CC BY
141Позднякова М.Е.
Особенности современной наркоситуации в России
ПОЗДНЯКОВА Маргарита Ефимовна — кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник, руководитель сектора социологии девиантного поведения ИС РАН, [email protected].
Аннотация. В статье рассматривается механизм трансформации причинно-следственного комплекса, который ведет к переходу к новым наркотикам и новым видам наркопотребления. Показаны новые тенденции в наркоситуации в России и проанализированы новые факторы, объясняющие рост вовлечения в потребление новых наркотиков. Один из таких факторов — это рассогласование между декларируемыми индивидуальными социальными установками на здоровье и реальным наркотическим поведением (использование «безопасных» легких наркотиков). Показано, что в современных российских условиях употребление наркотиков включено в общий социальный контекст человеческой жизни.
Ключевые слова: девиантное поведение, наркотизация, новые наркотики, контролируемое и рекреативное потребление, потребности, методика, рискогенное поведение, виртуальная реальность, молодежь.
Pozdnyakova M. E.
Features of modern
drug situation in Russia
POZDNYAKOVA Margarita Efimovna — Candidate of Pfiloslphical Science, Leading Researcher, Head of the Department of Sociology of Deviant Behavior, Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences, [email protected].
Abstract. The article discusses the mechanism of transformation of the causal complex, which leads to transition to new drugs and new types of drug use. New trends in drug situation in Russia are reviewed and new factors that explain the growth of involvement in the consumption of new drugs are identified. One of these factors is a mismatch between the declared individual social attitudes to health and real narcotic behavior (use of «safe» soft drugs). It is shown that in modern Russian the use of drugs is included in the social context of human life.
Keywords: deviant behavior, new drugs, narcotization, controlled and recreational drug use, risk-taking behavior, virtual reality, young people.
В основу статьи положены материалы исследования, направленного на изучение механизма трансформации причинно-следственного комплекса, повлекшего переход к «новым» наркотикам и вызвавшего новую волну наркотизации. В настоящее время в России практически нет социологических исследований по данной теме. Отсутствуют достоверные статистические данные. Нет ни полицейского, ни медицинского спецучета злоупотребления наркотиками и их тяжелых социальных последствий. Новая тенденция в наркоситуации не имеет аналогов в изучении современного наркотизма в России. Проблема стремительного распространения различных «новых» психоактивных веществ для России достаточно нова, причем информация об этих веществах, в силу специфики их изготовления и сбыта, доходит до контролирующих институтов с большим опозданием и быстро устаревает. Ситуация с «новыми» веществами находится «в глубине» самой наркотической ситуации, где проявляются деструктивные тенденции в социальном развитии. Поэтому исследование представляет собой попытку свести воедино три программы исследования: изучение причин «традиционной» наркотизации населения, изучение механизма перехода к «новым» наркотикам, изучение рискогенного поведения населения, влияющего на современные тенденции наркотизации и приводящего к употреблению новых психоактивных веществ. Каждая из этих программ представляет собой свой тип реаги-
рования на проблему появления новой волны наркотиков как среди потребителей, так и среди неофитов.
Генеральная цель исследования — изучение причин распространения наркотиков в различных половозрастных группах, определение механизма формирования перехода к «новым» наркотикам и изучение характеристик субкультурных групп потребителей.
Учитывая сложности поставленных перед исследовательским коллективом1 задач (в первую очередь латентность явления и отсутствие исследований по данной теме), их решение проходило поэтапно. На начальном этапе проекта предполагалось приступить к исследованию наркоситуации в стране. Новизна и латентность изучаемого феномена потребовали разработки особых методик для решения основных задач. Следующим шагом исследования было проведение исследований в учебных заведениях и интернете: осуществление нескольких волн онлайн опроса, работа в сети интернет (анализ информационного интернет-пространства, сайтов, живое участие исследователей в онлайн-конференциях методом включенного наблюдения, анализ сообщений на форумах, в социальных группах, блогах, онлайн-дневниках). При изучении роли ри-скогенного поведения населения предполагалось, что такой подход расширит границы анализа и позволит определить отношение к наркотикам в социуме как к фактору рискогенного поведения, связанного с феноменом «поиска ощущений» как предиктором наркотизации. Потребность в острых ощущениях и экстремальном поведении влияет на выбор наркотика и способ его употребления и, соответственно, на мотивацию употребления наркотиков на фоне социального и психологического благополучия индивида.
Эмпирическая база исследования
Мониторинг интернет-ресурсов: анализ сайтов, сообщений на форумах в социальных группах, блогах, в социальных
1 Исследовательский коллектив: М.Е. Позднякова, Л.Н. Рыбакова, ТА. Хагуров, И.Б. Власова, В.В. Брюно, ТВ. Чекинева, И.И. Шурыгина и др.
сетях («Вконтакте», «Одноклассники», «Мой мир»). N=1000 человек. Возраст аудитории 18—30 лет.
Онлайн исследование трудоспособного населения, проведенное по квотной многоступенчатой выборке в нескольких регионах России (13 городов-миллионников), N=1126. Возраст 18—60 лет.
Аудиторный опрос в российских вузах (5 городов), N=950, проведенный в различных регионах страны (Москва, Иваново, Казань, Краснодар, Таганрог).
Опрос экспертов (психиатры-наркологи, социальные работники, криминологи, психологи) в популярных интернет-группах, например, «Доктор нарколог».
Опросы в группах трудоспособного возраста — эпизодические потребители и лица с наркотической зависимостью (глубинные интервью) N=30.
