CC BY
10Емельянова Т.П., Дробышева Т.В.
ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ КОЛЛЕКТИВНЫХ ЧУВСТВ К ЗНАЧИМЫМ СОЦИАЛЬНЫМ ЯВЛЕНИЯМ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ГРУПП С РАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИЕЙ
PECULIARITIES OF THE COLLECTIVE FEELINGS TO THE SIGNIFICANT SOCIAL PHENOMENA: A COMPARATIVE ANALYSIS OF GROUPS WITH DIFFERENT POLITICAL ORIENTATION
Емельянова Татьяна Петровна, доктор психологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник лаборатории социальной и экономической психологии ИП РАН, t_emelyanova@inbox.ru
Дробышева Татьяна Валерьевна, кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории социальной и экономической психологии ИП РАН, tdrobysheva@mail.ru
Аннотация: В статье представлены результаты социально-психологического исследования коллективных чувств в отношении значимых социальных явлений. Анализ результатов показал, что коллективные чувства различаются в двух группах респондентов: ориентированных на крупнейшие политические партии и позиционирующих себя «вне политики». Социально-психологические и социально-демографические характеристики представителей двух изучавшихся групп также значимо различаются.
Abstract: The article presents the results of socio-psychological research of collective feelings about important social phenomena. Analysis of the results showed that the collective sentiments are different in the two groups of respondents: positioning itself "apolitical" and focused on the major political parties. Socio-psychological and socio-demographic characteristics of the studied representatives of the two groups also differ significantly.
Ключевые слова: коллективные чувства, политические ориентации, идентичность, ценностные ориентации, значимые социальные явления
Key words: collective feelings, political orientation, identity, values, significant social phenomen
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, грант № 15-06-10394
Постановка проблемы
Сфера коллективных чувств и эмоций является важной составной частью психологии больших социальных групп, тесно связанной с ценностями, идеалами, групповыми потребностями, социальными представлениями, менталитетом в целом [4; 20; 25]. Истоки исследования коллективных чувств обнаруживаются в классических работах французских социологов. Э. Дюркгейм в своем учении о социальных фактах важное место отводил эмоциональным явлениям, возникающим в обществе. В связи с анализом самоубийств он связывал такие коллективные эмоциональные состояния общества как массовую агрессивность и апатию с негативными процессами в экономике. В свободной от аномии общественной жизни коллективные эмоциональные состояния, по Дюркгейму, выполняют функцию «социального клея», который обеспечивает общественную солидарность [5]. Коллективные чувства, в отличие от коллективных эмоций, связаны с относительно стабильными экономическими, политическими, региональными условиями жизни людей. Социальные явления, ставшие предметом дискурса в СМИ, переживаются группами общества, наделяются значимостью и приобретают аффективную составляющую [2; 15; 18]. Предполагается, что социальные группы, которые характеризуются разделяемыми их представителями ценностями, политическими ориентациями, социальной идентичностью и другими социальными и социально-психологическими особенностями, формируют в отношении таких явлений коллективные чувства, типичные для каждой из этих групп [6; 19].
Картина коллективных чувств россиян, как показывают массовые опросы, постоянно меняется. На первые места в рейтингах тревог и страхов выходили в последние годы преступность, коррупция, проблема мигрантов, здоровье, потеря работы, международная обстановка и др. [6]. Опросы начала 2016 года показывают, что страхи, связанные с международной напряженностью, снижаются. При этом растет тревога по поводу социально-экономических проблем и преступности. Об этом говорят данные мониторинга Ipsos Comcon за март 2016 г. [22]. 66% участников этого исследования назвали экономический кризис самым существенным для России событием.
Модальность коллективных чувств по выборке в целом представлена в нашей недавней статье [3], где была зафиксирована общая тенденция к переживанию чувств беспокойства, разочарования и несправедливости. Характеризуя актуальное состояние
массового сознания населения, отмечалось, что чувство страха в меньшей степени характеризует коллективные переживания респондентов в период проведения исследования. В наших исследованиях также было выявлено, что макроэкономические явления как источники тревоги связаны с эмоциональными и когнитивными компонентами образа будущего [7].
