CC BY
109
ББК (С)60.55
Т. В. Темаев, А. А. Смолькин Саратовский государственный технический университет
ОСОБЕННОСТИ ПОСТТЮРЕМНОЙ АДАПТАЦИИ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА
Эффективность процесса совладения с ситуацией освобождения из исправительного учреждения представляет собой результат, эксплицирующий практику государства относительно исполнения наказания в виде лишения свободы. Без исследования практического функционирования пенитенциарных учреждений невозможно адекватно оценить состояние, которое характерно для индивида любого возраста и пола в момент его освобождения после продолжительного пребывания в тюремной изоляции. Как отмечал М. Фуко, тюрьмы сразу после их возникновения объявили великой неудачей уголовного правосудия - они не снижают уровень преступности, порождают рецидивизм, косвенно производят делинквентов, ввергая в нищету семью заключенного [1, с. 387-392]. В результате система исполнения наказания в виде лишения свободы со времени ее возникновения представляет собой вечно длящийся процесс тюремного реформирования в целях прекращения негативного влияния «тюремных университетов».
Лишение свободы в виде заключения в исправительное учреждение долгое время было одной из самых малораспространенных мер наказания на Руси. В результате того, что все суды Древней Руси совершались в короткие сроки, отсутствовала необходимость в содержании преступника под стражей на протяжении длительного времени. Кроме того, само наказание производилось, как правило, публично, в целях устрашения и назидания. Как отмечает А. Хабаров, нарушителя просто связывали, сажали на несколько суток в погреб, подклеть или баню и приставляли «стражника, чтоб не сбежал» [2, с. 178].
Предположительно, время возникновения тюремного наказания на Руси относится к первой половине XVI в. Так, в Судебнике 1497 г. из многочисленного перечня наказаний ни разу не упоминается наказание в виде лишения свободы, но в Судебнике Ивана IV (Грозного), составленном в 1550 г., уже содержится указание на такую меру наказания, как «вкинути в тюрму», которая упоминается в нескольких статьях (ст. 4-13 Судебника Ивана IV (Грозного) 1550 г. [3, с. 24-26]. Новый этап в развитии пенитенциарных учреждений начинается с 1649 г. - согласно Соборному уложению, заключение в тюрьму начинает применяться как самостоятельная мера наказания (см. главу XXII Уложения 1649 г.) [4]. Тюремное заключение отбывалось в специально построенных для этого помещениях, а также в монастырях. Тюрьмы строились и существовали за счет городов и уездов, никакого государственного обеспечения на их содержание не предусматривалось; как следствие, единого типа тюрьмы в тот период не было, заключенные содержались вместе, независимо от сословий, в тесноте и грязи. Начиная со второй половины XVIII в. деньги на содер-
жание заключенных стали выделять из государственной казны. Тогда же складываются системы полицейского управления и исправительнотрудовых учреждений. Тюрьма и каторга получают законные обоснования и становятся основным местом изоляции преступников, но только в 1832 г. принимается «Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и ссыльных», который регламентирует порядок содержания под стражей и ссылки лиц разных сословий. Активнее начинает использоваться труд заключенных, создается система медицинского обслуживания.
Следует отметить, что справедливо назначенное и надлежащим образом исполненное наказание редко приводит к исправлению и перевоспитанию преступника и предупреждению новых преступлений, т. к. одним из факторов появления рецидива является нравственная деградация личности, которая происходит именно в стенах пенитенциарного учреждения. В условиях исправительных учреждений имеет место взаимное криминальное «заражение» осужденных. Взаимопроникновение имеющихся у них искажений потребностей, интересов, привычек, распространение и навязывание обычаев, традиций и иерархии, бытующей в преступной среде, происходит и в результате целенаправленных действий лиц, добивающихся привилегированного положения среди осужденных. Условия содержания заключенных по-прежнему направлены на то, чтобы покарать человека, унизить его, вызывая тем самым необратимые изменения в его мировоззрении. Труд в тюрьмах и колониях считается принудительным и унизительным, тем более такой, как шитье фуфаек, сколачивание деревянных ящиков, склеивание бумажных коробок. Однообразная работа, растянутая на годы, вызывает протест и агрессивность, что, возможно, является одной из причин нежелания работать на свободе. Согласно статистике, шесть-семь преступлений рецидивистов из каждых десяти приходятся на первый год после освобождения из исправительно-трудового учреждения, а для приговоренных к мерам, не связанным с лишением свободы, - на первый год испытательного срока или срока исправительных работ. Среди этих преступлений, в свою очередь, велика доля рецидива, имевшего место буквально в первые дни или недели после освобождения или условного осуждения [5]. Справедливым представляется заключение И. Макарова о том, что о невыполнении функции исправления наказанием в виде лишения свободы говорят уже не только ученые, но и сами работники прокуратуры [6, с. 4].
