CC BY
183
УДК 94
ББК 63.3 (235.54)
Е.Н. Бадмаева
ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ В ГОДЫ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ В НИЖНЕМ ПОВОЛЖЬЕ
Аннотация. В данной статье рассматриваются особенности социально-экономического развития Нижневолжского края в период проведения коллективизации.
Ключевые слова: Нижнее Поволжье, коллективизация, автономная область, голод, индустриализация, культурная революция, крестьянство.
E.N. Badmaeva
PECULIARITIES OF SOCIAL AND ECONOMIC DEVELOPMENT OF LOWER VOLGA REGION
Annotation. The article considers the peculiarities of social and economic development of Lower Volga region in the period of holding of collectivization.
Key words: Lower Volga region, collectivization, autonomous region, famine, industrialization, cultural revolution, peasants.
Экономическое, социальное, общественно-политическое развитие регионов Нижне-Волжского края, как и всей страны, в довоенные годы прошло сложный и трудный путь модернизации. Именно эти годы явились одними из самых динамичных и самых противоречивых периодов в истории России: переход из одного экономического состояния в другое, трансформация хозяйственных, политических и социальных сфер, ломка устоявшихся в прежние годы представлений. Поэтому обобщение исторического опыта проведения коллективных форм хозяйствования актуально для современного общества для правильного выбора пути модернизации социально-экономического развития новой России.
Одной из основных причин проведения коллективизации сельского хозяйства, по мнению большевиков, были низкие темпы роста отрасли, произведенная крестьянами продукция не обеспечивала в полной мере продовольственные нужды и экспортные потребности страны. Целями коллективизации были: налаживание канала перекачивания средств из деревни в город на нужды индустриализации, ликвидация кулачества как класса, огосударствление сельскохозяйственного производства, формирование социалистических производственных отношений в деревне, решение проблемы аграрного перенаселения. На наш взгляд, можно выделить следующие этапы коллективизации: декабрь 1927 г. - осень 1929 г. - начальный этап (хлебозаготовительный кризис и применение впервые после Гражданской войны репрессивных мер); осень 1929 - начало 1930 гг. - первая фаза сплошной коллективизации, для которой характерно ускоренное создание колхозов, раскулачивание, выдвижение лозунга ликвидации кулачества как класса; весна-лето 1930 г. - временное ослабление насильственных мер по отношению к крестьянству в связи с различными формами его сопротивления, в первую очередь, с волной крестьянских вооруженных восстаний; осень 1930-1933 гг. - вторая фаза сплошной коллективизации, решающим условием
которой было «раскулачивание» и выселение крестьян, следствием - массовый голод в ряде регионов страны; с 1934 г. - завершающий этап коллективизации, основной целью которого было привлечение в колхозы оставшейся трети деревни.
На первом этапе проведения коллективизации сельского хозяйства меры экономического характера, налоговые льготы приводят к увеличению численности колхозов в Нижнем Поволжье. Рост колхозов носил в тот период объективный характер. Крестьяне объединялись в коллективы добровольно на основе экономической заинтересованности. Процесс становления коллективных хозяйств в нижневолжской деревне был сложным и отмечен поиском оптимальных и приемлемых форм хозяйствования. На начальном этапе коллективизации среди организационных форм коллективных хозяйств в Нижнем Поволжье преобладали товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы), имелись также сельхозартели и коммуны. Колхозное движение в Нижнем Поволжье вплоть до перехода к массовой коллективизации было отмечено постепенной сменой более сложных форм менее простыми, переходом от коммуны к артели, от артели к тозу. По социальному составу они были бедняцко-середняцкими. В приморских районах Астраханской губернии и Калмыкии увеличивается количество кооперированных ловецких хозяйств. В то же время многие колхозы в Нижнем Поволжье существовали формально, такие «бумажные» хозяйства создавались для получения семян, кредитов от государства, приобретения инвентаря, а потом самовольно распускались. Так, в Яндыко-Мочажном улусе в Калмыцкой автономной области из 27 производственных объединений работало только 5 колхозов [1, л. 12об].