Исходя из данных массовых исследований тревог населения, его страхов, надежд и других коллективных чувств, можно утверждать [12], что основными факторами их возникновения являются, в частности: динамичный внутри- и внешнеполитический контекст, идеологические представления, доверие к различным СМИ, отношение к политико-идеологическим ценностям, уровень доверия к действующим институтам власти. По данным М.М. Назарова и Е.А. Кублицкой лидируют по уровню доверия населения Президент РФ, РАН, РПЦ, ФСБ. Наименьший уровень доверия заслуживают полиция, банковские и предпринимательские структуры, телевидение, радио, газеты. Минимальный уровень доверия получили политические партии и движения [12, с. 181]. Помимо низкого доверия к партиям и политическим движениям у россиян в целом обнаруживается и низкий интерес к политике и политическим событиям, а кроме того наблюдается и слабое желание улучшить свою информированность в этой сфере. Тенденция к снижению интереса к политике [1] наглядно проявляется в сравнении данных 1987 и 2013 гг. «Если в 1987 г. о своем активном интересе к политическим событиям заявляло 54,4% россиян, то в 2013 г. их доля сократилась вполовину и составила 27,1%. Одновременно с этим произошло и увеличение числа людей, которые не следят за политическими событиями: таковых в 2013 г. было 12,9%, а в 1987 г. — чуть более 1%» [1, с. 18]. Приведенные данные, по утверждению И.В. Воробьевой, свидетельствуют о том, что подавляющая часть российского общества аполитична, склонна поддерживать сильную власть, и мало интересуется политической и социальной жизнью. Между тем, политические ориентации играют важную роль в политическом сознании людей, так как являются предпосылкой участия в политической жизни [1, с 17].
В исследовании, проведенном авторами статьи в 2015 г. в Москве, ставились задачи проследить то, как коллективные чувства в отношении значимых социальных событий и явлений проявляются у представителей двух групп россиян с разной степенью выраженности интереса к политике. Предполагалось также дополнить социально-демографические портреты этих групп социально-
психологическими характеристиками, прежде всего ценностными ориентациями, типичными для представителей каждой из изучавшихся групп.
Программа исследования
На поисковом этапе исследования было проведено полуструктурированное интервью, включающее перечень вопросов, связанных с тем, какие именно явления респонденты считают социально значимыми и какие чувства они переживают относительно данных явлений. На этом этапе принимали участие 25 человек в возрасте от 19 до 60 лет, с разным социальным и образовательным статусом. Такая разнородная группа была сформирована в связи с поставленной в работе задачей выявления спектра переживаемых чувств, разделяемых респондентами не зависимо от их социально-демографических характеристик. В итоге с помощью контент-анализа [подробнее см.: 13; 17; 20] был получен перечень разнообразных по модальности переживаний, связанных с названными респондентами общественными событиями и явлениями.
На следующем этапе исследования принимали участие 94 человека в возрасте от 21 до 75 лет. Распределение выборки по возрастным группам: до 30 лет — 20%, от 31 до 40 лет — 22%, от 41 до 50 лет — 18%, от 51 до 60 лет — 11 %, от 60 до 70 лет — 12%, остальные — свыше 70 лет. Все — жители Москвы. Из них: 60% — женщины, 40% — мужчины. 80% выборки — работающие, остальные — неработающие пенсионеры или студенты. Большинство состоит в официальном или гражданском браке (57,2%). По уровню ежемесячного дохода на каждого члена семьи респонденты распределились следующим образом: от 10 до 20 тыс. руб. — 19,8% выборки; от 20 до 30 тыс. руб. — 21%; от 30 до 40 тыс. руб. — 22%; свыше 40 тыс. руб. — 35,2%; 2% респондентов отказались отвечать на вопрос о доходе. По выраженности интереса к политике респонденты были сгруппированы следующим образом: первая группа (проявляющие интерес к политике) — 44,6%, из них 17,6% респондентов — приверженцы «Единой России»; 12,1% поддерживают КПРФ; 6,6% — сторонники ЛДПР; 3,3% — последователи партии «Яблоко»; 5% поддерживают другие политические партии и движения. 54,6% выборки не разделяют политических взглядов какой-либо партии.
