CC BY
24
Г. Ф. Поздерова
БашГУ, Уфа
ОСОБЕННОСТИ ТОПОЛОГИИ ПРИДАТОЧНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ПЕНСИЛЬВАНСКОМ НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ
1. Введение
Изучение позиции глагольного сказуемого в немецком предложении с полным правом можно отнести к одной из «вековых» проблем германистики, поскольку эта тема вызывает интерес лингвистов на протяжении не одного столетия, однако говорить о том, что она уже полностью исчерпала себя, вряд ли возможно. В последние десятилетия многие исследователи синтаксиса переключили свое внимание со стандартных форм разных языков на те варианты, которые находятся за рамками языкового стандарта, в первую очередь, на диалекты и промежуточные между диалектом и литературным языком формы. Причин для этого несколько — среди основных можно назвать поиск истоков и механизмов, вызывающих изменения языка. Особое место в исследовании данного вопроса отводится изучению процессов, протекающих в так называемых «островных» диалектах, к которым можно отнести и пенсильванский немецкий, хотя за практически трехсотлетнюю историю диалект переселенцев из разных регионов немецкоязычного ареала в Европе превратился, по мнению некоторых исследователей, в отдельный язык . Сегодня данный идиом используется протестантами различных сект — потомками тех, кто в XVII и ХУШ вв., спасаясь от религиозного преследования, переселился в Пенсильванию преимущественно из Пфальца, а также Бадена, Вюртемберга, Швейцарии и Эльзаса. В настоящее
1 В настоящей статье термины «языковой стандарт» и «литературный язык» используются как синонимы.
2 См. подробнее наш обзор [Поздерова 2013].
3 Некоторые дискуссионные точки зрения представлены в работах [К^ 1971: 266, 273; Милеева 2008: 296-297].
время они проживают на территории нескольких штатов США и в провинции Онтарио в Канаде. Согласно хронологической классификации языковых островов, пенсильванский немецкий является «новым» островным идиомом, т. к. его возникновение относится (в отличие, например, от кимбрского) к Новому времени, а это позволяет предположить, что его носители к моменту возникновения данного языкового острова владели не только своим диалектом, но и литературным немецким языком в той форме, которую он имел на момент эмиграции [Домашнев 1990/2005: 752].
Рассматриваемый идиом, в котором в процессе выравнивания черты разных диалектов — среднефранкских, рейнскофранк-ских, швабских и алеманнских — своеобразно переплелись с немецкой языковой нормой, испытывает также давление со стороны мажоритарного языка. Не случайно Ю. Айхофф характеризует современную языковую ситуацию, сложившуюся в пенсильвано-германских языковых сообществах, уже как триглоссию [Eichhoff 1985: 1995]. Известно, что лексическая система характеризуется высокой степенью проницаемости для иноязычных слов даже в условиях относительного монолингвизма, еще более чувствителен к такому влиянию язык, существующий в условиях активного билингвизма, и пенсильванский немецкий не является здесь исключением, о чем свидетельствует, например, наличие в нем таких слов, как baut (англ. about), Daadi (англ. daddy), nau (англ. now), Schtor (англ. store) и многих других. Намного сложнее выявить и однозначно идентифицировать различные слои — диалектные, нормативные и/или обусловленные языковым контактом — в грамматической системе, поскольку последняя в условиях билингвизма (или полилингвизма) демонстрирует более сложные, не прямолинейные отношения с контактирующими языками. Также сложно определить, чем бывают обусловлены сдвиги в грамматической системе, каково при этом соотношение внутренних и внешних причин в механизмах языковых изменений, какие параметры обнаруживают большую степень устойчивости к влиянию разнородных факторов. Тем интереснее рассмотреть процессы, происходящие в синтаксисе — в нашем случае, в топологии — пенсильванского немецкого. Для анализа были привлечены статьи (29 текстов разного объема), опубликованные в № 2 за 2013 год и № 1 за 2014 год электронной газеты "Hiwwe wie Driwwe"
(https://issuu.com/hiwwewiedriwwe) — единственном печатном издании на пенсильванском немецком. Сначала мы проанализируем топологию придаточного предложения, а затем, подводя итоги, немного остановимся на том, как обнаруженные альтернации (или девиации) интерпретируются в современной литературе и какое место здесь отводится языковому контакту.
Рассмотрим особенности топологического оформления придаточного предложения, сосредоточив основное внимание на сказуемом. Данный подход обусловлен отчасти тем, что в современном немецком языке одной из важнейших функций порядка слов является структурно-грамматическая, манифестирующая в частности придаточное предложение с помощью финальной позиции сказуемого. В этой связи даже принято говорить о рамке придаточного предложения, образуемой союзом/союзным словом и личной формой глагола. В большинстве случаев действует именно это унифицирующее правило. Однако существует зона, где уместно учитывать лишь конечную позицию глагольного сказуемого, а не финитного глагола. В первую очередь это касается так называемых конструкций с замещающим инфинитивом (Ersatzinfinitiv, infinitivus pro participio). Лабильностью характеризуется также порядок компонентов глагольного комплекса. По этим причинам представляется необходимым выделить три аспекта:
1) позиция сказуемого, выраженного только финитной формой глагола;
2) позиция сказуемого, выраженного глагольным комплексом;
3) последовательность компонентов внутри глагольного комплекса.
2. Позиция сказуемого
только с одной глагольной — финитной — формой
В ходе проводимого нами исследования были обнаружены следующие топологические модели, характерные для придаточных предложений, в которых сказуемое репрезентировано только одной — финитной — формой глагола:
• конечная позиция финитного глагола (далее Vfin), например:
(1 а) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ (ПН)
Wie ich der do Reim verzehlt hab, sinn viel vun die Kepp gnickt warre fer mich wisse losse, ass sie den Reim aa kenne: (...) (RM3)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ (НС)
Als ich den Reim aufgetragen habe, sind viele Köpfe genickt worden, um mir wissen zu lassen, dass sie den Reim auch kennen:4 (...)
'Когда я прочел стих, многие закивали головами, чтобы показать, что они этот стих тоже знали'.
(1 б) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Wann die Kinnskinner noch yung waare, henn mir (...) (LG1) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Als die Enkel noch jung (klein) waren, legten wir (...) 'Когда внуки был еще маленькие, мы клали (...)'
Данная модель является доминирующей и совпадает с современной нормой языковой метрополии.
