CC BY
50
УДК 711.13 DOI: 10.22227/1997-0935.2020.5.729-745
Особенности трансформации сельского расселения Беларуси
Е.В. Горбенкова
Белорусско-Российский университет; г. Могилев, Беларусь
аннотация
Введение. В современных социально-экономических условиях одной из ключевых задач территориального планирования является обеспечение устойчивости сельского расселения, что особенно актуально для Беларуси — наиболее урбанизированной страны европейского региона. Наиболее эффективным инструментом исследования трансформационных процессов в системе расселения представляется ретроспективный анализ. Изучение особенностей трансформации сельского расселения Беларуси определило цель данной статьи.
Материалы и методы. Методологической основой послужили общенаучные методы (системный подход, ретроспективный анализ) и специальные междисциплинарные (метод картографического моделирования с использованием ГИС). Изучены данные переписей населения, открытые картографические источники, документы территориального планирования (схема комплексной территориальной организации Могилевского района).
Результаты. В истории формирования современной системы сельского расселения Беларуси выделено три периода: дореволюционный (с 1897 по 1917 гг.), советский (с 1917 по 1991 гг.) и современный (с 1991 г. по настоящее время), на протяжении которых происходила наиболее активная трансформация системы сельского расселения. Для каждого периода проведен ретроспективный анализ структуры и пространственно-территориальной организации сельского расселения. Выделены особенности изменения структуры сельского расселения Беларуси: поляризация, увеличение доли и численности населения крупных СНП, вымывание больших и средних и деградация малых СНП. Выводы. Проведенный анализ позволил выделить исторические периоды, оказавшие существенное влияние на формирование сельского расселения Беларуси, трансформация которого происходила под воздействием преимущественно социальных и политических факторов. Обобщение полученных результатов дало возможность определить две формы трансформации сельских населенных пунктов: развитие и деградацию. Установлены три способа пространственно-территориальной реорганизации сельского расселения: переселение в город, переселение в СНП — центры системы расселения и переселение в рядовые СНП. Дальнейшие исследования связаны с концеп- ^ до туализацией модели пространственно-территориальной организации системы сельского расселения. ® ®
3 н
КлючЕВыЕ СлОВА: система расселения, сельское расселение, сельское поселение, системный подход, ре- ^ | троспективный анализ, пространственно-территориальная реорганизация, урбанизация, формы трансформации г С
оЩ
Для ЦИТИРОВАНИЯ: Горбенкова Е.В. Особенности трансформации сельского расселения Беларуси // Вестник (Л С МГСУ. 2020. Т. 15. Вып. 5. С. 729-745. DOI: 10.22227/1997-0935.2020.5.729-745 С У
Transformation features in rural settlement system of Belarus
— u-
Elena V. Gorbenkova n 0
03 CD
Belarusian-Russian University; Mogilev, Republic of Belarus ~ 5
- n o
o E
ABSTRACT n t
Introduction. The sustainability of the rural settlement is a key land use planning objective in the present-day socio- t I
economic environment. This issue is particularly relevant Belarus as the most urbanized country of the European region. C S
The retrospective analysis is the most effective tool for studying the transformational processes underway in the settlement o z
system. The mission of this article is to study the transformation of the rural settlement pattern in Belarus. z 3
Materials and methods. The research methodology encompasses general scientific methods (a system approach, n o
a retrospective analysis) and special transdisciplinary methods (cartographic modeling backed by GIS tools). Population z ^
census data, open-access cartographic sources and land-use planning documents were studied, as well. C ®
Results. Three periods were identified in the history of rural settlement in Belarus: pre-revolutionary (1897-1917), Soviet t 0
(1917-1991) and contemporary ones (1991-present). Within these periods, transformational processes were particularly c q
active. A retrospective analysis of the structure and spatial organization of rural settlement processes was performed for ET Q
each period. Special features of the Belarus rural settlement structure were highlighted. They include polarization, growing z )
population shares and sizes of major rural populated areas, the "drain" of large and medium-sized populated areas, and the V •
degradation of small ones. lO
Conclusions. The retrospective analysis enabled the author to identify the most significant historical periods in the history c g
of rural settlement. Any settlement transformation was mainly driven by social and political factors. By summarizing the 3 1
findings, the author identified two patterns of transformation applicable to rural settlement patterns: development and 1 J"
degradation. Three types of spatial reorganization of rural populated areas were formulated: relocation to the city, relocation . n
to rural populated areas, or settlement system centres, and relocation to ordinary rural populated areas. Further research — E
undertakings will focus on conceptualizing the spatial organization model of the rural settlement system. — y
c o <D X
KEYwoRDS: settlement system, rural populated area, system approach, retrospective analysis, spatial reorganization, 5 5 urbanization, transformation patterns
N N
o o
FoR CITATIoN: Gorbenkova E.V. Transformation features in rural settlement system of Belarus. VestnikMGSU[Monthly 0 0 Journal on Construction and Architecture]. 2020; 15(5):729-745. DOI: 10.22227/1997-0935.2020.5.729-745 (rus.).
© Е.В. Горбенкова, 2020
Распространяется на основании Creative Commons Attribution Non-Commercial (CC BY-NC)
ВВЕДЕНИЕ
Сегодня проблема развития системы расселения представляется крайне важной в решении задач территориального планирования как стран [1, 2], так и регионов/субрегионов [3-5]. Отечественные и зарубежные исследования расселения посвящены вопросам пространственно-временного развития [6, 7], влияния эколого-экономических1 [8, 9] и социально-демографических факторов [10-12], планировочной [13-15], историко-культурной [16-18] и природной [19,20] составляющих, трансформации сельского расселения [22-24] и моделирования сельско-городского расселения [24-26]. К наиболее важным задачам относится выявление факторов, определяющих формирование системы расселения [27], которая с позиции системного подхода обладает признаком историзма, поэтому одним из эффек-
1 Эколого-экономические аспекты функционирования ре-
гиональных систем: монография / под общ. ред. д-ра техн. наук, проф. Н.М. Ветровой. Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2019. 244 с.
тивных методов ее исследования является истори-ко-генетический (ретроспективный) анализ [28, 29].
Формирование системы сельского расселения происходит под воздействием экзогенных (внешних) факторов (природно-климатических, производственных, инфраструктурных и др.), определяющих тип и форму расселения, и эндогенных (внутренних) (социально-экономических, управленческих и др.), раскрывающих расселенческие процессы [30]. Следует отметить, что трансформация сельского расселения Беларуси связана с рядом процессов, повлиявших на преобразование рисунка и пространственно-функциональной структуры расселения: индустриализацией (конец XIX в. — начало XX в.); коллективизацией (1920-е гг.); Второй мировой войной (1939-1945 гг.); чернобыльской катастрофой (1986 г.) и распадом СССР (1991 г.) [31, 32].
