CC BY
14Особенности организации в СССР системы продовольственного снабжения иностранных дипломатов и членов их семей в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Special Features of the Food Supply Organization for Foreign Diplomats and their Families in the USSR During the Great Patriotic War of 1941-1945
БАРКОВА, Ольга Николаевна,
кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры правовых дисциплин Высшей школы (факультета) государственного аудита
МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8 (966) 140 91 96, e-mail: olgabarkova@list.ru
В центре внимания данной статьи - некоторые особенности организации нормированного (по фиксированным ценам) снабжения продуктами питания и промышленными товарами 310 сотрудников иностранного дипломатического корпуса, инокорреспондентов и членов их семей, работавших в СССР в первые годы Великой Отечественной войны, нормы продовольственного обеспечения которых были значительно выше, чем у советских граждан. Статья написана на основе архивных документов и мемуаров.
Ключевые слова: продовольственное снабжение, карточная система, иностранные дипломаты, советский тыл в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
The article is dedicated to the problems of food and industrial products rationing supply organization (at fixed prices) for the 310 foreign diplomatic body employees, foreign correspondents and their families worked in the Soviet Union in the early years of the Great Patriotic War,
whose food allowance were higher than that of Soviet citizens. This article is based on the archival documents and memoirs.
Keywords: food supply, food rationing, foreign diplomats, the Soviet rear during the Great Patriotic War of 1941-1945.
С первых дней Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в Советском Союзе была кардинальным образом пересмотрена государственная система снабжения населения продуктами питания и внесены изменения в организацию торговли промышленными товарами в стране. Так, только в Москве — столице Союза ССР, 17 июля 1941 г., менее через месяц после начала войны, были введены в оборот карточки на продовольственные и промышленные товары. Работавшие москвичи получали их, по месту работы, а иждивенцы — в домоуправлении. Введение карточной системы, во-первых, позволило сдержать ажиотаж покупателей, стремившихся скупить в магазинах все, что было возможно. И, во-вторых, «растянуть» на какое-то время все запасы продовольствия в городе. Карточки выдавались населению строго на месяц.
Нормы продовольственного снабжения в стране в условиях военного времени были строго дифференцированны: рабочие получали больше, чем служащие, служащие — больше, чем дети и иждивенцы. Право преимущественного снабжения имели только рабочие, занятые в оборонной промышленности, на подземных работах и т.п.; снабжение инженерно-технических работников по нормам рабочих карточек производилось только в том случае, если они были заняты на военном производстве.
В то же время, специальным распоряжением отдела торговли Мосгорисполкома за N 288 от 16 июля 1941 г. в соответствии с приказом Наркомата торговли СССР за N 274, был составлен список из 97 столичных магазинов, в которых организовывалась торговля продовольственными (т.н. нормированными) товарами без карточек по повышенным ценам согласно существовавшим тогда прейскурантам розничных цен для коммерческой торговли на хлеб, хлебобулочные изделия, муку, крупу, макароны, сахар, кондитерские изделия, варенье, мясо, мясопродукты, птицу, масло животных, масло растительное, рыбу, рыботовары, консервы рыбные и фруктовые [10, л. 42-42]. Было принято решение об организации с 17 июля 1941
г. специальной продажи «кухонной и буфетной продукции, изготовленной из нормированных продуктов» в ресторанах и кафе, на железнодорожном и водном транспорте и т.п. без талонов продкарто-чек с надбавкой 200% на стоимость сырья по действующим ценам. Кроме того, «в целях установления твердого порядка и организации бесперебойного снабжения населения города основными продовольственными и промышленными товарами в условиях военного времени» в Москве с 17 июля 1941 г. вводилась продажа по промтоварным карточкам хлопчатобумажных, льняных и шелковых тканей, швейных, трикотажных и чулочно-носочных товаров, кожаной и резиновой обуви, хозяйственного и туалетного мыла. Продажа всех других продовольственных и промышленных товаров, не включенных в перечень наименований, указанных в приказе Наркомата торговли СССР, должна была производиться населению без карточек. При этом торговля тканями, одеждой и обувью по карточкам осуществлялась согласно определенным правилам. Например, для рабочих и инженерно-технических работников норма отпуска товара была эквивалентна 125 купонам, для служащих — 100 купонам, для иждивенцев (включая детей и учащихся) — 80 [3, л. 47-49]. Следует подчеркнуть, что уровень заработной платы в годы войны в СССР далеко не всегда отражал реальное состояние материального положения населения страны. В условиях карточной системы роль денег для рабочих и служащих значительно ослабла; нормированное снабжение не удовлетворяло даже минимума потребностей населения страны в продуктах питания, рыночные же цены на продовольствие в городах были очень высокими, лишь немногие люди могли себе позволить покупать продукты по ценам военного времени на рынке.
