CC BY
33
УДК: 07.00.09
Рогозин Алексей Алексеевич
аспирант кафедры истории России факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов moroz366@yandex.ru Alexey A. Rogozin
Graduate student of department of history of Russia of faculty of humanitarian and social sciences of the Russian university of friendship of the people moroz366@yandex.ru
Особенности политической деятельности российских студентов
в Германии на рубеже XIX - XX вв. в германской историографии
Features political activity of Russian students in Germany at the turn of XIX - XX centuries in German historiography
Аннотация. В статье сопоставляются взгляды российских и немецких ученых на проблему вовлеченности российскоподданого студенчества в политическую деятельность в Германии в конце XIX - начале XX вв. с целью выявления специфики и особенностей германской историографии проблемы. Проведенный анализ зарубежной литературы позволил установить не только определенное сходство во взглядах отечественных и немецких ученых на суть проблемы, но и существенные различия в оценке интенсивности политической деятельности российских студентов.
Ключевые слова: академическая мобильность, научные связи, высшие учебные заведения, Россия, Германия, XIX- XXвв., образование, студенчество, социал-демократия, политическая борьба.
Annotation. The article compares the views of Russian and German scientists on the issue of involvement of Russian students in political activities in Germany in the late XIX - early XX centuries on purpose to identify the specific nature of the German historiography of the problem. The analysis of foreign literature allowed us to establish not only a certain similarity in the views of Russian and German scientists on the nature of the problem, but also significant differences in the assessment of the intensity of the political activity of the Russian students.
Key words: academic mobility, scientific communications, higher education institutions, Russia, Germany, XIX - XX centuries, education, students, social-democracy, political struggle.
Конец XIX - начало ХХ вв. - очень сложный и противоречивый период в истории России. Несмотря на внешнюю стабильность и благополучие, внутри страны тлел пожар, зажженный поколениями европейских мыслителей и стара-
тельно поддерживаемый приверженцами зародившихся в Германии идей К. Маркса и Ф. Энгельса. Германская империя с ее мощным социал-демократическим движением притягивала революционно настроенные массы почти со всего мира. Значительную долю среди этих «революционеров» составляли выходцы из России, лишенные возможности открыто отстаивать свои идеи на Родине. Именно в Германии родилась революционная сила, которая впоследствии свергла самодержавие и создала на обломках Российской империи новое государство.
Сегодня мы вновь живем в переломную эпоху. И вновь, как и сто лет назад, на фоне неблагоприятной внешнеполитической обстановки оппозиция, хотя еще неорганизованная и слабая, пытается расшатать основы российской государственности.
В сложившихся обстоятельствах представляется разумным обратиться к прошлому печальному опыту, чтобы иметь возможность точно и верно оценить настоящие риски и спрогнозировать будущее.
Политическая деятельность российских студентов нашла отражение в многочисленных исследованиях как зарубежных, так и отечественных историков. Большинство авторов сходится в том, что значительное количество студентов из России увлекалось различными политическими идеями, в основном социал-демократическими. Эти идеи обсуждались преимущественно в особого рода кружках или читальнях и дальше их пределов, за редким исключением, не распространялись.
Немецкая историография проблемы политической ангажированности российского студенчества в Германии характеризуется множественностью мнений, в той или иной степени интерпретирующих связи российской политической эмиграции и германской социал-демократии с российскими студентами в Германии. В целом эти исследования можно разделить на две основных группы:
1. Те, в которых отстаивается точка зрения, согласно которой российские студенты вели в Германии активную политическую деятельность, которая значительно усиливается после завершения первой русской революции в 1907 г.
2. Работы, указывающие на тот факт, что после поражения революции 1905 - 1907 гг. степень радикализации российской молодежи в Германии резко уменьшается.
Вместе с тем, приверженцы и одной, и второй точки зрения соглашаются с тем фактом, что в период между 1890 и 1905 гг. российская молодежь в Германии активно занималась политической деятельностью.
