Особенности питания и предрасположенность к расстройствам пищевого поведения у подростков Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

Для корреспонденции

Погодина Анна Валерьевна - доктор медицинских наук, главный научный сотрудник лаборатории педиатрии и кардиоваскулярной патологии ФГБНУ НЦ ПЗСРЧ Адрес: 664003, Российская Федерация, г. Иркутск, ул. Тимирязева, д. 16 Телефон: (3952) 20-76-36 E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-8533-3119

Погодина А.В., Астахова Т.А., Лебедева Л.Н., Рычкова Л.В.

Особенности питания и предрасположенность к расстройствам пищевого поведения у подростков

Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека», 664003, г. Иркутск, Российская Федерация

Scientific Centre for Family Health and Human Reproduction Problems, 664003, Irkutsk, Russian Federation

Eating patterns and risk of eating disorders in adolescents

Pogodina A.V., Astakhova T.A., Lebedeva L.N., Rychkova L.V.

Подростковый возраст является критическим периодом для возникновения расстройств пищевого поведения (РПП). РПП влияют на рацион подростка как количественно, так и качественно и могут иметь неблагоприятные и долговременные последствия для здоровья. Связь между предрасположенностью к РПП и питанием российских подростков исследована мало.

Цель работы - охарактеризовать связь между предрасположенностью к РПП и особенностями питания в выборке российских школьников. Материал и методы. В сплошное одномоментное исследование были включены ученики 10-х классов общеобразовательных школ (п=379, 63,1% девочек) в возрасте 16,0 ±0,5 года. Для оценки риска РПП использовали Шкалу оценки пищевого поведения. Информацию о питании получали из заполненных подростками опросников, характеризующих частоту приемов пищи (дома и в школе) в течение недели, разнообразие блюд и частоту потребления пищевых продуктов и блюд. Проводили антропометрические измерения с расчетом индекса массы тела (ИМТ) и индекса окружность талии (ОТ)/рост.

Финансирование. Статья подготовлена в рамках выполнения государственной бюджетной темы НИР ФГБНУ НЦ ПЗСРЧ «Ключевые закономерности и механизмы формирования нарушений здоровья детей и подростков как основа персонализированного подхода к диагностике, лечению и профилактике в современной педиатрии». Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликта интересов.

Вклад авторов. Концепция и дизайн исследования - Рычкова Л.В., Погодина А.В.; сбор данных - Астахова ТА., Лебедева Л.Н.; статистическая обработка данных - Погодина А.В., Лебедева Л.Н.; написание текста - Погодина А.В., Астахова Т.А.; редактирование, утверждение окончательного варианта статьи, ответственность за целостность всех частей статьи - все авторы.

Для цитирования: Погодина А.В., Астахова ТА., Лебедева Л.Н., Рычкова Л.В. Особенности питания и предрасположенность к расстройствам пищевого поведения у подростков // Вопросы питания. 2024. Т. 93, № 3. С. 31-40. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2024-93-3-31-40 Статья поступила в редакцию 12.03.2024. Принята в печать 22.04.2024.

Funding. The article was prepared within the framework of the state budget theme of the research of the Scientific Centre for Family Health and Human Reproduction Problems "Key patterns and mechanisms of the formation of health disorders in children and adolescents as the basis for a personalized approach to diagnosis, treatment and prevention in modern pediatrics". Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.

Contribution. The concept and design of the study - Rychkova L.V., Pogodina A.V.; data collection - Astakhova T.A., Lebedeva L.N.; statistical processing of data - Pogodina A.V., Lebedeva L.N.; writing the text - Pogodina A.V., Astakhova T.A.; editing, approval of the final version of the article, responsibility for the integrity of all parts of the article - all authors.

For citation: Pogodina A.V., Astakhova T.A., Lebedeva L.N., Rychkova L.V. Eating patterns and risk of eating disorders in adolescents. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2024; 93 (3): 31-40. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2024-93-3-31-40 (in Russian) Received 12.03.2024. Accepted 22.04.2024.

Результаты исследования свидетельствуют о значительных нарушениях питания школьников, более свойственных девочкам. Они статистически значимо реже, чем мальчики, употребляли мясо, молоко, орехи, сливочное масло, чаще пропускали завтрак. Показаны статистически значимые корреляционные связи между SDS ИМТи индексом ОТ/рост у девочек с их неудовлетворенностью собственным телом (R=0,19 и 0,18 соответственно, p<0,01), стремлением похудеть (R=0,26 и 0,25 соответственно, p<0,01) и булимическими тенденциями в поведении (R=0,13, p<0,05 для ОТ/рост). У мальчиков желание похудеть было статистически значимо связано только с абдоминальным распределением жира (R=0,26, p<0,01). Неудовлетворенность телом и стремление к худобе у мальчиков было связано со статистически значимо более редким употреблением конфет, шоколада, мороженого, печенья и картофеля. У девочек -с редким употреблением конфет, мороженого, сладких газированных напитков, соков, фастфуда, а также хлеба, мяса и колбасных изделий, сливочного масла, с пропусками завтраков и ужинов.

Заключение. Склонность к формированию РПП в подростковом возрасте в большей степени свойственна девочкам и сопряжена с диетическими ограничениями, затрагивающими важнейшие компоненты рациона, необходимые для нормального роста и развития.

Ключевые слова:расстройства пищевого поведения; пищевое поведение; подростки; рацион питания; Шкала оценки пищевого поведения

Adolescence is a critical period for the onset of eating disorders, which affect an adolescent's diet and can have adverse and long-term health consequences. The relationship between the risk of eating disorders and the diet of Russian adolescents has been little studied.

