CC BY
231
Д" 1
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
Эльвира Николаевна БОНДАРЕНКО,
доктор юридических наук, профессор кафедры трудового права и права социального обеспечения Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) [email protected] 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
ОСОБЕННОСТИ ТРУДОВОЙ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ РАБОТНИКОВ С ПСИХИЧЕСКИМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ
Аннотация. Автор освещает один из дискуссионных вопросов теории трудового права, касающийся трудовой праводееспособности лиц, страдающих психическими заболеваниями. Излагается точка зрения об отсутствии у них деликтоспособности и невозможности в силу этого быть полноценными субъектами трудового права. Ключевые слова: психические заболевания, ограничение правосубъектности, правоспособность, дееспособность, деликтоспособ-ность.
DOI: 10.17803/2311-5998.2017.38.10.124-128
E. N. BONDARENKO,
Professor Labor Law and Social Security Law Department of Kutafin Moscow State Law University (MSAL) [email protected] 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya Str, 9
PECULIARITIES OF LABOUR LEGAL PERSONALITY WORKERS WITH MENTAL DISEASES
Review. The author covers one of the controversial issues of the theory of labor law concerning labor private exponent individuals with mental illness. Sets out the point about lack of delictual and failing in this to be full-fledged subjects of labor law.
Keywords: mental illness, limitation of legal personality, legal capacity, delictual dispositive capacity.
Проблема признания субъектами трудового права лиц, страдающих психическими заболеваниями, не нова. В течение нескольких последних десятилетий по этому поводу высказаны диаметрально противоположные мнения. Однако сейчас появились новые взгляды на эту проблему, опирающиеся не только на закон (имеется в виду ГК РФ), но и на судебную практику и науку гражданского и трудового права. При этом вопрос, как представляется, выходит за рамки проблемы только признания лиц, страдающих психическими заболеваниями, полноценными (или вообще) субъектами трудового права и упирается в понимание трудовой праводееспособности (правосубъектности)1.
1 В научной и учебной литературе традиционно обращается внимание на понятие и со© Э. Н. Бондаренко, 2017 держание правосубъектности субъектов трудового права. См., например: Актуальные
в
ЕСТНИК Бондаренко Э. Н.
uuuDEivHiTCTi Особенности трудовой правосубъектности yilrlDtl*(#l'l 111А ^ ^
имени o.e. кугафина(мгюА) работников с психическими заболеваниями
Говорить о трудовой праводееспособности и о трудовой недееспособности можно лишь в том случае, если имеются легальные позитивные понятия «трудовая правоспособность» и «трудовая дееспособность». Но их, как известно, в Трудовом кодексе РФ нет Зато доктрина трудового права, по мнению Н. Г. Александрова2, содержит ставшее аксиоматичным положение о трудовой праводееспособности как «едином свойстве».
В гражданском праве правоспособность и дееспособность могут существовать в отрыве друг от друга. Более того, в связи с принятием постановления Конституционного Суда РФ от 27 июня 2012 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И. Б. Деловой»3 в ст. 29 и 30 ГК РФ введена дифференциация гражданско-правовых последствий наличия у гражданина нарушения психических функций при решении вопроса о признании его недееспособным, соразмерных степени фактического снижения способности понимать значение своих действий или руководить ими. Такой подход, подразумевающий комплексную оценку различных показателей, характеризующих стойкие нарушения функций организма человека, в том числе нарушения психических функций, позволил выделить четыре степени их выраженности: 1-я степень — незначительные нарушения, 2-я степень — умеренные нарушения, 3-я степень — выраженные нарушения, 4-я степень — значительно выраженные нарушения. В литературе сложилось два подхода к решению данного вопроса. Согласно первому признание лица недееспособным в судебном порядке исключает для него возможность вступать в трудовые правоотношения. Второй подход, напротив, предполагает такую возможность и подтверждается мнением Верховного Суда РФ, высказанным в определении от 23.04.2010 № 13-В10-24.
