CC BY
29
особенности семейного воспитания и межличностного общения осужденных женщин, отбывающих наказание в виде лишения свободы за насильственные преступления, совершенные В ОТНОШЕНИИ близких родственников
А. В. Молоствов, А. А. Канчурина
Исследования проведены при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 10-06-53401а/Ц
Аннотация: в статье представлены результаты изучения особенностей семейного воспитания и межличностного общения женщин, чье насилие привело к тяжкому вреду здоровью или смерти близкого родственника. По данным анкетирования получен обобщенный социально-демографический профиль женщин, осужденных за насилие в отношении близких родственников. Многомерный анализ данных позволил получить картину связей общения женщин, совершивших насилие над близкими родственниками, с особенностями их семейного воспитания.
Ключевые слова: социально-демографическая характеристика женщин, осужденных за насилие в отношении близких родственников, включение в общение, контроль общения, аффективность общения.
The summary: in work results of studying of features of family education and interpersonal dialogue of women made violence over the close relative are submitted. According to questioning the generalized social-demographic structure of women condemned is received. The multivariate analysis of the data has allowed to receive a picture of interrelations of dialogue of women with
features of their family education.
Key words: the social-demographic characteristic of women condemned for violence over close relatives, inclusion in dialogue, the control of dialogue, affectivity of dialogue.
В последнее время вопрос внутрисемейного насилия активно рассматривается в научных публикациях социологов, психологов, юристов. Освещается тема семейного насилия и в рамках деятельности различных общественных организаций и фондов.
Все публикации объединяет актуализация разных видов ущерба (психологического, социального, материального и др.), который обусловливают различные проявления семейного насилия.
Однако построение целостной объективной картины состояния семейного насилия в современном обществе затрудняется политизированным гендерным вопросом. Подавляющее большинство исследований, в первую очередь доступных неспециалистам, посвящено изучению особенностей насилия мужчин над женщинами при их совместном проживании и психологическихтрудностей, возникающих у женщин — жертв насилия. Так, при формулировании запроса «Насилие
в семье» на популярных в России поисковых интернет-системах Yandex и Google сразу после сайтов, распространяющих рефераты, следуют сайты организаций, поддерживающих женщин — жертв домашнего насилия, на которых красочно и подробно рассмотрены случаи мужского насилия над женщинами.
Предпринятое нами исследование проблем насилия над близкими родственниками проведено на «экстремальной» выборке, выборке осужденных (по ст. 105 и 111 УК РФ), отбывающих наказания за совершение насилия, повлекшего смерть близких родственников.
Целостной социально-психологической характеристики указанной категории преступников на сегодняшний момент в научной литературе не представлено. Однако информация о психологических особенностях преступников необходима как для проведения расследования уголовных дел и вынесения судебного решения, так и для психологического сопровождения осужденных в период отбывания наказания.
Интересным представляется тот факт, что проблема насилия над близкими родственниками является особенно актуальной именно для женской преступности. Так, в женских колониях число осужденных, отбывающих наказание за подобные преступления, доходит до 15 %. В то время как в мужских колониях этот показатель значительно ниже.
Понимание особенностей личности и воспитания осужденных женщин, совершивших насилие в отношении близких родственников, позволит психологам женских колоний строить специализированные программы психологической работы с довольно большой группой клиентов. В связи с этим первый отчет нашего
исследования посвящен рассмотрению именно социально-психологических особенностей осужденных женщин.
В научной литературе приведено множество детерминант семейного насилия. Это и социокультурный контекст, и социально-экономический статус супругов, и опыт переживания и наблюдения насилия в детстве, и алкоголизм и др. Иными словами, на возникновение насилия в семьях влияют как объективные причины, так и индивидуальные особенности личности 1.
В нашей работе представлены результаты изучения особенностей семейного воспитания и межличностного общения женщин, чье насилие привело к тяжкому вреду здоровью или смерти близкого родственника (выборка 30 человек).
В качестве сравнительных групп, позволяющих раскрыть особенности психологии женщин, совершивших насилие именно над близкими родственниками, мы используем группу женщин, осужденных за насильственные преступления (ст. 105 и 111 УК РФ), где потерпевшими явились не близкие родственники (далее — насилие над чужими людьми) (выборка 30 человек), и группу женщин, осужденных за корыстные преступления (ст. 158 и 159 УК РФ) (выборка 50 человек).
Социально-демографическая характеристика женщин, осужденных за насилие в отношении близких родственников
Данные распределения осужденных по возрасту показывают, что средний возраст женщин, совершивших насилие
1 См.: Солодников В.В. Социология социально-дезадаптированной семьи. СПб., 2007.