Внимание к изучению сельского расселения Беларуси обусловлено особой ролью сельских поселений в пространственном развитии страны [33, 34]. При этом следует отметить, что сегодня одной
о о
N N О О N N
10 10
* <D U 3
> (Л
с и m m
¡I
ф <и
о ё —■
о
О у
s с
8 «
ОТ «
ОТ Е
---Ь^
I §
^ с
ю о
S «
о Е
СП ^
т- ^
Табл. 1. Соотношение численности населения Беларуси за период с конца XIX в. по настоящее время Table 1. Belarus population (late 19th century — present)
Доля населения / Population share Год переписи / Census year
1897 1939 1959 1970 1979 1989 1999 2009 2019
Городского, % / Urban population, % 13,5 20,8 30,5 43,3 54,9 65,4 69,3 74,3 78,4
Сельского, % / Rural population, % 86,5 79,2 69,5 56,7 45,1 34,6 30,7 25,7 21,6
от от
2 3
i*
О (О
1950 1975
___ Городское /
Urban population
2000 2025 2050 1950 1975 2000 2025 2050
^^^ Сельское/ Беларусь / Восточная Европа / _Европа/
Rural population Belarus Eastern Europe Europe
a b
Рис. 1. Динамика численности населения Беларуси с 1950 по 2050 гг.: а — городского и сельского населения; b — городского населения в сравнении с субрегионами и регионом2
Fig. 1. Belarus population from 1950 to 2050: a — urban and rural population; b — urban population in comparison with subregions/region2
из особенностей Беларуси является более высокий, по сравнению с другими странами европейского региона2, уровень урбанизации, оказавший существенное влияние на структуру сельского расселения (табл. 1, рис. 1).
Степень урбанизации, являясь отражением развития общества, определяется развитостью промышленности, культурных и политических функций, что сегодня достигается прежде всего в городах [35-37]. Одно из преимуществ сельского расселения Беларуси состоит в следующем. Сельские поселения впитали генетику советского периода: в агрогородках — современных центрах сельского расселения, образованных путем преобразования существовавших ранее центральных усадеб передовых колхозов/совхозов — созданы благоприятные условия для проживания.
Цель исследования — в выявлении видов трансформации и способов пространственно-территориальной организации системы сельского расселения.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Ретроспективный анализ формирования сельского расселения включает ряд методик и методов и содержит следующие этапы: выбор объекта исследования и сбор исходных данных; анализ динамики количественных и качественных показателей; картографическое моделирование; характеристику связей в системе расселения; общую оценку изменений в системе расселения [38].
Один из принципов системного подхода — историзм, предполагающий изучение прошлого системы и выявление тенденций ее будущего поведения, прогнозирование которого необходимо для ее эффективного функционирования, обеспечиваемого принимаемыми решениями по совершенствованию. В исследовании градостроительных систем важным является понимание их генезиса: использование принципа историзма позволяет рассматривать систему расселения в конкретных исторических условиях и устанавливать пространственно-временную динамику: выявлять периоды/этапы/стадии и особенности эволюции системы расселения, раскрывая ее современное состояние; прогнозировать перспективные направления совершенствования.
Важная задача ретроспективного анализа — определение исторических этапов исследования. Для решения данной задачи в истории формирования системы расселения Беларуси выделено три периода: дореволюционный (с 1897 по 1917 гг.), советский (с 1917 по 1991 гг.) и современный (с 1991 г. по
настоящее время), на протяжении которых происходила наиболее активная трансформация системы сельского расселения. Такая периодизация обусловлена сменой политического строя: от империализма к социализму, а позднее — к новому социально-экономическому этапу становления Беларуси как самостоятельного государства.
Для анализа выбрана территория в современных границах Могилевского района (рис. 2). Источниками для исследования послужили данные переписей населения (с конца XIX в. по настоящее время) и схемы комплексной территориальной организации (СКТО) Могилевского района3. Картографическое моделирование выполнено с использованием ГИС с открытым исходным кодом (Quantum GIS).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Анализ структуры сельского расселения
Дореволюционный период. Исходными материалами для анализа послужили данные переписи 1909 г. (Список населенных мест Могилевской губернии 1910 г.), что обосновано устойчивостью сложившейся к началу XX в. системы сельского расселения и полнотой, необходимой для исследования информации. Согласно данным переписи, в современных границах Могилевского района насчитывалось 263 сельских населенных пункта (СНП) с населением 63 283 жителей. Средняя численность населения СНП составляла 240 чел., минимальная — 2 чел., максимальная — 1361 чел. Распределение численности населения и доли СНП в современных границах Могилевского района показано в табл. 2 и на рис. 3.
Следует отметить, что в малых (менее 100 чел.) и крупных (более 1000 чел.) СНП проживало около 10 % населения, в больших (от 500 до 1000 чел.) — около 1/3 сельского населения, а наибольшая доля принадлежала средним (от 100 до 500 чел.) СНП — почти 60 % всех жителей. Наиболее распространенными являлись средние (более 50 %) и малые СНП — около 1/3 от общего количества, при этом доли больших и крупных СПН составляли 12 % и 1 % соответственно (табл. 3-5).
Советский период включал несколько этапов, связанных с изменением структуры сельского расселения: коммунизация и коллективизация (19201930 гг.) с последующей рехуторизацией; индустриализация 1930-1940 гг. и 1950-1970 гг.; Вторая мировая война (1941-1945 гг.); чернобыльская катастрофа 1986 г.
World Urbanization Prospects 2018. URL: https://population. un.org/wup/Country-Profiles/, accessed 01.03.2020
Схема комплексной территориальной организации Могилевского района URL: http://mogilev.mogilev-region.by/ uploads/files/Ekologicheskij-doklad-Mogilevskij-rajon.pdf (дата обращения: 11.09.2019).
