CC BY
227
УДК 78
ОСОБЕННОСТИ МУЗЫКАЛЬНО-ЗВУКОВОГО ВОПЛОЩЕНИЯ КОЛОКОЛЬНОГО ЗВОНА
© А.Н. Гусева
В статье рассматриваются различные походы к эстетической и музыкальной трактовке звона русского колокола. Основное внимание уделяется подходам к изучению его внутренней организации. Помимо одиночных ударов в колокол в поле изучения попадают и фрагменты формирования звуковых комплексов в традиционных звонах.
Ключевые слова: колокол; звуковые качества; частичные тоны; тембр.
Древняя традиция православного звона обретает ныне в России новую жизнь. Внутренний смысл этих звуков без слов близок и понятен нашей душе. При попытке же дать им адекватную музыкальную оценку, объяснить, перевести эти звуки на язык музыки, исследователь встречается с областью, которая только начинает разрабатываться в отечественном музыкознании. Эта тематика является ныне достаточно актуальной, поскольку грамотное возрождение звонов сложно себе представить без всестороннего изучения. Будучи прежде всего звуковым, это искусство так или иначе взаимодействует с существующей музыкальной культурой, требуя вместе с этим индивидуального подхода, а не отождествления с ней [1].
Осознание звона как искусства художественного и музыкального в своей основе складывалось постепенно. Колокольные звоны, поистине наполняющие собой все пространство необъятной России, не могли не оказывать воздействие на музыкальное творчество отечественных композиторов - трудно указать кого-либо, в чьем творчестве не нашлось бы отзвука этой колокольной симфонии. Вот как отметил это явление Б.В. Асафьев в своей работе «О русской песенности»: «Интересно обратить внимание на одно явление, связанное в русской музыке с интонациями атмосферности: русские композиторы любили изображать колокольный звон совсем не потому лишь, что он был постоянной принадлежностью быта. Если вникнуть в гармонию звонов, она отличается красочновыразительною особенностью. Это звон в единстве с воздухом, по которому он расплывается, звон, как колорит атмосферы, стимул для музыкантов, любопытствующих до музыкальных интонаций воздуха...» [2].
Говоря о музыкальном характере звука отдельного колокола, нельзя не остановиться на уже утвердившемся в научной литературе подходе к колокольному звону как музыкальному произведению (правда, как отмечается в большинстве исследований, совершенно особенному в своем роде). Уже в конце XIX в. появились первые работы, в которых русский колокольный звон связывался с музыкой как совершенно очевидный факт. И в современных исследованиях этот факт считается как бы самим собой разумеющимся, хотя и не получил до сих пор более-менее глубокого теоретического обоснования или же - опровержения. Действительно, звон в набор колоколов, собранных на одной звоннице или колокольне, складывался в достаточно развернутые ритмические композиции, а красота и разновысотность звуков колоколов разных групп придавала ритмическим построениям своеобразные мелодические очертания. Такой Трезвон часто вызывал у слушающих колокольный звон впечатление цельного художественного произведения. «Колокольня ведь есть равнинный орган и вместе с тем отличный ручной инструмент. И здесь имеются все средства доставить художнику счастливые минуты, чтобы быть именно «в ударе». Колокола - мощны, но вместе и действительно чутки к удару. Они имеют свою «волю», но они же и послушно поют свои гимны», - писал в начале XX столетия С.В. Смоленский, изучавший русский колокольный звон не только как слушатель, но и как звонарь [3, стб. 276]. Наиболее яркое художественное впечатление производили на слушателей знаменитые на всю Россию звоны Кремлевской звонницы Ростова Великого. Согласное гармоническое звучание ее колоколов вызывало единодушное восхищение
у всех исследователей отечественного искусства звона - практически ни одна из работ, посвященных колоколам, не обошла своим вниманием Ростовскую звонницу. Подробному изучению этого художественного феномена были посвящены труды протоиерея Аристарха Израилева, подробно описавшего звучание каждого из колоколов звонницы и составившего нотную партитуру звонов.