над близкими родственниками (35,48 лет), выше среднего возраста осужденных за кражи (35,26 лет) и насилие над чужими людьми (33 года). Кроме того, разброс возраста испытуемых в исследуемой группе самый большой (стандартное отклонение от среднего показателя 11,07). Итак, насилие над родственниками совершают женщины разных возрастов, в то время как обычное насилие и кражи — более молодые женщины.
Показательно, что среднее число судимостей, имевшихся у испытуемых до последнего осуждения, в исследуемой группе самое маленькое 0,55 по сравнению с 1,7 у совершивших кражи и 1,5 у совершивших насилие над чужими людьми.
Так, если осужденные за кражу к 35 годам уже имеют в среднем 1,7 судимости и опыт отбывания наказаний в местах лишения свободы, а осужденные за насилие над чужими людьми к 33 годам имеют 1,5 судимости, то осужденные за насилие над близкими к 35 годам имеют всего 0,5 судимости. Иными словами, по сравнению с женщинами, осужденными за кражи, и женщинами, осужденными за насилие над чужими людьми, женщины, совершившие насилие над близкими, имеют меньше всего криминального опыта и являются самыми криминально незараженными. Таким образом, степень влияния криминальной социализации на близкородственное насилие минимальна и причины такого насилия более чем других преступлений лежат в области психодинамики личности и особенностей внутрисемейного взаимодействия.
Женщины, осужденные за насилие над близкими родственниками, име-
ют более низкий уровень образования 1,34 по сравнению с 1,67 осужденными за кражи и насилие над чужими людьми 1,75 (в анкете начальное образование кодировалось — 0, среднее — 1,среднее специальное — 2,высшее — 3). Этот факт, с одной стороны, может свидетельствовать о низком уровне интеллектуального развития, неспособности понять сложный мир субъект-субъектных отношений и систематически выстраивать внутри семьи бесконфликтные отношения, а с другой — о низком уровне образования, который, как правило, влечет сложности с финансовым самообеспечением и делает женщину материально зависимой в семье. В этом случае у членов семьи появляются инструменты давления на женщину, что еще более может обострять противоречия внутрисемейных отношений.
В отличие от женщин, совершающих кражи, которых по числу судимостей можно назвать профессиональными преступницами, скорее не состоявших в браке, женщины, совершившие насилие, как правило, имели опыт брачных отношений, то есть с точки зрения социализации были вполне успешны.
Количество работавших до осуждения женщин, совершивших насилие над близкими, больше чем количество совершивших кражу, что говорит о высокой вероятности получения некриминальных средств к существованию и косвенно подтверждает идею их низкой криминальной зараженности.
Свои преступления данные испытуемые совершают в подавляющем большинстве случаев без соучастников, что также говорит об их невключенности в криминальные связи и среду.
Дефициты, испытываемые в детстве
Рис. 1
В этой выборке самый большой процент испытуемых называют себя верующими и деятельно соблюдают церковные праздники. Чего не наблюдается в других группах. Следовательно, можно говорить, что религиозное самосознание у женщин, совершивших насилие над близкими, значительно выражено и этот факт может повышать потенциал их раскаяния и использоваться в исправительной психокоррекции.
Женщины, отбывающие наказание за насилие в отношении близких родственников, намного чаще представителей двух других групп испытуемых воспитывались в формально полной семье. Модель конфликтных взаимоотношений между родителями и другими членами семьи могла в данном случае являться примером для подобного поведения испытуемых. Особенности взаимоотношений между родителями в данных семьях действительно носили конфликтный, насильственный характер и могли определять модель поведения испытуемых в отношении близких людей.
Интересным фактом, характеризующим особенности личности изучаемых осужденных, совершивших насилие в от-
ношении близких родственников, является низкая самооценка степени их злоупотребления алкоголем. Это, скорее всего, исключает то обстоятельство, что алкоголь способствовал совершению преступлений. При совершении краж уровень злоупотребления алкоголем самый высокий и желание выпить во многих случаях реализуется в результате краж. В случае с насилием в отношении чужих людей также велик уровень злоупотребления алкоголем, что часто способствует разрешению бытовых ссор с помощью тяжкого насилия. Насилие над близкими родственниками в меньшей степени назревало и происходило в состоянии алкогольного опьянения испытуемых, что позволяет более вероятно исключить злоупотребление испытуемыми алкоголем из списка возможных причин агрессии.
