CC BY
191Information about the author
Borzenko Julia Alexandrovna: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), Head of the Chair of Civil Law Disciplines, candidate of law, associate professor. E-mail: borzenkoua@mail.ru
УДК 347.5
И. В. Ершова,Т. В. Шепель
ОСОБЕННОСТИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ПО ВОЗМЕЩЕНИЮ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ОРГАНАМИ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
(СТ. 1069 ГК РФ)
В статье дан анализ обязательства по возмещению вреда, причиненного органами местного самоуправления, предусмотренного ст. 1069 ГК РФ. Выявлено его место в системе других деликтных обязательств, определена природа и особенности. Доказано, что основанием возникновения деликтных обязательств с участием ОМСУ может быть не только правонарушение, поэтому в таких обязательствах могут применяться помимо мер гражданско-правовой ответственности иные меры государственного принуждения (меры защиты, пресекательные меры). Но если вред возмещается в соответствии со ст. 1069 ГК РФ, обязательно наличие правонарушения, которое влечет именно ответственность, хотя возможно применение в нем и иных мер принуждения. К другим особенностям ответственности по ст. 1069 ГК РФ авторы относят нарушение норм не только гражданского, но и иных отраслей права; причинение вреда при осуществлении полномочий, имеющих целевой, публичный характер, в том числе делегированных государственных полномочий; специфику субъекта ответственности; а также возмещение вреда за счет казны муниципального образования.
Ключевые слова: обязательство из причинения вреда; орган местного самоуправления; муниципальное образование; правонарушение; меры деликтной ответственности; меры защиты.
I. V. Ershova, T. V. Shepel
FEATURES OF THE OBLIGATION TO COMPENSATE FOR HARM CAUSED BY LOCAL GOVERNMENT (ART. 1069 OF THE CIVIL CODE)
In article the analysis of the obligation for indemnification caused by local governments, provided by Art. 1069 of the Civil Code of the Russian Federation is given. His place in the system of other delictual obligations is revealed, the nature and features is defined. It is proved that not only offense therefore in such obligations other measures of the state coercion can be applied besides measures of civil responsibility can be the basis of emergence of delictual obligations with participation of local governments (measures of protection, preclusive measures). But if harm is compensated according to Art. 1069 of the Civil Code of the Russian Federation, existence of offense which attracts responsibility is obligatory though application in him and other coercive measures is possible. According to Art. 1069 of the Civil Code of the Russian Federation authors refer violation of norms to other features of responsibility not only civil, but also other branches of the right; infliction of harm at implementation of the powers having special-purpose, public character,
including the delegated state powers; specifics of the subject of responsibility; and also indemnification for the account of treasury of municipal unit.
Keywords: the obligation from infliction of harm; body of local self-government; municipal unit; offense; measures of delictual responsibility; measures of protection.
В российском законодательстве отсутствует легальное определение понятия «обязательство вследствие причинения вреда». Исходя из смысла ст. 1064 ГК РФ, деликтное обязательство — это гражданское правоотношение, в силу которого лицо, причинившее вред личности либо имуществу другого лица, обязано возместить причиненный вред, а потерпевший вправе требовать от причинителя вреда его возмещения.
При причинении вреда органом местного самоуправления (ОМСУ) могут возникнуть различные деликтные обязательства: из причинения ущерба правомерными действиями (ст. 161 ГК РФ) или вследствие причинения вреда неправомерными действиями (гл. 59 ГК РФ). Орган местного самоуправления может быть ответственен: за причинение вреда в результате осуществления публичных полномочий (ст. 1069 ГК РФ); за причинение вреда источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ); за действия своих работников (ст. 1068 ГК РФ); за угрозу причинения вреда (ст. 1065 ГК РФ) и т. д.
Если основанием возникновения обязательства по возмещению вреда, причиненного ОМСУ, является правонарушение, то применяются меры ответственности, и можно сказать, что деликтное обязательство по ст. 1069 ГК РФ — особая форма реализации гражданско-правовой ответственности. Но не всегда в деликтном обязательстве с участием ОМСУ реализуются меры ответственности.
