CC BY
225
Сапранкова Татьяна Юрьевна ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНОЙ ...
УДК 343.4
ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ НАРУШЕНИЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ
© 2016
Сапранкова Татьяна Юрьевна, аспирант
Академия Следственного комитета Российской Федерации (125080, Россия, Москва, ул. Врубеля, д. 12, e-mail: [email protected])
Аннотация. Действующие уголовно-правовые пределы охраны неприкосновенности частной жизни не в полном объеме защищают конституционные права граждан. Нуждаются в совершенствовании как уголовно-правовые нормы, так и практика их применения. Центральное место в субъективной стороне нарушения неприкосновенности частной жизни занимает форма вины. Рассматриваемое преступление может совершаться только умышленно и всегда направлено на публичное распространение, причинение нравственных страданий или иного вреда жертве. В законодательной характеристике субъективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 137 УК РФ, не отражены мотив и цель, что представляется упущением законодателя, так как не согласуется с иными положениями УК РФ, защищающими конфиденциальную информацию. Собирание сведений о частной жизни, составляющих личную тайну из корыстных побуждений должно наказываться более строго, так как усиливает общественную опасность содеянного. Необходимо четко установить преступность собирания сведений о частной жизни (тайне) лица в целях распространения, уточнив общественно опасное поведение, подразумевающее как вторжение в частную жизнь, так и последующую огласку информации. Такое уточнение создаст дополнительные гарантии законности в профессиональной деятельности журналистов.
Ключевые слова: частная жизнь, личная тайна, конфиденциальность, неприкосновенность, публичность.
SOME FEATURES OF THE SUBJECTIVE SIDE OF A VIOLATION OF THE PRIVACY
© 2016
Saprankova Tatyana Yurievna, graduate student
Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation (125080, Russia, Moscow, Vrubel St., 12, e-mail: [email protected])
Abstract. The existing criminal law of private life inviolability protection is not fully protecting the constitutional rights of citizens. Need improvement as a criminal-legal norms and practice of their application. Central to the subjective side of the infringement of privacy is a form of guilt. The considered crime can be committed only intentionally and always aimed at public dissemination, the infliction of mental suffering or other harm to the victim. In the legislative characteristic of the subjective party of the crimes provided by article 137 of the criminal code does not reflect the motive and purpose of what appears to be the omission of the legislator, as it is not consistent with the other provisions of the criminal code that protects confidential information. The gathering of information on private life constituting a personal secret from mercenary motives should be punished more severely, as it strengthens the social danger of the offense. It is necessary to clearly establish the crime of gathering information about private life (private) entity for the purpose of distribution, adding a socially dangerous behavior, implying an invasion of privacy, and the subsequent publicity information. This clarification will create additional guarantees of legality in the professional activities of journalists.
Keywords: privacy, personal privacy, confidentiality, integrity, publicity.
Исследование содержания субъективной стороны преступления представляет научный интерес, поскольку при этом может быть проведен правовой анализ обстоятельств, определяющих формирование намерения совершить конкретное общественно опасное деяние. В теории уголовного права субъективная сторона преступления получила осмысление с точки зрения индивидуализации уголовной ответственности [1, с. 137], проявления свободы воли в преступном поведении [2, с. 423-433], взаимосвязи с признаками, относящимися к объективной стороне [3, с. 60]. Справедливым является и установление связи между преступным поведением и юридически значимыми признаками субъекта преступления [4, с. 74]. При определении содержания субъективной стороны одни ученые ограничивают его формой и признаками вины [5, с. 41-45], другие включают не только эти понятия, но и мотивы и цели преступления [6, с. 112-115]. Разумным компромиссом в данном случае является подход, в соответствии с которым мотивация и целевые установки виновного приобретают уголовно-правовое значение только в тех случаях, когда существует прямое указание в норме Особенной части УК РФ относительно этих обстоятельств, и они становятся составовообразую-щими или квалифицирующими признаками общественно опасного деяния [7, с. 134]. Исходя из этого, может быть проведен анализ субъективной стороны нарушения неприкосновенности частной жизни.