Еще в 1962 г. Б. Брахманн в своей монографии «Русские социал-демократы в Берлине» писал, что «те русские студенты, которые оказались под надзором российской полиции и властей, вынуждены были уезжать за границу, чтобы продолжить учебу» [1, с. 6-7].
К. Брундиг согласился с восточногерманским коллегой в том, что западная почва была идеальной для российскоподданных студентов в деле продвижения революции на родине, поскольку «в пределах собственной страны их
ожидала либо несвобода, либо дискриминация в правах в той или иной области» [2, с. 77].
Й. Баур в своей монографии «Российская колония в Мюнхене в 1900 -1945 гг.» писал о том, что «в течение 90-х годов XIX века в Германии и, в частности, в Мюнхене началась радикализация и политическая социал-демократизация российских студенческих общин. Радикализирующаяся молодежь, причем зачастую принадлежавшая, по отзывам полиции, к «тишайшим и спокойнейшим молодым людям», начала покидать студенческие общины и собираться в своих политических кружках, где постоянно читалась социал-демократическая литература» [3, с. 29].
«Первая русская революция 1905 г. укрепила, - по мнению Т. Хайдборн, -в немецком обществе образ студента из России как революционера, подрывника и, в целом, потенциального «врага». В правительстве возникли опасения, что события в России могут заставить переехать в Германию большое число российских революционно настроенных студентов» [4, с. 350].
Дальше мнения немецких ученых разнятся. Так, по утверждению Клаудии Вайль - французского историка с немецкими корнями, «с 1910 г. начинается период наивысшей политической активности российских студентов, связанный с началом агитации в их среде большевистской партии и партии социалистов-революционеров. Возникает обширная сеть студенческих организаций и кружков, уничтоженная правительством Германии лишь с началом Первой мировой войны, что ознаменовало собой конец существования русской колонии в этой стране» [5, с. 215].
Наиболее последовательным апологетом второй точки зрения является Хартмут Рюдигер Петер. По его мнению, исследователи на основании узкой источниковой базы или конкретно-познавательных интересов часто переоценивают степень политизации русского студенческого зарубежья. «Действительно, - писал Х.Р. Петер, - к началу ХХ столетия студенты из России воспринимались властями и общественностью Германии преимущественно как анархисты и революционеры. Соответственно, их пребывание в вузах за границей преследовало преимущественно политические, и, в меньшей степени, академические цели. Этот тип революционно настроенных студентов-мигрантов явно доминировал и определял восприятие русских студентов, как в Германии, так и в России, что отражается соответствующим образом в источниках.
Однако, после революции 1905-1907 гг. ситуация изменилась. Студенческая пресса сообщала о принципиальной смене настроений. Московский «Голос студенчества» описывал возрастающее удаление студентов от политической миграции. Большинство уехало за границу исключительно для того, чтобы учиться без помех. Газета также констатировала социальные изменения: стали преобладать выходцы из состоятельных семей» [6, с. 429, 431-432].
О том же полувеком ранее писал и Б. Брахман, указывая, что «после революции 1905-1907 гг. и предпринятых германской полицией мер, число студенческих кружков и читален резко сократилось. К 1910 г. в Берлине не осталось ни одной легальной студенческой организации» [7, с. 106-107].
Т. Хайдборн более осторожна в оценках и полагает, что на вопрос, насколько действительно активны в политическом плане были российские студенты в Германии, невозможно окончательно ответить. «Без сомнений, - писала в своей докторской диссертации исследователь, - революционеры были и состояли они в контакте с местными социал-демократами и социал-демократами в России... В 1910 г. прусская полиция опубликовала интересные данные, согласно которым, в Берлине в период с 1901 по 1910 г. было схвачено 166 русских студентов, которые учебе предпочли революционную деятельность. На самом деле, не такое уж большое число по сравнению с несколькими тысячами студентов из России, получавших в этот же период высшее образование в берлинских университетах» [8, с. 350-356].