С целью изучения рискогенного поведения молодежи и склонности к поиску «новых ощущений» были проведены: специальное исследование учащейся молодежи в возрасте от 13 до 23 лет. Опрошены учащиеся 7—11 классов общеобразовательных школ и студенты ВУЗов (Москва), N=111 с использованием тестирования по методу Цукермана, а также специально разработанных анкет: «Опросник полезных и вредных привычек», опросники «Я-структур», «Я-концепции», «Индекс жизненной удовлетворенности». Кроме того, тестирование проходило и в приюте для детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Они были отнесены к школьникам, так как на момент опроса посещали обычные общеобразовательные школы. Их возраст колеблется от 15 до 17 лет. N=98.
Для более глубокого анализа такое же исследование и тестирование было проведено в Краснодарском крае. Опрошены группы подростков и студентов с негативной направленностью личности: «трудные» подростки из школ-интернатов (12—15 лет), подростки, состоящие на учете в КДН, и студенты. N=150.
Опрос больных с медицинским диагнозом «наркомания» в возрасте 19—34 года, находящихся на лечении в наркологической клинике. N=73.
Вторичный анализ предыдущих исследований, посвященных распространению наркомании среди средних и старших школьников в различных регионах страны. N=950.
Вторичный анализ материалов «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ-ВШЭ ^МБ-НБЕ)».
Вторичный анализ данных мониторинга наркоситуации, инициированного ФСКН в 2012 г. во всех субъектах РФ. Возраст респондентов от 12 до 70 лет, выборка квотная.
Методы и подходы
Социологический подход к проблеме был осуществлен следующим образом.
Макроподход. Анализ макросоциальных причин наркомании и перехода к «новым» наркотикам: проблемы современного общества; современный стиль жизни; кризис традиционного общества и семьи; информационное общество; влияние СМИ (интернета); социально-экономические ситуация и условия; социальная мобильность; системы социальных норм, ценностей; распределение возможностей и др. Микроподход. Анализ параметров социальной ситуации, ведущей к изменению форм потребления наркотических средств: социальный статус индивида; социальное происхождение; семейная, профессиональная интеграция и др., а также социально-психологические особенности индивида (склонность к риску на современном этапе, «поиск острых ощущений», преморбидные характеристики личности).
Для комплексной оценки новой наркологической ситуации использованы статистические показатели злоупотребления наркотиками: а) медицинская статистика, б) криминальная статистика, связанная с наркотиками: привлечение к уголовной и административной ответственности лиц, связанных с незаконным оборотом наркотиков, число задержанных, связанных со сбытом наркотиков, данные различных служб, включая ФСКН, в) вторичный анализ специальной литературы и данных исследований по теме проекта.
Для снятия высокой степени латентности изучаемого явления, помимо количественных методов (опроса учащейся молодежи для выявления групп риска), качественного анализа (case study, глубинные интервью, фокус-группы), опроса экспертов, было изучено интернет-пространство как
фактор наркотизации населения и одновременно превенции. Интернет в данном исследовании рассматривался как объект и как инструмент социологического исследования. При исследовании интернет-пространства была разработана технология, основой которой является метод Л. Л. Шпаковской, созданный для оценки и анализа сайтов экстремистской направленности. Метод позволил оценить сайты, интернет-дневники (ЖЖ) и форумы наркотической и пронаркотической направленности по нескольким показателям. Для проведения нескольких волн массового онлайн опроса была существенно модифицирована методика их проведения, разработанная авторами проекта в ходе предыдущих исследований: сформирована онлайн программа опроса, созданы специализированные панели: студенческая и для опроса трудоспособного населения. При составлении вопросников были разработаны тематические блоки для определения степени социализации и рискоген-ности поведения, раскрывающие преморбидные особенности личности, часто являющиеся факторами вовлеченности в наркотизм, обстоятельства первой пробы употребления, продолжения наркотизации, выбора наркотического средства и способа употребления. При исследовании наркозависимых и выявлении процесса перехода от традиционных наркотиков к «новым» применен ретроспективный анализ — прослежены жизненные пути людей, попавших в зависимость. Для изучения различной степени рискогенного поведения сформировано несколько блоков вопросов, которые менялись в зависимости от поля исследования.
При изучении лиц с диагнозом «наркомания» отобраны только «социально сохранные». Но даже в этом случае изучение ситуации, приведшей их к девиантному поведению, часто обречено на провал. Поэтому при ретроспективном анализе была предпринята попытка найти точки бифуркации, объясняющие механизм наркотизации. Для изучения рискогенного поведения учащейся молодежи использована техника «неоконченного предложения», взрослому населению предложен блок вопросов, касающихся участия в экстремальных занятиях и видах спорта и отношения к ним.
Следующим направлением исследования причин наркотизации стало изучение особого типа поведения, который
называется «поиск ощущений» (sensation seeking), описанный американским психологом M. Zuckerman, определяющим его как поведение, связанное с потребностью в различных новых ощущениях и переживаниях и выражающееся в стремлении к физическому и социальному риску ради этих ощущений. Используя тест Цукермана для исследования уровня потребностей в ощущениях различного рода, было одновременно сформировано несколько пакетов методик, в которые в обязательном порядке входили: шкала «Поиска ощущений» Цукермана, «Опросник Я-структур Гюнтера Амона (ISTA)», личностный опросник «Изучение Я-концепции», «Индекс жизненной удовлетворенности». Полученные данные впервые позволили изучить психологические и преморбидные характеристики потребителей наркотиков [Позднякова 2013; Позднякова, Брюно 2013].