< П
Цт
kl
g Г
M 2
o n
l z
y 1
J CD
u i I
n
z3
o z
Z! ( z=?
n
u
n 2
n g
z6
r 6 t( £9
z а
íi
® (Л
Л1 в ■ £
s 3 W у с о <d * OIOI
оо
о о 10 10 о о
о о сч N о о
N N
in 10 ¡г (V U 3 > (Л С И
to in
¡1
<D <u
О ё —■
о
о <£ CD <f
8 «
w 13 со IE
E о
CL° ^ с ю о
о E
fe ° со ^
t- ^
£
CO °
■s
il
О tn
Рис. 2. Объект исследования — Могилевский район (рисунок автора)
Fig. 2. The Mogilev region as the subject of research (the figure is made by the author)
Табл. 2. Численные показатели сельского расселения в дореволюционный период в современных границах Могилевско-го района
Table 2. Population of rural populated areas in the pre-revolutionary period within the present-day borders of the Mogilev region
Тип СНП / Types of rural Количество / Численность населения / Population Количество дворов / Number of households
populated areas Number Общая / Total Средняя / Average Общая / Total Средняя/ Average
Деревня / Village 128 39 775 311 5927 47
Хутор / Isolated farmstead 24 1083 46 158 7
Село / Rural locality 22 9591 436 1446 66
Усадьба / Mansion 21 299 15 41 2
Фольварк / Grange 20 504 26 71 4
Имение / Estate 19 96 6 23 2
Поселок / Housing estate 12 1470 123 195 17
Околица / Okolitsa 11 834 76 139 13
Селение / Hamlet 12 2696 225 492 41
Застенок / Zastenok 11 1172 107 226 21
Местечко / Borough 6 2278 380 388 65
Церковный погост / Churchyard 2 15 8 4 2
Выселок / Outpost 2 76 38 12 6
Слобода / Sloboda 2 231 116 41 21
Монастырь / Monastery 1 118 118 18 18
Лагерь / Camp 1 0 0 1 1
Мыза / Myza 1 14 14 4 4
< П
iH
kK
G Г
S 3
0 CO § CO
1 о
У 1
J to
u -
^ I
n °
O 3
o о
=s (
о §
о
CO CO
Рис. 3. Распределение размеров и доли сельских населенных пунктов в дореволюционный период (в современных границах Могилевского района) (рисунок автора)
Fig. 3. Size/share of rural populated areas in the pre-revolutionary period (within the present-day borders of the Mogilev region) (the figure is made by the author)
§ 2
0) 0 00 66 r 6
0 )
ii
® 0
01 В
■ T
s у с о <d x UIW
2 2 О О 10 10 О О
Табл. 3. Динамика численности и количества СНП (в абсолютных единицах) в современных границах Могилевского района с 1909 по 2018 гг.
Table 3. Number of rural populated areas and their population (in absolute units) within the present-day borders of the Mogilev region from 1909 to 2018
Тип СНП / Types of rural populated areas Численность населения, чел. / Population, persons Количество СНП, ед. / Number of rural populated areas, items
1909 г 1990 г. 2007 г. 2018 г. 1909 г. 1990 г. 2007 г. 2018 г.
Крупные — свыше 1000 / Major rural populated areas: over 1,000 3583 12 201 14 909 21 685 3 8 9 10
Большие — от 500 до 1000 / Big rural populated areas: 500 - 1,000 20 285 8511 8654 5495 29 12 14 9
Средние — от 100 до 500 / Mid-size rural populated areas: 100 - 500 37 634 25 402 13 969 14 383 146 113 61 57
Малые — до 100 / Small rural populated areas: below 100 3688 6626 6030 4929 120 152 193 203
Итого / Total 65 190 52 740 43 562 46 492 298 285 277 279
Табл. 4. Динамика численности и количества СНП (в относительных единицах) в современных границах Могилевского района с 1909 по 2018 гг.
Table 4. Number of rural populated areas and their population (in relative units) within the present-day borders of the Mogilev region from 1909 to 2018
о о
N N О О tv N
in in
К <D U 3
> (Л
с и U in
¡1
<D ф
О ё
---' "t^
о
о <£ CD <f
8 « ^ . I
w
со E — -b^
e § cl°
^ с
ю о
S «
о E со ^
t- ^
£
CO °
■s
Тип СНП / Types of rural populated areas Численность населения, % / Population, % Количество СНП, % / Number of rural populated areas, %
1909 г. 1990 г. 2007 г. 2018 г. 1909 г. 1990 г. 2007 г. 2018 г.
Крупные — свыше 1000 / Major rural populated areas: over 1,000 5,5 23,1 34,2 46,6 1,01 2,8 3,2 3,6
Большие — от 500 до 1000 / Big rural populated areas: 500 - 1,000 31,1 16,1 19,9 11,8 9,73 4,21 5,05 3,23
Средние — от 100 до 500 / Mid-size rural populated areas: 100 - 500 57,7 48,2 32,1 30,9 48,99 39,6 22,0 20,4
Малые — до 100 / Small rural populated areas: below 100 5,7 12,6 13,8 10,6 40,27 53,3 69,7 72,8
Итого / Total 100 100 100 100 100 100 100 100
Табл. 5. Изменение средней численности населения СНП в современных границах Могилевского района с 1909 по 2018 гг.
Table 5. Changes in the average population of rural populated areas within the present-day borders of the Mogilev region from 1909 to 2018
Тип СНП /
Средняя численность населения, чел. / Average population, persons
Types of rural populated areas 1909 г. 1990 г. 2007 г. 2018 г.
Крупные — свыше 1000 / Major rural populated areas: over 1,000 1194 1525 1657 2169
Большие — от 500 до 1000 / Big rural populated areas: 500 - 1,000 699 709 618 611
Средние — от 100 до 500 / Mid-size rural populated areas: 100 - 500 258 225 229 252
Малые — до 100 / Small rural populated areas: below 100 31 44 31 24
В период коллективизации и коммунизации (1920-1930 гг.) взят курс на укрупнение СНП и ликвидацию хуторов. На этом этапе в границах современного Могилевского района было образовано более 80 новых деревень и поселков. В послевоенное время произошло снижение численности населения Могилевского района, связанное с военными действиями на территории Белорусской Советской Социалистической Республики (БССР). Так, в период с 1942 по 1944 гг. было уничтожено около 70 % жилых домов в 54 СНП Могилевского района (около 1/3 от общего количества), десять из которых (почти 20 %) уничтожены полностью (Городок, Горяны, Добросневичи, пос. Езерщина, Лубнище, Курган, Малое Бушково, Николаевка, Сташино, Шараевка).
Значительные изменения претерпела и структура расселения. Наибольшая доля принадлежала малым СНП (53 %), в которых проживало 14,2 % всего сельского населения. В средних (41,3 %) проживало 56,5 % сельского населения. Доля больших составляла 4,7 % с численностью населения 20,5 %, а наименьшую группу представляли крупные СНП (1 %) с долей сельского населения 8,8 % (результаты переписи 1959 г.). В результате чернобыльской катастрофы некоторые территории БССР подверглись
радиоактивному загрязнению, что привело к отселению части сельского населения в другие СНП. К концу советского периода (1990 г.) доля крупных СНП составляла 2,8 % с населением 23,1 %, больших — 4,21 % и 16,1 % соответственно, наиболее многочисленная группа (48,2 %) — средние СНП, доля которых — 39,6 %. Наибольшее количество СНП представляли малые СНП (53,3 %) с наименьшей численностью населения — 12,6 % (рис. 4, 5).
