CC BY
25
Общество: политика, экономика, право. 2022. № 9. С. 17-20. Society: Politics, Economics, Law. 2022. No. 9. P. 17-20.
Научная статья
УДК 323.1(470.620):316.7
https://doi.org/10.24158/pep.2022.9.2
Особенности межкультурной коммуникации в условиях этнической напряженности Елена Владимировна Савва
Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия, ev.savva@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0003-1633-530X
Аннотация. Статья опирается на эмпирическую базу нескольких исследований автора, которые были направлены на изучение различных аспектов межэтнического взаимодействия в Краснодарском крае. Коммуникация различных социальных групп в регионе в силу относительно высокого уровня этнической мозаичности населения является актуальным объектом для исследования. Заключается, что межкультурное общение в условиях этнической напряженности выступает важнейшим фактором интенсификации межнационального взаимодействия. От качества коммуникации во многом зависит, перейдет ли конфликт в формат враждебных действий, в том числе с использованием насилия. На каждом новом этапе эскалации деформация элементов взаимодействия усиливается. Содержание коммуникации меняется. Послания сторон конфликта становятся все более эмоциональными, а уровень их рациональности снижается. Информационный обмен быстро политизируется. В условиях коллективного конфликта группы-участники теряют способность эффективно контролировать содержание и форму посланий.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация, структура межкультурной коммуникации, напряженность межэтнических отношений, этническая общность, этнофоры, историческая память, социальное окружение
Для цитирования: Савва Е.В. Особенности межкультурной коммуникации в условиях этнической напряженности // Общество: политика, экономика, право. 2022. № 9. С. 17-20. https://doi.org/10.24158/pep.2022.9.2.
Original article
Specific Features of Intercultural Communication in the Context of Ethnic Tensions Elena V. Savva
Kuban State University, Krasnodar, Russia, ev.savva@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0003-1633-530X
Abstract. The article relies on the empirical basis of several studies by the author, which were aimed at studying various aspects of interethnic interaction in Krasnodar Krai. Communication of different social groups in the region due to the relatively high level of ethnic mosaicism of the population is a relevant object of study. It is concluded that intercultural communication in conditions of ethnic tension is the most important factor of interethnic interaction intensification. The quality of communication largely determines whether a conflict turns into hostile action, including the use of violence. At each new stage of escalation, deformation of interaction elements increases. The content of communication varies. The messages of the parties to the conflict become more and more emotional, and their level of rationality decreases. The information exchange of the parties to the conflict is rapidly becoming politicized. Under conditions of collective conflict, participating groups lose the ability to effectively control the content and form of messages.
Keywords: intercultural communication, structure of intercultural communication, interethnic tensions, ethnic community, ethnophores, historical memory, social environment
For citation: Savva, E.V. (2022) Specific Features of Intercultural Communication in the Context of Ethnic Tensions. Society: Politics, Economics, Law. (9), 17-20. Available from: doi:10.24158/pep.2022.9.2 (In Russian).
Межкультурная коммуникация в условиях этнической напряженности выступает важнейшим фактором динамики межнационального взаимодействия. Именно характеристики этой коммуникации определяют, быть или не быть открытому конфликту между представителями разных народностей. Напряженность отношений между этнофорами влияет на ряд характеристик межкультурной коммуникации, в том числе на использование ее акторами исторической памяти для взаимодействия. Межэтническая напряженность является фактором усложнения системы контактов представителей разных культур, многосоставной и без этого влияния.
Целью статьи было выявление главных направлений изменения содержания и эмоциональности межкультурной коммуникации в условиях высокой напряженности взаимодействия
© Савва Е.В., 2022
роитюэ
представителей как минимум двух культур. Трансформации фиксируются по отношению к межкультурной коммуникации в условиях отсутствия напряженности этнического взаимодействия. По нашему мнению, в число элементов межкультурной коммуникации следует включить использование исторической памяти, ее фактов и мифов.
