CC BY
30
УДК 316.73
ОСОБЕННОСТИ МОДИФИКАЦИИ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ПРИГРАНИЧНЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ И УКРАИНЫ
А.В. Пастюк, О.В. Пастюк1
'Статья написана в рамках проекта № 18-311-00343 «Локализация культурно-цивилизационной идентичности населения приграничных регионов России и Украины», поддержанного Российским фондом фундаментальных исследований (Конкурс проектов 2018 года фундаментальных научных исследований, выполняемых молодыми учеными)
Аннотация. В статье рассмотрены ключевые особенности модификации этнокультурной идентичности населения в российско-украинском приграничье. Раскрывается специфика модификации этнокультурной идентичности на приграничном пространстве. Представлено авторское определение понятия «модификация этнокультурной идентичности». Делается вывод о том, что динамика социального хронотопа предопределяет изменения объектов идентичности присущие данному времени и пространству, что обуславливает постепенную модификацию этнокультурной идентичности. На основе анализа результатов собственного социологического исследования выявлено, что на пространстве российско-украинском приграничья проявляется разрыв между этническим и культурным компонентами этнокультурной идентичности, что обуславливает её неоднородность. Представлен сценарий локализации российско-украинского приграничья, включающий обособление носителей этнокультурной идентичности от внешних воздействий, включая как факторы глобальных интеграционных процессов, так и локальной транскультурной коммуникации.
Ключевые слова: этнокультурная идентичность, социальная модификация, приграничные регионы России и Украины.
FEATURES OF THE MODIFICATION OF THE ETHNOCULTURAL IDENTITY OF THE POPULATION OF THE BORDER REGIONS OF RUSSIA AND UKRAINE
A. Pastyuk, O. Pastyuk
Abstract. The article describes the key features of the modification of the ethnocultural identity of the population in the Russian-Ukrainian borderland. The specificity of modification of ethnocultural identity in the border area is revealed. The author's definition of the concept "modification of ethnocultural identity" is presented. It is concluded that the dynamics of social chronotope predetermine changes in the objects of identity inherent in a given time and space, which causes a gradual modification of the ethnocultural identity. Based on the analysis of the results of our own sociological research, it was revealed that the gap between the ethnic and cultural components of the ethnocultural identity appears in the Russian-Ukrainian border area, which causes its heterogeneity. The scenario of localization of the Russian-Ukrainian border area is presented, including the separation of carriers of ethno-cultural identity from external influences, including both factors of global integration processes and local transcultural communication.
Keywords: ethnocultural identity, social modification, border regions of Russia and Ukraine.
Социальные трансформации последних лет обусловили существенные изменения структуры и характеристик идентичности индивидов и социальных групп. Масштабные преобразования систем идентификации требуют глубокого теоретического изучения и эмпирического анализа, для формирования актуальных представлений, как о текущем состоянии социальной идентичности отдельных обществ, так и о возможных сценариях будущих изменений.
Приграничные территории всегда являлись пространством, где отдельные характеристики идентичности проявлялись особенно остро. Именно в приграничных регионах максимально актуализируются, те объекты идентичности,
которые подчеркивают различия и сходства этнокультурных сообществ, расположенных по обе стороны границы. Во многом, этот процесс обусловлен коммуникацией между различными культурными общностями или этносами, взаимным обменом (интеркультурации) [5]. На первый план выходят те объекты идентичности, которые являются наиболее значимыми при идентификации представителей другой культуры и цивилизации, определении ориентаций в системе «свой-чужой».
Это представляется актуальным в первую очередь для этнокультурной идентичности. В данном случае индивид не просто субъективно определяет свою этническую идентичность, но и отождествляет себя с присущими ей
культурными признаками. При этом энтокультурная идентичность предполагает, как объективную идентификацию с конкретным этносом, так и формирование субъективных представлений об определенной культурной общности.