В любом случае, подобная деятельность не могла оставаться незамеченной. К. Вайль отмечала тот факт, что «чрезмерная политизированность российских молодых людей воспринималась правительством и полицией Германии как серьезная проблема. Попытки российских студентов участвовать в политической, агитационной или иной деятельности нередко приводили к отчислениям. Наиболее опасными слоями считались студенты-евреи» [9, с. 215].
О том же писала и Т. Хайдборн, указывая, что «еще в конце 1880-х гг. у прусской полиции, наблюдавшей за ситуацией в России, сложилось впечатление, что студенчество в России революционно настроено и задействовано в ряде подпольных кружков и организаций. Наиболее радикальными революционерами при этом считались студенты еврейской национальности, что коррелировало с широко распространенным в Пруссии в то время антисемитизмом. Лишь только российские студенты, в том числе евреи, поехали в Германию после 1880 г. все более нараставшим потоком, они попали под надзор властей» [10, с. 354].
По утверждению Б. Брахмана, «Берлин являлся в то время одним из крупнейших узловых пунктов в системе социал-демократических кружков российской эмиграции. С прибытием В.И. Ленина в Берлин в 1895 г., «зарубежный союз российских социал-демократов» наладил контакты, в том числе и со студентами из Российской империи, обучавшимися в Берлине... В итоге за рубежом российское студенчество, также как и в России, превратилось под руководством РСДРП в оплот революционной борьбы с царизмом» [11, с. 5-9].
Естественно, поскольку речь шла о революционно настроенной молодежи, дело не могло ограничиться только лишь политическими собраниями. Разразился ряд скандалов, который вынудил германское руководство принять жесткие ограничения по допуску российских студентов в германские университеты. Как писала Т. Хайдборн, «протесты польских студентов в 1901 г. в Берлинском университете привели к резкому требованию канцлера Бернхарда фон Бюлова ограничить их присутствие в Германии. Покушение одного из студентов Берлинского университета Петра Карповича на министра народного просвещения Николая Павловича Боголепова привело к еще большей настороженности в отношении российских студентов» [12, с. 355].
Еще одним инцидентом стали события в Галле, которым Х.Р. Петер посвятил одну из своих статей. «Немецкие студенты, изучавшие медицину, зимой
1912/13 учебного года буквально восстали против своих коллег из России, протестуя против несправедливых послаблений во вступительных экзаменах для иностранцев» [13, с. 71], - писал ученый.
В результате этих происшествий, а также в ожидании возрастания потока российских студентов в Германию после русской революции 1905 г., начались разговоры о необходимости ужесточения въездного контроля для иностранцев. Министерство образования Германии рекомендовало университетам быть осторожными при приеме студентов еврейской национальности из России. Т. Маурер указывала на тот факт, что «в Гёттингене в 1907 г. было принято постановление, согласно которому российские студенты были вынуждены при поступлении в университет в дополнение к аттестату предъявлять специальный сертификат от российской полиции, свидетельствующий об отсутствии политической ангажированности и доказательство того, что они способны проживать в Гёттингене в течение всего периода обучения. Подобные ограничения вводились и во многих других университетах» [14, с. 252-253].
Немало дискредитации образа российского студента поспособствовало сотрудничество российского студенческого подполья в Германии с немецкими социал-демократами, поддерживавшими борьбу российских радикалов с правительством. По утверждению Т. Хайдборн, «большую роль в этом сотрудничестве играл Карл Либкнехт, опрашивавший российских студентов об их опыте общения с немецкой полицией и выступавший потом с разгромными статьями в партийной газете социал-демократической партии Германии «Вперед». При непосредственном участии социал-демократической партии Германии в Берлине было обустроено хранилище нелегальной русской литературы. Прусская полиция регулярно ловила и высылала обратно в Российскую империю распространителей нелегальной литературы» [15, с. 220].