В связи с изложенным возникает несколько вопросов: действительно ли неразделима трудовая правосубъектность; можно ли ограничить трудовую дееспособность, не трогая правоспособность; имеются ли основания признавать право недееспособного на труд?
По мнению авторов «Курса российского трудового права», «личный характер правосубъектности работника не допускает какой-либо, даже относительной, автономии ее составляющих — правоспособности и дееспособности»5.
Но если двигаться по пути «единого свойства», то придется признать, что, ограничивая дееспособность, мы неизбежно ограничиваем и правоспособность; признание работника недееспособным будет означать лишение его правоспособности. В то же время понятно, что полное лишение правоспособности невозмож-
Е
И
проблемы трудового права : учебник для магистров / отв. ред. Н. Л. Лютов. М. : Проспект, 2017. С. 70—71. Е
2 См.: Александров Н. Г. Трудовое правоотношение. М. : Юрид. изд-во Минюста СССР,
1948. С. 172. i
Вестник Конституционного Суда РФ. 2012. № 5.
Документ опубликован не был.
Курс российского трудового права : в 3 т. / под ред. Е. Б. Хохлова. СПб. : Из-во С.-Петерб
> i
3]
ун-та, 1996. Т. 1 : Общая часть. С. 304. в праве
>
3
4
в Я УНИВЕРСИТЕТА
ш-имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
но, так как нельзя запретить трудиться и тем самым зарабатывать себе на жизнь. Однако ставить вопрос о недееспособности работника (или ее ограничении) — значит предполагать разделение праводееспособности. Полный запрет заниматься трудовой деятельностью только лишь по причине статуса недееспособного лица, несмотря на то что у таких граждан может быть сохранена способность принимать участие в данной сфере общественной жизни, также противоречит ст. 27 Конвенции ООН о правах инвалидов от 13.12.2006, ратифицированной в России 03.05.20126, и Рекомендации Комитета министров Совета Европы от 23.02.1999 № R(99)4 «О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых», закрепляющей, что «опека должна соответствовать индивидуальным обстоятельствам и потребностям лица» (принцип 6) и «не должна автоматически лишать недееспособного возможности принимать решения личного характера во время, когда он способен совершать такие действия» (принцип 3). Верховный Суд РФ также привел, как может показаться, убедительные доводы в пользу защиты права недееспособных лиц заключать трудовые договоры. В частности, в вышеупомянутом определении ВС РФ говорится, что каких-либо ограничений в отношении недееспособных лиц, кроме невозможности осуществления права избирать и быть избранным, непосредственно Конституцией не предусмотрено. Право на труд, согласно ст. 37 Конституции РФ, относится к основным и неотчуждаемым правам человека. Положения Трудового кодекса РФ не содержат запрета на заключение трудовых договоров с лицами, признанными судом недееспособными. В ст. 20 ТК РФ установлено только одно ограничение для приобретения статуса работника — возрастной ценз.
Однако, судя по содержанию приведенных актов, и международное трудовое право, и Верховный Суд РФ имеют в виду воздействие не на праводееспособ-ность как таковую, а именно на дееспособность, то есть разделяют эти категории. Таким образом, разделение правоспособности и дееспособности практически происходит.
Изменения в российском законодательстве и судебной практике, произошедшие в последние годы, создали правовую основу для введения частичного ограничения дееспособности вследствие психического заболевания, причем адекватного степени психического расстройства.
В литературе высказано мнение о том, что есть основание говорить о появлении нового субъектного критерия дифференциации правового регулирования труда — психического расстройства, вызвавшего ограничение дееспособности. Фиксация факта невозможности недееспособного лица, в том числе инвалида, трудиться не затрагивает объем его трудовой правоспособности, а только определяет объем его трудовой дееспособности. Следовательно, по мнению автора этой точки зрения, данное лицо сохраняет право на труд в связи с сохранением трудовой правоспособности, реализовать которое своими действиями он сможет после полного или частичного восстановления трудоспособности, влекущего расширение его трудовой дееспособности.