В годы Великой Отечественной войны сами цены в системе нормированной торговли в стране вообще не менялись (за исключением цен на водку, вино, пиво и соль). Так, например, с 11 декабря 1941 г. в Москве была введена нормированная продажа соли и спичек: 400 г соли и 3 коробка спичек на одного человека. Соль отпускалась москвичам по хлебной карточке, спички — по продовольственной: на одну карточку — 200 г соли и соответственно 2 коробка спичек [9, л. 81].
За годы Великой Отечественной войны 1941— 1945 гг. производство т.н. предметов народного потребления в СССР сократилось
почти наполовину, дефицитом стали порой самые необходимые в быту и простые вещи. Кусок хозяйственного мыла на «черном рынке» в Москве стоил 15 рублей при твердой цене на него в 1 рубль 30 копеек в начале войны, а в 1945 г. его стоимость составляла уже 50 рублей [6, с. 206]. Пачку махорки стоимостью в 70 копеек спекулянты продавали за 20 рублей. Коробок спичек, стоивший 5 копеек —за 3 рубля [6, с. 216].
И наконец, исключительно тяжелым бременем для семейного бюджета населения СССР стали государственные налоги и займы (последние в годы войны носили обязательный характер). Все это сокращало покупательную способность населения страны, заставляло людей порой жестко экономить на самом необходимом и жить на грани физических возможностей человеческого организма.
Всего с начала Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. только в Москве было введено 114 различных видов и норм продовольственного и промтоварного снабжения. Аналогичная система нормированного снабжения населения продуктами питания и товарами народного потребления была введена, в целом, и по стране.
В сложных условиях военного времени продажа населению хлеба и других продуктов питания по карточкам должна была производится строго по соответствующим ежедневным талонам в пределах установленных норм. В тоже время торговым организациям разрешалось продавать хлеб населению по карточкам на один день вперед, но на просроченные талоны отпуск хлеба никогда не осуществлялся. Советские люди, в основном, с пониманием относились к вводимым в стране вынужденным мерам экономии продуктов питания, товаров народного потребления и всем ограничениям по снабжению населения в условиях военного времени. Государство, располагая ограниченными запасами продовольствия, своей первоочередной задачей считало, исключительно, снабжение армии и флота, рабочих, служащих и ИТР, занятых в военной, оборонной, угольной и нефтяной промышленности, людей, работавших во вредных цехах черной и цветной металлургии и т.п. Параллельно с официальной (нормированной) торговлей и организованным снабжением по введенной системе карточного распределения продовольственных и промышленных товаров, в СССР стихийно складывался и т.н. «черный рынок» или «барахолка», где ежедневно проходила «торговля
с рук» и продажа различных продуктов питания, одежды, обуви, предметов интерьера и вещей, как новых, так и уже бывших в употреблении. Цены на рынке сильно контрастировали с государственными, но здесь зато можно было купить практически все.
Условия и сложности военного времени внесли значительные изменения в повседневную жизнь советских людей, организацию их быта и т.п. Особую ценность в условиях острого товарного и продовольственного дефицита военного времени приобретали такие, казавшиеся ранее простые вещи и предметы, как литр керосина, пачка папирос, кусок хозяйственного мыла, коробок спичек, возможность выпить чашку горячего чая или съесть тарелку супа и др.
