CC BY
60
УДК 349.44
ОСОБЕННОСТИ СОЧЕТАНИЯ ПРАВ И ОБЯЗАННОСТЕЙ В ЖИЛИЩНОМ ПРАВЕ
© Суслова С. И., 2011
В статье исследуются такие особенности сочетания прав и обязанностей в жилищной сфере, которые выражаются в их совпадении. Автор оценивает высказываемые в юридической литературе позиции в отношении указанного правового феномена, а также подробно анализирует его специфику применительно к жилищным правоотношениям.
Ключевые слова: субъективные права; юридические обязанности; жилищное правоотношение; управление; коммунальные услуги.
Категории «права» и «обязанности» представляют собой основополагающие конструкции правовой науки. В юридической литературе огромное внимание уделено характеристике прав и обязанностей как элементов правоотношений, обращается внимание на их взаимосвязанность. Исследуются данные явления и изолированно, в отрыве друг от друга, что представляется вполне допустимым. Вместе с тем одним из вопросов, требующих тщательного анализа, является вопрос о различном сочетании прав и обязанностей, который лишь периодически привлекает внимание представителей циви-листической науки.
Обращение исследователей к данным проблемам происходит с нескольких сторон.
Во-первых, констатируется факт наличия различного сочетания прав и обязанностей путем их систематизации. Так, Е. В. Вавилин предлагает три возможных варианта сочетания (корреляции) субъективных прав и обязанностей: их полная полярность; взаимопроникновение (некоторое совмещение прав и обязанностей в их отдельных структурных элементах); их совмещение, тождество (по сути) [1].
Во-вторых, более детально исследуются ситуации такой корреляции прав и обязанностей, которые можно считать нехарактерными для частного права, в частности, речь идет о феномене совпадения права и обязанности. Для жилищного права обращение к данным вопросам представляет несомненный интерес, поскольку одной из основных особенностей жилищных прав и обязанно-
стей является их совпадение в лице одного субъекта права.
Проведенное ранее исследование [2] вопросов об особенностях субъективных жилищных прав позволило обратить внимание на следующие их особенности. Не все права, возникающие в отношении жилого помещения, следует считать жилищными, а только те, которые можно считать нетипичными для базовых отраслей права. Такая нетипичность проявляется в том, что такие права содержат специфические возможности (право совпадает с обязанностью в лице одного субъекта). Например, право требовать предоставления коммунальных услуг — обязанность поддерживать помещение в надлежащем состоянии путем «обеспечения» его минимально необходимыми для функционирования услугами, право участвовать в управлении многоквартирным домом — обязанность участвовать в управлении. Обращаем внимание и на то обстоятельство, что не все права по поводу жилых помещений, возникающие с участием государства или органа местного самоуправления, следует характеризовать как административные, поскольку предоставляемые права не являются одновременно обязанностью управомоченного, и отсутствие их реализации не влечет наступление публичной ответственности и возможности понуждения к совершению действий, составляющих содержание данного права. В качестве примера можно назвать право постановки на учет лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий. Указанные права, наделенные такой особенностью,
нельзя считать характерными для публичных отраслей права.
Таким образом, к жилищным правам предлагается отнести несколько групп прав. Во-первых, права лиц в связи с установлением пределов осуществления соответствующего субъективного гражданского права на жилое помещение (субъективные публичные жилищные права, являющиеся результатом введения законодательных требований по реализации возможностей, составляющих содержание субъективных прав на жилые помещения и требующие согласования/разрешения на их осуществление от публичных органов). Во-вторых, права лиц, предоставляющие возможность владеть, пользоваться и распоряжаться жилым помещением, но только в том случае, если неосуществление возможности проживания может повлечь прекращение данного субъективного права, а отсутствие реализации иных возможностей может влечь иные негативные последствия (подчиниться решению общего собрания, понуждение к приведению помещения в надлежащее состояние). В-третьих, права лиц, в содержание которых входят дополнительные возможности, являющиеся следствием проживания лица в жилом помещении. В-четвертых, права лиц, являющиеся следствием отраслевого урегулирования конституционных положений о гарантированности права на жилище (публичные субъективные права, связанные с постановкой на учет).