The objective of the research was to characterize the relationship between the risk of eating disorders and dietary patterns in a sample of Russian schoolchildren. Material and methods. The continuous cross-sectional study included tenth-graders of secondary schools (n=379, 63.1% girls) aged 16.0+0.5 years. The Russian version of the Eating Disorder Inventory was used to assess the risk of eating disorders. Dietary information was obtained from questionnaires completed by adolescents, characterizing the frequency of meals (at home and at school) during the week, the variety of dishes, and the frequency of consumption of foods and dishes. Anthropometric measurements were carried out to calculate body mass index (BMI), waist circumference (WC)/height index. Results. The eating patterns of schoolchildren were significantly disrupted, more so in girls. They were statistically significantly less likely than boys to consume meat, milk, nuts, and butter, and were more likely to skip breakfast. Significant correlations were shown between BMI Z-score and WC/height index in girls with body dissatisfaction (R=0.19 and 0.18, respectively, p<0.01), desire to lose weight (R=0.26 and 0.25, respectively, p<0.01) and bulimic tendencies (R=0.13, p<0.05 for WC/height). In boys, the drive for thinness was significantly associated only with abdominal fat deposition (R=0.26, p<0.01). Body dissatisfaction and desire for thinness in boys were associated with statistically significantly lower consumption of candies, chocolate, ice cream, cookies and potatoes; in girls - with rare consumption of candies, ice cream, sweet carbonated drinks, juices, fast food, as well as bread, meat and sausages, butter, skipping breakfast and dinner. Conclusion. The tendency to develop eating disorder in adolescence is more common in girls and is associated with dietary restrictions affecting important components of the diet necessary for normal growth and development.

Keywords: eating disorders; eating behavior; adolescents; diet; Eating Disorder Inventory

Подростковый возраст является временем интенсивных психофизиологических изменений и вместе с тем критическим периодом для формирования поведенческих паттернов. Становление пищевого поведения, которое остается неотъемлемой частью жизни человека на всем ее протяжении, также происходит в этот период.

Пищевое поведение определяется сложным взаимодействием физиологических, психологических, социальных и генетических факторов, которые влияют на время приема пищи, количество потребляемой еды, пищевые предпочтения, выбор пищевых продуктов и блюд [1].

По данным Института измерения показателей и оценки состояния здоровья, 14 млн человек в мире, в том числе около 3 млн детей и подростков, имеют расстройства пищевого поведения (РПП), наиболее частыми из них являются нервная анорексия, нервная булимия и ком-пульсивное переедание [2, 3]. РПП характеризуются нарушением нормальных пищевых привычек, приводящим к ухудшению физического и психологического здоровья, и подразумевают использование неприемлемых методов контроля массы тела, в том числе ограничительных диет, пропусков приема пищи, исключения

из рациона продуктов с высокой энергетической плотностью, длительного голодания, эпизодов переедания и компенсаторного поведения (прием слабительных, диуретиков, самоиндуцированная рвота) [1].

Исходя из вышесказанного, РПП меняют рацион питания как количественно, так и качественно, что не может не вызывать тревоги, поскольку диетические ограничения в подростковом возрасте, являющемся фазой интенсивного роста и развития, а следовательно, высоких потребностей в энергии и пищевых веществах, могут иметь неблагоприятные и долговременные последствия для здоровья и стать предикторами развития патологических состояний и заболеваний во взрослой жизни [4].

Наиболее эффективным подходом к профилактике и ранней диагностике РПП является поиск признаков предрасположенности с формированием групп высокого риска, для чего в последние годы были разработаны и нашли широкое применение опросники для оценки пищевого поведения детей и подростков [5]. Один из таких психометрических инструментов - Шкала оценки пищевого поведения (ШОПП), которая наиболее часто используется для оценки риска РПП, в том числе в популяционных исследованиях [6]. При этом следует понимать, что ШОПП не предназначена для постановки клинического диагноза, она является инструментом для оценки симптомов, имеющих отношение к развитию и поддержанию РПП. В 2011 г. О.А. Ильчик и соавт. была выполнена русскоязычная адаптация ШОПП, что позволяет применять ее для формирования групп риска РПП при изучении данной проблемы на территории России.

Зарубежные исследования выявили более низкое потребление энергии и некоторых микроэлементов, а также витаминов В6 и В12 не только среди подростков с диагностированными РПП [7], но также при предрасположенности к данным расстройствам, выявленной при скрининговой оценке [8]. Исходя из этого, изучение питания российских подростков в контексте предрасположенности к РПП представляется актуальным, поскольку позволит осветить важный аспект данной проблемы и получить значимые практические выводы.

Цель настоящего исследования - охарактеризовать связь между предрасположенностью к РПП и особенностями питания в выборке российских школьников.

Материал и методы

Данные для настоящего исследования были получены в ходе исследования «Психофизиологические и социально-демографические корреляты связанного со здоровьем качества жизни у подростков старшего школьного возраста», проведенного на базе ФГБНУ НЦ ПЗСРЧ (Иркутск) в 2017-2018 гг. Это было сплошное одномоментное исследование, которое включало учащихся 10-х классов из 14 общеобразовательных школ с территориальным охватом всех административных округов Иркутска.

Критерием включения в основное исследование было наличие информированного согласия подростка на участие.

Критерии исключения: наличие тяжелой соматической патологии; отказ подростка от продолжения участия в исследовании на любом его этапе.

Дополнительным критерием включения в данный фрагмент исследования было наличие заполненных опросников, характеризующих особенности пищевого рациона и пищевого поведения подростков.

Антропометрические измерения проводили в утренние часы, у подростков, одетых в легкую одежду, без обуви. Рост и массу тела измеряли с помощью ростомера и электронных весов соответственно. Рассчитывали индекс массы тела (ИМТ), значения которого оценивали с использованием калькулятора Аг^ИгоРЮэ (http://www. who.int/growthref/tools/en/). Дополнительно измеряли окружность талии (ОТ) с вычислением индекса ОТ/рост.

