CC BY
104Л. А. Тимошина
ОСОБЕННОСТИ ОФОРМЛЕНИЯ ВЫПИСЕЙ И СОТНЫХ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVI — ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVII В.: ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
В современном источниковедении тесная связь внутреннего содержания и внешнего оформления документов хорошо известна и уже не требует дополнительных обоснований. Исследователи, особенно специалисты по истории русской книжности, постоянно используют методы кодикологического и палеографического анализа для уяснения истории создания и бытования рукописей, гораздо большее внимание уделяют в последнее время изучению особенностей внешнего вида своих источников и историки, занимающиеся кадастровыми, учетно-финансовыми, внешнеполитическими материалами, чтобы лучше представить состав и внутреннюю структуру используемых ими книг и, соответственно, объем и смысловую направленность содержащихся в них сведений.1 Сказанное, во многом, относится и к источ-
1 Как примеры приведем некоторые исследования и публикации с более или менее развернутыми археографическими введениями, вышедшие в XXI в.: Сиренов А. В. Степенная книга. История текста. М., 2007; Анисимова Т. В. Хроника Георгия Амар-тола в древнерусских списках Х1У-ХУ11 вв. М., 2009; Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. СПб., 2010; Новикова О. Л. 1) Формирование и рукописная традиция «Флорентийского цикла» во второй половине XV — первой половине XVII в. // ОФР. Вып. 14. М.; СПб., 2010. С. 3-208; 2) К изучению сборников книжника Ефро-сина // ОФР. Вып. 17. М.; СПб., 2013. С. 41-69; 3) Кодикологическое изучение сборника Ефросина Кир.-Бел. 22/1099 // Вестник «Альянс-Архео». Вып. 16. М.; СПб., 2016. С. 3-37 (и другие работы этого автора); Шибаев М. А. Рукописи Кирилло-Белозер-ского монастыря XV века. Историко-кодикологическое исследование. М.; СПб., 2013; Города России XVI века. Материалы писцовых описаний. М., 2002; Кистерев С. Н. Нормативные документы таможенных учреждений городов Устюжской четверти конца XVI — начала XVII в. М., 2003; Приходные и расходные денежные книги Кирилло-Белозерского монастыря 1601-1637 гг. М.; СПб., 2010; Переписные книги вологодских монастырей XVI-XVIII вв. Исследование и тексты. Вологда, 2011;
© Л. А. Тимошина, 2017
никам, которые имеют не «книжный», а «листовой» формат, прежде всего, к различного рода русским жалованным грамотам или к присылавшимся из-за рубежа внешнеполитическим актам, когда внимательное исследование бумажного носителя дает возможность узнать место появления этих документов, определить круг работавших над их созданием лиц, выявить «подлинные» и «фальсифицированные» акты и многое другое.2 Однако такого же палеографического и «ко-дикологического» при всей условности применения этого термина в отношении материалов делопроизводственных материалов требуют и другие документы.
В Отделе письменных источников ГИМ в одном из фондов-коллекций, образованных некогда из документов собрания П. П. Щукина,
Приходная книга новгородского дома Дома Святой Софии 1576/77 г. («Книга записи софийской пошлины»). М.; СПб., 2011; Приходо-расходные книги Соловецкого монастыря 1571-1600 гг. М.; СПб., 2013; Указные грамоты городовым воеводам и приказным людям 1613-1626 гг. М., 2012; Россия и Пруссия в середине XVII века. Т. 1. М., 2013; Писцовая приправочная книга 1588-1589 годов уезда Ржевы Воло-димеровой (половина князя Дмитрия Ивановича). М.; СПб., 2014.