На наш взгляд, карательный характер исполнения наказания в виде лишения свободы и рост рецидивной преступности представляют собой два взаимосвязанных процесса. Характер карательности можно измерить не только условиями содержания, но и степенью подготовленности заключенного к освобождению, что, по нашему мнению, является более важным показателем.
Исследование готовности заключенного к выходу на свободу показало, что на современном этапе развития России она может считаться достаточной лишь при постепенном процессе освобождения и долгой информационной и практической подготовке к нему [7]. Но если «превращение» человека в заключенного носит градуированный характер, т. е. индивид становится «жителем тюрьмы» не внезапно, а пройдя целый ряд определенных этапов на протяжении некоторого времени, то его освобождение
происходит без специализированных программ по ресоциализации и адаптации к жизни на свободе. Преступный мотив, сам акт преступления, арест, следствие, суд и в конечном итоге приговор - вот те стадии, которые должен пройти человек прежде, чем он окажется осужденным на отбывание наказания в виде лишения свободы. Обладая же информацией о дате своего освобождения из мест лишения свободы, заключенный не проходит достаточно квалифицированной подготовки к нему. Реальностью изменения состояния заключенного является его выход за ворота исправительного учреждения, где он не органично вливается в общество, а должен сделать это, преодолев социальную дистанцию, образовавшуюся за время отбывания наказания [8].
Исполнение наказания в виде лишения свободы влечет за собой не только фактическую потерю свободы, но и права на собственность, на личную и семейную жизнь, гетеросексуальные связи, на выбор трудовой деятельности. К этому добавляется и потеря права на защиту перед внутренним тюремным судом, т. к. в тюрьме заключенный теряет право на презумпцию невиновности и может быть наказан по подозрению. Потеря чувства собственного достоинства, связанная с унизительными обысками, тотальная регламентация жизнедеятельности приводят к утрате самостоятельности. Навязчивая идея обеспечения безопасности создает атмосферу недоверия, является причиной иррациональных правил внутреннего распорядка, которые составляются с учетом возможности побега наиболее опасных заключенных.
В ходе преодоления ресоциализационных барьеров индивиду необходимо доказать готовность жить в условиях нормального общества, что осуществляется путем приобретения социально-положительного статуса (наличие семьи, друзей, увлечений, осуществление трудовой деятельности). Данный процесс возможен только при наличии у индивида желания не повторить ошибок прошлого и стать достойным гражданином общества, адаптироваться в нем.
Процесс ресоциализации, или социальной адаптации, в посттюрем-ный период сводится к приобретению или восстановлению утраченного опыта жизни в условиях «нормального» общества, к отказу от пролонгирования тюремной модели существования на гражданскую жизнь. Данные процессы можно назвать процессами совладения с ситуацией освобождения, не преодолев которые, индивид вновь оказывается в конфликте с законом и в итоге приобретает статус рецидивиста.
После освобождения из исправительного учреждения практики стигматизации и «наклеивания ярлыка» по-прежнему являются мощным толчком к ведению преступного образа жизни, т. к. именно в нем находит себя бывший преступник, лишенный поддержки и со стороны государства, и со стороны общественности. На данном этапе отмена тюремного наказания не представляется осуществимой, для этого необходимо кардинально изменить существующее положение в функционировании российских исправительных учреждений. Лица, освобожденные от отбывания наказания в местах лишения свободы, являются одной из наиболее социально незащищенных групп населения, дезадаптированной к условиям жизни на свободе.
Для выявления стратегии совладения с ситуацией освобождения лицами третьего возраста одним из авторов (Т. В. Темаев) было проведено социологическое исследование на базе У/Ш 282/13 г. Энгельса Саратовской области в июне 2003 г. Исследование проводилось методом анкетирования. Количество респондентов составило 25 человек мужского пола в возрасте 57-65 лет, которым до освобождения осталось не более трех лет. Гипотеза исследования заключалась в представлении о гетерогенности лиц третьего возраста, находящихся в местах заключения и готовящихся к освобождению, в отсутствии эффективных практик подготовки к освобождению и наличии конструктов дифференцированных стратегий поведения в «посттюремный» период.