Одним из диагностически ценных вопросов при исследовании социальнопсихологических особенностей личности осужденных является вопрос об испытываемых в детстве дефицитах. Особенности дефицитов позволяют составить представление о ценностях и подсознательных побудительных механизмах актуального поведения испытуемых.
Рис. 2
Так, для осужденных за кражи самым значимым дефицитом является материальный (дефицит сладкого). Второй по значимости — традиционный для разных категорий осужденных — дефицит внимания. У испытуемых, которые совершили насилие над родственниками, в качестве наиболее актуального выступает дефицит доверительного общения с близкими,что говорит о наличии в их родительских семьях ярко выраженных проблем взаимоотношений (рис. 1).
В работах исследователей, изучающих дезадаптированные семьи, криминологов и психологов, оценивающих роль семьи в генезе преступного поведения, накоплено значительное количество подтверждений межпоколенной передачи образцов насильственного поведения в семьях. В нашем эмпирическом исследовании мы конкретизировали особенности картины внутрисемейного насилия у женщин, осужденных за тяжкое насилие в отношении близких родственников.
Для родительских семей наших испытуемых женщин характерным фактом
является преобладание роли матерей в реализации многих функций семьи. Так, матери в подобных семьях чаще доминируют в ситуациях внутрисемейных разногласий и значительно чаще обладают контролем семейных финансов.
Матери в таких семьях значительно чаще отцов заботились о своих дочерях, ухаживали за ними, кормили, помогали учиться.
Однако и наказание своих детей в этих семьях осуществляли в основном матери (рис. 2).
Самой распространенной реакцией на плохое поведение детей в семьях испытуемых являлась вербальная агрессия (родители кричали). Профилактика плохого поведения детей заключалась в обучении правилам поведения, подкреплении похвалой хорошего поведения и вызывании у ребенка чувства вины за поступки. Данными приемами профилактики плохого поведения детей значительно чаще пользовались матери.
При этом по оценкам испытуемых наказание их в семье было скорее справедливым и мягким, чем жестким, но
Рис. 3
если наказывали жестко, то это скорее был отец.
Если в семье имела место физическая агрессия, то намного чаще со стороны отца (рис. 3).
Ответная агрессия дочерей тоже была направлена преимущественно против отца, за исключением вербальной агрессии в сторону матери.
Испытуемые отмечают, что взаимная агрессия родителей в их семье чаще всего была вербальной и исходила от отца. При этом матери в семьях также часто демонстрировали умеренно агрессивное поведение (оскорбления, толчки) и значительно реже супруга били либо угрожали партнеру.
Подобную картину распределения вербального и физического насилия осужденные отмечают и в своих отношениях с мужем или долговременным партнером.
При нападении своего партнера женщины склонны отвечать в первую очередь вербальной агрессией (крики и нападения) и дистанцироваться от конфликта (уход в другую комнату, из дома).
Если женщинам во взаимодействии со своим партнером приходилось применять физическую агрессию, то они объясняют это необходимостью само-
защиты, профилактики дальнейшего развития драки и необходимостью наказать партнера за плохое поведение (употребление алкоголя, измену и др.).
Интересным образом характеризуют респондентов их ответы на вопросы о допустимости тех или иных отклонений от норм права и морали. Так, опрошенные допускают возможность оставить себе найденные деньги, совершить убийство в целях самозащиты и солгать в собственных интересах.
При этом, как показал многомерный анализ данных, существует связь выбора этих утверждений с особенностями доминирования в системе семейных наказаний матери или отца и особенностями взаимоотношений между родителями в родительских семьях.
Так, очень весома связь согласия с утверждением о том, что можно скупать краденное и не оплачивать проезд в общественном транспорте, с фактом физического насилия со стороны отца (табл. 1).
Актуальный эмоциональный фон осужденных женщин, совершивших насилие над близкими родственниками, в период отбывания наказания характеризуется беспокойством, досадой и нервозностью.
Таблица 1
Отец бил кулаком Отец душил Отец избивал сильно Отец бил предметами Отец швырял на пол
Можно не оплачивать проезд в общественном транспорте 0,68 0,74 0,65 0,65 0,65
Можно приобретать краденое 0,68 0,71 0,67 0,67 0,67
Отношения опрошенных женщин значительно более доверительные с матерью, чем с отцом.
Таким образом, по данным анкетирования мы получили обобщенный социально-демографический профиль женщин, осужденных за насилие в отношении близких родственников.