На современном этапе деформация системы сельского расселения продолжается и характеризуется измельчанием СНП и исчезновением многих деревень. Численность населения уменьшается во всех группах СНП: в малых — с 12,6 до 10,6 %, средних — с 48,2 до 30,9 %, в больших — с 16,1 до 11,8 %. Исключение составляют крупные СНП, в которых численность населения увеличилась более чем в два раза с начала рассматриваемого периода (с 23,1 до 46,6 %). При этом значительно уменьшилось количество средних СНП (с 39,6 до 20,4 %), больших — с 4,21 до 3,23 % и возросло количество крупных (с 2,8 до 3,6 %) и малых (с 53,3 до 72,8 %) (рис. 4-7).
Динамика изменения плотности сельского населения с 1909 по 2018 гг. показана на рис. 8.
Рис. 4. Сеть населенных пунктов 1909 г. в современных границах Могилевского района (рисунок автора)
Fig. 4. A network of populated areas (1909) within the present-day borders of the Mogilev region (the figure is made by the author)
< П
iH
kK
G Г
S 2
0 CO § CO
1 O
У 1
J to
u -
^ I
n °
O 3
o о
=s (
о §
E w § 2
0) 0 SO 6
r 6
an
0 )
¡¡i
01 В
■ T
s □
s у с о <D Ж
О О 10 10 О О
о о сч N о о
N N
in in
¡г ai
U 3
> (Л
с и U in
ю щ
¡1
ф Ф
о £ —■
о
о У
8 «
™ . I
от 13
от IE
Е О ^ с
ю о
S ц
о Е
СП ^ т- ^
от от
«г?
Рис. 5. Сеть населенных пунктов 1990 г. в современных границах Могилевского района (рисунок автора)
Fig. 5. A network of populated areas (1990) within the present-day borders of the Mogilev region (the figure is made by the
author)
Рис. 6. Сеть населенных пунктов 2007 г. в современных границах Могилевского района (рисунок автора)
Fig. 6. A network of populated areas (2007) within the present-day borders of the Mogilev region (the figure is made by the
author)
Рис. 7. Сеть населенных пунктов 2018 г. в современных границах Могилевского района (рисунок автора)
< П
® е
Fig. 7. A network of populated areas (2018) within the present-day borders of the Mogilev region (the figure is made by the author) t 2
Рис. 8. Плотность сельского населения в современных границах Могилевского района (рисунок автора)
Fig. 8. Rural population density within the present-day borders of the Mogilev region (the figure is made by the author)
i х
kK
G Г
S 2
o
§ СО
l O
y 1
J to I
§ ° so3
o о
=s (
О §
§ 2
0) 0 06 r 6
С §
O )
ii
® 0 00 в
■ T
s у с о ф x Ultt 22 о о 10 10 о о
Графическое представление трансформационных процессов, происходящих в структуре расселения за рассматриваемый период, показано на рис. 9-11: постепенное уменьшение числа больших и увеличение числа крупных СНП; резкое умень-
шение количества в группе средних СНП при значительном увеличении числа малых; уменьшение численности населения во всех группах СНП, за исключением крупных.
н 3 о о.
о
X CL «
<U
ч
о s tr
50 000 40 000 30 000 20 000 10 000 0
.......... •
..........
.......... ...t.-
1900 1920 1940 1960 1980 2000 2020 2040 Годы / Years • < 100 • 100-500 • 500-1000 • >1000
» св
с s
о <5
О >н я о H J3 u S
4> g
Я" Я
Г
S 250
<D
200
(Л
ей
Й 150
Л
"g 100
а
3 50 а.
О А о. 0
•.............. •................. •
..........
•................
1900
2050
1950 2000
Годы / Years • < 100 • 100-500 • 500-1000 • >1000
Рис. 9. Динамика и прогноз численности и количества СНП в современных границах Могилевского района (рисунок автора) Fig. 9. Dynamics and forecast of population figures and the number of rural populated areas within the present-day borders of the Mogilev region (the figure is made by the author)
о о
ОТ ОТ
iï
ïl
О (0
Рис. 10. Динамика структуры сельского расселения Могилевского района (в абсолютных единицах) (рисунок автора) Fig. 10. Rural settlement structure dynamics in the Mogilev region (in absolute units) (the figure is made by the author)
со " от IE
E о
CL° ^ с
ю о
S «
о E en ^
t- ^
Рис. 11. Динамика структуры сельского расселения Могилевского района (в процентах) (рисунок автора) Fig. 11. Rural settlement structure dynamics in the Mogilev region (in percent) (the figure is made by the author)
Анализ пространственно-территориальной организации
В дореволюционный период территория современного района входила в состав одноименной Могилевской губернии и была поделена между Бы-ховским, Горецким, Могилевским и Чаусским уездами. К 1913 г. в состав Могилевского уезда входило 13 волостей, центры которых выступали в роли центров сельского расселения: Белыничская (с. Бе-лыничи), Вендрожская (с. Вендрож), Княжицкая (м. Княжицы), Вейнянская (с. Вейняны), Круглян-ская (м. Круглое), Нежковская (с. Нежков), Павло-вичская (с. Павловичи), Полыковичская (с. Полы-ковичи), Тетеринская (м. Тетерин), Толпечицкая (д. Толпечицы), Церковищенская (с. Церковище), Черноручская (с. Черноручье), Шкловская (м. Новый Шклов).
С наступлением советского периода началось поглощение близлежащих к районному центру (г. Могилеву) СНП, что можно считать началом периода урбанизации, обусловленным развитием индустрии на территории республики, проходившим в результате начавшихся мероприятий новой экономической политики. В 1921 г. решением Могилевского горисполкома некоторые деревни Полыко-
вичской, Княжицкой и Вейнянской волостей были принудительно включены в городскую черту (хутора Половинный Лог, земли около Святого озера, Броды, Холмы,1-я Тишовка, 2-й совхоз «Краснопо-лье» и Машековка). При этом следует отметить, что ряд деревень (Малый Печерск, Карабановка, Затишье, Горки, хутор Городщина) оставлен в границах уезда. Интересно, что немного позднее некоторые СНП (1-я Тишовка, Половинный Лог, Краснопо-лье, Броды, Холмы) уже отмечены на топографической карте 1935 г. как отдельные деревни (рис. 12). Позднее с карт Могилевского уезда/района исчезли и другие СНП. Так, не стало деревни Коробановка, о ее существовании сейчас напоминают лишь две одноименные улицы (Верхняя и Нижняя Караба-новка). Деревня Поповка располагалась в довоенное время вдоль современного пр. Димитрова. Деревня Давыдовка, ставшая частью города и укрупнившаяся в советское время, сегодня носит неофициальное название «поселок Абиссиния». Деревня Титовка стояла на выезде из Могилева вдоль Быховско-го шоссе. В 1931 г. частью города стало местечко Луполово в результате упразднения одноименного района (рис. 13, 14).