Возможность подобной интерпретации колокольного звона и стала, по всей вероятности, тем необходимым звеном, которое соединило для многих музыкантов и исследователей это искусство с музыкальным. Так, близость церковного звона к музыке отмечал С.В. Смоленский: «Если археология музыкального искусства имеет практические цели, если проявление творчества народных художников обязывают нас вниманием к формам их вдохновений, то отчего же не оказать внимания к церковному звону? В нем ведь, несомненно, имеются налицо все составные данные музыкального искусства и могут найтись особенности, может быть, даже и поучительные.» [3, стб. 271-272]. А. М. Покровский в своей работе, посвященной музыкальному значению звонниц, писал: «Звонница, или колокольня, с музыкальной точки зрения представляет собою своеобразный музыкальный инструмент или, вернее, своеобразный оркестр из оригинальных музыкальных инструментов-колоколов. Традиционный ритмический трезвон представляет оригинальную специально колокольную музыку, к которой, очевидно, неприложимы обыкновенные музыкальные мерки и приемы» [4]. «Колокол представляет собой музыкальный элемент, но при этом нужно сказать, что элемент этот весьма, до наивысшей степени, сложен. Воспроизведение музыкальных произведений на колоколах совершается далеко не так, как на каком-либо инструменте, в нем есть своя теория, имеется в ней определенная, точная система; уже известно, что система эта стоит совершенно отдельно от всякого инструмента и в то же время ни под каким видом не может быть с ним совмещена» - такие характеристики колокольного звона находим в незаконченной работе К.К. Сараджева [5]. Особый взгляд на «музыку колоколов» - в статье В.Н. Ильина: «Эту музыку можно назвать музыкой ритмообертонной или ритмо-тембровой. Заметим
кстати, что единство дается мощной массой редко звучащего на сильных временах такта большого колокола.» [6]. Е.В. Гиппиус указывал на существование определенных мелодических интонаций: «Известно, что сами звонари более всего ценили в звонах их мелодическую сторону и что многие звоны имели определенные мелодические прообразы .» [7].
На самом деле, сразу после удара в колокол наш слух наиболее ярко воспринимает один из многочисленных частичных тонов, содержащихся в звуке колокола. Если на колокольне размещено несколько колоколов и все они участвуют в звоне, то при их последовательном или одновременном звучании могут выстраиваться краткие или более продолжительные мелодические интонации. Колокол, по сравнению со звучанием других музыкальных инструментов, обладает специфическим качеством наименьшего угасания звука. Наиболее ярко это качество проявляется в церковных колоколах больших размеров: их звон после удара языка слышен несколько секунд. За это время каждый звук, рожденный колебаниями колокольной поверхности, проживает краткую или более продолжительную, ясно слышимую или плохо отличаемую нашим слухом музыкальную жизнь. Напомним, что и в музыкальном звуке присутствуют тоны определенной высоты, частоты которых по своим соотношениям составляют гармонический ряд. Наш слух, как правило, объединяет эти тоны в звук, по своей высоте равный первому, самому нижнему из тонов. Звон колокола менее гармоничен в своем внутреннем составе по сравнению, например, со звуком струны или органной трубы. Конструкция колокола выполнена так, что в его звучании лучше всего прослушиваются и дольше всех звучат низкие тоны. Для русского церковного колокола, особенно большого веса (свыше ста пудов или одной тонны), характерно наличие значительного числа тонов, из которых могут выстраиваться более или менее полные гармонические ряды различной протяженности. Интервальное соотношение между этими тонами зависит от профиля и в разных колоколах может быть неодинаково. Такое разнообразие (особенно с учетом взаимодействия таких колоколов в звоне) полезно. В случае, если профили имеют лишь незначительные
отступления в отношении геометрии, звучание таких колоколов выразится в близких по расположению аккордах, соответствующие тоны которых будут отклоняться друг от друга на расстояние до полутона.
Традиции отечественного колокольного звона всегда были далеки от музыкальных тенденций. Существующие в истории попытки настройки отечественных колоколов [6] с целью исполнения на них каких-либо мелодий не получили распространения. В качестве отдельно существующей традиции можно назвать звон набора колоколов, имеющихся в старинных и вновь изготавливаемых курантах (башенных часах), с помощью которых вызванивается тот или иной мелодический оборот; но их функция вполне самостоятельна и прямо не связана с традицией церковного звона. В то же время в звуках любого (и русского, и европейского) колокола отчетливо слышится ясно определяемая высота, которую можно выразить нотным обозначением. В начале ХХ в. попытка такой характеристики отечественных колоколов была предпринята на заводе ярославского колокололитейщика Н.И. Оловяниш-никова. При изготовлении и продаже вновь отлитых современных отечественных колоколов их производители также стали обозначать звучание какой-либо нотой.