Война скорректировала принятые в обществе нормы повседневности, для многих советских людей жизнь теперь делилась на два больших, отличных друг от друга этапа — до войны и во время войны. Ярко выраженная экстраординарность военной повседневности и быта в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: всеобщая мобилизация, эвакуация населения и промышленных предприятий, введение карточной системы на продукты питания и др. резко изменила жизненные ориентиры советских людей. Фактически, произошла переоценка всей принятой в СССР системы координат повседневной жизни советского социума. В той или иной степени, все это коснулось и иностранных граждан, оказавшихся в начале войны на территории нашей страны, преимущественно в Москве.
Как известно, на 1 июля 1941 г. в Советском Союзе находилось 310 иностранных дипломатов, инокорреспондентов и членов их семей. Учитывая небольшую численность дипкорпуса, Протокольный отдел НКИД СССР 15 июля 1941 г. подготовил специальную секретную докладную записку заместителю наркома А.Я. Вышинскому об изменениях в нормах снабжении продовольственными товарами дипломатических сотрудников и членов их семей в условиях военного времени [10, л. 45-45]. Под данным документом стояла подпись и.о. зав. Протокольным отделом Ф.Ф. Молочкова. Весьма любопытную приписку своей рукой сделал на этом документе, ознакомившись с ним, и лично Вышинский, поставив под сомнение разумность предлагаемых норм продовольственного обеспечения иностранных дипломатов и членов их семей: «Не много ли?». Остановимся на этом вопросе более подробно.
Согласно предложениям, внесенным Протокольным отделом НКИД СССР, для иностранных дипломатов, инокорреспондентов и членов их семей организовывался специальный, ежемесячный отпуск продуктов питания в отделе заказов Гастронома №1 (по фиксированным ценам) по спискам, предоставленным иностранными посольствами и миссиями, обязательно завизированных советской стороной. Предлагалось, ввиду небольшого количества проживавших в Москве иностранных сотрудников и членов их семей, отказаться от их обязательного снабжения по карточной системе, которая вводилась в СССР в условиях военного времени, организовав для них специальную систему продовольственного и промтоварного обеспечения. Очевидно, за таким решением стоял некий завуалированный политический смысл, поскольку в случаи перевода дипломатических сотрудников на карточную систему продовольственного обеспечения, наша страна наглядно бы демонстрировала всему миру наличием в СССР ощутимых, прежде всего, экономических трудностей. Это, с одной стороны. С другой стороны, некоторые сложности возникали бы и у самих иностранных дипломатов, которым бы лично пришлось «отоваривать» свои продуктовые карточки, простаивая в длинных и многочасовых очередях, непосредственно и тесно общаясь с советскими людьми, слушая их разговоры и понимая их неоднозначные настроения. Все это создавало бы не очень привлекательный образ СССР в глазах мирового сообщества, еще больше настораживая немногочисленных союзников по антигитлеровской коалиции в понимании реальных трудностей экономического и социально-политического характера, существовавших в нашей стране в это время. Такое положение вещей было совсем нежелательно для Советского Союза, как политическом плане, так и в экономическом.
Для дипломатических работников, инокорреспондентов и членов их семей (на одного человека) предлагалось установить следующие нормы снабжения продовольственными товарами:
• хлеб с заменой мукой ( по эквиваленту ) — 30 кг
• сахар и кондитерские изделия — 8 кг
• мясо и мясные изделия — 8 кг
• рыба и рыбные изделия — 8 кг
• масло всякое — 5 кг
• крупа и макароны — 5 кг.
Сотрудникам посольств и миссий — иногражданам и членам их семей (на одного человека):
• хлеб с заменой мукой — 20 кг
• сахар и кондитерские изделия — 3 кг
• мясо и мясные изделия — 3 кг
• рыба и рыбные изделия — 3 кг
• масло всякое — 1,5 кг
• крупа и макароны — 2 кг.
