CC BY
4УДК:616.8-009.836-053.2+347.635.1
DOI: 10.37279/2413-0478-2022-28-3-69-73
Ярошенко С. Я.
ОСОБЕННОСТИ СНА У ИНСТИТУАЛИЗИРОВАННЫХ ДЕТЕЙ
Государственная образовательная организация высшего профессионального образования "Донецкий национальный медицинский университет имени М. Горького", г Донецк, Донецкая Народная Республика
Iaroshenko S. Ya.
SLEEP FEATURES OF INSTITUTIONALIZED CHILDREN
State educational institution of higher professional education «M. Gorky Donetsk national medical university»,
Donetsk, Donetsk Peoples Republic
РЕЗЮМЕ
Качество сна у детей, лишенной материнской опеки, может отражать изменения, происходящие в регуляторных системах. Данные различных авторов по этому вопросу не согласуются: ряд авторов не выявили изменений сна у институализированных детей, другие обнаружили существенную распространенность проблем со сном у воспитанников домов ребенка. Цель. Оценить качество сна у институализированных детей дошкольного возраста при помощи русскоязычной версии опросника Children's Sleep Habits Questionnaire. Материалы и методы. В исследование были включены 114 детей дошкольного возраста (от 3 лет до 6 лет), воспитывавшиеся в Республиканском специализированном доме ребенка г. Донецка в 2017-2022 гг. Для сбора первичного материала использованы русскоязычная версия опросника Children's Sleep Habits Questionnaire, опросников «Признаки тревожности», «Определение уровня агрессивности ребенка» (Лаврентьева Г. П., Титаренко Т. М.), показатели вариабельности сердечного ритма. Полученные результаты сравнивались с возрастными центильными таблицами. Результаты. Суммарный показатель количества проблем со сном значимо не отличался между группами (p=0,62). Показатели продолжительности сна (p=0,0009) и задержки засыпания (p=0,0003) были значимо выше в группе институализированных дошкольников. У воспитанников домов ребенка значимо ниже показатели дневной сонливости (p=0,0002), тревожности сна (p=0,000008) и сопротивления укладыванию (p=0,0002). Снижение латентности сна обусловлено нарушениями циркадного ритма синтеза мелатонина, уровни которого были повышены в утренних порциях слюны (p=0,0004) и снижены в вечерних (p=0,02). Корреляционный анализ выявил статистически значимую (p<0,05) прямую связь суммарного показателя нарушений качества сна с уровнями тревожности, ситуативной и устойчивой агрессивности. Суммарный балл нарушений сна имел отрицательный коэффициент корреляции с индексом централизации (р=-0,40) вариабельности сердечного ритма. Положительная корреляционная связь мощности волн очень низких частот с баллами по шкалам «Задержка наступления сна» (р=0,39) и «Дневная сонливость» (р=0,20) позволяет предложить данные показатели в качестве признаков избыточной нагрузки адаптационных систем. Заключение. Выявленные изменения подтверждают высокую частоту встречаемости нарушений сна у воспитанников домов ребенка, которые объяснимы выявленными изменениями регуляторных механизмов. Ключевые слова: нарушения сна, дошкольники, дома ребенка, вариабельность сердечного ритма, мелатонин.
