CC BY
38
УДК 34 ББК 67
ОСОБЕННОСТИ РЕГИОНАЛЬНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА ОРГАНОВ ОХРАНЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА В ПЕРИОД ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА И РОССИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ (ФЕВРАЛЬ — ОКТЯБРЬ 1917 г.). ЧАСТЬ 2.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ИВАНОВ,
профессор кафедры истории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
доктор юридических наук, доцент E-mail: [email protected]; НОДАРИ ДАРЧОЕВИЧ ЭРИАШВИЛИ, доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, профессор,
лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются особенности формирования органов охраны порядка на провинциальном уровне после ликвидации Временным правительством централизованной полицейской системы царской России. Отмечаются имеющиеся общие закономерности и региональное своеобразие этих процессов.
Ключевые слова: ликвидация жандармерии и полиции; формирование органов правоохраны; народная милиция.
Annotation. The article deals with the peculiarities of the formation of law enforcement agencies at the provincial level after the Provisional Government eliminated the centralized police system of tsarist Russia. The existing general patterns and regional specificity of these processes are noted.
Keywords: the liquidation of the gendarmerie and the police; the formation of law enforcement agencies; people's militia.
На местах организациями, взявшими на себя груз ответственности за текущий момент, разрабатывались временные регламенты по самым актуальным направлениям жизнедеятельности региона или населенного пункта. Временные положения стремились направить самоорганизующие начала создаваемых милицейских подразделений в видимое им правильным (либерально-демократическое или пролетарское) русло. Этот подход полностью определял отношение к организации органов охраны общественного порядка, характеризовавшейся стихийностью, порывом общественности или народных масс.
Один из руководителей «Исполнительного комитета Общественной безопасности г. Казани» И.Н. Овчинников, описывая процессы смены власти в городе и губернии, в статье местной газеты «Камско-Волж-ская речь» от 31 марта писал: «...Были и опасные моменты. Приходилось командировать членов в разные концы города и даже уезды для разъяснения и успокоения волнений. Затем пришлось организовать собрания, лекции и митинги. Сбежала полиция, необходимо было принять меры к охране города. Была сор-
ганизована милиция... Ежечасно в комитет являлись лица то с недоуменными вопросами, на которые надо было дать ответы, то приносили оружие, где-то взятое, у кого-то отобранное, приносили печати должностных лиц и акты «отречения». Отбирали, приносили и дальше не знали, что делать. Надо было разъяснять»1.
В довольно непростых условиях происходило становление новых органов власти на такой национальной окраине Империи, как Великое княжество Финляндское, на территории которого находилось до 125 тыс. российских солдат сухопутных войск, размещенных в основном, вдоль западного побережья региона и у железнодорожных магистралей, и матросов Балтийского флота2.
1 Цит. по: Алексеев И.Е. Революционные события февраля — марта 1917 г. в Казани: реакция «верхов» // Революция 1917 г. в России: новые подходы и взгляды / Ред. кол.: А.Б. Николаев (отв. ред. и отв. сост.), Д.А. Бажанов, А.А. Иванов. СПб., 2012. С. 32.
2 ДубровскаяЕ.Ю. Многомерная радикализация: российские военные и национальные и социальные движения финляндцев весной 1917 г. // Революция 1917 г. в России: новые подходы и взгляды / Ред. колл.: А.Б. Николаев (отв. ред. и отв. сост.), Д.А. Бажанов, А.А. Иванов. СПб., 2015. С. 242.
В целях предотвращения раскачивания ситуации в сложном регионе гражданское и военное руководство попыталось скрыть от населения и военнослужащих полученную 27 февраля информацию о столичных событиях. Генерал-губернатор Финляндии Ф.А. Зейн секретно приказал военным и гражданским властям «всеми имеющимися в их распоряжении средствами не допускать, чтобы беспорядки перекинулись в пределы края, а в случае возникновения таковых, пресекать их в самом начале, безотлагательно задерживать агитаторов и зачинщиков и вообще действовать энергично и решительно, при недостаточности же полицейских средств обращаться в точном соответствии с законом к содействию войск».