Возложение на правонарушителя обязанности возместить причиненный вред может осуществляться с использованием мер защиты, которые применяются для восстановления первоначального состояния правоотношения, существовавшего до их нарушения, путем
побуждения должника к исполнению возложенных на него обязанностей, ранее не исполненных и направленных на обеспечение защиты нарушенного субъективного права. При анализе охранительных правоотношений
Д. Н. Кархалевым были выявлены меры защиты: присуждение к исполнению обязанности в натуре; виндикация; реституция; кондикция; опровержение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лица; признание права; признание недействительным акта государственного органа или ОМСУ (ст. 12 ГК РФ) и др. [4, с. 202-290]. Указанные меры защиты могут быть применены и в обязательстве, предусмотренном ст. 1069 ГК РФ. При применении мер ответственности по общему правилу необходимо наличие вины правонарушителя. Что касается мер защиты, то их возложение на причинителя вреда не связывается с субъективным моментом. По справедливому утверждению А. С. Шевченко, основанием для применения мер защиты является правомерно, или хотя и неправомерно, но невиновно причиненный вред [8, с. 7].
В цивилистической доктрине выделяются и иные меры принуждения, не являющиеся мерами защиты и мерами ответственности. Так, меры оперативного воздействия и пресекательные меры имеют принципиальные отличия от рассмотренных выше мер принуждения. Но меры оперативного воздействия применимы только при нарушении договорных обязательств (например, отказ от исполнения договора, отказ от принятия ненадлежащего исполнения, приостановление встречного исполнения и удержание). Пресекательные же меры (например, необходимая оборона, крайняя необходимость, приостановление деятельности) могут быть использованы
в исследуемых деликтных обязательствах. В качестве примера их применения можно привести апелляционное определение Нижегородского областного суда от 24.04.2013 по делу № 333248/13, в соответствии с которым по требованию прокурора, на основании ст. 1065 ГК РФ, была прекращена эксплуатация несанкционированной свалки, и на ОМСУ и муниципальное унитарное предприятие была возложена обязанность по восстановлению земель. Таким образом, были применены пресе-кательные меры и меры защиты, но не меры ответственности. Однако неприменение мер ответственности в виде возмещения убытков в указанном примере связано только с отсутствием соответствующих требований со стороны потерпевших.
Обязательства по возмещению правомерно причиненного вреда направлены только на восстановление нарушенного права, поэтому они не могут быть формой реализации ответственности. Примером может служить возложение обязанности по возмещению причиненного вреда в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ) или компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов или ОМСУ (ст. 161 ГК РФ). В этих случаях у обязанного лица возникают дополнительные безэквивалентные обязанности по компенсации имущественных потерь кредитора, но ответственность не наступает. Вместе с этим из анализа ст. 1067, 161 ГК РФ следует, что в таких случаях, как правило, ущерб не возмещается в полном объеме. Ответственность же, по общему правилу, наступает в полном объеме.
Следовательно, основанием возникновения обязательства вследствие причинения вреда ОМСУ не всегда является правонарушение. Поэтому в таком обязательстве могут применяться не только меры гражданско-правовой ответственности, но и иные меры государственного принуждения (меры защиты, пресекательные меры). Обяза-
тельство вследствие причинения вреда ОМСУ, предусмотренное ст. 1069 ГК РФ, возникает только при правонарушении и влечет именно ответственность, но не исключает применения и иных мер принуждения.
Особое место в системе деликтных обязательств принадлежит обязательствам вследствие причинения вреда в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, ОМСУ, а также их должностных лиц. Данный вид охранительных обязательств не подпадает под общую юридическую конструкцию генерального деликта, так как в целях привлечения к деликтной ответственности властвующего субъекта необходимы не только общие основания и условия возникновения деликтного обязательства, но и иные, дополнительные условия, характеризующие исследуемое обязательство как специальный деликт.
Правовая природа обязательств по возмещению вреда, причиненного действиями (бездействием) органов власти, определяется не сферой причинения вреда, а характером нарушенной обязанности и, соответственно, характером права или блага потерпевшего [6, с. 20]. Из этого следует, что при осуществлении ОМСУ публичных полномочий вред причиняется в публичной сфере, но нарушается общая для всех субъектов права в частной сфере обязанность, состоящая в запрете причинения вреда. В этом состоит особенность ответственности публичного образования за противоправные акты своих органов. В литературе отмечается, что нарушения, повлекшие возникновение вреда в имущественной или духовной сфере гражданина, а также неблагоприятные имущественные последствия для организации, требуют привлечения этого образования к гражданско-правовой ответственности, т. е. ставят его в один ряд с иными причинителями вреда [1].