В статье 137 УК РФ отсутствует указание на мотивы и цели, которыми руководствуется виновный при совершении данного преступления. В связи с этим центральное место в субъективной стороне нарушения неприкосновенности частной жизни приобретает форма вины. С учетом природы указанных в ст. 137 УК РФ общественно опасных деяний, а именно собирания и распростране-
ния без согласия потерпевшего сведений о его частной жизни, личной или семейной тайны, следует отметить, что рассматриваемое преступление может совершаться только умышленно.
Так, лексическое значение слова «собирание» подразумевает сосредоточение, соединение, приведение в интегрированное состояние [8, с. 721]. Слово «распространение» истолковывается филологами в значение «расширение», «придание известности», «достижение широких пределов» [8, с. 647]. Из этого следует, что с помощью данной терминологии может характеризоваться только активное, целенаправленное поведение человека. Использование законодателем категорий «без согласия» (в. ч. 1 ст. 137 УК РФ), «с использованием служебного положения» (ч. 2 ст. 137 УК РФ), «незаконное распространение» (ч. 3 ст. 137 УК РФ) характеризует, как представляется, сознательную деятельность субъекта, направленную на достижение конкретного результата и исключающую вследствие этого проявление неосторожности. Таким образом, рассматриваемое преступление может быть совершено только умышленно.
В статье 25 УК РФ умышленным преступлением признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. В отечественной правовой традиции сложилось определение умысла как направление воли, при котором виновный предвидит последствия, могущие возникнуть из его деяния, желание их наступления и совершения действий ради осуществления этого желания [9, с. 138]. Советские ученые исходили из того, что умысел сочетает качественные характеристики сознания и воли виновного [10, с. 181-182]. В современных исследованиях при определении умысла учитывается связь таких компонентов, как сознание, воля и эмоции, оказывающих воздействие на характер психического от-
Сапранкова Татьяна Юрьевна ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНОЙ ..
ношения к совершаемым преступным действиям и прогнозируемым общественно опасных последствиям [11, с. 53-61]. При этом обращается внимание на преемственность дореволюционного, советского и современного правового регулирования определения умысла через его виды - прямой и косвенный [12, с. 124-130].
Руководствуясь сформировавшимися в теории уголовного права подходами, необходимо отметить, что в составе нарушения неприкосновенности частной жизни умышленная вина обладает следующими особенностями.
Во-первых, особенностями, характеризующими интеллектуальный элемент умысла.
Так, лицо осознает общественную опасность своих действий. В силу особенностей определения объективной стороны рассматриваемого преступления через такие категории, как собирание и распространение конфиденциальной информации, его совершение путем бездействия представляется невозможным. Так, доступ к такой информации в отсутствие согласия лица, являющегося ее законным обладателем, подразумевает активную форму преступного поведения. Предание ее огласке публичным способом также невозможно в результате бездействия. Использование служебного положения по смыслу ч. 2 ст. 137 УК РФ предполагает совершение виновным определенных действий, входящих в круг его полномочий, благодаря чему осуществляется доступ к информации и ее публичное разглашение. При таких обстоятельствах бездействие в составе рассматриваемого преступления исключается.
Осознание общественной опасности совершаемых действий при нарушении неприкосновенности частной жизни выражается в следующем. Во-первых, субъект понимает, что он приобретает доступ к информации о частной жизни другого человека, его личной или семей-но тайне против его воли. Во-вторых, он имеет представление о том, что полученные сведения потерпевший хранил в тайне как обстоятельства личного характера, доступ к которым для посторонних лиц исключается. В-третьих, недопустимость разглашения сведений о частной жизни лица является аксиомой современного цивилизационного процесса, неотъемлемой частью которого выступает российское общество. Соответственно, осознавая изложенные обстоятельства, субъект полностью воспринимает природу совершаемых действий как общественно опасных.