Запрещением военнослужащим покидать расположения своих баз и увольнений на берег моряков и даже офицеров, а также всяческих контактов с посторонними лицами, информацию удалось задержать до утра 3 марта. Наутро, после неожиданного для всех заявления по флоту командующего вице-адмирала А.И. Непенина о поддержке Государственной думы, всплыла информация о пришедшей рано утром телеграммы о низложении императора и о произведенном по поручению Временного комитета Государственной думы аресте командующим генерал-губернатора.
Состояние крайней напряженности поддерживало местное финское население, еще с ночи узнавшее о петроградских событиях. Эти новости в ночь на 4 марта привели к восстанию команд нескольких линкоров, в ходе которого в Гельсингфорсе (с 1918 г. город Хельсинки), в числе многих других офицеров эскадры, от выстрела в спину погиб и сам А.И. Непенин3. Весь следующий день, когда при активной поддержке местного населения из тюрьмы были освобождены политические заключенные, по улицам на автомобилях разъезжали вооруженные матросы и украдкой пробирались обезоруженные офицеры4.
Оставив в стороне мероприятия Временного правительства по улаживанию отношений с Финляндией и сложные стороны взаимоотношений между местными и военными представителями, остановимся на мерах по охране порядка, предпринимаемых в регионе.
В Гельсингфорсе — главной морской базе, созданным 4 марта на основе стихийных армейских и флотских советов Советом депутатов армии, флота и рабочих Свеаборгского порта — Гельсингфорсским советом депутатов армии, флота и рабочих 7 марта
была учреждена секция Охраны народной свободы, которая выставляемыми караулами взяла на себя дело поддержания общественного порядка на улицах и охрану казенных и общественных учреждений (в том числе, почты, телеграфа, банковских зданий), местного участка железной дороги. На следующий день к силам Совета присоединились патрули из местных, организованные финляндскими социал-демократами (Гельсингфорсским сеймом рабочих организаций и городского муниципалитета). Они же стали инициаторами организации в Гельсингфорсе городской милиции, возглавляемом Комитетом, в который, вместе с финнами, вошли по два депутата от русских революционных организаций и от исполкома Гельсингфорсского совета. В течение нескольких дней выборные революционные комитеты возникли еще в 18 городах Финляндии, во всех сухопутных и морских частях.
Местная финская полиция была разоружена, хотя местные полицейские управления действовали наравне с революционной милицией из финских рабочих, и задачей нового генерал-губернатора Финляндии — М.А. Стаховича, стало «перетягивание» на сторону Временного правительства только что организованных сил охраны правопорядка и, прежде всего, местной милиции, которая сразу же стала демонстративно проявлять свою самостоятельность5.
Пресекалась самодеятельность личного состава гарнизонов. Так, Временным исполнительным комитетом Николайстадского гарнизона было издано воспрещение каких бы то ни было нарушений «неприкосновенности личности своих сограждан-финляндцев и их собственности», нападений «с грубыми словами или действиями», требований спиртного «под угрозой оружия» и др. Примерно того же самого требовал и Гельсингфорсский совет, выступив в обращении к военным с запрещением «вмешиваться в личные дела финляндского народа», «уничтожать памятники, принадлежащие Финляндии», «ходить по базару с оружием в руках, требуя уменьшения цен на продукты, и совершать прочие недостойные своего народа поступки»6.
3 Герой русско-японской войны, основатель воздушной дивизии, создатель самой мощной на Балтике разведывательной организации — Службы связи и наблюдения.
4 Дубровская Е.Ю. Указ. соч. С. 243—246.
5 Там же. С. 247.
6 Известия Гельсингфорсского совета. 1917. 22 марта; 8 апреля. Цит. по: Дубровская Е.Ю. Указ. раб. С. 249.
Екатеринбургский Комитет общественной безопасности издал «Наказ» народной милиции, включивший в себя ее организационные начала и должностные обязанности милиционеров.
В Тюмени губернский Временный исполнительный комитет на своем первом заседании 2 марта 1917 г. принял решение о ликвидации жандармского управления, поручил органам городского самоуправления отобрать огнестрельное оружие у чинов городской и уездной полиции и приступить к организации милиции.