2Мошкова Л. В. 1) Неподлинные грамоты XV — первой трети XVI в.: перспективы анализа // Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании. Материалы XXV Международной научной конференции. Москва, 31 января —
2 февраля 2013 г. Ч. 2. М., 2013. С. 445-447; 2) Неподлинные акты XV — первой трети XVI в.: «умысел на обман» // Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании. Материалы XXVII Международной научной конференции. Москва, 9-11 апреля 2015 г. М., 2015. С. 327-329; 3) «Говорящий» формат или Грамоты с претензией // Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании. Материалы XXVIII Международной научной конференции. Москва, 14-16 апреля 2016 года. М., 2016. С. 382-384 (и другие работы этого автора); Новикова О. Л. Особенности крепления вислых печатей иерархов Северо-Восточной Руси в конце XIV-XVI вв. // Вестник «Альянс-Архео». Вып. 5. М.; СПб., 2014. С. 3-19; Грязное А. Л. 1) «Князь Андрей Васильевич руку приложил». Неподлинная данная грамота вологодского князя Андрея Меньшого // Вестник «Альянс-Ар-хео». Вып. 14. М.; СПб., 2016. С. 3-14; 2) Анализ неподлинных грамот XV — первой половины XVI вв. из фонда ГКЭ. Данная Евдокии Зворыкиной на земли на Локсомери // История и культура Ростовской земли. 2015. Ростов, 2016. С. 59-65; 3) Неподлинные грамоты XVI — первой трети XVII в. по Костромскому уезду // Грани русского Средневековья. Сборник статей к 90-летию Юрия Георгиевича Алексеева. М., 2016. С. 147-163 (и другие работы этого автора); Ченцова В. Г. 1) Иерусалимский протосинкел Гавриил и его окружение: материалы к изучению греческих грамот об иконе Влахернской Богоматери // Palaeoslavica. 2007. Т. 15. Р. 57-136; 2) Грамоты-автографы писцов греческих рукописей в собрании Российского государственного архива древних актов (Феодосий Мидийский, Иоанн Сакулис) // Кап-теревские чтения. Сборник статей. Вып. 8. М., 2010. С. 65-90; 3) Материалы для исследования греческих и славянских грамот из монастыря св. Анастасии Узореши-тельницы // Каптеревские чтения. Сборник статей. Вып. 10. М., 2012. С. 152-225 (и другие работы этого автора).
хранится выпись из дозорной книги Галича 1617/18 г. кн. Ю. И. Шаховского и подьячего В. Волкова,3 написанная на десяти склеенных между собой, но не разрезанных по вертикали листах александрийского формата: л. 9 — 26 х 31 см, л. 10 — 36 х 31, л. 11 — 37 х 31, л. 12 — 37 х 31, л. 13 — 37 х 31, л. 14 — 24 х 31, л. 15 — 19,5 х 31, л. 16 — 33,5 х 31, л. 17 — 36 х 31, л. 18 — 37 х 31. Очевидно, что большая часть выписи, л. 10-13, 17, 18, была выполнена на почти одинаковых по размеру — 36-37 х 31 см — александрийских листах. К ним, по-видимому, следует добавить л. 9 с оторванной верхней частью и не сохранившийся первый лист документа, изначальное присутствие которого определяется по утраченному фрагменту скрепы на оборотах листов: «...сал / подьячей Ва/силей Ива/нов сын Волков».4 Для остального текста, л. 14-16, использовались, как представляется, имевшиеся под рукой у писцов, нестандартные по длине, но одинаковой ширины, 31 см, такие же александрийские листы, которые оставались от других письменных работ.
Заключительной строкой документа является находящаяся в конце текста на л. 18 помета: «К сей выписи князь Юрье Иванович Шехов-ской печать свою приложил»; а внизу этого же листа просматриваются следы от крепления круглой печати диаметром примерно 1,5 см.
Точно таким же образом — четыре склеенных между собой неразрезанных александрийских листа со скрепой по оборотам «Приписал подьячей Иван Поздеев5», пометой «К сей сотной Михаил Иванович Шишелов печать свою приложил» и с остатками черновосковой печати — оформлен еще один, связанный с Галичем документ — сот-ная апреля 1578 г. с книг письма и меры Л. И. Аксакова и М. И. Ши-шелова.6
Наблюдаемое внешнее единообразие двух различного вида документов, выписи и сотной, заставляет обратиться к другим таким же источникам, чтобы или удостовериться в уникальности галичских актов или, наоборот, убедиться в распространенности именно такого способа оформления источников, связанных с писцовыми описаниями.
3 ОПИ ГИМ. Ф. 251. Материалы к истории местного и центрального управления и города и городского населения. Оп. 1. № 32. Ч. 2. Л. 9-18. Подробнее о дозорной книге Галича 1617/18 г.: Тимошина Л. А. Дозоры начала XVII в. в Галиче и выпись из дозорной книги 1617/18 г. // ОФР. Вып. 19. М.; СПб., 2016. С. 222-284.
4О нем см.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 103104.
5 О нем см.: Там же. С. 417.
6 Подробнее о сотной 1578 г. и публикацию текста документа см.: Кистерев С. Н. Сотная на посад Галича 1578 г. // РД. Вып. 4. М., 1998. С. 166-177.