SUMMARY
The quality of sleep in children deprived of maternal care may reflect changes in regulatory systems. The data of various authors on this issue do not agree: some authors did not identify changes in sleep of institutionalized children, while others found a significant prevalence of sleep problems in children in orphanages. Aim. To assess the quality of sleep in institutionalized preschool children using the Russian version of the Children's Sleep Habits Questionnaire. Materials and Methods. The study included 114 children of preschool age (from 3 to 6 years), who were living in the Republican Specialized Children's Homebi in Donetsk and Makeevka in 2017-2021. To collect the primary material, the Russian-language version of the Children's Sleep Habits Questionnaire, the questionnaires "Signs of anxiety", "Determining the level of aggressiveness of the child" (by Lavrentieva G. P., Titarenko T. M.), indicators of heart rate variability were used. The results were compared with age-related centile tables. Results. The total number of sleep problems did not differ significantly between the groups (p=0,62). Indicators of sleep duration (p=0,0009) and sleep onset delay (p=0,0003) were significantly higher in the group of institutionalized preschoolers. Children in orphanages have significantly lower indicators of daytime sleepiness (p=0,0002), sleep anxiety (p=0,000008) and bedtime resistance (p=0,0002). The decrease in sleep latency is an implication of disturbances in the circadian rhythm of melatonin synthesis, the levels of which were increased in the morning portions of saliva (p=0.0004) and decreased in the evening ones (p=0,02). Correlation analysis revealed a statistically significant (p<0,05) direct relationship between the total indicator of sleep quality disorders and the levels of anxiety, situational and sustained aggressiveness. The total score of sleep disorders had a negative correlation coefficient with the centralization index of heart rate variability. The positive correlation of the power of very low frequency waves with scores on the scales "Sleep onset delay" and "Daytime sleepiness" allows us to suggest these indicators as signs of excessive load of adaptive systems. Conclusions. The revealed changes confirm the high frequency of sleep disorders in children's homes, which are explained by the revealed changes in regulatory mechanisms.
Key words: sleep analysis, preschool, children, orphanages, heart rate variability, melatoniun.
Введение
Сон является неотъемлемой частью жизни. Человек проводит во сне порядка трети своей жизни. Роль этого процесса в нашей жизнедеятельности трудно переоценить: во сне человек отдыхает, продолжает перерабатывать и структурировать полученную в процессе бодрствования информацию, во сне изменяются все показатели жизнедеятельности, что способствует восстановлению нарушенных функций организма. Для ребенка сон - еще и время
максимального роста. Именно во сне вырабатываются пиковые уровни соматотропного гомона, именно во сне, под влиянием мелатонина, формируются предпосылки к нормальным циркадным ритмам синтеза других гормонов (например, корти-зола), а также различных веществ, способствующих нормальной жизнедеятельности (например, нейротрофические факторы также имеют свой цир-кадный ритм синтеза) [3, 6]. В тоже время, изменения нормального уклада жизни значительно влияют на сон и его качество и могут отражать проблемы,
не выявляемые при обычном, рутинном общении с пациентом. Показано, например, что психоэмоциональный стресс влияет на качество сна у детей [1, 2, 4]. В то же время, нарушенный сон приводит к изменениям нейрональной пластичности и может являться причиной когнитивных нарушений [5]. Е. А. Воробьева [8] отмечает, что нарушения сна у детей из домов ребенка с перинатальным поражением ЦНС выявляются реже, чем у их сверстников из семей с тем же диагнозом. Подобные изменения могут быть объяснимы формированием привычек: в закрытом коллективе дома ребенка жизнь детей подчинена строгому режиму. Однако, эти данные не согласуются с результатами Abou-Khadra M. K. [1], выявившей проблемы со сном у большинства ин-ституализированных детей. Указанные выше противоречия в результатах могут быть связаны с разными культуральными особенностями и зависеть от используемого метода оценки сна и возрастных особенностей испытуемых. Таким образом, нам представляется весьма актуальным провести оценку качества сна у институализированных детей.
Цель работы - оценить качество сна у институа-лизированных детей дошкольного возраста при помощи русскоязычной версии опросника Childrens Sleep Habits Questionnaire.