При причинении вреда властвующим субъектом отношения по осуществлению им полномочий регулируются
публично-правовыми нормами различной отраслевой принадлежности, а возмещение вреда, возникающего в результате их осуществления, подпадает под действие гражданско-правовых норм. Независимо от того, в каком правовом поле находятся отношения, в которых причиняется вред, а также нормы какой отрасли права нарушаются, обязанность возмещения причиненного вреда всегда осуществляется по основаниям и в порядке, предусмотренном гражданским законодательством, поскольку нарушаются именно гражданские субъективные права (имущественное право или нематериальное благо) потерпевшего. Примером несоблюдения гражданских прав может служить нарушение: права собственности при издании незаконного акта об изъятии земельного участка; права пользования имуществом в случае неосновательного расторжения в одностороннем порядке договора аренды имущества, принадлежащего публичному собственнику; права на заключение договора купли-продажи ранее арендованного муниципального имущества и др.
В науке исследовался вопрос квалификации оснований возникновения обязательства вследствие причинения вреда правонарушением, предусмотренным иной, нежели гражданское право, отраслью, в частности, когда вред был нанесен преступлением. В настоящее время в доктрине имеется два основных подхода: одни авторы говорят о наличии в этом случае двух правонарушений, другие же считают, что имеет место одно правонарушение. Представляется, что при причинении вреда правонарушением возникает гражданское правоотношение, и отраслевая принадлежность норм, охватывающих деяние, не играет определяющей роли. Исходя из того, что причинение вреда представляет собой необходимое условие возложения гражданско-правовой ответственности, имеющей компенсационную направленность, представляется необходимым поддержать позицию ав-
торов, в соответствии с которой обязательство из причинения вреда возникает и при совершении правонарушения, предусмотренного иной, чем гражданское право, отраслью (В. Г. Голубцов, Е. В. Рузанова, В. Д. Рузанова и др.). Данная позиция нашла свое отражение в судебной практике. Так, например, ВАС РФ в своем решении от 15.04.2008 № 723/08 подчеркнул, что требование о возмещении вреда, причиненного государственным органом, является гражданско-правовым, хотя его основанием служат действия (бездействие) указанного органа и акты в сфере управления.
Исходя из содержания различных нормативных актов о правоотношениях по возмещению вреда, причиненного ОМСУ и властными органами иных публично-правовых образований, можно сделать вывод, что такие правоотношения признаются законодателем гражданско-правовыми. Они не могут быть признаны ни конституционно-правовыми, ни административно-правовыми, ни какими-либо иными раз-ноотраслевыми правоотношениями, несмотря на то, что нормы о них содержатся в Конституции РФ и отраслевых актах (в частности, в Кодексе РФ об административных правонарушениях и др.). Из изложенного следует, что если основанием возникновения обязательства вследствие причинения вреда властным органом является правонарушение, предусмотренное иной отраслью права, то целесообразнее заявлять не о различных правонарушениях, а о разно-отраслевых последствиях, являющихся результатом одного и того же деяния, оцениваемого в качестве правонарушения иной, чем гражданское право, отраслью.
По общему правилу юридическим фактом (основанием), порождающим обязанность по возмещению вреда, причиненного, в том числе ОМСУ, является неправомерное действие (бездействие). Поскольку в обязательстве, предусмотренном ст. 1069 ГК РФ,
реализуется ответственность, то для привлечения должника к ответственности необходимо выявление таких условий, как: противоправность действия (бездействия), вред, причинная связь между ними и вина причинителя вреда.
Выделяются и иные специальные условия ответственности, в которых проявляются специфические особенности обязательства вследствие причинения вреда органом местного самоуправления. Так, в качестве специальных условий ответственности большинство ученых называют:
а) условия, относящиеся к правовому статусу причинителя вреда, указывающие на специального субъекта правонарушения;
б) условия, относящиеся к характеру деятельности причинителя вреда, указывающие на особую (публичную) сферу его деятельности.