Высказанные предложения требуют дальнейшего уточнения, что вызывает необходимость обращения к исследованиям в области феномена совпадения прав и обязанностей. Среди советских цивилистов наиболее последовательные выводы по данному вопросу сделаны Д. М. Генкиным [3]. В первую очередь автор расценивает такое сочетание прав и обязанностей как несомненное достоинство социалистического гражданского права и как его характерную черту, обусловленную объективными закономерностями, присущими социалистическому обществу. Также следует отметить, что «органическое соединение» прав и обязанностей автор в основном видел в области деятельности социалистических организаций (которые не только были вправе пользоваться имуществом, но и обязаны были это делать).
Если же абстрагироваться от политической подоплеки отдельных высказываний
автора, без которых не обходилось ни одно научное исследование советского времени, то следует обратить внимание на следующие важные методологические выводы, сделанные Д. М. Генкиным в отношении анализируемого вопроса.
Первое. «Совпадаемая» с правом обязанность может являться обязанностью реализовать правоспособность. Примером такой ситуации называется обязанность трудиться, реализация которой порождает возникновение права на труд. В настоящее время в действующем законодательстве обязанность реализации гражданской правоспособности не установлена.
Второе. Установленная «обязанность» не является таковой, а лишь устанавливает границы субъективного права, определяет его содержание. В качестве иллюстрации приводится ситуация о запрещении использования имущества для извлечения нетрудовых доходов. Представляется, однако, что в данном случае следует говорить не об установлении границ соответствующего субъективного права, а об установлении пределов его осуществления. Аналогами приведенных автором примеров в современном законодательстве являются права и интересы третьих лиц, назначение права, добросовестность и разумность участников и др. как примеры «обязанностей», устанавливающих пределы осуществления соответствующих субъективных прав.
Анализ советской юридической литературы позволяет сформулировать несколько групп вопросов, требующих рассмотрения и оценки.
Во-первых, несмотря на разное отношение к совпадению права и обязанности, его существование есть объективная данность действующего законодательства, что позволяет ученым абсолютно справедливо утверждать, что «...цивилистика (как и публичное право) не исключает указанного правового феномена» [4]. В этой связи следует говорить не о необходимости отказа от подобных конструкций, что не представляется возможным, а попытаться проанализировать и объяснить предопределенность их существования.
Во-вторых, необходимо обратить внимание на предостережения Д. М. Генкина, справедливо указавшего на возможные ошибки при выделении случаев совпадения прав и обязанностей. Так, нельзя считать совпадением прав и обязанностей случаи,
когда исполнение обязанности служит основанием для возникновения права, а также от случаев установления законом условий осуществления права. При этом следует учитывать, что, по мнению правоведа, единственным случаем совпадения прав и обязанностей являются ситуации, в которых исполнение обязанности одновременно является осуществлением права.
Помимо этого следует обратить внимание также на следующий момент: всегда ли «совпадаемые» права и обязанности являются именно субъективными правами и юридическими обязанностями? Так, предоставляемая государством возможность может быть элементом правоспособности, а не субъективного права, а возложенное на лицо долженствование может быть не обязанностью, а, например, бременем. Таким образом, следует очень четко определять, какое «право» и какая «обязанность» в данном случае совпадают.
В-третьих, следует сформулировать предложения о достоинствах и недостатках подобных конструкций, а соответственно об их дальнейшей судьбе.
Проанализируем данные моменты применительно к одному из случаев совпадения прав и обязанностей в жилищной сфере, который можно условно обозначить следующим образом: право собственника жилого помещения на управление многоквартирным домом — обязанность собственника по управлению. Однако данное право и обязанность представляют собой собирательные категории, включающие в свой состав различный набор более частных случаев таких совпадающих прав и обязанностей. Так, представляется, следует различать:
а) правообязанность по голосованию на общем собрании;
б) правообязанность по обеспечению жилых помещений и общего имущества необходимыми коммунальными услугами;
в) правообязанность по содержанию жилого помещения и общего имущества.
