CC BY
29
15. Гурко Т. А. Трансформация института родительства в постсоветской России: Автореф. дисс.... д. соц. н. — М., 2008. — 49 с.
1 6. Корнилова Т.В. Подростки групп риска / Т. В. Корнилова, Е. Л. Гри-горенко, С. Д. Смирнов. — СПб.: Питер, 2005. — 336 с.
17. Консультирование до и после теста на ВИЧ: Руководство.— «СПИД Фонд Восток-Запад». — Минск, 2008. — 114 с.
1 8. Шереги Ф. Э. Наркотизация в молодежной среде: структура, тенденции, профилактика / Ф. Э. Шереги, А. Л. Арефьев. — М.: Генжер, 2003. — 396 с.
1 9. Ваисов С. Б. Наркотическая и алкогольная зависимость. Прак-
тическое руководство по реабилитации детей и подростков. — СПб.: Наука и Техника, 2008. — 272 с. 20. СПб БОФ МСП «Гуманитарное действие». Годовой отчет. — 2007. — 19 с.
2 1. Руководство по оказанию комплексной помощи беспризорным и
безнадзорным несовершеннолетним. — СПб.: Санкт-Петербургская общественная организация «Врачи детям», 2008. — 146 с. 22. Рахманова А. Г. ВИЧ-инфекция: клиника и лечение. — СПб.: ССЗ, 2000. — 367 с.
Особенности продукции цитокинов при мЕнингококковой инфекции у детей
Л. Н. Мазанкова1, Наср Мохсен Абауаьхамиа1, Г. Д. Гусева2, Г. В. Крючкова2, О. В. Паршина3, Т. С. Гусева3
ГОУ ДПО Российская медицинская академия последипломного образования Росздрава,
кафедра детских инфекционных болезней1,
Инфекционная клиническая больница № 2 г. Москвы2,
НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи РАМН, Москва3
Обследовано 62 ребенка с генерализованной формой менингококковой инфекции (ГФМИ). Выявлены клинические особенности и варианты течения ГФМИ на современном этапе, а также изменения провоспалительных цитокинов и интерферонов в сыворотке крови и ЦСЖ.
Ключевые слова: дети, менингококковая инфекция, ЦСЖ, цитокины, интерфероны УДК 616.98:579.845
Контактная информация: Мазанкова Людмила Николаевна — д.м.н., проф., зав. кафедрой детских инфекционных болезней с курсом детской дерматовенерологии РМАПО; 125480, Москва, ул. Героев Панфиловцев, д. 28, Тушинская детская городская больница; 949-17-22
Features of production of cytokines in presence of meningococcal infection in children
L. N. Mazankova1, Nasr Mohsen Abdulhamid1, g. D. Guseva2, G. V. Krjuohkova2, O. V. Parshina3, T. S. Guseva3
Russian medical academy of post-graduate education of Roszdrav, department of children's infectious diseases, Moscow1, Clinical infectious diseases hospital № 2 of Moscow2,
Scientific research institute of epidemiology and microbiology named after N. F. Gamalei of the Russian academy of medical science, Moscow3
We examined 62 children with the generalised form of a meningococcal infection (GFMI). Clinical features and variants of current GFMI at the present stage, and also changes of proinflammatory cytokines and interferons in blood serum and Cerebrospinal Fluid (Csf) are recorded. Key words: children, meningococcal infection, Cerebrospinal Fluid (Csf), cytokines, interferons
В структуре инфекционной заболеваемости одной из наиболее опасных для жизни и непредсказуемых по молниеносности течения является менингококковая инфекция (МИ).
Актуальность проблемы заключается в том, что среди инвазивных инфекций менингококковая инфекция требует особого подхода к организации диагностики и оказанию скорой и неотложной медицинской помощи ввиду того, что ее генерализованные формы наиболее часто встречаются в детском возрасте и при поздно начатом лечении дают высокий процент летальности [1]. Начиная с 1962 г. был отмечен значительный подъем заболеваемости МИ в ряде стран Европы и Азии, Канаде и США, а с 1968 г. — ситуация на территории Российской Федерации характеризуется как «вялотекущая эпидемия». В странах «менингитного пояса» субсахарной Аф-
рики показатель заболеваемости МИ населения в целом колеблется от 100—800 на 100 тыс. населения, при летальности — до 14%. В последние годы в 40 регионах Российской Федерации в целом произошло снижение показателей заболеваемости этой инфекцией. В общей се-рогрупповой характеристике по стране преобладают менингококки серогруппы А.
Проблема МИ для педиатров имеет особо важное значение, так как уровень заболеваемости среди детей до 14 лет составляет 6,3—5,9 на 100 тыс. детского населения. Более 50% от общего числа заболевших составляют дети до 5 лет [2]. В значительной степени риск развития летального исхода при МИ зависит от возраста ребенка: чем младше, тем выше вероятность неблагоприятного исхода. До 75% от числа умерших при ГФМИ составляют дети до 2 лет, при этом доля детей первого года жизни достигает
40% [2]. Опыт ведущих клиник страны свидетельствует о том, что МИ в последние годы характеризуется рядом этиопатогенетических и клинических особенностей течения заболевания у детей [3—5]. С учетом новых представлений о патогенетических механизмах развития молниеносных форм и осложнений предлагаются различные подходы к рациональной терапии менингококковых инфекции у детей [3, 4].