• вторая позиция Vfin, которая снимает различие в топологии между простым и придаточным предложениями, делая грамматическую оппозицию между ними нерелевантной и элиминируя тем самым грамматическую функцию маркирования зависимого предложения, например:
(2) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Die weisse Blumme sinn ebbes Guudes fer Friehschtick, Middag-sesse, odder Desert in Summer, wann sie dufte so siess. (PD5) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Die weißen Blumen sind etwas Gutes für Frühstück, Mittagessen oder Nachtisch im Sommer, wenn sie so süß duften. 'Белые цветы хороши к завтраку, обеду или на десерт летом, когда они так сладко благоухают'.
4 Поскольку при переводе примеров с пенсильванского немецкого на немецкий стандарт нашу задачу мы видим в демонстрации сходства или различия в топологии исследуемых компонентов предложения, то мы частично сохраняем исходную морфосинтаксическую структуру предложения и не претендуем на то, что представленные нами здесь переводы полностью отвечают немецкой литературной норме.
• промежуточная модель, когда финитный глагол за счет вынесения за рамку придаточного предложения одного или нескольких второстепенных членов и даже атрибута — члена группы существительного — помещается позже второй позиции, но не в конце предложения, ср.:
(3) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Ganz viel in die Mudderschproch kammer lese, wammer en Glied iss vum deitsch Facebook Drupp "I am not Amish, but I can still speak Dutch ". (MW2) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Ganz viel in der Muttersprache kann man lesen, wenn man ein Glied der deutschen Facebook-Gruppe "I am not Amish, but I can still speak Dutch " ist.
'Многое можно прочесть на родном языке, если являешься членом группы "I am not Amish, but I can still speak Dutch" в фейсбуке'.
3. Позиция сказуемого, выраженного глагольным комплексом
Глагольный комплекс представляет собой комбинацию нескольких глагольных форм — от двух до шести . В проанализированных нами текстах самыми распространенными являются двучленные комплексы, за ними следуют трехчленные и замыкают список группы из четырех компонентов (их у нас оказалось всего 3 примера). Рассмотрим вопрос о том, отличаются ли варианты расположения глагольных комплексов в придаточных предложениях от тех топологических моделей, которые характерны для позиции сказуемого, репрезентируемого одной глагольной (финитной) формой. Анализ позволил выявить те же модели, что и в предыдущей группе, ср.:
• модель с конечной позицией Vfin, например:
5 т->
В специальной литературе принята следующая нотация составляющих глагольного комплекса: индексом 1 обозначается личная форма глагола, все последующие индексы маркируют нефинитные формы по степени их зависимости друг от друга.
(4) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Wie der Parre sei Breddich faddich gemacht hot, hot er dann gsaat (...) (RM1) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Als der Pfarrer seine Predigt fertig gemacht hat, hat er dann gesagt (. )
'Когда священник закончил проповедь, он сказал тогда...'
• модель со второй позицией Vfin (как с сохранением полной рамки (5а), так и с частичной рамкой (5b)):
(5 а) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Oschter iss, wann die drei Keenige sinni zu em Jesus sei Geburt gange3 gwesst2, un henn der Jesus Geschenke gewwe. (EG) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Ostern ist, wenn die drei Könige zu Jesus Geburt gegangen3 gewesen2 sindi, und Jesus Geschenke gegeben haben. 'Пасха, это когда три царя пришли к рождению Иисуса и поднесли ему дары'.
(5б) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Er hot gsaat, ass mir sette gute Dinge duh fer anneri Leit. (RM1)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Er hat gesagt, dass wir gute Dinge für andere Leute tun sollten. 'Он сказал, что мы должны делать добро другим людям'.
• промежуточная модель: сюда мы включили примеры, которые не соответствуют ни первой, ни второй моделям. В принципе, существует возможность выделить модель с нарушением рамки придаточного предложения, однако тогда к ней следовало бы отнести и пример (5а), что было бы, на наш взгляд, нелогично, — ср.:
(6а) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Awwer da sinn net gfarebte Oyer, wie mer gemacht2 hoti in de alde Daage. (LG1) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Aber das sind nicht gefärbte Eier, wie man (sie/die) in den alten Tagen gemacht hat.
'Но это не те крашеные яйца, как делали в старые времена'.
(6б) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Der letscht Blatz, wu ich geschwetzt hab, war in Ladenburg an der «8. Deutsch-Pennsylvanischer Tag», ass organisierte, iss1 warre2 bei die German-Pennsylvanian Association. (RM3) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Der letzte Ort, wo ich geredet habe, war in Ladenburg auf dem «8. Deutsch-Pennsylvanischen Tag», der von der German-Pennsylvanian Association organisierte, worden2 ist1. 'Последнее место, где я выступал с речью, было на 8-м Немецко-пенсильванском дне в Ладенбурге, организованном Немецко-пенсильванской ассоциацией'.
4. Последовательность компонентов внутри глагольного
комплекса
Как уже упоминалось, глагольный комплекс в проанализированных текстах представлен двух-, трех- и четырехкомпонент-ными группами, содержащими одну финитную и одну или несколько нефинитных форм — инфинитив и причастие. Поэтому представим результаты нашего анализа для каждого типа глагольного комплекса по отдельности.
Возможности перестановок в двухкомпонентных комплексах ограничены — здесь наблюдаются лишь две последовательности: V2V1 и V1V2, ср. примеры (4) и (6а) с (5а) и (7):
(7) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
(...) awwer deel annere Oyer, wu yuscht en bissel Wexel drin henn1 ghatt2, (...) (LG1)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
(...) aber die anderen Eier, die schon ein bisschen Wechsel (Unterschied) drin gehabt2 haben1, (...)
' (. ) однако другие яйца, внутри которых уже произошли небольшие изменения'.
Наряду с доминирующим контактным расположением частей двухчленного комплекса встречается и дистаксия его компонентов, ср.:
(8) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Wann mir do hiwwei «Schtreit» saage2, iss (...) (RM3)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Als wir da «Streit» gesagt2 habeni, ist (...)
'Как только мы сказали «Бой!», (...)'.
(9) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Oschter iss, wann die Pilgrims sinni zu Amerika reikumme2, un henni Feindschaft mit de Insche un en grosse Fescht gemacht2 mit Welsch-Hahne zu esse. (EG) НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Ostern ist, als die Pilger nach Amerika gekommen2 sindi und Feindschaft mit den Indianern und ein großes Fest gemacht2 habeni, um den Truthahn zu essen.
'Пасха — это когда паломники прибыли в Америку и затеяли вражду с индейцами и большой праздник, чтобы поесть индейки'.
Трехчленные глагольные комплексы встречаются гораздо реже двухкомпонентных: в 29 текстах встретились всего 17 предложений с такой конструкцией. Они обнаруживают четыре способа расположения составляющих: V3ViV2 (10) 9 примерах, последовательность V3V2Vi (11) в 4 предложениях, тремя предложениями представлен порядок V1V3V2 (5a) и лишь в одном — последовательность V1V2V3 (12), — ср.:
(10) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Mir henn en nein Aart Oyer kaaft im Schtor, ass aus Blaesdick gemacht3 sinni warre2. (LG1)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Wir haben eine neue Art Eier im Geschäft gekauft, die aus Plastik gemacht3 worden2 sindi.