Для объяснения трансформации наркопотребления, причин поиска «новых» наркотиков предпринята попытка использовать теории, традиционно применявшиеся к объяснению «обычного» потребительского поведения. Так, статусное («престижное») наркопотребление можно объяснять в парадигме «престижного и демонстративного потребления» Т. Веблена («Теория праздного класса»), а контролируемое рекреативное потребление — культурологическими теориями (речь идет о потребительской культуре, расширении рекреативных практик и вообще опыта, нормализации желаний) — Ж. Бодрийяр, У. Эко, З. Бауман и др. Эти теории описывают такие формы потребительского поведения, которые направлены на сохранение и поддержание статуса.
В ряде случаев приема дизайнерских наркотиков прослеживаются мотивы престижного потребления: «это не для простых смертных», «это круто», «вечеринка по-гарлемски» и т.п. В ситуации, когда большинство первичных и вторичных потребностей людей удовлетворены, массовая культура начинает активно стимулировать потребности. Последствием работы «индустрии производства потребностей» (СМИ и интернет, а также реклама, кинематограф и шоу-бизнес) становится формирование массовой привычки к эмоциональной стимуляции, что создает предпосылки для формирования положительных установок к рекреативному, эпизодическому
потреблению «легких» («безопасных», «ненаносящих ущерба») стимуляторов: «чтобы расслабиться», «на вечеринке», «за компанию», «для расширения опыта» и т.д. [Хагуров, Позднякова 2014].
Основные результаты исследования
Полученные материалы исследования показали, что в современных российских условиях употребление наркотиков вписывается в общий контекст жизни человека. Главной особенностью наркоситуации в России является распространенность среди значительной части наркопотребителей как традиционных, «тяжелых», так и «легких» наркотиков (каннабиноидов), а также «новых» наркотиков и их сочетанное употребление. На сегодняшний день «новые» дизайнерские, аналоговые, рекреационные (и масса других названий) наркотики являются настолько новым и латентным явлением, что, как на Западе, так и в России, не существует надежных статистических данных об их распространенности. Они варьируются с разницей до 15—20%.
В России дизайнерские наркотики принято связывать в первую очередь с так называемыми курительными смесями, произведенными главным образом в Китае, которые появились на российском черном рынке в 2005 г. и к 2007 г. обрели широкую популярность. Распространялись главным образом через интернет (онлайн-магазины, объявления, специализированные форумы), а также свободно продавались в табачных киосках, магазинах курительных аксессуаров и т.д. К 2007 г. оборот «курительных смесей», представленных многочисленными брендами, достиг своего пика, смеси можно было без труда достать практически в любом уголке страны.
В апреле 2009 г. выходит постановление главного государственного санитарного врача России о запрете оборота ряда курительных смесей и ароматизаторов из-за содержания в их составе ядовитых веществ. В декабре 2009 г. JWH-018 и ряд других синтетических каннабиноидов вносятся в список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен. Примерно к 2009 г. на российский рынок легальных наркотиков начинают поступать всевозможные ди-
зайнерские наркотики группы стимуляторов и энтактогенов, в состав которых чаще всего входили такие вещества, как 4-MMC (мефедрон), 5-APB, метилон, МДПВ, смешанные в различных пропорциях со вспомогательными веществами. Распространялись они в основном с помощью интернета.
После многочисленных запретов, которые придали нелегальный статус большинству дизайнерских наркотиков, ситуация на черном рынке стала кардинально меняться. В 2011 и 2012 гг. выходят новые запреты. В ответ на них меняются и способы реализации. Большая часть дизайнерских наркотиков реализуется посредством интернета. К 2010—2011 гг. основным источником информации по теме дизайнерских наркотиков, а также площадкой для их коммерческого распространения становятся специализированные форумы, такие, как legalrc. biz, spice-forum.biz и другие. В июле 2012 г. принимается законопроект № 89417-6, предполагающий фильтрацию сайтов по системе черного списка и блокировку запрещенных интернет-ресурсов. В черный список попадают крупнейшие форумы и сайты, посвященные психоактивным веществам.
Несмотря на то, что первенство в незаконном обороте наркотиков принадлежит каннабисной и опийной группам, «новые» наркотики получили достаточно широкое распространение. Зафиксированное нами изменение структуры наркотиков ярко выражено в первую очередь в группах студенческой молодежи. Их вовлеченность в наркопотребление — 30—40%. Именно молодежь является основным объектом наркодизайнерских экспериментов. По данным исследования, в структуре студенческого потребления в последние годы значимое место занимают «новые» наркотики, которые не попали под запрет законодательства и трудно выявляются традиционными диагностическими методами, в то же время дешевы и доступны. У многих 18-23-летних они популярны в качестве первого (стартового) наркотика [Bruno 2013]. Выявлено, что возраст первой пробы наркотика в этой группе происходит после подростковой социализации, несмотря на школьную профилактику. Объясняется этот факт пропагандой безопасности «новых» психоактивных веществ и общей тенденцией к использованию различных химических средств воздействия на сознание и самочувствие.
Рис. 1. Распространенность наркотических проб среди трудоспособного населения в различных городах, %
Выявлены и значительные региональные отличия в потреблении (рис. 1.).
Онлайн-опрос проходил среди жителей указанных городов-мииллионников и приравненных к ним. Наиболее наркогенными городами оказались Санкт-Петербург, Калининград, Москва и Сыктывкар.