Факторы, связанные с питанием, изучали с помощью опросников, которые характеризовали частоту завтраков, обедов (дома и в школе) и ужинов в течение недели, разнообразие блюд, а также частоту потребления таких пищевых продуктов и блюд, как овощи [сырые, отварные (кроме картофеля), зеленые, картофель], фрукты, хлеб белый и черный, мясо и колбасные изделия, курица, рыба, молочные продукты (молоко, сыр, творог, йогурты), яйца, масло сливочное, кондитерские изделия (выпечка и печенье, конфеты, шоколад, мороженое), орехи, семечки, блюда фастфуда, напитки (чай, кофе, сладкая газировка, соки). Частоту употребления ранжировали по следующей шкале: никогда, 1 раз в неделю и реже, 2-3 раза в неделю, 5-6 раз в неделю, ежедневно.

Для выявления предрасположенности к РПП использовали ШОПП. Факторная структура опросника выделяет 7 субшкал, которые оценивают: 1) стремление к худобе (СкХ); 2) булимию; 3) неудовлетворенность телом (НТ); 4) неэффективность; 5) перфекционизм; 6) недоверие в межличностных отношениях; 7) интеро-цептивную некомпетентность. Ответы участников ранжируются по диапазону от «никогда» до «всегда» [6]. Поскольку с высоким риском развития РПП связаны высокие баллы по шкалам Булимия, СкХ и НТ, для поиска ассоциаций между паттернами питания и риском РПП были взяты именно эти 3 шкалы.

Анализ данных проводили с использованием системы статистического анализа и визуализации данных Я 3.6.0 и интегрированной среды разработки Яв^Сю. Проверку на соответствие распределения количественных данных нормальному закону проводили с помощью статистических критериев Колмогорова-Смирнова и Шапиро-Уилка. В зависимости от характера распределения количественные показатели были представлены в виде медиан и 25-го и 75-го процентилей или в виде средних и среднеквадратичных отклонений. Качественные данные представлены в виде абсолютных и относительных значений. Различия между группами по количественным признакам оценивали с использованием критерия Манна-Уитни. При сравнении групп по номинальным

Таблица 1. Антропометрические характеристики подростков, включенных в исследование (Me [Q1; Q3]) Table 1. Anthropometric characteristics of adolescents Included In the study (Me [Q1; Q3])

Показатель Indicator Девочки / Girls (n=239) Мальчики / Boys (n=140) р

Масса тела, кг / Body weight, kg 55 [50; 60] 64 [59; 70] <0,001

Рост, см / Height, cm 164 [161; 168] 175 [172; 180,5] <0,001

ИМТ, кг/м2 / BMI, kg/m2 20,3 [18,8; 22,4] 20,2 [18,9; 22,5] 0,893

SDS ИМТ / BMIz-scores -0,19 [-0,79; 0,46] -0,31 [-0,82; 0,54] 0,948

SDS роста / Height z-scores 0,21 [-0,29; 0,78] 0,23 [-0,23; 0,82] 0,679

ОТ, см / WC, cm 66 [63; 70] 72,5 [69; 77] <0,001

ОТ/рост / WC/Height 0,41 [0,39; 0,43] 0,42 [0,40; 0,44] 0,021

Недостаточность питания / Underweight 5 (2,1) 5 (3,6) 0,608

Средний уровень питания / Normal body weight 209 (87,8) 118 (84,9)

Повышенное питание / Overweight 23 (9,7) 10 (7,2)

Ожирение / Obesity 1 (0,4) 6 (4,3)

П р и м е ч а н и е. ИМТ - индекс массы тела; ОТ - окружность талии. N o t e. BMI - body mass index; WC - waist circumference.

признакам использовали критерий х2 и в случае значений ожидаемого явления менее 10 - критерий Фишера. Для изучения связи между количественными или порядковыми признаками применяли коэффициент ранговой корреляции Спирмена. За уровень статистической значимости принимали р<0,05.

Результаты

В исследование были включены анкеты 379 учеников 10-х классов в возрасте 16,0±0,5 года: 239 (63,1%) девочек и 140 (36,9%) мальчиков. Большинство (86,7%) подростков, включенных в исследование, имели средний уровень питания. Повышенное питание/ожирение было у 40 (10,6%) подростков, недостаточность питания -у 10 (2,7%) [9]. Частота нарушений питания была сопоставимой у подростков обоего пола (табл. 1).

Данные об особенностях питания подростков приведены в табл. 2. Ежедневно завтракали дома 236 (64,5%)

подростков. Девочки пропускали завтраки значительно чаще, чем мальчики (р=0,005 для никогда и 1-2 раза в неделю). Завтракали в школе 87 (25,4%) подростков, без различий по полу. Также между группами не выявлено различий в частоте домашних обедов, но девочки значительно чаще, чем мальчики, сообщали, что они обедают в школе 1-2 раза в неделю (р<0,001).

Рекомендациям по ежедневному употреблению фруктов следовали только 108 (28,6%) подростков. Сырые овощи ежедневно употребляли 60 (15,8%) подростков, зеленые овощи - 62 (16,6%) подростка, без различий по полу. Отварные овощи (кроме картофеля) ежедневно употребляли 33 (8,9%) участника, несколько чаще девочки [26 (11,1%) против 7 (5,1%), р=0,052]. Большинство (82,6%) опрошенных подростков не употребляли сладкие газированные напитки или употребляли их редко (26,3 и 56,3% соответственно), без различий по полу. Ежедневно употребляли мясо (не включая колбасные изделия) только 53,9% подростков. При этом мальчики употребляли мясо и колбасные изделия значительно

Таблица 2. Особенности питания подростков в зависимости от пола Table 2. Eating habits of adolescents depending on gender

Показатель Indicator Всего Total n Девочки / Girls (n=239) n Мальчики / Boys (n=140) n p

Завтраки дома / Breakfast at home 366 231 135 0,077

Ежедневно / Every day 236 (64,5) 140 (60,6) 96 (71,1)