Дети до 12 лет должны были получать половинную норму своих родителей, полагавшуюся их семье по спискам посольств и миссий. При этом сотрудники — совграждане и члены их семей получали для продовольственного обеспечения карточки на общих основаниях, как и все советские люди, но в определенном порядке — через визируемые списки в центральном бюро выдачи карточек Горторготдела г. Москвы [3, л. 47-49].
При этом, карточки на приобретение промышленных товаров дипломатам, инокорреспондентам и сотрудникам — иногражданам не выдавались, поскольку «торговля в так называемых показательных магазинах (работавших только для обслуживания иностранцев в СССР — О.Б.) осуществлялась на прежних условиях» [3, л. 47-49]. В довоенное время иностранные сотрудники дипломатического корпуса могли приобретать различные т.н. товары народного потребления через специальный стол заказов Центрального универмага НКТ СССР (Петровка, 1).
Сравнивая нормы обеспечения продуктами питания граждан СССР и перечень продуктов, предлагаемый для иностранных дипломатов, работавших в нашей стране, невольно соглашаешься с резолюцией заместителя наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинского. Так, например, дневная норма хлеба для рабочих занятых на подземных работах, в горячих цехах, в черной и цветной металлургии и др. устанавливалась в 1000 граммов [10, л. 46], а для для просто рабочих и ИТР она составляла уже 800. Месячная норма выдачи мяса и мясопродуктов для рабочих и ИТР определилась в 2200 грамм, служащих — 1200, иждивенцам и детям до 12 лет должны были выдавать по карточкам всего 600. Значительно меньше, чем для дипломатических работников и членов их семей определились нормы выдачи в месяц сахара и кондитерских из-
делий: рабочим и ИТР— 1500 грамм, служащим — 1200, иждивенцам — 1000, детям до 12 лет — 1200 [10, л. 46]. При этом все эти столь необходимые людям продукты питания, еще надо было получить, «отоварить» и купить, заплатив за это деньги. Постоянные перебои в снабжении населения по карточкам были реальностью повседневной жизни горожан. Из дневниковых записей писателя Н.К. Вержбицкого — автора «Записок старого журналиста» и др. книг мы сегодня узнаем об истинной ситуации с продовольственным снабжением населения в Москве: «30 марта 1942 г.... начались выдачи по мартовским карточкам (сахар, масло, крупа) [7, л. 2-21]. И таких упоминаний достаточно много: задержки с «отовариванием» карточек в годы войны были нередки.
Очевидные и явные различия в предлагаемом нормированном продовольственном снабжении советских граждан и сотрудников иностранного дипломатического корпуса были весьма разительны. Так, например, даже в Москве нормы снабжения населения по карточкам имели тенденцию к постоянному, постепенному снижению. «Если осенью 1941-го, как отмечает писатель, москвич Г.В. Андреевский, можно было купить килограмм хлеба в день, то в январе 1942 г. — рабочие могли получить его только шестьсот граммов, служащие — пятьсот, а иждивенцы и дети — четыреста. На месяц по рабочей карточке можно было приобрести кусок мыла, бутылку водки, четыре килограмма крупы, килограмм мяса. Вместо масла часто давали яичный порошок» [6, с. 102]. И этот факт, очевидно, не остался без внимания зам. наркома А.Я. Вышинского, что наглядно демонстрируют его резолюции на различных делопроизводственных материалах, касавшихся продовольственного обеспечения иностранного дипломатического корпуса в Москве.