Рис. 12. Фрагмент карты Могилевского района (1935 г.) Fig. 12. The Mogilev region map tile (1935)
< П
iH
kK
G Г S
o
§ CO
l о
y1
J to
u ¡3
^ I § °
OS o о
=! ( 0?
О §
)
сл
It — § 2
§ 0
066 r6
U §
O )
ii
® 0 00 в
■ T
s у с о <d x UIW 22 О о 10 10 о о
о о сч N о о
N N
in in ¡г <1J U 3 > (Л С И
U in
¡1
<D <u
о £
---' "t^
о
о <£ CD <f
8 «
z ■ i
w 13 со IE
E о
CL° ^ с
ю о
S «
о E со ^
t- ^
£
CO °
■s
Рис. 13. Фрагмент карты Могилевского района (1941 г.) Fig. 13. The Mogilev region map tile (1941)
Рис. 14. Фрагмент карты Могилевского района (1989 г.) Fig. 14. The Mogilev region map tile (1989)
Особенно интенсивными в БССР стали урба-низационные процессы в послевоенный период (с середины 1950-х гг.), что обусловлено социально-экономическими, историческими, природными и политическими факторами. К основным предпосылкам ускорения темпа урбанизации следует отнести лоббирование размещения на территории БССР новых промышленных производств, требующих привлечения трудовых ресурсов; принятия мер, направленных на повышение уровня и дисциплинированности трудовых ресурсов. Так, к началу 1970-х гг. с карт Могилевского района исчезла д. Гребенево, на месте которой было размещено крупнейшее в Европе химическое производство (Мо-гилевский комбинат синтетического волокна), его территория была включена в черту г. Могилева. Сегодня о деревне напоминает лишь расположенный чуть западнее одноименный городской район.
В южной части Могилева ранее находились хутор и поселок Горки, на месте которых сейчас находится микрорайон «Рабочий поселок». На востоке ранее располагалась д. Холмы, ставшая впоследствии одним из городских районов. На севере в довоенное время существовала д. Дубенец, а рядом с ней — кирпичные заводы. Позднее на этом месте был образован жилой район, носивший название «8-й кирпичный», а в настоящее время — жи-
лой район КСИ (комбината силикатных изделий). Неподалеку расположился построенный на месте одноименной деревни микрорайон Соломенка. В западной части Могилева вдоль Минского шоссе на месте д. Казимировка с 1978 г. по настоящее время развивается микрорайон с одноименным названием, а на месте хутора Городщина — микрорайон Спутник, активная застройка которого началась в постсоветский период (рис. 14).
В современный период укрупнение города за счет присоединения сельских территорий продолжилось. Так, в середине 2000-х гг. к территории Могилева были присоединены д. Малая Боровка и частично д. Дары (рис. 15).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ И ОБСУЖДЕНИЕ
Проведенный ретроспективный анализ позволил выделить три исторических периода: дореволюционный, советский и современный, оказавшие существенное влияние на формирование системы сельского расселения Беларуси. Следует отметить, что трансформация расселения происходила под воздействием главным образом социальных и политических факторов. Обнаружены изменения в структуре сельского расселения Беларуси за период с 1909 по 2019 гг. Основной тенденцией является
< п
8 8 iH
kK
G Г
Рис. 15. Фрагмент карты Могилевского района (2019 г) Fig. 15. The Mogilev region map tile (2019)
0 CO
§ со
1 о
У 1
J to
u -
^ I
n °
O 3
o о
=s (
о §
E w
§ 2
0) 0
SO 6
r 6
0 )
ii
® 0
01 В
■ T
s у с о <d x , 01
2 2 О О 2 2 О О
поляризация сети, увеличение доли и численности населения крупных СНП, вымывание больших и средних СНП, деградация малых СНП.
В результате ретроспективного анализа выявлены две условные группы трансформации СНП: развитие и деградация. В группе «Развитие» выделено два вида преобразования: 1) переход в новую форму «городское поселение» связан с увеличением численности населения, количества производств и др.; 2) рост и укрепление с сохранением признаков СНП «переход в агрогородок» основан на увеличении численности населения, укреплении с/х производств и др. Во второй группе «Деградация» выделены следующие формы преобразования: 1) деградация (в результате обезлюдения); 2) исчезновение (поглощение в результате роста городов и агломераций).
Установлены способы пространственно-территориальной реорганизации сельского расселения, как одного из видов трансформации сельского расселения, предполагающего переселение жителей из
сельских поселений в города или другие сельские населенные пункты. Первый способ — переселение в город — подразумевает полное/частичное физическое перемещение сельских жителей из села в город или включение территорий СНП в состав города. Второй способ — переселение в СНП — центры системы расселения — связан с перемещением жителей в более крупный и развитый СНП (центр сель-совета/агрогородок) или сменой типа СНП. Третий способ — переселение в рядовые СНП — предполагает перемещение жителей в существующие/создаваемые СНП по причине ликвидации прежних СНП, связанное с невозможностью дальнейшего проживания, например, в результате техногенных катастроф, стихийных бедствий, проводимых реформ и т.п.
Перспективы дальнейших исследований связаны с концептуализацией модели пространственно-территориальной организации системы сельского расселения.