'Мы купили в магазине яйца нового вида, которые были сделаны из пластика'.
(11) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
(...) awwer des Yaahr hot 's so viel Eis gewwe, ass der Yaahdi uff em Schlidde iwwer es gefrorene Wasser gezooge3 warre2 issi. (PD1)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
(...) aber dieses Jahr hat es so viel Eis gegeben, dass das Waldmurmeltier auf einem Schlitten über das gefrorene Wasser gezogen3 worden2 ist1.
' (. ) однако в этом году было так много льда, что сурка провезли на санках по замерзшей воде'.
(12) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
Ich hab en Blatz gepickt mit em Baam, wu ich mei Buckel aage-nehm dewedder hab1 kenn2 duh3. (RoMa)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
Ich habe mit einem Baum einen Platz gepickt, wo ich meinen Rücken angenehm daran habe1 tun3 können2. 'Я выбрал под деревом место, где мог удобно пристроить спину'.
Придаточные предложения с четырехчленным глагольным комплексом — их всего три — обнаруживают два варианта последовательности своих компонентов: V4V1V3V2 (2 предложения) и V1V4V3V2 (1 предложение), ср.:
(13) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
(...) hab en Oi nei un hab 's gedeckt, so ass yuscht en bissel Fa-reb gsehne4 hot1 warre3 kenne2. (LG1)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
(. ) habe ein Ei herein und habe es gedeckt, so dass schon ein bisschen Farbe hat1 gesehen4 werden3 können2. '.я положил туда яйцо и прикрыл его так, чтобы было видно немного краски'.
(14) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
(...) un hab verzehlt zu meinre Familye, wu ich hab1 yaage4 geh3 wolle2. (RoMa)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
(...) und habe meiner Familie erzählt, wohin ich habe1 jagen4 gehen3 wollen2.
'(...) и я рассказал семье, куда бы я хотел пойти на охоту'.
Для интерпретации полученных нами данных логично рассмотреть предложения с одной формой Vfin вместе с двухкомпо-нентным глагольным сказуемым, поскольку в предложениях с этими
формами обнаруживаются сходные топологические модели. Для обеих групп доминирующей является модель с постановкой Vfin в конце предложения, что полностью соответствует норме современного немецкого языка и свидетельствует о достаточно сильной позиции данного параметра в рассматриваемом островном идиоме. Были также обнаружены определенные девиации в расположении глагольного сказуемого, число которых, правда, относительно невелико: 21 пример с простым и 23 примера со сложным — двухчленным — глагольным сказуемым. Имеющие здесь место альтернативные постановки сводятся в основном к перемещению Vfin с финальной позиции либо на вторую (совпадающую с позицией в независимом предложении), либо на позицию, которая не является ни конечной, ни второй. Во второй группе также имеются 3 примера финальной позиции сказуемого, но не Vfin, т. е., порядок ViV2.
Рассмотрим сначала вторую позицию финитного глагола, которая представлена 14 примерами со сказуемым, репрезентированным одной формой Vfin, и 9 примерами с двучленным глагольным комплексом. Критерием для отнесения к данной группе послужила позиция Vfin непосредственно после подлежащего, при этом мы не учитывали союз, т. е. здесь представлена следующая топологическая схема: союз — подлежащее (S) — Vfin — остальные члены предложения (+ нефинитная форма глагола). Согласно «Грамматике Дуден» [Duden 2005], порядок слов, характерный для независимого предложения, наблюдается в придаточном предложении в обиходно-разговорной речи в двух случаях: 1) в так называемых зависимых конструкциях с V2 (abhängige Verbzweitkonstruktionen), когда в матричном (главном) предложении сказуемое репрезентировано глаголами мысли и речи7; 2) в предложениях с первоначально подчинительными союзами weil, obwohl, wobei и während [Duden 2005: 1216-1220]. В наших примерах придаточные предложения, отвечающие частично первому случаю, встречаются 3 раза в первой (примерно 21,4% от
6 Формулой V2 описывается вторая позиция финитного глагола в отличие от формулы с подстрочным индексом (V2), где индекс обозначает степень зависимости нефинитной формы глагола.
7 Очень тонкий анализ данной категории предложений в синхронии и диахронии представлен в работе П. Ауэра [Auer 1998].
общего числа) и столько же раз (33,3%) во второй группах. При этом существенным отличием служит наличие в них союза ass (соответствует НС: dass, но имеет больше значений, а следовательно, более широкое употребление), в то время как в немецком языке эти предложения являются бессоюзными (примеры бессоюзных придаточных предложений есть также и в проанализированных нами текстах, но мы не отнесли их к разряду девиант-ных). Предложения с союзом dass и V2 в современном немецком языке упоминаются в работе У. Фрайвальд, которая склонна считать достаточно регулярной для устной немецкой речи постановку Vfin во вторую позицию (что она подтверждает эмпирическими данными) и усматривает в этом прагматические причины: отмечаются такие их признаки как ассерция, семантическая бедность главного предложения, а также наличие в последних особых предикатов, которые лишь вводят указание на собственно информацию, содержащуюся в таком псевдопридаточном предложении, в котором союз dass представляет собой всего лишь маркер ассерции [Freywald 2010: 66-68]. Часть обнаруженных нами примеров с союзом ass коррелирует с признаками, описываемыми У. Фрайвальд, но далеко не всегда — как не всегда перечисленные признаки провоцируют перемещение глагола в таком типе предложений на второе место. Еще одна особенность: все обнаруженные нами предложения имеют порядок S — V. В немецкой же устной речи первая позиция может быть занята не только подлежащим, но и другим членом предложения. Проанализированный нами материал пока не позволяет однозначно установить, возможна ли подобная инверсия в пенсильвано-немецком. Также сложно судить о том, насколько широко распространено данное явление, следует ли расценивать его как определенную тенденцию, которая перерастет со временем во что-то большее — или же это останется на уровне спорадических, случайных девиаций, поскольку в проанализированных текстах имеется ничуть не меньше примеров аналогичных конструкций с конвенциональным порядком слов. То же самое верно и в отношении указанных союзов (см. выше пункт 2), из которых в предложениях с альтернативной постановкой глагола нам встретились союз weil (3 примера) и союз dieweil (2 примера); последний относится к разряду устаревших в современном немецком языке и
соответствует по своему значению союзу während. Если же говорить о причинах, то, хотя нельзя исключить интерферирующего влияния английского языка, однако некоторые факты (как, например, сохранение полной или частичной рамки) в подобных примерах свидетельствуют скорее всего не в пользу такого предположения. Внести некоторую определенность в вопрос о причинах могло бы диахроническое исследование.
