CC BY-NC-ND
41
Тематические сообщения
УДК 159.9
DOI: 10.28995/2073-6398-2021-4-14-23
Особенности построения исследований виртуальной идентичности пользователей социальных сетей
Мария О. Соболева
Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, maria.soboleva1988@gmail.com
Аннотация. Исследование виртуальной идентичности является очень популярной темой. Ученые с различных точек зрения подходят к изучению данного феномена. Их интересует множество вопросов -от определения виртуальной идентичности до ее функций и особенностей у разных групп пользователей Интернета. Все больше сфер нашей жизни перемещается в онлайн пространство. Интенсивное развитие сети Интернет и всеобщая компьютеризация во многом определяет формирование новой социокультурной среды. Исследователи ищут отражение современной реальности в психологических особенностях людей. В данной статье приведена попытка обзора наиболее популярных научных взглядов на этот счет. Рассматриваются подходы к пониманию сущности виртуальной идентичности, соотносятся понятия идентичности и самопрезентации. Для некоторых пользователей оказалось характерным наличие альтернативной идентичности. Реальная идентичность и самопрезентация в социальной сети могут различаться. В статье также анализируются различные мотивы самопрезентации людей в онлайн пространстве. Представлены исследования, обнаруживающие половозрастные различия поведения пользователей Интернета. Искажение информации о себе в социальной сети может иметь различные основания в разных возрастных группах. Обозначены возможные проблемные зоны построения научных работ.
Ключевые слова: идентичность, исследования, социальная идентичность, виртуальное пространство, виртуальная идентичность
Для цитирования: Соболева М.О. Особенности построения исследований виртуальной идентичности пользователей социальных сетей // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2021. № 4. С. 14-23. DOI: 10.28995/2073-6398-2021-4-14-23
© Соболева М.О., 2021
ISSN 207.3-6.398 • RSUII/RGGU Bulletin: "Psychology. Pedagogies. Education" Series, 2021, no. 4
Features of the construction of research on virtual identity of users of social networks
Maria O. Soboleva
Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, maria.soboleva1988@gmail.com
Abstract. The study of virtual identity is a very popular topic. Researchers from different points of view approach the study of this phenomenon. They are interested in many issues: from the definition of virtual identity to its functions and features for different groups of Internet users. More and more areas of our life are moving to the online space. The intensive development of the Internet and the computerization of all spheres of life largely determines the formation of a new socio-cultural environment. Researchers are looking for a reflection of modern reality in the psychological characteristics of people. This article is an attempt to consider the most popular scientific views on this matter. Approaches to understanding the essence of virtual identity are considered, the concepts of identity and self-presentation are correlated. Some users will have an alternative identity. Real identity and self-presentation on a social network may differ. The article also discusses various motives of self-presentation of people in the online space. The studies that reveal age and sex differences in the behavior of Internet users are considered. Distortion of information about oneself on a social network can have different grounds in different age groups. Possible problem areas of research design are indicated.
Keywords: identity, research, social identity, virtual space, virtual identity
For citation: Soboleva, M.O. (2021), "Features of the construction of research on virtual identity of users of social networks", RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series, no. 4, pp. 14-23, DOI: 10.28995/2073-6398-2021-4-14-23
За последние десятилетия появилось множество исследований и публикаций об идентичности. Особый интерес данная тема приобрела в контексте изучения транзитивности мира, а также увеличения роли виртуального пространства в процессе социализации, что было связано с определением различий между «реальной» и «виртуальной» идентичностью, а также с пониманием особенностей появления и проявления нового вида идентичности.
Понятие идентичность было введено в психологию Эриком Эриксоном, который прежде всего понимал под идентичностью процесс организации жизненного опыта в индивидуальное Я, самоотождествление. С его точки зрения, основной задачей Эго
является социальная адаптация. Главный же процесс социализации - это достижение идентичности. Предложенная Эриксоном периодизация описывает развитие и становление идентичности на протяжении всего цикла жизни. В результате прохождения возрастных кризисов человек пытается приспособиться к своему окружению и многообразию социальных ситуаций, соответственно, период может закончиться как негативным, так и позитивным выходом из кризиса [Концепции социализации 2010, с. 13]. Социальная идентичность понимается как личностное образование, отражающее разделяемые человеком нормы, ценности, правила и идеалы референтных групп.
Иную позицию занимал Э. Фромм. Тот трактовал социальную идентичность не просто как самоотождествление, но добавлял к этому интереснейший контекст, обусловленный реализацией человеком потребности в контакте с окружающим миром, потребности в избегании одиночества [Белинская, Тихомандриц-кая 2001, с. 283].