«Политическое недоверие определяло также отношение официальной России к студенческим колониям за границей», - писал Х.Р. Петер. «Вместо заботы государства они традиционно ощущали лишь постоянный надзор со стороны департамента полиции. Отдельные инциденты способствовали этим предубеждениям и закрепляли их в общественном сознании» [16, с. 429-430].
Й. Баур также указывал на факт надзора российских властей за российскими студентами в Германии. «Начиная с конца XIX века, лишь только число российских студентов в Баварии резко возросло, забота российского дипломатического консульства о русских в Баварии приобрела новое измерение: политическая оппозиция по отношению к царскому правительству преимущественно среди русских студентов в Вюрцбурге и Мюнхене стала поводом для многочисленных расследований и запросов баварских властей в отношении российской стороны. С большим энтузиазмом российская и баварская сторона выслеживали неблагонадежных студентов.
Запросы российской дипломатической миссии прослеживаются практически до самого начала первой мировой войны: 4 июня 1914 г. датирован последний сохранившийся запрос о предоставлении сведений в отношении неблагонадежных студентов. Эти проверки, касавшиеся по большей части подозрительных еврейских студентов, составляли большую часть рутинных контактов
между российской дипломатической миссией и баварским правительством. Власти контролировали поведение студентов, замеченных в следовании социал-демократическим или анархистским идеям.
Основой таких контактов между российскими и германскими властями был договор о выдаче преступников, заключенный между российской и баварской полицией, предусматривавший высылку политически неблагонадежных лиц в Россию» [17, с. 24-25].
Об этом же еще в 1962 г. писал и Б. Брахман: «Примечательно, что зачастую различные студенческие организации и союзы являлись главными информаторами российских спецслужб. Так, созданный в начале 1912 г. «Земельный союз российских студентов» активно сотрудничал с российским посольством, получал от него деньги, взамен строча доносы на неблагонадежных студентов» [18, с. 112].
Отечественные историки также не оставили без внимания вопрос участия молодых людей из России в различных студенческих политических объединениях. Следует отметить, что в советской исторической литературе оказалась широко распространена точка зрения, согласно которой революционный настрой российской молодежи в Германии неуклонно нарастал и достиг пика как раз перед Первой мировой войной.
В исследованиях Я.Н. Щапова большой акцент сделан на общественно-политической жизни российского студенчества за рубежом, на создаваемые им библиотеки-читальни, кружки, на различного рода союзы взаимопомощи. Автор указывал на значимость роли формирования лево-партийного движения за границей и вовлечения в него студенчества в начале ХХ в.
«Русское студенчество за рубежом было тесно связано со своей страной, с ее социальными и политическими проблемами. Однако социальный его состав отличался от состава студентов в России. Дети потомственных дворян, крупной и средней буржуазии имели достаточную возможность получить хорошее образование на родине; высшее военное образование, как и духовное, получали только в России. Немногочисленными были поездки за рубеж наследников капиталистических предприятий с целью ознакомления с организацией производства, банковского дела и торговли в передовых странах того времени. Таким образом, учиться за границу ехали большей частью выходцы из демократических слоев. Все это приводило к тому, что русские студенты за рубежом в основном принадлежали к наиболее левым группам.
Русские библиотеки-читальни университетских городов были нередко своеобразными политическими клубами, где велись живые дискуссии по актуальным вопросам общественного развития России между сторонниками социал-демократов, эсеров, «Бунда» [19, с. 200].
Большое внимание политической деятельности российских студентов уделяли Павленко Г.В. и Морозенко С.В. Согласно их утверждениям, «рост враждебности в отношениях России и Германии, а также подозрительность германского руководства в отношении студентов из Российской империи значительно сдерживали, но не могли прервать революционные связи и сотрудничество российских студентов в Германии и немецких социал-демократов. Рабо-
та велась по созданию совместных политических организаций, по революционной агитации и налаживанию личностных форм сотрудничества российских студентов и немецкой социал-демократии. Вместе с тем, по мере приближения Первой мировой войны российское студенчество находило все меньше поддержки и все больше подвергалось контролю» [20, с. 39].