При объединении на одной колокольне нескольких колоколов их музыкальные характеристики (высота, громкость, продолжительность звучания и неповторимый тембр) обогащаются: в процессе исполнения звонов происходит их разнообразное взаимодействие. Сегодня к числу традиционных русских колокольных звонов можно отнести следующие: Благовест, Перезвон (Перебор) и Трезвон [8-10]. Каждый из этих звонов имеет свои особые функции и разновидности, а также подразумевает и определенный характер ударов в колокола - их скорость, особенности чередования колоколов и их количество в звоне. Так, Благовест - это мерные удары в один из больших колоколов. Его скорость изначально может избираться различной - в зависимости от разновидности звона: более быстрая при праздничном Благовесте, чуть медленнее - при будничном и медленная при постовом. При Перезвоне будут поочередно задействованы все колокола звонницы, причем величина временных интерва-
лов между ударами в каждый из колоколов также будет вариантна.
Таким образом, Благовест и Перезвон в качестве своей основы подразумевают поочередные удары в один или несколько колоколов (в разной последовательности и с разной скоростью); совмещение ударов нескольких колоколов возможно лишь в заключительном аккорде определенной серии ударов (в Перезвоне).
Традиционно колокола, участвующие в Перезвоне, избирались в определенной последовательности: от самого малого (по размеру), присутствующего на звоннице до большого - по возрастающей (погребальный Перебор) или - наоборот (Перезвон). Постепенное увеличение или уменьшение размеров колоколов создавало и определенное ме-лодико-звуковое движение - нисходящее или восходящее. Временной интервал между ударами (или скорость их следования) зависит от вида звона: погребального, постового или праздничного. Но в любом случае, вступление каждого следующего колокола будет происходить чуть раньше, чем звук предыдущего полностью затихнет и звучание каждого из вновь вступающих колоколов в самом начале будет накладываться на заключительную фазу звучания предыдущего (что обеспечит новые тембровые краски).
Нами была предпринята запись и расшифровка различных вариантов серий подобных ударов - при помощи специальных компьютерных программ. Анализ спектра звучания этих фрагментов звона выявил самостоятельность каждого удара с точки зрения озвучиваемой высоты (или обертонового состава) и - многовариантность в слуховом восприятии. Важно также, что при варианте праздничного Перезвона с многочисленным чередованием колоколов наиболее яркие звуковые точки - обертоны - не теряют своей индивидуальности: каждый из колоколов, таким образом, сохраняет и полноту своего тембра.
Фактически звуковысотная индивидуальность сохраняется и при ударе «во вся» (одновременно во все колокола, участвующие в звоне). Но, благодаря наличию нескольких наиболее активных частичных тонов, а также большей звуковой силе благове-стника по сравнению с остальными колоколами, этот момент может быть трактован и
несколько по-иному. Каждая из этих активных обертоновых зон занимает, согласно своей интенсивности, определенное место в получившемся аккорде (или общей сумме обертонов). Таким образом, слушатель воспринимает удар как бы особо мощного, объединенного или «соборного» (термин наш. -А. Г.) колокола, представляющего общую сумму звучания всех колоколов, участвующих в звоне. Причем не исключено, что и в таком аккорде в качестве его основной высоты наш слух выделит один или несколько обертонов, соотнеся их с конкретными нотными обозначениями. Характеристики такого соборного колокола вполне могут рассматриваться подобно одиночному удару каждого из его составляющих. Следовательно, при совмещении ударов в два или более колоколов их общее звучание может быть рассмотрено как удар одного колокола, но более богатый обертонами и имеющий, соответственно, значительно усложненную внутреннюю звуковую структуру. Для нашего слуха восприятие тембровой окраски такого звучания будет еще более многовариантным, нежели при прослушивании единичного колокола. Различные варианты восприятия звука при совместных ударах в несколько колоколов были отмечены еще К.К. Сараджевым: «Если ударять не в один колокол, а сразу в два или в несколько, то он или они будут при своем звучании издавать еще иное, дополнительное звучание, чего не будет, если в них ударять в отдельности» [11].