Совершая преступление, виновный осознает природу сведений, которые он собирает или распространяет без согласия потерпевшего, как конфиденциальных, относящихся к частной жизни, личной или семейной тайне. Разделяя утверждение о том, что частная жизнь находится за рамками публично-правовых отношений, ее содержание индивид определяет самостоятельно [13, с. 227-231], необходимо отметить следующее. Любые сведения о личной жизни человека, которые он не желает делать достоянием гласности, должны быть защищены положениями о неприкосновенности частной жизни и признаваться личной (а в необходимых случаях, семейной) тайной. Соответственно, их собирание и распространение указанными в ст. 137 УК РФ способами должно влечь за собой квалификацию таких действий как преступных. При совершении преступлений виновный не может не осознавать, что он осуществляет грубое вторжение в частную жизнь потерпевшего.
При использовании служебного положения субъект нарушения неприкосновенности частной жизни осознает не только общественную опасность, но и противоправность своих действий. Так, лица, имеющие в связи со службой или работой доступ к персональным данным других лиц, знакомы с положениями действующего законодательства о защите персональных данных, в частности, с правилами их хранения в условиях недоступности для посторонних.
Наличие в положениях ст. 137 УК РФ признака пу-
бличности распространения сведений о частной жизни, личной или семейной тайне человека также подразумевает осознание виновным противоправности содеянного. Так, его использование подразумевает обеспечение доступа к конфиденциальной информации неограниченного круга лиц, а указание на возможность распространения сведений о личности несовершеннолетнего потерпевшего, перенесенных им физических и нравственных страданий отражает то обстоятельство, что виновный предает гласности информацию, относящуюся к уголовному судопроизводству. Из этого следует, что виновный понимает перспективу существования правовых положений, устанавливающих ответственность за такие действия. В целом представляется справедливым суждение о том, что осознание общественной опасности может не охватывать четкой информированности лица об объеме противоправности деяния [14, с. 32-33]. Однако из содержания диспозиций всех трех частей ст. 137 УК РФ можно сделать вывод о том, что вероятное наличие правового запрета для субъекта ясно и понятно.
Далее, осознание общественной опасности нарушения неприкосновенности частной жизни подразумевает и мысленную оценку субъектом своих действий как незаконных, поскольку в силу прямого указания закона способы собирания и распространения информации исключают ее законный оборот. Исходя из смысла ч. 3 ст. 137 УК РФ, субъект осознает и несовершеннолетний возраст потерпевшего (недостижение им возраста 16 лет), и вид сведений конфиденциального характера, которые распространяются публичным способом. В свою очередь, использование в преступных целях публичного выступления, публично демонстрирующегося произведения, средства массовой информации, ресурсов информационно-телекоммуникационных сетей также осознается виновным.
Более того, до 80% выявленных фактов нарушения неприкосновенности частной жизни в современный период имеют тесную связь с распространением конфиденциальных сведений в социальных сетях и других ресурсах информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Анализ приговоров по 36 уголовным делам, возбужденным по признакам преступлений, предусмотренных ст. 137 УК РФ, позволил выявить 28 случаев распространения информации о частной жизни, личной или семейной тайне потерпевших на электронных ресурсах «Вконтакте», «Одноклассники», «Мой мир», «^асеЬоок». В силу крайне малочисленной судебной практики по уголовным делам о нарушении неприкосновенности частной жизни (например, в 2015 г. за это было осуждено 64 человека (0,008% от общего числа осужденных), в т.ч. по ч. 2 и ч. 3 ст. 137 ни одного [15]) эти данные представляются репрезентативными.
Следует отметить и то обстоятельство, что осужденными по изученным уголовным делам чаще всего (75%) собирались и распространялись сведения, относящиеся к интимной жизни потерпевших (фотоизображения в обнаженном виде, видеозаписи, содержащие сцены сексуального характера), что подразумевает наличие у виновного четкого представления об относимости их содержания к частной жизни, личной или семейно тайне. В других случаях предметом собираемых и распространяемых сведений была информация, относящаяся к состоянию здоровья, в том числе, в интимной сфере, либо к иным обстоятельствам, которые потерпевшие желали бы сохранить в тайне (развод, участие в производстве по уголовному делу, круг общения и др.). Такое желание представляется очевидным с учетом природы распространяемой информации. И естественно, что виновный осознает нежелательность ее собирания или распространения публичным способом, а также возникающую в связи с этим общественную опасность.