Но прежде чем непосредственно остановиться на анализе обозначенных правообя-занностей, следует сделать несколько принципиальных замечаний. Во-первых, говоря о «праве на управление и обязанности управления», мы имеем в виду возможность и долженствование определенного поведения, включаемые в содержание правомочий субъективного права собственности на жилое помещение. Во-вторых, управление мо-
жно рассматривать с различных сторон, в частности, и как «функцию, которая основывается на господстве управляющего над лицом или имуществом» [5], однако «право управлять» не является самостоятельным правомочием субъективного права, а детализирует правомочие пользования и распоряжения.
Рассмотрение действий собственника по голосованию на общем собрании в качестве правообязанностей не редкость в юридической литературе. Так, И. В. Маркова по этому поводу пишет: «Это, в свою очередь, возлагает на собственника обязанность участия в принятии решений на общем собрании (обеспечения реализации его права голоса). Иначе говоря, голосование собственника представляет собой не только реализацию его прав, но и выполнение им обязанностей» [6]. В связи с этим автор полагает, что конструкция «правообязан-ность» в полной мере подлежит применению в анализируемой ситуации.
Однако согласиться с таким утверждением можно только в случае уточнения определенных моментов. Так, бесспорно то обстоятельство, что право принимать участие в общем собрании и голосовать по определенным вопросам возникает в силу установленного законом режима общей долевой собственности на общее имущество многоквартирного дома. Однако трактовка участия собственника в собрании в качестве его обязанности неоднозначна, что вызвано противоречивостью в толковании содержания понятия «юридической обязанности». Так, под обязанностью понимается долженствование определенного поведения, а если более аксиоматично, то обязанность — это мера должного поведения субъекта [7]. Причем такое понуждение может быть двоякого рода:
а) понуждение к совершению активных действий самим обязанным лицом, либо в совершении данных действий другими лицами, но которые служат для управомоченного лица «достаточной заменой действий лица обязанного» [8];
б) прописывание в законодательстве последствий, восполняющих пассивность обязанной стороны, которые с неизбежностью наступят в случае уклонения от совершения определенных действий.
В случае неучастия собственника в принятии решения понуждение к совершению данных действий невозможно, да и неэффе-
ктивно. В силу этого законодатель избрал второй способ стимулирования собственника к принятию решений в отношении имущества, находящегося на праве общей долевой собственности. Негативные последствия выражаются в том, что собственник вынужден подчиниться решению иных собственников (как черта отказа от реализации предоставленной возможности, когда пассивность собственника рассматривается как его согласие на любое возможное решение), одновременно подчиняясь решению большинства (несмотря на свое активное участие и возражение, что является проявлением одной из черт жилищных отношений — их вынужденности).
Представляется, что право собственника участвовать в собрании следует рассматривать как его право на участие в принятие решений в отношении принадлежащего имущества. А обязанность принимать такие решения следует рассматривать именно в качестве юридической обязанности, несмотря на отсутствие возможности понуждения к совершению данных действий. Наличие иных негативных последствий позволяет рассматривать данное поведение собственника как поведение должное.
Также здесь следует обратить внимание, что праву участия в принятии решения корреспондирует обязанность сособствен-ников не препятствовать такому участию, обязанность информировать о предстоящем обсуждении соответствующих вопросов и т. д. Обязанность же участвовать в принятии решении также возникает перед сособственниками.
Следующей парой выступают правообя-занности по обеспечению жилых помещений и общего имущества необходимыми коммунальными услугами. Представляется, что в данном случае сложности в юридической квалификации данных отношений следующие.
Во-первых, право быть обеспеченными коммунальными услугами слагается из двух неравнозначных основ. Первая основа — это право на обеспечение коммунальными услугами самого человека для его нормальной жизнедеятельности и безопасного для здоровья существования. В этом случае право требовать предоставить коммунальные услуги возникает на основе конституционного постулата о недопустимости произвольного лишения жилища, которое в ст. 3 ЖК РФ раскрывается вполне определен-
но: «никто не может быть ...ограничен в праве пользования жилищем, в том числе и в праве получения коммунальных услуг». Вторая ситуация — это право требовать предоставления коммунальных услуг, возникающее для обеспечения исполнения обязанности по содержанию жилого помещения и общего имущества, без обеспечения которых помещение придет в негодность.