Политика большевистского государства в этот период характеризуется сильнейшим давлением на зажиточные хозяйства, ограничением экономического роста крупных единоличных крестьянских хозяйств. В силу многих ограничительных мер количество кулаков не достигало дореволюционного уровня. Основной тенденцией в социальном развитии деревни в 1920-е гг. являлось осереднячивание крестьянства, т.е. рост его средних слоев. В Нижнем Поволжье середняки составляли основную массу крестьянства, им принадлежала большая часть средств производства, они были главными производителями и продавцами хлеба и продукции животноводства. Самообложение, непосильный сельхозналог и другие налоги не давали середнякам возможности развиваться, ухудшали их экономическое состояние. В нижневолжской деревне все отчетливее проявлялось расслоение крестьянства, так как у каждой из социальных групп были свои интересы. Беднота требовала от государства поддержки и защиты, кулаки и зажиточные - разрешения свободной торговли хлебом, простора для хозяйственной инициативы, предпринимательства, отказа от проведения классовой линии и т. д. Большая часть крестьянства, лишенная возможности довести свои требования до власти, сознательно сдерживала развитие своего хозяйства. Многие из них, устав бороться с трудностями, распродавали свое хозяйство, уезжали в города или вынуждены были вступать в колхозы.
Администрирование и жесткий контроль над сбором повышенных налогов с кулацких и середняцких хозяйств привели к заметному сокращению посевных площадей и поголовья скота. В этот период коллективные хозяйства еще не стали массовым явлением, существовавшие коллективные хозяйства были мелкими, экономически и технически слабыми. Они не были еще основными производителями сельскохозяйственной продукции. В 1929 г. в стране вновь появляются карточки на продукты, а затем и на промтовары, что свидетельствовало о напряженной ситуации в стране. Ежемесячная поставка хлебопродуктов, например, в Калмыкию, выполнялась всего лишь на 60-65 %.
В ноябре 1929 г. берется курс на сплошную коллективизацию. В Нижне-Волжском крае коллективизация должна была завершиться в основном к весне 1931 г. Но на местах органы власти стремились выполнить указания ЦК партии и завершить коллективизацию в отдельных округах ранее установленных сроков. Среди калмыцкого областного руководства возникало мнение, что надо переходить к революционному перевороту в деревне и активнее вовлекать бедняцкое крестьянство в колхозное строительство [2, л. 128]. На территории РСФСР 24 района были объявлены районами сплошной коллективизации и даже один округ - Хоперский (Нижне-Волжский край). 1 декабря 1929 г. бюро Нижне-Волжского крайкома ВКП(б) постановило в первую очередь к 1 января 1930 г. завершить сплошную коллективизацию в Балашовском, Ат-карском и Пугачевском округах. Органы власти на местах, не имея ясного представления о формах создаваемых хозяйств, устроили соревнования по организации колхозов. Руководили ходом коллективизации районные «тройки» - чрезвычайные органы власти, в которые входили представители исполкомов районных советов, райкомов партии, ОГПУ В качестве актива выступали сельские коммунисты и комсомольцы, беднота. Ударной силой были уполномоченные. Высокий темп коллективизации поддерживался угрозами, репрессиями, раскулачиванием. Десятки тысяч крестьянских семей изгонялись из деревень. В результате этого была ликвидирована наиболее трудолюбивая, опытная и предприимчивая часть крестьянства. По существу, коллективизация и раскулачивание стали своеобразной формой гражданской войны. В декабре 1930 г. ВКП(б) объявила о переходе к политике «ликвидации кулачества как класса». Раскулачивание предполагало лишение всех средств производства, земли и гражданских прав, насильственное выселение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, в отдаленные районы страны. По данным весенней переписи колхозов, проведенной в 1931 г., в Нижне-Волжском крае 68,9 % колхозов исключили из своего состава «кулацкие хозяйства», хотя с юридической точки зрения это были уже бывшие кулацкие хозяйства [3, С. 6]. С Нижней Волги, как указано в справке Отдела по спец-переселенцам ГУЛАГ ОГПУ «Сведения о выселенном кулачестве в 1930-1931 гг.». было выселено в Северный край 30 933 семьи. 136 639 человек были переселены внутри края, а 244 534 человек - выселены в другие районы страны [4, С. 482]. Именно в этот период, согласно заявлениям советского руководства, кулачество как класс было в основном ликвидировано. Насильственная коллективизация, раскулачивание и высылка тысяч семей вызвали массовые народные выступления, которые прокатились по многим регионам Нижнего Поволжья.