В подходе В.П. Римского и В.С. Игнатовой отмечаетс, что цивилизация как социокультурная целостность выступает всеобщим,
формообразующим репродуктивным основанием неповторимых, уникальных культур,
обладающих многообразными пространственно-временными (хронотопными) и этнокультурными характеристиками, в которых реализуется творчество-креативность (креативная инновация), обладающая неповторимой актуальностью и индивидуальностью (здесь и сейчас), впоследствии застывающей во всеобщности и общезначимости креативности-репродукции (технологии-инновации) [3, с.39].
В контексте настоящего исследования этнокультурная идентичность определяется как субъективное самоотождествление индивида с социокультурной матрицей этнической общности на основе разделяемых культурных образцов, систем ценностей, стилей поведения, социальных кодов и паттернов, следствием которого является осознание единства с исторически сложившейся социальной группой и противопоставление с представителями иных этносов.
Целесообразно отметить, что этнокультурная идентичность представляет собой не просто отождествление индивидом себя с комплексом культурных объектов, но идентификацию в контексте хронотопа конкретной этнической общности. Предполагается, что идентификация осуществляется не просто с объектами идентичности, но с набором представлений и признаков, характерных для совокупности социального пространства-времени. Особую значимость в данном аспекте приобретает взаимосвязь объективной этнической
принадлежности и субъективной
самоидентификации с этнокультурной общностью.
Динамика социального хронотопа предопределяет постепенные изменения объектов идентичности присущие данному времени и пространству. В этой связи, этнокультурная идентичность не представляется устойчивым явлением и под воздействием различных факторов подвержена модификации.
Значительное число отечественных исследователей, анализируя процессы преобразования и изменения идентичностей, применяют термин «трансформация». Так, например, В.А. Ядов в своих работах отмечает,
что «процессы трансформации носят всеобъемлющий характер, то есть охватывают все стороны жизни - экономику, политику, систему ценностей, все социальные институты и повседневности бытия граждан; они, как правило, ведут к непредвиденным следствиям и резко меняют общественное положение разных слоев населения» [6, с.9].
Однако, по нашему мнению, по отношению к изменениям этнокультурной идентичности в большей степени применим термин «модификация». Модификация этнокультурной идентичности являет собой постепенное качественное изменение идентичности, происходящее под влиянием этнокультурных факторов, включающие приобретение новых элементов, свойств и признаков, а в некоторых случаях преобразование структуры идентичности и системы взаимосвязей её объектов и источников.
События последних лет обусловили усиление процессов модификации этнокультурной идентичности в российско-украинском пограничье. До 2014 специфика идентичности населения приграничных регионов России и Украины основывалась на общности культурно-исторического развития приграничья и высоком уровне трансграничной коммуникации населения двух стран в постсоветский период.
С целью углубленного изучения процессов модификации этнокультурной идентичности населения российско-украинского приграничья осуществлен анализ результатов
социологического исследования, проведенного при непосредственном участии автора в форме анкетного опроса респондентов в 8 приграничных регионах России (Белгородская, Брянская, Воронежская и Курская области) и Украины (Луганская, Сумская, Харьковская и Черниговская области). Всего было опрошено 1000 респондентов. Исследование было проведено в 2016 - 2017 г.
В ходе опроса было выявлено, что жители украинских приграничных регионов чаще идентифицируют себя именно с этносом, а не с национальной или территориальной общностью. При этом украинцы склонны идентифицировать себя с представителями именно русского этноса, а не украинского. Длительное существование в рамках цельной культурно-исторической общности, контактность границ и искусственный характер закрепления украинского этноса, обусловили самоидентификацию жителей приграничных регионов Украины с русской этнической общностью. Так, с украинцами (гражданами своей страны) идентифицировали
себя всего 13% респондентов из украинского приграничных регионов Украины этническая
приграничья. Однако в наибольшей степени идентичность существенно преобладает над
жители украинского приграничья ощущают себя государственной. русскими 45,6%. Таким образом, для жителей
Таблица 1. - Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Кем Вы себя ощущаете, прежде всего»?