Материалы и методы
В исследование были включены 114 детей дошкольного возраста (от 3 до 6 лет), воспитывавшихся в Республиканских специализированных домах ребенка г. Донецка и г. Макеевки в 2017-2022 гг. Результаты сравнивались с показателями контрольной группы - 44 сверстников из семей. Группы значимо не отличались по полу и возрасту. Критериями включения детей в исследование были: возраст (старше трех лет и младше шести лет), опыт непрерывной институционализации не менее трех месяцев, согласие опекунов, лечащих врачей, родителей. Критерии исключения: наследственные, генетические заболевания, пороки развития, хронические заболевания, нарушающие жизнедеятельность в стадии субкомпенсации и декомпенсации, любая верифицированная патология сердечно-сосудистой, эндокринной и вегетативной нервной систем, острая патология в момент исследования и за две недели до него, лечение пациента любыми препаратами, а также методами немедикаментозного лечения в течение месяца до обследования, отказ пациента или его законных представителей. Исследование соответствовало правилам биоэтики и Хельсинкской декларации. План и дизайн исследования согласован и одобрен комиссией по биоэтике Государственной образовательной организации высшего профессионального образования «Донецкий национальный медицинский университет имени М. Горького». Все исследования у детей проводили после получения согласия родителей или органов опеки.
Данные получены путем анкетирования персонала, непосредственно ухаживавшего за детьми не менее одного месяца до заполнения анкеты. Для получения первичных данных была использована русскоязычная версия опросника Children's Sleep Habits Questionnaire (составленная и валидизированная И. А. Кельмансоном) [10]. Данный опросник был выбран, так как является наиболее часто используемым и единственным, по нашим сведениям, имеющим русскоязычную ва-лидизированную версию.
Поскольку персонал работает посменно, данные разных смен сопоставлялись. Анкеты заполнялись в свободное время, не более трех за
один день, для исключения утомления отвечавшего сотрудника, которое могло повлиять на результаты. Поскольку такие вопросы, как «Ребенок засыпает в постели родителей или брата/сестры» (№ 4) и «У ребенка отмечаются трудности со сном, если ему приходится спать вне дома (в гостях у родственников, на каникулах)» (№ 21) и «Был ли ребенок сонливым/Засыпал, когда ездил в автомобиле» (№ 33) являются не корректными для воспитанников дома ребенка в силу объективных причин, они были заменены на «Ребенок засыпает после укачивания и ритмических движений/Ребенку нужны специальные предметы для того, чтобы он уснул (кукла, специальное одеяло и т.п.)» (вопрос № 4), «Ребенок жалуется на проблемы, связанные со сном» (.№ 21), «Был ли ребенок сонливым/Засыпал, когда принимал пищу» (.№ 33). Данные варианты опубликованы автором перевода как часть опросника, не имеющие номера. Результаты также соотносились с нормативами, полученными И. А. Кельмансоном на большом количестве детей разных возрастных групп [10].
Показатели качества сна сравнивались с результатами опросников «Признаки тревожности», «Определение уровня агрессивности ребенка», созданных Лаврентьевой Г. П. и Титаренко Т. М. [11], а также с показателями вариабельности сердечного ритма (ВСР), которые, как известно, позволяют оценивать активность звеньев вегетативной нервной системы (ВНС) и общий уровень напряженности адаптационных систем. Для этого детям проводилась запись кардиоинтервалограммы (КИГ) с использованием кардиомонитора UTAS-300, позволяющего автоматически получать показатели ВСР на основании записи плетиз-мограммы с использованием пальцевого датчика. Исследование проводилось в соответствии с Методическими рекомендациями Комиссии по клинико-диагностическим приборам и аппаратам Комитета по новой медицинской технике МЗ РФ (протокол N° 4 от 11 апреля 2000 г.). Получены показатели временного и спектрального анализа ритмо-граммы. Производился расчет различных индексов [13]: индекса напряжения (ИН=АМо/(2ВР*Мо)); индекса централизации (ИЦ^ОТ+LFyvLF); индекса активации подкорковых нервных центров (ИАП = VLF/HF) [7].
Проводилась оценка уровней мелатонина и кортизола слюны (утром натощак через 30-40 минут после пробуждения - утренняя порция, а также перед сном - вечерняя порция, которая собиралась, когда ребенок ложился в кровать, в комнате все искусственные источники освещения выключались). Для сбора слюны был использован метод пассивного слюноотделения. Вечерние образцы слюны хранились при температуре 4°С в течение не более 12 часов. В лаборатории образцы слюны немедленно замораживали и хранили при температуре ниже -20°C до проведения исследования уровней мелатонина и кортизола.