Во-вторых, несмотря на различные основы возникновения соответствующих прав, их осуществление в основном связано с единственной правовой конструкцией — публичным договором. Право собственника жилого помещения на заключение договора, в соответствии с которым его жилое помещение (и он сам) будет обеспечено коммунальными услугами, трактуется учеными различно.
Так, предлагается отношения, возникающие в данной области, представить в виде трех стадий: с момента начала деятельности коммерческой организации до момента предъявления требований о заключении публичного договора; с момента предъявления требований о заключении договора до момента его заключения; с момента заключения договора до его прекращения. При этом интересующая нас первая и вторая стадия характеризуются соответственно как: абсолютное правоотношение, в котором секундарным правам потребителей корреспондирует состояние связанности коммерческой организации и обязательственное правоотношение, объектом которого является заключение конкретного публичного договора между потребителем и коммерческой организацией [9].
Категорически отрицает возможность характеристики права на заключение публичного договора в качестве субъективного, а также секундарного права В. А. Белов. И если в более ранних работах правовед лишь аргументировал невозможность рассмотрения данного права в качестве такового (субъективного или секундарного) [10], то в более поздних работах приводит нормы законодательства о публичном договоре в качестве примера рефлексивного (обратного, отраженного или пассивного) действия права [11].
Исследование приводимых авторами доводов представляет самостоятельный интерес для изучения и не может быть подробно проведено в рамках данной работы. В этой связи ограничимся лишь некоторыми
комментариями. Во-первых, следует иметь в виду, что основной аргумент, отрицающий возможность характеристики права на заключение публичного договора в качестве субъективного или секундарного права, основан на том, что любое субъективное (в том числе и секундарное) право является исключительной возможностью, принадлежащей конкретному субъекту. А в силу того, что заключение публичного договора может требовать всякий и каждый, то считать данное право секундарным или субъективным нельзя. Во-вторых, далеко не бесспорно и утверждение об отнесении данных прав к разряду рефлексивного действия права. Так, В. А. Белов отмечает четыре общепризнанных, по его мнению, тезиса, касающихся данной правовой формы. Одним из этих тезисов является следующий — «.правовые формы, происходящие из отраженного действия права, не имеют юридической защиты: суд не способен ни вернуть лицу утратившуюся вдруг возможность пользоваться положительным эффектом своего рефлексивного действия, ни защитить от его отрицательных эффектов» [12]. Однако применительно к публичному договору это правило не просто не действует, а прямо противоречит существу этих отношений. «Публичной» такая деятельность становится не столько потому, что указанные организации часто выступают в роли монополистов, а, в первую очередь, в связи с необходимостью прямого урегулирования вопроса о гарантированности получения жизненно необходимых благ. Таким образом, положительный эффект потенциальные участники публичного договора получают не в силу отраженного, а прямого действия норм права, адресованных потенциальным участникам указанных отношений, наделяемых возможностью судебной защиты своего права путем принуждения стороны к предоставлению указанных благ.