Далее, осознавая общественную опасность своих действий, лицо предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий
Сапранкова Татьяна Юрьевна ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНОЙ ...
нарушения неприкосновенности частной жизни. В случаях, когда совершается преступление, предусмотренное ч. 1 или ч. 2 ст. 137 УК РФ, виновный предвидит причинение нравственных страданий потерпевшему.
Так, при незаконном собирании конфиденциальных сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, виновный понимает, что действует без согласия потерпевшего. Для него очевидно, что вторжение в частную жизнь может повлечь за собой получение информации, которую потерпевший желал бы оставить в тайне и уж во всяком случае - в ограниченном доступе. При незаконном распространении виновный понимает, что эта информация станет предметом ознакомления неограниченного круга лиц. При использовании в этих целях публичных мероприятий, средств массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетей виновный предвидит, что количество этих лиц может не поддаваться никакому учету. При этом, если информация носит интимный характер, а также определенным образом позорит потерпевшего (например, при распространении сведений о супружеской измене) виновный не может не понимать, что последствием ее распространения может стать формирование негативного отношения к потерпевшему со стороны близких и широкого круга третьих лиц (представителей работодателя, общественности и пр.). Для виновного очевидно, что в результате распространения конфиденциальной информации потерпевший может быть дискредитирован как гражданин, семьянин, общественный деятель.
Превентивные меры в данном направлении были приняты федеральным законодателем в 2015 г., когда был принят Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации» и статьи 29 и 402 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» [16]. После вступления в силу этого закона 1 января 2016 г. каждый пользователь информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» получил право требования от операторов поисковых систем удаления недостоверной и неактуальной информации о себе, если она распространялась с нарушением законодательства. Однако эти меры позволяют ликвидировать последствия нарушения неприкосновенности частной жизни, если распространенные сведения носили ложный характер. По смыслу же ст. 137 УК РФ информация должна соответствовать действительности. В противном случае содеянное должно квалифицироваться по ст. 128.1 УК РФ как клевета. Таким образом, принятые меры только частично способны остановить распространение информации о частной жизни лица.
Далее, совершая нарушение неприкосновенности частной жизни, виновный предвидит как неизбежность, так и возможность наступления общественно опасных последствий в виде создания условий для неограниченного доступа к конфиденциальной информации. Четкое представление о реальных результатах собирания и распространения информации о частной жизни лица у него может отсутствовать, равно как и о количестве лиц, которые получат к ней доступ. Более того, формальная конструкция составов преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 2 ст. 137 УК РФ, не требует отражения в интеллектуальном элементе умысла этих обстоятельств.
Из содержания ст. 137 УК РФ видно, что составоо-бразующее значение общественно опасные последствия приобретают только в положениях ч. 3, относящейся к незаконному распространению информации о несовершеннолетних потерпевших, не достигших возраста 16 лет, и полученных ими физических или нравственных страданиях. При этом перечень последствий сформулирован не вполне определенно: причинение вреда здоровью, психическое расстройство или иные тяжкие последствия. К иным тяжким последствиям можно отнести суицид или его попытку, необходимость коренно-
го изменения образа жизни (смена семьей потерпевшего места жительства, изменение места учебы несовершеннолетнего или места работы его родителей). Виновный в данном случае предвидит скорее возможность, чем неизбежность наступления этих последствий, поскольку прогностическая оценка воздействия распространенной информации на потерпевшего или его близких не представляется возможной.