Следует отметить, что первые пробы психоактивных веществ и начало наркокарьеры (эпизодическое употребление) могут быть объяснены не только побуждением индивида и средой его общения, но и характеристиками наркоситуации в районе. К факторам региональных особенностей вовлеченности населения в наркотизацию следует отнести:
Географическое положение того или иного региона: наличие государственной границы и крупных транспортных узлов, обусловливающих прохождение через территорию края маршрутов международного и внутрироссийского наркотрафика.
Рис. 2. Структура потребляемых наркотиков среди студентов, % к ответившим
25
I Никогда не пробовал
Пробовал, нотолько 1-2-раза
Употребляю редко, не каждый месяц
I Периодически употребляю какое-либо вещество
Затрудняюсь ответить
Рис. 3. Употребление наркотиков среди трудоспособного населения, %
Миграционная привлекательность региона, наличие на территории региона большого числа мигрантов из республик Северного Кавказа и Средней Азии и этнических диаспор, являющихся традиционными потребителями наркотиков.
Курортная привлекательность региона. Значительные объемы сезонной миграции, кратно увеличивающей население городов-курортов способствуют высокой активности криминальных групп по организации сбыта наркотиков во время курортного сезона [Хагуров, Позднякова 2014].
Климатические и агроэкономические условия региона, благоприятствующие или препятствующие выращиванию на его территории наркотикосодержащих растений (мака и конопли).
Сегодня в сфере наркопотребления происходящие существенные трансформации привели к появлению новых моделей приобщения к наркотикам: все большее распространение получают «статусное» и «рекреационное» наркопотребление. Следует отметить, что в среде студенческой молодежи не зафиксировано употребление традиционного героина (рис. 2.).
В то же время среди наркозависимых с медицинским диагнозом «наркомания» — 90% употребляют героин, среди эпизодических потребителей на первом месте — марихуана (45%).
Среди трудоспособного населения имеют опыт употребления ПАВ с разной периодичностью (наркозависимость в исследовании не установлена) около 35% опрошенных (рис. 3).
Для дальнейшего анализа респонденты были разделены на пять возрастных групп: 18—23 года; 24—29; 30—39; 40—49 и 50—55 лет. В каждой группе выявлены люди с опытом употребления наркотических веществ. Удалось проследить, как с течением времени менялся паттерн употребления наркотиков — начиная с поколения 18-23-летних и до группы предпенсионного и пенсионного возраста. Следует отметить, что речь идет об относительно массовом, «нормальном» поведении, когда в подавляющем большинстве случаев потребление наркотиков сводится к одной или нескольким пробам, как правило, различных производных конопли. Из тех, кто пробовал наркотики, 90% этим и ограничились; остальные 10% — это эпизодически употребляющие с разной частотой: от одного раза в месяц до нескольких раз.
Рис. 4. Доля тех, кто употреблял наркотики хотя бы один раз в разных возрастных группах, в % от числа респондентов соответствующего возраста
Рис. 5. Возраст первой пробы в разных поколениях, в % от тех, кто пробовал наркотики
В качестве характеристик паттерна наркотического потребления были использованы следующие показатели: доля тех, кто хотя бы один раз пробовал наркотическое вещество; возраст первой пробы; доля женщин, имеющих опыт употребления наркотиков.
На рис. 4 видно, что поколение 50-55-летних отличается от других тем, что в нем доля пробовавших наркотики самая низкая. Во всех остальных возрастных группах опыт употребления наркотиков распространен практически равномерно — 28—30% респондентов. Можно предположить, что примерно 30-процентная доля тех, кто когда-либо пробовал наркотики — это устойчивая характеристика паттерна наркопотребления, сложившаяся еще в то время, когда наркотики начали пробовать те, кому сейчас 40—49 лет. Возрастная группа 50—55 лет в таком случае — это предыдущая генерация, поколение, в котором наркотические пробы были распространены в меньшей степени [Шурыгина 2013].
Возраст первой пробы — это та характеристика, по которой определяется качественная разница в наркотическом паттерне разных поколений. У каждого поколения есть свои специфические особенности наркотической социализации. Исходя из показателя «возраст первой пробы» выделенные группы различаются значительно (рис. 5). Например, в группе 30—39 лет на первые пробы в возрасте 20—23 года приходится только 15% — столько же, сколько у самых младших, а в группе 24-29 лет - 35%.
Выявленные возрастные различия первых проб наркотиков и перехода на эпизодическое употребление как традиционных, так и «новых» наркотиков показали, что привычное, зависимое потребление характерно только для определенных, секвестированных групп населения. А паттерны эпизодического употребления практически распространены во всех группах населения. Анализ первых проб позволил выделить и значимые поколенческие различия. Ранние (до 16 лет) пробы характерны только для двух возрастных групп: 30-39 лет и 24-29 лет. В младшей возрастной группе (18-23 года на момент опроса) и в старшей (40-55) респонденты значительно реже приобретали первый наркотический опыт в таком раннем возрасте. Очень поздние первые пробы (после 30 лет) характерны
только для тех, кому сейчас 50—55 лет. Таким образом, ранние пробы характерны для тех, кто приобщался к употреблению наркотиков примерно в 1990-2000-е гг. Следует обратить внимание на поздние (после 30 лет) первые пробы старшего поколения. Это для них характерна так называемая «аптечная наркомания», получившая широкое распространение не только в России, но и на Западе.