Я.Н. Щапов указывал на тот факт, что «русская социал-демократическая организация в эмиграции во главе с В.И. Лениным активно занималась воспитанием революционного сознания студенчества, используя для этого и специальные студенческие издания (газета «Студент») и партийную прессу. В Политехническом институте в Шарлоттенбурге русская социал-демократическая студенческая организация проводила большую работу по пропаганде социализма, организуя доклады, вечеринки, и занималась сбором средств для большевистских социал-демократических изданий» [21, с. 200-201].
Павленко Г.В. и Морозенко С.В. также отмечали сильные позиции РСДРП(б) в среде российского студенчества в Германии, что явилось следствием борьбы большевиков за российские студенческие массы. «Системная и регулярная работа большевиков в 1911-1914 гг. в среде российских студентов в Германии привела к быстрому революционизированию студентов России в Германии» [22, с. 41 ].
Большое внимание в советской историографии уделялось деятельности революционной эмиграции в крупнейших городах Европы и Германии. Так, Я.Н. Щапов писал: «Русское демократическое студенчество и территориально, и политически, и организационно было тесно связано с центрами революционной эмиграции, находившимися нередко в тех же университетских городах: Женеве, Цюрихе, Париже, Мюнхене» [23, с. 201].
«Особую и наиболее значительную роль в этом процессе, - утверждали Павленко Г.В. и Морозенко С.В., - играл Лейпциг, который являлся центром большевистской деятельности в среде российских студентов. Большевики успешно работали над привлечением многочисленной тогда в Лейпциге студенческой массы на свою сторону.
Вместе с тем, существовал еще один центр революционно настроенного студенчества. В Мюнхене сильны оказались позиции партии социалистов-революционеров. Берлин же, занимая промежуточное положение, к 1913 г. стал центром объединения всех российских студентов в Германии, что послужило причиной создания Общества российских студентов в Германии. Как раз в 1913г. революционная деятельность российского студенчества достигла наивысшей точки за весь рассматриваемый период» [24, с. 42]. Это развитие завершилось в 1914 г. с началом Первой мировой войны.
Причиной такой активизации российских студентов за границей Я.Н. Щапов считал «мероприятия российских властей после 3 июня 1907 г., направленные на то, чтобы избежать объединений студентов, превращающихся в политические собрания» [25, с. 196].
Также и в коллективном исследовании Павленко Г.В. и Морозенко С.В. подробно освещена революционная деятельность российских студентов в Германии, возрождавшаяся после кризиса, связанного с поражением первой рус-
ской революции. Деятельность, которая, по утверждению авторов, «заметно оживилась к 1910 г., а позже не только набрала былую силу, но и превзошла дореволюционный уровень» [26, с. 39].
Современные историки более осторожны в своих суждениях, касающихся пика политической активности российских студентов в Германии.
Так, Р.П. Гиргилов писал, что «в большинстве своем, российские студенты основывали в немецких городах и при немецких университетах академические читальни, являвшие собой часть родины. В этих клубах и библиотеках можно было ознакомиться не только с легальной, но и с нелегальной литературой. В распоряжении была социал-демократическая, социал-революционная литература, а также газета либеральной оппозиции «Освобождение», выпускаемая П. Струве вначале под Штутгартом, а затем в Париже. К 1913 г. читальни, объединения и клубы были открыты в двадцати немецких университетских городах. В Гейдельберге одну из возможностей совместных встреч и общения предоставляла открытая в 1862 г. академическая читальня, названная в честь куратора студентов в этом городе Пироговской. Она являлась политическим центром российского студенчества. Открытие этой читальни послужило примером создания подобных читален и клубов в других университетских городах, где жили российские корпоранты. нелегальной» [27, с. 202-203].