5-6 раз в неделю / 5-6 days a week 33 (9,0) 21 (9,1) 12 (8,9)

3-4 раза в неделю / 3-4 days a week 32 (8,7) 19 (8,2) 13 (9,6)

1-2 раза в неделю / 1-2 days a week 33 (9,0) 25 (10,8) 8 (5,9)

Никогда / Never 32 (8,7) 26 (11,3) 6 (4,4)

Завтраки в школе / Breakfast at school 343 221 122 0,782

Каждый школьный день / Every school day 87 (25,4) 54 (24,4) 33 (27)

3-4 раза в неделю / 3-4 days a week 33 (9,6) 21 (9,5) 12 (9,8)

1-2 раза в неделю / 1-2 days a week 51 (14,9) 36 (16,3) 15 (12,3)

Никогда / Never 172 (50,2) 110 (49,8) 62 (50,8)

Окончание табл. 2 / The end of the table 2

Показатель Indicator Всего Total n Девочки / Girls (n=239) n Мальчики / Boys (n=140) n p

Обед в школе / Lunch at school 343 220 123 0,008

Каждый школьный день / Every school day 83 (24,2) 49 (22,3) 34 (27,6)

3-4 раза в неделю / 3-4 days a week 34 (9,9) 20 (9,1) 14 (11,4)

1-2 раза в неделю / 1-2 days a week 57 (16,6) 48 (21,8) 9 (7,2)

Никогда / Never 169 (49,3) 103 (46,8) 66 (53,7)

Обед дома / Lunch at home 368 229 139 0,122

Ежедневно / Every day 252 (68,5) 149 (65,1) 103 (74,1)

5-6 раз в неделю / 5-6 days a week 41 (11,1) 25 (10,9) 16 (11,5)

3-4 раза в неделю / 3-4 days a week 34 (9,2) 26 (11,4) 8 (5,8)

1-2 раза в неделю / 1-2 days a week 27 (7,3) 17 (7,4) 10 (7,2)

Никогда / Never 14 (3,8) 12 (5,2) 2 (1,4)

Ужин / Dinner 378 238 140 0,126

Ежедневно / Every day 292 (77,3) 175 (73,5) 117 (83,6)

5-6 раз в неделю / 5-6 days a week 38 (10,1) 26 (10,9) 12 (8,6)

3-4 раза в неделю / 3-4 days a week 29 (7,7) 23 (9,7) 6 (4,3)

1-2 раза в неделю / 1-2 days a week 12 (3,2) 10 (4,2) 2 (1,4)

Никогда / Never 7 (1,9) 4 (1,7) 3 (2,1)

Разнообразие блюд / Variety of dishes 312 (86,9) 359 195 (85,2) 229 117 (90) 130 0,191

Мясо / Meat 369 233 136 0,017

Никогда / Never 10 (2,7) 9 (3,9) 1 (0,7)

Очень редко / Very rarely 58 (15,7) 44 (18,9) 14 (10,3)

Умеренно часто / Moderately often 102 (27,6) 66 (28,3) 36 (26,5)

Часто / Often 199 (53,9) 114 (48,9) 85 (62,5)

Сосиски/колбаса / Sausages 367 230 137 0,012

Никогда / Never 32 (8,7) 24 (10,4) 8 (5,8)

Очень редко / Very rarely 140 (38,2) 97 (42,2) 43 (31,4)

Умеренно часто / Moderately often 105 (28,6) 64 (27,8) 41 (29,9)

Часто / Often 90 (24,5) 45 (19,6) 45 (32,9)

Молоко / Milk 369 232 137 0,035

Никогда / Never 40 (10,8) 32 (13,8) 8 (5,8)

Очень редко / Very rarely 104 (28,2) 61 (26,3) 43 (31,4)

Умеренно часто / Moderately often 67 (18,2) 36 (15,5) 31 (22,6)

Часто / Often 158 (42,8) 103 (44,4) 55 (40,2)

Белый хлеб / White bread 368 231 137 0,058

Никогда / Never 66 (17,9) 50 (21,6) 16 (11,7)

Очень редко / Very rarely 87 (23,6) 57 (24,7) 30 (21,9)

Умеренно часто / Moderately often 63 (17,1) 37 (16) 26 (19)

Часто / Often 152 (41,3) 87 (37,7) 65 (47,4)

Орехи / Nuts 375 237 138 0,051

Никогда / Never 114 (30,4) 83 (35) 31 (22,5)

Очень редко / Very rarely 179 (47,7) 105 (44,3) 74 (53,6)

Умеренно часто / Moderately often 60 (16) 38 (16) 22 (15,9)

Часто / Often 22 (5,9) 11 (4,6) 11 (8)

Картофель / Potato 368 233 135 0,182

Никогда / Never 8 (2,2) 7 (3) 1 (0,7)

Очень редко / Very rarely 70 (19) 50 (21,5) 20 (14,8)

Умеренно часто / Moderately often 100 (27,2) 61 (26,2) 39 (28,9)

Часто / Often 190 (51,6) 115 (49,4) 75 (55,6)

Сливочное масло / Butter 365 229 136 0,009

Никогда / Never 108 (29,6) 74 (32,3) 34 (25)

Очень редко / Very rarely 140 (38,4) 92 (40,2) 48 (35,3)

Умеренно часто / Moderately often 56 (15,3) 24 (10,5) 32 (23,5)

Часто / Often 61 (16,7) 39 (17) 22 (16,2)

25

20

0

Стремление Булимия Неудовлетворенность Интероцептивная Перфекционизм Неэффективность Недоверие

к худобе Bulimia телом некомпетентность Perfectionism Ineffectiveness в межличностных

Drive for thinness Body dissatisfaction Interoceptive deficits отношениях

Interpersonal problems

EH Мальчики / Boys EH Девочки / Girls — Медиана / Median x Среднее арифметическое / Mean о Выбросы / Outliers

Баллы по субшкалам Шкалы оценки пищевого поведения у мальчиков и девочек Subscale scores of the Eating Disorder Inventory for boys and girls

5

чаще, чем девочки (р=0,012 и 0,005 соответственно). С другой стороны, среди девочек было значительно больше тех, кто употреблял мясо и колбасные изделия 1 раз в неделю и реже или не употреблял совсем (р=0,006 и 0,005 соответственно). По сравнению с мальчиками среди девочек была значительно больше доля тех, кто никогда не употребляет орехи (р=0,011), никогда не ест белый хлеб (р=0,016), никогда не пьет молоко (р=0,018). Также среди девочек была значительно больше доля тех, кто употребляет картофель и сливочное масло 1 раз в неделю и реже или не употребляет вообще (р=0,044 и 0,016 соответственно).