Проверка данных на соответствие распределения нормальному закону (Шапиро-Уилка) показала, что во всех случаях распределение отличалось от нормального, поэтому для статистического анализа использованы непараметрические методы. Для сравнения независимых выборок использовался U-тест Манна-Уитни, для сравнения долей -многофункциональный статистический критерий ф* - угловое преобразование Фишера. Все количественные данные представлены в виде: среднее арифметическое ± стандартное отклонение [Ме=медиана; нижний квартиль-верхний квартиль]. Для оценки статистической линейной связи между наблюдаемыми признаками использовали коэффициент корреляции Спирмена (р). Статистическую обработку проводили при помощи пакета EZR версии 1.55 (графический пользовательский интерфейс для языка программирования R-statistics версии 4.1.2, распространяется по бесплатной лицензии GNU General Public License).
Результаты
При сравнении институализированных детей и их сверстников, воспитывавшихся в семьях, был выявлен ряд значимых отличий по показателям качества сна, оцененных с помощью русскоязычной версии опросника Childrens Sleep Habits Questionnaire. Результаты опроса сотрудников, работавших с детьми в домах ребенка, и родителей детей из семей представлены в таблице 1.
Таблица 1
Показатели качества сна по русской версии опросника Children's Sleep Habits Questionnaire институализированных детей
и детей из семей
Показатель Дети из домов ребенка (n=114) Дети из семей (n=44) Р
Суммарный показатель проблем со сном 46,41±6,39 [Me=47; 40-52] 46,25±7,44 [Me=45; 42-48,5] 0,622277
Дневная сонливость 9,7±2,14 [Me=8; 8-12] 11,5±3,07 [Me=11; 9-14] 0,000209
Нарушения дыхания во время сна 3,39±0,49 [Me=3; 3-4] 3,5±1,13 [Me=3; 3-3,5] 0,418654
Парасомнии 9,1±2,28 [Me=8; 7-12] 8,43±2,45 [Me=7,5; 7-9] 0,142056
Тревожность сна 5,01±0,91 [Me=5; 4-6] 6,3±1,77 [Me=6; 5-8] 0,000008
Продолжительность сна 4,74±1,99 [Me=5; 3-7] 3,48±0,95 [Me=3; 3-3,5] 0,000918
Ночные пробуждения 4,37±1,27 [Me=5; 3-5] 4,09±1,44 [Me=3,5; 3-5] 0,136864
Задержка наступления сна 2,01±0,9 [Me=2; 1-3] 1,39±0,58 [Me=1; 1-2] 0,000272
Сопротивление укладыванию 8,69±1,19 [Me=9; 8-10] 10,68±2,86 [Me=10; 8-13] 0,000249
Полученные данные продемонстрировали, что изменения одних показателей «маскируют» проблемы по другим направлениям. Суммарный показатель количества проблем со сном значимо не отличался между группами (46,41±6,39 [Me=47; 4052] балла в группе детей из домов ребенка и 46,25±7,44 [Me=45; 42-48,5] - в группе детей из семей, p=0,62), что подтверждает данные Е. А. Воробьевой [8]. Однако, показатели продолжительности сна и задержки засыпания были значимо выше в группе институализированных дошкольников. Так, оценка продолжительности сна (шкала учитывала не математическую разницу между временем укладывания и временем подъема, а отражала субъективную оценку сотрудником достаточности сна для ребенка) составила 4,74±1,99 [Me=5; 3-7] балла в группе детей из домов ребенка и 3,48±0,95 [Me=3; 3-3,5] - в группе детей из семей (p=0,0009), а задержка наступления сна - 2,01±0,9 [Me=2; 1-3] и
I,39±0,58 [Me=1; 1-2] балла, соответственно (p=0,0003).