Несмотря на глубокие знания о патогенезе менинго-кокковой инфекции, остается недостаточно изученной роль цитокинов и особенностей иммуннопатогенеза в развитии различных вариантов течения МИ у детей.
Исследованиями Молочного В. П. с соавт. (2007 г.) показано, что развитие менингита у детей сопряжено с нарушением цитокинового баланса. При этом у больных отмечается усиление продукции провоспалительных и уменьшение продукции противовоспалительных цитокинов. Причем у детей с менингококковым менингитом отмечаются более выраженные нарушения в уровнях цито-кинов по сравнению с показателями, полученными у больных с энтеровирусным менингитом. Кроме того, уровень цитокинов в ЦСЖ больных менингококковым менингитом коррелирует с количеством нейтрофильных лейкоцитов, что позволяет предположить их патогенетическую взаимосвязь [5]. В то же время доказана роль в реализации воспалительного процесса при менингококковой инфекции провоспалительных цитокинов, таких как ИЛ-6, ИЛ-8, ФНО-а [6—8]. Однако углубленных исследований по изучению роли цитокинов в патогенезе нейроинфек-ций, раскрывающих все звенья иммунопатогенеза менингитов до настоящего времени не проводилось.
В работах Малиновской В. В., Ершова Ф. И. с соавт. (1996), описаны и изучены закономерности и свойства цитокинов при заболеваниях различного генеза, установлена роль ИЛ-8, ФНО-а и ИФН в иммунопатогенезе инфекционных заболеваний.
Интерлейкин-8 (ИЛ-8) — цитокин воспаления — фактор аттракции нейтрофилов. Клетками-продуцентами являются макрофаги, фибробласты, мишенью — нейтрофи-лы. Хемотаксический фактор, ИЛ-8 играет важную роль в инициации и поддержании воспаления, индуцирует экспрессию молекул адгезии, опосредует взаимодействие лейкоцитов с эндотелием и массивную миграцию нейтро-филов в очаги воспаления, т. е. ИЛ-8 играет важную роль в формировании воспалительного инфильтрата на ранних сроках патологического процесса, служит маркером активации нейтрофилов. Данный цитокин участвует в активации местного иммунитета.
Фактор некроза опухоли альфа (ФНО-а) является сильным активатором нейтрофилов, наделен антивирусной активностью. ФНО-а увеличивает проницаемость сосудов. При длительном хроническом воспалении служит одним из медиаторов деструкции тканей. Основным источником ФНО-а являются макрофаги, моноциты, лимфоциты, эпителиальные и эндотелиальные клетки. По своим биологическим свойствам ФНО-а является многофункциональным цитокином, играет доминирующую роль
в развитии местных и общих, системных патологических процессов, запуская каскад воспалительных и регенераторных реакций, регулирует интенсивность воспаления и иммунного ответа, активируя Т- и В-лимфоциты, повышает фагоцитарную активность моноцитов, гранулоцитов (прежде всего нейтрофилов), их дегрануляцию и образование оксида азота.
Избыточное количество ФНО-а может способствовать возникновению инфекционно-токсического и септического шока, гипертермии, гемодинамических расстройств, полиорганной недостаточности при инфекционных заболевании различного генеза.
Дефицит ФНО-а сопровождается нарушением функции В-лимфоцитов, антителообразования и может быть связан с действием моноклональных антител. Так как ФНО-а повышает устойчивость к действию инфекционных возбудителей, нейтрализует бактериальные токсины, то его дефицит сопровождается повышенной восприимчивостью к инфекциям. ФНО-а оказывает значительное влияние на развитие и течение патологического процесса в ЦНС при действии различных возбудителей.
Важную роль играет ФНО-а и в формировании специфического иммунного ответа, развивающегося при действии бактериальных и вирусных агентов в ЦНС. При острых воспалительных процессах отмечается выраженное увеличение спонтанного и индуцированного синтеза ФНО-а мононуклеарными клетками [8—11].
Таким образом, ФНО-а в ЦНС и организме в целом выполняет следующие функции: иммуномодулятора, медиатора цитотоксичности макрофагов и естественных ци-тотоксических клеток, индуктора клеточной гибели путем апоптоза, и изучение его продукции позволяет судить об особенностях иммуногенеза при развитии воспаления. В связи с этим можно предположить особую роль ИЛ-8 и ФНО-а при реализации очагов локальной инфекции, в частности при поражении мозговых оболочек.
Важную роль в иммунопатогенезе играют также ин-терфероны (ИФН). Интерфероны (ИФН-а,-Р,-у) продуцируются Т-лимфоцитами, моноцитами, макрофагами, фибробластами. Синтез интерферонов, их функциональная активность в значительной мере определяют формирование неспецифической защиты и специфического иммунитета. Интерфероны стимулируют экспрессию антигенов, фагоцитоз, регулируют интенсивность иммунного ответа.