В начале 1930-х гг. большинство коммун и ТОЗов в Нижнем Поволжье перешли на Устав сельскохозяйственной артели, ставший основной, а затем и единственной формой колхозов в сельском хозяйстве. Для обслуживания колхозов техникой были созданы государственные предприятия - машинно-тракторные станции. В колхозе средства производства (земля, оборудование, скот, семена и т. д.) находились в общественном управлении его участников, и поощрение по результатам труда также проводилось общим решением участников. В этот период получили развитие совхозы - государственные сельскохозяйственные предприятия. В отличие от колхозов, являвшихся «добровольно-принудительными» общественными объединениями крестьян, созданными на средства самих крестьян, совхоз полностью финансировался и управлялся государством. В МТС, совхозах как в государственных органах были созданы политические отделы. Партия ставила задачу превращения МТС и совхозов в центры хозяйственно-технического, организационного и политического руководства, влияния на широкие массы сельского населения, обеспечивающие своевременное выполнение колхозами и совхозами своих обязательств перед государством.
Последствия российской модернизации в сельском хозяйстве в полной мере сказались в 1932-1933 гг., когда на страну обрушился тяжелейший голод, охвативший многие ее районы, в частности, Нижнее Поволжье [5, С. 197]. Эти страшные катаклизмы, пережитые населением отдельных территорий страны, были вызваны налогово-реквизиционной политикой большевистского государства: продразверсткой, продналогом, непомерными хлебозаготовками, забиравшие у земледельцев, не считаясь с последствиями, значительную, а то и преобладающую часть произведенной продукции. Методы изымания продовольствия были практически одинаковыми, изменились только названия проводивших их госорганов. В 1933 г. хлебозаготовки проводились по принципу разверстки, методами «военного коммунизма», когда выгребался нередко из скудных колхозных и крестьянских амбаров почти весь собранный урожай. Следовательно, голод в Нижнем Поволжье в этот период наступил в результате принудительных сталинских хлебозаготовок. В некоторых регионах массовый голод был вызван не только реквизиционными мерами, а, в основном, недостаточной и даже плохой поставкой продовольствия из централизованного фонда, как это было в Калмыцкой автономной области. Опосредованным образом, конечно же, на наступление голода в стране повлияло раскулачивание, так как ликвидация кулаков уменьшило производство зерновой продукции. В 1931 и 1932 гг. была засуха, но не такая сильная, как в 1921 г. Сильного недорода зерновых в 1932 г. не случилось, урожай был вполне достаточный, чтобы прокормить население и не допустить массового голода. В 1932 г. валовой сбор зерновых культур по всем секторам сельского хозяйства в Нижне-Волжском крае составил 32 388,9 тыс. ц, лишь на 11,6 % меньше, чем в 1929 г.; в Средне-Волжском крае - 45 331,4 тыс. ц, даже на 7,5 % больше, чем в 1929 г. [6, С. 111]. В целом урожай 1932 г. по стране был средним за последние несколько лет. Зерна было вполне достаточно, чтобы не только не допустить массового голода, но и определенную его часть сдать государству. Насильственная экспроприация всех запасов зерна в Калмыцкой автономной области привела к тому, что валовый сбор зерновых культур для весеннего сева 1930 г. составил 66 470,4 ц, хотя на обсеменение, продовольствие населения и фураж скота требовалось 516 201,3 ц [7, Л. 11].
В 1921-1922 гг. органы власти на местах немало сделали для того, чтобы как-то снизить остроту возникшего продовольственного кризиса и уменьшить масштабы голода. Наиболее пострадавшие территории получили налоговые льготы, многие из регионов Нижнего Поволжья были признаны голодающими со всеми вытекающими последствиями: уменьшением налогов, прикрепление голодающих регионов к не голодающим территориям и т. п. Помощь могла быть большей, но нельзя забывать, что в стране только закончилась гражданская война и экономика находилась в плачевном состоянии. В таких непростых условиях государство все-таки сумело оказать посильную поддержку советским крестьянам. В отличие от 1921 г., когда большевики обратились к международным неправительственным организациям за помощью, Сталин и его сторонники, в годы коллективизации в силу политических причин замалчивали наступление голода в СССР, не предприняли попыток организовать кампанию помощи голодающей деревне, тем самым обрекли своих соотечественников на лишения и смерть.