В то же время, у воспитанников домов ребенка значимо ниже показатели дневной сонливости (9,7±2,14 [Me=8; 8-12] балла и 11,5±3,07 [Me=11; 9-14] балла соответственно, p=0,0002), тревожности сна (5,01±0,91 [Me=5; 4-6] и 6,3±1,77 [Me=6; 58] балла соответственно, p=0,000008) и сопротивления укладыванию (8,69±1,19 [Me=9; 8-10] и 10,68±2,86 [Me=10; 8-13] балла соответственно, p=0,0002), что, по нашему мнению, связано с четким режимом дня. Таким образом, дети из семей имеют большую склонность к сопротивлению укладыванию, тогда как у воспитанников домов ребенка данный процесс жестко регламентирован, а такой непроизвольный процесс, как засыпание, в большей степени нарушен в группе институализи-рованных детей и отражает сниженную латент-ность сна - дети дольше засыпают, что, вероятно, связано с более низкими уровнями вечернего мела-тонина.
Также с нарушенным ритмом синтеза мелатонина может быть связана более низкая продолжительность сна в группе детей, лишенных родительской опеки, а меньшая тревожность сна, по всей видимости, обусловлена сниженной сенсорной и эмоциональной нагрузкой, которая воздействует на детей в условиях домов ребенка.
Проведенная нами оценка показателей мелато-нина в слюне подтвердила эти предположения. Уровень вечернего мелатонина в группе воспитанников домов ребенка составил 21,35±14,2 [Ме=16,34;
II,4-32,8] пг/мл, что было значимо ниже показателя группы контроля (30,67±20,47 [Ме=33,35; 10,35-48,2] пг/мл, p=0,02). В то же время утренние значения были значимо выше: 8,14±8,74 [Ме=4,15; 2,8-8,6] пг/мл против 5,08±8,68 [Ме=2,6; 2,3-3,65] пг/мл у детей из семей (p=0,0004).
Такие показатели как нарушения дыхания во время сна (3,39±0,49 [Me=3; 3-4] и 3,5±1,13 [Me=3; 3-3,5] балла соответственно), парасомнии (9,1±2,28 [Me=8; 7-12] и 8,43±2,45 [Me=7,5; 7-9] балла соответственно) и ночные пробуждения (4,37±1,27 [Me=5; 3-5] и 4,09±1,44 [Me=3,5; 3-5] балла соответственно) значимо не отличались между группами (p>0,05 во всех случаях).
Кроме стандартной описательной статистики автором перевода создана центильная таблица, полученная на большом количестве детей, что позволяет выделить высокие значения полученных результатов относительно общей популяции.
Так, из 114 воспитанников домов ребенка 30 (26,32 %) имели величину суммарных нарушений сна выше 90 центиля, а в группе контроля таких детей было только 7 (15,91 %), что, впрочем, не было статистически значимо (%2=1,91714, p=0,17).
Такой метод оценки подтвердил перераспределение между шкалами. Среди детей из семей 19 (43,18 %) детей имели показатель равный или выше 90 центиля (C90) по шкале «Сопротивление укладыванию» (что объяснимо просмотром телевизора и играми на смартфонах и планшетах в вечернее время, возбуждающих нервную систему и подавляющих выработку мелатонина), в то время как среди институализированных детей таких не выявлено (х2=55,9562, p<0,0001). По шкале «Задержка наступления сна», наоборот, показатель выше 90 центиля имели 46 (40,35 %) институализированных детей и только двое (4,55 %) представителей контрольной группы (%2=19,2432, p<0,0001). Такие же отличия выявлены и для шкалы «Ночные пробуждения», результаты который можно считать высокими у 60 (52,63 %) детей из домов ребенка и 13 (29,55 %) детей из семей (х2=6,80730, p=0,009). По шкале «Продолжительность сна» частота встречаемости высокого показателя среди детей, лишенных материнской опеки (50 человек, 43,86 %) почти в 10 раз превысила таковую в группе детей из семей (2 ребенка, 4,55 %). Для данной шкалы %2 составил 22,2231 (p<0,0001). Показатель парасомний выше C90 также значимо чаще (%2=5,54367, p=0,019) встречался в группе воспитанников домов ребенка (43 человека, 37,72 %), чем у детей из семей (8 детей, 18,18 %), а частота высоких (выше 90 центиля) показателей по шкале «Тревожность сна» была несколько выше у детей из семей (0 % и 4,55 % (n=2) соответственно, %2=5,24825, p=0,02). Относительное количество высоких показателей по шкале «Нарушения дыхания во сне» значимо не отличалось в изучаемых группах - 44 ребенка (38,6 %) в группе детей из домов ребенка и 11 детей (25,0 %) - из семей, %2= 2,58624, p=0,11). Показатель дневной сонливости выше 90 центиля был значимо выше в контрольной группе (6 человек, 13,64 %) и 0 %, соответственно, х2=6,1591, p=0,000058).