В социальной психологии изучение идентичности связано, прежде всего, с именами М. Шерифа, А. Тешфела и Дж. Тернера. Так, в эксперименте, проведенном в детском лагере, М. Шериф показал, как формируется групповая сплоченность и ин-групповой фаворитизм. Развивая его идеи, А. Тешфел заметил, что для появления ингруппового фаворитизма необходима положительная идентификация со своей группой. Самокатегоризация влияет на возникновение внитругруппового фаворитизма, социальных стереотипов и определяет нормативность того или иного поведения. Таким образом, самокатегоризация понималась как отнесение социальных объектов в определенные группы для систематизации перцептивного опыта. А. Тешфел выделял персональную и социальную идентичности как составляющие Я-концепции человека. При этом подчеркнем, что социальная идентичность понималась как самоотождествление с различными социальными категориями. Дж. Тернер представлял персональную и социальную идентичности как полярные феномены, то есть актуализация персональной идентичности снижает количество стереотипных самоопределений, а актуализация социальной идентичности ведет к деперсонализации. Через самокатегоризацию человек может использовать созданные групповые прототипы для того, чтобы соотнести, описать и оценить себя, при этом важно, чтобы поддерживалась и сохранялась позитивная самооценка индивида. А. Тэшфел и Дж. Тернер выдвигают общий принцип, согласно ему осознание своей принадлежности к группе неразрывно связано со сравнением и оценкой категори-зируемых групп. Таким образом, определение социальной иден-
тичности несколько трансформируется. Социальная идентичность будет пониматься как сумма личностных идентификаций, которые относятся к определенным социальным категориям и переходят в когнитивный компонент Я-концепции [Белинская, Тихомандрицкая 2001, с. 288]. Также к пониманию социальной идентичности добавляется важнейшее уточнение: это не просто необходимость социальной категоризации, но сравнение, осуществляемое в поисках позитивной социальной идентичности, где индивид или группа стремятся самоопределиться, обособиться от других, утвердить свою автономность.
Анализируя базовые социально-психологические подходы к пониманию идентичности, мы приходим к выводу, что для того, чтобы изучать идентичность человека как представителя определенной группы, изначально необходимо установить, а идентифицирует ли он себя с интересующей исследователя группой. В качестве примера обратимся к «геймерам», как и в других случаях, нам необходимо понять, есть ли данная идентификация у респондентов. В одном из наших исследований из общего объема выборки в 190 человек - 79,5% респондентов отнесли себя к любителям видеоигр, 56,3% опрошенных считали себя геймерами. Очень интересно, что 100% опрошенных, определивших себя в качестве «геймеров», относят себя и к «любителям видеоигр», однако среди «любителей игр» 27,3% опрошенных не считают себя «геймерами». Таким образом, становится понятно, что, несмотря на то, что человек может играть в видеоигры и признавать этот факт, он совершенно не обязательно будет идентифицировать себя с группой геймеров. То есть выявленные психологические особенности корректно описывать, ссылаясь на идентификацию опрошенных. При этом мы понимаем, что сама принадлежность к группе «геймеров» имеет определенную окраску. Так, человеку будет сложнее идентифицироваться с данной группой, если у него по отношению к ней существуют негативные установки.
При организации исследований, связанных с идентичностью, приходится как бы «перепроверять» наличие искомой идентичности, то есть встает вопрос о том, сформирован ли искомый когнитивный компонент в Я-концепции респондента.
Огромным вызовом для исследователей представляется изучение виртуальной идентичности. От определения, что же считается виртуальной идентичностью, до понимания того, как и для чего она формируется, насколько отличается от «реальной» идентичности, какие имеет особенности и функции - все эти вопросы требуют предварительного разрешения.
Интенсивное развитие сети Интернет и компьютеризация всех сфер жизни во многом определяет формирование новой со-
циокультурной среды. Информационные технологии проникают практически во все сферы деятельности современного человека: обучение, работа, общение и т.д. Основной характеристикой данной среды является практически безграничный доступ к самой разнообразной информации. Однако в нашем контексте важно понимать, что для пользователей становится основной задача ориентации и эффективного использования получаемой информации. Вполне закономерно, что исследователи ищут отражение современной реальности в психологических особенностях людей.
