcal vaccination: A systematic review and meta-analysis // Vaccine. — 2018. — Vol. 36 (39). — P. 5832-5845. doi: org/10.1016/j.vaccine.2018.07.039
34. Richi P., Yuste J., Navío T., González-Hombrado L., Salido M., Thuissard Vasallo I. et al. Impact of Biological Therapies on the Immune Response after Pneumococcal Vaccination in Patients with
Autoimmune Inflammatory Diseases // Vaccines (Basel). — 2021. — Vol. 9 (3). — P. 203. doi: 10.3390/vaccines9030203
35. Visvanathan S., Keenan G.F., Baker D.G., Levinson A.I., Wagner C.L. Response to pneumococcal vaccine in patients with early rheumatoid arthritis receiving infliximab plus methotrexate or methotrexate alone // J Rheumatol. — 2007. — Vol. 34 (5). — P. 952-957.
36. Fischer L., Gerstel P.F., Poncet A., Siegrist C.A., Laffitte E., Gabay C. et al. Pneumococcal polysaccharide vaccination in adults undergoing immunosuppressive treatment for inflammatory diseases — a longitudinal study // Arthritis Res Ther. — 2015. — Vol. 17 (1). — P. 151.
37. Kapetanovic M.C., Roseman C., Jonsson G., Truedsson L. Heptavalent pneumococcal conjugate vaccine elicits similar antibody response as standard 23-valent polysaccharide vaccine in adult patients with RA treated with immunomodulating drugs // Clin Rheumatol. — 2011. —Vol. 30. — P. 1555-1561.
38. Kobayashi M., Bennett N.M., Gierke R. et al. Intervals Between PCV13 and PPSV23 Vaccines: Recommendations of the Advisory Committee on Immunization Practices (ACIP) // MMWR Morb Mortal Wkly Rep. — 2015. — Vol. 64. — P. 944-947.
39. Алексеева Е.И., Ванькова Д.Д., Дворяковская Т.М., Исаева К.Б., Денисова Р.В., Мамутова А.В., Чомахидзе А.М., Рады-гина Т.В., Зубкова И.В., Ткаченко Н.Е., Фетисова А.Н., Ломакина О.Л., Орлова Я.О., Курдуп М.К., Готье М.С., Крехова Е.А., Шин-гарова М.Ш., Галкина О.П. Эффективность пневмококковой полисахаридной конъюгированной адсорбированной 13-валентной вакцины у больных системным ювенильным идиопатическим артритом, получающих генно-инженерные биологические препараты (тоци-лизумаб или канакинумаб): проспективное когортное исследование // Вопросы современной педиатрии. — 2020. — № 19 (3). — С. 190-199. DOI: 10.15690/vsp.v19i3.2114
40. Centers for Disease Control and Prevention (CDC). Use of 13-valent pneumococcal conjugate vaccine and 23-valent pneumococcal polysaccharide vaccine for adults with immunocompromising conditions: recommendations of the Advisory Committee on Immunization Practices (ACIP) // MMWR Morb Mortal Wkly Rep. — 2012. — Vol. 61. — P. 816-819.
41. Grabar S., Groh M., Bahuaud M. et al. Pneumococcal vaccination in patients with systemic lupus erythematosus: A multicenter placebo-controlled randomized double-blind study // Vaccine. — 2017. — Vol. 35 (37). — P. 4877-4885. DOI: 10.1016/j.vaccine.2017.07.094
42. Winthrop K.L., Wouters A.G., Choy E.H., Soma K., Hodge J.A., Nduaka C.I. et al. The Safety and Immunogenicity of Live Zoster Vaccination in Patients With Rheumatoid Arthritis Before Starting Tofacitinib: A Randomized Phase II Trial // Arthritis Rheumatol. —
2017. — Vol. 69 (10). — P. 1969-1977.
43. Van Aalst M., Langedijk A.C., Spijker R. et al. The effect of immunosuppressive agents on immunogenicity of pneumococcal vaccination: a systematic review and meta-analysis // Vaccine. —
2018. — Vol. 36 (39). — P. 5832-5845.
44. Colmegna I., Useche M.L., Rodriguez K., et al. Immunogenicity and safety of high-dose versus standard-dose inactivated influenza vaccine in rheumatoid arthritis patients: a randomised, double-blind, active-comparator trial // Lancet Rheumatol. — 2020. — Vol. 2. — P. E14-23.