Совершенно неожиданной для исследователей была информация о поздних пробах в группе 18—23 года. Одно из объяснений позднего приобщения — пропаганда безопасности «новых» психоактивных веществ, а также стремление к использованию стимуляторов и «преобразователей», низкая цена и доступность «аптечных» психоактивных веществ, иллюзия их безопасности, чувствительность к новым ощущениям и психическому самочувствию. В пожилом возрасте начальный мотив приема психоактивных веществ — улучшить психическое состояние, устранить тревогу, улучшить сон, снять боль. В этом возрасте зависимость от ПАВ часто формируется в результате трансформации алкоголизма в наркоманию, а также самостоятельного выбора психотропных лекарств. Наркомания пожилого возраста всегда симптоматическая, вторичная по отношению к уже имеющимся расстройствам [Позднякова, Чекинева 2014]. Это позволило выявить новые модели обращения с наркотиками. В группе респондентов 50—55 лет от 7 до 12% (в зависимости от региона) указали на эпизодический опыт употребления психоактивных веществ, 21% отметили 1-2-разовую пробу наркотиков, систематическое употребление отметили лишь 0,9%. Эти цифры приобретают особое звучание, если рассматривать их в контексте возрастной динамики.
Значительные изменения произошли в женском наркотическом поведении. Если в старших группах (40—49 и 50—55 лет) доля женщин с опытом употребления наркотиков относительно мала (5—4%), и для них характерна «аптечная наркомания», получившая широкое распространение не только в России, но и на Западе, то в группе 30—39 лет она значительна. Именно на это поколение приходится очень резкая смена паттернов наркопотребления у женщин. В двух младших поколениях доля женщин, имеющих опыт употребления наркотиков, устойчиво
23
23,5
■
4
□
5,1
50-55
40-49
30-39
24-29
18-23
Рис. 6. Доля женщин, имеющих опыт употребления наркотиков в разных возрастных группах, в % от числа женщин соответствующего возраста
фиксируется на уровне 24%, что говорит о сложившейся норме женского наркоповедения (рис. 6).
Происходит резкая смена паттернов наркопотребления у женщин. Так, структура наркотиков у молодых мужчин и женщин сегодня практически не имеет различий. Употребление «новых» наркотиков характерно для тех и других. Также среди девушек оказалось больше потребительниц стимуляторов и эйфоретиков: амфетамина, первитина, экстази (рис. 7).
Зафиксировано нивелирование гендерных различий вовлеченности в наркотизацию, особенно в младших группах. Сравнение с предыдущими исследованиями сектора позволяет утверждать, что дети наркопотребителей, которым сейчас 24-39 лет, находятся в ситуации повышенного риска как созависимые лица.
Сравнение наркопотребления студентов и рабочей молодежи показало: среди студентов приобщение к наркотикам не носит патологического характера и во многом носит «ознакомительный» характер. В то же время среди работающей молодежи пробы наркотиков происходят с мотивом любопытства
Марихуана, гашиш Спайсы, миксы Веселящий газ Лекарства в немединских целях Псилоцибин, мескалин, грибы Амфетамины Соли, порошки, легалка Кокаин Экстази, MDMA Ментамфетамин, первитин LSD
Кетамин, PCP Клей, бензин Оксибутират натрия Героин
О 10 20
■ Юноши □ Девушки Рис. 7. Структура потребляемых наркотиков в зависимости от пола среди студентов, % к ответившим
и группового участия, что нередко приводит к вовлеченности в систематическое употребление [Рыбакова 2014].
Выявлены новые источники пополнения числа наркоманов. В 1990-е гг. к наркотикам приобщались как дети родителей, потерявших свой социальный статус (имеющих высшее образование и не имеющих работы и, соответственно, заработка), так и дети родителей, приобретших принципиально новый социальный статус (уровень образования низкий, материальная обеспеченность высокая). В то время важным фактором включения в наркопотребление являлась принадлежность к маргинальным слоям современного российского общества, но к наркотикам проявляли склонность не столько сами маргиналы, сколько их дети. Сегодня — это потребители в возрасте 24—39 лет, имеющие значительный стаж наркотической карьеры. Помимо представителей обеспеченных слоев населения в «наркотическое поле» вовлечены дети тех потребителей наркотиков, кому на момент
начала перестройки (1990-е гг.) было 21-23 года. Эта та часть граждан нашего общества, с которыми оно связывало надежды на реформирование страны.
Проведенный мониторинг интернет-ресурсов показал, что в современной России практически сформирована новая модель наркопотребления, которую можно условно назвать «моделью среднего класса». В рамки этой модели наркопотребления включены люди в возрасте 30-40 лет, семейные, образованные, профессиональные, с высоким уровнем доходов, с устоявшимся кругом интересов — хорошо социально адаптированные. Для них характерно либеральное отношение к «легким» наркотикам, доступность и декриминализирован-ность их употребления, сопровождающееся неприемлемостью «тяжелых», внутривенных. Особенность современной наркоситуации заключается в росте так называемого «серого поля» потребителей наркотиков. Эта группа потребителей по понятным причинам не попадает в поле зрения ни правоохранительных органов, ни медиков и имеет иные личностные характеристики и ценностные ориентации, нежели потребители конца ХХ в. Это, в первую очередь, вовлеченность в наркопотребление людей с высоким уровнем образования, что говорит о возможностях так называемого «контролируемого» потребления и об отложенных сроках формирования наркозависимости. Если всплеск наркомании в 1990-х гг. шел по нарастающей и, несмотря на латентность явления, проходил практически в открытой форме, то сейчас для новой волны наркотизации характерно участие в ней потребителей наркотиков, озабоченных формированием таких механизмов саморегуляции при употреблении, которые позволяли бы оставаться не только «социально сохранным» в семье и на работе, но и быть успешным человеком. В настоящее время страна вступает в стадию массовой завуалированной (скрытой) наркотизации. Социальная опасность новой волны наркомании заключается в выходе наркотизации за пределы ранее поражаемых групп риска.