Анализ состава сказуемого в девиантных структурах показал, что хотя и сложно говорить о наличии здесь каких-либо преференций, все же большинство примеров, а именно 9 (64,3%), из первой группы представляют собой сочетание глагола-связки sein с прилагательными (5 примеров) и предложной инфинитивной конструкцией — так называемым прогрессивом — типа am lache waar (4 предложения). Однако наличие аналогичных по структуре конструкций с нормативным порядком свидетельствует не в пользу наделения их особым влиянием на порядок слов, но, возможно, делает более слабым, уязвимым звеном в цепочке возможных дальнейших инноваций. Во второй группе наблюдается еще больше разнообразия: 5 перфектных форм — 3 с вспомогательным глаголом haben и 2 с глаголом sein, 3 конструкции «модальный глагол + инфинитив», одна форма будущего времени. Таким образом, можно сделать вывод об отсутствии здесь корреляций между составом и местом сказуемого. Однако, как представляется, существует определенная связь между количеством глагольных форм и их способностью к перемещению: так, число перемещений формы Vfin на второе место в придаточном предложении в первой и второй группах обратно пропорционально — 14 (60,8%) примеров против 9 (39,2%).
Следующий разряд отклонений представляют, как мы упоминали выше, случаи вынесения отдельных членов предложения за рамку придаточного предложения, что провоцирует смещение глагольного сказуемого со своей традиционной финальной позиции влево, вглубь, ближе к середине предложения. Поскольку в немецком стандарте существуют структуры, например, разные виды инфинитивных оборотов, которые традиционно выносятся за рамку предложения в так называемое «заполье» (нем. Nachfeld), то и в пенсильванском немецком мы также не стали относить к девиантным те предложения, в заполье которых
оказывались инфинитивные группы (интересно, что порядок слов внутри подобных групп тоже обнаруживает отклонения и его нельзя охарактеризовать как стабильный). При анализе мы учитывали только те случаи, в которых передислокации в правую периферию подвергались различные члены предложения, репрезентированные местоимениями, наречиями или именными и предложными группами. О том, что такое перемещение не совсем характерно для придаточных предложений, говорит тот факт, что среди них нами было обнаружено всего 19 примеров, в то время как среди простых (матричных) предложений их количество достигает 988 (83,7%). Интересно, что здесь в первой группе, т.е. в предложениях с одной глагольной формой, это явление встретилось несколько реже, чем во второй: 8 (42,1%) против 11 (57,9%). Как и в случае с перемещением Vfin на вторую позицию, большинство примеров (71,4%) составляют предложения с глагольно-именным сказуемым, т.е., глаголом-связкой. Во второй группе нами не отмечено никаких особых предпочтений в составе (основная масса представлена перфектными формами, но также встречаются сочетание модального глагола с инфинитивом и статив), способствующих (или сопутствующих) данному явлению. В придаточных предложениях за рамкой оказываются почти исключительно предложные группы (нами зафиксирована только одна именная группа), что также отличает проявление данной особенности от подобного явления в простых предложениях, где нередко за границами рамки оказываются различные наречия, см. [Fitch 2010]. Что касается синтаксического статуса членов предложения, выносимых за рамку в исследуемом идиоме, то лидирующими являются обстоятельства места (42,1%), за ними следуют дополнения (21%) и по 15,8% приходятся на обстоятельства времени и определения. В современном немецком языке вынесение за рамку или перемещение вправо обычно объясняют стилистическими причинами — стремлением выделить, подчеркнуть какую-либо
8 Наши данные сопоставимы с пропорцией, которая представлена в исследовании Г. В. Фитч: сопоставив частоту вынесения за глагольно-сказуемную рамку в немецком языковом стандарте, пфальцском диалекте и пенсильванском немецком идиоме, она установила, что наибольшая частота характерна именно для последнего (25.2%) при 18,1% в пфальцском диалекте и 8,2% в стандарте [Fitch 2011: 376].
информацию, или же, наоборот, поместить в конец информационно менее значимое [Duden 1998: 820-821], т. е. это одна из возможностей как тематизации, так и рематизации компонентов предложения [Duden 2005: 1135-1137]. Объем дислоцируемого отрезка также играет свою роль: особенно объемные группы даже рекомендуется выводить за рамку предложения [Duden 1998: 820]. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что вынесение за рамку аргументов глагола также не характерно для современного языка и является сильно маркированной позицией. Относительно незначительное количество случаев перемещения компонентов придаточного предложения в правую периферию, за рамку предложения, свидетельствует скорее не о сознательном использовании данной возможности в стилистических, ритмических целях, а о том, что перед нами рефлексы устной речи, где это явление имеет более широкое распространение и связано с ориентацией на аудитивный способ восприятия информации.
Порядок компонентов внутри глагольного комплекса рассматривается в нашем исследовании преимущественно на примере трех- и четырехкомпонентных групп. Вариации в двучленных группах обусловлены тем, где находится нефинитная часть глагольного сказуемого — в контактной или дистантной пре- или постпозиции к Vfin, что теоретически делает возможными четыре последовательности: V1V2; V2V1; V1X(Y)V2 и V2X(Y)V1. В проанализированных нами текстах имеют место три модели: V2V1, V1V2 и V1X(Y)V2. Доминирующей является топологическая модель, совпадающая с современной немецкой нормой, т. е. V2V1. Модель V1V2 представлена двумя примерами, при этом сказуемое помещается в конце предложения. Модель V1X(Y)V2 имеет большее распространение, чем предыдущая, — 10 примеров, из которых 9 представляют собой придаточные предложения со второй позицией финитного глагола. Согласно немецкой норме в придаточном предложении допускается только контактная последовательность V2V1, однако в немецких диалектах обнаруживается и модель V1V2. Так, по данным, приводимым Ш. Э. Дубеньон-Смитом [Dubenion-Smith 2008: 117] и Т. Вебером [Weber 2013], а также по отдельным нашим наблюдениям, такая последовательность представлена в разной степени — как альтернативная или единственно возможная — в немецких диалектах
Австрии и Швейцарии, баварских, восточно-гессенском, восточно-франкских, бранденбургском, тюрингских и швабском диалектах Германии, в эльзасском диалекте Страсбурга. Правда, у нас нет сведений о том, встречаются ли там модели V1X(Y)V2 и V2X(Y)V1. Приведем пример из нашего корпуса (верхнеалеманн-ский диалект):
(15) ПЕНСИЛЬВАНСКИЙ НЕМЕЦКИЙ
(...) e Bäänd, wo i dere ZUt ir Rithauue seer aktiv isch1 gsi2, (...) (Hug)
НЕМЕЦКИЙ СТАНДАРТ
(...) eine Band, die in dieser Zeit in der Reithalle sehr aktiv ge-wesen2 ist1, (...)