Корреляционный анализ выявил статистически значимую (p<0,05) прямую связь суммарного показателя нарушений качества сна с уровнями тревожности (р=0,36), ситуативной (р=0,30) и устойчивой (р=0,21) агрессивности. Показатель тревожности также положительно коррелировал с проблемами, оцениваемыми по шкалам «Задержка наступления сна» (р=0,21), «Продолжительность сна» (р=0,36), «Тревожность сна» (р=0,33), «Парасомнии» (р=0,23) и «Дневная сонливость» (р=0,20). Показатель ситуативной агрессивности, в свою очередь, имел прямую связь с баллами по шкалам «Ночные пробуждения» (р=0,35), «Продолжительность сна» (р=0,42), «Тревожность сна» (р=0,39) и «Нарушения дыхания во сне» (р=0,18). Устойчивая агрессивность имела прямую зависимость с показателями
по шкалам «Ночные пробуждения» (р=0,41), «Продолжительность сна» (р=0,32), «Тревожность сна» (р=0,25).
При корреляционном анализе связей между показателями качества сна и данными кардиоинтервало-графии, отмечен ряд значимых как с точки зрения статистики, так и с патогенетической точки зрения коэффициентов корреляции. ИАП прямо коррелировал с суммарным баллом нарушений сна (р=0,38), что свидетельствует о выраженном отрицательном влиянии центрального контура регуляции на качество сна, что также подтверждается корреляциями с индексом централизации (р=-0,40). Рост мощности волн очень низких частот (VLF) свидетельствует о недостаточности автономного контура регуляции и необходимости подключения центральных регуляторных механизмов, что является неблагоприятным с точки зрения адекватности функционирования регуляторных систем и, несомненно, не может не отражаться на качестве сна. Выявлена положительная корреляционная связь данного показателя с баллами по шкалам «Задержка наступления сна» (р=0,39) и «Дневная сонливость» (р=0,20), что позволяет предложить данные показатели в качестве признаков избыточной нагрузки адаптационных систем. Отрицательная связь мощности волн очень низких частот отмечена с показателями «Ночные пробуждения» (р=-0,40) и «Нарушения дыхания во сне» (р=-0,20), что мы склонны объяснять большей компенсаторной глубиной сна у детей, испытывающих перегрузки адаптационных механизмов.