Интерферон-а (ИФН-а (лейкоцитарный)), синтезируемый лейкоцитами (В-лимфоцитами, моноцитами), является мощным ингибитором активной репликации вирусов. Интенсивными продуцентами ИФН-а являются инфицированные вирусом тканевые клетки.
Интерферон-Р (ИФН-Р (фибробластный)) продуцируется фибробластами, эпителиальными клетками, лимфоцитами. ИФН-Р повышает цитотоксическую активность клеток при действии инфекционных микроорганизмов, способствуя разрушению инфицированных клеток макроорганизма.
Интерферон-у (ИФН-у) — универсальный эндогенный иммуномодулятор, активатор макрофагов и естественных
клеток-киллеров, способствующий формированию клеточного иммунного ответа. ИФН-у повышает фагоцитарную, адгезивную, цитокинобразующую способность макрофагов. Высокий уровень провоспалительного цитокина ИФН-у способствует поддержанию воспалительного процесса в очаге воспаления, увеличению цитотоксической активности лейкоцитов. ИФН-у оказывает позитивное влияние на жизненный цикл нейтрофилов, защищая их от апоптоза. Наряду с ФНО-а он участвует в процессах репарации, регенерации, восстановления поврежденных клеток. Низкий уровень ИФН-у сопровождается угнетением функциональной активности макрофагов, способствуя прогрессированию воспалительного процесса.
ИФН-у синтезируется Т-лимфоцитами (ТЫ-типа), действует как в месте образования, так и распределяется по всему организму, имеет выраженные иммунорегулятор-ный и противоопухолевый эффекты.
Под действием ИФН-у увеличивается число Fc-рецеп-торов к 1д G на мембранах макрофагов, что способствует выполнению таких важных функций, как фагоцитоз и антителозависимая цитотоксичность. Под действием ИФН-у происходит усиление экспрессии антигенов главного комплекса гистосовместимости II класса, что приводит к увеличению функциональной активности антигенп-резентирующих клеток, усилению сенсибилизации Т-хел-перов, увеличению цитотоксичности моноцитов, повышению секреции других лимфокинов, таких как фактор некроза опухоли (ФНО) и интерлейкин-2 (ИЛ-2) [12, 13]. Значение интерферонов а, -Р, -у при менингококко-вой инфекции до сих пор не изучено.
Цель исследования: изучить особенности продукции цитокинов в сыворотке крови и ликворе в развитии МИ у детей.
Материалы и методы исследования
Работа проводилась на базе детского боксиро-ванного отделения Инфекционной клинической больницы № 2 г. Москвы (главный врач Мясников В. А.). Было обследовано 20 детей с генерализованной формой менин-гококковой инфекции.
Забор крови и ЦСЖ производился в первый день поступления в стационар. Люмбальная пункция проводилась в типичном месте, по клиническим показаниям. Средний возраст в группах обследованных детей составил 4,8 + ± 0,60 года.
Верификация менингококковой инфекции осуществляется бактериоскопическим (мазок и толстая капля крови, лик-вор), бактериологическим (мазок слизи из носоглотки, посев крови, ликвора), серологическим (реакцией непрямой гемагглютинации (РНГА), реакцией агглютинации (РА), им-муноферментным анализом (ИФА) и экспресс-методами (латекс-агглютинации), встречным иммуноэлектрофоре-зом — ВИЭФ. Однако диагностика менингококковой инфекции остается одной из наиболее актуальных и трудных задач, в связи с низким уровнем лабораторного подтверждения и типированием менингококков.
Диагноз был документирован у всех детей с помощью бактериологических, серологических методов и полиме-разной цепной реакции в крови и ЦСЖ. В этиологической структуре МИ по данным бактериологической лаборатории ИКБ № 2 г. Москвы преобладал менингококк А (37,1%), нетипированный менингококк встречался у 33,9%. Заболевания, обусловленные менингококком С, составили 19,3%, а менингококком В — 9,7%. В контрольную группу вошли 10 детей без менингита.
Определение уровня цитокинов проводилось в лаборатории НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи РАМН (заведующая лабораторией— д. б. н., проф. В. В. Малиновская).
Определялись концентрации провоспалительных ци-токинов ИЛ-8, ФНО-а методом твердофазного ИФА. Для определения концентраций ФНО-альфа и ИЛ-8 (пг/мл) использовали коммерческие наборы производства ЗАО «Вектор-Бест», (г. Новосибирск, Россия) c порогом чувствительности 5 пг/мл.
Уровни альфа-, бета- и гамма-ИФН в сыворотке крови и ЦСЖ определяли методом твердофазного ИФА. Для определения концентраций альфа-ИФН использовали тест-систему производства ЗАО «Вектор-Бест», (г. Новосибирск, Россия) с порогом чувствительности 5 пг/мл. Для тестирования гамма-ИФН применяли набор реагентов Human IFN-y («Invitrogen», США) с порогом чувствительности 3 пг/мл. Для тестирования бета-ИФН применяли набор реагентов Human IFN-P («Fujirebio Inc», Япония) с порогом чувствительности 3 пг/мл.