Убедительные на первый взгляд доводы в пользу признания недееспособного лица субъектом трудовых правоотношений или в пользу ограничения дееспо-
6 Документ опубликован не был.
в
ЕСТНИК Бондаренко Э. Н.
uuuDEivHiTCTi Особенности трудовой правосубъектности yilrlDtl*(#l'l 111А ^ ^
имени o.e. кугафина(мгюА) работников с психическими заболеваниями
собности у работника тем не менее оставляют нерешенным сакраментальный вопрос: как быть с деликтоспособностью?
Дифференцированный подход к степеням нарушения психических функций для установления способности лиц, имеющих психические расстройства, быть субъектами правоотношений должен повлечь за собой аналогичную градацию в определении степеней ответственности за вред, причиненный гражданином, признанным недееспособным. Рассматривая такое лицо полноправным субъектом правоотношений, пусть даже только в определенных сферах социальной жизни, нельзя исключать из его статуса и объема полномочий способность нести ответственность за действия, которыми он именно как субъект правоотношений причинил вред.
Практической проблемой остается то, насколько конкретное недееспособное лицо осознает значение своих действий. От этого зависит возможность выполнения им обязанностей работника, содержащихся в ст. 21 ТК РФ и других правовых актах, регулирующих правовое положение работника, и возможность наложения на него дисциплинарных взысканий. Считать, что трудовая правосубъектность не зависит от психического состояния лица, — значит игнорировать деликтоспособ-ность. Ограничение же дееспособности предполагает пропорциональное «уменьшение» деликтоспособности. Формализовать критерии уменьшения юридической ответственности в соответствии со степенью психического расстройства вряд ли возможно. Это уже запредельные для права категории.
Совершенно неясен также механизм привлечения подобного работника к материальной ответственности.
К тому же в условиях отсутствия критериев легального ограничения дееспособности, позволяющих провести различия между способными и неспособными трудиться психически больными людьми, а также специального правового регулирования труда этих лиц возможно резкое увеличение нарушений прав недееспособных лиц в виде их эксплуатации, оформления «мертвых душ» с целью выполнить квоты по трудоустройству инвалидов и т.д.
Кроме того, разделение трудовой правоспособности и трудовой дееспособности и возможность ограничения последней неизбежно повлияют на содержание трудового правоотношения через отступление от генетически присущих ему признаков личного характера (поскольку в условиях частичной или полной недееспособности в действие вступит законный представитель), на подчинение правилам внутреннего трудового распорядка (при условии сомнительной возможности привлечения к дисциплинарной и материальной ответственности). Вырисовывается перспектива утраты отраслевого трудового правоотношения.
В качестве вывода можно сказать следующее.
Необходимо ввести в Трудовой кодекс РФ понятия трудовой правоспособности и трудовой дееспособности. Е
Если трудовую правоспособность и трудовую дееспособность признавать единым свойством, то ограничение или лишение трудовой дееспособности повлечет изменение или лишение трудовой правоспособности.
> i
Признание лица недееспособным исключает его возможность быть субъектом трудового правоотношения. В этом случае лицо не обладает деликтоспособностью, так как не отдает отчета в своих действиях и не в состоянии руководить в праве
>
в Я УНИВЕРСИТЕТА
ш-имени О.Е. Кугафина(МГЮА)
ими. Формализовать критерии деликтоспособности пропорционально степени психического расстройства вряд ли возможно. Деликтоспособность или есть, или ее нет. Изъятие деликтоспособности как элемента трудового статуса работника чревато ревизией понятия и содержания трудового правоотношения, носящего исключительно личный и подчиненный характер.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Актуальные проблемы трудового права : учебник для магистров / отв. ред. Н. Л. Лютов. — М. : Проспект, 2017. — 688 с.
2. Александров Н. Г. Трудовое правоотношение. — М. : Юрид. изд-во Минюста СССР, 1948.
3. Курс российского трудового права : в 3 т. / под ред. Е. Б. Хохлова. — СПб. : Из-во С.-Петерб. ун-та, 1996. — Т. 1 : Общая часть.