о о
N N О О N N
10 10
* <D U 3
> (Л
с и m m
¡I
ф <u
о ё —■
о
О у
s с 8 «
z ■ i
W * ОТ Е
Е О ^ с
ю о
S «
о Е
с5 °
СП ^
т- ^
ЛИТЕРАТУРА
<л
(Л
Ü w
1. Rzqsa K., Ogryzek M., Zróbek R. The land transfer from the state treasury to local government units as a factor of social development of rural areas in Poland // Land. 2019. Vol. 8. Issue 11. P. 170. DOI: 10.3390/land8110170
2. Jürgenson E., Rasva M. The changing structure and concentration of agricultural land holdings in Estonia and possible threat for rural areas // Land. 2020. Vol. 9. Issue 2. P. 41. DOI: 10.3390/land9020041
3. Shubenkov M.V., Khomyakov D.A. Space of the regional agglomerations and re-industrialization // Journal of Applied Engineering Science. 2016. Vol. 14. No. 1. Pp. 154-162. DOI: 10.5937/jaes14-10217
4. Ильичев В.А., Колчунов В.И., Бакаева Н.В. Принципы стратегического планирования развития территорий (на примере федеральной земли Бавария) // Вестник МГСУ. 2019. Т. 14. Вып. 2 (125). С. 158-168. DOI: 10.22227/1997-0935.2019.2.158-168
5. PerkovaM.V., Baklazhenko E.V., VaytensA.G. Urban conflicts of the Belgorod regional settlement system and its elements // IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. 2018. Vol. 463. P. 032014. DOI: 10.1088/1757-899X/463/3/032014
6. Ilvitskaya S., Prihodko V. Innovative technologies in the field of topography, land management, territorial planning, construction and architecture // IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. 2018. Vol. 365. P. 022030. DOI: 10.1088/1757-899X/365/2/022030
7. Stych P., Kabrda J., BicikI., Lastovicka J. Regional differentiation of long-term land use changes: a case study of Czechia // Land. 2019. Vol. 8. Issue 11. P. 165. DOI: 10.3390/land8110165
8. Борисов М.В., Бакаева Н.В., Черняева И.В. Нормативно-техническое регулирование в области озеленения городской среды // Вестник МГСУ. 2020. Т. 15. Вып. 2. С. 212-222. DOI: 10.22227/19970935.2020.2.212-222
9. Щербина Е.В., Маршалкович А.С., Зотова Е.А. Устойчивое развитие сельских поселений: значение экологических факторов // Экология урбанизированных территорий. 2018. № 2. С. 78-83. DOI: 10.24411/1816-1863-2018-12078
10. Rover O.J., de Gennaro B.C., Roselli L. Social innovation and sustainable rural development: the case of a Brazilian agroecology network // Sustainabil-ity. 2016. Vol. 9. Issue 1. P. 3. DOI: 10.3390/su9010003
11. Alonso G.C., MasotA.N. Towards rural sustainable development? Contributions of the EAFRD 2007-2013 in low demographic density territories: The Case of Extremadura (SW Spain) // Sustain-ability. 2017. Vol. 9. Issue 7. P. 1173. DOI: 10.3390/ su9071173
12. Prevolsek B., Maksimovic A., Puska A., Pazek K., Zibert M., Rozman C. Sustainable development of ethno-villages in bosnia and herzegovina — a multi criteria assessment // Sustainability. 2020. Vol. 12. Issue 4. P. 1399. DOI: 10.3390/su12041399
13. Данилина Н.В. «Nomadic Urbanism» — современный подход к планированию городских общественных территорий // Экология урбанизированных территорий. 2018. № 2. С. 91-95. DOI: 10.24411/1816-1863-2018-12091
14. Krcílková S., Janovská V. Land tenure as a factor underlying agricultural landscape changes in Europe: a review // Scientia Agriculturae Bohemica. 2016. Vol. 47. Issue 2. Pp. 68-81. DOI: 10.1515/sab-2016-0011
15. Zhao Y., Leng H., Sun P., Yuan Q. A spatial zoning model of municipal administrative areas based on major function-oriented zones // Sustainability. 2018. Vol. 10. Issue 9. P. 2976. DOI: 10.3390/su10092976
16. Есаулов Г.В. Об идентичности в архитектуре и градостроительстве // Academia. Архитектура и строительство. 2018. № 4. С. 12-18. DOl: 10.22337/2077-9038-2018-4-12-18
17. Евсеева Е.В., Ильвицкая С.В. Культурный ландшафт // Архитектура и строительство России. 2019. № 3 (231). С. 116-117.
18. Щербина Е.В., Белал А.А. Значение объектов исторического и культурного наследия при реконструкции и восстановлении городов // Вестник МГСУ. 2019. Т. 14. № 4 (127). С. 417-426. DOI: 10.22227/1997-0935.2019.4.417-426
19. Щербина Е.В., Слепнев М.А. Экологическое картографирование при градостроительном проектировании природно-антропогенных территориальных комплексов // Экология урбанизированных территорий. 2016. № 2. С. 92-97.
20. Щербина Е.В., Алсус М.М. Значение природных условий в региональном планировании особенности пустынного региона Сирии // Экология урбанизированных территорий. 2019. № 3. С. 107-113. DOI: 10.24411/1816-1863-2019-13107
21. McConnell W.J., Viña A. Interactions between food security and land use in the context of global change // Land. 2018. Vol. 7. Issue 2. P. 53. DOI: 10.3390/land7020053
22. Shcherbina E., Gorbenkova E. Factors influencing the rural settlement development // IFAC-Paper-sOnLine. 2019. Vol. 52. Issue 25. Pp. 231-235. DOI: 10.1016/j.ifacol.2019.12.478
23. Shcherbina E.V., Gorbenkova E.V. Cluster approach in rural settlement development // IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. 2020. Vol. 753. P. 032086. DOI: 10.1088/1757-899X/753/3/032086
24. Zhao Y., Leng H., Sun P., Yuan Q. Application and validation of a municipal administrative area spatial zoning model in village-town system planning // Sustainability. 2019. Vol. 11. Issue 7. P. 1855. DOI: 10.3390/su11071855
25. Honeck E., Moilanen A., Guinaudeau B., Wyler N., Schlaepfer M.A., Martin P. et al. Implementing green infrastructure for the spatial planning of peri-ur-
ban areas in Geneva, Switzerland // Sustainability. 2020. Vol. 12. Issue 4. P. 1387. DOI: 10.3390/su12041387
26. Egidi G., Halbac-Cotoara-Zamfir R., Ci-vidino S., Quaranta G., Salvati L., Colantoni A. Rural in town: traditional agriculture, population trends, and long-term urban expansion in metropolitan rome // Land. 2020. Vol. 9. Issue 2. P. 53. DOI: 10.3390/ land9020053
27. Теличенко В.И., Щербина Е.В. Социаль-но-природно-техногенная система устойчивой среды жизнедеятельности // Промышленное и гражданское строительство. 2019. № 6. С. 5-12. DOI: 10.33622/0869-7019.2019.06.5-12
28. Кубецкая Л.И., Кудрявцева Н.О. Истори-ко-генетические особенности расселения и градостроительная структура русских поселений Севера как отражение национальной самобытности и культурного достояния России // Градостроительство. 2019. № 5 (63). С. 36-48.