'(...) группа, которая в то время была очень активна в манеже'.
Таким образом, последовательность V1V2 не является чуждой вариантам немецкого языка, однако существенное отличие проявляется в модели, в которой финитный глагол занимает более дальнее, чем второе, место в придаточном предложении. Если же принимать во внимание исключительно те пенсильвано-герман-ские примеры, в которых двухкомпонентный комплекс с последовательностью V1V2 занимает финальную или близкую к ней позицию, то их количество ничтожно (3) и не позволяет сделать каких-либо обоснованных выводов об их природе.
Рассмотрим теперь топологию более крупных, а именно трех- и четырехчленных, глагольных комплексов. Как уже было отмечено, в обеих группах обнаруживается различная степень альтернации — от четырех моделей с трехчленным глагольным сказуемым до двух моделей в сказуемом, репрезентированном четырьмя глагольными формами. Сопоставление обнаруженных моделей с немецкой топологической нормой позволяет увидеть, что лидирующей здесь оказывается отнюдь не та последовательность, которая считается нормативной. Так, в трехчленных комплексах лидирует порядок V3V1V2, а в четырехчленных преобладает (если можно говорить об этом на основании столь малого количества примеров) последовательность V4V1V3V2. Рассмотрим эти комплексы по отдельности.
Порядок слов внутри трехчленных комплексов привлекает серьезное внимание исследователей. Особый интерес при этом вызывают конструкции с IPP (infinitivus pro participio), поскольку у них, как отмечают, например, Т. Шмид и Р.Фогель, в порядке следования компонентов внутри глагольного комплекса наблюдается больше вариаций, чем в остальных конструкциях [Schmid, Vogel 2004: 236]. Поясним, что понимается под конструкциями с IPP: это глагольные группы, представляющие собой сочетание инфинитива с управляющим им глаголом в перфекте, при этом причастие управляющего глагола имеет форму инфинитива: например, вместо gekonnt hat используется форма können hat, так что в глагольном комплексе оказываются как бы две неопределенные формы. Существуют разные точки зрения на статус IPP. В то время как согласно традиции, идущей от Якоба Гримма, одни лингвисты видят в ней особую форму причастия, многие другие рассматривают ее как сочетание инфинитива с глаголом haben [Schmid 2005: 84-85]. Интересно, что отклонения от стандартной для придаточного предложения последовательности внутри трехчленного глагольного комплекса, выражаемой формулой V3V2V1, обнаруживают не только нестандартные варианты немецкого языка: нормативным для упомянутых конструкций (модальные глаголы, каузатив lassen, факультативно перцептивные глаголы, а также факультативно в форме будущего времени с глаголом werden [Duden 1998: 816] является порядок V1V3V2, а в стандарте южного субареала указанная последовательность конкурирует с порядком V3V1V2 [Elspaß, Niehaus 2013]. В целом в различных вариантах немецкого языка фиксируется от 5 [Wurmbrand 2001] до 6 [Schmid, Vogel 2004; Schmid 2005] топологических моделей разной степени облигаторности или приемлемости рассматриваемой конструкции . Т. Шмид и Р. Фогель, опираясь на высказанное
9 -D
В стандартном варианте немецкого языка это модальные глаголы и каузатив lassen, а в различных немецких диалектах и некоторых западногерманских языках — также перцептивные, бенефактивные, дуративные, инхоативные глаголы; сюда же относится и группа глаголов, требующих инфинитива с частицей и называемых контрольными
(см. подробнее [Schmid 2005]).
10 т/К сожалению, не представляется возможным вследствие недоступности источника представить здесь точку зрения из самой актуальной
Ф. Маурером еще в 1926 году предположение о связи порядка слов и просодии, постулируют наличие корреляций между фразовым ударением и расположением частей глагольного комплекса ([Schmid, Vogel 2004; Schmid 2005: 76], но при этом нет возможности однозначно утверждать, что один и тот же порядок следования компонентов трехчленного глагольного комплекса сопряжен с одинаковым акцентным рисунком, ср. приводимые этими авторами примеры зеркального ударения при одинаковом порядке в швейцарских и нижненемецких диалектах [Schmid, Vogel 2004: 240]. Таким образом, релевантными для определения порядка компонентов в рассматриваемом комплексе являются, во-первых, его состав, и, во-вторых, просодия. Нам сложно судить о просодии, поскольку в нашем распоряжении нет звукового материала. Что же касается состава трехчленных глагольных комплексов, то конструкции с модальными глаголами в перфекте обнаруживают все 4 последовательности, однако в одном случае — последовательность V3V2V1 — модальный глагол имеет обычную форму причастия, а не IPP: zu kumme gewollt henn (PD2). В остальных примерах причастия модальных глаголов имеют форму IPP и следующие порядки: по одному примеру с порядками V1V2V3 и V1V3V2 и 4 примера с последовательностью V3V1V2.
В нашем корпусе кроме описанных выше примеров с модальными глаголами (7 случаев, из них 6 — в форме IPP) имеются 5 примеров с пассивными конструкциями, в которых форма причастия 2 вспомогательного глагола werden может трактоваться как форма IPP, т. к. в пенсильванском немецком отсутствует присущая немецкому стандарту функциональная оппозиция форм причастия данного глагола geworden vs. worden, а формы причастия 2 и инфинитива омонимичны [Louden 2011: 177-178]. Здесь также как и у модальных глаголов превалирует порядок V3V1V2 (4 примера), кроме этого обнаружен один пример с порядком V3V2V1. Интересно, что в немецком стандарте в конструкциях с глаголом werden также наблюдается альтернативная позиция (факультативно) — V1V3V2, но в них этот глагол выступает в финитной форме, т. е. имеет индекс 1, в то время как в пенсильванском
на сегодняшний день, новой книги О. Шаллерта, полностью посвящён-ной синтаксису данной конструкции, см. ^сЬа11ег1 2014].
немецком — индекс 2, ср. ниже пример немецкого стандарта (цит. по [Duden 1998: 816]) с примерами (6б), (10) и (11):
(16а) (...) weil sie sich das Paket wird1 schicken3 lassen2 (16б) ( . ) weil sie sich das Paket schicken3 lassen2 wird1
'.потому что она отправит себе посылку'.