При обращении к материалам кадастрового учета примером использования целого александрийского листа может служить выпись 1587/88 г. из писцовых книг кн. Василия Андреевича Звенигородского и подьячего Рахманина Воронова на владения Вознесенской и Георгиевской церквей в Андрианове стану Двинского уезда.7 Опубликовавший этот документ Ю. С. Васильев не указал размеры двух сохранившихся листов, «сставов» по терминологии археографа, на которых написана выпись. Тем не менее, значительный объем текста на каждом листе — «сставе», особенности хранения архивного документа «в картоне», то есть в большой папке, скрепа «Приписал подиачеи Рахманин Воронов», которая начинается на оборотной стороне и заканчивается внизу второго листа на лицевой стороне, позволяют предполагать наличие двух склеенных между собой александрийских листов.
Вместе с тем, изучая особенности внешнего вида выписей второй половины XVI — первой трети XVII в., необходимо учитывать многозначность самого этого термина в делопроизводстве указанного периода. А. А. Фролов, рассматривая новгородские писцовые книги и задавшись резонным вопросом «насколько адекватно выписи ... отражают содержание именно той рукописи, которой мы располагаем»,8 проанализировал дела из более чем двух десятков столбцов по Новгороду, где содержались выписи из книг Деревской пятины письма Г. Морозова и Ж. Рябчикова первой половины 1540-х годов.9 В результате, исследователь пришел к «не очень оптимистичному», по его выражению, выводу: «Приказные люди мало заботились о точности передачи сведений книг. Практика удаления из текста сведений, не представляющих интереса в контексте того дела, для которого делалась выпись, общеизвестна».10 Однако нельзя не обратить внимания, что источниковой базой для такого заключения А. А. Фролову служили различного рода спорные поземельные дела более позднего времени, разбиравшиеся в Поместном приказе,11 когда входившие
7 Северный Археографический сборник. Вып. 2. Северные писцовые книги, сот-ницы и платежницы XVI в. Вологда, 1972. № 7. С. 242.
8 Фролов А. А. Что такое «подлинник» писцовой книги? Заметки по источниковедению документов XVI века // Вестник «Альянс-Архео». Вып. 11. М.; СПб., 2015. С. 10.
9 Там же. С. 10, примеч. 33.
10 Там же. С. 20.
11 Заключение А. А. Фролова в отношении таких выписей подтверждается и нашими собственными наблюдениями над выписями из писцовых книг, входившими в состав судебных дел 1680-х годов, которые разбирались в соединенной с Посольским приказом Новгородской четверти (см.: Тимошина Л. А. Судебное дело гостя И. Д. Панкратьева и крестьянина Тотемского у. Д. Брединина 1687 г. // ОФР. Вып. 9. М.; СПб., 2005. С. 174-176).
в состав этих делопроизводственных комплексов выписи делались, в случае необходимости, довольно часто — для наведения справок, подьячими того приказа, где разбирались конфликты. Следовательно, стоит говорить о двух различных видах документов, определяемых единым словом «выпись»: 1) выпись-справка, составлявшаяся в приказах при рассмотрении поземельных, имущественных и иных конфликтов, которая представляет собой выписку из кадастровых материалов с подборкой тех или иных, необходимых в каждом конкретном случае сведений о земельных владениях, социальной принадлежности людей и т. д., она писалась на обычных «узких» столбцовых листах, без печати, и самостоятельного, вне контекста дела, значения не имела; 2) выпись как официальный учетно-финансовый документ, равнозначный по своему юридическому значению дозорным, писцовым, переписным книгам и представляющий собой точное повторение тех или иных частей этих источников, который выдавался городским и духовным корпорациям и частным землевладельцам для подтверждения их территориально-владельческих прав и определения величины налогообложения, такой документ писался на целых александрийских листах бумаги, имел печать и скрепу писцов.
Что же касается сотных, то на рубеже 1960-х — 1970-х годов А. А. Зимин и А. И. Копанев опубликовали три подлинные сотные с книг письма и меры Ивана Григорьевича Огарева и подьячего Филиппа Юрьева12 1585/86 г. на различные объекты Вымской и Вычегодской земли: волость Ужгу, «город Яренск с уездом» и Глотову слободку.13 Во введении к публикации было отмечено, что «„Сотная грамота" в XVI-XVII вв. называлась выписка из писцовых книг, содержащая опись земельных владений одного феодала или одной территориально-административной единицы. Происхождение термина не вполне ясно, очевидно, оно связано с администрацией черносошных земель».14 И если с одним из утверждений, о необходимости выяснения времени и условий возникновения определения «сотная», нельзя не согласиться, то «очевидность» второго вызывает большие сомнения, так как указанная выше сотная по посад Галича 1578 г., который не относился к черносошным территориям, опровергает суж-
12О нем см.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. С. 594-595.