В этой связи целесообразно исследовать характер деятельности ОМСУ, при осуществлении которой причиняется вред. Причинение вреда ОМСУ чаще всего возникает при реализации им публичных полномочий от имени соответствующего публичного образования, при обеспечении жизнедеятельности подотчетной ему территории. Поэтому необходимо выявление условий, при которых осуществляются публичные полномочия, функции и услуги, хотя сами по себе эти категории не являются непосредственным объектом настоящего исследования.
ОМСУ по вопросам, не отнесенным законом к вопросам местного значения, в целях создания надлежащих условий для жизнедеятельности подчиненной территории и исполняя ст. 19 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» осуществляет передаваемые ему отдельные государственные полномочия. Нормативное определение понятий «полномочие», «функция», «деятельность», «делегированные полномочия» отсутствует. Бюджетный кодекс РФ в ст. 6 определяет только понятие «пуб-
личные обязательства». Таковыми являются обусловленные законом, иным нормативным правовым актом расходные обязательства публично-правового образования перед физическим или юридическим лицом, иным публично-правовым образованием, подлежащие исполнению в установленном соответствующим законом, иным нормативным правовым актом размере или имеющие установленный указанным законом, актом порядок его определения (расчета, индексации).
Устойчивой нормативной базы в сфере регулирования публичных услуг еще не создано. Анализ правовой регламентации осуществления ОМСУ публичных полномочий производился в специальной отраслевой литературе (в частности, по административному, конституционному, муниципальному и бюджетному праву). Проблемы, связанные с пониманием публичных услуг как правовой категории, привлекли внимание ученых относительно недавно. Так, по мнению Ю. А. Тихомирова, в содержательном плане публичными услугами муниципальных органов охватывается предоставление пользователям (гражданам и их объединениям) результатов исполнения функций таких органов, посредством которых последние выполняют обязательства муниципального образования перед гражданами: обеспечивают реализацию их прав и свобод [7, с. 541]. С. А. Кирсанов под муниципальной услугой понимает услуги, обязанность по обеспечению предоставления которых возложена на муниципальное образование в соответствии с законодательством РФ, а также уставом муниципального образования в связи с решением вопросов местного значения [5, с. 30-36]. Таким образом, речь идет о результате деятельности, как органов местного самоуправления, так и иных уполномоченных хозяйствующих субъектов.
В доктрине и в законодательстве понятие «публичная услуга» используется в нескольких смыслах. Так, в
соответствии с первым значением «публичная услуга» трактуется достаточно широко и охватывает регистрационные, лицензионные и другие правоприменительные полномочия ОМСУ, а также властно-распорядительные действия и контрольные полномочия органов. Во втором — публичными услугами является деятельность властных органов по организации предоставления населению жизненно необходимых благ (продуктов, работ и услуг) и организации его обслуживания. Такая деятельность имеет неразрывную связь внутренних организационных действий по выявлению эффективного способа удовлетворения общественно значимых потребностей, организации экономической деятельности публичного образования, взаимодействия органа власти с иными хозяйствующими субъектами по организации обслуживания населения. В третьем значении публичными являются услуги, относящиеся к вопросам местного значения. Муниципальное образование организует их предоставление третьими лицами и несет ответственность за надлежащее исполнение. Исходя из предлагаемого понимания публичной услуги, представляется обоснованным ее характеристика как деятельности по организации производства и предоставлению публичных благ гражданам и организациям, по созданию условий для такой организации, включая регулирование общественных отношений, связанных с производством и потреблением благ в сфере деятельности, относящейся к решению вопросов местного значения.
Отталкиваясь от лексического значения указанных выше понятий, «функции» следует понимать как работу, производимую органом, или обязанность, круг деятельности. «Деятельность» понимается как занятие, труд или работа каких-нибудь органов; «полномочие» — как официально предоставленное право осуществления какой-нибудь деятельности, ведения дел. Слово «делегировать» является синонимом слова «пере-
дать»; «делегирование полномочий» — синонимом передачи полномочий другому лицу, применяемой обычно как средство децентрализации управления. Следовательно, конкретное полномочие может быть передано от одного публичного образования другому на определенном основании. Исходя из цели настоящего исследования, понятия «публичные полномочия», «публичные функции», «публичные действия», «публичные работы и услуги» используются как синонимы, означающие деятельность органов местного самоуправления для удовлетворения потребностей в жизнедеятельности неопределенного круга лиц в пределах муниципального образования, обладающую такими признаками, как обязательность, регламентированность и ее целевое назначение.