Респондентам был предложен опросник, содержащий перечень событий и явлений социальной жизни российского общества, которые с наибольшей частотой упоминались на поисковом
этапе исследования. Респондентов просили поставить им в соответствие те чувства, которые они переживают по поводу названных событий и явлений: страх, беспокойство, унижение, разочарование, сожаление, чувство несправедливости, радость, надежда (наиболее часто упоминаемые на предыдущем этапе). Кроме того, была использована методика «Ценностные ориентации» Е. Б. Фан-таловой и тест «Социальная идентичность» Н.И. Даудрих.
В соответствии с предпринятым группированием выборки, одни участники не зависимо от их приверженности конкретной политической партии, движению и т. п. рассматривались нами как политически ориентированные люди. Они вошли в первую группу (условное название «политически ориентированные»). Другие, отнесенные ко второй группе («вне политики»), характеризовались неоднородностью позиций. Для половины из них установка «вне политики» была сформирована предыдущим опытом взаимодействия с какими-либо политическими группами. Это люди, разочаровавшиеся в титульных политических движениях и партиях, потерявшие доверие к ним («нет такой партии, которой я бы доверял»; «вся политика — сплошное разочарование» и т. п.). Другая половина респондентов из второй группы проигнорировала вопрос, комментируя: «я не знаю ничьих взглядов, а потому и ничего не разделяю», «я далек от политики», «меня это совсем не интересует». Поскольку большая часть второй группы была представлена молодыми людьми, чье детство (юность) пришлось на 1990-е гг., то можно предположить, что данные респонденты являются представителями поколения социального слоя «аполитичных прагматиков», людей, разуверившихся в действиях политических сил.
Результаты эмпирического исследования
Социально-демографические и социально-психологические характеристики респондентов двух групп
В группу «политически ориентированные» вошли 42 человека (44,6% всей выборки), из них 52,5% — мужчины, 47,5% — женщины; 40% — от 55 и старше (примерно половина из них — неработающие пенсионеры), 15% — от 21 до 30 лет, 45% — от 31 до 55 лет. То есть, большую часть представителей этой группы составляли респонденты зрелого возраста, разделяющие взгляды партий: «Единая Россия» (40%), КПРФ (27,5%), ЛДПР (15%), «Яблоко» (10%). Также в этой группе присутствовали сторонники левых демократических течений, поддерживающие проект «Народный
кандидат» и движение А. Навального (7,5%). По уровню дохода респонденты первой группы распределились следующим образом: 30% из них имели доход от 10 до 20 тыс. рублей в месяц на каждого члена семьи, такую же долю составили респонденты с доходом от 20 до 30 тыс. руб. и 17% — от 30 до 40 тыс. руб. Доля обеспеченных респондентов (от 40 тыс. руб. и выше) составляла 20%. Число бедных (менее 10 тыс. рублей на чел.) в данной группе было минимально (3% от выборки). Среди работающих участников исследования 57% заняты в бюджетной сфере, 30% — в коммерческой. Выявлено, что 57% респондентов состояли в официальном браке, 5% — в гражданском, остальные в браке не состояли.
Большая часть респондентов из группы «вне политики» (54,6% выборки) была представлена женщинами (68,5%), преимущественно молодого возраста (от 21 до 30 лет — 39%; от 31 до 40 лет — 30% выборки). Более взрослые респонденты (от 41 до 55 лет) в этой группе составляли примерно 18% выборки, остальные 13% — люди пенсионного возраста. Значительная часть участников исследования в данной группе — работающие (78%), студенты — 18%, пенсионеры — 4%. Примерно половина работающих занята в бюджетной сфере, вторая половина — в коммерческой. Уровень дохода в данной подгруппе выше, чем в первой. Так, 46% респондентов отметили доход на человека свыше 40 тыс. рублей в месяц, 21% — от 30 до 40 тыс., 15% — от 20 до 30 тыс. и 13% — от 20 до 30 тыс. рублей. По семейному положению эта группа отличалась тем, что почти половина участников не состояла в браке (46%) и только 39% состояли в официальном и 15% в гражданском браке. Анализ структуры ценностных ориентаций (ЦО) респондентов выявил различия в двух группах (таблица 1.).
