CC BY
39
Научная статья
УДК 821.512.161
DOI 10.52070/2542-2197_2021_12_854_178
ОСОБЕННОСТИ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ В ЛИТЕРАТУРНОМ ПЕРЕВОДЕ С ВОСТОЧНЫХ ЯЗЫКОВ (на примере турецкого языка)
А.С. Аврутина
Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия, a.avrutina@spbu.ru
Аннотация. Процесс литературного перевода с восточных языков обладает не только техническими, но и культурологическим особенностями, который делает его разительно отличным от процесса перевода с европейских языков. Казалось бы, факт межкультурной коммуникации отсутствует при переводах произведений художественной литературы. Тем не менее процесс передачи культурных реалий, их трансформации для читателя и является разновидностью межкультурной коммуникации, и литературные произведения этот процесс также затрагивает. В настоящей статье этот процесс демонстрируется на примере переводов произведений турецкой литературы.
Ключевые слова: литературный перевод, художественная литература, турецкая литература, турецкий язык, межкультурная коммуникация
Для цитирования: Аврутина А. С. Особенности межкультурной коммуникации в литературном переводе с восточных языков (на примеретурецкого языка)// Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2021. Вып. 12 (854). С. 178-188. DOI: 10.52070/2542-2197_2021_12_854_178
Original article
PECULIARITIES OF INTERCULTURAL COMMUNICATION IN LITERARY TRANSLATION FROM ORIENTAL LANGUAGES (on the example of the Turkish language)
A. S. Avrutina
St. Petersburg State University, Saint Petersburg, Russia, a.avrutina@spbu.ru
Abstract. The process of literary translation from Eastern languages has not only technical, but also culturological features, which makes it strikingly different from the process of translation from European languages. It seems that the fact
of intercultural communication is absent when translating fiction. Nevertheless, the process of transferring cultural realities, their transformation for the reader, is a kind of intercultural communication, and this process also affects literary works. This article demonstrates this process using the example of translations of works of Turkish literature.
Key words: literary translation, fiction, Turkish literature, the Turkish language, intercultural communication
For citation: Asanova, А. А. (2021). Peculiarities of intercultural communication in literary translation from oriental languages (on the example of the Turkish language). Vestnik of Moscow State University. Humanities, 12 (854), 178-188. DOI: 10.52070/2542-2197_2021_12_854_178
Введение
В очерке «Блеск и нищета перевода» Ортега-и-Гассет утверждает, что неверно, будто любой язык может выразить всё, что угодно [Ортега-и-Гассет, 1991]. Процесс перевода с восточных языков обладает некоторыми особенностями, не только техническими, но и культурологическим, который делает его разительно отличным от процесса перевода с европейских языков. Задача переводчика-востоковеда порой заключается не просто в превосходном владении иностранным языком как у его коллеги, специалиста по «западным» языкам. Эта задача часто заключается в необходимости оказать настоящую помощь в переговорах обоих коммуникантов, иными словами, помочь найти общий язык обеим сторонам, которых могут разделять серьезные культурные различия - воспитательные, образовательные, религиозные, мировоззренческие.
Нередко представители восточной культуры, обсуждая проблему либо явление, не имеют возможности назвать его, потому что такого явления либо нет в культуре и, соответственно, нет лексемы, его представляющей, либо о явлении не могут и не умеют сказать прямо, так как подобная тематика не приветствуется либо вовсе отсутствует в культуре. Таким образом устный последовательный перевод представляет собой не только интерлингвистический перевод (перевод в собственном смысле слова, из одной языковой системы в другую), но и процесс перевода одной культуры в другую [Эко, 2006]. С точки зрения теории межкультурной коммуникации при переводе сопоставляются не только два языка, но и две культуры в широком понимании этого слова, а ситуативный контекст коммуникации воспринимается как часть иной культуры [Белик, 2013].
Казалось бы, факт межкультурной коммуникации отсутствует при переводах произведений художественной литературы. Тем не менее процесс передачи культурных реалий, их трансформации для читателя и является разновидностью межкультурной коммуникации, в которую вступает сначала переводчик, а затем читатель. Автор, создавая текст на своем языке, бессознательно ориентируется на свою систему культурных ценностей, а читатель, воспринимая этот текст, опирается на собственную культуру.
Что такое художественный перевод?
Взгляды на перевод художественных произведений у филологов и литературоведов противоречивы. Одна из точек зрения такова: переводчик должен в точности передавать стиль автора, его культуру и мышление, часто жертвуя родным языком. Согласно другой точке зрения, при переводе художественной литературы наиболее важно передать смысл, максимально адаптируя текст для простоты его восприятия читателем. Специалисты сходятся только в одном - в результате перевода художественного текста и сам перевод должен получиться художественным.