Девочки имели статистически значимо более высокий суммарный балл ШОПП, а также значительно более высокие баллы по ее отдельным субшкалам, за исключением субшкалы, характеризующей перфекционизм (р<0,001 для субшкал СкХ, Булимия, НТ, Неэффективность, Суммарный балл; р=0,002 для шкалы Интероцептивная некомпетентность; р=0,035 для шкалы Недоверие в межличностных отношениях) (см. рисунок). Высокие стенайны по шкале СкХ имели 67 (17,7%) участников: 8 (5,7%) мальчиков и 59 (24,7%) девочек (р<0,001); по шкале Булимия - 116 (30,6%) участников: 32 (22,9%) мальчика и 84 (35,1%) девочки (р=0,012); по шкале НТ -90 (25,4%) участников: 20 (16%) мальчиков и 70 (30,6%) девочек (р=0,003).

Между баллами по всем 3 субшкалам, специфичным для РПП, а также по суммарным баллам ШОПП у девочек и их ИМТ, и индексом ОТ/рост обнаружены статистически значимые положительные корреляции.

Для мальчиков статистически значимая корреляция была обнаружена только между баллами по шкале СкХ и абдоминальным распределением жира (табл. 3). Дополнительно было показано, что антропометрические индексы имеют значимые корреляции с баллами по шкале Неэффективность. При этом корреляции между баллами по этой субшкале и SDS ИМТ у мальчиков и девочек имели разнонаправленный характер.

При анализе корреляций между баллами по шкалам ШОПП и частотой употребления отдельных блюд и продуктов было показано, что наибольшее количество статистически значимых связей у подростков обоего пола было получено для баллов по шкале СкХ. Мальчики, которые хотели стать стройнее, реже употребляли конфеты, шоколад, мороженое, печенье и картофель. Ассоциации с употреблением этих же продуктов и блюд, за исключением мороженого, отмечались у мальчиков для баллов по шкале НТ. У девочек высокие баллы по шкале СкХ были связаны с более редким употреблением соков, сладких газированных напитков, конфет, мороженого, фастфуда, а также хлеба белого и черного, колбасных изделий, мяса, сливочного масла. Более высокие баллы по шкале НТ у девочек ассоциировались с более редким употреблением соков и сладких газированных напитков, мороженого, колбасных изделий и сливочного масла. Шкала Булимия имела наименьшее количество ассоциаций с пищевым рационом. Девочки с более высокими баллами по данной шкале реже употребляли соки, мальчики - чаще пили кофе и ели мясо. Что касается паттернов приема пищи, то у девочек пропуски завтра-

Таблица 3. Значимые корреляции между баллами по субшкалам Шкалы оценки пищевого поведения (ШОПП) и антропометрическими индексами подростков (p<0,05)

Table 3. Significant correlations between Eating Disorder Inventory (EDI) subscale scores and anthropometric indices of adolescents (p<0.05)

ШОПП SDS ИМТ / BMIZ-scores ОТ/рост / WC/height ratio

EDI Subscale девочки / girls мальчики / boys девочки / girls мальчики / boys

Стремление к худобе / Drive for Thinness 0,26* - 0,25* 0,26*

Неудовлетворенность телом / Body Dissatisfaction 0,19* - 0,18* -

Булимия / Bulimia - - 0,13 -

Неэффективность / Ineffectiveness 0,13 -0,20 0,18* -

Суммарный балл / Total score 0,15 - 0,15 -

П р и м е ч а н и е. * - p<0,01; ИМТ - индекс массы тела; ОТ - окружность талии. N o t e. * - p<0.01; BMI - body mass index; WC - waist circumference.

ков статистически значимо коррелировали с баллами по субшкалам СкХ и Булимия. Пропуски ужинов были связаны с более высокими баллами по шкале НТ у мальчиков и по шкале СкХ у подростков обоего пола (табл. 4).

Обсуждение

Результаты этого исследования, как и других исследований, проведенных в разных регионах России, свидетельствуют о значительных нарушениях питания школьников [10-12]. При этом представляется, что питание девочек нарушено в большей степени, чем питание их сверстников мужского пола. Девочки значительно реже, чем мальчики, употребляли мясные продукты, молоко,

орехи, сливочное масло. В целом по группе завтракали ежедневно только 64,5% подростков, но девочки пропускали завтрак значительно чаще, чем мальчики. Эти результаты совпадают с таковыми в исследовании большой выборки школьников Мурманска и Москвы (п=785), в котором также выявлена тенденция к более частым ежедневным завтракам среди мальчиков (76,5%) по сравнению с девочками [13]. В крупном исследовании подростков 12-15 лет из 4 городов России девочки имели меньшее количество приемов пищи, чем мальчики, и, так же как и в нашем исследовании, существенно реже по сравнению с мальчиками употребляли в пищу мясо и мясные продукты [14].