В Трезвоне возможны как последовательные, так и одновременные удары в несколько колоколов разного размера. В этом виде звона одновременно задействованными оказывается большая часть или же все колокола звонницы (соответственно праздничному дню). Благодаря особой «балансировке» (термин С.Г. Рыбакова [11, с. 187]) - специальной системе растяжек от языков колоколов и веревочных связок звонарь имеет возможность управлять одновременно десятью и более колоколами, контролируя силу удара. В Трезвоне может участвовать и несколько звонарей - особенно это необходимо в тех случаях, когда на звоннице имеются колокола большого веса - их языки раскачиваются при помощи двух-четырех человек. Этот вид звона наиболее сложен по сравнению с другими видами и является очень ярким в худо-
жественном отношении. Самые разные комбинации совместного и поочередного звучания колоколов в Трезвоне в своей основе имеют элементы всех трех вышеупомянутых звонов - Благовеста, Перебора и Перезвона, но в этом звоне отсутствуют какие-либо установленные традицией ограничения, касающиеся его темпа и очередности вступления колоколов.
Вернемся еще раз к рассмотренному ранее аккорду-удару колоколов «во вся». Таким приемом, как правило, заканчивается традиционный Трезвон: «Все композиции звонов имеют свое завершение - одиночный или троекратный удар во все участвовавшие в звоне колокола одновременно, с небольшим подготовительным разделом» [12]. При анализе акустических особенностей удара «во вся» было определено, что он образует собой единое звучание мощного соборного колокола, спектр которого чрезвычайно насыщен гармоничными и негармоничными частичными тонами различной интенсивности. Похожим образом может быть представлен и единичный вертикальный фрагмент Трезвона - как общая сумма - совокупность ударов средних и малых колоколов, приходящихся на один удар благовестника.
В связи с этим достаточно важным оказывается формирование набора колоколов. Как уже упоминалось, традиционно на колокольне или звоннице их размещается несколько (три-пять и более в зависимости от размеров подколоколенного сооружения). Они имеют функциональные различия и, как правило, отличаются своими размерами. Необходимо отметить, что в конце XIX - начале XX в. существовала традиция объединять общее количество колоколов, имеющихся на звоннице, понятием «звон»: «Собрание всех колоколов называется звоном» [13].
Исторически процесс формирования колокольных наборов на звонницах происходил постепенно: к уже имеющимся колоколам добавлялись новые; обычно стремились приобрести колокол большего веса, чем уже имеющийся. При повреждениях и расколах колокола также заменяли новыми, чаще -примерно равными прежним по весу. Сведений о стремлении придерживаться при пополнении звонниц новыми колоколами каких-либо музыкальных принципов - гармонических или ладовых - история не сохранила.
Все колокола звонницы традиционно подразделяют на несколько групп: благове-стники (один или несколько больших по весу колоколов), подзвонные (средние по весу) и зазвонные (малые по весу) [14]. Отметим очень важную тенденцию, присутствовавшую и развивавшуюся в России на протяжении многих столетий, качественно влиявшую на отечественный колокольный звон. С появлением на Руси собственного колокололитейного дела происходит постепенное увеличение максимального веса отливаемых колоколов. Особенно показательны здесь московские колокола. Если во Пскове в XVI в. отливали колокола до четырехсот пудов (и их вес считался гигантским), то в Москве при Василии III (в 1533 г.) отливают колокол весом в тысячу пудов, а при Иоанне Грозном -в две тысячи двести пудов. К началу XVI в. относится постройка знаменитой московской кремлевской колокольни Ивана Великого, расширенной в тот же период дополнительными пристройками для подвески самых больших колоколов. К концу XVI в. на Иване Великом находилось несколько наибольших колоколов, предназначенных для Благовеста, и для упорядочивания их звона в соответствии с Типиконом в 1689 г. последовал указ Патриарха Иоакима «О колокольной фамилии»: «как докладывать о благовесте, о прозвании колоколов, как их в докладе называть, что новый большой и тот в докладе называть Успенским, а старой Успенской в докладе называть Воскресным, а Реут в докладе называть Полиелейным, а что всегда благовест в него бывает, и тот называть вседневным» [15]. В этом «Указе» закрепляются традиционные функции колоколов-благовестников на звонницах. В соответствии со статусом церковного праздника Благовест осуществлялся в строго определенный колокол, колокола различались по своим размерам. Различные пояснительные и учебные пособия для изучения Устава в конце XIX в. в разделах, посвященных колокольному звону, выделяют уже до пяти благовестников на больших звонницах. Каждый из них имеет свое назначение в зависимости от дня, в который происходит звон: праздничный, воскресный, полиелейный, простодневный (или будничный), малый (или постовой) колокола. Благовест в каждый из этих колоколов должен производиться в соответствии со сле-
дующими правилами: в праздничный (или самый большой из колоколов звонницы) - во все двунадесятые праздники ко Всенощным бдениям и к Литургиям; во все дни от утрени Пятка Страстной седмицы, кроме Часов Великого Пятка, до утрени понедельника седмицы Ап. Фомы; к Великой вечерне в дни Владычных Праздников; в дни, в которые положены Великие Прокимны; к Утрени и Литургии в понедельник Святого Духа и во второй и третий день по Рождестве Христовом и в дни храмовых праздников. Кроме этого, в данный колокол благовестили в дни царские и викториальные. В воскресный колокол (второй по размеру) Благовест происходит во все воскресные дни, в полиелейный - в дни, имеющие соответствующие указания о празднике с Полиелеем. В остальные дни недели звон осуществляется в будничный (четвертый по размеру) колокол, а в постовой - во дни Великого Поста. В зависимости от службы может меняться скорость ударов -от частого (праздничного) Благовеста до редкого (чаще - употребляемого Великим Постом).