13 Зимин А. А., Копанев А. И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. // Материалы по истории Европейского севера СССР. Северный археографический сборник. Вып. 1. Вологда, 1970. № 2. С. 442-444; № 3. С. 444463; № 4. С. 463-467. Н. П. Воскобойникова, основываясь на дозорной книге 1608 г., пишет применительно к началу XVII в. о Яренском «городище» (Воскобойникова Н. П. К истории Яренска (Еренского городка) в XVII в. // ОФР. Вып. 1. М., 1997. С. 94).
14 Зимин А. А., Копанев А. И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. С. 434.
дение историков. Однако, несмотря на важность вопроса о происхождении этого вида источников, в настоящий момент интереснее другое.
Все три изданные сотные, как отмечено в археографических легендах, были написаны на цельных александрийских листах, по выражению археографов — «на сставах в лист», размеры которых, к сожалению, точно не указаны: на волость Ужгу — на двух, на «город Яренск с уездом» — на 14, на Глотову слободку — на пяти. В конце текста на лицевой стороне листа во всех трех случаях имеются пометы «К сей сотной писец Иван Григорьевич Огарев печать свою приложил» и сама печать различной степени сохранности; на оборотах листов расположены скрепы: в первых двух случаях, в сот-ных на волость Ужгу и «город Яренск с уездом» писца и подьячего — «К сей сотной писец Иван Григорьевич Огарев печать свою приложил», «К сей сотной подьячей Филип Юрьев руку приложил» или «Подьячей Филип Юрьев руку приложил», а в третьем, на Глотову слободку — только одного писца. Последнее обстоятельство в данном случае не кажется столь уж важным, так как не влияет существенным образом на общий принцип оформления сотных, и может, скорее, объясняться теми или иными привходящими конкретными обстоятельствами составления документа, например, болезнью или отсутствием именно в этот момент сопровождавшего писца помощника.
Известны еще две сотные с этих же книг. Сотная 1585/86 г. на владения Сойгинского монастыря была издана С. А. Шумаковым с пометой, что документ написан «на трех листах», но без указания их размеров.15 Тем не менее, наличие одинаковых с тремя предыдущими актами записей — «К сей сотной писец Иван Григорьевич Огарев печать свою приложил», «К сей сотной подьячей Филип Юрьев руку приложил» — и самих печатей позволяют думать о единообразии и бумажного носителя — большеформатных александрийских листов.
По всей вероятности, такой же вид имел подлинник сотной, выданный с писцовых книг И. Г. Огарева и подьячего Ф. Юрьева на Сысольскую волость, опубликованный А. А. Зиминым и А. И. Копа-невым по списку рубежа ХУ1-ХУ11 в.,16 так как предполагать внезапное изменение способа действий членов писцовой комиссии именно в отношении жителей этой волости нет оснований.
Некоторое возражение вызывает, правда, датировка археографами списка сысольской сотной как «12 февраля 1600 г.». В своем опре-
15 Шумаков С. А. Сольвычегодские сотницы 7094 года // ЧОИДР. 1905. Кн. 3. Отд. IV. С. 17-20.
16 Зимин А. А., Копанев А. И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. № 6. С. 468-486.
делении А. А. Зимин и А. И. Копанев, вероятно, руководствовались словами в начале документа: «Лета 7108 февраля в 12 день били челом государю царю и великому князю Борису Феодоровичу всеа Ру-сии Вымского уезда Сысольские волости целовальники Сидорко Афо-насьев и во всех сысольских крестьян место. А сказали, в прошлом де во 107 году . в 18 день згорела у них церковь Афонасия александ-рейского чюдотворца. А в той де церкви поставлен был их земской ларец с сотными грамотами, и тот де ларец в той церкви сгорел же» и просили дать новый документ.17 Иными словами, события, связанные с выдачей сотной, развивались следующим образом. В 1598/99 г., точнее определить дату из-за повреждение текста документа невозможно, в Сысольской волости сгорела церковь Александра Александрийского вместе со всеми хранившимися там земскими документами, в соответствии с которыми местные крестьяне платили государственные подати. Это обстоятельство, в сочетании, по всей вероятности, с приближающимся сроком сбора и присылки в Москву, как это часто практиковалось, налогов за первую половину «108-го» года, и заставило выборного земского целовальника 1599/1600 г. Сидора Афанасьева18 подать 12 февраля 1600 г., то есть почти по окончании первого полугодия, от своего имени и «во всех . крестьян место» челобитную о выдаче новой сотной грамоты. Точное место вручения прошения вышестоящим должностным лицам неизвестно, однако, даже если предположить, что целовальник действительно находился в Москве, возможно, приехав в столицу с деньгами за предыдущий отчетный период, и, пользуясь случаем, лично подал в Четверти окольничего М. М. Салтыкова и дьяков И. Вахрамеева и И. Максимова коллективное прошение крестьян, то и тогда получить челобитную, рассмотреть ее, вынести решение и подготовить отнюдь не маленький, занимающий 19 листов документ в один день, даже признавая бесспорную оперативность работы представителей московской бюрократии, вряд ли было возможно.