Статистическая обработка результатов проводилась с помощью пакета программ SPSS 17.0.
Результаты и их обсуждение
Под наблюдением находилось 62 ребенка с ГФМИ в возрасте от 2 мес до 14 лет. Из них менингокок-ковый менингит (ММ) регистрировался у 21 ребенка (33,9%), комбинированная форма менингококковой инфекции (менингит + менингококцемия) была диагностирована у 41 ребенка (67,1%). Средний возраст детей, госпитализированных с менингококковым менингитом, составил 4,2 + 0,9 года, с комбинированной формой менингококковой инфекции — 4,01 + 01 года.
Анализируя клинические особенности менингококко-вого менингита у 62 детей, были выделены два основных варианта развития заболевания, отличающиеся по характеру остроты начала и последовательностью развития основных симптомов болезни.
Первый вариант, с острым развитием заболевания определялся в 95,1% случаев. Заболевание начиналось остро, с подъема температуры тела до 400С, появления рвоты — в 73% случаев (многократной — у 41,9% детей), головной боли — у 63% пациентов. У 11,3% детей рвота появилась на вторые сутки от начала заболевания и сохранялась 1,8 + 0,2 дней.
Головная боль отмечалась у 46,7% детей, появлялась на 1,6 + 0,2 день и сохранялась, в среднем, 2,8 + 0,4 дня.
Таблица 1. Содержание цитокинов в крови и ЦСЖ при ГФМИ у детей [пг/мл]
Группа п ИЛ-8 ФНО-а ИФН-а ИФН-Р ИФН-у
Основная группа Кровь 20 7,6 ± 2,2 1,4 ± 0,8 6,9 ± 3,1 14,0 ± 3,2 3,2 ± 1,0
ЦСЖ 20 14295,4 ± 3377,61 317,8 ± 156,2 28,6 ± 17,02 2,9 ± 0,9 52,7 ± 44,32
Контрольная группа Кровь 10 0—10 0—6 0—5 0—11 0—10
ЦСЖ 10 105,5 ± 18,9 2,6 ± 1,53 2,2 ± 0,54 2,8 ± 1,3 2,5 ± 0,9
1 — достоверность различий между основной группой и контролем [р < 0,01 ]; 2 — достоверность различий между основной группой и контролем [р < 0,05]
У 53,3% детей до 5 лет головная боль не отмечалась, что свидетельствует о непатогномоничности данного симптома у детей младшего возраста.
Сочетание лихорадки, рвоты и головной боли регистрировалось в 46,8% случаев, однако лишь у 13,8% из них уже в первые сутки отмечались менингеальные симптомы, что позволяло установить диагноз менингита у этих детей. В остальных случаях менингит был диагностирован у детей лишь при поступлении в стационар.
Сроки появления менингеальных симптомов при МИ составили 2,7 + 0,2 дня. Длительность сохранения менин-геального синдрома при ММ составила 5,3 + 0,3 дней.
В ЦСЖ у детей с МИ в 67,8% случаев цитоз был четырехзначным (5825,8 + 506,8 в 1 мкл). Трехзначный цитоз наблюдался у 32,2% детей ММ (в среднем, был равен 446,6 + 106,9 лейкоцитов в 1 мкл). Двухзначный цитоз у больных менингококковым менингитом был зарегистрирован в 15,2% случаев (в среднем, составлял 42,8 + 7,0 лейкоцитов в 1 мкл).
Содержание белка в ЦСЖ колебалось от 1 до 2 г/л у 22,6% больных, поступивших в первые дни от начала заболевания, и у 1 ребенка, поступившего на 4 сутки от появления первых клинических симптомов.
От 2 до 3 г/л белка в ЦСЖ регистрировалось у 4 больных (6,4%), поступивших в первые 3 суток, и у
Таблица 3. Изменение уровня ИЛ-8 и ФНО-а в ЦСЖ у детей с ГФМИ в зависимости от степени тяжести болезни
5 больных (8,1%), госпитализированных на 4 день от начала заболевания.
Высокий уровень белка в ЦСЖ (3 г/л и более) определялся у 13 пациентов (20,9%) и не зависел от сроков диагностики менингита.
В то же время, среднее содержание белка в ЦСЖ у больных МИ составило 1,97 + 0,29 г/л. Так же не было обнаружено достоверной связи между уровнем белка в ЦСЖ и тяжестью течения заболевания.