Оставшиеся примеры, в которых глагольные предикаты репрезентированы четырежды формами двойного перфекта и одной конструкцией «модальный глагол в финитной форме + инфинитив статив», обнаруживают следующие альтернации в последовательности составляющих: порядок V3V2V1 в примере с финитным модальным глаголом и в одном примере с двойным перфектом, т. е. два раза; порядок V3V1V2 представлен одной формой двойного перфекта, а порядок V1V3V2 — оставшимися двумя формами двойного перфекта. В последнем случае, т. е. в примерах с порядком V1V3V2, финитный глагол находится на втором месте, а нефинитная часть располагается в дистантной постпозиции к нему, что совпадает с порядком в простом (матричном) предложении.
Таким образом, лидирующей среди четырех вариантов расположения компонентов трехчленного глагольного комплекса является последовательность V3V1V2, репрезентированная 9 примерами (52,9%), затем последовательность V3V2V1 (4 примера — 23,5%), третье место — за порядком V1V3V2 (3 примера — 17,6%), и всего одним примером представлена последовательность V1V2V3 (6%). Интересно, что при этом внутри предикатов, в состав которых условно входит форма IPP (модальные глаголы и вспомогательный глагол werden), преобладающим является порядок V3V1V2: 8 примеров, по 4 на каждую группу, против двух примеров с альтернативными последовательностями у модальных глаголов и одного примера с пассивом, что дает соотношение 66,7% к 33,3% для модальных глаголов и 80% к 20% для пассивной конструкции.
Как уже упоминалось, порядок компонентов в четырехчленном предикате представлен в нашем материале двумя последовательностями: V4V1V3V2 (2 примера) и V1V4V3V2 (1 пример). Все три примера имеют форму IPP модального глагола: gsehne4 hoti warre3 kenne2, gsehne4 hoti sei3 kenne2 и habí yaage4 geh3 wolle2. И оба порядка отличаются от того, что требует немецкая
норма. Согласно Грамматике Дуден, порядок внутри четырехчленного глагольного комплекса регулируется в соответствии с составом комплекса и репрезентирован тремя моделями: V4V3V2V1 с традиционной для придаточного предложения конечной позицией финитного глагола, при наличии формы IPP возможны два варианта: V1V4V3V2 и V1V2V4V3, где инфинитивные части как бы выносятся за рамку двух первых форм. Последний порядок предписывается в тех случаях, когда в одном глагольном комплексе наблюдается совмещение глаголов werden и haben с формой IPP, ср.:
(17а) (...) da sie von der Meldung überrascht4 worden3 sein2 müssen 1
'(...) потому что они, должно быть, были удивлены сообщением'. [Duden 1998: 816] (17б) (...) weil er wegen seines Urlaubs nicht wird1 haben2 kommen4 können3
'(...) потому что он, наверное, не смог придти из-за отпуска'.
[ibid.: 816]
В [Grundzüge 1981: 724], однако, Б. Хафтка приводит примеры, в которых нет глагола werden, но есть бенефактивный глагол helfen, а порядок внутри глагольного комплекса также представлен последовательностью ViV2V4V3, которая отличается от порядка в простом предложении лишь контактным расположением частей глагольного предиката.
Исследователями предпринимаются разные попытки вывести правила, регулирующие порядок компонентов внутри глагольных комплексов. В рамках Грамматики зависимостей (валентностной грамматики) основным называется правило «правое определяет левое», как это обнаруживается в стандартной последовательности V2V1 в двухчленном глагольном комплексе или, опять же, в стандартном порядке V3V2V1 [Ágel 2001: 321]. Порядок же элементов с IPP или с рядом вышеупомянутых глаголов обнаруживает, по мнению В. Агеля, лишь частичное сохранение упомянутого правила, когда это направление зависимости сохраняется только в нефинитном комплексе, тогда как в целом порядок размещения личной и неличных форм глагола меняется здесь на противоположный — «левое определяет правое» [ibid.]. Анализируя становление нормативной постпозиции в придаточном
предложении, В. Агель увязывает ее с двумя факторами — сложностью самого комплекса и типом вспомогательного (финитного) глагола [ibid.: 322]. Так, отмечая более сильную тенденцию к финальной позиции личной формы модального глагола в трехчленном комплексе, он объясняет ее исторически более раннее появление по сравнению с другими типами глаголов в конечной позиции действием Второго закона О. Бехагеля, согласно которому более информативный компонент тяготеет к концу предложения [ibid.]. Однако здесь следует заметить, что предложенный подход не объясняет расхождение с диалектным материалом, когда, например, в алеманнских диалектах Швейцарии предпочтительным оказывается порядок V1V2V3, независимо от типа финитного глагола [Burri, Imstepf 2002].
Среди проанализированных нами предложений с финитным модальным глаголом отклонений от нормативного для немецкого языка порядка не обнаружено. В работе М. Лоудена — американского германиста, специализирующегося в области пенсильвано-германского синтаксиса — для современного пенсильванского немецкого в подобной конструкции также указывается порядок V3V2V1, но для первой половины ХХ века приводится последовательность V3V1V2 [Louden 2011: 179], которая не совпадает, например, со швейцарским вариантом (V1V2V3). Здесь направление зависимости между нефинитными элементами либо противоположное, либо эта зависимость удаленная. Порядок V1V2V4V3 в четырехчленном комплексе В. Агель объясняет действием принципа изоморфизма [Agel 2001: 326].
Свое объяснение приводит и М. Лоуден. Сразу считаем нужным заметить, что некоторые его наблюдения несколько отличаются от наших. Для современного пенсильвано-немецкого он постулирует наличие трех топологических моделей для трехчленных глагольных комплексов: 1) модель V3V1V2, которая используется только с модальными глаголами в форме IPP; 2) модель V3V2V1, совпадающая с немецкой нормой и характерная для составных сказуемых («причастие 2 + инфинитив + модальный глагол в личной форме», «инфинитив + каузативный глагол в перфекте», формы двойного перфекта с инфинитивом», формы пассива); 3) наконец, модель V2V1V3 — как альтернатива предыдущей — с каузативными глаголами, глаголом brauche (НС: brauchen), перцептивными глаголами и глаголом helfe (НС: helfen)
[Louden 2011: 179-180]. В первой половине ХХ в. во всех перечисленных случаях, за исключением конструкций с перцептивными глаголами и helfe, трехчленные комплексы были представлены порядком V3ViV2, при этом кроме модальных форму IPP также имели каузативные глаголы и brauche (там же). Что касается пассива, то, согласно приведенному мнению М. Лоудена, вследствие омонимии форм инфинитива и причастия 2 глагола warre (НС: werden), часть говорящих воспринимает его как форму IPP, что ведет к альтернирующим моделям в конструкциях с этим глаголом [Louden 2011: 177-178]. Лоуден сокращает количество топологических моделей, выдвигая, с одной стороны, гипотезу, объясняющую модель V2V1V3, а с другой, сводя трехчастную схему V3V1V2 к двучастной V2V1, а четырехчастную — соответственно, к трехчастной. В первом случае его гипотеза базируется на различении лексических и нелексических глаголов и имеет следующий вид: «Правая скобка в пенсильванском предложении может содержать не более одного лексического глагола; дополнительные лексические глаголы должны переместиться в позицию справа от периферии» [Louden 2011: 173]. Это позволяет трактовать V3 как экстрагированный элемент и представить весь порядок нотацией V2V1|V3 (в оригинале: 2-1 | 3) [Louden 2011: 170].