Минимальная и максимальная величина зазвонных и подзвонных колоколов традиционно была связана с размерами самого большого из благовестников (на каждой конкретной звоннице) и с общим количеством больших колоколов.
На основе анализа исторических и современных звонниц, на которых сегодня осуществляется звон, можно сделать некоторые выводы о том, что необходимо учитывать для достижения наиболее качественного звучания набора колоколов:
- в одном наборе желательно объединять колокола примерно равного качества относительно особенностей их построения и литья (обычно это достигается при формировании набора из колоколов одного производителя), что в звуке найдет выражение в близости тембров этих колоколов;
- при сравнении колоколов для установления их интервальной разницы необходимо учитывать как самый низкий, так и самый яркий начальный обертон;
- объединять колокола в набор, распределяя их по традиционным группам - за-звонные, подзвонные и благовестники;
- при увеличении веса благовестника придерживаться традиционного двукратного увеличения его веса;
- соблюдать определенное расстояние между крайними колоколами соседних групп.
Такой набор колоколов в основе своего благозвучия будет иметь равную озвучен-ность всего диапазона большого колокола. При таком его построении в традиционном Трезвоне должен возникнуть наиболее благоприятный темброво-акустический эффект ударов соборного колокола, обертоновые краски которого поддерживаются и дополнительно расцвечиваются при дроблении средними и малыми колоколами каждого удара благовестника.
Проблема качественного звучания колокольных наборов и определения параметров благозвучия при объединении нескольких колоколов для совместного звона в соответствующие группы (зазвонных и т. д.) является сегодня достаточно актуальной как при отливке отдельных новых колоколов и наборов, так и при дополнении уже существующих звонниц вновь отлитыми или сохранившимися старинными колоколами.
Отметим также, что при объединении в одном наборе (на одной звоннице) колоколов, разных по времени, технологии и качеству отливки, могут возникать трудности при оценке общего качества Трезвона. Очень большое значение в таких случаях имеют размеры и темброво-акустические качества благовестника, весовое соотношение колоколов между собой внутри каждой группы и между группами; а также - индивидуальное сходство и различие тембров внутри каждой группы, при одиночных ударах, и - их совмещении.
Разница в звучании колоколов с точки зрения их близости к классическому музыкальному звуку (в котором конкретно прослушивалась бы определенная высота или гармоническое консонирующее созвучие) была отмечена отечественными исследователями уже в конце XIX в. и стала предметом научного интереса для прот. Аристарха Израилева [1]. Впервые был поставлен и как физико-акустическое явление начал рассматриваться вопрос о качественном - благозвучном (приятном для слуха) - голосе колокола (в XIX в., в связи с промышленным литьем колоколов, их звучание стало второ-
степенным оценочным фактором по сравнению с внешним оформлением). История распорядилась так, что только в конце XX века все эти вопросы стали вновь актуальными -при возрождении почти утраченных традиций русского колокольного литья.