Из всех субшкал ШОПП наиболее специфичными для РПП являются СкХ, НТ и Булимия [15]. Девочки имели

Продукты / Products Стремление к худобе Drive for thinness Неудовлетворенность телом Body dissatisfaction Булимия Bulimia

девочки girls мальчики boys девочки girls мальчики boys девочки girls мальчики boys

Соки / Juices -0,19* - -0,13 - -0,20* -

Сладкие газированные напитки / Sugary beverages -0,18* - -0,18* - - -

Кофе / Coffee - - - - - 0,23*

Мясо / Meat -0,13 - - - - 0,18

Колбасные изделия / Sausages -0,32* - -0,17* - - -

Конфеты / Candies -0,15 -0,27* - -0,25* - -

Шоколад / Chocolate -0,31* - -0,24* - -

Мороженое / Ice cream -0,18* -0,18 -0,14 - - -

Печенье / Cookies - -0,26* - -0,17 - -

Хлеб белый / White bread -0,15 - - - - -

Хлеб черный / Dark bread -0,21* - - - - -

Картофель / Potato -0,22 - -0,18 - -

Масло сливочное / Butter -0,19* - -0,23* - - -

Фастфуд / Fast food -0,17* - - - - -

Завтраки дома / Breakfast at home -0,15 - - - -0,22* -

Ужины / Dinners -0,18* - - -0,19 - -

П р и м е ч а н и е. * - p <0,01. N o t e. * - p<0.01.

Таблица 4. Значимые корреляции между частотой употребления блюд/продуктов и баллами по специфическим для расстройств пищевого поведения субшкалам Шкалы оценки пищевого поведения (ШОПП) у подростков обоего пола (p<0,05)

Table 4. Significant correlations between frequency of consumption of dishes / products and scores on eating disorder-specific subscales of the Eating Disorder Inventory (EDI) in adolescents by sex (p<0.05)

статистически значимо более высокие баллы по всем указанным субшкалам по сравнению с мальчиками, что еще раз подтверждает показанную в большинстве исследований данной проблемы склонность к развитию РПП у лиц женского пола [16]. Однако наряду с этим есть исследования, свидетельствующие о сопоставимом риске РПП у подростков обоего пола [3].

Следует отметить, что девочки по сравнению с мальчиками имели значительно более высокие баллы и по другим субшкалам ШОПП, в том числе по шкале Интероцептив-ная некомпетентность, которая отражает дефицит уверенности в отношении распознавания чувства голода и насыщения, что характеризует одну из сторон РПП, а также по субшкалам Недоверие в межличностных отношениях (чувство отстраненности от контактов с окружающими), Неэффективность (аспект самоотношения, объединяющий веру в свои силы, способности, энергию, самостоятельность, оценку своих возможностей контролировать собственную жизнь [6]).

Несмотря на то что избыточную массу тела или ожирение в нашем исследовании имели только 10,6% подростков, при корреляционном анализе было показано, что большая масса тела относительно фактического роста и склонность к абдоминальному типу жироотложения у девочек были статистически значимо связаны с их неудовлетворенностью собственным телом, стремлением похудеть, а также с булимическими тенденциями в поведении. У мальчиков желание похудеть было статистически значимо связано только с абдоминальным распределением жира, вероятно, в связи с деформирующим влиянием последнего на форму силуэта.

Значимые ассоциации между антропометрическими индексами и баллами по шкале Неэффективность, отражающей отсутствие ощущения безопасности, чувство одиночества, неспособность контролировать собственную жизнь [6], у мальчиков и девочек имели разнонаправленный характер. Это говорит о том, что крупные мальчики и худощавые девочки увереннее чувствуют себя в жизни, и согласуется с результатами предшествующих исследований, свидетельствующих о том, что неудовлетворенность фактическим силуэтом у девочек характеризует желание иметь более стройную фигуру, тогда как мальчики стремятся иметь более крупные силуэты [17].

Поперечный дизайн нашего исследования не позволяет судить о направлении причинно-следственных

ассоциаций между особенностями питания и предрасположенностью к РПП у подростков. Мы показали, что неудовлетворенность телом и желание стать стройнее было связано с определенными диетическими ограничениями у подростков обоего пола. Но если у мальчиков эти ограничения касались преимущественно продуктов, содержащих легкоусвояемые углеводы (конфеты, шоколад, мороженое, печенье), и картофеля, то у девочек, помимо данной категории (конфеты, мороженое, сладкие газированные напитки и соки) и фастфуда, они содержали продукты, которые рекомендовано включать в рацион подростка ежедневно (хлеб, мясо и мясные продукты, сливочное масло).

Что касается паттернов приема пищи, то результаты нашего исследования свидетельствуют о том, что повышение риска развития РПП у девочек ассоциировано с пропусками как завтраков, так и ужинов, что аналогично результатам, полученным при обследовании студенток в Румынии [18]. Предшествующие исследования также свидетельствуют о том, что пропуск завтраков может оказывать неблагоприятное воздействие на психическое и физическое здоровье. В недавнем метаана-лизе (общий размер выборки 399 550 человек) пропуск завтрака был положительно связан с вероятностью депрессии, стресса и психологического дистресса во всех возрастных группах, а также с тревогой в подростковом возрасте [19].

Заключение

Результаты данного исследования свидетельствуют о том, что склонность к формированию РПП в подростковом возрасте в большей степени свойственна девочкам и сопряжена с диетическими ограничениями, затрагивающими важнейшие компоненты рациона, необходимые для нормального роста и развития. Это свидетельствует о недостаточном уровне знаний о принципах здорового питания у школьников и может являться обоснованием для усиления просветительской работы с подрастающим поколением и семьями, нацеленной на формирование правильных пищевых привычек и подразумевающей объединенные усилия медицинских, педагогических работников, а также поддержку на государственном уровне.