Что касается преобразования V3V1V2 в V2V1, то здесь аргументация Лоудена, на наш взгляд, не вполне убедительна: конструкцию hawwe с модальным глаголом он сравнивает с одним морфологическим словом, что подтверждается, по его мнению, семантикой и переводом (sic!) этих конструкций одним словом на английский и немецкий языки [Louden 2011: 172]. Таким образом, структура V3V1V2 на самом деле оказывается структурой V2V1, где положение «1» занимает сложный элемент [hawwe + modal], который представляет комплексную вершину под узлом [T, TP] [Louden 2011: 171]. Такой же подход Лоуден практикует и по отношению к четырехчленным структурам, сокращая их до трех структурных компонентов: V3V1V2V4 в V2V1|V3 [Louden 2011: 173], ср.:
(18) Sie hen gwisst | as ich gehe [hab welle] | schwimme.
'Они знали, что я хотел пойти поплавать'. [Louden 2011: 171]
В конечном счете, в данном описании оказываются три топологических модели размещения компонентов многочленных
комплексов: V2V1; V3V2V1 и V2V1|V3 [Louden 2011: 181], при этом в каждой из схем не нарушается правило конечной позиции структуры с индексом «1». Возникает вопрос, почему и остальные сложные формы не рассматриваются как одна синтаксическая позиция — ведь, например, перфектные формы любого глагола при аналитическом оформлении представляют собой, тем не менее, одно морфологическое слово. Неясно, почему в остальных случаях части этого комплекса следует рассматривать как разные синтаксические единицы (со своими отдельными позициями). Как уже было отмечено, согласно нашим данным, модель V3ViV2 по-прежнему довольно часто используется в пассивных конструкциях (4 к 1). Возможно, это объясняется тем, что авторы издания относятся к старшему поколению, в то время как более молодые носители идиома предпочитают, по словам М. Лоудена, порядок V3V2V1 [Louden 2011: 177-178]. Также в наших данных присутствует модель V1V3V2, которая не допускает упрощения из-за дистантного расположения аналитической формы и не соответствует гипотезе об одном лексическом глаголе. Однако эта модель присутствует в тех предложениях, где отмечается вторая позиция Vfin в придаточном предложении и совпадает с порядком в матричном предложении. Гораздо больше различий связано с порядком компонентов в четырехчленном комплексе: оба топологических варианта не совпадают с приводимым М. Лоуденом, при этом составляющие, которые М. Лоуден объединяет в своей схеме в одну позицию, в наших примерах располагаются дистантно, что препятствует их сокращению до трех компонентов.
Завершая этот небольшой обзор, можно частично согласиться с мнением, высказываемым в «Грамматике Дуден»: «...В общем и целом порядок слов в глагольном комплексе характеризуется некоторой нестабильностью и флуктуацией. Представляется, что развитие, с одной стороны, идет в направлении к более сильному обобщению нормативного правила, с другой стороны имеется много простора для отклонений различного рода» [Duden 2005: 483]. В отношении пенсильвано-немецкого сложно судить о нормативном правиле, поскольку не ясно, на какую норму идет ориентация — на немецкий языковой стандарт или все же в рамках данного идиома сейчас формируется (или меняется) своя норма.
Проведенный анализ текстов двух выпусков газеты "Hiwwe wie Driwwe", а также специальной литературы позволяет нам сделать некоторые выводы:
1. В топологическом плане придаточное предложение в пенсильванско-немецком идиоме характеризуется наличием трех позиций личной формы глагола: конечной, второй и промежуточной, возникающей в значительной степени за счет вынесения отдельных членов предложения за его рамки.
2. Несмотря на наличие указанных вариаций в постановке личной формы, эмпирический материал позволяет сделать однозначный вывод об устойчивости такого параметра, как асимметричность позиции финитного глагола (а при репрезентации сказуемого целым комплексом — и позиции самого сказуемого) в главном (понимаемом здесь и как часть сложного и как и отдельное простое предложение) и придаточном предложениях.
3. Что касается топологического оформления многочленного глагольного комплекса, то здесь можно отметить существующую нестабильность, которая, однако, характерна не только для пенсильвано-германского, но и для немецкого языка в совокупности его вариантов. Данный аспект представляет определенную проблему, которая еще не нашла своего однозначного решения в германистике.
4. Каким образом ситуация языкового контакта влияет на формирование определенных преференций или на изменения в позиции личной формы глагола и неличных форм глагольного сказуемого, определить сложно. Нами были выявлены отдельные отклонения от наиболее распространенных топологических моделей . Представляется, что пенсильванский немецкий находится под влиянием двух языков — немецкого стандарта и американского варианта английского языка. В функциональном плане выделяют литературный вариант пенсильвано-немецкого языка, который, возможно, в большей степени ориентирован на немецкий стандарт, и тот разговорный вариант, который в большей степени подвержен влиянию английского языка. В настоящем исследова-
11 Здесь мы избегаем говорить о норме, а можем лишь отметить близость в существенных чертах к современному немецкому стандарту. Однако, как было показано, ситуация в немецком языке также не всегда однозначна.
нии мы имели дело с письменной формой, при этом можно отметить иногда весьма существенные расхождения в топологическом оформлении предложения у разных авторов. В первую очередь это касается использования полной рамки, особенно в матричном предложении, но также и позиции глагола в придаточном (см., например, текст Рона Мора, где количество отклонений доходит до 30,7% от общего числа придаточных предложений). Обусловлено ли это языковым контактом? Здесь мы склонны согласиться с Г. Ф. Фитч, которая считает, что языковой контакт скорее играет роль катализатора в процессах структурных изменений, затрагивая сначала периферийные сферы [Fitch 2011: 382].
5. Являются ли отмеченные девиации «индикаторами происходящего в языке изменения» [ibid.: 375], создадут ли они своеобразную брешь для инноваций, может показать лишь более широкое исследование этого уникального идиома. Возможно, что внешние факторы — стремление сохранить свой язык, а тем самым и свою своеобразную культуру — будут способствовать, в известных рамках, дальнейшей консервации языка пенсильванских немцев.