Кем Вы себя ощущаете, прежде всего? Россия Украина
% %
Россиянином/украинцем 43.2% 13.0%
Представителем своего региона 4.6% 12.0%
Жителем своего города, района 7.0% 15.8%
Гражданином мира 6.2% 6.0%
Русским 29.4% 45.6%
Европейцем 2.8% 3.4%
Затрудняюсь ответить 6.2% 4.2%
Нет ответа 0.6% 0.0%
Всего 100.0% 100.0%
Население российского приграничья, напротив, чаще идентифицирует себя с гражданами России, а не с представителями русской этнической общности. 43,2% опрошенных жителей из приграничных регионов
России отметили, что ощущают себя, прежде всего, россиянами - гражданами своей страны. С представителями русской этнической общности идентифицировали себя 29,4% респондентов.
Таблица 2. - Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «К представителям какой культуры Вы себя относите? (РФ)»?
К представителям какой культуры Вы себя относите? (РФ) Количество
%
Русской 70.8%
Европейской 8.8%
Евразийской 2.6%
Мировой 9.2%
Затрудняюсь ответить 8.6%
Всего 100.0%
Еще больше различий в приграничных регионах России и Украины наблюдается при анализе культурной идентификации населения. Несмотря на то, что украинцы чаще, чем россияне, отождествляют себя с русской этнической общностью, жители украинского приграничья достаточно редко идентифицируют себя с представителями русской культуры. Более того, в украинском приграничье отсутствует единая и целостная культурная идентификация.
Так, 24,2% опрошенных из приграничных регионов Украины отнесли себя к представителям мировой культуры, 15,8% считают, что им ближе украинская культурная общность, а идентифицировали себя с русской культурой всего 11,8% респондентов. Россияне же обладают целостной культурной идентичностью - 70,8% жителей российского приграничья считают себя представителями русской культуры.
Таблица 3. - Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «К представителям какой культуры Вы себя относите? (Украина)»?
К представителям какой культуры Вы себя относите? (Украина) Количество
%
Украинской 15.8%
Европейской 18.6%
Продолжение таблицы 3
Евразийской 11.2%
Мировой 24.2%
Русской 11.8%
Славянской 4.2%
Нет данных 0.2%
Затрудняюсь ответить 14.0%
Всего 100.0%
Анализ эмпирических данных позволил определить, что в российско-украинском приграничье проявляется разрыв между этническим и культурным компонентами этнокультурной идентичности. Большая часть жителей украинских приграничных регионов идентифицирует себя, как представителей русской этнической общности, однако при этом, украинцы не могут однозначно определиться по отношению к культуре, с которой они себя отождествляют. В российских приграничных регионах наблюдается иная ситуация, здесь абсолютное большинство жителей, однозначно, относит себя к представителям русской культуры. Однако гораздо реже жители российского приграничья считают себя представителями русского этноса.
Одним из наиболее вероятных сценариев дальнейшей модификации идентичности выступает её локализация. Характер и объем внешних воздействий, которым подвергается идентичность населения приграничных регионов России и Украины, определяет возможность усиления защитной функции этнокультурной идентичности.
В данном случае локализация представляет собой обособление носителей этнокультурной идентичности от внешних воздействий, включая как факторы глобальных интеграционных процессов, так и локальной транскультурной коммуникации. Иная вариация этнокультурной идентичности в этой ситуации будет восприниматься враждебно, а свои идентификационные объекты как потенциально уязвимые.
В приграничных регионах России и Украины данный сценарий имеет два ключевых варианта. Благоприятный сценарий будет заключаться в локализации всего российско-украинского приграничного, как пространства, где сформирована уникальная вариация этнокультурной идентичности обособленной от процессов изменения идентичности населения России и Украины.