45. Winthrop K.L., Bingham C.O., Komocsar W.J., et al. Evaluation of pneumococcal and tetanus vaccine responses in patients with rheumatoid arthritis receiving baricitinib: results from a long-term extension trial substudy // Arthritis Res. Ther. — 2019. — Vol. 21 (1). — P. 102.
46. Richi P., Yuste J., Navio T., et al. Impact of biological therapies on the immune response after pneumococcal vaccination in patients with autoimmune inflammatory diseases // Vaccines (Basel). — 2021. — Vol. 9 (3). — P. 203.
47. Fischer L., Gerstel P.F., Poncet A. et al. Pneumococcal polysaccharide vaccination in adults undergoing immunosuppressive treatment for inflammatory diseases — a longitudinal study // Arthritis Res. Ther. — 2015. — Vol. 17 (1). — P. 151.
48. Козлов Р.С. Современные возможности специфической профилактики пневмококковых инфекций // Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. — 2002. — Vol. 4 (1). — P. 61-69.
49. Insinga R.P., Itzler R.F., Pellissier J.M. et al. The incidence of herpes zoster in a United States administrative database // J Gen Intern Med. — 2005. — Vol. 20. — P. 748-753.
50. Morrison V.A., Oxman M.N., Levin M.J. et al. Safety of zoster vaccine in elderly adults following documented herpes zoster // J Infect Dis. — 2013. — Vol. 208. — P. 559-563
51. Hales C.M., Harpaz R., Ortega-Sanchez I., Bialek S.R. Centers for Disease Control and Prevention CDC. Update on recommendations for use of herpes zoster vaccine // MMWR Morb Mortal Wkly Rep. — 2014. — Vol. 63. — P. 729-731.
52. Harpaz R., Ortega-Sanchez I.R., Seward J.F. Advisory Committee on Immunization Practices (ACIP) Centers for Disease Control and Prevention CDC. Prevention of herpes zoster: recommendations of the Advisory.
53. Committee on Immunization Practices (ACIP) // MMWR Recomm Rep. — 2008. — Vol. 57. — P. 1-30.
54. Rubin L.G., Levin M.J., Ljungman P. et al. 2013 IDSA clinical practice guideline for vaccination of the immunocompromised host // Clin Infect Dis. - 2014. - Vol. 58. - P. 309-318.
55. Raposo A., Tani C., Costa J., Mosca M. Human papillomavirus infection and cervical lesions in rheumatic diseases: a systematic review // Acta Reumatol Port. - 2016. - Vol. 41 (3). - P. 84-90.
56. Klumb E.M., Pinto A.C., Jesus G.R. et al. Are women with lupus at higher risk of HPV infection? // Lupus. - 2010. - Vol. 19 (13). -P. 1485-1491. DOI: 10.1177/0961203310372952
57. Lyrio L.D., Grassi M.F., Santana I.U. et al. Prevalence of cervical human papillomavirus infection in women with systemic lupus erythematosus // Rheumatol Int. - 2013. - Vol. 33 (2). - P. 335-340. doi: 10.1007/s00296-012-2426-0
58. Mok C.C., Ho L.Y., Fong L.S., To C.H. Immunogenicity and safety of a quadrivalent human papillomavirus vaccine in patients with systemic lupus erythematosus: a case-control study // Ann Rheum Dis. - 2013. - Vol. 72 (5). - P. 659-664. DOI: 10.1136/ annrheumdis-2012-201393
59. Moraes-Fontes M.F., Antunes A.M., Gruner H., Riso N. Vaccination of Adult Patients with Systemic Lupus Erythematosus in Portugal // Int J Rheumatol. - 2016. - P. 2845617. doi: 10.1155/2016/2845617
60. Mathian A., Arnaud L., Adoue D. et al. Prevention of infections in adults and adolescents with systemic lupus erythematosus: Guidelines for the clinical practice based on the literature and expert opinion // Rev Med Interne. - 2016. - Vol. 37 (5). - P. 307-320.
61. Petrosky E., Bocchini J.A., Hariri S. et al. Use of 9-valent human papillomavirus (HPV) vaccine: updated HPV vaccination recommendations of the advisory committee on immunization practices // MMWR Morb Mortal Wkly Rep. - 2015. - Vol. 64. - P. 300-304.