Тобольский Временный Комитет Общественного Спокойствия в сообщении о создании в г. Тюмени и уезде органов милиции 15 марта 1917 г. объявлял: «Во исполнение постановления Тюменской городской Думы, городской Управой выработаны следующие основания городской и уездной милиции.
1. Правление делами полиции вверяется особому милиционному Совету под председательством Городского головы.
2. Один из членов Совета ведает полицейскими делами в городе, второй — в уезде.
3. Название «полиция» заменяется словом «милиция».
4. Все полицейские чины увольняются, но Совету предоставляется право вновь принимать их на службу.
5. Должности исправника и помощника устраняются, назначаются уездный комиссар и начальник городской милиции.
6. Оклады содержания работников милиции остаются прежними.
7. Участковые приставы переименовываются в участковые начальники.
8. Форма одежды работников милиции: зеленая повязка на левой руке вместо существовавших зеленых погон.
9. Милиционеры вооружаются револьверами...»7.
Созданная в Угличе городская милиция состояла
из начальника милиции, двух старшин, трех старших милиционеров, 21 младшего милиционера, одного сторожа и одного рассыльного, а уездная милиция — из 16 милиционеров, по одному на каждую волость уезда». При этом уездным комиссаром признавалось желательным оставить руководство городской и уездной милицией за ним, «впредь до переизбрания Угличской городской думы и земского собрания» (Из сообщения угличского уездного комиссара ярославскому губернскому комиссару, 14 мая)8.
Принятое Ижевским Советом рабочих депутатов мартовское «Положение о милиции» категорично объявляло, что «все старые слуги низвергнутого режима должны быть изгнаны со своих должностей», а заводская милиция должна руководствоваться принципами революционного сознания.
Революционный порыв масс подчас приводил к тому, что организация региональной и местной милиции существенно отличались друг от друга.
Так, Оренбургское «Положение по вопросам образования милиции», возложив обязанности по обеспечению общественной безопасности на городские и уездные комитеты, хотя и объявило создаваемую милицию «общественным органом, призванным своей работой обеспечить порядок и правильный ход общественной жизни», оговорило, что следует избежать коренной ломки основ организации полицейской иерархии и по возможности сохранить основные должности с оставлением на них прежних чинов с учетом их «индивидуальных свойств и общественной оценки прежней полицейской деятельности». Губернский центр — Челябинск, одернул такую самодеятельность и разослал на места свои соображения о принципах формирования народной милиции под названиями «Положение об уездной (городской) гражданской милиции Оренбургской губернии» и «Инструкция гражданской милиции Оренбургской губернии»9.
В целом, стихийно организуемые региональные и местные органы милиции, как и многие другие изменения, совершаемые безо всякой оглядки на грозные и многочисленные распоряжения Временного правительства в лице Главного управления по делам милиции МВД (в подавляющем большинстве случаев воспринимавшиеся как досадные и ни к чему не обязывающие рекомендации), характеризовались чрезвычайной разнообразностью по своим формам и организации, социальному составу (от адвокатов до
7 Цит. по: Фирсов И.Ф. Народная милиция Тобольской губернии в период Временного правительства // Грамота. 2014. № 9 (87). С. 136.
8 Романов В.И. Революционное правотворчество на Урале в начальный период Февральской революции // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2008. Вып. № 34. С. 68—71; КурукинИ.В. Полиция старой России: будочники, жандармы, «фараоны» // Отечественные записки. 2013. № 2. С. 122—135; Фирсов И.Ф. «.Не стесняясь законами, относившимися к бывшей полиции.»: Документы тюменских архивов о создании в регионе народной милиции Временного правительства // Вестник полиции. 2014. № 2 (2). С. 50.
9 Известия Оренбургского губернского комитета общественной безопасности. 1917. 13 апреля.
солдат, наемных рабочих, бывшей прислуги, крестьян и казаков).
Особенно чувствительным разгул преступных элементов был для ранее благополучных (нерабочих) районов крупных городов (столиц, губернских центров, старинных уездных городов и т.п.). Так, в «Биржевых ведомостях», например, стали обыденностью заметки такого содержания: «Уголовные элементы терроризировали Харьков. Грабежи и убийства стали повседневным явлением. Милиция не в состоянии ничего противопоставить работе громил. Ни место, ни время дня не спасают граждан от грабежа. Милиционеры набраны из случайных элементов, большей частью не умеют даже обращаться с оружием. Выпущенные из тюрем уголовники чувствуют себя превосходно»10.