Как можно заметить, в обеих группах наиболее значимыми являются ценности личной жизни: любовь, счастливая семейная жизнь, здоровье. Однако, их представленность в группах различается. Так, у политически ориентированных респондентов на первом месте — любовь, затем — здоровье и счастливая семейная жизнь, в то время как для людей с установкой «вне политики» здоровье занимает первое место, затем — семья и только потом — любовь (см. также: [10]). Примечательно, что и наиболее динамичная группа ЦО (они изменяются в зависимости от ситуации) по структуре также различается у респондентов двух групп. Если в группе политически ориентированных участников на четвертом месте — наличие хороших и верных друзей, то в группе «вне политики» — это ценность познания. И далее в порядке убывания: на пятом месте в первой группе — интересная работа, во второй — ценность
Таблица 1. Ранговая структура ценностных ориентаций в группах «политически ориентированные» (группа 1) и «вне политики» (группа 2)
о Активная, деятельная жизнь Здоровье Интересная работа Красота природы и искусства Любовь Материально обеспеченная жизнь Наличие хороших и верных друзей Уверенность в себе Познание Свобода как независимость Счастливая семейная жизнь Творчество
1 гр. 10 2 5 11 1 6 4 7 9 8 3 12
2 гр. 6 1 8 12 3 11 7 9 4 5 2 10
Примечание: 1 ранг — самый значимые ЦО, 12 ранг — самые не значимые
свободы как независимости в поступках и действиях; на шестом месте в группе политически ориентированных — ценность материально обеспеченной жизни, для людей «вне политики» — активная, деятельная жизнь; седьмое место в первой группе занимает ценность уверенности в себе, во второй группе — наличие хороших и верных друзей. Наконец, восьмое место в структуре ЦО политически ориентированных респондентов принадлежит ценности свободы как независимости, а в группе «вне политики» — ценности «интересная работа». В категории наименее значимых ЦО в двух группах — эстетические ЦО и творчество. Обращает на себя внимание и то, что к категории наименее значимых в первой группе была отнесена также ценность активной, деятельной жизни, а во второй — ценность материально обеспеченной жизни. Это может объясняться тем, что первая, политически ангажированная группа, не нацелена на активное проявление своих политических предпочтений, а вторая («вне политики»), не испытывая материальных проблем, ценит независимость и познание, значительно больше, чем первая группа.
Выявленные в группах различия по показателям социальной идентичности респондентов во многом согласуются с их ценностной структурой. Так, большинство политически ориентированных участников исследования чаще идентифицирует себя с семьей (70%), единомышленниками (67,5%), людьми той же профессии (60%), и той же национальности (42,5%). Большая часть респондентов с ориентацией «вне политики» идентифицирует себя с друзьями (79% выборки), единомышленниками (72%), семьей (66%) и с коллегами (50%).
Резюмируя, заметим следующее. Несмотря на то, что респонденты из группы «политически ориентированные» идентифицируют себя со своими единомышленниками, активная деятельная жизнь как ценность для них не значима (пенсионеры и студенты). Наличие друзей, интересная работа и материально обеспеченная жизнь являются для данных людей более значимыми ценностями, чем для тех, кто «вне политики». Идентификация с единомышленниками в группе «вне политики» намного выше, чем в группе с ориентацией на политику. Они выше ценят познание, свободу (независимость) и активную деятельную жизнь, т. е. те ценности, которые характеризуют их как субъектов (активных, независимых людей) [11; 14; 24]. Отстраненность от политической жизни наши респонденты (по данным качественных методик) объясняют предсказуемостью и стабильностью политической ситуации в стране и отсутствием острого политического диалога между партиями. Выявленные социально-психологические факторы (ценность семьи, интересной работы, заботы о здоровье, а также идентичность) указывают на ценностно-мотивационные основания мировоззренческой ориентации респондентов, объявляющих себя «вне политики». Будучи людьми в значительной степени обеспеченными (в большинстве своем это работающие респонденты), они ценят семейное счастье, любовь, здоровье, активный образ жизни, независимость, возможности познания. Именно группа, позиционирующая себя «вне политики», проявляет признаки коллективного субъекта [8; 9].
Политически ангажированные респонденты больше акцентированы на социальных связях с семьей, с единомышленниками, людьми той же профессии. Интересная работа для них выступает скорее в качестве средства достижения материально обеспеченной жизни, чем как ценность-цель. Вовлеченность этой группы респондентов в политическую жизнь связана, как показал анализ их ценностных ориентаций, не с желанием проявить себя в пространстве практической политики, а с потребностью символически аффилироваться с некими политическими силами, чтобы достичь понимания истоков собственных социальных проблем и их преодоления [16; 21; 23].