У 38,9% больных МИ снижения содержания глюкозы в ЦСЖ не наблюдалось. От 1 до 2 мМ/л глюкозы в ЦСЖ определялось у 18,6% детей. Наиболее низкие показатели глюкозы ЦСЖ наблюдались у 16,9% детей с МИ. Зависимости содержания глюкозы в ЦСЖ от сроков диагностики заболевания не отмечено. В среднем, уровень глюкозы ЦСЖ при ММ составил 0,61 + 0,15 мМ/л. Длительность санации ЦСЖ была достоверно ниже у больных с острым началом менингококковой инфекцией — 8,6 + + 0,6 дней, против 11,4 + 1,2 дней у детей с подострым началом (р <0,01 по критерию Манна-Уитни с учетом поправки Бонферрони).
Показатели крови у пациентов с острым началом менингококковой инфекции характеризовались лейкоцитозом (25,6 + 1,9 Г/л), палочкоядерным сдвигом до 16,0 + + 1,6%, нейтрофилезом (61,5 + 1,9%), увеличением СОЭ (24,3 ± 3,1 мм/ч).
Нарушение сознания в первые сутки от начала заболевания наблюдалось у 16,1% больных, в том числе в 90% характеризовалось сопором, а в 10% случаев комой 1 ст.
В среднем, срок выздровления детей с острым началом МИ составил 1 9,5 + 0,95 дня.
Второй вариант характеризовался подострым началом МИ у детей в 4,8% случаев, с наличием в первые дни болезни катаральных симптомов (насморк, кашель), боли в горле. На 2—3 сутки присоединялась лихорадка до 390С, появлялась выраженная интоксикация, общемозговая и менингеальная симптоматика. Во всех этих случаях заболевание имело благоприятное течение с санацией ликвора к 10 дню и выздоровлением на 17,7 + 0,7 день болезни. Двое из трех детей перенесли среднетяжелую форму МИ и ни у кого из пациентов с подострым началом МИ не наблюдалось осложнений.
Средние показатели ЦСЖ при втором варианте развития МИ характеризовались наличием трехзначного нейтрофильного плеоцитоза (3408 + 3296,1 лейкоцитов
Показатель Средняя степень Тяжелая
ИЛ-8 [п = 10] 9556,5 ± 4287,2 18441,9 ± 4871,61 [р <0,05]
ФНО-а [п = 10] 148,9 ± 84,6 486,7 ± 297,3
Таблица 2. Содержание ИЛ-8 и ФНО-а в ЦСЖ у детей с ГФМИ в возрастном аспекте
ИЛ-8 ФНО-а
до 1года [п =3] 17130,7 ± 16007,9* 38,04 ± 38,04*
1—5 лет [п = 13] 17168 ± 4494,4* 498,4 ± 234,9*
старше 5 лет [п = 4] 6414,2 ± 2739,6* 107,1 ± 107,1*
Контроль 105,5 2,6
* — достоверность различий по сравнению с группой контроля [р <0,05]
в 1 мкл), протеинрахии (1,2 + 0,9 г/л). Содержание глюкозы в ЦСЖ составило, в среднем, 2,7 + 0,7 мМ/л. Воспалительные изменения со стороны общего анализа крови характеризовались меньшим увеличением лейкоцитов (20,8 + 2,9 Г/л) по сравнению с первым вариантом. Зато среднее содержание палочкоядерных лейкоцитов в периферической крови было несколько большим, чем при остром начале МИ и, в среднем, составило 33,0 + 8,6%.
Проведенный анализ показал, что явления отека мозга с нарушением сознания наблюдались только у детей с острым началом менингококковой инфекции.
Среди показателей ЦСЖ у больных с нарушением сознания при ММ отмечался цитоз от 1600 до 10 000 лейкоцитов в 1 мкл. В ЦСЖ у больных с нарушением сознания выявлялся нейтрофильный плеоцитоз 6259,5 + + 2191,9 лейкоцитов в 1 мкл, протеинорахия 2,2 + + 0,6 г/л, снижение уровня глюкозы 1,07 + 0,6 мМ/л.
Волнообразное течение заболевания наблюдалось у 7(11,3%) больных МИ.
Обострение менингита, как правило, развивалось на 3—7 день болезни в связи с недостаточной эффективностью антибактериальных препаратов (цефтриаксона — у 4 больных, левомицетина и пенициллина у 2 пациентов). Клинически у больных наблюдалось сохранение или усугубление лихорадки, общемозговой и менингеальной симптоматики.
В общем анализе крови, независимо от варианта МИ, наблюдался лейкоцитоз 25,6 + 1,8 г/л, нейтрофилез со сдвигом палочкоядерных клеток до 16,8 + 1,6%, ускорение СОЭ до 23,9 + 2,9 мм/ч. Лейкоцитарный индекс интоксикации по Кальф-Калифу у детей с ММ составил 5,74 + 0,66, что свидетельствует о значительном бактериальном компоненте эндогенной интоксикации.
Исходом МИ в 95,2% случаев явилось полное выздоровление в течение 9,3 + 0,6 дней. Лишь в 4,8% (3 детей) наблюдалась односторонняя сенсоневральная тугоухость. Из осложнений регистрировались: инфекци-онно-токсическая кардиопатия (8%), инфекционно-ал-лергический артрит (11,3%), атаксический синдром (3,2%).