Статья основана на материалах нескольких проведенных нами ранее исследований. Они были посвящены различным аспектам межэтнического взаимодействия в Краснодарском крае. Для раскрытия особенностей использования исторической памяти в межкультурной коммуникации применялись транскрипты интервью, был также осуществлен анализ заголовков ряда газет Краснодарского края.
Для достижения цели настоящей статьи в качестве исследовательской модели была использована общепринятая структура коммуникативного процесса, которая включает четыре базовых элемента: отправителя послания, сообщение, канал коммуникации, получателя. Данная модель является наиболее простой из всех существующих. В то же время ее вполне достаточно для достижения цели нашего междисциплинарного исследования.
В качестве методологической основы исследования деформации межкультурной коммуникации мы используем идею, предложенную известным американским ученым Гарри Триандисом. Она предполагает, что контакт носителей различных культур может привести к значительным издержкам, а не к ожидаемой пользе. Приписываемый поведению партнера по коммуникации смысл зависит от того, насколько хорошо стороны взаимодействия понимают друг друга. Для этого нужно знать культурные особенности представителей другого этноса. Но в межкультурной коммуникации такое знание часто оказывается недостаточным или вовсе отсутствует, что влечет за собой ошибки в понимании партнера по взаимодействию (Triandis, 1980: 200).
Выдвинем гипотезу: в условиях напряженности межэтнического взаимодействия кумулятивно формируется высокая непредсказуемость межкультурной коммуникации. Важной особенностью взаимодействия в такой ситуации является быстрый рост мифологизации и инструмен-тализации исторической памяти.
Под инструментализацией исторической памяти мы понимаем прикладной характер ее использования. Факты и мифы актуализируются в зависимости от потребностей сторон коммуникации.
Коммуникативный процесс является сложной системой, в которой каждый элемент влияет на другие составляющие. Изменяются не только субъекты коммуникации. В ситуации напряженности этнических отношений неизбежно деформируется также содержание посланий. Для этно-форов межэтническое взаимодействие имеет высокую значимость. Оно создает ситуацию, которая воспринимается ими как защита ценностей этнической культуры. Участники такой коммуникации склонны использовать эмоциональные форматы передачи информации и соответственно изменять содержание посланий. Уровень их эмоциональности усиливается постепенно и малозаметно для отправителя.
Главным направлением деформации каналов межкультурной коммуникации в условиях напряженности является их политизация. Социальное взаимодействие объективно осуществляется в рамках политически организованного пространства. Отличительным признаком его является иерархия, то есть наличие отношений доминирования и подчинения. Современное общество предполагает политику. Для этой сферы характерно недоверие к партнеру по взаимодействию и предположение, что он стремится к доминированию. Это запускает кумулятивный процесс усиления подозрений и катализирует политизацию взаимодействия. Динамика, характерная для межкультурной коммуникации, переводит подавляющее большинство межнациональных конфликтов в категорию этнополитических. Описанная выше трансформация межкультурного взаимодействия происходит вне зависимости от провозглашаемых целей его участников.
Объект исследования сформировали трагические события. Конфликт с применением насилия в Узбекистане между узбеками и турками-месхетинцами в 1989 году1 запустил процесс усиления этнополитической напряженности в Краснодарском крае. В 1989-1991 гг. в край мигрировали турки-месхетинцы. Они были эвакуированы из Узбекистана. Примерно 14,5 тысяч человек осели на Кубани, купив дома у уезжавших в Крым крымских татар.
Межкультурная коммуникация между турками-месхетинцами и старожильческим населением изначально выстраивалась в ситуации напряженных отношений между этническими общностями. Представители их принципиально по-разному представляли себе причины противостояния. Турки-месхетинцы как субъект коммуникации трактовали негативное отношение к себе власти и членов казачьих организаций как проявление дискриминации и нарушений прав человека. Например, для регистрации по месту проживания турки-месхетинцы обращались в различные органы государственной власти, но почти везде столкнулись с отказом в удовлетворении своих просьб.