Сравнительный анализ выраженности коллективных чувств к значимым социальным объектам в двух группах
Сравнительный анализ (по критерию Манна-Уитни) выраженности коллективных чувств в группах респондентов с разными по-
литическими ориентациями показал, что обе группы респондентов статистически значимо различаются (при р<0.05) по переживанию таких чувств как страх, беспокойство, унижение, разочарование, чувство несправедливости, радости, надежды относительно происходящих в стране событий в области внешней политики (напряженные отношения с ЕС, Крым, военные действия на Украине и т. п.), в связи с работой городских служб, сокращением товарооборота с другими странами, автоматизацией и компьютеризацией всех сторон жизни и т. д. В нашей работе мы учитывали только максимально выраженную степень переживания чувств к значимым социальным объектам («значительно переживаю» или «сильно переживаю»).
Частотный анализ показал, что респонденты из двух групп по-разному переживают экономическую ситуацию, связанную с сокращением товарооборота с другими странами. Выраженное переживание страха в группе политически ориентированных присутствовало у 28% респондентов, в то время как в группе «вне политики» это чувство (в такой же степени) разделяли лишь 3,7% участников. Аналогичные результаты были обнаружены относительно переживания беспокойства (35% в первой группе, 7,4% — во второй), унижения (15% и 1,9%), разочарования (42% и 13%), несправедливости (20% и 5,6%). Чувство надежды относительно изменения сложившейся ситуации присутствовало у 10% политически ориентированных участников, в то время как респонденты с установкой «вне политики» не разделяли этого чувства совсем.
События внешней политики в группе политически ориентированных участников исследования вызывали чувство разочарования (22,5% респондентов), унижения (17,5%), несправедливости (17%) и в меньшей степени — чувство беспокойства (12,5%). В группе респондентов «вне политики», наоборот, внешнеполитические события (напряженные отношения с ЕС, экономические санкции и т. п.) переживались, прежде всего, как беспокойство (20,3%), но в меньшей степени как разочарование (18,5%), и несправедливость (16,7).
Повышение курса валюты и снижение курса рубля в первой группе вызывало сильное чувство беспокойства (32,5% выборки), разочарования (22,5%), страха (20%), унижения (12,5%). Во второй группе данные чувства разделяло меньшее число респондентов. Так, беспокойство переживало только 29% участников, страх, разочарование и чувство несправедливости — 14,9% респондентов, а унижение только 5% из них. Однако именно в этой группе число участников, выразивших надежду на позитивное из-
менение ситуации, было в два раза больше, чем в группе политически ориентированных.
Заметим, что телевидение в период проведения исследования активно продвигало идею целесообразности политики Центробанка и Минфина с регулированием курса валют для решения существующих проблем в российской экономике. Однако респонденты, разделяющие взгляды политических партий и движений, продемонстрировали низкий уровень доверия к этой информации. И это несмотря на то, что в данной группе присутствовало доверие к телевидению как каналу информации у половины участников (50%), чуть меньше, чем к интернету (57%). Респонденты с установкой «вне политики» проявили доверие только к интернету (68%) и друзьям (22%), полностью проигнорировав телевидение, радио и печатные издания. Можно думать, что в этой группе интернет служит средством получения разнообразной информации, изучения палитры мнений для размышления, а информированность о социально значимых явлениях увеличивает социальный капитал. В группе же «политически ориентированных» респондентов значительная их часть доверяет телевидению, предоставляющему, как правило, готовые рецепты и формирующему стойкие убеждения. Однако полученные данные указывают на то, что кредит доверия телевидению не бесконечен, особенно, когда речь идет о значимых социальных явлениях.
Выявлены различия и в переживании такого события в стране как усиление военно-промышленного комплекса. В группе политически ориентированных респондентов чувства страха, беспокойства, разочарования, несправедливости переживались больше, чем в группе людей, не разделяющих взгляды каких-либо политических организаций, партий. Так, в первой группе данное событие вызывало не только чувства несправедливости (15% выборки), беспокойства (15%), разочарования, страха (7,5%), унижения (5%), но и чувства радости (10%) и надежды (17%). Во второй группе чувства страха (3,8%), несправедливости (3,8%) присутствовали у ограниченного числа людей, а унижение не переживалось ими совсем. Позитивные чувства в этой группе также переживались ограниченно, чувство радости присутствовало у 7,5% респондентов, надежды — у 11%.