У/Ш 282/13 г. Энгельса является одной из четырех исправительных колоний общего режима, находящихся в Саратовской области. Общий режим исправительного учреждения подразумевает отсутствие в данном учреждении заключенных, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. Старческая преступность в своей основе не характеризуется такой степенью тяжести преступлений, что и обусловило выбор данного исправительного учреждения в качестве базы исследования.
В результате исследования были выявлены проблемы, с которыми могут столкнуться заключенные в посттюремный период. К одной из первых проблем такого рода можно отнести проблему жилья, сложности с поиском которого ожидают 25 % опрошенных. На вопрос о наличии места жительства, куда они могли бы вернуться после освобождения, утвердительно ответили 16 человек. Обстоятельством, которое обусловливает возникновение адаптационных жилищных проблем у бывших заключенных пожилого возраста, является нежелание родственников принять бывшего заключенного или нежелание самого освобожденного прибывать по месту назначения, указанному в справке об освобождении. Неприбытие освобожденного по месту назначения создает для него дополнительные трудности в ресоциализации и увеличивает вероятность совершения нового преступления. Более половины (15 респондентов) на вопрос о необходимости создания постпенитенциарных учреждений (своего рода «буферной зоны» между тюрьмой и обществом) ответили положительно.
Отказ от возвращения на прежнее место жительства нередко мотивируется нежеланием встречаться с людьми, которые ранее были близки, из-за боязни негативного к ним отношения как со стороны родственников, так и знакомых. Эта ситуация может быть объяснена коренными изменениями в самой личности, деформацией нравственных и ценностных установок. Отметим, что целесообразнее исполнять наказание в виде лишения свободы в регионе прежнего проживания, в местных пенитенциарных учреждениях, что в известной степени позволит заключенному сохранять родственные и социальные связи.
Следует отметить, что судимость существенным образом влияет на жилищную проблему человека независимо от его возраста. Так, Л. С. Алексеева отмечает, что 25,5 % бездомных именно в результате судимости потеряли место жительства [9, с. 54]. Ф. Н. Завьялова приводит данные, свидетельствующие, что основной причиной потери жилья бездомными города Ярославля также явилась именно судимость (42 %). По ранее действо-
вавшему законодательству, за время отбывания наказания человек мог быть выписан по желанию родственников или соседей. По новому законодательству лица, пребывающие в местах лишения свободы, не могут быть выписаны [10, с. 64], но на практике восстановить права или получить утраченное жилье крайне сложно.
К проблеме поиска жилья добавляются трудности с получением прописки после освобождения, без которой бывший заключенный, как правило, не может устроиться на работу, приобрести недвижимое имущество, зарегистрировать брак. Данную проблему, как одну из важных в первые дни посттюремного периода, отметили 17 респондентов.
Комплексной является и проблема организации трудовой деятельности, которая включает в себя вопросы не только обеспечения работой, но и организацию наблюдения за поведением освобожденного, воспитательную работу с ним, контроль за соблюдением законодательства о труде администрацией предприятия. На общих основаниях осужденные к лишению свободы имеют право на пенсионное обеспечение в старости, при инвалидности и в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Выплата пенсий осужденным осуществляется органами социальной защиты населения по месту нахождения исправительного учреждения путем ее перечисления на их лицевые счета. Но, как отмечает Т. Ф. Минязева, из пенсий осужденных производятся удержания для возмещения расходов по их содержанию, определяемые ст. 107 УИК, в результате чего после выхода на свободу освобожденные получают относительно небольшие суммы [11, с. 72-73]. Более четверти респондентов после освобождения собираются искать работу. Однако около половины заключенных, готовящихся к освобождению, не собираются заниматься трудовой деятельностью, рассчитывая только на пенсию или средства родственников. Предполагается, что в этой ситуации высока вероятность рецидивов преступной деятельности.