В то же время выявлена значительная доля населения, не склонная сегодня к употреблению наркотиков, но обнаруживающая такой жизненный стиль, где риск занимает центральную позицию (рис. 8.).
Заниматься экстремальным спортом
Изменять свое состояния сознания различными способами
Неосторожно водить автомобиль (нарушение ПДЦ, скорости и т.д.) Находиться в малознакомой нетрезвой компании
Заниматься сексом с малознакомыми людьми,
менятьполовыхп артн ёров Принимать сильнодейсгеуюициелекарства без назначения врача Употреблять алкоголь в неумеренных количествах Ввязываться в драки, ситуации, в которых возможно насилие
Водить в нетрезвом виде
Рис. 8. Распределение ответов на вопрос: «Какие виды рискованного поведения для вас характерны?», % от ответивших на вопрос (возможны множественные ответы)
Потребность в рискогенном поведении, поиск «острых ощущений» может привести к употреблению наркотиков. В современных условиях эскейп и аномия часто являются основанием для подрыва самосохраняющегося поведения человека и безопасности общества. Респонденты по-разному оценивают риски и опасности, связанные с употреблением наркотиков. Такая ситуация объясняется изменением структуры наркотиков — переходом от героина к амфетаминам, лекарственным препаратам и новым, аналоговым, синтетическим веществам.
В настоящее время формируется в массовом сознании понятие «социально приемлемого риска» по отношению к употреблению наркотиков, отразившего осознание, а затем принятие обществом факта рискогенности собственной жизнедеятельности. С нашей точки зрения, ориентация на потребление «новых» («безопасных») наркотиков — это показатель рискогенного поведения. Был выявлен ряд факторов, которые увеличивают риск употребления наркотиков (в первую очередь для подростков) и, наоборот, снижают эту вероятность. Эти факторы «работают» не только при употреблении
«традиционных» наркотиков, но и характерны для использования «новых» наркотиков. Построенная иерархия мотивов потребления, первой пробы и продолжения наркотизации показала усиление влияния гедонистического сознания, что отражает молодежные устремления, связанные с изменением социальных норм. Основу новой наркогенной субкультуры составляет гедонистическое мировоззрение — представление об удовольствии как главной жизненной ценности. Обращает на себя внимание тот факт, что молодых людей, вовлеченных в наркопотребление, нередко привлекает в первую очередь эмоциональный подъем с ощущением любви ко всем окружающим, «всему человечеству». Вызываемое вследствие искусственной стимуляции под действием наркотика стремление к псевдообъединению, альтруистически-миролюбивое настроение свидетельствует о дефиците этих чувств у ряда представителей молодого поколения.
Доля респондентов, отметивших, что они готовы пойти на риск ради получения новых острых ощущений — от 65 до 80%. Около половины населения готовы сегодня экспериментировать и влиять на состояние своего сознания различными способами. Совокупность этих способов может являться почвой для первых проб наркотиков и перехода к эпизодическому или постоянному употреблению. Для более глубокого анализа связи рискогенного поведения с наркопотреблением были сформированы группы с высокой и низкой степенью рискогенного поведения. Для первой группы характерен как обширный опыт употребления различных психоактивных веществ, так и готовность экспериментировать с ПАВ. Наиболее высокий уровень склонности к риску представлен в группе 17-18 лет, что соответствует 1-2 курсам вузов, т.е. в группе студентов. При изучении склонности к острым ощущениям были сформированы те группы потребителей, для которых наркотик представляет интерес не только как способ удовлетворения гедонистической потребности, но и способствует нейтрализации эмоционально-негативных состояний. Второе свойство наркотиков редко принимается специалистами в расчет, но, по нашим многолетним наблюдениям, именно оно определяет фатальность первых контактов с наркотиком.
Выявлено, что поиск острых ощущений как особый тип поведения является предиктором наркотизации и оказывает влияние на выбор наркотика и способ его употребления. При использовании шкалы Цукермана обнаружена прямая связь между высоким уровнем поиска ощущений, склонностью к риску и экспериментами с наркотиками. Эта связь просматривается во всех изучаемых группах молодежи: старшеклассники, студенты и молодое трудоспособное население. Одновременно обнаружено, что состояние тревоги часто является пусковым механизмом употребления наркотиков.
Тестирование по методике Цукермана позволило выявить 3 группы респондентов с различными типами страха/тревоги — конструктивная, деструктивная, дефицитарная. Знание типов тревоги необходимо при разработке антинаркотических профилактических программ, в основе которых лежит обоснование копинг-стратегий и поведения.
Тестирование и спецопросы показали, что респонденты с повышенной дефицитарной тревогой, употребляющие наркотические вещества, больше нуждаются в поиске новых ощущений и демонстрируют слабую оценку последствий своих рискованных поступков. В зависимости от преобладания определенного вида тревоги выявлен уровень склонности к риску. Обнаружены статистически значимые связи между показателями склонности к риску и различными типами тревоги: в случае преобладания конструктивного и дефицитарного типов тревоги респонденты более склонны к рискованному поведению, в то время как респонденты с деструктивным типом тревоги склонны избегать ситуаций риска. Так, высокий уровень склонности к рискованному поведению представлен дефицитарной тревогой (46%), средний уровень относительно равномерно обозначен дефицитарным и деструктивным типами тревоги (31% и 27% соответственно); низкий уровень показывает преобладание дефицитарного типа тревоги (41%) [Позднякова 2013].