Обсуждение
Полученные нами данные отражают особенности качества сна, связанные, прежде всего, с особенностями жизни в условиях домов ребенка. Отсутствие отличий между группами по общему баллу проблем со сном при этом не отражает реальной ситуации. Особенности качества сна у детей из семей, в группе которых значимо выше были баллы по шкалам дневной сонливости, тревожности сна и сопротивления укладыванию, повышали общий балл. Как уже было сказано, такая структура диссомни-ческих проблем связана, прежде всего, со световой загрязненностью окружающей среды и информационной перегрузкой детей из семей, в то время как в группе институализированных детей отмечены более высокие баллы по шкалам продолжительности сна и задержки наступления сна. Сниженная ла-
тентность сна предопределила наш интерес к нарушению ритма синтеза мелатонина, изменения которого подтверждены более высокими показателями в утренних порциях и более низкими - в вечерних. Более того, распределение показателей вечерних уровней мелатонина смещено влево, в сторону меньших величин за счет значительно меньшего количества высоких показателей (всего 4,39 % соответствуют верхнему квартилю группы контроля, р<0,01).Распределение утренних уровней мелатонина также статистически значимо отличалось (%2 Пирсона=12,8919, p=0,002), преимущественно за счет преобладания высоких показателей (соответственно 56,14 %, p<0,001). Такое смещение уровней утреннего мелатонина может быть объяснено двумя причинами: строгой регламентацией режима дня (дети в домах ребенка укладываются спать и встают по расписанию, что может быть причиной завершения сна до снижения уровней мелатонина, кроме того, дети в домах ребенка просыпаются на 1-1,5 часа раньше, чем в семье), а также антистрессовой активностью мелатонина, то есть его повышением в ответ на повышенные уровни кортизола (показатели утреннего кортизола в группе детей из домов ребенка были значимо выше - 28,15± 18,91 [Ме=21,4; 15,4-38,6] нг/мл против 15,36±6,38 [Ме=13,45; 9,75-20,7] нг/мл, p<0,001). В пользу первого предположения говорит положительная корреляционная связь между уровнями утреннего мелатонина и показателем «Дневная сонливость» (р=0,26). Также показатели утренних порций мела-тонина положительно коррелировали с тревожностью (р=0,19) и устойчивой агрессивностью (р=0,23), косвенно подтверждая второе предположение об антистрессовом эффекте мелатонина, вечерние уровни которого отрицательно коррелировали с показателем ситуативной агрессивности (р=-0,21), также подтверждая антистрессовую роль.
Таким образом, выявленные нами изменения подтверждают предположение о том, что у институали-зированных детей достаточно высокая частота встречаемости нарушений сна. Кроме того, наши данные объяснимы выявленными изменениями ре-гуляторных механизмов (по данным вариабельности сердечного ритма и показателям мелатонина), что, в свою очередь, требует более глубокого анализа причин их вызывающих, и разработки адекватных мероприятий по предупреждению повреждающего действия условий институализации на детей.
Литература/References
Abou-Khadra M. K. Sleep of children living in institutional care facilities. Sleep Breath. 2012;16(3):887-894. doi:10.1007/s11325-011-0592-z
Brown W. J., Wilkerson A. K., Boyd S. J., Dewey D., Mesa F., Bunnell B. E. A review of sleep disturbance in children and adolescents with anxiety. J Sleep Res. 2018;27(3):e12635. doi:10.1111/jsr.12635
Cain S. W., Chang A. M., Vlasac I. et al. Circadian Rhythms in Plasma Brain-derived Neurotrophic Factor Differ in Men and Women. J Biol Rhythms. 2017;32(1):75-82. doi:10.1177/0748730417693124
Chorney D. B., Detweiler M. F., Morris T. L., Kuhn B. R. The interplay of sleep disturbance, anxiety, and depression in children. J PediatrPsychol. 2008;33(4):339-348. doi:10.1093/jpepsy/jsm105 Granli J., Soule J., Bramham C. R. Sleep and protein synthesis-dependent synaptic plasticity: impacts of sleep loss and stress. Front Behav Neurosci. 2014;7:224. Published 2014 Jan 21. doi:10.3389/fnbeh.2013.00224
6.
Piccinni A., Marazziti D., Del Debbio A. et al. Diurnal variation of plasma brain-derived neurotrophic factor (BDNF) in humans: an analysis of sex differences. Chronobiol Int. 2008;25(5):819-826. doi: i 0.1080/074205208023 87773
7. Байрак И. Г. Структура вариабельности сердечного ритма при анализе РР- и RR- интервалов у больных с различными формами ИБС: Автореф. дис... к-та мед. наук - Москва; 2006. [Bajrak I. G. Struktura variabel'nosti serdechnogo ritma pri analize RR- i RR-intervalov u bol'nyh s razlichnymi formami IBS. [Abstract of dissertation]. Moscow; 2006. (in Russ.)].