Любое полномочие публичной власти состоит из трех компонентов: нормативно-правовое регулирование, финансирование и реальное предоставление (исполнение) услуг [2, с. 86-90]. ОМСУ, как правило, делегируется только обязанность осуществлять реальное предоставление (исполнение) конкретных публичных услуг. Иные составляющие единого полномочия, а именно нормативно-правовое регулирование и финансирование, сохраняются у того публичного образования, которое осуществило делегирование полномочия по предоставлению (исполнению) услуги. Выходит, что публичное образование, делегировавшее полномочие по предоставлению (исполнению) услуги, передает не все, а только часть своего полномочия. В таком случае ОМСУ при предоставлении (исполнении) услуги выступает от имени и в интересах публичного образования, делегировавшего часть своего полномочия, исходя из п. 3 ст. 125 ГК РФ, в качестве особого представителя, в результате деятельности которого правовые последствия возникают непосредственно у представляемого. В данном случае одно публичное образование (в том числе и не муниципальное) осуществляет один компонент
полномочия (одно из составляющих полномочия), состоящее из: 1) нормативно-правового регулирования, 2) финансирования, 3) предоставления (исполнения) конкретной публичной услуги, независимо от того, что, например фактическое исполнение публичной услуги возложено на ОМСУ конкретного муниципального образования. Представляется, что при таком осуществлении ОМСУ части полномочия отсутствует совместное причинение вреда по ст. 1080 ГК РФ.
В этой связи неисполнение ОМСУ публичных полномочий, повлекшее за собой вред, может являться основанием для возникновения деликтного обязательства. Так, например, Ермаковским районным судом Красноярского края на администрацию муниципального образования «Ермаковский сельсовет» была возложена неисполненная ранее обязанность в установленный срок нанести дорожную разметку типа «Зебра» и установить дорожные знаки 5.19.1 и 5.19.2 «Пешеходный переход» вблизи средней образовательной школы [3]. Несмотря на отсутствие в судебных актах упоминания о факте причинения вреда и возникновения деликтного обязательства по ст. 1069 ГК РФ, судом возложена обязанность по восстановлению законных прав и интересов граждан на соответствующее муниципальное образование. Из этого следует, что в случае причинения вреда неисполнением публичных полномочий в виде отсутствия организации и контроля по исполнению конкретной деятельности ОМСУ будет иметь место и основание для возникновения деликтного обязательства.
В арбитражной практике имеются другие примеры, когда ОМСУ, поручивший исполнение возложенных на него полномочий третьим лицам либо специально созданным им юридическим лицам на основании договора, отвечает за их ненадлежащую организацию и контроль. Так, например, по одному из дел было установлено, что Дирекция
единого заказчика, созданная для выполнения функций заказчика по всему комплексу работ, связанных с жилищно-коммунальным обслуживанием, и являющаяся муниципальным учреждением, не выполнила возложенные на нее обязанности и не обеспечила ремонт жилых домов. Муниципальное образование «Город Саратов» являлось собственником имущества учреждения, а его интересы в судебном процессе представлял Комитет по финансам администрации муниципального образования «Город Саратов». Постановлением двенадцатого Арбитражного апелляционного суда от 18.02.2013 по делу № А57-12838/2012 с муниципального образования «Город Саратов» в лице комитета по финансам администрации муниципального образования «Город Саратов» за счет средств казны муниципального образования «Город Саратов» были в субсидиарном порядке взысканы суммы долга дирекции. Из решения следует, что дирекция являлась не ОМСУ, а специализированной организацией (муниципальным учреждением), созданной для выполнения функций заказчика по всему комплексу работ, связанных с жилищно-коммунальным обслуживанием. Представляется, что дирекция в указанном примере действовала в целях исполнения публичных обязанностей муниципального образования, что подтверждает факт возложения на нее специальных полномочий муниципального заказчика, являющихся вопросами местного значения, осуществление которых обеспечивало жизнедеятельность подведомственной муниципальному образованию территории. Таким образом, лицом, несущим ответственность за результат бездействия, являлось само муниципальное образование как субъект де-ликтной ответственности по ст. 1069 ГК РФ. Дирекция могла быть субъектом деликтной ответственности в другом случае, если бы целью ее деятельности был непосредственный интерес самого учреждения, не связанный с вопросами
жизнедеятельности населенного пункта и, соответственно, публичными полномочиями муниципального образования. Только в таком случае муниципальное образование могло быть привлечено к субсидиарной ответственности как собственник имущества дирекции в соот-22
ветствии со ст. 12322 ГК РФ. Соответственно, при квалификации правоотношения необходимо разграничивать ответственность муниципального образования как собственника имущества при-чинителя вреда (муниципального учреждения) и ответственность муниципального образования как субъекта ответственности за причинение вреда его органами.