Возвращаясь же к внешнему виду сотных на различные вымские и вычегодские земли, отметим, что такой способ оформления их оригиналов А. А. Зимин и А. И. Копанев связали со столбцовым делопроизводством. Во введении ими было отмечено, что эти документы «писаны на широких (в лист) столбцах» и далее, даже в том случае, когда речь шла о сотной на волость Ужгу, написанной всего на двух
17 Зимин А. А., Копанев А. И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. С. 468.
18 О выборных земских властях на севере Русского государства в это время см.: Богословский М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в. Т. 1. М., 1909. С. 245-300.
листах, археографы постоянно употребляли термин «столбец».19 Казалось бы, высказанное историками суждение о связи внешнего вида сотных с наиболее распространенным и привычным для подьячих местных учреждений или приказных служителей способом оформления документов можно распространить на галичские сотную 1578 г. и появившуюся через четыре десятилетия выпись из дозорной книги кн. Ю. И. Шаховского и подьячего В. Волкова, однако обращение к другим материалам заставляет задуматься о других вариантах объяснения.
В сборнике писцовых городских описаний XVI в. была опубликована подлинная сотная на посад Соли Переславской от 29 мая 1563 г. с писцовых книг Переславля-Залесского и Переславского уезда кн. И. Б. Ромодановского, И. И. Пушкина и У. И. Данилова, написанная на одном листе бумаги размером, как указывает Е. Б. Фран-цузова, 39,7х28,8 см, с «приписью» подьячего Андрея Елисеева, с пометой в конце о приложении печати третьим из писцов, Услюмом Ивановичем Даниловым, и с сохранившейся «на отгибе» черно-восковой печатью.20 Понятно, что при желании или в силу сложившейся привычки писец этого небольшого текста вполне мог бы разрезать александрийский лист и получить небольшой и поэтому вполне удобный в обращении столбец, в отличие от упомянутых галичских документов, где при делении листов пополам неизбежно образовались бы весьма длинные свитки. Возможные возражения о еще не развитой в 1560-х годах традиции формирования «узких» столбцов опровергаются наличием гораздо более ранних документов, оформленных именно таким способом.21 Следовательно, использование целого александрийского листа писцом сотной на посад Соли Переславской было не случайным, а вполне осознанным действием, и в этом отношении нельзя не согласиться с Л. В. Мошковой, отметившей, что «объем текста лишь отчасти определял формат документа».22 Есть и другие примеры сотных с писцовых книг XVI в. на иные по своему юридическому статусу, не черносошные и не посадские, владения,
19 Зимин А. А., Копанев А. И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. С. 437.
20 Города России XVI в. С. XVII; С. 97-99. № 6. Рецензию на это издание см.: Отечественные архивы. № 5. С. 99-102. Со своей стороны выскажем сожаление (но ни в коем случае не упрек!) о том, что в археографической легенде отсутствуют помещенные только в общем введении сведения о подлинности документа, величине листа и наличии печати.
21 См., например: указные грамоты от 15 июня 1545 г., 11 октября 1547 г. (Описание грамот Коллегии экономии. Т. 1. М., 2016. № 1208/104. С. 213; № 1214/110 и 1215/111. С. 214).
22 Мошкова Л. В. «Говорящий формат» или Грамоты с претензией. С. 384.
которые были написаны на неразрезанных александрийских листах, в частности, сотная от 20 мая 1544 г. на землю Владимирского Рождественского монастыря в городе и уезде23 или от 4 февраля 1556 г. на землю, соляные варницы и дворы Соловецкого монастыря в Тур-часове и Каргополе.24
Таким образом, наблюдения над оформлением сотной и выписи по Галичу и сравнение их внешнего вида с другими подобными документами позволяют сделать два вывода. Во-первых, выдававшиеся различным категориям населения и, безусловно, различавшиеся между собой по времени и условиям составления выписи и сотные из писцовых и иных кадастровых материалов, тем не менее, могли иметь одинаковые внешние характеристики и представать в виде склеенных между собой неразрезанных александрийских листов бумаги с подписью и печатью писца и приписью работавшего вместе с ним подьячего. Во-вторых, такое внешнее сходство сотных и выписей второй половины XVI — первой трети XVII в., относящихся к разным регионам страны и подготовленных в различных учреждениях, свидетельствует о сложившемся и действующем на протяжении нескольких десятков лет единообразном способе оформления этих двух видов документов, который стоит, скорее, связывать не с традициями столбцового делопроизводства, а со стремлением писцов таких выписей и сотных изготавливать свои документы, подражая форме различного рода жалованных грамот.25
23 Описания городов Европейской части России XVI-XVII вв. Указатель по материалам писцовых и переписных книг. М., 2005. № 94. С. 46-47; Описание грамот Коллегии экономии. Т. 1. № 1796/19. С. 323. В первом справочнике не указывается размер листа, во втором в сопровождающей документ археографической легенде, где содержатся сведения о предшествующих упоминаниях или публикациях, нет ссылок на издание 2005 г. Публикацию документа см.: Шумаков С. Сотницы (15371597 гг.), грамоты и записи (1561-1696 гг.). Вып. 1. М., 1902. № VII. С. 57-62.