62. Lee H.P., Selvaratnam V., Rajasuriar J.S. Thrombotic thrombocytopenic purpura after ChAdOx1 nCoV-19 vaccine // BMJ Case Rep. - 2021. - Vol. 14 (10). - P. e246049. doi: 10.1136/bcr-2021-246049 PMID: 34625443; PMCID: PMC8504174.
63. Toussirot É., Bereau M. Vaccination and Induction of Autoimmune Diseases // Inflamm Allergy Drug Targets. - 2015. -Vol. 14 (2). - P. 94-98. DOI: 10.2174/18715281146661601051130 46 PMID: 26728772.
64. Ishikawa M., Mori T., Yamamoto T. Neonatal lupus erythe-matosus exacerbated by vaccination // J Dermatol. - 2020. -Vol. 47 (12). -P. 1450-1453. DOI: 10.1111/1346-8138.15588 Epub 2020 Sep 3. PMID: 32881039.
65. Vojdani A., Kharrazian D. Potential antigenic cross-reactivity between SARS-CoV-2 and human tissue with a possible link to an increase in autoimmune diseases // Clin. Immunol. - 2020. -Vol. 217. DOI: 10.1016/j.clim.2020.108480
66. Segal Y., Shoenfeld Y. Vaccine-induced autoimmunity: the role of molecular mimicry and immune crossreaction // Cell Mol Immunol. -2018. - Vol. 15 (6). - P. 586-594. DOI: 10.1038/cmi.2017.151
67. Talotta R. Do COVID-19 RNA-based vaccines put at risk of immune-mediated diseases? In reply to «potential antigenic cross-reactivity between SARS-CoV-2 and human tissue with a possible link to an increase in autoimmune diseases» // Clin Immunol. - 2021. -Vol. 224. - P. 108665. DOI: 10.1016/j.clim.2021.108665 Epub 2021 Jan 8. PMID: 33429060; PMCID: PMC7833091.
68. Polack F.P., Thomas S.J., Kitchin N., Absalon J., Gurtman A., Lockhart S., Perez J.L., Pérez Marc G., Moreira E.D., Zerbini C., Bailey R., Swanson K.A., Roychoudhury S., Koury K., Li P., Kalina W.V., Cooper D., Frenck R.W., Hammitt L.L., Türeci Ö., Nell H., Schaefer A., Ünal S., Tresnan D.B., Mather S., Dormitzer P.R., §ahin U., Jansen K.U., Gruber W.C. Safety and efficacy of the BNT162b2 mRNA Covid-19 vaccine // N. Engl. J. Med. - 2020. DOI: 10.1056/NEJMoa2034577
69. Borba V., Malkova A., Basantsova N. et al. Classical Examp-les of the Concept of the ASIA Syndrome // Biomolecules. - 2020. -Vol. 10 (10). - P. 1436. Published 2020 Oct 12. DOI: 10.3390/ biom10101436
70. Watad A., Sharif K., Shoenfeld Y. The ASIA syndrome: Basic concepts // Mediterr. J. Rheumatol. - 2017. - Vol. 28. - P. 64-69. DOI: 10.31138/mjr.28.2.64
71. Hyrich K.L., Machado P.M. Rheumatic disease and COVID-19: epidemiology and outcomes // Nat Rev Rheumatol. - 2021. - Vol. 17 (2). - P. 71-72. DOI: 10.1038/s41584-020-00562-2
72. Strangfeld A., SchKfer M., Gianfrancesco M.A. et al. Factors associated with COVID-19-related death in people with rheumatic diseases: Results from the COVID-19 Global Rheumatology Alliance physician-reported registry // Ann Rheum Dis. - 2021. - Vol. 80 (7). - P. 930-942.
73. Sparks J.A., Wallace Z.S., Seet A.M. et al. Associations of baseline use of biologic or targeted synthetic DMARDs with COVID-19 severity in rheumatoid arthritis: Results from the COVID-19 Global Rheumatology Alliance physician registry // Ann Rheum Dis. -2021. - Vol. 80 (9). - P. 1137-1146.