Структура обязательства по возмещению вреда, причиненного ОМСУ, состоящая из его субъектов, объекта и содержания, также имеет некоторые особенности.
В обязательстве из причинения вреда участвуют две стороны: кредитор и должник. И тем, и другим могут быть физические и юридические лица, а также публично-правовые образования. Кредитором является лицо, которому причинен вред, а должником — лицо, причинившее вред.
Законом предусматривается, что причинитель вреда и лицо, обязанное возместить причиненный вред, могут не совпадать. В обязательстве вследствие причинения вреда ОМСУ субъектом ответственности будет являться лицо, которое не исполнило или ненадлежащим образом исполнило свои обязанности по организации жизнедеятельности населенных пунктов. Условие о противоправности здесь состоит из двух элементов: противоправность поведения субъекта ответственности — публичного образования и нарушение субъективного права его органом — ОМСУ.
В науке не вызывает сомнения, что в обязательствах по возмещению вреда, причиненного ОМСУ, непосредственным причинителем вреда всегда является орган, причинивший вред, а должником — то публично-правовое образова-
ние, от имени которого действовал ОМСУ при причинении вреда. Соответственно, необходимо решить, является ли субъектом такого обязательственного правоотношения по возмещению вреда ОМСУ.
Представляется, что ОМСУ, причинивший вред, не является стороной в исследуемом обязательстве. Такой вывод следует из анализа п. 2 ст. 125 ГК РФ и п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 2 ФЗ о местном самоуправлении. В указанных нормах установлено, что ОМСУ в рамках своей компетенции от имени муниципальных образований могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде.
В доктрине устоялась позиция, в соответствии с которой само публичное образование не способно своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, исполнять обязанности, иными словами, реализовывать свою гражданскую правоспособность, минуя свои органы. Органы публичного образования при реализации нормы ст. 125 ГК РФ, выступая от имени публичного образования, не обладают и не могут обладать самостоятельной правосубъектностью, а их природа является аналогичной природе органа юридического лица. В этом случае органы действуют от имени создавшего их публичного образования, являются его частью как составная часть механизма и осуществляют полномочия в интересах общего дела (у них нет, и не может быть понятий «свой», «чужой» интерес — отличный от интереса публичного образования).
Некоторые ученые выделяют в структуре обязательства вследствие причинения вреда органом публичного образования лицо, причиняющее вред, и лицо, отвечающее за причинение вреда. Так, по их мнению, причинителем вреда всегда является конкретный государственный орган, а стороной правоотношения выступает государство как лицо, обязанное в силу закона возместить та-
кой вред. Но, в любом случае, сторонники такого мнения не выявляют ни должника, являющегося элементом структуры обязательства вследствие причинения вреда ОМСУ, ни гражданскую правосубъектность органов публичных образований. Возможно, авторы и не ставили перед собой такой задачи.