Сведения об авторах

ФГБНУ НЦ ПЗСРЧ (Иркутск, Российская Федерация):

Погодина Анна Валерьевна (Anna V. Pogodina) - доктор медицинских наук, главный научный сотрудник лаборатории педиатрии и кардиоваскулярной патологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-8533-3119

Астахова Татьяна Александровна (Tatyana A. Astakhova) - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник лаборатории педиатрии и кардиоваскулярной патологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-1427-4734

Лебедева Людмила Николаевна (Lyudmila N. Lebedeva) - лаборант-исследователь лаборатории педиатрии и кардио-васкулярной патологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-7289-6024

Рычкова Любовь Владимировна (LyubovRychkova) - член-корреспондент РАН, доктор медицинских наук, профессор, директор

E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-2910-0737

Литература

10.

Grimm E.R., Steinle N.I. Genetics of eating behavior: established and emerging concepts // Nutr. Rev. 2011. Vol. 69, N 1. P. 52-60. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1753-4887.2010.00361.x Institute of Health Metrics and Evaluation. Global Health Data Exchange (GHDx). URL: https://vizhub.healthdata.org/gbd-results/ (date of access February 25. 2024).

Mora F., Alvarez-Mon M.A., Fernandez-Rojo S., Ortega M.A., Felix-Alcantara M.P., Morales-Gil I. et al. Psychosocial factors in adolescence and risk of development of eating disorders // Nutrients. 2022. Vol. 14, N 7. P. 1481. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14071481 Денисова Н.Н., Кешабянц Э.Э., Мартинчик А.Н. Анализ режима питания и продуктовой структуры суточного рациона детей 3-17 лет в Российской Федерации // Вопросы питания. 2022. Т. 91, № 4. С. 54-63. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2022-91-4-54-63 Валитова И.Е., Галиновская А.А. Психологическая оценка предрасположенности девушек-подростков к нарушениям пищевого поведения // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. 2017. Т. 8, № 3. С. 362-374. Ильчик О.А., Сивуха С.В., Скугаревский О.А., Суихи С. Русскоязычная адаптация методики «Шкала оценки пищевого поведения» // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. 2011. Т. 1, № 3. C. 39-50.

Pereira E.M., da Silva K.B.B., Costa P.R.F., da Silva L.E.M., Nepo-muceno C.M.M., da Silva H.B.M. et al. Restrained eating behaviour, anorexia nervosa and food consumption between children and adolescents: a scoping review // Br. J. Nutr. 2022. Vol. 128, N 8. P. 1565-1586. DOI: https://doi.org/10.1017/S0007114521004219 Grigolon R.B., Dunker K.L.L., Almeida M.C., Achóa D.C., Claudino A.M. Dietary patterns as a red flag for higher risk of eating disorders among female teenagers with and without type I diabetes mellitus // Eat. Weight Disord. 2019. Vol. 24, N 1. P. 151-161. DOI: https://doi.org/10.1007/s40519-017-0442-5

Петеркова В.А., Нагаева Е.В., Ширяева Т.Ю. Оценка физического развития детей и подростков : методические рекомендации. Москва, 2017. 74 с. ISBN 978-5-906399-06-9.

Лебедева У.М., Баттахов П.П., Степанов К.М., Лебедева А.М., Занковский С.С., Булгакова Л.И. и др. Организация питания детей и подростков на региональном уровне // Вопросы питания. 2018. Т. 87, № 6. С. 48-56. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2018-10066

Никишина С.С., Зубцов Ю.Н., Бубликова Л.И. Состояние фактического питания подростков Орловской области в современных условиях // Вестник ОрелГИЭТ. 2021. № 2 (56). С. 147-153. DOI: https://doi.org/10.36683/2076-5347-2021-2-56-147-153

Рычкова Л.В., Погодина А.В., Астахова Т.А., Лебедева Л.Н. Оценка фактического питания сельских подростков Иркутской области в связи с пересмотром норм физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах // Acta Biomedica Scientifica. 2023. Т. 8, № 6. С. 194-203. DOI: https://doi.Org/10.29413/ABS.2023-8.6.19 Александров А.А., Порядина Г.И., Котова М.Б., Иванова Е. Особенности пищевого поведения детей и подростков крупных городов (на примере школьников Москвы и Мурманска) // Вопросы питания. 2014. Т. 83, № 4. С. 67-74. DOI: https://doi. org/10.24411/0042-8833-2014-00040

Макеева А.Г. Особенности организации и структуры питания

подростков-юношей и подростков-девушек 12-15 лет // Новые

исследования. 2018. Т. 3-4, № 56. C. 113-118.

Espelage D.L., Mazzeo S.E., Aggen S.H., Quittner A.L., Sherman R.,

Thompson R. Examining the construct validity of the eating disorder

inventory // Psychol. Assess. 2003. Vol. 15, N 1. P. 71-80. DOI: https://

doi.org/10.1037/1040-3590.15.1.71

Qian J., Wu Y., Liu F., Zhu Y., Jin H., Zhang H. et al. An update on the prevalence of eating disorders in the general population: a systematic review and meta-analysis // Eat. Weight Disord. 2022. Vol. 27, N 2. P. 415-428. DOI: https://doi.org/10.1007/s40519-021-01162-z Pogodina A., Astakhova T., Dolgikh O., Lebedeva L., Rychkova L. Body dissatisfaction, weight status and health-related quality of life in adolescents // J. Indian Assoc. Child Adolesc. Mental Health. 2024. Vol. 20, N 1. Р. 39-48. DOI: https://doi.org/10.1177/09731342241229837 Iorga M., Manole I., Pop L., Muraru I.D., Petrariu F.D. Eating disorders in relationship with dietary habits among pharmacy students in Romania // Pharmacy (Basel). 2018. Vol. 6, N 3. P. 97. DOI: http:// dx.doi.org/10.3390/pharmacy6030097

Zahedi H., Djalalinia S., Sadeghi O., Zare Garizi F., Asayesh H., Payab M. et al. Breakfast consumption and mental health: a systematic review and meta-analysis of observational studies // Nutr. Neurosci. 2022. Vol. 25, N 6. P. 1250-1264. DOI: https://doi.org/10.1080/1028 415X.2020.1853411

2

4

5

6

7

9

References

Grimm E.R., Steinle N.I. Genetics of eating behavior: established and emerging concepts. Nutr Rev. 2011; 69 (1): 52-60. DOI: https://doi. org/10.1111/j.1753-4887.2010.00361.x

Institute of Health Metrics and Evaluation. Global Health Data Exchange (GHDx). URL: https://vizhub.healthdata.org/gbd-results/ (date of access February 25. 2024).

