CC BY
82заметить, что создание механизма обязательного членства в саморегулируемых организациях преследует цель - переложить отдельные функции государственного регулирования на
саморегулируемые организации, и тем самым существенно снизить затраты на регулирование деятельности ряда отраслей за счет отмены лицензирования. В постановлении
Конституционного Суда РФ от 19.12.2005 № 12-П «По делу о проверке конституционности абзаца восьмого п. 1 ст. 20 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой гражданина А.Г. Меженцева» [8] достаточно часто при определении правового статуса саморегулируемой организации арбитражных управляющих указывает на выполнение ими публичного интереса. Заметим, что само -регулируемая организация по своему правовомуположению функционирует в сфере частного права, наделение ее государственно -властными полномочиями и превращение ее в государственные органы может привести к потере
самого смысла законодательного термина «саморегулирование». В случаях, когда саморегулируемые организации «наделяются» полномочиями по выполнению публичных функций и публичного интереса (и мы подобного не исключаем), речь должна идти об осуществлении ими публично-правового предназначения (а не о передаче государственных функций). Таким образом, при системной оценке всех оснований недействительности можно сделать вывод, что сделка, совершенная юридическим лицом при отсутствии допуска к определенным работам, выдаваемого саморегулируемой организацией, или членства в саморегулируемой организации относится к числу незаконных сделок, нарушающих правила ст. 49 ГК РФ и публичные интересы, и не может рассматриваться как основание для признания оспоримой сделки недействительной.
Пристатейный библиографический список:
1. Боброва М.В. Место сделок с пороками воли и субъектного состава в системе недействительных сделок // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2011. Т. 7. № 2.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 6 - 12 / Д.Х. Валеев, А.В. Габов, М.Н. Илюшина и др. / под ред. Л.В. Санниковой. М.: Статут, 2014 (Доступ из СПС «КонсультантПлюс»).
3. Долгополов П.С. Вопрос-ответ // СПС «КонсультантПлюс».
4. Илюшина М.Н. Новые положения гражданского кодекса РФ о системе недействительных сделок // Пролог. 2013. № 4(4).
5. Кванина В.В. О видах правоспособности юридических лиц // Предпринимательское право. 2007. № 2 (Доступ из СПС «КонсультантПлюс»).
6. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995.
7. Приказ Минрегиона РФ от 30.12.2009 № 624 (ред. от 23.06.2010) «Об утверждении Перечня видов работ по инженерным изысканиям, по подготовке проектной документации, по строительству, реконструкции, капитальному ремонту объектов капитального строительства, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства» // Российская газета. 2010. 26 .апреля.
8. Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.
Д.В. Параскелова
ОСОБЕННОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ПОСЛЕДСТВИЙ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
ОСПОРИМЫХ СДЕЛОК
Статья посвящена особенностям применения последствий недействительности сделок. В статье освещаются изменения гражданского законодательства относительно недействительных сделок и исследуется практика разрешения споров арбитражными судами, связанная с признанием сделки недействительной и применением последствий ее недействительности.
Ключевые слова: совершенствование гражданского законодательства, недействительность сделок, судебная практика, применение последствий недействительности сделки.
D.V. Paraskelova
PECULIARITIES OF APPLICATION OF VOIDABLE TRANSACTION INVALIDITY CONSEQUENCES
The given article is devoted to the peculiarities of application of transactions invalidity consequences. The article presents the changes of the civil law regarding invalid transactions and practical aspects of dispute resolution by arbitration courts related to the recognition of transaction as invalid and application of its invalidity consequences.
Key words: improvement of civil law, invalidity of transactions, legal precedents, application of transaction invalidity consequences.
По общему правилу недействительная сделка считается таковой с момента её совершения и не влечет юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью (п. 1 ст. 167 Гражданского Кодекса РФ). Несомненно, это правило применимо в чистом виде лишь к сделкам ничтожным, так как отражает их суть справедливо определённую в литературе как абсолютная недействительность. Последний термин был предложен И.Б. Новицким для использования вместо некорректного, по его мнению, термина «ничтожная сделка» [4, с. 35-37]. В настоящее время в отношении ничтожных сделок все чаще применяется термин «абсолютная
недействительность».
Иные последствия могут возникать для сделок относительно недействительных, которые В.А. Рясенцев более обоснованно предложил именовать относительно действительными [7, с. 18-19] т.е. сделок оспоримых. Как правило, стороны, совершая сделку предполагают возникновение определённых правовых последствий. Довольно распространёнными являются случаи полного или частичного исполнения возникшего на основании данной сделки обязательства. Однако недействительность правового основания такого обязательства влечёт возникновение обязанности каждой из сторон сделки возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость в деньгах. Это генеральное правило о последствиях недействительности сделок, именуемое двусторонней реституцией и применяемое во всех случаях, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены федеральным законом (п. 2 ст. 167 ГК РФ).