П. Нерлер описал процесс открытия подобной русской читальни при университете им. Альберта Людвига во Фрайбурге, который оказался сопряжен с рядом трудностей, что, по мнению автора, было связано с тем, что «никакие союзы среди иностранных студентов не допускались (в особенности среди русских и польских как наиболее неблагонадежных), поскольку все они являлись рассадниками политической агитации» [28, с. 196].
Иванов А.Е. также писал о том, что «российское студенческое зарубежье постоянно пополнялось теми, кто оказывался в конфликте с имперским правопорядком, да и просто был нетерпим к политической системе самодержавия. В категорию таковых входили выпускники средних учебных заведений, получившие дурную характеристику от учебной администрации и местной полиции ("волчьи билеты"), а также исключенные из отечественных университетов и институтов, нередко без права восстановления, за участие в студенческом движении, принявшем всероссийский размах в конце XIX - начале XX вв. Многие из них покинули родину под впечатлением кровавых событий 1905 г.» [29, с. 95].
Большинство студентов, по мнению Р.П. Гиргилова, симпатизировало социал-демократии, а нередко и большевистскому ее крылу. «Смысл обучения многих политически активных студентов заключался не столько в обучении, сколько в подготовке революции. Тот, кто прибывал в Германию для получения образования, так или иначе, сталкивался и с русским революционным движением. Порой было трудно разделить обучение от политического ангажемента» [30, с. 203].
Таким образом, совершенно очевидно, что немецкие и российские ученые сходятся во мнении, что в Германии у студентов из России было гораздо больше возможностей ознакомиться с запрещенной литературой и даже поучаство-
вать в леворадикальном движении. Наши студенты активно пользовались этими возможностями путем создания по всей стране политических кружков под видом студенческих читален и библиотек, что, естественно, вызывало противодействие со стороны государства и полиции.
Вместе с тем, нельзя не отметить существенные различия в работах немецких и отечественных специалистов, заключающиеся в оценке степени вовлеченности российских студентов, обучавшихся в Германии, в политическую борьбу с царским режимом. В отечественной историографии в советский период, безусловно, акцент делался на активной политической позиции российско-подданых студентов в Германии, на их сотрудничестве с российской и германской социал-демократией. Современные исследования российских ученых весьма осторожны в оценках политической активности наших студентов за рубежом.
Несколько иную ситуацию можно наблюдать в германской историографии. Немецкие историки, соглашаясь в том, что российские студенты были политически весьма активны, все же не могут придти к согласию по поводу степени их активности, а также времени, на которое пришелся пик политической деятельности российского студенчества в Германии.
Примечательно, что в работах германских ученых, в отличие от исследований их российских коллег, содержатся сведения, касающиеся участия российских студенческих организаций в Германии в слежке российской полиции за неблагонадежными студентами.
Литература
1. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
2. Brundig K. Weimar-Jener Iskra-Tradition. Russische revolutionäre Studenten in Jena, 1898-1914. - Jena, 1977. - 110р.
3. Baur J. Die russische Kolonie in München 1900-1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert - Wiesbaden, 1998. - 367р.
4. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
5. Weill Claudie. Les étudiants russes en Allemagne, 1900-1914. In: Cahiers du monde russe et soviétique. Paris, 1979. - Vol. 20 N°2. - Р. 203-225.
6. Петер Х.Р. Так называемые русские: Изменениие типа самосознания российских студентов в Германии после революции 1905 г. // Cahiers du monde russe - Paris, 2007. - Vol. 48, № 2/3. - C. 427-440.
7. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
8. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
9. Weill Claudie. Les étudiants russes en Allemagne, 1900-1914. In: Cahiers du monde russe et soviétique. Paris, 1979. - Vol. 20 N°2. - Р. 203-225.
10. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
11. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
12. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
13. Peter H.R. Der „ Klinikerkampf " - Studentenprotest und Ausländerproblem an der Universität Halle vom Winter 1912/13. In: Beiträge zur Landesgeschichte, Sachsen-Anhalt. -1999. - №5. - Р. 71-100.
14. Maurer T. «Der historische Zug der Deutsch-Russen nach Göttingen» oder: Auslese und Abschreckung: Die Zulassung zarischer Untertanen an einer preußischen Universität. In: Zeitschrift für Ostforschung - Marburg, 2004. - Jg. 53, H. 2. - Р. 219-256.
15. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
16. Петер Х.Р. Так называемые русские: Изменениие типа самосознания российских студентов в Германии после революции 1905 г. // Cahiers du monde russe - Paris, 2007. - Vol. 48, № 2/3. - C. 427-440.
17. Baur J. Die russische Kolonie in München 1900-1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert - Wiesbaden, 1998. - 367р.
18. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
19. Щапов Я.Н. Русские студенты в западноевропейской высшей школе в начале XXвека // Исторические записки. - 1987. - № 115. - C. 193-204.
20. Павленко Г.В., Морозенко С.В. Возрождение Российского студенческого революционного движения в Германии накануне Первой мировой войны (1908-1914 гг.) / Ужгор. гос. ун-т. - Ужгород, 1990.
21. Щапов Я.Н. Русские студенты в западноевропейской высшей школе в начале XXвека // Исторические записки. - 1987. - № 115. - C. 193-204.
22. Павленко Г.В., Морозенко С.В. Возрождение Российского студенческого революционного движения в Германии накануне Первой мировой войны (1908-1914 гг.) / Ужгор. гос. ун-т. - Ужгород, 1990. - 48 с.
23. Щапов Я.Н. Русские студенты в западноевропейской высшей школе в начале XXвека // Исторические записки. - 1987. - № 115. - C. 193-204.
24. Павленко Г.В., Морозенко С.В. Возрождение Российского студенческого революционного движения в Германии накануне Первой мировой войны (1908-1914 гг.) / Ужгор. гос. ун-т. - Ужгород, 1990. - 48 с.
25. Щапов Я.Н. Русские студенты в западноевропейской высшей школе в начале XXвека//Исторические записки. - М., 1987. № 115. - C. 193-204.
26. Павленко Г.В., Морозенко С.В. Возрождение Российского студенческого революционного движения в Германии накануне Первой мировой войны (1908-1914 гг.) / Ужгор. гос. ун-т. - Ужгород, 1990. - 48 с.
27. Гиргилов Р.П. Русская интеллигенция и немецкие университеты на рубеже веков // Профессионализм в образовании и инновации. - 2008. - C. 201209.
28. Нерлер П. Евреи-студенты из России в Германии в начале XX века: эпизод с созданием русской читальни во Фрайбурге // Вестник Еврейского университета в Москве. - М., 1996. - № 2. - C. 194-211.
29. Иванов А.Е. Российское студенческое зарубежье. Конец XIX - начало ХХ вв. // Вопросы истории естествознания и техники. - 1998. - С. 91-120.
30. Гиргилов Р.П. Русская интеллигенция и немецкие университеты на рубеже веков // Профессионализм в образовании и инновации. - 2008. - C. 201209.
Literature
1. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
2. Brundig K. Weimar-Jener Iskra-Tradition. Russische revolutionäre Studenten in Jena, 1898-1914. - Jena, 1977. -110р.
3. Baur J. Die russische Kolonie in München 1900-1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert - Wiesbaden, 1998. - 367р.
4. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-WilhelmsUniversität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
5. Weill Claudie. Les étudiants russes en Allemagne, 1900-1914. In: Cahiers du monde russe et soviétique. Paris, 1979. - Vol. 20 N ° 2. - Р. 203-225.