24 Описания городов Европейской части России. № 714. С. 248. Публикацию документа см.: Шумаков С. Сотницы (1554-1572 гг.), грамоты и записи (1628-1701 гг.). Вып. 3. М., 1904. № IV. С. 18-20. Подобные же примеры написанных на александрийских листах сотных см: Описание грамот Коллегии экономии. Т. 1. № 790/89. С. 136; № 814/113. С. 139; № 866/165. С. 149; № 2336/9. С. 430; № 2585/14 и 2586/15. С. 471; и др.
25 Подчеркнем еще раз, что речь идет о внешнем виде именно жалованных грамот, так как указные грамоты, независимо от их хронологии, писались на разрезанных александрийских листах бумаги. Как пример можно отметить грамоты на Белоозеро от 27 марта, 17 и 23 апреля, 28 ноября 1566 г., 3 ноября 1577 г., 3 июня 1615 г., 20 декабря 1619 г. и др. (Описание грамот Коллегии экономии. Т. 1. № 816/115-819/118. С. 139-140; № 855/154. С. 146; № 894/193. С. 155; № 902/201. С. 156), точно такие же размеры характерны для распорядительных актов, посылавшихся и в другие уезды (см.: Там же: № 1209/105. С. 213; № 1220/116. С. 215;
Результатом такого способа работы становился весьма протяженный свиток — своеобразная «длинная» грамота,26 которая самими ее получателями называлась именно так. Не случайно, целовальник Сысольских волостей С. Афанасьев писал в челобитной, как было отмечено выше, о сгоревших «сотных грамотах». Однако среди современных историков, изучавших или издававших подобные источники существуют некоторые терминологические разногласия при обозначении этих документов.
А. А. Зимин, которому, на наш взгляд, принадлежит первая, «историческая», часть введения в указанной публикации документов по истории Вымской и Вычегодской земли, относит сотные к одной из разновидностей грамот или, по крайней мере, постоянно использует двухчастный термин «сотная грамота», может быть, и не вкладывая в эти слова особого теоретического смысла.27 Другие исследователи, С. А. Шумаков, соавтор А. А. Зимина, А. И. Копанев, который, как представляется, написал вторую, «археографическую», часть к опубликованным ими совместно вымским и вычегодским материалам, Ю. С. Васильев, П. А. Колесников, Л. С. Прокофьева и другие лица, участвовавшие в подготовке источников по истории Русского Севера,28 С. Н. Кистерев при публикации документа по Галичу,29 не употребляют указанного выше словосочетания, предпочитая однословное определение «сотница» или «сотная». По предложенной С. М. Каштановым классификации русских актов «сотные» входят в следующую группу: публично-правовые акты ^ акты светских властей ^ акты регистрационно-учетного вида ^ сотные; вторую составляющую, слово «грамота» историк не употребляет.30
№ 1823/46. С. 327-328; № 2338/11. С. 430; № 3766/54. С. 663 и др.). Столь устойчивое сочетание внутреннего содержания, то есть видовых особенностей этих документов, и их внешнего оформления вряд ли случайно и требует дальнейшего изучения.
26 В настоящее время общая длина галичской выписи 1617/18 г. составляет 2,9 м, а до утраты примерно полутора листов этот показатель, по всей вероятности, приближался к отметке в 3,5 м. Ср. сотную 1586/87 г. на село Богоявленское в Белозерском уезде, написанную на десяти целых листах, длиной около 3,8 м (Описание грамот Коллегии экономии. Т. 1. № 866/165. С. 149).
27См.: Зимин А. А., Копанев А. И. Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. С. 434-437.
28 См.: Северный археографический сборник. Вып. 2. С. 178-204, 245-252, 300475.