Mora F., Alvarez-Mon M.A., Fernandez-Rojo S., Ortega M.A., Felix-Alcantara M.P., Morales-Gil I., et al. Psychosocial factors in adolescence and risk of development of eating disorders. Nutrients. 2022; 14 (7): 1481. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14071481 Denisova N.N., Keshabyants E.E., Martinchik A.N. Analysis of the diet and food structure of the daily diet of children aged 3-17 years in the Russian Federation. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2022; 91 (4): 54-63. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2022-91-4-54-63 (in Russian)

Valitova I.E., Galinovskaya A.A. Psychological assessment of predisposition of adolescent girls to eating disorders. Psikhiatriya, psikho-terapiya i klinicheskaya psikhologiya. [Psychiatry, Psychotherapy and Clinical Psychology]. 2017; 8 (3): 362-74. (in Russian) Il'chik O.A., Sivukha S.V., Skugarevsky O.A., Suikhi S. Russian language adaptation of Eating Disorder Inventory Scale. Psikhi-

atriya, psikhoterapiya i klinicheskaya psikhologiya. [Psychiatry, Psychotherapy and Clinical Psychology]. 2011; 1 (3): 39—50 (in Russian)

Pereira E.M., da Silva K.B.B., Costa P.R.F., da Silva L.E.M., Nepo-muceno C.M.M., da Silva H.B.M., et al. Restrained eating behaviour, anorexia nervosa and food consumption between children and adolescents: a scoping review. Br J Nutr. 2022; 128 (8): 1565-86. DOI: https:// doi.org/10.1017/S0007114521004219

Grigolon R.B., Dunker K.L.L., Almeida M.C., Achoa D.C., Claudino A.M. Dietary patterns as a red flag for higher risk of eating disorders among female teenagers with and without type I diabetes mellitus. Eat Weight Disord. 2019; 24 (1): 151-61. DOI: https://doi. org/10.1007/s40519-017-0442-5

Peterkova V.A., Nagaeva E.V., Shiryaeva T.Yu. Assessment of physical development of children and adolescents. Methodological guidelines. Moscow, 2017: 74 p. ISBN 978-5-906399-06-9. (in Russian) Lebedeva U.M., Battakhov P.P., Stepanov K.M., Lebedeva A.M., Zankovsky S.S., Bulgakova L.I., et al. Organization of nutrition of children and adolescents at the regional level. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2018; 87 (6): 48-56. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2018-10066 (in Russian)

2

7

4.

9

6

11. Nikishina S.S., Zubtsov Yu.N., Bublikova L.I. The state of the actual nutrition of adolescents of Orel Region under modern conditions. Vestnik OrelGIET [OrelSIET Bulletin]. 2021; 2 (56): 147-53. DOI: https://doi. 16. org/10.36683/2076-5347-2021-2-56-147-153 (in Russian)

12. Rychkova L.V., Pogodina A.V., Astakhova T.A., Lebedeva L.N. Assessment of the actual nutrition of rural adolescents of the Irkutsk region because of revision of the norms of physiological needs for energy 17. and nutrients. Acta Biomedica Scientifica. 2023; 8 (6): 194-203. DOI: https://doi.org/10.29413/ABS.2023-8.6.19 (in Russian)

13. Aleksandrov A.A., Poryadina G.I., Kotova M.B., Ivanova E.I. The specificity of schoolchildren's eating habits in Moscow and Murmansk. 18. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2014; 83 (4): 67-74. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2014-00040 (in Russian)

14. Makeeva A.G. Features of the organization and structure of nutrition of adolescent boys and adolescent girls aged 12-15 years. Novye issledo- 19. vaniya [New Researches]. 2018; 3-4 (56): 113-8. (in Russian)

15. Espelage D.L., Mazzeo S.E., Aggen S.H., Quittner A.L., Sherman R., Thompson R. Examining the construct validity of the eating disorder

inventory. Psychol Assess. 2003; 15 (1): 71-80. DOI: https://doi. org/10.1037/1040-3590.15.1.71

Qian J., Wu Y., Liu F., Zhu Y., Jin H., Zhang H., et al. An update on the prevalence of eating disorders in the general population: a systematic review and meta-analysis. Eat Weight Disord. 2022; 27 (2): 415-28. DOI: https://doi.org/10.1007/s40519-021-01162-z Pogodina A., Astakhova T., Dolgikh O., Lebedeva L., Rychkova L. Body dissatisfaction, weight status and health-related quality of life in adolescents. J Indian Assoc Child Adolesc Mental Health. 2024; 20 (1): 39-48. DOI: https://doi.org/10.1177/09731342241229837 Iorga M., Manole I., Pop L., Muraru I.D., Petrariu F.D. Eating disorders in relationship with dietary habits among pharmacy students in Romania. Pharmacy (Basel). 2018; 6 (3): 97. DOI: http://dx.doi. org/10.3390/pharmacy6030097

Zahedi H., Djalalinia S., Sadeghi O., Zare Garizi F., Asayesh H., Payab M., et al. Breakfast consumption and mental health: a systematic review and meta-analysis of observational studies. Nutr Neurosci. 2022; 25 (6): 1250-64. DOI: https://doi.org/10.1080/1028415X.2020.1853411