Важной проблемой в процессе будущей ресоциализации осужденных является проблема сохранения семьи и поддержания отношений с близкими родственниками в процессе отбывания наказания. Исследования показывают, что распространенность преступности среди лиц, имеющих семью, ниже, чем среди холостых и одиноких; как правило, чем больше у осужденного иждивенцев, тем лучше его характеристика. В большинстве случаев семья стимулирует положительное поведение, осуществляет социальный контроль. Установлена прямая зависимость поведения осужденного во время отбывания наказания в ИТУ и последующего рецидива - чем лучше характеристика осужденного в тюрьме, тем меньше вероятность совершения им нового преступления после выхода на свободу [12, с. 65]. Проблема одиночества, невостребованности у освободившегося из мест лишения свободы пожилого человека стоит гораздо острее, чем у бывшего заключенного среднего возраста или законопослушного пенсионера. Так, из 25 опрошенных 18 респондентов сообщили о наличии у них родных и близких, 12 поддерживают с ними связь, 10 проявили желание к ним вернуться.
Не менее значима и проблема взаимоотношений освобожденных с ближайшим окружением. Как правило, около трети из общего числа освободившихся постоянно контактируют с ранее судимыми лицами, которым они отдают предпочтение по сравнению с несудимыми (эта цифра не подтверждается результатами нашего исследования - 23 из 25 респондентов не выразили желания контактировать с бывшими осужденными на свободе).
Итоги исследования позволяют подтвердить выдвинутую гипотезу о гетерогенности представителей третьего возраста, находящихся в исправительном учреждении. Поскольку исследование проводилось в исправительном учреждении, а респондентам оставалась до освобождения меньшая часть срока отбывания наказания, существует вероятность, что вышеперечисленные трудности адаптационного процесса отражают вымышленную позитивную направленность осужденных. Результаты исследования позволяют предложить выявленные нами предполагаемые стратегии ресоциализации и социальной адаптации лиц третьего возраста, освобожденных от отбывания наказания в местах лишения свободы в посттюремный период. Отметим, что выделению стратегий предшествует анализ общей категории заключенных третьего возраста, из которого следует дифференцирование их жизненных установок на позитивные, негативные, нейтральные и эйскопист-ские, исходя из которых выделим следующие стратегии освобожденных:
1. Стратегия соучастия - характеризуется наличием желания индивида продолжать собственную жизнь вне стен исправительного учреждения согласно закону и общепринятым моральным ценностям. Данную группу отличает готовность к поиску компромиссных решений и общая положительная направленность.
2. Стратегия подавления - возникает на основе страха и агрессии, в стремлении сохранения «законов» и традиций исправительного учреждения и их пролонгации на посттюремный период. «Борьба за выживание» осуществляется путем ужесточения собственной жизненной позиции и отказа от диалога с окружающим миром.
3. Стратегия инфантилизма - конструируется посредством принятия нейтралитета в любых ситуациях, подчеркивания равнодушия в ситуации выбора и «истребленной» в исправительных учреждениях способности к ответственности и самостоятельности.
4. Стратегия избежания - проявляется в самоизоляции от окружающих, нежелании контактировать ни по какому вопросу, в неверии в возможность решения внутренних проблем.
Перечисленные трудности в процессе ресоциализации и социальной адаптации пожилых заключенных, являясь бытовыми по своему характеру, касаются лишь тех представителей группы третьего возраста, которые не являются рецидивистами и чьи преступления носили, как правило, ситуативный характер. Зачастую таким людям есть куда и к кому вернуться, им необходима лишь минимальная помощь государства, например добраться до места жительства или получить направление в дом престарелых. Предложенная схема неприменима к профессиональным преступникам. Представители преступной среды, переступая порог пенсионного возраста, продолжают придерживаться традиций и обычаев, в которых они состоялись как личности.
Механизм совладения с ситуацией освобождения из исправительного учреждения, являясь неотработанным, в малой степени востребован случайными преступниками третьего возраста и совершенно не востребован профессиональными. Причина этого кроется в самой системе наказания в виде лишения свободы, т. к. изоляция от общества не может положительно повлиять на будущую жизнь изолируемого, а наоборот, отдаляет индивида от социума. Поскольку человек задолго до совершения преступления уже дистанцирован от жизни нормального общества, а после акта правонарушения данное состояние закрепляется, последующее лишение свободы в том виде, в котором оно практикуется сегодня в России, лишь увеличивает дистанцию между индивидом и обществом.