Результаты изучения цитокинов крови и ЦСЖ у детей с ГФМИ в острый период заболевания представлены в табл. 1.
Как видно из таблицы 1, в цитокиновом статусе в остром периоде заболевания отмечались разнонаправленные изменения уровня прововоспалительных цитокинов, свидетельствующие об активности иммунологических реакций при генерализованной форме менингококковой инфекции, особенно в ЦСЖ, где формируется ограниченный воспалительный процесс.
В первые дни заболевания у больных с ГФМИ было установлено, что в основной группе детей уровень ИЛ-8 в крови был очень мал и не превышал порога чувствительности используемых стандартизированных иммунофер-ментных тест-систем (5 пг/мл) и, в среднем, составил 7,6 + 2,2 пг/мл. Продукция ИЛ-8 в сыворотке крови у детей с ГФМИ была сопоставима с аналогичными пока-
зателями у здоровых детей. Однако у детей до года отмечалось повышение ИЛ-8 в крови в 2 раза по сравнению с нормой, в 4 раза этот показатель превышал уровень ИЛ-8 в крови у детей старше 5 лет (рис. 1).
Интратекальная продукция ИЛ-8 у детей с ГФМИ достоверно превышала аналогичное значение в контрольной группе более чем в 100 раз и, в среднем, составила 14295,4 ± 52,7 пг/мл (р<0,001 по критерию Ман-на-Уитни), (табл. 1). Из таблицы 2 видно, что уровень ИЛ-8 наиболее высокий у детей до 5 лет, в 3 раза выше по сравнению с детьми старше 5 лет.
Содержание ФНО-а в сыворотке крови у детей с ГФМИ не превышало порога чувствительности используемых стандартизированных тест-систем (5 пг/мл) и не отличалось от здоровых детей. Тогда как при исследовании ФНО-а в ЦСЖ у основной группы детей было выявлено повышение этого показателя в 300 раз по сравнению с группой контроля, который, в среднем, составил 317,8 + 156,2 пг/мл (р<0,05 по критерию Манна-Уит-ни), (табл. 1). Как видно из табл.2, уровень ФНО-а в ЦСЖ у детей с ГФМИ превышает норму во всех возрастных группах.
Уровень ИФН-а в ЦСЖ превышал норму только у детей в возрасте до 1 года с ГФМИ, минимальные уровни ИФН-а,-у отмечались в возрастной группе 1—5 лет. Наиболее высокий уровень ИФН-Р был у детей старше 5 лет (в 8 раз превышал норму), (рис. 2).
Средние показатели ИФН в сыворотке крови не превышали таковые в контрольной группе и составили — ИФН-а — 6,9 ± 3,1 пг/мл, ИФН-Р 14,0 ± 3,2 пг/мл и ИФН-у 3,2 ± 1,0 пг/мл, в ЦСЖ у детей с ГФМИ уровень
301 25 20 15 10 5 0
ш
^ пи
ш
до 1 года 1—5 лет ст. 5 лет контроль
□ ИЛ-8 □ ФНО-а □ ИФН-а □ ИФН-Р □ ИФН-у
Рисунок 1. Содержание цитокинов у детей с ГФМИ в крови в зависимости от возраста
90 80 -7060 50 -4030 -20 10 1 0
п.
1
□ ИФН-а
□ ИФН-Р
□ ИФН-у
до 1 года
1 —5 лет
ст. 5 лет
Рисунок 2. Содержание интерферонов в ЦСЖ у детей с ГФМИ в возрастном аспекте
Таблица 4. Соотношение уровня цитокинов в ЦСЖ с показателями плеоцитоза и лейкоцитоза у детей с ГФМИ
Плеоцитоз Лейкоцитоз ИЛ-8 ФНО-а ИФН-а ИФН-ß ИФН-у
4-х значный2 (n = 11) 15,9 ± 2,01,3 22883,4 ± 4301,11,2 563,2 ± 253,33 36,1 ± 31,1 5,1 ± 1,44 84,83 ± 75,1
3-х значный (n = 4) 17,8 ± 4,4 6146,9 ± 67 4,5 ± 4,5 3,8 ± 3,8 1,25 ± 1,0 8,9 ± 3,9
2-х значный (n = 5) 22,7 ± 2,44 3230,6 ± 1865,6 0,7 ± 0,7 12,1 ± 6,2 0 5,3 ± 3,0
1 — г = 0,76, p <0,05, 2 - r = 0,74, p <0,05, 3 — r = 0,76, p <0,05
ИФН-а (28,6 ± 17,0 пг/мл) и ИФН-у (52,7 ± 44,3 пг/мл) был достоверно выше, чем у детей контрольной группы (р <0,01 по критерию Манна-Уитни), (табл. 1). При тяжелых формах ГФМИ в крови отмечается повышение ИФН-Р в 1,8 раз, остальные показатели не превышали норму как при тяжелых, так и при среднетяжелых формах болезни, (рис. 3).
