CC BY
60
Александр ДЕМИДОВ
ОСОБЕННОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ «СПЕЦМЕРОПРИЯТИЙ» ОРГАНАМИ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР В 1941 г.
Специальные мероприятия по уничтожению материальных ценностей на оставляемой врагу территории осуществлялись органами безопасности СССР в начальный период войны по согласованию с районными партийными, советскими органами и с местным военным командованием. Несмотря на то что при их исполнении имели место грубые просчеты, большая часть «спецмероприятий» достигла своей цепи.
Despite the fact that special operations to destruct the material values on the territories surrendered to the enemy were carried out by the security bodies in coordination with the district party and Soviet authorities and local military command, there were gross errors in course of their realization. However, despite all the defects the «special operations» achieved their goals.
Ключевые слова:
органы госбезопасности, специальные мероприятия, уничтожение материальных ценностей, достигла своей цепи; the national security bodies, special operations, destruction of material values, achieved their goals.
ДЕМИДОВ Александр Михайлович — к.ю.н., первый секретарь Посольства России в Киргизии [email protected]
Случаи преждевременного проведения «спецмероприятий» особенно часто имели место в первые дни войны, когда многие местные партийные и советские руководители проявляли растерянность и были подвержены панике. Некоторые из них бежали задолго до отхода частей Красной армии, ускоряя тем самым и проведение «спецмероприятий»1. Если при этом прекращалось электро- и водоснабжение, разрушались мосты и переправы, то такие действия, объективно наносившие ущерб войскам нашей армии, обоснованно вызывали болезненную реакцию военных командиров.
Многие из них в таких случаях стремились оперативно довести информацию о подобных фактах в вышестоящие инстанции, вплоть до членов ГКО. Одно из таких донесений ранним утром 21 августа 1941 г. поступило из Ленинграда на имя Берии. Содержание доклада заключалось в том, что накануне в течение дня 20 августа противник обстреливал артиллерийским огнем г. Красногвардейск Ленинградской обл., в результате чего среди горожан началась паника.
Начальник районного отдела НКВД капитан госбезопасности Федоров с согласия секретаря райкома партии и председателя райисполкома взорвал завод им. Рошаля, трансформаторную станцию, хлебозавод и пекарню, механический завод, телефонную станцию. Связь с Ленинградом прекратилась. Взрывы в городе, проведенные как спецмероприятия, усилили панику среди населения, большинство жителей покинули город.
«Этот исключительно безобразный поступок явился результатом совершенно неудовлетворительного руководства районными отделами со стороны Управления НКВД, — говорилось в донесении военных. — Об этом факте доложено тт. Ворошилову и Жданову. Принято решение — начальника РО НКВД Федорова, секретаря райкома партии Цветкова, председателя райисполкома Абрамова и начальника милиции арестовать и предать суду Военного Трибунала»2.
Это было серьезным обвинением в адрес органов НКВД, и Берия отреагировал немедленно. Согласно его приказу, начальник
1 Скрытая правда войны: 1941 год. Серия: Россия в лицах, документах, дневниках. — М. : Русская книга, 1992, с. 121—122.
2 ЦА ФСБ РФ, ф. 3, оп. 8, д. 141, л. 106.
Управления НКВД по Ленинградской обл. Лагунов должен был незамедлительно арестовать начальника Красногвардейского РО НКВД Федорова и провести следствие. Заместитель наркома внутренних дел Огольцов, находившийся в то время в Ленинграде, получил указание срочно выехать в Красногвардейск, навести там порядок и одновременно укрепить местный районный отдел НКВД опытным оперативным составом, создать там «крепкий чекистский коллектив» и об исполнении немедленно доложить1.
Через сутки Лагунов доложил, что указание народного комиссара внутренних дел выполнено — Федоров арестован. Кроме него арестовали представителя управления связи, секретаря горкома ВКП(б), секретаря райкома партии и председателя исполкома. Расследованием было установлено, что 20 августа Федоров со своими подчиненными действительно покинул город, предварительно уничтожив основные объекты. Однако, как оказалось, уничтожение объектов было осуществлено преждевременно под воздействием ложных слухов и паники среди населения.
На основании множества подобных фактов была сделана попытка исправить положение, в результате чего 13 сентября 1941 г. появилась директива НКВД СССР № 239 «Об улучшении взаимодействия в агентурно-оперативной работе особых отделов и местных территориальных органов»2. Однако положение практически не изменилось.
В отличие от первых дней войны, по мере накопления органами госбезопасности опыта появляется больше организованности в подготовке и проведении «спецмероприятий». В частности, это проявлялось в повышении качества постановки задач оперативному составу и уровня взаимодействия с войсковыми командирами. Во многих случаях это позволяло избежать грубых просчетов с тяжелыми последствиями. Основные направления работы, связанные со «спецмероприяти-ями» на объектах экономики, отражались в руководящих документах.
Одним из них является директива УНКВД по Калининской обл. № 29910 «О мероприятиях по спасению материальных ценностей при вынужденном отходе частей Красной Армии» от 10 сентября 1941
1 Там же, л. 105.
2 Органы государственной безопасности в
Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. Начало. 22 июня - 31 августа 1941 г. - М., 2000, с. 87.
года»3. В действительности речь в директиве шла не столько о спасении материальных ценностей, сколько об их уничтожении и выводе из строя предприятий, которые не удавалось эвакуировать.