Не случайно, значительную роль в организации нового порядка и механизма его обеспечения стала играть «народная инициатива».
В отдельных местностях и даже городских районах, наряду с органами милиции, общественностью для элементарной охраны и защиты жителей от проявлений уголовных элементов уже в марте — апреле на общих собраниях жильцов домов или улиц домовыми или уличными комитетами стали приниматься решения о создании «своих» органов охраны порядка, формы которых и методы деятельности соответствовали представлениям и чаяниям населения, а в сельской местности (уездах) пытались сдержать революционный (в том числе, анархический и уголовный) пыл крестьян отряды стражников.
Например, в протоколе собрания граждан Галь-яновой улицы г. Твери отмечалось: «Нанять временного сторожа с выдачей ему необходимого оружия. Охрана улицы должна вестись с 10 часов вечера до 6 утра. Для контроля установить очередность дежурства граждан улицы»11. Например, 4 марта 1917 г. общим собранием рабочих Волжского химического завода т-в «Никита Понизовкин и сыновья» «было решено и приведено в исполнение без инцидентов следующее:
1) обезоруживание урядника и 12 человек стражников;
2) организация комитета охранения порядка;
3) избрание милиции в количестве 38 человек из числа рабочих и служащих для охраны порядка... а также наблюдения за 241 человеком военнопленных, работающих на заводе».
При этом ни о какой координированности работы между «государственными» и обществен-
ными органами охраны правопорядка не было совершенно.
Само МВД Временного правительства, казалось бы, находилось в «другой» реальности12 и ему ничего не оставалось, как рассылать такие, например, запросы на места: «В Главном управлении по делам милиции до сих пор нет сведений, сформирована ли милиция на местах... Губернским комиссарам предложено не позднее 30 июня сообщить, организована ли, и если нет — то к какому сроку она будет создана»13.
Такая озабоченность была вполне обоснованной. Как отмечал А.Ф. Керенский в своих мемуарах: «С первых же дней существования Временного правительства в его адрес стали поступать из всех уголков России, из больших городов и далеких деревень, а также с фронта многочисленные приветственные послания с выражением поддержки. Однако наряду с ними со всех концов страны стали поступать тревожные сообщения о параличе местной власти, о полном развале административного аппарата и полиции. Казалось, Россия вот-вот погрязнет в мятежах, грабежах и неконтролируемом насилии»14.
В МВД бесконечным потоком стекалась паническая информация с мест о «не прекращающихся. случаях самовольных арестов, обысков; устранений от должностей, завладения имуществами, управлениями фабричными и заводскими предприятиями; разгромов имуществ, грабежей, бесчинств, насилий над частными, должностными лицами; присвоения различными организациями принадлежащих только правительственным органам прав и полномочий, обложения населения налогами, сборами; возбуждений толпы против местных представителей власти, одной части населения против другой на почве классовой, национальной и вероисповедной розни». Поэтому Временное Правительство (а за период с марта по октябрь 1917 г. сменилось 4 министра внутренних
10 Цит. по: КурукинИ.В. Указ. соч. С. 122—135.
11 Фирсов И.Ф. «.Не стесняясь законами, относившимися к бывшей полиции.»: Документы тюменских архивов о создании в регионе народной милиции Временного правительства. С. 50.
12 А как иначе можно определить место МВД, требующего от уездных комиссаров и руководителей местной милиции немедленно «приступить к ликвидации дезертирства самыми решительными мерами, требуя, в случае необходимости, содействия воинских частей» (Циркуляр МВД от 18 мая 1917 г.)?
13 Романов В.И. Революционное правотворчество на Урале в начальный период Февральской революции // Вестник Челябинского государственного университета. 2008. N° 34. С. 68—71.
14 Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М., 1993. С. 152.
дел) призывало «образованные на местах общественные комитеты принять самые решительные меры для ликвидации указанных явлений, дезорганизующих страну, и обеспечения нормальных условий жизни»15.