Таким образом синтаксис идиома пенсильванских немцев представляет собой интересную и во многом еще недостаточно разработанную область, изучение которой обещает внести определенный вклад в решение проблем изменчивости языка, определение причин и векторов языкового развития.
Литература
Домашнев 1990/2005 — А. И. Домашнев. Пути развития немецкой «островной» диалектологии в СССР (К изучению немецких «островных» диалектов) (1990) // А. И. Домашнев. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб.: Наука, 2005. С. 752759.
Милеева 2008 — М. Н. Милеева. Некоторые особенности диалекта пенсильванских немцев США // Вестник гуманитарного факультета ИГХТУ 3, 2008. С. 295-302. Поздерова 2013 — Г. Ф. Поздерова. Немецкий диалектный синтаксис: к истории вопроса // Вестник Башкирского университета 3, 2013. С. 804-809.
Âgel 2001 — V. Âgel. Gegenwartsgrammatik und Sprachgeschichte // Zeitschrift für germanistische Linguistik 29, 2001. S. 319-331.
Auer 1998 — P. Auer. Zwischen Parataxe und Hypotaxe: 'abhängige Hauptsätze' im gesprochenen und geschriebenen Deutsch // Zeitschrift für germanistische Linguistik 26, 1998. S. 284-307.
Burri, Imstepf 2002 — G. Burri, D. Imstepf. Kontrastive Grammatik Berndeutsch / Standarddeutsch. Einige ausgewählte Aspekte // Linguistik online 12, 2002. (http://www.linguistik-online.com/12_02/burriImst epf.html)
Dubenion-Smith 2008 — Sh. A. Dubenion-Smith. Verbal complex phenomena in the West Central German dialects. PhD Thesis, University of Wisconsin-Madison, 2008.
Duden 1998 — Grammatik der deutschen Gegenwartssprache (Duden Band 4). Mannheim: Dudenverlag, 1998.
Duden 2005 — Duden. Die Grammatik. Unentbehrlich für richtiges Deutsch. Mannheim: Dudenverlag, 2005.
Eichhoff 1985 — J. Eichhoff. Entwicklungen des Deutschen außerhalb des geschlossenen Gebietes II: Nordamerika // W. Besch, O. Reichmann, S. Sonderegger (Hrsg.). Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Erforschung. 2. Halbband. Berlin — New York: Walter de Gruyter, 1985. S. 1990-1998.
Elspaß, Niehaus 2013 — St. Elspaß, K. Niehaus. Exploring the standardization of a modern pluriareal language. Proposals for the use of newspaper texts in historical linguistics. Paper presented at the 25th Scandinavian Conference of Linguistics, University of Iceland, Reykjavik, May 13-15, 2013. (http://conference.hi.is/scl25/files/2012/06/Elspass_ Niehaus.pdf).
Fitch 2011 — G. W. Fitch. Changes in frequency as a measure of language change: Extraposition in Pennsylvania German // M. T. Putnam (ed.). Studies on German-language Islands. John Benjamins Publishing, 2011. P. 371-384.
Freywald 2010 — U. Freywald. Obwohl vielleicht war es ganz anders. Vorüberlegungen zum Alter der Verbzweitstellung nach subordinierenden Konjunktionen // A. Ziegler (Hrsg.). Historische Textgrammatik und Historische Syntax des Deutschen: Traditionen, Innovationen, Perspektiven. Berlin — New York: Walter de Gruyter, 2010. S. 55-84.
Grundzüge 1981 — K. E. Heidolph et al. Grundzüge einer deutschen Grammatik. Berlin: Akademie-Verlag, 1981.
Kloss 1970 — H. Kloss. Die deutsche Sprache im Kreise der nahverwandten Sprachen und Nebensprachen // Sprache und Gesellschaft: Beiträge zur soziolinguistischen Beschreibung der deutschen Gegenwartssprache: Jahrbuch 1970. Düsseldorf: Schwann, 1971. S. 258-278.
Louden 2011 — M. L. Louden. Synchrony and diachrony of verb clusters in Pennsylvania Dutch // M. T. Putnam (ed.). Studies on German-language Islands. John Benjamins Publishing, 2011. P. 165-185.
Schallert 2014 — O. Schallert. Zur Syntax der Ersatzinfinitivkonstruktion: Typologie und Variation. Tübingen: Stauffenburg Verlag, 2014.
Schmid 2005 — T. Schmid. Infinitival Syntax: Infinitivus Pro Participio as a repair strategy. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins, 2005.
Schmid, Vogel 2004 — T. Schmid, R. Vogel. Dialectal Variation in German 3-Verb Clusters. A Surface-Oriented Optimality Theoretic Account // Journal of Comparative Germanic Linguistics 7, 2004. S. 235-274.
Weber 2013 — Th. Weber. Zum Verbalkomplex im MärkischBrandenburgischen. 126. Jahrestagung des Vereins für niederdeutsche Sprachforschung. Flensburg, 22. Mai 2013. (http://www.vnds.de/de/ aktuelles.html)
Wurmbrand 2001 — S. Wurmbrand. Verb Clusters: Verb Raising, and Restructuring (2001). To be included in The Syntax Companion, Blackwell. (http://ling. auf.net/lingbuzz/002433)
Источники
EG — Ebbes Geschpassiches // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Frieh-yaahr/Summer 2014. S. 8.
Hug — A. Hug, B. Siebenhaar, F. Stäheli. Stadtberndeutsch: Sprachporträts aus der Stadt Bern. Bern — Langnau — Murten: Licorne-Verl., 2000.
LG1 — Larry Gradwohl: Allentown (PA): En deitschi Oschteroyer Yacht // Hiwwe wie Driwwe 17, No. 2 Harebscht/Winder 2013. S. 10.
MW2 — Michael Werner: 2,200 Leit schwetze deitsch online // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 1.
PD1 — Patrick Donmoyer: Yaahdi gebt sei Wedderbericht an der Yaahden Grick // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 2.
PD2 — Patrick Donmoyer: Baricks Kaundi Versammling watt 75 Yaahr alt // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 3.
PD5 — Patrick Donmoyer: Deitscher Esse: Hollerbier-Blumme Kuche // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 8.
RoMa — Ron Mohr. Eemol in mei Lewezeit // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 11.
RM1 — Richard Miller: Es Gaund // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 5.
RM3 — Richard Miller: Mei Bsuch im alte Land im Schpotyaahr 2013 // Hiwwe wie Driwwe 18, No. 1 Friehyaahr/Summer 2014. S. 10.