Сохранившиеся архивные документы свидетельствуют, что вопросы продовольственного снабжения иностранных дипломатических сотрудников и членов их семей неоднократно стояли в повестки дня НКИД СССР. Из докладной записки сотрудника Протокольного отдела Бушуева от 27 марта 1942 г. на имя того же А.Я. Вышинского, скорее всего лично курировавшего эти вопросы, мы узнаем об официальном письменном обращении нескольких сотрудников японского посольства в Протокольный отдел НКИД СССР. Суть которого состояла в том, что военно-морской атташе, его помощник и два
секретаря миссии хотели получать свой продуктовый паек из круп в 5 кг, исключительно, рисом. Поскольку администрация магазина, снабжающего японское посольство продуктами питания, ссылаясь на небольшие объемы запасов рисовой крупы в наличии, отказала им в таком «отоваривании» разово, предложив компенсировать это другими крупами: манной, гречневой, пшеничной, посольство Японии решило обратится с этой возникшей проблемой непосредственно в НКИД СССР. Протокольный отдел наркомата не счел возможным удовлетворить данную просьбу японских военных дипломатов: «...так как в этом случае это послужит поводом к другого рода просьбам со стороны остальных посольств и миссий (одни захотят получить также только рис, другие гречневую крупу и пр.) [4, л. 113].
Другая записка от 26 мая 1942 г. от и.о. заведующего Протокольным отделом НКИД СССР Ф.Ф. Молочкова зам. Наркоминдел А.Я. Вышинскому вновь повествует о письменном обращении посольства Великобритании с просьбой предоставления «6 бутылок шампанского и 10 бутылок красного вина для организации обеда, устраиваемого послом Керром 27 мая с.г.». В результате, английское посольство получило только «3 бутылки шампанского и 3 бутылки красного вина» [5, л. 94]. Любопытно, что А.Я. Вышинский лично переправил количество бутылок шампанского с цифры 2 (в первоначальной рекомендации Протокольного отдела) на 3. В документе кроме этого исправления есть еще два — одно неразборчиво, читается как «нет в наличии», второе — четкое. Как известно, ситуация с продажей винно-водочных изделий в Москве было сложной. Уже 11 декабря 1941 г. распоряжением отдела торговли Мосгориспол-кома в городе были изъяты из обращения все винно-водочные изделия [9, л. 80]. Позднее в городе была открыта, например, централизованная продажа водки как по талонам, так и без. Официальная цена бутылки водки в 1942 г. составляла 30 рублей.
Следует особо подчеркнуть, что ситуация с организацией снабжения населения СССР продуктами питания и промышленными товарами по карточкам в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. была весьма неоднозначной. Из-за постоянных перебоев с поставками продовольствия возникали трудности с регулярным и нормированном «отовариванием» карточек. Согласно делопроизводственной записки первого секретаря МК и МГК ВКП (б) A.C. Щербакова и пред-
седателя Мосгорисполкома В.П. Пронина, адресованной заместителям Председателя СНК СССР H.A. Вознесенскому и А.И. Микояну о состоянии снабжения населения г. Москвы продовольственными товарами от 2 апреля 1942 г. становится известно, что в марте месяце населению города были полностью выданы по февральским продовольственным карточкам только крупа и сахар. Совсем не выдавались—рыба, рыбопродукты и чай. «По мясопродуктам не объявлялись талоны февральских карточек: рабочим на 1500 г из нормы — 2200 г; служащим на 700 г из нормы — 1200 г; иждивенцам на 200 г из нормы — 600 г; детям на 200 г из нормы — 600 г» [8, л. 79-81].