Это женщины 35 лет, однако в отличие от осужденных, совершивших другие типы преступлений, вероятность насилия над родственниками велика для женщин разных возрастов. Имеющие незначительный по сравнению с осужденными за другие типы преступлений опыт систематической преступной деятельности (судимости). Имеющие оконченное среднее образование, что в среднем меньше по сравнению с осужденными за другие типы преступлений. Чаще осужденных, совершавших кражи, состоявшие в браке, работавшие до осуждения.
Считающие себя верующими и деятельно соблюдающие церковные праздники. Меньше осужденных за другие преступления злоупотреблявшие алкоголем.
Чаще представителей двух других групп исследуемых лиц воспитывались в полной семье. Однако в детстве испытывали острый дефицит доверительного общения с близкими. В их родительской семье матери доминировали в ситуациях внутрисемейных разногласий и значительно чаще обладали контролем над семейными финансами, а отцы чаще проявляли вербальную и физическую агрессию в отношении женщин. Воспитание девочек в таких семьях, как правило, предполагало пробуждение чувства вины за совершенные поступки, и делали это чаще матери.
Особенности межличностного
общения женщин, отбывающих наказания за насилие
над близкими родственниками
Изучение психологии женщин, совершивших насилие в отношении близких родственников, на наш взгляд, целесообразно начинать с той сферы личности, которая связана с ее ориентацией во внешний мир и прежде всего на общение с окружающими.
Анализ результатов тестирования респондентов с помощью Опросника межличностных отношений (ОМО (FIRO)) В. Шутца (в адаптации А.А. Рукавишникова) позволяет нам сделать следующие выводы. Индивидуальный профиль общения осужденных, совершивших близкородственное насилие, характеризуется пиками по шкалам Iw, Ce, Ae. Это означает, что в общении более всего они желают быть принятыми другими людьми, контролировать других людей и устанавливать близкие эмоциональные отношения. Больше всего в общении они не приемлют контроля над собой (низкий Cw). Сравнение профилей шкал опросника ОМО испытуемых, совершивших насилие над близкими родственниками, и правопослушных женщин (данные получены из норм программы Psychometric Expert 6) показывает значительно меньшую выраженность у испытуемых, совершивших насилие над близкими родственниками, включенности в общение (Ie), что свидетельствует о затрудненности общения и желании его избегать. Также у них значительно менее выражен контроль общения (Ce, Cw) они менее склонны брать на себя ответственность за общение и принимать контроль над собой, что говорит о высокой дистанции общения. О затруднен-
Особенности межличностного общения испытуемых (опросник Р1ВО А. Щутца в адаптации А.А. Рукавишникова)
женщины
1е I «V Се См Ае А\л/
Шкалы опросника
Рис. 4
ности общения говорит также и низкий показатель по шкале (Aw), интерпретируемый как большая настороженность и осторожность при выборе людей, с которыми респондент создает глубокие эмоциональные отношения (рис. 4).
Однако сопоставление профилей шкал опросника ОМО испытуемых, осужденных за насилие над близкими родственниками, с профилями осужденных за насилие над чужими людьми и осужденных за кражи позволяет отметить, что на фоне других осужденных они предпочитают избегать ответственности за принятие решений и не принимают контроля над собой. Они способны устанавливать близкие отношения с ограниченным количеством людей, однако очень осторожны при выборе лиц, с которыми создают более глубокие эмоциональные отношения (рис. 5). На рисунке 5 легко видеть, что наиболее существенные различия имеются по показателям контроля общения, а именно по показателю Се — пытаюсь ли я контролировать и влиять на остальных, стремлюсь ли решать, что и как будет делаться, и по показателю Сw — стремлюсь ли я, чтобы остальные контролировали меня, влияли на меня и говорили, что я должен делать. Иными словами, испытуемые женщины мень-
ше всего хотят контролировать других и быть подконтрольными, для них самым значимым элементом общения является его равноправность. Еще один характеризующий изучаемую группу испытуемых показатель — это потребность в установлении близких эмоциональных отношений. Из всех трех показателей общения, которые отличают изучаемых женщин от респондентов сравнительных групп, самые значимые различия отмечаются по шкале контроль общения. Можно предположить, что одной из проблем общения женщин, совершивших близкородственное насилие, является нежелание (и скорее всего неумение) целенаправленно выстраивать и контролировать бесконфликтное общение с близкими людьми при стремлении к высокой эмоциональности этого общения.