29 Кистерев С. Н. Сотная на посад Галича 1578 г. С. 166-173.
30 Каштанов С. М. 1) Очерки русской дипломатики. М., 1970. С. 477; 2) Русская дипломатика. М., 1988. С. 150-151; 3) Актовая археография. М., 1998. С. 107, 161.
Для прояснения собственной позиции в вопросе о соотношении названия и оформления таких документов проведем анализ 30 относительно недавно опубликованных сотных, датирующихся второй половиной XVI в.31 В целом, весь комплекс распадается на две, неравные по объему, группы. Большинство документов, 25 актов, которые относятся к различным по владельческой принадлежности (монастырские, церковные, крестьянские, дворцовые земли) и юридическому статусу (волости, города) объектам, расположенным в Белозерском, Вологодском, Двинском, Каргопольском уездах, начинаются словами «Сотная с книг...», заканчиваются указанием «К сей сотной ... (далее следует имя писца, с книг которого она давалась) ... печать свою приложил», как правило, фрагментами, реже — целым оттиском этой печати и не содержат дополнительной дефиниции «грамота». В пяти сотных из второй, меньшей, группы это слово присутствует:
1) Сотная грамота на дворцовое село Турунтаево Вологодского уезда с книг письма и дозора В. Ф. Сабурова и подьячего Ф. Митрофанова 1588-1589 годов. В челобитной турунтаевских крестьян от 26 октября 1592 г. о выдаче этого документа, в распорядительной части и в помете о печати боярина и дворецкого Г. В. Годунова пишется: «...дати сотную грамоту», «К сей сотной грамоте ... печать свою приложил»,32 поэтому Ю. С. Васильев, опубликовавший документ с заголовком «Сотная», был не совсем точен. Кроме того, исходя из датировки челобитной, определяется не отмеченная археографом дата документа — «1592 г. после октября 26»;
31 Северный археографический сборник. Вып. 2. С. 178-204, 223-241, 244-252, 291-483. Кроме указанных, в содержащейся в сборнике подборке «сотными» именуются еще два документа, таковыми не являющиеся. Прежде всего, это подготовленный А. И. Копаневым источник с заголовком «1552-1554 гг. Сотная из книг И. П. Заболоцкого на вотчину Михайловского Архангельского монастыря», который начинается словами «Лета 7061 году дана выпись двинских книг Ивана Петровича Заболоцкого да Дмитрея Иванова сына Темирева...», а заканчивается словами «К сей выписи двинской писец Иван Петрович Заболоцкий печать свою приложил» (Там же. № 4. С. 205, 206). Очевидно, что речь идет не о «сотной», а о «выписи», определяемой именно так самими составителями документа, поэтому заголовок археографа неточен; помимо этого, книги были составлены не одним, а двумя писцами, и дата выписи определяется как «1552/53», но не как «1552-1554» год. Такую же оплошность допустил и А. А. Амосов, назвав «сотной» писцовую книгу А. И. Толстого на вотчины Антониево Сийского монастыря в Двинском уезде, несмотря на четкую формулировку в тексте документа: «.и те все государские и монастырские деревни и починки писаны в сих книгах подлинно порознь» и указание на царский наказ 1577/78 г., по которому следовало провести писцовые работы (Там же. № 5. С. 210, 212).
32 Северный археографический сборник. Вып. 2. № 2. С. 178, 179, 183.
2) 1593 г. октября 30. Сотная грамота с писцовых книг В. А. Звенигородского 1586/87 г., И. П. Заболоцкого, писцовых и межевых книг Б. Мезецкого и подьячего Р. Воронова 1588/89 г. на владения Антониево-Сийского монастыря в Двинском уезде. Документ начинается с указания на выдачу дьяком А. Щелкаловым «сотной грамоты» монастырским властям: «Лета 7102-го октября в 30 день ... дияк Ондрей Щелкалов дал Троетцкого Сийского монастыря игумену Петериму ... сотную грамоту».33 Издавший текст А. А. Амосов использовал в заголовке только определение «сотная»;
3) Сотная грамота 1587/88 г. с писцовых книг В. А. Звенигородского и подьячих Р. Воронова и С. Федорова 1586/87 г. на владения Николо-Корельского монастыря в Двинском уезде за подписью того же дьяка А. Щелкалова. В заключительной распорядительной части документа упоминается «сотная грамота»: «А опричь сее сотные грамоты без государева указу к монастырю черных деревень и сенных покосов, и рыбных ловель и всяких угодей не приимати и в заклад не имати и закладнеи не держати».34 Публикатор документа А. И. Ко-панев дал в заголовке необходимое двойное определение — «сотная грамота»;
4) 1591 г. января 30. Сотная грамота с писцовых книг В. А. Звенигородского и подьячих Р. Воронова и С. Федорова 1586/87 г. на владения Я. А. Емецкого в Двинском уезде. В документе отмечена выдача землевладельцу «сотной грамоты» дьяком А. Щелкаловым: «Лета 7099 генваря в 30 днень (так в публикации. — Л. Т.) ... дьяк Ондрей Щелкалов дал двинянину Якову Офонасьеву сыну Емецкому сотную грамоту».35 В заголовке документа, подготовленного к печати тем же А. И. Копаневым, употребляется только слово «сотная»;
5) 1589 г. июля 20. Сотная грамота на Калеский стан Двинского уезда с писцовых книг В. А. Звенигородского 1586/87 г. В тексте указана выдача «сотной грамоты» по челобитной местных крестьян дьяком А. Щелкаловым: «Лета 7097 г. (так в публикации. — Л. Т.) июля въ 20 ден ... диак Андреи Щелкалов ... Двинского уезда Кале-ского стану Тимохе Фалелеиву с товарыщи дал с писцовых книг сот-ную грамоту.».36 Ю. С. Васильев опубликовал источник с заголовком «сотная» и без указания даты документа.