Исследование показало, что употребление наркотиков для значительной части общества — значимая и целесообразная деятельность. Наркотики выполняют определенную функцию, способствуя удовлетворению многих социальных потребностей. Употребление наркотиков не только следствие
социальных условий, но и результат индивидуального выбора человека. Спрос на новые наркотики способствует еще большему распространению феномена «контролируемого» потребления во всех половозрастных группах. Такое потребление представляет собой промежуточную стадию формирования наркозависимости с отложенными сроками острого периода в определенных социальных группах населения. Это — новая тенденция наркоситуации, не имеющая аналогов изучения современного наркотизма в России.
Особенностью наркоситуации в России является не только распространенность традиционных, («тяжелых» и «легких» наркотиков — героина и каннабиноидов), но также и новых веществ (находящихся в «глубине» самой наркоситуации), а главное, их сочетанное употребление. Первые пробы и эпизодическое употребление «новых» так называемых «безобидных» синтетических наркотиков часто является мостиком к употреблению «тяжелых» наркотиков. Так, среди больных наркоманией, находящихся на стационарном лечении, около 96% — лица, зависимые от опиатов и опиоидов. При ее изучении была выявлена группа больных, в анамнезе которых было злоупотребление стимуляторами [Власова 2012]. Анализ динамики формирования химической зависимости показал, что 17,2% мужчин и 17,5% женщин имели опыт применения «клубных» наркотиков от 2-х до 24-х месяцев до приема героина. Первые приемы стимуляторов осуществлялись в возрасте 17—20 лет. Этому предшествовали эпизоды курения канна-биноидов, приема алкоголя без симптоматики зависимости. Основным мотивом приема производных амфетамина чаще всего являлось подражание моде. «Экстази» зачастую расценивался как элемент, объединяющий молодежь на музыкальных вечерах, один из вариантов модного в молодежной среде «выброса адреналина», способ улучшения проведения досуга. Прием осуществлялся на дискотеках, в ночных клубах для облегчения общения, возможности танцевать много часов без устали и голода. Движения приобретали механический характер с повышенной самооценкой и сказочным восприятием окружающего. Музыкальный ритм давал дополнительное удовольствие: «музыка бьет тебя прямо в грудь». В отдельных случаях появлялось особое восприятие окружающего с явле-
ниями синестезий. Полностью утрачивалось чувство времени, снижалась память на период интоксикации. Иногда стимулятор применялся для повышения творческой активности и исследования своих скрытых возможностей. Среди объективных причин потребители отмечали доступность, а также условно безопасный пероральный прием. В более старшем возрасте (21-25 лет) прием стимуляторов становился своеобразной «профессиональной вредностью» для работников ночных клубов, представителей шоу-бизнеса.
Проведенное исследование позволило выделить новые паттерны наркопотребления. 1. «низовая» модель потребления с тяжелыми формами зависимости, маргинализацией, статусно-ролевыми дисфункциями и личностными расстройствами; 2. «статусная» с мотивацией следования моде, презентацией гламура и престижности; 3. «рекреативная» с сиюминутной заботой о здоровье и самочувствии с игнорированием отсроченных негативных последствий, в эту группу можно включить также тех учащихся и офисных работников, которые используют лекарственные средства для усиления памяти, работоспособности; 4. «контролирующая» с дозированным употреблением «тяжелых» наркотиков для сохранения социальной интегрированности; 5. «клубная» с мотивацией эйфории, обострения восприятия, «расширения сознания», усиления выносливости на вечеринке и т.п.; 6. «инновационная», ориентированная на эксперименты с «новыми» веществами и собственным организмом, представленная в соответствующих форумах интернета; 7. «мягкая», обусловленная присоединением к ритуалам, принятым в субкультурной среде общения (употребление «за компанию», при случае, чтобы не выделяться).
Главная проблема современной наркотизации заключается в том, что «новые» наркотики, часто называемые «легкими», «тихими», порождают идеологию безопасного наркотизма, что, к сожалению, устраивает как личность, так и общество. Государство не успевает ограничить их распространение и предупредить об опасности употребления на фоне широкого распространения устойчивых мифов о безопасности «новых» наркотиков среди населения. В то же время электронные средства коммуникации (интернет) успевают разместить со-
общения о реальных пробах и «рекомендациях» потребителей, которые добровольно становятся испытателями психоактивного воздействия неизвестного по составу вещества. Тем не менее уже известно, что последствия их употребления бывают более тяжелые, чем при употреблении таких традиционных («тяжелых») наркотиков, как героин (во многих наркобольницах России уже сейчас лечатся пациенты, находящиеся в тяжелом состоянии). Особую опасность представляет собой сочетание употребления «новых» (легальных, рекреационных) наркотических веществ с «традиционными» (запрещенными наркотиками) совместно с алкоголем.
Исследование показало изменение отношения населения к наркотикам и наркокультуре. Обнаружен резкий переход от амбивалентного отношения к наркотикам к нейтральному и позитивному, заинтересованному. Происходит процесс «нормализации» потребления наркотиков. Отношение к наркотикам перешло из маргинальной зоны в зону культурного контекста в различных группах населения.