1 Ад в солнечном Узбекистане. Как «дружба народов» обернулась кровавой бойней [Электронный ресурс] // АИФ. URL: https://aif.ru/society/history/ad_v_solnechnom_uzbekistane_kak_druzhba_narodov_obernu-las_krovavoy_boyney (дата обращения: 25.08.2022).
Вторая сторона противостояния, формулируя послания от имени старожильческого населения региона, представляла конфликт как ценностный. В этом случае напряженные отношения турок-месхетинцев и славянского этнического большинства выступали следствием столкновения несовместимых культурных ценностей.
Буквально с первых дней конфликта он приобрел политический характер, поскольку местные и региональные власти, а также активисты казачьего движения на Кубани заявили о том, что данное противостояние является результатом отсутствия у федеральной власти адекватной миграционной политики. Названные выше признаки позволяют назвать данный конфликт этнополи-тическим. Поскольку требования сторон конфликта были представлены власти, она стала участником противостояния.
Система каналов коммуникации по мере эскалации конфликта в ситуации напряженности расширяется. Для первого его этапа характерно лишь непосредственное межличностное взаимодействие. По ходу развития коммуникации участники используют все более формализованные и обезличенные (опосредованные техническими средствами) каналы. В ряду подобных наиболее часто используются средства массовой информации и электронные социальные сети. Они обеспечивают сторонам коммуникативного процесса чувство высокой защищенности. Этот эффект вызван тем, что характер контактов в социальных сетях является опосредованным. Взаимодействие остается персонифицированным, то есть люди общаются с другими конкретными людьми, которых можно более или менее точно идентифицировать. В то же время стороны контакта отделены друг от друга дистанцией, то есть они не видят перед собой живого человека и в силу этого позволяют себе не сдерживаться ни в содержании высказываний, ни в эмоциях. Такой характер взаимодействия неизбежно усиливает конфликтную эмоциональность отношений субъектов коммуникативного процесса в ситуации напряженности межэтнических отношений.
Ранее проведенные эмпирические исследования позволили нам выявить важное в контексте данной статьи направление трансформации каналов межкультурной коммуникации в ситуации высокой напряженности межэтнических отношений. Участники взаимодействия включают в нее адресатов своих посланий, которых не было в данном процессе на начальном этапе. Ими становятся потенциальные центры влияния, которые могут воздействовать на развитие конфликта: органы государственной власти и местного самоуправления, средства массовой информации, иногда бизнес. За счет обращения к этим центрам влияния участники межкультурной коммуникации пытаются усилить свои возможности, используя ресурсы союзников. Включение в систему коммуникации органов власти, обладающих административным ресурсом, политизирует процесс взаимодействия ее участников. Одновременно с этим катализируется формирование политических лозунгов сторон конфликта. Таким образом, иррациональные по своей сути конфликты получают политическое обоснование, оставаясь при этом иррациональными.
Весьма частым явлением в межкультурной коммуникации является использование аргументов из сферы исторической памяти (Синицина, 2007). Как пишет известный отечественный исследователь феномена исторической памяти В.А. Шнирельман, история выступает полем жестоких политических сражений, и он не знает ни одного значимого этнополитического конфликта, участники которого обходились бы без апелляции к историческому прошлому и деяниям далеких предков (Шнирельман, 2003: 9).
Поскольку значительная часть турок-месхетинцев и курдов в силу запретов региональной власти не получила регистрации по месту проживания, важной задачей их коммуникации с местными сообществами и властями стало обоснование права жить в Краснодарском крае. «Причиной переезда из Грузии стала неприязнь там к нашей нации во времена Гамсахурдиа. Из Армении причиной переезда стало землетрясение, а также то, что Генеральный секретарь Горбачев и премьер-министр Рыжков посоветовали нам переехать в Россию. В Армении не было никаких условий для жизни. Нам сказали, чтобы мы выбирали край, который нам ближе. Поэтому мы выбрали Краснодарский край, здесь климат ближе. Их объяснение было такое: ваши отцы и деды воевали на русской земле, вы - наши братья и имеете право жить в России» (курд, езид по конфессиональной принадлежности, житель г. Крымска с 1990 года, из Тбилиси, 1957 года рождения, интервью из архива М.В. Саввы). Очевидно, мы имеем дело с формированием в среде курдов Краснодарского края мифологемы по поводу приглашения для проживания в России высшими представителями властей СССР. Данная мифологема находится в дискурсе традиционного общества и призвана дать ответ на мнение региональных властей по поводу незаконности пребывания курдов в Краснодарском крае.