Среди менее динамичных событий и социальных явлений, вызывающих разные чувства у москвичей из двух групп, следует отметить работу городских служб, автоматизацию и компьютеризацию всех сторон жизни. Работа городских служб среди политически ориентированных участников вызвала различные по модальности чувства: разочарование (17,5%), чувство не-
справедливости (17,5%), унижения (10%) с одной стороны, и надежды (10% выборки), с другой. В то время как в группе с установками «вне политики» работа городских служб вызвала только беспокойство (22%).
Явление автоматизации и компьютеризации всех сторон жизни политически ориентированные участники переживали исключительно позитивно. Чувство радости разделяли 12,5% респондентов, а надежды — 25% группы. В группе «вне политики» данное явление, наоборот, больше вызвало чувство радости (29% выборки), чем надежды — (15%). То есть в целом, чувства респондентов носили позитивный характер.
Следует обратить внимание и на сходство в выраженности чувств представителей двух групп. Речь идет о коллективном переживании страха (р=0.09), разочарования, сожаления (р=0.28), несправедливости (р=0.53) в отношении повышения цен, а также страха (р=0.25), разочарования и сожаления (р=0.114) в связи со снижением (или «замораживанием») уровня заработной платы, стипендий, пособий в стране. Выявлена общность переживания респондентами разочарования (р=0.31), беспокойства (р=0.031) и несправедливости (р=0.08) в связи с проводимыми реформами в области науки, образования и медицины. Всех респондентов, не зависимо от их политических взглядов, беспокоило состояние дел в области сельского хозяйства (р=0.23), они разочарованы тем, что не наблюдается заметных изменений в этой области народного хозяйства (р=0.19). Работа средств массовой информации вызывала только чувство разочарования и сожаления (р=0.08). Те же чувства респонденты испытывали относительно снижения морально-нравственных и культурных норм поведения в обществе (р=0.72). Объединил всех участников исследования и широкий спектр чувств по отношению к явлениям, сохраняющимся в современном мегаполисе, т. е. коррупции и преступности. Речь идет о страхе (р=0.53), беспокойстве (р=0.85), разочаровании и сожалении (0.28), чувстве несправедливости (р=0.91), связанных с ростом преступлений в городе и стране.
Заключение
Результаты нашего исследования свидетельствуют о том, что более половины респондентов по разным причинам числят себя вне политики. В этой группе чувство страха в целом было менее выражено, чем в группе политически ориентированных участников. Однако беспокойство и разочарование у аполитичных респон-
дентов вызывали не только повышение курса валют, но и внешняя политика государства. В то время как сокращение товарооборота со странами ЕС не явилось источником сильных переживаний. Респонденты этой группы — материально обеспеченные и независимые люди, высоко оценивающие познание и активную деятельную жизнь. В их переживании такого явления как усиление военно-промышленного комплекса чувства страха, несправедливости присутствовали незначительно. Однако и позитивные чувства по поводу этой тенденции выражены слабо. В группе же политически ориентированных респондентов чувства страха, беспокойства, разочарования, несправедливости переживались значимо больше. Названная тенденция вызывала противоречивые чувства: несправедливости, беспокойства, разочарования, страха, с одной стороны, и чувства радости и надежды, с другой.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что социальные явления и события в целом сильнее переживались в группе политически ангажированных людей. Причем, наиболее выраженные чувства страха, беспокойства и разочарования эти респонденты (большинство имеет средний и ниже среднего уровень дохода) испытывали относительно финансовой (повышение курса валюты, снижение курса рубля) и экономической (сокращение товарооборота) политики государства. Примечательно, что чувства унижения и несправедливости в группе политически ориентированных также были выражены сильнее, чем в группе «вне политики». Объединили две группы лишь испытываемые ими позитивные чувства по поводу такого явления, как автоматизация и компьютеризация всех сторон жизни. Однако, если политически ориентированные респонденты скорее испытывали надежду, то люди «вне политики» — радость.