Какова природа долженствования лица по обеспечению жилого помещения необходимыми коммунальными услугами? Следует ли ее рассматривать лишь как бремя содержания собственником своего имущества или необходимо характеризовать как юридическую обязанность? Для ответа на данный вопрос, в первую очередь, следует проанализировать последствия несовершения данных действий. Их анализ в совокупности с характеристикой природы возникающих отношений позволяет сформулировать
несколько выводов. Во-первых, собственник вправе отказаться от обеспечения жилого помещения только теми коммунальными услугами, которые обеспечивают его собственное комфортное и безопасное для жизни и здоровья существование. Однако в законодательстве появляются нормы, направленные на ограничение действий собственника, свидетельствующих об его отказе от обеспечения жилого помещения такими коммунальными услугами, которые необходимы для поддержания помещения в надлежащем состоянии. В первую очередь речь идет об отоплении жилого помещения [13]. Во-вторых, такое требуемое поведение собственника в большей степени детализирует бремя собственника по содержанию своей вещи, чем является его обязанностью, поскольку не влечет для собственника никаких негативных последствий до тех пор, пока не будет возможности констатировать, что собственник нарушает обязанность по поддержанию помещения в надлежащем состоянии. Вопросы о данной обязанности и ее характеристики также требуют самостоятельного обсуждения, поскольку даже поверхностный анализ подобной обязанности позволяет обратить внимание на ее существенные особенности. Так, обязанность поддерживать помещение в надлежащем состоянии является одновременно примером как обязанности активного типа (совершать действия, способствующие поддержанию помещения, например, ремонт), так и пассивного типа (воздерживаться от действий, способных привести к ненадлежащему состоянию). Кроме того, право требовать совершение активных действий возможно только после констатации приведения помещения в ненадлежащее состояние, а отказ влечет наступление иных негативных для собственника последствий (например, ст. 293 ГК РФ).
В завершение следует заметить следующее. Отношение к существованию феномена совпадения прав и обязанностей в лице одного субъекта различно. Одни ученые видят в этом достоинства анализируемой правовой системы [14], другие категорически отрицают саму возможность такой конструкции, ратуя за исключение из законодательства соответствующих норм [15], третьи сомневаются в эффективности их практической реализации, предлагая «разделить права и обязанности» [16]. Существование такого феномена может быть объяснено
также особенностью самих жизненных отношений, правовой формой которых выступают субъективные права и юридические обязанности. Одновременно с этим столь разные оценки свидетельствуют о необходимости дальнейшего исследования обозначенных вопросов. И
1. Вавилин Е. В. Осуществление и защита гражданских прав : монография. М. : Волтерс Клувер, 2009. С. 48.
2. См.: Суслова С. И. Жилищные права: понятие и система : монография. М. : Юриспруденция, 2011. 234 с.
3. Генкин Д. М. Сочетание прав с обязанностями в советском праве // Сов. государство и право. 1964. № 8. С. 27-38.
4. Вавилин Е. В. Указ. соч. С. 46.
5. Харитонова Ю. С. Отражение функции управления в институтах гражданского права : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 11.
6. Маркова И. В. Управление общим имуществом в многоквартирном доме: проблемы и решения / под общ. ред. В. Д. Рузановой. М. : Деловой двор, 2010.
7. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В. А. Белова. М. : Юрайт-Издат, 2007. С. 221-222.
8. Там же. С. 243.
9. Левченко О. С. Конструкция публичного договора в российском гражданском праве : автореф. дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. С. 6.
10. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В. А. Белова. М. : Юрайт-Издат, 2007. С. 778-779.
11. Белов В. А. Гражданское право. Общая часть. Т. 1. Введение в гражданское право : учебник. М. : Юрайт, 2011. С. 326-327.
12. Там же. С. 328.
13. Так, в Постановлении Правительства РФ от 06.05.2011 № 354 «О предоставлении коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов» (еще не вступивших в законную силу) указано, что потребитель не вправе производить слив теплоносителя из системы отопления без разрешения исполнителя. См.: Собр. законодательства РФ. 2011. № 22. Ст. 3168.
14. Генкин Д. М. Указ. соч. С. 29-30.
15. См., напр.: Гукасян Р. Е. Концепция слияния прав и обязанностей и административно-командные методы управления // Сов. государство и право. 1989. № 7. С. 28.
16. Поротикова О. А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М. : Волтерс Клувер, 2007. С. 234.
Features a Combination of Rights and Responsibilities in the Housing Law
© Suslova S., 2011
The article examines these particular combinations of rights and responsibilities in the housing sector, which are expressed in their coincidence. The author estimates expressed in legal literature, the position in respect of that legal phenomenon, as well as a detailed analysis of its specificity with regard to housing relationship.
Key words-, subjective rights; legal responsibilities; housing legal relationship; management; utilities.