По-видимому, именно на сравнении тембровых особенностей колокольного звучания необходимо основываться при изучении качества колоколов, выражающегося в благозвучии. Основная трудность в решении этого вопроса связана с субъективностью нашего слухового восприятия, на которое значительное влияние оказало также практически полное отсутствие звучащего колокольного звона со всеми его традиционными особенностями и уничтожение многих эталонных колоколов (каким был, к примеру, большой колокол Саввино-Сторожевского Звенигородского монастыря). Почти единственной заменой в культурной ситуации XX в. могли стать музыкальные фрагменты, в которых участвовали оркестровые колокола (звучание которых всегда ориентировано на конкретную высоту), звонницы, составленные из церковных колоколов среднего и малого размера как, например, в Большом (Москва) или Мариинском (Петербург) театрах, а также - особая «колокольность», ощущавшаяся в ритмах и оркестровке многих опер и симфоний русских композиторов.
Музыкально-звуковая картина звонов, которые окружают нас сегодня, довольно пестрая. Помимо ритмических и акустических особенностей важное значение имеет и то, где звучат эти звоны и кто их исполняет. Для того, чтобы представить себе это многообразие во всей полноте, кратко проанализируем существующие ныне формы колокольной традиции. И в современной России, как и много веков назад, звон колокола не может прозвучать сам по себе, для всякого звона предусмотрено особое место в ряду Чино-последования каждого из Богослужений. Регламентируя тот момент, когда должен прозвучать звон, Церковный Устав (Типикон) не дает ему какое-либо определенное название: в нем говорится об ударении (звоне) в один или же - во вся кампаны (колокола). Каждый звонарь мог называть тот или иной звон по-своему: Трезвоном, Красным звоном, Праздничным, Торжественным звонами. В каждой обители, каждом приходе
на основе указаний Устава складывались свои традиционные звоны, с неповторимыми ритмическими рисунками и названиями, понятными каждому насельнику монастыря или прихожанину храма, как членам одной церковной семьи. Именно поэтому звоны любой колокольни и похожи, и непохожи один на другой: разные колокола и названия звонов. Эта традиция существует и среди звонарей сегодняшних. Восстанавливаются колокольни, появляются новые колокола, рождаются новые звоны. Способы исполнения традиционных звонов, известных ныне, будут у каждого звонаря отличаться. Благовестить можно в один и несколько колоколов, трезвонить можно «в один прием» и «в три приема». Звон во все колокола можно называть Трезвоном или же Красным звоном. В свою очередь, каждый из звонов в своей молитвенной и символической основе - Благовест, возвещающий всем вокруг радостную весть о Воскресении Спасителя, о вечной жизни, призывающий души на молитву. Разным будет этот Благовест: скромным, если на колокольне немного колоколов, или богатым звуковыми раскатами тембров и ритмов.
Помимо «ударения в кампан» Устав в некоторых случаях говорит и о «клепании в било»: древней традиции, ныне сохранившейся на Святой Земле, в монастырях Святой Горы Афон (Греция), монастырях Болгарии и других древних обителях Православного Востока. Полный Устав звона включает в себя ударение в малое и большое деревянные била, металлическое било (клепало) и -звон колоколов. Сегодня в целом ряде монастырей и храмов России можно также встретить подобные примеры звонов.
Несколько особняком стоят звоны знаменитой звонницы Ростова Великого, поскольку могут считаться как традиционными, так и концертными. Возобновленные в качестве звукового музейного экспоната, ныне они участвуют в Богослужениях. Слушая различные записи этой звонницы, можно исследовать разнообразную трактовку одних и тех же звонов у исполнителей-звонарей разных лет.
Значительное распространение получают ныне и звоны, составляемые звонарями на основе колокольных традиций наиболее известных русских монастырей и храмов. Такая попытка звонарей перенести прославлен-
ные звоны на другие колокольни, сделав вновь зазвучавшие колокола причастниками древних традиций, представляется вполне оправданной. Для молодого поколения звонарей такое подражание известным звонам и звонарям - замечательная школа мастерства.
Существует ныне и направление, которое можно назвать «авторским». Это звоны известных звонарей-музыкантов, исполняемые главным образом на музейных звонницах и на фестивалях. Здесь наиболее ярко выявляются музыкальные возможности колоколов. Звонница интерпретируется звонарем как уникальный музыкальный инструмент, на котором каждый исполнитель «играет» то, что созвучно его настроению. Благодаря звонарям-энтузиастам, стремившимся к возрождению этого искусства еще в 70-е гг. XX в. (звонница архангельского музея деревянного зодчества «Малые Корелы»), удалось разыскать, сохранить и озвучить многие старинные колокола. Наряду с авторскими композициями на музейных звонницах исполняются и традиционные звоны.