Таким образом, системной особенностью общения осужденных, совершивших насилие в отношении близких родственников, по сравнению с другими группами испытуемых осужденных и правопослушными женщинами является низкая выраженность контроля общения. Можно сказать, что у них затруднено управление общением. Им трудно систематически выстраивать бесконфликтное взаимодействие с другими людьми,
Рис. 5
которое бы позволяло им и партнерам по общению полноценно удовлетворять в этом общении свои потребности.
Корелляционный анализ утверждений анкеты на исследование особенностей проявления внутрисемейного насилия со шкалами опросника ОМО
(табл. 2) позволил получить картину связей общения женщин, совершивших насилие над близкими родственниками, с особенностями их семейного воспитания. Системным фактором, связанным с особенностями общения данных испытуемых, является роль отца в их вос-
Таблица 2
Матрица интеркорелляций утверждений анкеты на исследование особенностей проявления внутрисемейного насилия со шкалами опросника межличностных отношений ОМО ^№0) А. Щутца
Утверждения анкеты Шкалы опросника ОМО (FIRO)
!є 1ш Сш Дш
Воспитывался в полной семье 0,50 0,13 0,14 0,15
Воспитывался без отца -0,60 -0,04 -0,13 -0,04
Воспитывался отцом 0,51 0,36 0,21 0,27
Вы испытывали дефицит питания в детстве 0,08 0,10 0,27 0,55
Вы испытывали дефицит игрушек в детстве -0,05 0,10 0,12 0,50
Ваши биологические родители перестали быть вместе, когда Вам было более 10 лет 0,38 0,04 0,55 0,18
За плохое поведение Вас справедливо наказывал отец 0,47 -0,01 0,22 0,11
Отец предлагал поведение, альтернативное плохому 0,14 -0,17 0,52 0,29
Вы кричали на мать -0,04 -0,36 0,14 0,48
Вы били своего супруга (партнера) из злости -0,09 -0,50 -0,03 0,24
Вы в гневе 0,01 0,23 0,01 0,31
питании. Так, потребность включаться в общение тем выше, чем более высока вероятность того, что респондент воспитывался отцом в полной семье. Причем отец выполнял функцию воспитания реально, а не номинально, то есть справедливо наказывал за плохое поведение. Велика роль отца и в формировании такого качества полноценного общения, как способность принимать контроль других людей. Например, если отец пробыл в семье хотя бы до того, как ребенку исполнилось 10 лет, при этом он учил и поддерживал его, не применяя насилия (в случае плохого поведения отец предлагал поведение, альтернативное плохому), у ребенка формируется способность принимать контроль над собой в общении.
Переживаемое женщинами чувство злости в отношении близких мужчин, как правило, затрудняет включение в общение с ними других людей и приводит к тому, что испытуемые имеют тенденцию общаться с малым количеством людей (низкие значения Iw).
Стремление испытуемых к тому, чтобы другие были к ним эмоционально более близкими и делились с ними своими интимными чувствами (высокие значения Aw) связано с актуализацией материальных дефицитов и вербальной агрессией в отношении матери. Можно интерпретировать данный факт как потребительскую эксплуатацию симпатии других людей. Подобный инфантилизм в отношении к чувствам других людей также весьма затрудняет установление испытуемыми зрелого бесконфликтного взаимодействия с другими людьми.
Таким образом, на наш взгляд, межличностное общение женщин, совер-
шивших насилие в отношении близких родственников, характеризуется неразвитостью, инфантилизмом и потребительским отношением к близким людям. Подобное общение несет в себе высокий конфликтогенный и психотравмирующий потенциал, препятствует установлению взаимно глубоких и эмоционально позитивных отношений с близкими людьми и как следствие затрудняет удовлетворение важнейших человеческих потребностей в принятии и уважении другими людьми.
Формирование данной модели общения происходит в условиях наблюдения и переживания вербального и физического насилия в семьях со стороны родителей, особенно со стороны человека, выполняющего роль отца.
При этом, несмотря на формально полную семью, большинство функций в семье реализуются матерью, а отец присутствует в такой семье скорее номинально. Его фигура эмоционально обесценена и даже связана с негативными эмоциями семьи (например, злостью), и воспитывающей роли не несет. В связи с этим в таких семьях нет модели позитивного общения, в котором человек многим жертвует и многое получает взамен.
И наоборот, если в семье отец является реально действующей фигурой позитивно эмоционально принимаемой и реально реализующей функции воспитания и социализации, то это способствует формированию позитивной, богатой модели общения, которая в дальнейшем помогает детям, выросшим в такой семье, в своей жизни строить эмоционально богатое бесконфликтное общение с близкими людьми.