Примечательно, что среди более чем 20 тыс. воодушевленных посланий, поступивших на имя председателя Государственной думы и ВКГД М.В. Род-зянко после февральских событий в Петрограде, встречались и своеобразные отчеты населения о строительстве ими основ жизни общества в новых условиях, о соблюдении порядка и спокойствия. Так, в телеграммах рабочих рудников Франко-русского общества говорилось о замене полиции милицией во главе с Комитетом общественной безопасности. Рабочие Курской губернии отчитывались об избрании «комитета для сохранения внутреннего порядка и спокойствия на местах и организации работы на пользу родине». Представители казенного Сергеевского лесопильного завода спешили не только сообщить о создании местного комитета и милиции, с представлением соответствующих протоколов с результатами пофамильного голосования, но и высказывающих просьбы о смене администрации старого режима, представителей которых следовало бы отправить на фронт16.
Вместе с тем, качество как, впрочем, и количество сотрудников новых самочинных органов охраны общественного порядка было довольно плачевным. И если в центральных регионах милицейские кадры комплектовались, как правило, из числа местной интеллигенции, городских обывателей и даже, с молчаливого согласия Временного правительства, из чинов бывшей полиции, то на окраинах, и прежде всего, в сибирском регионе, оказался силен пролетарский слой, поэтому в «народную» милицию, благодаря принципу выборности всех постов, выдвигались исключительно выходцы из беднейших слоев населения.
Практически у всех создаваемых на местах милицейских органов не было опыта борьбы с правонарушениями, и они испытывали чрезвычайный дефицит даже в минимально подходящих кадрах17.
«Таким образом, февральские (1917 г.) события не только привели к разрушению прежнего государственного механизма, но и на корню уничтожили правоохранительную систему государства, которая ограждала общество от нарушителей закона. Полное отсутствие системы охраны общественного порядка, противодействия и предупреждения преступности стало одной из основных причин последовавшего в октябре 1917 г. прихода к власти партии большевиков. Ведь десятикратный рост преступности не только загнал обывателей в свои жилища или заставил бежать из городов, но и показал полную беспомощность и несостоятельность стихийно образовавшейся политически и организационно разношерстной коалиции»18.
В таких условиях грядущая Революция стала «неотвратимой судьбой России»19.
15 Циркуляр МВД от 12 мая 1917 г. «О необходимости борьбы с неправомерными действиями толпы и разных организаций» // Сборник Циркуляров МВД. Пг., 1917. С. 72, 73.
16 Гавроева Е.С. Письма во власть: рабочие и М.В. Родзянко (март 1917 г.) // Революция 1917 г. в России: новые подходы и взгляды / Ред. колл.: А.Б. Николаев (отв. ред. и отв. сост.), Д.А. Бажанов, А.А. Иванов. СПб., 2015. С. 79, 80.
17 Об уровне кадрового состава местной милиции ярко может свидетельствовать письмо одного из начальников волостной милиции Тобольского уезда комиссару Временного правительства в Тобольск от 2 мая 1917 г.:
«Господину комиссару Временного правительства города Тобольска.
Крестьянин села Агальинского Ашлыкской волости Тобольского уезда Василий Васильевич Кречетов. Покорнейше прошу.
Обращаюсь к Вам, господин комиссар Временного правительства, так как на меня возложена очень трудная задача. Я, Василий Васильевич Кречетов, своего села крестьянами выбран начальником милиции, чтобы восстановить порядки в селе.
Какие порядки, как поступать с крестьянами и почему поступать? Я человек необразованный и неопытный, законов я никаких не изучал и дел я никаких ни с кем не имел. Предписаний никаких от Временного правительства нет. Какие обязанности в селе начальника милиции?..».
Полностью с таким чрезвычайно интересным историческим документом и рядом аналогичных можно ознакомиться в работе И.Ф. Фирсова. См.: Фирсов И.Ф. Реформа органов внутренних дел Временного правительства глазами рядовых граждан Тобольской губернии // Документ. Архив. История. Современность. 2015. Т. 15. С. 431—445.
18 Соловьев И.Н. Верность присяге (300-летию Российской полиции посвящается) // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (37). С. 107.
19 Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С. 93.