Перевод художественных текстов всегда таит в себе парадокс - при его мнимой легкости (ведь нет ни терминов, ни узкоспециализированной тематики) создать действительно качественный литературный перевод довольно сложно. Специфика его заключается в принципиально иной по отношению к другим видам перевода позиции: работа над научным, официально-деловым или публицистическим переводом относится к сфере научного познания (этим занимается лингвистика, переводоведение и прочие науки). В художественной литературе язык выполняет не только коммуникативно-информативную функцию, но и несет особый эстетический посыл; таким образом, в случае удачного перевода и литературное произведение сохраняет этот посыл, а также выполняет образовательную функцию - несет информацию о новой для читателя культуре. Следовательно, перевод художественной литературы осуществляется в рамках творческого познания мира, т. е. относится к искусству.
Качественный художественный перевод предполагает не только использование знаний родного и иностранного языков, но и учет системы культурных ценностей, отраженных в переводимом тексте.
Следовательно, и литературный перевод - это акт не только лингвистический, но и культурный, иными словами, акт коммуникации на границе культур [Белик, 2013].
Благодаря заложенной А. С. Пушкиным традиции русские литературные переводчики стремились передать «дух, а не букву оригинала», что создавало ощущение соавторства. Тенденция к соавторству создателя оригинала и переводчика сохранилась и в современной практике. Лишь обладая литературным талантом, переводчик способен стать «соперником» или «частью» автора. Особенно явно соперничество проявляется в поэтическом переводе, где кроме языковых соответствий необходимо соблюсти и метрические особенности. Нередко говорят, что переводчик в прозе - раб, в поэзии - соперник.
Многие убеждены, что для того, чтобы стать литературным переводчиком нужно, прежде всего, превосходное знание иностранного языка. Отчасти это верно. Однако в первую очередь требуется прекрасное знание родного языка, языка на который переводится книга. Нужно сохранить авторскую идею, различные нюансы стиля и языка автора на языке перевода, но при этом привнести в текст собственную творческую индивидуальность. Иными словами, чтобы успешно переводить книги, требуется умение их писать. Создавая новую версию книги, переводчик становится писателем. Поэтому вкупе с прекрасным знанием родного языка, необходимо уметь пользоваться силой воображения.
Специфика перевода произведений Орхана Памука
Орхан Памук часто сравнивает процесс чтения либо написания книги с просмотром воображаемого фильма - об этом он часто говорит в своих интервью, объясняю, почему до сих пор запрещает экранизацию собственных книг; об это же он пишет в сборнике эссе «Другие цвета», который можно по праву назвать своего рода «учебником для писателей». Это в полной мере относится и к работе переводчика: за работой всегда необходимо смотреть воображаемый фильм. Сила воображения не только помогает понять авторский замысел, мысленно побывать там, где был автор, пройти его дорогой, но и способна спасти переводчика от авторских логических ошибок, которые читатель обязательно припишет переводчику. В качестве примера такой ошибки можно привести сцену из романа «Мадонна в меховом манто» турецкого писателя Сабахаттина Али.
Главный герой (турок Раиф) провожает героиню (Марию) до дома, они договариваются встретиться на следующий день и прощаются. Мария достает ключи и подходит к входной двери, а Раиф поворачивается, чтобы уйти. В этот момент Мария решает его окликнуть: она вспомнила, что они не договорились о месте и времени встречи. Раиф возвращается. Далее следует фраза: «Я смотрел на нее снизу вверх, и в темноте мне было плохо видно ее лицо» [Ali, 2001, с. 81]. Что случилось с героем? Он упал? Присел? Оказывается, героиня стоит на верхней ступеньке крыльца. Поскольку нигде ранее эти ступеньки не упоминались, в переводе их появление воспринимается странно. Но если переводчик «увидит» эту сцену, как сцену из кинофильма, во всех деталях, он «нарисует» ступенчатое крыльцо в самом начале - ведь невозможно, подойдя к дому, не заметить такую крупную архитектурную деталь. Не следует бояться некоторых отступлений от буквального перевода оригинала.
Многие переводчики испытывают пиетет перед произведениями именитых писателей. Беспричинный страх в этих случаях обещает испортить все дело. Ведь не только доскональный перевод, подстрочник, губит произведение в переводе, но и ошибки, которые невольно допущены автором в оригинале и попадают в перевод, в некоторых случаях портят его, так как читатель волей-неволей приписывает их переводчику. Орхан Памук в «Доме тишины» пишет о доме для карликов, который построила супруга султана Мехмеда III (1595-1603), она же мать Ахмеда I. Памук в тексте указывает султана Мехмеда II (1444-1446) [Pamuk, 2006]. В «Музее невинности» автор ошибочно называет картину Караваджо из галереи Уффици «Жертвоприношение Исаака» «Жертвоприношением Измаила» [Pamuk, 2008, с. 554], траурный марш Шопена - траурным маршем Моцарта (у Моцарта нет траурных маршей!) [Pamuk, 2008, с. 94] и т. д. Самая забавная ошибка в «Музее Невинности» связана с адресом самого музея: в записке Фюсун номер дома значится как 24 по улице Далгыч Чыкмаз, тогда как на самом деле номер дома - 2 [Pamuk, 2008], ведь сама улица фактически - тупик на три дома. Все эти недочеты, безусловно, не влияют на высокий уровень произведений, но есть вероятность, что читатель обязательно припишет их либо плохому переводчику, либо плохому редактору - ведь переводную «высокую» литературу в любой стране мира читают, в основном, люди образованные.