Выводы
Проведенные исследования позволили изучить наркоситуацию в стране, ее динамическое изменение и выявить новые тенденции. Это изменение мотивов употребления и структуры наркотиков, путей их распространения и схем реализации, замена традиционных наркотиков на так называемые «новые»: «аналоговые», «дизайнерские», «клубные», «легальные», «рекреационные». Выявлены новые модели употребления наркотиков. В построенной иерархии мотивов перехода от традиционных наркотиков к «новым» обнаружено, что одним из значимых мотивов употребления синтетических наркотиков является их воздействие на эмоциональную сферу, что компенсирует дефициты социальной сплоченности в российском обществе (разобщенность, атомизация общества, отчуждение индивида). Выявлена связь между первыми пробами и переходом на «новые» наркотики.
Материалы исследования показали, что в настоящее время усилилось влияние гедонистического мировоззрения. Для большинства молодых людей гедонистические устремления —
главная жизненная цель, реализация которой может привести и приводит к наркотизму как одной из форм девиантного поведения. При анализе причин перехода на «новые» наркотики было отмечено не только усиление влияния гедонистического сознания, но и выявлена вторая сторона наркотика, как правило, не учитываемая как исследователями, так и специалистами по профилактике употребления психоактивных веществ, — способность нейтрализовать эмоционально-негативное состояние.
Распространение наркотиков в России происходит через те же источники информации (тематические интернет-форумы, блоги, профилактические сайты, фэйсбук и др.), что и за рубежом. Главное отличие от России - значительна доля тех, кто употребляет лишь один легальный наркотик, хотя есть и заметные «совмещения» наркотиков. Для России характерно употребление традиционных наркотиков совместно с «новыми». Часто они могут быть и стартовым наркотиком.
Полученные материалы позволили акцентировать внимание на возрастающем интересе к «новым» наркотикам, в той или иной степени сочетающемся с привычным для всех групп паттерном потребления. Этот интерес обусловлен легитимным характером постоянно обновляющейся линейки психоактивной продукции (соли для ванн, курительные смеси, порошки-стимуляторы и т.п.), а также отсутствием информации о вредных последствиях употребления. «Новые» наркотики актуализируют тенденцию к любопытству и рискованному поведению при отсутствии научно обоснованной информации о них.
Предпринимаемые правительством попытки как-то снизить остроту сложившейся в стране наркотической ситуации, как показывают научные исследования и практика, не вызывают сколько-нибудь значимых позитивных изменений, и обстановка продолжает оставаться крайне неблагополучной. Основная причина такой ситуации в концентрации основных усилий государства на второстепенных аспектах проблемы, в усилиях, не затрагивающих глубинные основы массовой наркотизации. В профилактику употребления психоактивных веществ необходимо включать весь спектр мероприятий, регулирующих индивидуальное обращение с ними. Однако
обнаруживается противоречие, заложенное в равнозначности объекта и субъекта воздействия, что, несомненно, обусловливает низкую результативность социетальных усилий. Кардинальная проблема профилактики наркомании в России состоит в несоответствии характера форм, методов и содержания профилактической работы глубинным социально-психологическим причинам наркотизации, связанным с массовым запросом на «изменение реальности», порождающим стремление к использованию различных стимуляторов и «преобразователей» сознания.
Литература
1. Власова И.Б. Современные аспекты зависимости от стимуляторов // Феноменология и профилактика девиант-ного поведения: материалы VI Всероссийской научно-практической конференции (1—2 ноября 2012 г.) / МВД Российской Федерации, Краснодарский ун-т. Краснодар: КрУ МВД России, 2012. С. 107-118.
2. Позднякова М.Е. Поиск острых ощущений как предикатор наркотизации в молодежной среде // Общество и здоровье: современное состояние и тенденции развития. М.: ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И. М. Сеченова Минздрава России, 2013. Т. 1. С. 134-145.
3. Позднякова М.Е., Брюно В.В. К проблеме распространенности рискогенного поведения и наркотиков среди населения // Феноменология и профилактика девиант-ного поведения: материалы VII Всероссийской научно-практической конференции (14 ноября 2013 г.) / МВД Российской Федерации, Краснодарский ун-т. Краснодар: КрУ МВД России, 2013. С. 161-166.
4. Позднякова М.Е, Чекинева Т.В. К проблеме употребления психоактивных веществ пожилыми людьми // Девиантное поведение в современной России: алкоголь, наркотики, молодежный экстремизм (концепции и исследования) / Под ред. Т.А. Хагурова и М.Е. Поздняковой. М.: Институт социологии РАН, 2014. С. 58-81.
5. Рыбакова Л.Н. Риски приобщения к наркотикам, первые пробы в воспоминаниях «контролирующих потребителей»
(опыт качественного исследования) // Риски взросления в современной России: концепции и факты / Под ред. Т. А. Хагурова. М.: Институт социологии РАН; Краснодар: Кубанский гос. ун-т, Парабеллум, 2014. С. 229—260.
6. Хагуров Т.А., Позднякова М.Е. Тенденции трансформации наркоситуации в современной России // Девиантное поведение в современной России: алкоголь, наркотики, молодежный экстремизм (концепции и исследования) / Под ред. Т. А. Хагурова и М. Е. Поздняковой. М.: Институт социологии РАН. 2014. С. 12-21.
7. Шурыгина И.В. Опыт употребления наркотиков в разных поколениях // Феноменология и профилактика девиантного поведения: материалы VII Всероссийской научно-практической конференции (14 ноября 2013 г.) / МВД Российской Федерации, Краснодарский ун-т. Краснодар: КрУ МВД России, 2013. С. 252-257.
8. Bruno V.V. The use of new designer drugs among Russian students // Russian sociology in the period of crisis, critique and changes / Ed. by V. A. Mansurov. Moscow: RSS, 2013. CD ROM, Moscow-Torino. P. 154-163.