29. Кудрявцева Н.О., Кубецкая Л.И. Истори-ко-генетические взаимосвязи Псковско-Новгород-ской системы расселения // Academia. Архитектура и строительство. 2018. № 1. С. 44-52. DOI: 10.22337/2077-9038-2018-1-44-52
30. Alekseev A.I., Safronov S.G. Subsidiary household farming in Russian regions in the late 20th-Early 21st centuries // Regional Research of Russia. 2018. Vol. 8. Issue 4. Pp. 364-374. DOI: 10.1134/ S2079970518040019
31. Антипова Е.А., Шавель А.Н., Запруд-ский И.И. Экономико-географические и социально-экономические различия регионов Республики Беларусь как основа совершенствования административно-территориального деления // Журнал Белорусского государственного университета. География. Геология. 2019. № 1. С. 3-21. DOI: 10.33581/25216740-2019-1-3-21
32. Антипова Е.А. Демографическое развитие Республики Беларусь в XXI веке: тенденции, региональные различия, проблемы // Народонаселение. 2016. № 1-1 (71-1). С. 5-15.
33. Горбенкова Е.В. Факторы, определяющие развитие сельского расселения // Вестник МГСУ. 2019. Т. 14. № 7. С. 805-818. DOI: 10.22227/19970935.2019.7.805-818.
34. Щербина Е.В., Горбенкова Е.В. Современные подходы градостроительного проектирования сельских поселений и малых городов // Биосферная совместимость: человек, регион, технологии. 2018. № 4 (24). С. 105-116.
35. Buchecker M., Frick J. The implications of urbanization for inhabitants' relationship to their residential environment // Sustainability. 2020. Vol. 12. Issue 4. P. 1624. DOI: 10.3390/su12041624
36. Pazhuhan M., Shahraki S.Z., KaveeradN., Ci-vidino S., Clemente M., Salvati L. Factors underlying life quality in urban contexts: evidence from an indus-
< n i H
kK
G Г
0 со § СО
1 O
y 1
J со
u -
^ I
n °
O 3
o о
=s (
O i
о §
E w § 2
0) 0 SO 6
r 6
an
0 )
if
® 0
01 В
■ T
(Л У
с о ff
2 2 О О 2 2 О О
trial city (Arak, Iran) // Sustainability. 2020. Vol. 12. Issue 6. P. 2274. DOI: 10.3390/su12062274
37. Gibas P., Majorek A. Analysis of land-use change between 2012-2018 in Europe in terms of sustainable development // Land. 2020. Vol. 9. Issue 2. P. 46. DOI: 10.3390/land9020046
Поступила в редакцию 17 марта 2020 г. Принята в доработанном виде 8 апреля 2020 г. Одобрена для публикации 29 апреля 2020 г.
Об авторе: Елена Владимировна Горбенкова — кандидат технических наук, доцент, советник РААСН, доцент кафедры автомобильные дороги; Белорусско-Российский университет; 212000, Беларусь, г. Могилев, пр-т Мира, д. 43; SPIN-код: 1624-4866, Scopus: 57192370952; ResearcherID: P-8330-2017, ORCID: 0000-00020410-0071; gorbenkowa@yandex.ru.
38. Фомкина А.А. Трансформация сельских систем расселения в староосвоенном Нечерноземье с конца XIX до начала XXI в. // Вестник Московского университета. Серия 5: География. 2017. № 5. С. 68-75.
REFERENCES
о о
N N О О N N
10 10
* <D U 3
> (Л
с и U to
¡I
ф Ф
о ё —■
о
О у
8 «
Z ■ ^ от « от Е
Е о ^ с
ю о
S Ii
о Е
СП ^ т- ^
от от
2 3
í!
О (0
№
1. Rz^sa K., Ogryzek M., Zróbek R. The Land Transfer from the State Treasury to Local Government Units as a Factor of Social Development of Rural Areas in Poland. Land. 2019; 8(11):170. DOI: 10.3390/ land8110170
2. Jürgenson E., Rasva M. The Changing Structure and Concentration of Agricultural Land Holdings in Estonia and Possible Threat for Rural Areas. Land. 2020; 9(2):41. DOI: 10.3390/land9020041
3. Shubenkov M.V., Khomyakov D.A. Space of the regional agglomerations and reindustrializa-tion. Journal of Applied Engineering Science. 2016; 14(1):154-162. DOI: 10.5937/jaes14-10217
4. Ilyichev V.A., Kolchunov V.I., Bakaeva N.V. Principles of area development strategic planning (the case of the free state of Bavaria). Vestnik MGSU [Proceedings of Moscow State University of Civil Engineering]. 2019; 14(2):(125):158-168. DOI: 10.22227/19970935.2019.2.158-168 (rus.).
5. Perkova M.V., Baklazhenko E.V., Vaytens A.G. Urban Conflicts of the Belgorod Regional Settlement System and its Elements. IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. 2018; 463:032014. DOI: 10.1088/1757-899X/463/3/032014
6. Ilvitskaya S., Prihodko V. Innovative technologies in the field of topography, land management, territorial planning, construction and architecture. IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. 2018; 365:022030. DOI: 10.1088/1757-899X/365/2/022030
7. Stych P., Kabrda J., Bicik I., Lastovicka J. Regional Differentiation of Long-Term Land Use Changes: A Case Study of Czechia. Land. 2019; 8(11):165. DOI: 10.3390/land8110165
8. Borisov M.V., Bakaeva N.V., Chernyaeva I.V. Normative and technical regulation in the field of urban green space arrangement. Vestnik MGSU [Monthly Journal on Construction and Architecture]. 2020; 15(2):212-222. DOI: 10.22227/1997-0935.2020.2.212-222 (rus.).
9. Shcherbina E.V., Marshalkovich A.S., Zoto-va E.A. Sustainable development of rural settlements: the importance of environmental factors. Ecology of Urban Areas. 2018; 2:78-83. DOI: 10.24411/1816-18632018-12078
10. Rover O.J., de Gennaro B.C., Roselli L. Social Innovation and Sustainable Rural Development: The Case of a Brazilian Agroecology Network. Sustainability. 2016; 9(1):3. DOI: 10.3390/su9010003
11. Alonso G.C., Masot A.N. Towards Rural Sustainable Development? Contributions of the EAFRD 2007-2013 in Low Demographic Density Territories: The Case of Extremadura (SW Spain). Sustainability. 2017; 9(7):1173. DOI: 10.3390/su9071173
12. Prevolsek B., Maksimovic A., Puska A., Pazek K., Zibert M., Rozman C. Sustainable Development of Ethno-Villages in Bosnia and Herzegovina — A Multi Criteria Assessment. Sustainability. 2020; 12(4):1399. DOI: 10.3390/su12041399
13. Danilina N.V. «Nomadic urbanism» — the modern conception of public areas urban planning. Ecology of Urban Areas. 2018; 2:91-95. DOI: 10.24411/1816-1863-2018-12091 (rus.).