Таким образом, одной из главных причин голодного бедствия 1933 гг., является продовольственная диктатура советской власти, хлебозаготовки, нанесшие непоправимый урон сельскому хозяйству. Платой за исторические ошибки советской власти, особенно в 1933 г., стали жизни сотен тысяч российских крестьян, причем в наибольшей степени смертность коснулась хлебородных районов Нижнего Поволжья. В нижневолжских регионах в 1933 г. смертность превышала рождаемость в 2,4 раза, а в первой половине
1934 г. - в 1,3 раза [8, С. 878-879]. Прямые потери во время голода без учета косвенных потерь от падения рождаемости в крае составили около 466 тыс. чел. [9, С. 75]. Причины высокой смертности в голодающих деревнях прямо вытекали из государственной политики, которая разрушила традиционную систему выживания крестьян в условиях голода (ликвидация кулачества, борьба с нищенством, стихийной миграцией и т. д.). То обстоятельство, что хлеб у крестьян изымался на укрепление советского государства, на оборону и индустриализацию, не может оправдать ни насилия, ни тем более голода. Лишь к середине 1930-х гг., с ростом прагматических начал в экономической и социальной политике советского руководства, началось повышение абсолютного показателя естественного прироста населения Нижнего Поволжья.
На рубеже 1920-1930 гг. были заложены основы индустрии в Нижнем Поволжье. В 1930 году в Сталинграде вступил в строй тракторный завод, приступивший к выпуску колесных тракторов СТЗ - 1 с керосиновым двигателем. Построен Саратовский завод сельскохозяйственного машиностроения, введены в строй консервные заводы в Астрахани и другие промышленные объекты. В связи с ростом промышленности увеличились удельный вес рабочих в обществе и численность городского населения в нижневолжских городах, в основном пополнявшегося за счет крестьянства. Это дало сильный толчок усилившемуся процессу урбанизации в регионе. Ставка на форсированные темпы индустриализации сопровождалась ликвидацией частного сектора в промышленности и торговле, а также иностранных концессий. Главным источником средств для строительства заводов, железных дорог, электростанций явились хлебный экспорт, займы у населения, продажа алкоголя, денежная эмиссия.
В Нижнем Поволжье, как и по всей стране, по официальным данным, была ликвидирована неграмотность. В 1930-е годы советскому правительству удалось создать новую систему образовательных учреждений (начальные, семилетние и средние школы) как для детей, так и для взрослых. На базе семилетних и средних общеобразовательных школ получила дальнейшее развитие сеть средних и высших профессиональных учебных заведений в Нижнем Поволжье. В крупные вузовские центры, в кузницу кадров высококвалифицированных специалистов превратились Саратов, Сталинград и Астрахань. В Саратове наряду с университетом действовали автодорожный, экономический, юридический, медицинский, сельскохозяйственный, механизации сельского хозяйства, зооветеринарный институты, консерватория. В Сталинграде начали функционировать вузы: механический, педагогический и медицинский, в Астрахани - педагогический, медицинский, институт рыбного хозяйства. Только за 1928-1932 гг. сеть техникумов в Нижнем Поволжье увеличилась с 38 до 124, а число учащихся с 5 665 человека возросло до 41 308 человека [10, С. 358].
Многое делалось в тот период для культурно-образовательного развития государствообразующих народов края и национальных меньшинств, дисперсно проживающих на территории Нижней Волги. К примеру, в Астрахани были открыты Казахский техникум и Калмыцкий педагогический институт, действовали русский и татарский драматические театры. В институты и техникумы пришли представители национальностей, которые до революции были сплошь неграмотными. Высшее и среднее специальное образование стали получать татары, калмыки, казахи, немцы Поволжья. В
1930-1931 гг. национальные меньшинства по сельскохозяйственным вузам составили 18 % нового пополнения, по - техникумам - 14 %, рабфакам - 12 %.