Вышеизложенное позволяет заключить, что интеллектуальный элемент умысла лица, совершающего нарушение неприкосновенности частной жизни, охватывает объективизацию в его сознании обстоятельств, относящихся к предмету преступления, незаконности доступа к конфиденциальным сведениям, приоритету публичности их распространения, вероятному или неизбежному причинения нравственных страданий жертве или иного вреда, связанного с ее участием в жизни социума.
Вторая особенность субъективной стороны нарушения неприкосновенности частной жизни относится к волевой сфере человека. Так, из смысла ч. 2 и ч. 3 ст. 25 УК РФ следует, что волевые усилия виновного в умышленном преступлении направляются на достижение конкретного преступного результата, включают сознательное допущение такого результата или безразличное к нему отношение. В зависимости от этого различаются прямой и косвенный умысел.
При совершении преступлений, предусмотренных ст. 137 УК РФ, виновный, как представляется, может действовать и с прямым умыслом, желая умаления репутации потерпевшего, и с косвенным, сознательно это допуская или относясь к таким последствия безразлично. В ч. 3 ст. 137 УК РФ не получило закрепления неосторожное отношение к тяжким последствиям, которые могут стать результатом незаконного распространения сведений о несовершеннолетнем потерпевшем, не достигшем возраста 16 лет. Из этого следует, что последствия в данном случае не только охватываются интеллектуальным элементом умысла, но и отражаются в конкретных волевых усилиях субъекта преступления.
Однако такой подход представляется не основанным на характере и степени общественной опасности данного деяния. Преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 137 УК РФ, относится к категории средней тяжести. Из этого следует - в сопоставлении с положениями Особенной части УК РФ о преступлениях против жизни и здоровья, - что желание причинения вреда этим неотъемлемым человеческим благам, выраженное в конкретных преступных действиях, получает достаточно лояльную правовую оценку в виде потенциально применимых мер наказания. Так, санкции за убийство (ст. 105 УК РФ) или умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) существенно превышают пять лет лишения свободы, которое является максимально строгим наказанием по ч. 3 ст. 137 УК РФ. Соответственно, умышленное отношение к наступлению общественно опасных последствий в структуре субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 137 УК РФ, не согласуется с характером и степенью общественной опасности данного деяния. С учетом изложенного, представляется необходимым в ч. 3 ст. 137 УК РФ в характеристику общественно опасных последствий включить конструкцию «повлекшее по неосторожности». Преступления с двумя формами вины в целом признаются умышленными (ст. 27 УК РФ). Поэтому указание на неосторожное отношение к последствиям не изменит общей характеристики преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 137 УК РФ, как умышленных. В остальном предлагаемые изменения будут способствовать индивидуализации привлечения к уголовной ответственности и справедливому наказанию виновных.
Исходя из изложенного, признаком умысла в составе нарушения неприкосновенности частной жизни является желание, сознательное допущение или безразличное отношение к последствиям в виде дискредитации потер-
Сапранкова Татьяна Юрьевна юридические
ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНОЙ ... науки
певшего, умаления его репутации, нравственным страданиям. Соответственно, данное преступление может совершаться и с прямым, и с косвенным умыслом. Кроме того, умысел может быть охарактеризован как определенный (конкретизированный) и заранее обдуманный. Об этом свидетельствует упоминание в положениях ст. 137 УК РФ о публичном способе распространения конфиденциальной информации. Так, публичные выступления, публично демонстрирующиеся произведения не обладают характером экспромта, т.е. тщательно готовятся. Деятельность средств массовой информации подчиняется требованиям действующего законодательства о защите неприкосновенности частной жизни. Поэтому представляется маловероятным спонтанное распространение таких сведений.
В законодательной характеристике субъективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 137 УК РФ, не получили отражения такие факультативные признаки, как мотив и цель. Это представляется упущением законодателя и не согласуется с иными положениями УК РФ, защищающими конфиденциальную информацию.
Так, в ст. 183 УК РФ (незаконное получение или разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну) прямо указано, что это преступление может совершаться из корыстной заинтересованности. В ст. 275 УК РФ (государственная измена) целью преступления является оказание помощи иностранным субъектам в проведении враждебной деятельности против России (в данном случае законодатель не использовал слово «цель», однако из диспозиции этой нормы целевые установки виновного представляются очевидными).