8. Воробьева E. А. Формирование здоровья детей с перинатальными поражениями центральной нервной системы, воспитывающихся в домах ребенка и детских домах, профилактика его нарушений: Автореф. дис... д-ра. мед. наук. - Иваново; 2008. [Vorobyeva E. A. Formirovanie zdorov'ya detej s perinatal'nymi porazheniyami central'noj nervnoj sistemy, vospityvayushchihsya v domah rebenka i detskih domah, profilaktika ego narushenij. [Abstract of dissertation]. Ivanovo; 2008. (in Russ.)].
Калюжный Е. А., Михайлова С. В., Кузмичёв Ю. Г. [и др.] Оце- 11. ночные таблицы показателей кардиоинтервалографии детей и подростков // Вестник Чувашского Государственного Педагогического Университета им. И.Я. Яковлева. - 2011. - № 4 (72). -С.22-25. [Kalyuzhny Е. A.. Mikhaylova S. V.. Kiranichev Y. G. [et 12. al.] Ocenochnye tablicy pokazatelej kardiointervalografii detej i podrostkov. Vestnik Chuvashskogo Gosudarstvennogo Pedagogicheskogo Universiteta im. I.Ya. Yakovleva. 2011;4(72):22-25. (in Russ.)] 13.
Кельмансон И. А. Сон ребенка в онтогенезе и использование стандартизованного опросника для оценки поведения детей во время сна. // Российский вестник перинатологии и педиатрии. -2017. - Т. 62. - № 3. - С.37-52. [Kelmanson I. A. Child Sleep Ontogeny And Application Of The Standardized Questionnaire For The Evaluation Of Child Behaviour During Sleep. Rossiyskiy Vestnik Perinatologii i Pediatrii. 2017;62(3):37-52. (in Russ.)] https://doi.org/10.21508/1027-4065-2017-62-3-37-52
Лаврентьева Г. П., Титаренко Т. М. Практическая психология для воспитателя. - Киев; 1992. [Lavrenteva G. P., Titarenko T. M. Prakticheskaya psikhologiya dlya vospitatelya. Kiev; 1992. (in Russ.)]
Неудахин Е. В. Обоснование энерготропной терапии вегетативных расстройств у детей // РМЖ. - 2018. - Т. 11. - № 2 - C. 107112. [Neudakhin E. V. Obosnovanie energotropnoj terapii vegetativnyh rasstrojstv u detej. RMJ. 2018;11(2):107-112 (in Russ.)] Плахотникова С. В., Санталова Г. В., Гасилина Е. С. Особенности вегетативной нервной системы у детей с перинатальной патологией центральной нервной системы. //Журнал научных статей Здоровье и образование вXXI веке. - 2017. - Вып. 19. - N° 11. - C. 86-91. [Plakhotnikova S. V., Santalova G. V., Gasilina E. S. Features of the autonomic nervous system in children with perinatal pathology of the central nervous system. The Journal of scientific articles "Health and Education millennium". 2017; 19(11):86-91 (in Russ.)] http://dx.doi.org/10.26787/nydha-2226-7425-2017-19-11.
Сведения об авторе
Ярошенко Сергей Ярославович - к.м.н., доцент, доцент кафедры пропедевтики педиатрии Государственной образовательной организации высшего профессионального образования «Донецкий национальный медицинский университет имени М. Горького»; 83003, г. Донецк, пр. Ильича, 16; телефон: 380508187018., 38071362-65-15; e-mail: sergyaroshenko@gmail.com
Information about author:
Ярошенко С. Я. - https://orcid.org/0000-0002-2231-9018
Конфликт интересов. Автор данной статьи заявляет об отсутствии конфликта интересов, финансовой или какой-либо другой поддержки, о которой необходимо сообщить.
Conflict of interest. The author of this article confirmed financial or any other support with should be reported.
Поступила 15.09.2022 г.
Received 15.09.2022