Данная проблема должна рассматриваться параллельно с проблемой установления предельной возрастной границы уголовной ответственности для лиц, совершивших преступление в пожилом или старческом возрасте. Суд, назначая и индивидуализируя уголовное наказание в соответствии с требованиями ст. 61 УК РФ, в каждом конкретном случае обязан учитывать пожилой и старческий возраст лица, совершившего преступление. Предложение О. Ситковской о предусмотрении в законодательстве невозможности привлечения к уголовной ответственности лиц старческого возраста, которые вследствие физиологического одряхления, не связанного с психическим расстройством, не могли при совершении преступления осознавать свои действия или руководить ими [13], на наш взгляд, является необходимым и своевременным. В противоположность В. Павлову мы считаем актуальным предложение Л. Боровых о введении специального уголовно-правового механизма по реализации ответственности пожилых людей за совершенные преступные деяния [14, с. 82-100]. Лица пожилого и старческого возраста, совершившие преступление во вменяемом состоянии, не должны нести уголовную ответственность на общих основаниях в соответствии с ч. 1 ст. 20 УК РФ 1996 г.
Необходима обязательная категоризация представителей третьего возраста, совершивших противоправные действия, исходя из которой должна определяться мера воздействия на преступника. Так, если речь идет о профессиональном преступнике, и его действия квалифицируются как рецидивные, то применение тюремного заключения в качестве меры воздействия оправдано, хотя и недейственно. В этом случае его положительная посттюремная адаптация и ресоциализация, как правило, невозможны по причине давности утраты или отсутствия опыта жизнедеятельности в условиях нормального общества. Такие преступники остро нуждаются в постоянной заботе государства (вплоть до ухода из жизни) в рамках исправительного учреждения, а затем и постпенитенциарной организации.
Если же преступление было совершено в предпенсионном или пенсионном возрасте впервые, то меры воздействия должны носить главным образом реабилитирующий характер. В данном случае необходимо заменить карательные способы реагирования на преступление на более гуманные и оценивать акты противоправного характера как отклонения, вызванные сложившимися социальными обстоятельствами и требующие реабилитационного реагирования, а не тюремного заключения, в результате чего предполагается предотвращение состояния изоляции и дезадаптации после отбывания наказания в исправительном учреждении.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы: Пер. с франц. - М.: Ad Marginen, 1999. - 480 c.
2. Хабаров А. И. Тюрьма и зона. - М.: Центрополиграф, 1997. - 396 с.
3. Судебники Русского Государства. - Горький, 1939. - 56 с.
4. Соборное Уложение 1649 года. Текст с комментариями. - Л.: Наука, 1987. - 448 с.
5. Тер-Саакян А. Г. Режим - основа исправления осужденных к лишению свободы: Автор. дис. ... канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2002. - 28 с.
6. Макаров И. Социальное лицо преступности // Законность. - 1998. - № 12. - С. 2-4.
7. Smith G. The preparation of prisoners for release // 12-th Conference of Directors of Prison Administration (CDAP). - Strasburg, 1997. Nov. 26-28. - P. 105-119.
8. Хромин Е. К. Ограничение свободы как культуроформирующий фактор пенитенциарной системы: Автор. дис. ... канд. филос. наук. - Тамбов, 2002.- 24 с.
9. Алексеева Л. А. Бездомные как объект социальной дискредитации // Социологические исследования. - 2003. - № 9. - С. 52-61.
10. Завьялов Ф. Н., Спиридонова Е. М. Уровень и образ жизни бомжей // Социологические исследования. - 2000. - № 2. - С. 63-69.
11. Минязева Т. Ф. Правовой статус личности осужденных в Российской Федерации. - М.: Норма, 2001. - 320 с.
12.Двойменный И. А. Рецидивная преступность: характер, факторы, уровень // Социологические исследования. - 2000. - № 1. - С. 61-65.
13. Ситковская О. Д. Психология уголовной ответственности. - М.: Инфра-М, 1998. - 285 с.
14. Павлов В. Г. Субъект преступления. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. - 318 с.
Получено 23.05.2006
FEATURES OF POSTPRISON ADAPTATION OF THE THIRD AGE PRISONERS
T. V. Temaev, A. A. Smolkin
The article is devoted to investigation of the character of such punishment as imprisonment in Russia, to the analysis of modern social practicies of preparation of third age prisoners for realese, to the value of preparatory process for the subsequent adaptation in society, to the consideration of strategy of postprison behaviour. The results of the taken sociological research testify the heterogeneity of representatives of the third age prisoners, the absence of preparatory processes to release in practice, the necessity of differentiated approach to older people imprisonment. Recommendations on reforming the criminal -executive law directed on increase of efficiency of execution of such punishment as imprisonment for older persons are also given.