Продукция ИЛ-8 в ЦСЖ как при тяжелом, так и при среднетяжелом течении болезни значительно (в 1 500— 2000 раз) превышала аналогичные показатели в сыворотке крови, показатели ФНО-а в ЦСЖ также значительно превышали аналогичные показатели в сыворотке крови (в 70 раз при средней тяжести и более чем в 300 раз при тяжелом течении болезни), (табл. 3).
Кроме того, у детей с тяжелой формой заболевания, уровень ИЛ-8 достоверно превышал аналогичный при среднетяжелом течении болезни (р <0,05), что доказывает важную роль этого хемокина в формировании воспалительной реакции. Учитывая то, что ИЛ-8 является продуктом нейтрофилов, нами была проведена корреляция уровня этого цитокина с лейкоцитозом и плеоцито-зом, представленная в таблице 4. В результате чего можно сделать вывод о сильной положительной связи между уровнем лейкоцитов в крови и уровнем ИЛ-8 и ФНО-а у детей с МИ, имеющих четырехзначные показатели лейкоцитов в ЦСЖ. Кроме того, четырехзначный плеоцитоз коррелировал с уровнем ИЛ-8 в ЦСЖ.
В проведенном исследовании установлено, что у детей с ГФМИ уровни провоспалительных цитокинов (ИЛ-8, ФНО-а) в сыворотке крови аналогичны таковым у детей из группы контроля, тогда как интратекальная продукция ИЛ-8 и ФНО-а у пациентов основной группы значительно и с высокой степенью достоверности превышала аналогичные показатели у детей из группы сравнения.
Таким образом, уровень провоспалительных цитоки-нов в ЦСЖ у больных ГФМИ коррелирует с лейкоцитозом в крови и плеоцитозом в ЦСЖ. Так же отмечено достоверно большее повышение уровня ИЛ-8 в ЦСЖ у де-
20 15 l0 5 0
□ ИЛ-8
njtmmjliïr
ср. тяж. тяжелая контроль
□ ФНО-а □ ИФН-а □ ИФН-ß □ ИФН-у
тей с тяжелым течением ГФМИ по сравнению со среднетяжелым, который, возможно, усугубляет развитие внутричерепной гипертензии при бактериальном менингите у детей. Кроме того, концентрации ИФН-а и ИФН-у в ЦСЖ у больных ГФМИ достоверно превышают значения в группе контроля, способствуя формированию клеточного иммунного ответа, активации фагоцитоза с увеличением цитотоксической активности лейкоцитов.
1.
2
Рисунок 3. Изменение уровня цитокинов в крови у детей с ГФМИ в зависимости от степени тяжести болезни
Литература:
Харламова Ф. С. Менингококковая инфекция у детей // Лечащий врач. - 2008. - № 1. - С. 8-11.
Королева И. С. // Мат. V Конгресса педиатров-инфекционистов России «Актуальные вопросы инфекционной патологии и вакцинопрофилактики у детей». — М., 2006. Патогенетическое обоснование системной энзимотерапии в комплексном лечении генерализованных форм менингококко-вой инфекции / Э. А. Кашуба и др.//Детские инфекции.— 2006. - №4.- С. 14-16.
Менингококковая инфекция у детей (эпидемиология, клиника, диагностика, терапия и профилактика: Методические рекомендации / Н. В. Скрипченко и др. — СПб, 2006. — С. 88. Молочный В. П. Цитокиновый статус ликвора у детей с менин-гококковым и энтеровирусным менингитами / В. П. Молочный, Е. С. Новик, Г. Г. Обуха // Детские инфекции. — 2007. — № 2. — С. 10-12.
TNF-alpha and IL-6 in the diagnosis of bacterial and aseptic meningitis in children / A. O. Mukai et al. // Рediatr. Neurol. — 2006. — Jan., № 1. - P. 25.
TNF-Independent IL-8 Expression: Alterations in Bacterial Challenge Dose Cause Differential Human Monocytic Cytokine Response / Julia B. Patrone, et al. // The Journal of Immunology. —
2006. - V. 177: 1314-1322.
Актуальные проблемы инфекционных заболеваний нервной системы у детей / H. В. Скрипченко и др. //Педиатрия.—
2007. - Т. 86. - № 1. - С. 102-112.
Система цитокинов, комплемента и современные методы иммунного анализа/ Л. В. Ковальчук, Л. В. Ганковская, М. В. Хо-рева, Е. В. Соколова. — М., 2001. — С. 20.
1 0. Хаитов Р. М. Современные представления о защита организма от инфекций / Р. М. Хитов, Б. В. Пинегин // Иммунология. — 2000. — № 1.- С. 61-64.
1 1. Рожнова У. А. Функциональная активность фактора некроза опухоль альфа в центральной нервной системе / У. А. Рожно-ва, А. В. Алесенко//Нейрохимия. - 1999.- Т. 1 6, № 2.-С. 118-132.
12. Волкова М. А. Основные представления об интерферонах // Гематология и трансфузиоиология. — 1999. — Т. 44. — № 4. — С. 32-36.
13. Малиновская В. В. Особенности системы интерферона в онтогенезе. Система интерферона в норме и при патологии. — М.: Медицина, 1996. - С. 117-134.