74. Rosas I., Bräu N., Waters M. et al. Tocilizumab in hospitalized patients with COVID-19 pneumonia // medRxiv. - 2020; published online August 27. Doi: 10.1101/2020.08.27.20183442
75. Zucchi D., Tani C., Elefante E., Stagnaro C., Carli L., Signo-rini V. et al. Impact of first wave of sArS-CoV-2 infection in patients with Systemic Lupus Erythematosus: Weighting the risk of infection and flare // PLoS One. - 2021. - Vol. 16 (1). - P. e0245274.
76. Kapetanovic M.C., Kristensen L.E., Saxne T., Aktas T., Mörner A., Geborek P. Impact of anti-rheumatic treatment on immunogenicity of pandemic H1N1 influenza vaccine in patients with arthritis // Arthritis Res Ther. - 2014. - Vol. 16 (1). - P. R2.
77. Bingham C.O., Rizzo W., Kivitz A., Hassanali A., Upmanyu R., Klearman M. Humoral immune response to vaccines in patients with rheumatoid arthritis treated with tocilizumab: results of a randomised controlled trial (VISARA) // Ann Rheum Dis. - 2015. - Vol. 74 (5). -P. 818-822.
78. Jovani V., Calabuig I., Peral-Garrido M.L., Tovar-Sugrañes E., López-González M.D., Bernabeu P. et al. Incidence of severe COVID-19 in a Spanish cohort of 1037 patients with rheumatic diseases treated with biologics and JAK-inhibitors // Ann Rheum Dis. - 2020. DOI: 10.1136/annrheumdis-2020-218152
79. Munblit D., Nekliudov N.A., Bugaeva P. et al. Stop COVID cohort: An observational study of 3,480 patients admitted to the Sechenov University hospital network in Moscow city for suspected COVID-19 infection // Clin Infect Dis. - 2021. - Vol. 73 (1). - P. 1-11.
80. Moiseev S., Avdeev S., Brovko M. et al. Rheumatic diseases in intensive care unit patients with COVID-19 // Ann Rheum Dis. -2021. - Vol. 80 (2). - P. e16.
81. Logunov D.Y., Dolzhikova I.V., Shcheblyakov D.V. et al. Safety and efficacy of an rAd26 and rAd5 vector-based heterologous prime-boost COVID-19 vaccine: an interim analysis of a randomised controlled phase 3 trial in Russia // Lancet. - 2021. - Vol. 397. -P. 671-681.
82. Furer V., Rondaan C., Heijstek M.W., Agmon-Levin N., van Assen S., Bijl M. et al. 2019 update of EULAR recommendations for vaccination in adult patients with autoimmune inflammatory rheumatic diseases // Ann Rheum Dis. - 2020. - Vol. 79 (1). - P. 39-52.
83. Gianfrancesco M., Hyrich K.L., Al-Adely S., Carmona L., Danila M.I., Gossec L. et al. Characteristics associated with hospitalisation for COVID-19 in people with rheumatic disease: data from the COVID-19 Global Rheumatology Alliance physician-reported registry // Ann Rheum Dis. - 2020. - Vol. 79 (7). - P. 859-866.
84. Deepak P., Kim W., Paley M.A., Yang M., Carvidi A.B., Demissie E.G. et al. Effect of Immunosuppression on the Immunogenicity of mRNA Vaccines to SARS-CoV-2: A Prospective Cohort Study // Ann Intern Med. - 2021. - P. M21-1757. DOI: 10.7326/M21-1757
85. Furer V., Eviatar T., Zisman D., Peleg H., Paran D., Levartov-sky D. et al. Immunogenicity and safety of the BNT162b2 mRNA COVID-19 vaccine in adult patients with autoimmune inflammatory rheumatic diseases and in the general population: a multicentre study // Ann Rheum Dis. - 2021. - Vol. 80 (10). - P. 1330-1338. DOI: 10.1136/annrheumdis-2021-220647
86. Haberman R.H., Herati R., Simon D., Samanovic M., Blank R.B., Tuen M. et al. Methotrexate hampers immunogenicity to BNT162b2 mRNA COVID- 19 vaccine in immune-mediated inflammatory disease // Ann Rheum Dis. - 2021. - Vol. 80 (10). - P. 1339-1344. DOI: 10.1136/annrheumdis-2021-220597
87. Spiera R., Jinich S., Jannat-Khah D. Rituximab, but not other antirheumatic therapies, is associated with impaired serological response to SARSCoV-2 vaccination in patients with rheumatic diseases // Ann Rheum Dis. - 2021. - Vol. 80 (10). - P. 1357-1359. DOI: 10.1136/annrheumdis-2021-220604
88. Bingham C.O., Rizzo W., Kivitz A., Hassanali A., Upmanyu R., Klearman M. Humoral immune response to vaccines in patients with rheumatoid arthritis treated with tocilizumab: results of a randomised controlled trial (VISARA) // Ann Rheum Dis. - 2015. - Vol. 74 (5). -P. 818-822.