Таким образом, легко заметить существенную разницу в хронологии и обстоятельствах выдачи документов из большей и меньшей групп. В первом случае сотные выдавались самими составителями
33 Северный археографический сборник. Вып. 2. № 5. С. 223.
34 Там же. № 6. С. 241.
35 Там же. № 8. С. 244.
36 Там же. № 9. С. 245.
писцовых и дозорных книг за их печатями, скорее всего, непосредственно на месте работы писцов или дозорщиков и более или менее единовременно с составлением основных кадастровых документов, так как предположить, что обитатели северных уездов после отъезда сотрудников писцовых комиссий практически сразу же отправлялись в столицу, чтобы получить там сотную, вряд ли возможно. Для второй группы очевиден как хронологический разрыв, от года до пяти лет, между проведением писцовых работ и выдачей желаемых документов, так и тот чрезвычайно важный факт, что к этому моменту беловые экземпляры полностью подготовленных писцовых или дозорных книг уже, бесспорно, находились в Москве, и сотные грамоты предоставлялись из столичных правительственных учреждений за подписями их руководителей, а не писцов или дозорщиков: дворецкого Г. В. Годунова в случае с дворцовым селом Турунтаевым в Вологодском уезде и главы Четверти дьяка А. Щелкалова, когда речь шла о подведомственных ей в административном отношении крестьянских и монастырских землях в Двинском у. Следовательно, можно высказать предположение, что при практически одинаковом внешнем оформлении определение «сотная грамота» использовалось в подготовленных в Москве документах, подчеркивая тем самым прерогативу именно центральной власти на выдачу подобного рода правовых актов, писцы же на местах, не имея таких полномочий, ограничивались поэтому именованием «сотная».37
Завершая эти предварительные наблюдения, заметим, что Л. В. Мош-кова приводит два примера частновладельческих актов, написанных на листах большого формата — данную жены Юрия Дмитриевича Траханиота Варвары с сыновьями Василием, Иваном и Захаром Чудову монастырю 1526/27 г. и купчую келаря Иосифо-Волоколамского монастыря Селивана, казначея Геласия и старца Герасима Ленкова 1517/18 г. — и связывает их появление в несколько необычном для таких документов виде с ориентацией их писцов или заказчиков «на престижные образцы».38 В настоящий момент трудно сказать, насколько такое суждение применимо к документам, связанным с кадастровым учетом — выписям и сотным, тем не менее, нельзя не за-
37 А. А. Введенский, описывая земельные владения Строгановых и указывая на владельческие документы, использует выражение «сотные выписи» (Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI-XVII веках. М., 1962. С. 9). К сожалению, понять, что имеет в виду автор монографии — то ли выпись-справку из некоей сотной, выданной на более обширную, чем земли Строгановых, территорию, то ли особое обозначение обычной сотной на конкретный объект недвижимого имущества в строгановских вотчинах — невозможно.
38 Мошкова Л. В. «Говорящий формат» или Грамоты с претензией. С. 383-384.
метить, что их единообразие, включая все элементы оформления — бумажный носитель, заверяющие подписи, печать, сближающие по внешнему виду и тот, и другой вид документов с жалованными грамотами, могло подразумевать, при тех или иных отличиях в содержании и структуре этих источников, определенное сходство их юридического значения как между собой, так и с различного рода царскими пожалованиями, что требует проведения дальнейших источниковедческих исследований.