Представляется, что в правоотношении по возмещению вреда по ст. 1069 ГК РФ органы власти, в том числе ОМСУ, не являются ни субъектом де-ликтного обязательства, ни причините-лем вреда, ни третьим лицом. В исследуемом обязательстве ОМСУ не обладают собственной правосубъектностью. Начав в пределах имеющейся публично-правовой компетенции исполнение обязанностей и реализацию полномочий публичного образования (п. 2 ст. 125 ГК РФ) от имени такого образования, его органы создают новые обязанности, в порядке ст. 1069 ГК РФ, не для себя, а для муниципального образования. ОМСУ, причиняя вред, осуществляет властную, публичную деятельность муниципального образования и от его имени (ст. 125 ГК РФ). Публичное образование является не просто субъектом ответственности — обязанным лицом, а и непосредственным причинителем вреда. Именно создавшее орган власти муниципальное образование регламентировало в соответствии с нормами права публичную деятельность ОМСУ. На основании ст. 16, 1069, 1070 ГК РФ обязанность по возмещению вреда, причиненного неправомерным поведением органов публично-правовых образований, возникает непосредственно у публичных образований, соответственно, и должником, и причинителем вреда в обязательственном правоотношении по возмещению вреда является такое образование. Ответственность публично-правового образования не является ответственностью за действия третьих лиц, это ответственность за свои действия.
Следовательно, в обязательстве по возмещению вреда, причиненного ОМСУ в результате правонарушения,
лицо, причинившее вред, и лицо, являющееся должником в обязательстве, совпадают. Таким лицом является публично-правовое образование, чей орган допустил противоправное поведение, повлекшее причинение вреда. Авторы обозначают исследуемое обязательство как «обязательство по возмещению вреда, причиненного органом местного самоуправления», хотя причи-нителем вреда такой орган не является. Данное обозначение используется как общеупотребимое.
ОМСУ наделяется самостоятельной правосубъектностью и правом выступать в обороте от собственного имени, но после государственной регистрации в форме казенного учреждения. В результате совершения правонарушения и причинения вреда при осуществлении казенным учреждением действий в собственных интересах оно несет ответственность находящимися в его распоряжении денежными средствами. При недостаточности денежных средств субсидиарную ответственность по обязательствам казенного учреждения несет собственник его имущества (п. 4 ст. 123 22 ГК РФ).
Изложенное позволяет сделать следующие выводы:
1. При причинении вреда ОМСУ могут возникнуть деликтные обязательства, предусмотренные различными нормами гражданского права: из причинения ущерба правомерными действиями (ст. 161 ГК РФ); или неправомерными действиями (гл. 59 ГК РФ), в том числе при исполнении публичных полномочий (ст. 1069 ГК РФ), источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ) или его работниками (ст. 1068 ГК РФ) и т. д.
2. Основанием возникновения обязательства вследствие причинения вреда не всегда является правонарушение ОМСУ, оно может возникнуть вследствие совершения таким органом и правомерных действий. Поэтому в обязательстве вследствие причинения вреда ОМСУ могут применяться не только
меры гражданско-правовой ответственности, но и иные меры государственного принуждения (меры защиты, пресе-кательные меры).
3. Обязательству вследствие причинения вреда ОМСУ, предусмотренному ст. 1069 ГК РФ, присущи следующие особенности:
а) основанием возникновения обязательства является нарушение норм не только гражданского, но и иных отраслей права, при наличии состава правонарушения: вреда, противоправности поведения его причинителя, причинной связи между ними и вины;
б) вред причиняется при осуществлении полномочий (деятельности),
имеющих целевой, публичный характер (при исполнении властных, регулирующих и контролирующих функций с целью реализации вопросов местного значения, делегированных государственных полномочий, а также решения хозяйственных вопросов, связанных с жизнеобеспечением поселений);
в) вред причиняет специальный субъект, уполномоченный в установленном законом, иным правовым актом или договором порядке осуществлять публичные полномочия;
г) возмещение вреда представляет собой меру деликтной ответственности;
д) вред подлежит возмещению за счет казны муниципального образования.
Литература
1. Андреев, Ю. Н. Ответственность государства за причинение вреда: цивилисти-ческие аспекты. — СПб., 2013.
2. Бабун, Р. В. Механизмы финансирования социальной сферы муниципалитетов // Бюджет. — 2012. — № 8. — С. 86-90.
3. Информационное сообщение пресс-службы Красноярского краевого суда. — Режим доступа: http://kraevoy.krk.sudrf.ru/modules.php?name=press_dep&op=1& did=425_(дата обращения: 03.10.2012).