6 Peter HR The so-called Russian: Changing the type of self-consciousness of Russian students in Germany after the 1905 revolution // Cahiers du monde russe -Paris, 2007. - Vol. 48, № 2/3. - Р. 427-440.
7. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
8. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-WilhelmsUniversität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
9. Weill Claudie. Les étudiants russes en Allemagne, 1900-1914. In: Cahiers du monde russe et soviétique. Paris, 1979. - Vol. 20 N ° 2. - Р. 203-225.
10. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
11. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
12. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 р.
13. Peter H.R. Der "Klinikerkampf' - Studentenprotest und Ausländerproblem an der Universität Halle vom Winter 1912/13. In: Beiträge zur Landesgeschichte, Sachsen-Anhalt. -1999. - №5. - Р. 71-100.
14. Maurer T. «Der historische Zug der Deutsch-Russen nach Göttingen» oder: Auslese und Abschreckung: Die Zulassung zarischer Untertanen an einer preußischen Universität. In: Zeitschrift für Ostforschung - Marburg, 2004. - Jg. 53, H. 2. - Р. 219-256.
15. Heidborn T. Russländische Studierende an der Berliner Friedrich-Wilhelms-Universität und der Technischen Hochschule Berlin 1880-1914. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde - Bonn, 2009. - 538 S.
16. Peter HR The so-called Russian: Changing the type of self-consciousness of Russian students in Germany after the 1905 revolution // Cahiers du monde russe -Paris, 2007. - Vol. 48, № 2/3. - Р. 427-440.
17. Baur J. Die russische Kolonie in München 1900-1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert - Wiesbaden, 1998. - 367р.
18. Brachmann B. Russische Sozialdemokraten in Berlin 1895-1914. Mit Berücksichtigung der Studentenbewegung in Preußen und Sachsen. - Berlin, 1962. -216 р.
19 Shchapov YN Russian students in Western European higher education in the early XX century // Historical Notes. -1987. - № 115. - Р. 193-204.
20 Pavlenko GV, SV Morozenko The revival of the Russian revolutionary student movement in Germany before World War I (1908-1914 gg.) / Uzhgor. State. Univ. - Uzhhorod, 1990.
21 Shchapov YN Russian students in Western European higher education in the early XX century // Historical Notes. -1987. - № 115. - Р. 193-204.
22 Pavlenko GV, SV Morozenko The revival of the Russian revolutionary student movement in Germany before World War I (1908-1914 gg.) / Uzhgor. State. Univ. - Uzhhorod, 1990 - 48 р.
23 Shchapov YN Russian students in Western European higher education in the early XX century // Historical Notes. -1987. - № 115. - Р. 193-204.
24 Pavlenko GV, SV Morozenko The revival of the Russian revolutionary student movement in Germany before World War I (1908-1914 gg.) / Uzhgor. State. Univ. - Uzhhorod, 1990 - 48 р.
25 Shchapov YN Russian students in Western European higher education in the early XXcentury //Historical Notes. - M., 1987. № 115. - Р. 193-204.
26 Pavlenko GV, SV Morozenko The revival of the Russian revolutionary student movement in Germany before World War I (1908-1914 gg.) / Uzhgor. State. Univ. - Uzhhorod, 1990 - 48 р.
27 RP Girgilov Russian intelligentsia and the German universities at the turn of the centuries // professionalism in education and innovation. - 2008. - P. 201-209.
28. Nerler P. The Jewish students from Russia to Germany at the beginning of the XX century: the episode with the creation of Russian reading rooms in Freiburg // Bulletin of the Jewish University in Moscow. - M., 1996. - № 2. - P. 194-211.
29 Ivanov, AE Russian student abroad. End of XIX - early XX centuries. // Questions of History of Science and Technology. -1998 - P. 91-120.
30 RP Girgilov Russian intelligentsia and the German universities at the turn of the centuries // professionalism in education and innovation. - 2008. - P. 201-209.