В годы второй пятилетки (1933-1937 гг.) коллективизация сельского хозяйства была полностью завершена. Колхозный строй юридически оформился в основных чертах. Подавляющая часть крестьян стала колхозниками. К 1937 г. уровень коллек-
тивизации достиг 93 %, было коллективизировано 99,1 % посевной площади. Основными производящими единицами сельского хозяйства стали колхозы и совхозы. Если в 1928 г. в колхозах было 3,9 % крестьянских хозяйств, то к 1939 г. - 93 %. В 1928 г. государство заготовило 10,8 млн тонн зерна, а в 1939 г. - 36 млн тонн. В 1929 г. экспорт зерна составил 0,3 млн тонн, в 1935 г. - 0,9 млн тонн. К концу пятилетки в стране имелось 2446 МТС, в деревне работало 148 тыс. тракторов. В 1934 г. в колхозах Сталинградского края насчитывалось 6 644 трактора, 636 автогрузовых машин, 974 комбайна [11, С. 2]. Посевные площади в стране расширились до 134 млн. га, что также отмечалось и в Нижнем Поволжье. Увеличение экспорта зерна позволяло на вырученные средства производить закупки машин, оборудования для промышленных строек. В то же время развитие экономики края имело противоречивый характер. К примеру, народное хозяйство Республики немцев Поволжья к началу войны смогло, в основном, превзойти дореволюционный уровень, особенно в промышленности. Но в аграрной сфере по целому ряду показателей сельскохозяйственного развития этого сделать так и не удалось. Достаточно красноречив тот факт, что за годы коллективизации поголовье скота в СССР уменьшилось с 60,1 млн. голов в 1928 г. до 51,4 млн. голов в 1939 г. В целом коллективизация позволила создать управляемую, а в ряде областей и прогрессивную систему сельского хозяйства, являвшую собой сырьевую базу промышленности, снизившую до минимума влияние природных факторов (засухи и т. п.), и обеспечить стране до начала войны необходимый стратегический зерновой запас.
К концу 1930-х гг. командно-централистская система управления сельским хозяйством утвердилась окончательно. С политической точки зрения высшее партийное и государственное руководство страны в ходе коллективизации решило задачу подавления крестьянства, поставив его под полный свой контроль. В экономическом плане колхозы понадобились как источник для получения сельхозпродуктов и средств осуществления амбициозных планов по быстрому подъему промышленности и наращиванию военного потенциала. Печальным итогом насильственной коллективизации и ликвидации «кулачества» явилось уничтожение крестьянства как класса, экономически самостоятельных мелких собственников и превращение их в бесправных работников, фактически в государственных крепостных.
Таким образом, в рассматриваемый нами период страна пережила комплекс мо-дернизационных процессов, ставших основой государственной политики в социально-экономической сфере в конце 1920-х - середины 1930-х гг. Коллективизация как период трансформации аграрной сферы и смены хозяйственного уклада форсированными методами не принесла ощутимых результатов в подъеме сельского хозяйства, в интенсификации сельскохозяйственного производства. Форсированная индустриализация страны, носившая мобилизационный характер, принесшая огромные человеческие жертвы, затормозившая развитие сельского хозяйства, в какой-то степени может быть оправдана только с точки зрения обеспечения экономической и национальной безопасности страны. «Культурная революция», носившая противоречивый, двойственный характер, с одной стороны способствовала росту образовательного и культурного уровня населения, в то же время происходило усиление государственной регламентации всех сфер общественной жизни со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Сегодня становится очевидным, что объективные трудности модернизационных процессов 1930-х гг. можно было преодолеть, если бы государственная политика в социально-экономической сфере строилась на основе приоритета принципов демократии, законности и рынка.
Список литературы
1. Национальный архив Республики Калмыкия (далее НА РК). Ф. П. - 1. Оп. 1. Д. 319. Л. 12об.
2. НА РК. Ф. П. - 1. Оп. 1. Д. 333. Л. 128.
3. Кондрашин В. В. Голод 1932-1933 годов: Трагедия российской деревни. - М., 2008. - С. 76.
4. Бадмаева Е. Н. Нижнее Поволжье: опыт и итоги реализации государственной политики в социально-экономической сфере (1921-1933 гг.): Монография / Отв. ред. К. Н. Максимов. - Элиста: НПП «Джангар», 2010. - С. 482.
5. Кринко Е. Ф., Мининков Н. А. Обобщающий труд по истории Калмыкии с древнейших времен до наших дней // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. - 2011. - № 2. - С. 197.
6. Кондрашин В.В. Указ. соч. - С. 111.
7. НА РК. Ф. П.-1. Оп. 1. Д. 319. Л. 11.
8. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5 т. Т. 3. Конец 1930-1933 / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. - М., 2001. - С. 878-879.
9. Adamets S., Blum A., Zakharov S. Disparites et variabilite des catastrophes demo-graphiques en URSS// Dossiers Recherches / INED, 1994. № 42. - P. 75.
10. История Астраханского края: монографические исследования. - Астрахань: изд-во Астрахан. гос. пед. ун-та, 2000. - С. 358.
11. Сталинградский край к первому краевому съезду Советов / Материалы к отчету Сталинградского краевого исполнительного комитета Советов РК и КД за период
1931-1934 гг. - Сталинград. краев. гос. изд-во, 1935. - С. 2.