Виртуальное пространство создает совершенно иные возможности и механизмы для становления и проявления идентичности пользователя. Так, с одной стороны, речь идет об отсутствии социального контроля, что может снимать многие ограничения и оказывать «растормаживающее» действие в самопрезентации и общении пользователей. С другой стороны, пользователь оказывается далеко не в безоценочной среде. Например, в социальных сетях в ответ на его пост другие люди могут оставить как позитивные, так и негативные комментарии. Появляются такие явления, как буллинг в интернет-пространстве, на который часть посетителей сайта реагирует не менее остро, чем на негативные высказывания в реальном мире. Существуют специальные группы «хейтеров», кто за плату готов писать негативные комментарии незнакомым людям. То есть с увеличением охвата аудитории пользователь должен быть готов получить достаточно неприятную обратную связь. Таким образом, по всей видимости, невозможно говорить о полном отсутствии социального контроля. Некоторые исследователи, ведя речь о виртуальном пространстве, указывают на тесную связь таких понятий, как идентичность, публичность и самопрезентация [Козлова 2015, с. 119]. Представляется очень интересным изучение идентичности и психологических особенностей пользователей, намеренно частично изменяющих или искажающих факты о себе, а также тех, которые создают фактически новую идентичность, существенно изменяя информацию о себе (имя, пол, профессия, фотографии, хобби и т.д.). Тем не менее, ряд исследователей указывает на то, что условная анонимность будет связана с формированием идентичности пользователя Интернета, так, например, может усиливаться желание демонстрировать «усредненный» образ для позитивного восприятия другими. Данное стремление можно обнаружить, когда человек начинает проявлять зависимость от откликов аудитории таких, как «лайки», «комментарии», ориентация на количество «подписчиков». Важно отметить, что идентичность в виртуальном пространстве не возникает случайным
образом, а осознанно создается индивидом с учетом средств, позволяющих использовать интерфейс сайта [Солдатова, Погорелов 2018, с. 111]. А также в некоторых работах подчеркивается, что человек может выбирать и конструировать свою идентичность, совершенно сознательно осуществляя выбор из готовых самопрезентаций других пользователей Интернета. [Шарина, Стеня-кова 2020, с. 23].
Таким образом, перед исследователем встает вопрос о том, насколько совпадают реальная и виртуальная идентичности, насколько респондент презентирует свою реальную личность или же стремится создать усредненный образ, весьма условно отражающий реальность. Данная ситуация может создавать дополнительные сложности при ее изучении.
До активного внедрения Интернета в современную жизнь наличие нескольких идентичностей у одной личности относилось к вопросам, которые изучались в рамках психопатологии. Однако в современном мире в контексте виртуального пространства подобный факт относится к нормотипическим проявлениям.
Соответственно, можно определить «виртуальную идентичность» как часть социальной идентичности, связанную с осуществлением деятельности в информационно-коммуникативной среде, в основном речь идет о взаимодействии в виртуальном пространстве Интернета. Безусловно, стоит отметить, что виртуальная идентичность формируется в определенной социокультурной среде по своим уникальным законам, то есть она может отражать реальную идентичность в большей или меньшей степени у разных пользователей.
Стоит также обратить внимание на тесную связь виртуальной идентичности и самопрезентации. Иногда эти понятия становятся практически синонимичными. Однако исследования процесса самопрезентации требуют основательного методологического подхода. Существуют разные точки зрения на то, что могло бы быть включено в понимание структуры и сущности самопрезентации. Так, одни исследователи делают акцент на механизмах взаимодействия субъектов, то есть на поведении, чьей целью является передача о себе определенной информации другим субъектам взаимодействия. И. Гоффман отмечает, что индивид стремится к контролю своего поведения в присутствии других, самопрезентация же понимается как процесс, изменяющийся в зависимости от целей субъекта и обстоятельств, где разворачивается данный процесс. Гоффман определяет самопрезентацию как «запечатленное в большом количестве структурных обсуждений отражение мотива каждого участника взаимодействия, чтобы производить взаимодействие гладко и без инцидентов» [Подберез-
ная 2005, с. 97]. Таким образом, перед исследователями встают сложности, связанными с тем, что поведение практически невозможно изучать с помощью эмпирических методик [Горный 2004, с. 79], поэтому приходится производить огромную работу по качественному анализу контента аккаунтов респондентов, а также применять методы беседы и структурированного интервью.
В своих работах М. Снайдер говорил о том, что не все люди в одинаковой степени стараются управлять впечатлением о себе на других людей. Можно говорить о двух типах поведения: одно будет выстроено согласно своему внутреннему Я, то есть информация в профиле будет во многом соответствовать реальной личности респондента; второй тип поведения будет связан с проективным Я, вероятнее всего, профиль будет отражать максимально социально желательный образ. Анализируя самопрезентацию как поведенческую активность, мы неизменно задумываемся о мотивах данной деятельности. Р. Аркин и А. Шутц говорят в этом контексте о реализации мотивации достижения или избегания неудач, обозначая «приобретающую» и «защитную» мотивации. Интуитивно кажется, что при приобретающей мотивации мы будем видеть самопрезентацию в сетях, где профиль будет являться отражением личности пользователя, соответственно, при избегании неудач, вероятно, будут продемонстрированы популярные социально желательные тенденции для получения положительных реакций от других. При этом существует подход Е.Л. Доценко: самопрезентация здесь рассматривается как манипулирование, то есть сознательное конструирование собственного образа для достижения определенных поставленных перед пользователем целей.