В свою очередь, собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, может совершаться из корыстных побуждений, и это должно наказываться более строго, поскольку усиливает общественную опасность содеянного. Аналогично можно допустить и совершение распространения конфиденциальных сведений из корыстных побуждений (например, при обещании вознаграждения виновному о средства массовой информации, при установлении платного доступа к материалам, размещаемым в информационно-телекоммуникационных сетях и др.).
Далее, по аналогии со ст. 183 УК РФ представляется необходимым четко установить преступность такого деяния, как собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, в целях их последующего распространения. В данном случае получит уточнение общественно опасное поведение, подразумевающее не только вторжение в частную жизнь, но и намерение предать гласности полученную информацию. Кроме того, корыстная окраска содеянного получит взаимосвязь со специфической целевой установкой. Одновременно будут созданы дополнительные гарантии законности в профессиональной деятельности журналистов.
В связи с изложенным, представляется необходимым изложить ч. 2 ст. 137 УК РФ в следующей редакции: «Те же деяния, совершенные из корыстной заинтересованности, или лицом с использованием служебного положения, а равно собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, в целях их последующего распространения, - наказываются...».
Отсутствие в положениях об уголовно-правовой охране неприкосновенности частной жизни признаков мотивации и целевых установок субъекта преступления привело к тому, что в судебной практике фактически представлены те ситуации, в которых преступные действия совершены из личных неприязненных отношений и имеют по существу бытовой характер. Между тем, перспективы дискредитации лиц, имеющих специальный статус (государственных и общественных деятелей, государственных служащих и др.), путем вторжения в 406
их частную жизнь достаточно велики. Одновременно - особенности в период предвыборной избирательной кампании и иных общественно значимых событий - достаточно велик риск использования противоправных технологий, направленных на дискредитацию отдельных кандидатов на выборные должности, иных лиц, ведущих публичный образ жизни. Поэтому криминализация мотивов и целей нарушения неприкосновенности частной жизни выглядит обоснованной.
Исследовав особенности субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ, представляется необходимым сделать вывод о том, что установленные пределы охраны неприкосновенности частной жизни не в полном объеме соответствуют глобальным вызовам современности. В связи с этим нуждаются в совершенствовании как уголовно-правовые нормы, так и практика их применения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступления. М.: Юрид. лит., 1972. 321 с.
2. Шевелева С.В. Свобода воли и субъективные признаки состава преступления // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 3. С. 423-433.
3. Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практическое пособие. М.: Проспект, 2009. 224 с.
4. Уголовное право России: практический курс / под ред. А.И. Бастрыкина, А.В. Наумова. М.: Волтерс Клувер, 2007. 808 с.
5. Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж: изд-во ВГУ, 1974. 243 с.
6. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценки в уголовном праве. М.: Юрид. лит., 1975. 182 с.
7. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: ЦентрЮрИнфор, 2010. 557 с.
8. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М.: Эксмо, 2007. 928 с.
9. Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому уголовному праву. СПб: Лань, 2013. 330 с.
10. Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М.: Госюриздат, 1950. 320 с.
11. Дубовиченко С.В. Понятие умышленной вины и ее сущность // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2010. № 72. С. 53-61.
12. Акимочкин В.И., Кораблева С.Ю. Виды умысла и их влияние на квалификацию // Бизнес в законе. 2012. № 2. С. 124-130.
13. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.: Норма, 2009. 800 с.
14. Лунеев В.В. Субъективное вменение. М.: Спарк, 2000. 70 с.
15. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2015 год // Судебный департамент при Верховном Суде РФ [электронный ресурс] - Режим доступа: URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 -Загл. с экрана.
16. О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации» и статьи 29 и 402 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: Федер. закон от 13.07.2015 № 264-ФЗ [принят Гос. Думой 03.07.2015] // Рос. газ. 2015. 16 июля.