Дополнив портреты двух групп их социально-психологическими характеристиками, можно заметить парадоксальный эффект. В то время, как сторонники политических партий, т. е. люди, интересующиеся политикой, не разделяют ценностей активной, деятельной жизни, они подвержены страхам, идентифицируют себя прежде всего с семьей, аполитичные респонденты, в свою очередь, обнаруживают субъектные качества: тягу к активной деятельности, приверженность ценностям познания, свободы и независимости в большей степени, чем политически ангажированные респонденты. Вероятно, интерес к политике проявляется здесь не столько в плане потенциальной политической активности, сколько в контексте совладания с жизненными трудностями и попытками объяснить для себя происходящее в российском обществе.
Литература
1. Воробьева И.В. Противоречия и парадоксы политических ориентаций в структуре жизненного мира россиян // Социологические исследования. 2016. № 1. С. 17-26.
2. Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1996.
3. Дробышева Т.В., Емельянова Т.П. Коллективные чувства представителей разных групп общества в отношении значимых социальных явлений [Электронный ресурс] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2015. № 4 (июль—август). URL: http://zpu-joumal.ru/e-zpu/2015/4/Drobysheva_Emelyanova_CoNective-Feelings/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: дд. мм. гггг).
4. Дробышева Т.В., Журавлев А.Л. Город как объект исследования в социальной психологии: к истории вопроса // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2016. Том 1. № 1. [Электронный ресурс] http://www.soc-econom-psychology.ru/ engine/documents/document195.pdf
5. Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение / Пер. с фр., составление, послесловие и примечания А.Б. Гофмана. М.: Канон, 1995.
6. Емельянова Т.П. Феномен коллективных чувств в психологии больших социальных групп // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2016. Том 1. № 1. [Электронный ресурс] http://www.soc-econom-psychology.ru/engine/documents/ document195. pdf
7. Емельянова Т.П., Дробышева Т.В. Образ будущего благосостояния в обыденном сознании россиян // Психологический журнал, 2013. Т. 31, № 5. C. 25-41.
8. Журавлев А.Л. Теоретические подходы к исследованиям разных форм коллективного субъекта // Психология человека в современном мире. Том 5. Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. С. 254-264.
9. Журавлев А.Л., Емельянова Т.П. Психология больших социальных групп как коллективных субъектов // Психологический журнал. 2009. Т. 30. № 3. С. 5-15.
10. Журавлева Н.А. Динамика ценностных ориентаций личности в условиях макросоциальных изменений // Макропсихология современного российского общества. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. С. 207-278.
11. Личность и бытие: субъектный подход: Материалы научной конференции. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.
12. Назаров М.М., Кублицкая Е.А. Социальные настроения в столичном мегаполисе: результаты сравнительного анализа // Наука. Культура. Общество. 2016. № 1. C. 171-188.
13. Психология XXI века: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Дружинина. М.: ПЕР СЭ, 2003.
14. Психология человека в современном мире. Том 4. Субъектный подход в психологии: история и современное состояние. Личность профессионала в обществе современных технологий. Нейрофизиологические основы психики: Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.
15. Россия в глобализирующемся мире: мировоззренческие и социокультурные аспекты /Отв. ред. В.С. Степин. М.: Наука, 2007.
16. Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы / Под ред. А.Л. Журавлева, Т. Л. Крюковой, Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.
17. Современная психология: справочное руководство / Отв. ред. В.Н. Дружинин. И.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1999.
18. Современная социальная реальность России и государственное управление: социальная и социально-политическая ситуация в России в 20122 году. Том 1. М., 2014.
19. Соснин В.А., Журавлев А.Л. Психология массового поведения: истоки и современные тенденции исследования // Знание. Понимание. Умение. 2014. № 1. С. 49-61.
20. Социальная психология: Учебное пособие для вузов / Отв. ред. А.Л. Журавлев. М.: ПЕР СЭ, 2002.
21. Социально-психологическая динамика в условиях экономических изменений. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1998.
22. Стогней А. Экономический кризис оказался для россиян важнее вывода войск из Сирии. 2016. [Электронный ресурс] http://money.rbc.ru/ news/5717c7629a794712d694ba02
23. Стресс, выгорание, совладание в современном контексте. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.
24. Субъектный подход в психологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.
25. Ушаков Д.В., Журавлев А.Л. Образование и конкурентоспособность нации: психологические аспекты // Психологический журнал. 2009. Т. 30. № 1. С. 5-13.