Таким образом, мы видим, что многие исследователи говорят о самопрезентации как о важнейшей социальной активности. Интернет создает уникальное пространство для самопрезентации как для поведения, в котором могут отражаться как социальная, так и личностная идентичность. Анализируя профили пользователей, мы, так или иначе, сталкиваемся с деятельностью, раскрывающей определенные компоненты Я-концепции. Даже если пользователь наполняет свой аккаунт исключительно социально-желательной информацией, то для исследователя это может говорить о том, что, например, у того доминирующей является мотивация, связанная с избеганием неудач. В любом случае мы имеем дело с презентацией определенных личностных особенностей, прямо или косвенно отражающих личностные особенности пользователя, но при этом нельзя отрицать и сознательную презентацию личности, построенную с определенными манипулятив-ными целями.
Интересный результат был получен в исследованиях А.Е. Вой-скунского, Е.С. Евдокименко, Н.Ю. Федуниной. Удалось установить, что у юношей идентичность в сети больше совпадает с реальной, чем у девушек. [Войскунский и др. 2013а, с. 109]. Таким образом, самопрезентация юношей в Интернет пространстве во многом отражает их реальные личностные особенности, а у девушек реальная и сетевая идентичность имеют больше отличий. (Возможно, тут было бы любопытно изучить, для каких целей и с какой мотивацией юноши и девушки используют социальные сети.) Тем не менее, по данным Е.П. Белинской и Д.К. Фран-товой, актуальной тенденцией становится проявление виртуальной идентичности как идентичности человека, имеющей общие принципы виртуальных и социальных идентификаций, то есть виртуальная среда - лишь особое пространство для проявления идентичности [Белинская, Франтова 2017, с. 34].
Помимо данных о половых различиях также существуют данные и о возрастных различиях. Наличие альтернативной идентичности чаще характерно для подростков, так как она упрощает вхождение в референтную группу; старшие респонденты чаще говорят об альтернативной идентичности, когда речь идет о взаимодействии с друзьями и близким кругом или же выстраиваются более официальные взаимодействия, например, с работодателем. Поскольку специалисты по отбору персонала могут анализировать страницы в социальных сетях, то кандидат будет стремиться создавать благоприятное для работодателя впечатление, дружеское же общение подразумевает более раскрепощенный характер взаимодействия [Войскунский и др. 2013b, с. 79].
Таким образом, в виртуальной среде есть несколько контекстов, сильно влияющих на то, в какой мере будет искажен представленный образ. Как отмечают Е.Л. Солдатова и Д.Н. По-горелов, виртуальная среда «искушает» пользователя и создает множество возможностей для изменения образа собственного Я и выстраивания «идеального образа Я» [Солдатова, Погорелов 2018, с. 111-112].
Таким образом, можно констатировать наличие еще одной сложности, связанной с согласованностью/рассогласованностью истинности информации о себе, представленной пользователем. Особенно любопытным видится изучение психологических особенностей людей, создающих «фейковые» страницы, а также причины их появления. Зачастую подобные страницы являются дополнительным аккаунтом при наличии аккаунта, где информация достоверна. Причем исследователи отмечают, что существуют различия в активности в социальных сетях у пользователей разных возрастных групп [Белинская, Франтова 2017, с. 37],
что означает необходимость учета также и общих тенденций, свя-занныхе с возрастными особенностями пользователей сети.
Соответственно, при построении исследований виртуальной идентичности важно понимать, сформирована ли искомая идентичность, иными словами, отождествляет ли себя человек с представителями изучаемой группы; отличается ли «реальная» идентичность от того, что он предъявляет в пространстве Интернета; какие мотивы есть у человека, осуществляющего самопрезентацию в сети; и, конечно, как и для других исследований, следует дифференцировать выборки по полу и возрасту, и все это может дать более точные результаты. При исследовании процессов социализации в виртуальном пространстве весьма интересно, какие общественные нормы усваиваются и транслируются пользователями, какие из них относятся к виртуальному пространству, а какие могли бы относиться и к деятельности человека в реальном мире. Безусловно, данные вопросы становятся актуальными при постановке перед исследователем соответствующих им задач, но любом случае представляется необходимым учитывать данные нюансы при планировании исследований.