Естественно, в отношении недействительности сделок оно должно применяться с учётом особенностей, предусмотренных в п. 3 ст. 167 ГК РФ, в силу которых, если из содержания сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время (ex nunc). Следует отметить, что действие данной нормы ограничивается исключительно оспоримыми сделками, так как ничтожные считаются недействительными с момента их совершения. В юридической литературе высказано критическое отношение к
изложенному правилу. В частности, В.А. Белов указывает на несуразность прекращения сделки на будущее время, закреплённого в п. 3 ст. 167 ГК РФ, так как абсурдным выглядит постановка вопроса об «ограниченном действии юридического факта (сегодня факт юридический, завтра - нет)» [9].
На наш взгляд, в данном аспекте более справедливой представляется позиция, о том, что до признания оспоримой сделки недействительной она предполагается действительной под «легальным потестативным условием» [10, с. 347].
Помимо правил, установленных в ст. 176 ГК РФ, можно выделить иные нормы, содержащие последствия признания сделки недействительной. Так, например, в абзацах 2 и 3 пункта 1 ст. 171 ГК РФ хотя и закреплены последствия недействительности ничтожной сделки, связанной с недееспособностью гражданина, эти последствия являются общим правилом для всех сделок как ничтожных, так и оспоримых, связанных с пороком субъектного состава. Отличия для оспоримых сделок состоят лишь в том, что применяться такие последствия будут после признания сделки недействительной судом, о чём прямо говорит абзац 2 п. 1 ст. 175 ГК РФ. К таким последствиям относится двусторонняя реституция и возмещение убытков дееспособной стороной, причинённых несовершеннолетнему, если о факте частичной дееспособности способная сторона знала или должна была знать.
Эти же последствия в силу отсылочных норм абзаца второго пункта 1 ст. 176 и п. 3 ст. 177 ГК РФ наступают при признании недействительной сделки по распоряжению имуществом, совершённой без согласия попечителя гражданином, ограниченным судом в дееспособности, а также при признании недействительной сделки, совершённой
гражданином хотя и дееспособным, но находившимся в момент совершения сделки в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. При этом важным в аспекте способа защиты гражданских прав является вопрос о наличии самой возможности применения двусторонней реституции на случай признания оспоримой сделки недействительной [8, с.105]. Показательна в этом вопросе практика Президиума Московского городского суда, который ориентировал нижестоящие суды на необходимость определения возможности реституции для решения вопроса о признании сделки недействительной [6]. Кроме того, в судебной практике, возможность
применения двусторонней реституции может зависеть и от получения либо неполучения одной из сторон сделки встречного предоставления [3].
Особые последствия предусмотрены на случай признания недействительной сделки, совершённой лицом не по его воле, в любом из случаев, предусмотренных ст. 179 ГК РФ. В частности, учитывая специфику основания
недействительности сделки, законодатель предусматривает, что потерпевшему возвращается другой стороной всё полученное им по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах. Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход государства. Именно это последствие подвергалось критике в последнее время, так как содержало не только частноправовой подход, но и публичные элементы. Соответственно, законодателем было принято предложение отказаться от названной санкции конфискационного характера. Вместо них предусмотрены гражданско-правовые меры реагирования, например, правила о возложении на виновную сторону риска гибели предмета сделки до момента ее оспаривания. Кроме того, раньше потерпевшему возмещался другой стороной причиненный реальный ущерб, а сейчас убытки.
Следует отметить еще одну особенность признания сделки недействительной на примере ее совершения под действием угрозы. Сделка признается недействительной и применяются последствия недействительности сделки на основании ст. 179 ГК РФ как совершенной под угрозой, которая хотя и выражалась в возможности совершения правомерных действий, но была направлена на достижение правовых последствий, не желаемых потерпевшей стороной. Так общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю о признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения на основании ст. 179 ГК РФ и о применении последствий недействительности сделки. В обосновании своих требований истец сослался на то, что сделка совершена им под влиянием угрозы со стороны ответчика. Как усматривалось из переписки между сторонами, в случае отказа истца от заключения указанного договора ответчик угрожал обратиться в органы прокуратуры в целях информирования об уклонении истца от уплаты налогов. Суд первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказал, отметив, что угроза по смыслу ст. 179 ГК РФ не может выражаться в возможности совершения правомерных действий. Отменяя решение суда первой инстанции, суд
апелляционной инстанции сослался на то, что хотя угроза ответчика и заключалась лишь в возможности совершения действий, являющихся правомерными, воля истца при заключении оспариваемой сделки, тем не менее, была в значительной степени деформирована этой угрозой. Это, в свою очередь, является достаточным обстоятельством для признания сделки недействительной по заявленному основанию [5]. В данном случае можно говорить, что угроза может подразумевать как совершение неправомерных, так и правомерных действий, что не влияет на применение последствий совершения оспоримой сделки.