4. Кархалев, Д. Н. Концепция охранительного гражданского правоотношения : дис. ... д-ра юрид. наук. — Екатеринбург, 2010. — 407 с.
5. Кирсанов, С. А. Муниципальные услуги как вид публичных услуг // Управленческое консультирование. — 2008. — № 4. — С. 30-36.
6. Смирнов, В. Т., Собчак, А. А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. — 152 с.
7. Тихомиров, Ю. А. Административное право и процесс : полный курс. — М., 2005. — 1150 с.
8. Шевченко, А. С. Возмещение вреда, причиненного правомерным поведением : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Л., 1986. — 15 с.
References
1. Andreev, Yu. N. Otvetstvennost' gosudarstva za prichinenie vreda: civilisti-cheskie aspekty [State liability for damage: civil law aspects]. St. Petersburg, 2013.
2. Babun, R. V. Mekhanizmy finansirovaniya social'noj sfery municipalitetov [Mechanisms of financing of the social sphere of municipalities] // Budget, 2012, no. 8, р. 8690.
3. Informacionnoe soobshchenie press-sluzhby Krasnoyarskogo kraevogo suda [Information message from the press service of the Krasnoyarsk regional court]. URL: http://kraevoy.krk.sudrf.ru/modules.php?name=press_dep&op=1& did=425 (date of the address: 3/10/2012).
4. Karhalev, D. N. Koncepciya ohranitel'nogo grazhdanskogo pravootnosheniya : dis. ... d-ra yurid. nauk [The concept of protective civil legal relations] : dis. ... doct. of law. Ekaterinburg, 2010. 407 р.
5. Kirsanov, S. A. Municipal'nye uslugi kak vid publichnyh uslug [Municipal services as a kind of public services] // Upravlencheskoe konsul'tirovanie [Management consultation], 2008, no. 4, р. 30-36.
6. Smirnov, V. T., Sobchak, A. A. Obshchee uchenie o deliktnyh obyazatel'stvah v so-vetskom grazhdanskom prave [General the doctrine about delictual obligations in the Soviet civil law]. Leningrad, Publishing house of LSU, 1983. 152 p.
7. Tihomirov, Yu. A. Administrativnoe pravo i process : polnyj kurs [Administrative law and process : full course]. Moscow, 2005. 1150 p.
8. Shevchenko, A. S. Vozmeshchenie vreda, prichinennogo pravomernym povedeniem : [Compensation of the harm caused by lawful behavior] : autoref. dis. ... cand. of law. Leningrad, 1986. 15 р.
Сведения об авторах
Ершова Ирина Викторовна: Новокузнецкий институт (филиал) Кемеровского государственного университета (г. Новокузнецк, Российская Федерация), старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса. E-mail: ershova-ur@rambler.ru Шепель Тамара Викторовна: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин, доктор юридических наук, доцент. E-mail: tomaser@mail.ru
Information about the authors
Ershova Irina Viktorovna: Novokuznetsk branch of Kemerovo State University (Novokuznetsk, Russia), Senior Lecturer of Department of Civil Law. E-mail: ershova-ur@rambler.ru Shepel Tamara Viktorovna: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), Professor of the Chair of Civil Law Disciplines, doctor of law, associate professor. E-mail: tomaser@mail.ru
УДК 343.823
Д. А. Упоров
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ В ОТНОШЕНИИ ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ В ВИДЕ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Судебное решение устанавливает наличие или отсутствие тех или иных субъективных гражданских прав и обязанностей. Однако процесс защиты права на этом не завершается. Говорить о достижении закрепленных в Гражданском процессуальном кодексе, Арбитражном процессуальном кодексе, Уголовном процессуальном кодексе и других нормативных актах задач возможно только в случае реального исполнения предписаний, зафиксированных в судебном акте. В связи с этим одной из основных стадий любого процесса, позволяющей восстановить нарушенные права, является исполнительное производство.
Исполнение судебных и иных актов является важным участком правовой практики, отражающим способность права воздействовать на поведение человека. Особую актуальность вопросы принудительного исполнения судебных актов приоб-
© Упоров Д. А., 2018
© Uporov D. A., 2018