Литература
Белинская, Тихомапдрицкая 2001 - Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. Социальная психология личности. Учебное пособие для ВУЗов. М.: Аспект Пресс, 2001. 301с.
Белинская, Франтова 2017 - Белинская Е.П., Франтова Д.К. Активность в виртуальном взаимодействии как фактор конструирования идентичности пользователями социальных сетей: межпоколеиные различия // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2017. № 3 (9). С. 28-43.
Войскунский и др. 2013a - Войскунский А.Е., Евдокименко А.С., Федунина Н.Ю. Сетевая и реальная идентичность: сравнительное исследование // Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. № 2. С. 98-121.
Войскунский и др. 2013b - Войскунский А.Е., Евдокименко А.С., Федунина Н.Ю. Альтернативная идентичность в социальных сетях // Вестник Московского университета. 2013. № 1. С. 66-83.
Горный 2004 - Горный Е.А. Онтология виртуальной личности // Бытие и язык. Материалы международной конференции. Новосибирск: Новосибирское книжное изд-во, 2004. С. 78-88.
Козлова 2015 - Козлова Н.С. Реальная и виртуальная идентичность // Социум и власть. 2015. № 2 (52). С. 118-121.
Концепции социализации 2010 - Концепции социализации и индивидуализации в современной психологии / Под ред. Т.Д. Марцинковской. М., Обнинск: ИГ-СО-ЦИН, 2010. 284 с.
Подберезная 2005 - Подбереззная В.В. Самопрезентация - элемент социально-психологической компетентности руководителя // Проблемы управления. 2005. № >3. С. 95-97.
Солдатова, Погорелов 2018 - Солдатова ЕЛ, Погорелое Д.Н. Феномен виртуальной идентичности: современное состояние проблемы // Образование и наука. 2018. Т. 20. № 5. С. 105-124.
Шарина, Стенякова 2020 - Шарина К.А., Стенякова Н.Е. Феномен виртуальной идентичности // Вестник Пензенского государственного университета. 2020. № 4 (32). С. 22-26.
References
Belinskaya, E.P. and Frantova, D.K. (2017), "Activity in virtual interaction as a factor in the construction of identity by users of social networks: intergenerational differences", RSUH/RGGUBulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series, no. 3 (9), pp. 28-4,3. Belinskaya, E.P. and Tikhomandritskaya, O.A. (2001), Sotsial'naya psikhologiya lichnosti. Uchebnoe posobie dlya VUZov [Social psychology of personality. Textbook for universities], Aspekt Press, Moscow, Russia.
Gornyi, E.A. (2004), "Ontology of the virtual personality", Bytie i yazyk. Materialy mezhdunarodnoi konferentsii [Being and language. Materials of the international conference], Novo.sibir.sk, Russia, pp. 78-88.
Martsinkovskaya, T.D. (ed.) (2010), Kontseptsii sotsializatsii i individualizatsii v sovremennoi psikhologii [Concepts of socialization and individualization in modern psychology], IG-SOTSIN, Obninsk, Moscow, Russia.
Kozlova, N.S. (2015), "Real and virtual identity", Sotsium i vlast', no. 2 (52), pp. 118121.
Podbereznaya, V.V. (2005), "Self-presentation is an element of the manager's socio-psychological competence", Problemy upravleniya, no. 3, pp. 95-97. Sharina, K.A. and Stenyakova, N.E. (2020), "The phenomenon of virtual identity", Vestnik Penzenskogo gosudarstvennogo universiteta, no. 4 (32), pp. 22-26. Soldatova, E.L. and Pogorelov, D.N. (2018), "The phenomenon of virtual identity: the current state of the problem", Obrazovanie i nauka, vol. 20, no. 5, pp. 105-124. Voiskunskii, A.E., Evdokimenko, A.S. and Fedunina N.Yu. (2013а), "Network and real identity: a comparative study", Zhurnal Vysshei shkoly ehkonomiki, vol. 10, no. 2, pp. 98121.
Voiskunskii, A.E., Evdokimenko, A.S. and Fedunina, N.Yu. (2013 b), "Alternative identity in social networks", Vestnik Moskovskogo universiteta, no. 1, pp. 66-83.
Информация об авторе
Мария О. Соболева, кандидат психологических наук, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; 125047, Россия, Москва, Миусская пл., д. 6; maria.soboleva1988@gmail.com
Information about the author
Maria O. Soboleva, Cand. of Sci. (Psychology), Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia; bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, 125047; maria. soboleva1988@gmail.com