14. Krcilkova S., Janovska V. Land Tenure as a Factor Underlying Agricultural Landscape Changes in Europe: A Review. Scientia Agriculturae Bohemica. 2016; 47(2):68-81. DOI: 10.1515/sab-2016-0011
15. Zhao Y., Leng H., Sun P., Yuan Q. A Spatial Zoning Model of Municipal Administrative Areas Based on Major Function-Oriented Zones. Sustainability. 2018; 10(9):2976. DOI: 10.3390/su10092976
16. Esaulov G.V. On Identity in Architecture and Urban Planning. Academia. Architecture and construction. 2018; 4:12-18. DOl: 10.22337/2077-9038-20184-12-18 (rus.).
17. Evseeva E.V., Ilvitskaya S.V. Cultural landscape. Architecture and Construction of Russia. 2019; 3(231):116-117. (rus.).
18. Shcherbina E.V., Belal A.A. The value of historical and cultural heritage in the reconstruction and restoration of cities. Vestnik MGSU [Proceedings of Moscow State University of Civil Engineering]. 2019; 14(4):417-426. DOI: 10.22227/1997-0935.2019.4.417426 (rus.).
19. Tsherbina E.V., Slepnyov M.A. Ecological Mapping at Urban Design Natural-Anthropogenic Territorial Complexes. Ecology of Urban Areas. 2016; 2:92-97. (rus.).
20. Sherbina E.V., Alsus M.M. Value of natural conditions in regional planning peculiarities of the desert region of Syria. Ecology of Urban Areas. 2019; 3:107133. DOI: 10.24411/1816-1863-2019-13107 (rus.).
21. McConnell W.J., Viña A. Interactions between Food Security and Land Use in the Context of Global Change. Land. 2018; 7(2):53. DOI: 10.3390/ land7020053
22. Shcherbina E., Gorbenkova E. Factors Influencing the Rural Settlement Development. IFAC-PapersOnLine. 2019; 52(25):231-235. DOI: 10.1016/j. ifacol.2019.12.478
23. Shcherbina E.V., Gorbenkova E.V. Cluster Approach in Rural Settlement Development. IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. 2020; 753:032086. DOI: 10.1088/1757-899X/753/3/032086
24. Zhao Y., Leng H., Sun P., Yuan Q. Application and Validation of a Municipal Administrative Area Spatial Zoning Model in Village-Town System Planning. Sustainability. 2019; 11(7):1855. DOI: 10.3390/ su11071855
25. Honeck E., Moilanen A., Guinaudeau B., Wyler N., Schlaepfer M.A., Martin P. et al. Implementing Green Infrastructure for the Spatial Planning of PeriUrban Areas in Geneva, Switzerland. Sustainability. 2020; 12(4):1387. DOI: 10.3390/su12041387
26. Egidi G., Halbac-Cotoara-Zamfir R., Civid-ino S., Quaranta G., Salvati L., Colantoni A. Rural in Town: Traditional Agriculture, Population Trends, and Long-Term Urban Expansion in Metropolitan Rome. Land. 2020; 9(2):53. DOI: 10.3390/land9020053
27. Telichenko V.I., Shcherbina E.V. Social-Nat-ural-Technogenic System of Sustainable Environment of Vital Activity. Industrial and Civil Engineering. 2019; 6:5-12. DOI: 10.33622/0869-7019.2019.06.5-12 (rus.).
28. Kubeckaya L.I., Kudryavtseva N.O. Historical and Genetic Features of Settlement and Urban Structure of Russian Settlements of The North as a Reflection
Received March 17, 2020.
Adopted in a revised form on April 8, 2020.
Approved for publication April 29, 2020.
Bionotes: Elena V. Gorbenkova — Candidate of Technical Sciences, Associate Professor, Adviser of RAACS, Associate Professor at the Highways Department; Belarusian-Russian University; 43 Mira av., Mogilev, 212000, Republic of Belarus; SPIN-code: 1624-4866, Scopus: 57192370952; ResearcherlD: P-8330-2017, ORCID: 0000-00020410-0071; gorbenkowa@yandex.ru.
of the National Identity and Cultural Heritage of Russia. City and Town Panning. 2019; 5(63):36-48. (rus.).
29. Kudryavtseva N.O., Kubeckaya L.I. Historical-Genetic Interconnections of the Pskov-Novgorod Settlement System. Academia. Architecture and construction. 2018; 1:44-52. DOI: 10.22337/2077-90382018-1-44-52 (rus.).
30. Alekseev A.I., Safronov S.G. Subsidiary Household Farming in Russian Regions in the Late 20th-Early 21st Centuries. Regional Research of Russia. 2018; 8(4):364-374. DOI: 10.1134/S2079970518040019
31. Antipova E.A., Shavel A.N., Zaprudskij I.I. Economic and geographical and socio-economic differences of regions of the Republic of Belarus as a basis for improvement of administrative-territorial division. Journal of the Belarusian State University. Geography and Geology. 2019; 1:3-21. DOI: 10.33581/2521-67402019-1-3-21 (rus.).
32. Antipova E.A. Demographic development of republic of Belarus in XXI century: trends, regional differences, problems. Population. 2016; 1-1(71-1):5-15. (rus.).
33. Gorbenkova E.V. Factors shaping the development of rural settlement. Vestnik MGSU [Proceedings of Moscow State University of Civil Engineering]. 2019; 14:7:805-818. DOI: 10.22227/1997-0935.2019.7.805818 (rus.).
34. Shcherbina E.V., Gorbenkova E.V. Modern approaches of urban development design of rural settlements and small cities. Biospheric compatibility: human, region, technologies. 2018; 4(24):105-116. (rus.).
35. Buchecker M., Frick J. The Implications of Urbanization for Inhabitants' Relationship to Their Residential Environment. Sustainability. 2020; 12(4):1624. DOI: 10.3390/su12041624
36. Pazhuhan M., Shahraki S.Z., Kaveerad N., Cividino S., Clemente M., Salvati L. Factors Underlying Life Quality in Urban Contexts: Evidence from an Industrial City (Arak, Iran). Sustainability. 2020; 12(6):2274. DOI: 10.3390/su12062274
37. Gibas P., Majorek A. Analysis of Land-Use Change between 2012-2018 in Europe in Terms of Sustainable Development. Land. 2020; 9(2):46. DOI: 10.3390/land9020046
38. Fomkina A.A. Transformation of rural settlement system in the old-developed Non-Chernozem area from the end of the 19th to the beginning of the 21st century. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 5, Geografiya. 2017; 5:68-75. (rus.).
< П
ITH
kK
G Г M
o n
l o
y 1
J со
u I n
o3
o o
=¡ (
n
u § 2 § g
o£
r 6
cn
0 )
ÎÏ
л (Л
(Л в
■ т
s S
s у с о (D *
01 Ol
M M
о о 10 10 о о