Оппоненты «новых кубанских диаспор» из числа старожильческого населения также активно используют историческую память в качестве аргумента. «Как-то пригласил меня казачий атаман, я взял двух стариков и поехал к ним. Он тоже собрал людей. Показывает старинную фотографию и говорит, что наши курды когда-то в городе Ван убили казаков» (курд, мусульманин
POLITICS
по конфессиональной принадлежности, житель станицы Платнировской Кореновского района с 1990 года, из Армении, 1959 года рождения). Данный факт показателен тем, что оппонент этнических меньшинств обратился к событиям примерно столетней давности (период Первой мировой войны) для предъявления претензий представителям курдской диаспоры.
Анализ заголовков ряда газет Краснодарского края периода относительно высокой напряженности в отношениях «новых диаспор» и краевой власти также демонстрирует актуализацию аргументов из сферы исторической памяти. В данном случае они использовались средствами массовой информации, ассоциированными с краевыми органами публичной власти. Приведем в качестве примера некоторые заголовки официальных краевых газет: «Кому нужна новая Кавказская война? Заявление главы администрации Краснодарского края»1, «Кубанские Балканы?»2, «И шо ж воно зробылось так, что в турка я перевернулся?!»3.
Проведенные исследования позволили нам сделать ряд выводов. В ходе межкультурного взаимодействия на фоне напряженности межэтнических отношений основные элементы коммуникативного процесса деформируются. По мере развития конфликта их преобразование интенсифицируется. Все субъекты коммуникации становятся более категоричными и недоброжелательными в восприятии партнеров. Уровень доверия противостоящих сторон по отношению друг к другу уменьшается. Коммуникация становится более эмоциональной и менее рациональной, она быстро политизируется. В процесс втягиваются новые субъекты, главным образом органы власти всех уровней и СМИ.
Список источников:
Синицина Н.А. Историческая память как социальный регулятив // Вестник Ставропольского государственного университета. 2007. № 53. С. 191-196.
Шнирельман В.А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003. 591 с.
Triandis H.C. Values, Attitudes and Interpersonal Behavior // Nebraska Symposium on Motivation. 1980. Vol. 27. Р. 195-259.
References:
Shnirel'man, V. A. (2003) Voiny pamyati: mify, identichnost' i politika v Zakavkaz'e [Wars of Memory: Myths, Identity, and Politics in the Transcaucasus]. Moscow. 591 р. (in Russian).
Sinitsina, N. A. (2007) Istoricheskaya pamyat' kak sotsial'nyi regulyativ [Historical Memory as a Social Regulator]. Vestnik Stavropol'skogo gosudarstvennogo universiteta. (53), 191-196 (in Russian).
Triandis, H. C. (1980) Values, Attitudes and Interpersonal Behavior. Nebraska Symposium on Motivation. 27, 195-259.
Информация об авторе Е.В. Савва - кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры политологии и политического управления Кубанского государственного университета, Краснодар, Россия. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=674448.
Information about the author E.V. Savva - PhD, Associate Professor, Associate Professor at the Department of Political Science and Political Administration, Kuban State University, Krasnodar, Russia. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=674448.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 04.08.2022; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 25.08.2022; Принята к публикации / Accepted for publication 20.09.2022.
1 Кондратенко Н. Кому нужна новая Кавказская война? // Кубанские новости. 1998. 05 марта.
2 Гармаш С. Кубанские Балканы? // Кубанские новости. 2001. 27 марта.
3 Макаренко Ю. И шо ж воно зробылось так, шо в турка я перевернулся?! // Кубань сегодня. 2001. 07 февраля.