4.
5.
6.
7.
8
9
Особенности иммунного и микроэлементного статуса детей, проживающих в условиях техногенного воздействия промышленного города
В. В. Малиновская1, О. В. Паршина1, Т. С. Гусева1, Т. А. Чеботарева2, С. К. Каряева3
ГУ НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи РАМН, Москва1 ГОУ ДПО РМАПО Росздрава, кафедра детских инфекционных болезней, Москва2 ГОУ ВПО СОГМА Росздрава, кафедра поликлинической педиатрии, Владикавказ3
Целью исследования явилось изучение основных параметров иммунного, интерферонового и элементного статусов здоровых детей, проживающих в г. Владикавказе. В результате показано, что у половины обследованных детей были выявлены лабораторные признаки вторичных иммунодефицитов, преимущественно в клеточном звене иммунитета. Исследование интерферонового статуса выявило значительное снижение резерва гамма-интерферонообразования иммунокомпетентными клетками при признаках экзогенной (антропогенной) хронической индукции системы интерферона, выражающихся повышением концентрации сывороточного ИФН и спонтанной продукции ИФН-гамма. Микроэлементный статус характеризовался выраженным снижением концентрации йода в волосах.
Ключевые слова: дети, иммунитет, интерфероны, микроэлементы, экология УДК 616.935-036.2:313
Контактная информация: Чеботарева Татьяна Александровна — к.м.н., доц. кафедры детских инфекционных болезней с курсом детской дерматовенерологии РМАПО; 125480, Москва, ул. Героев Панфиловцев, д. 28, Тушинская детская городская больница; 949-17-22
Peculiarities of immune and microelement status
of children living in conditions of technogenic influence of industrial city
V. V. Malinovskaya1, O. V. Parshina1, T. S. Guseva1, T. A. Chebotareva2, S. K. Karjaeva3
Scientific research institute of epidimiology and microbiology named after N. F.Gamalei of the Russian academy of medical science, Moscow1,
Russian medical academy of postgraduate education of Roszdrav, department of children's infectious diseases, Moscow 2, SOGMA of Roszdrav, department of polyclinic pediatrics, Vladikavkaz 3
The research objective was study of the key parameters, immunity, interferon and element status of healthy children living in Vladikavkaz. As the results show, half of surveyed children showed laboratory signs of secondary immunodeficiencies, mainly in the cellular link of immunity. Research of the interferon status has recorded appreciable depression of the reserve y-interferons syntesis immunocompetent cells at signs of an exogenous (anthropogenous) chronic induction of system of the interferon, expressed by rising of concentration of serumal interferon and spontaneous production of interferon-y The Microelement status was characterised by expressed depression of concentration of iodine in hair. Key words: children, immunity, interferons, microelements, ecology
Характерной чертой, присущей современным городам и промышленным центрам, является высокая концентрация производства и людей на ограниченном пространстве, что определяет одну из основных причин ухудшения состояния городских территорий. В России одним из промышленных городов, где экологическая ситуация отличается крайним неблагополучием, является столица республики Северная Осетия (РСО)-Алания — г. Владикавказ [1, 2].
В силу особенностей гомеостаза, наличия критических периодов роста и развития организм ребенка оказывается наиболее чувствительным к повреждающему действию ксенобиотиков [3, 4]. Антропогенные факторы могут приводить к развитию экологически обусловленного вторичного иммунодефицитного состояния, так как одной из наиболее чувствительных систем организма, чутко реагирующих на контакт с химическими веществами на самых ранних этапах, является система иммунитета. Результатом этих воздействий может быть адаптация иммунной системы или ее дисфункция. Адаптация иммунной системы характеризуется отсутствием клинической симптоматики независимо от изменений количественных и качественных параметров иммунитета. Дисфункция иммунной системы или развитие экологически обусловленного
вторичного иммунодефицитного состояния (ЭОВИДС) — это результат срыва адаптационных механизмов, лежащего в основе экопатологии [5].
Накопление и дефицит химических элементов в окружающей среде являются следствием единого процесса антропогенного воздействия. Химический состав почвы и питьевой воды на территории г. Владикавказа отличается, с одной стороны, повышенным содержанием техногенных элементов (РЬ, Zn, Сс1) и, с другой — недостатком биофильных (Мп, I). РСО-Алания относится к территориям с выраженным дефицитом йода в основных компонентах биосферы (Свириденко Н. Ю., 1999) Так, в пресных питьевых водах, которые используются для водоснабжения г. Владикавказа, концентрация йода составляет не более 0,1 мг/л, а содержание кобальта и меди, участвующих в метаболизме йода, находится на нижней границе нормы [6].
Данные литературы по оценке отдельных параметров иммунной системы здоровых детей [7], проживающих на данной территории, свидетельствуют о существенных различиях с аналогичными параметрами иммунитета здоровых детей, проживающих в благоприятных экологических и геохимических условиях. Проведение комплексного исследования, уточняющего особенности как количе-