Подготовка «спецмероприятий» должна была вестись без огласки, с соблюдением секретности. О результатах проведения «спецмероприятий» на каждом объекте надлежало сообщить в Управление НКВД с указанием даты, времени, вида спецмероприятия (взрыв, пожог и т.п.) и назвать командира РККА, по распоряжению которого оборудование или ценности были уничтожены.
В связи с отсутствием у органов госбезопасности необходимых сил, рекомендовалось ответственных и исполнителей подбирать из числа проверенных, надежных работников нефтебаз и МТС, преимущественно членов и кандидатов в члены ВКП(б) и членов ВЛКСМ. Перед началом специальных мероприятий они должны были принять меры к тому, чтобы не пострадало окружающее население или другие объекты, не подлежащие уничтожению; определить последовательность уничтожения отдельных объектов в зависимости от их характера и взаимного расположения на нефтебазах, а также рассчитать время, необходимое для уничтожения каждой базы, и потребность в бутылках с зажигательной смесью, необходимых для поджога резервуаров и других хранилищ.
Проекты планов подлежали согласованию с районными партийными и советскими органами и только после этого могли быть утверждены начальниками ГО/РО НКВД. После согласования планов требовалось немедленно приступить к реализации подготовительных мероприятий, включая доставку на места бутылок с зажигательной смесью, инструктаж ответственных лиц и исполнителей и т.п.
Начало специальных мероприятий ставилось в зависимость от обстановки, команда на их осуществление также должна была согласовываться с районными партийными и советскими органами и с местным военным командованием. По окончании специальных мероприятий на объекте или на группе объектов, указанных в плане, начальник ГО/РО НКВД был обязан лично или чрез специально выделенных работников проверить результаты и доложить непосредственно начальнику Управления.
3 См.: Там же, с. 312-314.
Необходимость привлечения в качестве ответственных за осуществление «спец-мероприятий» и исполнителей лиц, не являвшихся сотрудниками органов госбезопасности, требовала дополнительных организационных мер по их инструктажу и обучению. Ряд ведомств обязали разработать соответствующие инструкции, которые подлежали утверждению заместителем наркома внутренних дел СССР И.А. Серовым1.
Однако делегирование ответственности нередко приводило к сбоям в реализации «спецмероприятий» и тяжелым последствиям. Иллюстрацией этому служит следующий пример. В октябре 1941 г. был арестован директор московского завода № 395 Наркомата химической промышленности (НХП) Громов. Его обвинили в том, что 16 октября 1941 г. он, как утверждалось, сознательно и с провокационной целью приказал исполнителям «спецме-роприятий» уничтожить заводское оборудование, не имея на то никаких оснований.
Как директор завода, Громов был в достаточной степени проинструктирован в отношении подготовки и исполнения «спецмероприятий» и хорошо знал, что команду на его выполнение он имел право дать только по особому сигналу от специально уполномоченных лиц. В результате самовольных действий Громова было уничтожено ценнейшее оборудование на сумму более 350 тыс. руб. На следствии Громов признал себя виновным в преступлении, а военный трибунал войск Московского гарнизона приговорил Громова к расстрелу2. Как видим, различная оценка должностными лицами степени опасности и угроз привела к трагическим последствиям.
В конце того же месяца 1941 г. был арестован начальник центрального узла связи Наркомата морского флота Березин, который, являясь ответственным лицом за выполнение «спецмероприятий», 16 октября 1941 г. дал указание о разрушении передающих и приемных радиостан-
1 См.: Проект инструкции Мосэнерго // ЦА ФСБ РФ, ф. 3, оп. 8, д. 236, л. 62.
2 ЦА ФСБ РФ, ф. 3, оп. 8, д. 943, л. 189-190.
ций, а также радиобюро и автоматической телефонной станции.
Следствие установило, что Березин поддался панике, решил, что «Москва сдается врагу», «советская власть кончается» и по своей инициативе, не имея на то никаких прав и оснований, отдал приказание уничтожить материальные ценности наркомата. После этого Березин на автомашине покинул Москву, бросив на произвол судьбы вверенное хозяйство и подчиненных. В результате были полностью разрушены передающая радиостанция в Томилино, приемная радиостанция в Вешняках, повреждена автоматическая телефонная станция, расположенная в здании НКМФ, и радиобюро. Материальный ущерб, нанесенный государству, составил более 600 тыс. руб. Военный трибунал г. Москвы приговорил Березина к высшей мере наказания3.
Обращает на себя внимание, что оба руководителя понесли столь суровую кару за действия, совершенные 16 октября 1941 г., т.е. в тот день, когда Москва в целом была охвачена паникой, массовыми беспорядками и многие должностные лица покинули город, в том числе ряд директоров предприятий, прихватив заводские кассы.
Следует отметить, что проведение «спецмероприятий», которые в силу их секретности были для населения, как правило, неожиданными, отнюдь не способствовали нормализации обстановки, прекращению паники, если она уже появилась.
Как отмечалось выше, в ряде мест властям пришлось применить жесткие репрессивные меры против лиц, противодействовавших уничтожению объектов экономики и материальных ценностей.
Все это свидетельствует о том, что подготовка и проведение «спецмероприя-тий» проходили в сложных прифронтовых условиях, при быстро менявшейся оперативной обстановке. Тем более значимы результаты этих мероприятий, которые сыграли свою положительную роль в том, что немцам не удалось, как они рассчитывали, полностью захватить и использовать экономический потенциал оккупированных территорий СССР.
3 Там же, л. 191-192.