Представленный нами краткий анализ звонов - одна из попыток на современном этапе осмыслить имеющееся вокруг нас отечественное колокольное богатство. Думается, такая работа сможет помочь как исследователям этой традиции, так и звонарям в дальнейшем возрождении и развитии колокольного гласа России: это искусство представляет необычайно широкий простор для формирования разнообразных звуковых комплексов. Общая звуковая мощь и яркая тембровая окрашенность являются выражением не только музыкальных качеств каждого из реальных воплощений звона, но и непременным требованием к его древнеуставным нормам. Колокольный звон для России - это прежде всего символ Православия, сигнал, веками организующий ее размеренный жизненный уклад. И в то же время музыкальная составляющая этого многофункционального (в своем смысловом значении) комплекса играет значительную роль при сравнительной характеристике качества звучания и отдельно взятого колокола, и набора колоколов, и каждого исполняемого на них звона. Многовариантность тонового строения звука колоколов, выраженная в соответствующей интервальной интерпретации, является характеристикой их традици-
онного благозвучия. Опыт, постепенно накапливающийся в ходе музыкально-акустического исследования звона старинных и современных колоколов, в некоторой степени позволит преодолеть те потери, которые причинило искусству звона лихолетье ХХ в.
1. Горкина А.Н. Русские колокольные звоны: особенности музыкальной организации. М., 2003.
2. Асафьев Б.В. О русской песенности // Б.В. Асафьев Избр. тр. М., 1955. Т. 4. С. 77.
3. Слободской С., прот. Закон Божий. М., 1966. Репринт: М., 1993. С. 699-711.
4. Никольский К., прот. Пособие к изучению Устава Богослужения Православной Церкви. СПб., 1907. Репринт: 1995. С. 212-213.
5. Сараджев К. К. «Музыка-колокол» // Русское возрождение. 1998. № 2. С. 222.
6. Ильин В.Н. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона // Русское возрождение. 1998. № 2. С. 20-21.
7. Гиппиус Е.В. Ростовские колокольные звоны // Русское возрождение. 1998. № 2. С. 237-238.
8. Израилев А.А., прот. Должен ли колокольный звон быть благозвучным? Должны ли колокола быть в согласии между собой? // Израилев А.А., прот. Труды, публикации, исследования. М., 2001.
9. Сараджев К.К. Колокол // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / сост. А.Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 222-228.
10. Устав благовеста к церковному пению и о колокольной фамилии // Древняя Российская вивлиофика. СПб., 1789. Ч. 11. С. 197, 254.
11. Рыбаков С.Г. Церковный звон в России (фрагменты) // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / сост. А.Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 184.
12. Ярешко А.С. Колокольные звоны России. М., 1992. С. 95.
13. Покровский А.М. О музыкальном значении звонниц // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / сост. А. Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 171.
14. Пряхин Н. Колокольный звон. Достопримечательные колокола в России // Русский Паломник. 1886. № 19. С. 185.
15. Смоленский С.В. О колокольном звоне в России // Русская музыкальная газета. 1907. № 9-10. Стб. 264-296.
Поступила в редакцию 12.01.2009 г.
Guseva A.N. The music-sound peculiarities of bell ringing. This article deals with varied approaches to aesthetic and musical treatment of Russian bell sound. The attention is mainly paid to its inner organization. Apart from separate strike at a bell, forming fragments of sound complexes in traditional chimes are subject to study.
Key words: bell; sound quality; partials; timbre.
УДК 211.5 (091)
СОВРЕМЕННЫЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ МОНАШЕСТВУЮЩИЙ: МОТИВАЦИЯ УХОДА ОТ «МИРА»
© И.В. Астэр
В статье рассматриваются мотивы выбора современным человеком монашеского пути. Приводятся данные, полученные в ходе исследования, проведенного в русских православных монастырях Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Ключевые слова: мотивация; монашество; русские православные монастыри.
В социальных науках одной из актуальных тем являются исследования по осмыслению тех социальных ситуаций, в результате которых человек оказывается в условиях изоляции. Тюрьмы и психиатрические больницы, отдаленные гарнизоны и долгосрочные экспедиции - вот примерный перечень объектов по этой теме. Монастырь также на-
ходится в этом ряду и, во всяком случае теоретически, может рассматриваться как одно из мест изоляции.
В последние десятилетия наметилась устойчивая тенденция расширения сети монастырей. Если в 1988 г. в России было всего лишь 18 православных монастырей, то уже к началу 2008 г. действующих монастырей