89. Jovani V., Calabuig I., Peral-Garrido M.L., Tovar-Sugrañes E., López-González M.D., Bernabeu P. et al. Incidence of severe COVID-19 in a Spanish cohort of 1037 patients with rheumatic diseases treated with biologics and JAK-inhibitors // Ann Rheum Dis. - 2020. DOI: 10.1136/annrheumdis-2020-218152
90. Hua C., Barnetche T., Combe B., Morel J. Effect of methotrexate, anti-tumor necrosis factor a, and rituximab on the immune response to influenza and pneumococcal vaccines in patients with rheumatoid arthritis: a systematic review and meta-analysis // Arthritis Care Res (Hoboken) - 2014. - Vol. 66 (7). - P. 1016-1026.
91. Bronte V., Ugel S., Tinazzi E., Vella A., De Sanctis F., Canè S., Batani V., Trovato R., Fiore A., Petrova V., Hofer F., Barouni R.M., Musiu C., Caligola S., Pinton L., Torroni L., Polati E., Donadello K., Friso S., Pizzolo F., Iezzi M., Facciotti F., Pelicci P.G., Righetti D., Bazzoni P., Rampudda M., Comel A., Mosaner W., Lunardi C., Olivieri O. Baricitinib restrains the immune dysregulation in patients with severe COVID-19 // J Clin Invest. - 2020. - Vol. 130 (12). - P. 6409-6416.
92. Santos C.S., Férnandez X.C., Moriano Morales C., Álvarez E.D., Álvarez Castro C., López Robles A. et al. Biological agents for rheumatic diseases in the outbreak of COVID-19: friend or foe? // RMD Open. -2021. - Vol. 7 (1). - P. e001439.
93. Iancovici L., Khateeb D., Harel O., Peri R., Slobodin G., Hazan Y., Melamed D., Kessel A., Bar-On Y. Rheumatoid arthritis patients treated with Janus kinase inhibitors show reduced humoral immune responses following BNT162b2 vaccination // Rheumatology (Oxford). - 2021. -P. keab879. DOI: 10.1093/rheumatology/keab879
94. Gueguen L., Loheac C., Saidani N., Khatchatourian L. Membranous nephropathy following anti-COVID-19 mRNA vaccination //
Kidney Int. - 2021. - Vol. 100 (5). - P. 1140-1141. DOI: 10.1016/j. kint.2021.08.006
95. Белов Б.С., Муравьева Н.В., Тарасова Г.М. COVID-19: ревматологические аспекты // Эффективная фармакотерапия. — 2020. — Т. 16, № 16. — С. 18-25. DOI 10.33978/2307-3586-202016-16-18-25
96. Cherian S., Paul A., Ahmed S. et al. Safety of the ChAdOx1 nCoV-19 and the BBV152 vaccines in 724 patients with rheumatic diseases: a post-vaccination cross-sectional survey // Rheumatol Int. — 2021. — Vol. 41 (8). — P. 1441-1445.
97. Logunov D.Y., Dolzhikova I.V., Shcheblyakov D.V. et al. Safety and efficacy of an rAd26 and rAd5 vector-based heterologous prime-boost COVID-19 vaccine: an interim analysis of a randomised controlled phase 3 trial in Russia // Lancet. — 2021. — Vol. 397 (10275). — P. 671-681. DOI: 10.1016/S0140-6736(21)00234-8
98. Буланов Н.М., Новиков П.И., Гуляев С.В. и др. Переносимость вакцины Гам-КОВИД-Вак (Спутник V) у взрослых пациентов с иммуновоспалительными ревматическими заболеваниями // Клин фармакол. тер. — 2021. — № 30 (4). — С. 23-28. DOI: 10.32756/0869-5490-2021-4-23-28