Важной особенностью правоприменительной практики в последнее время стало признание того, что применение вышеупомянутого способа защиты, предусмотренного ст. 12 ГК РФ, не исключает возможность потерпевшей стороны применять иные способы, предусмотренные законодательством. Так, арбитражный суд удовлетворил исковые требования о признании заключенного между двумя индивидуальными предпринимателями договора купли-продажи автомобиля недействительным на основании ст. 179 ГК РФ как сделки, совершенной под влиянием обмана, и о применении последствий недействительности сделки. Суд установил, что при заключении договора продавец заверил покупателя о том, что пробег автомобиля минимален, о чем также свидетельствовали показания одометра и внешний вид автомобиля. Однако в ходе дальнейшей эксплуатации был выявлен существенный износ автомобиля. В результате проведения судебной экспертизы были установлены следы недавнего вмешательства в устройство, фиксирующее пробег автомобиля. С учетом всех обстоятельств дела суд пришел к выводу о наличии обмана со стороны продавца при заключении спорной
сделки. При этом, удовлетворяя исковые требования, суд отклонил доводы ответчика о том, что истец мог воспользоваться правами, предусмотренными ст. 475 ГК РФ на случай выявления недостатков товара, указав, что наличие других способов защиты прав не исключает возможность требовать признания сделки недействительной на основании ст. 179 ГК РФ.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что права и законные интересы потерпевшего лица, нарушенные в результате совершения недействительной сделки, могут быть защищены как способами, предусмотренными ст. 12 ГК РФ, так и другими, предусмотренными нормами гражданского законодательства.
Пристатейный библиографический список:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): [Федеральный закон № 51-ФЗ, принят 30.11.1994 г., в ред. Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ] // Собрание законодательства РФ. 1994.
2. Конституция Российской Федерации: офиц. текст. от 12.12.1993 г. // Российская газета. 1993. № 237.
3. Кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам Пензенского областного суда от 19 августа 2008 г. по делу № 33-1448 // СПС «КонсультантПлюс».
4. Новицкий И.Б. Недействительные сделки // Вопросы советского гражданского права. Сб.1. - М., Л.: Изд-во АН СССР. 1945.
5. Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского Кодекса Российской Федерации: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от
10.12.2013 № 162 // СПС «КонсультантПлюс».
6. Постановление Президиума Московского городского суда от 24 апреля 2008 г. по делу № 44г-210 // СПС «КонсультантПлюс».
7. Рясенцев В.А. Сделки по советскому гражданскому праву. - М.: ВЮЗИ, 1951.
8. Тужилова-Орданская Е.М. Взаимодействие публичного и частного права в регулировании отношений, связанных с защитой права на недвижимость // Правовое государство: теория и практика. 2009. № 3(17).
9. Белов В.А. К вопросу о соотношении обязательства и договора // Вестник гражданского права. 2007. № 4.
10. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. - М.: АО «Центр ЮрИнфоР». 2002.
Ю.А. Крохина
ВЛИЯНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА ФОРМИРОВАНИЕ НАЛОГОВОГО ПРАВА (НА ПРИМЕРЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ОТ 2 ИЮЛЯ 2013 Г. № 17-П)
Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации оказывают большое влияние на формирование правовой системы. На примере конкретного постановления рассмотрены вопросы защиты прав налогоплательщиков, системы источников налогового права и предмета налогового права. Сформулированы предложения, направленные на совершенствование правового механизма налога на землю.
Ключевые слова: налог, правовая позиция, предмет налогового права: налоговое законодательство, защита прав налогоплательщиков.
Yu.A. Krokhina
TO THE ISSUE OF REASONS OF NULLIFYING VOIDABLE TRANSACTIONS IN THE VIEW OF
THE RUSSIAN CIVIL CODE REFORMS
The author analyses the renewed norms of the Russian Civil Code on invalid transactions and legal entities, and proves the absence of reasons to add absence of self-regulated organisation access to certain works or absence of membership in self-regulated organization among reasons of nullifying voidable transaction.
Key words: tax; legal position; subject oftax law: tax law; protection of the rightsof taxpayers.
В Постановлении от 2 июля 2013 г. № 17-П определении налоговых обязательств по
Конституционного Суда РФ (далее - КС) по делу о земельному налогу за этот год в ином (меньшем)
проверке конституционности положений п. 1 ст. 5 размере. При этом инспекция руководствовалась
и ст. 391 Налогового кодекса Российской данными о кадастровой стоимости принадлежащих
Федерации в связи с жалобой открытого ОАО «Омскшина» земельных участков,
акционерного общества «Омскшина» (далее содержащимися в постановлении Правительства
Постановление № 17-П) сформулированы Омской области от 19 декабря 2007 г. № 174-П «Об
правовые позиции, способные привести к утверждении результатов государственной
расширительному пониманию системы источников кадастровой оценки земель населенных пунктов
и предмета налогового права. города Омска в границах кадастрового района
Суть дела заключалась в следующем. 55:36», в то время как ОАО "Омскшина", не
Межрайонная инспекция Федеральной налоговой применившее при исчислении земельного налога
службы по крупнейшим налогоплательщикам по введенные указанным постановлением новые
Омской области решением от 14 сентября 2010 г. показатели кадастровой стоимости земельных
отказала ОАО «Омскшина» в уменьшении суммы участков, исходило из того, что для целей
земельного налога за 2008 г. на 42 047 642 руб. и исчисления налоговой базы по земельному налогу
47