Проведенные исследования показали не только особую близость этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины, но и существенные различия приграничья и внутренних регионов страны. Так,
например, этнокультурная идентичность населения украинских приграничных регионов имеет гораздо больше общих черт с идентичностью жителей приграничных регионов России, в сравнении с центральными территориями Украины.
В таком случае локализация идентичности обусловит не только усиление защитных механизмов идентичности, но и обособление от внешних воздействий. Локализация идентичности российско-украинского приграничья обусловит формирование представления о населении граничащих регионов не как о гражданах другой страны, а как о жителях соседнего региона.
В рамках данного сценария россиянам очень важно идентифицировать население
приграничных регионов Украины не как украинцев, а как харьковчан, сумчан, дончан и т.д., как жителей граничащих регионов, с которыми за долгие годы дружбы сформированы крепкие и эффективные связи. Не менее важной представляется и обратная тенденция, когда украинцы будут разделять в своем восприятии жителей российских приграничных регионов и остальной России в целом.
Второй вариант данного сценария будет заключаться в локализации идентичности в региональном масштабе. Как было выявлено в ходе исследования, в настоящее время жители украинских приграничных регионов
идентифицируют себя в первую очередь, как жителей своего региона, города и района, а не как украинцев, т.е. жителей своей страны или представителей своей культуры.
Реализация данного сценария повлечет за собой возникновение в рамках российско-украинского приграничья обособленных локальных общностей, закрытых, как от общегосударственных процессов модификации, так и от влияния транскультурной коммуникации. Данный сценарий видится в большей степени негативным, чем локализация всего российско-украинского приграничья ввиду, как общности этнокультурной идентичности приграничья, так и существующих возможностей для эффективного приграничного сотрудничества регионов России и Украины.
1. Вардомский Л.Б. Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России / Л.Б. Вардомский. - Волгоград: НОФМО, 2002. - 572 с.
2. Гайдукова Г.Н. Процесс формирования культурно-цивилизационных идентичностей в приграничных регионах: особенности мониторинга / Г.Н. Гайдукова // Научный результат. Социология и управление. - 2016. - № 4. - С. 3-7.
3. Игнатова В.С. Проблема «Традиции -инновации» и генезис научно-инновационных субкультур (культурно -цивилизационный контекст) / В.С. Игнатова, В.П. Римский // Наука. Искусство. Культура. - 2012. - № 1. - С. 39.
4. Сапрыка В.А. Интерактивная модель разработки и реализации социально-экономических проектов и программ
межрегионального приграничного сотрудничества / В.А. Сапрыка // Региональная экономика: теория и практика. - 2010. - № 47. - С. 2-5.
5. Шамне Н.Л. Межкультурная и транскультурная коммуникация: к определению понятий / Н.Л. Шамне // Вестник Волгоградского государственного университета. - 2003. - № 3. - С. 73-80.
6. Ядов В.А. А все же умом Россию понять можно / В.А. Ядов // Россия: трансформирующееся общество. - 2001. - С. 9-20.
7. Giddens А. Modernity and Self-Identity: Self and Society in the Late Modern Age. Stanford: Stanford University Press, 1991. - 264 c.
8. Huntington, Samuel P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. - 1993. - № 3. - C. 22-49.
Сведения об авторах:
Пастюк Александр Владимирович (г. Белгород, Россия), ассистент кафедры социальных ВО «Белгородский государственный национальный исследовательский
технологий ФГАУ университет».
Пастюк Ольга Владимировна (г. Магадан, Россия), кандидат педагогических наук, доцент, декан педагогического факультета ФГБОУ ВО «Северо-Восточный государственный университет», e-mail: com.pas@rambler.ru
Data about the authors:
A. Pastyuk (Belgorod, Russia), graduate student chair of social technologies Belgorod State University.
O. Pastuk (Magadan, Russia), candidate of pedagogical sciences, associate Professor, Dean of the pedagogical faculty of North-Eastern state University, e-mail: com.pas@rambler.ru