Очевидно, что именно объективными трудностями с наличием запасов продовольствия и промышленных товаров на складах в Москве следует объяснять появление 20 апреля 1942 г. секретной записки заместителя наркома иностранных дел СССР В.Г. Деканозо-ва в СНК СССР. Это был проект постановления о сокращении норм выдачи промышленных товаров иностранным представительствам. В документе говорилось о существовавших явных различиях в размерах и нормах выдачи промышленных товаров для иностранных сотрудников в СССР и для дипломатических работников в других странах, что давало нашей стране основание для их пересмотра. Это предложение НКИД СССР было согласовано с «т. В.М. Молотовым и А.И. Микояном» [2, л. 28]. В результате внесенных изменений с 1 мая 1942 г. для сотрудников иностранных диппредставительств, консульских представительств, инкоров и их сотрудников — ино-граждан предлагалось ввести «право преобретения промтоваров по твердым ценам главам диппредставительств на каждые 6 месяцев по выданным им промтоварным карточкам общегражданского образца, содержащих 250 купонов (2 карточки по 125 купонов); остальным дипломатам и консульским] представителям, инкорам и членам их семей — 125 купонов, сотрудникам — иногражданам — 100 купонов» [1, л. 29]. Так, например, дипломаты и члены их семей должны были получать на каждые полгода: по 12 м хлопчатобумажной ткани, по 4,5 м суконно-шерстяной ткани, по 12 м льняной ткани, по 8 м шелковой ткани, 1 пару обуви, 2 пары носильного белья и др., сотрудники-инограждане представительств, миссий, консульств, инкоры и члены их семей — по 7 м хлопчатобумажной ткани, по 3,5 м суконно — шерстяной, 6 м льняной ткани, 3,5 м шел-
ковой ткани, 1 пару обуви и 1 пару носильного белья и др. В примечание значилось, что постельное белье, скатерти, полотенца и т.д. отпускаются за счет мануфактуры [1, л. 29-30]. Все эти нормы отпуска промышленных товаров, даже несмотря на их корректировку и сокращение в 1942 г., заметно отличались от перечня товаров, отпускаемых в это время по карточкам населению СССР. Так, в приказе НКТ СССР № 275 от 16 июля 1941 г. значилось, что за 10 купонов советским гражданам должно выдаваться только по 1 м хлопчатобумажной, льняной или шелковой ткани; за 30 купонов можно было приобрести кожаную или резиновую обувь (мужскую или женскую); брюки или юбка из шерсти определялись в 40 купонов и т.д. [10, л. 47]. Сравнение этих норм выдачи промышленных товаров наглядно характеризует явную диспропорцию в размерах снабжения советских граждан и иностранных сотрудников и членов их семей, работавших в нашей стране в годы войны.
Случилось так, что начавшаяся Великая Отечественная война 1941-1945 гг. резко обозначила все слабые стороны экономического положения СССР: реальное отсутствие необходимых в военное время запасов продовольствия и перебои в его поставках; недостаточное планирование в организации системы торговли; отсутствие должного контроля за распределение продуктов питания в первые месяцы войны и др. Все это вызывало значительные трудности в выстраивании нормированного продовольственного и промтоварного снабжения населения страны. Но несмотря на все трудности военного времени, Советский Союз делал все, возможное и невозможное, для обеспечения достаточно высокого уровня жизни для иностранных дипломатов, инокорреспондентов и членам их семей, включая детей. Для дипломатических работников было организовано особое нормированное, регулярное распределение продовольственных и промышленных товаров через специальные торговые учреждения. Нормы снабжения продуктами питания и промышленными товарами для иностранных дипломатов и членов их семей были гораздо выше, чем для различных категорий советских граждан, работавших даже на оборонных предприятиях. Объяснение чему следует искать, исключительно, в политической плоскости, поскольку Советскому Союзу было необходимо показать всему миру определённую стабильность советского тыла в условиях военного времени и отсутствие в стране дефицита
в снабжении населения продуктами питания. Для этих целей и была организована в стране особая «закрытая « система продовольственного снабжения иностранных дипломатов и членов их семей, что нам наглядно демонстрируют архивные документы того времени.
Список литературы:
1. АВП РФ. Ф. 012. Оп. 3. П. 29. Д. 10.
2. АВП РФ. Ф. 057. Оп. 3. П. 29. Д. 10.
3. АВП РФ. Ф. 057. Оп. 21. П. 115. Д. 13.
4. АВП РФ. Ф. 057. Оп. 25. П. 38. Д. 8.
5. АВП РФ. Ф. 057. Оп. 25. П. 38. Д. 9.
6. Андреевский В.Г. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху (30-40-е годы). М. 2003.
7. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 6. Д. 279.
8. ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 52. Д. 118.
9. ЦМАМ. Ф. 346. Оп. 1. Д. 332.
10. ЦМАМ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 16.