Специалисту-востоковеду нужен не только определенный творческий потенциал, но и широкий кругозор, а также качественное гуманитарное образование. Перевод текстов о Востоке, о Ближнем или о Дальнем невозможен без знания культурных особенностей региона. Многие переводчики старой советской школы, чьи тексты в России по праву считаются примерами переводов высочайшего уровня, нередко допускали в своих работах культурологические ошибки, вызванные невозможностью узнать о том или ином культурном объекте или процессе (в силу неодолимых политических причин - ведь до конца 1980-х гг. СССР был закрытой страной, ни у кого не было друзей-иностранцев). К примеру, в каком-нибудь старом, отличном переводе с турецкого, созданном на прекрасном русском языке, возможно прочитать о лицее имени имама Хатиба, хотя в наши дни любому тюркологу известно о том, что в Турции существуют специальные духовные училища, где готовят будущих имамов - глав мусульманской общины, которые будут иметь право читать пятничную проповедь, хутбу.
Россию и Турцию объединяет срединное положение обеих стран между Востоком и Западом. Турция - не Восток в «чистом» виде, но все же считается восточной страной, хотя в Турции много европейского. Россия, также пребывающая между Востоком и Западом, никогда не была восточной страной, но и никогда не была и европейской страной. Так же, как и в Турции, европейские обычаи и традиции в России казались чуждыми (вспомним, как Петр Великий заставлял людей под страхом смертной казни курить, носить европейское платье и читать книги), а в национальном русском менталитете всегда было больше восточных черт, нежели европейских. В наши дни обе страны рассматривают в контексте развития евразийской цивилизации.
Именно евразийское родство обеспечивает родство менталитетов русских и турок. Возможно, именно этим родством стоит объяснять высокую популярность Турции в России. И туркам, и русским свойственно то, о чем написал А. С. Пушкин в стихотворении «Зимняя дорога»: «...то разгулье удалое, то сердечная тоска».
Некоторым следствием ментального родства наших народов можно считать и то, что русский и турецкий языки содержат очень много общего в области разговорной лексики и фразеологии, - в тех сферах языка, которые выражают самоощущение народа (Примеры: her igte bir hayir vardir - нет худа без добра, sabah ola, hayir ola, gün dogmadan
neler dogar, утро вечера мудренее, с глаз долой - из сердца вон - gozden irak olan gonulden de irak olur, iyi i§ alti ayda biter - хорошо быстро не бывает, tatli tatli soyler aci aci sokar - мягко стелет, да жестко спать; отложить дело в долгий ящик - bir i§i hasir alti etmek).
Другим примером духовной близости русской и турецкой культур может служить понятие «русская тоска», существующее в русской культуре. О русской тоске писал Пушкин: «Подобно аглицкому сплину, а проще русская тоска» (Чаадаев). О русской тоске писал Чехов, хотя тоска в его произведениях связана с упадком общества, будущей неизвестностью, личностным разложением героев, это тоска от гнетущей действительности, тоска по высшему смыслу жизни. И мне кажется, что это понятие несколько перекликается с памуковским понятием «huzun».
Всё это позволяет предполагать, что некоторые исторические, а точнее, социальные либо культурные ситуации в России кажутся зеркальным отражением (трудно сказать, насколько искаженным) ситуаций в Турции. Или наоборот.
Простой пример: насильственная европеизация России Петром Великим зеркально отражается в XX в., когда Мустафа Кемаль Ата-тюрк насильственно европеизирует Турцию. В романе Орхана Паму-ка «Новая жизнь» - образ «Кока-колы», как всего западного, чуждого, и турецкая минеральная вода, которую пьет герой - «Будак» - символ чистоты и даже вечной жизни. В России нередко по телевизору показывают рекламный ролик кваса со слоганом «Нет колонизации, квас -здоровье нации».
Таким образом, перевод - это комплексная и многогранная деятельность, в процессе которой происходит не просто замена одного языка другим, но и взаимодействие языковых личностей с их социальными и психологическими характеристиками, взаимодействие национальных менталитетов, взаимодействие культур [Белик, 2013].
Желательно, чтобы переводчик хорошо владел информацией о биографии автора и о важных событиях в его жизни, потому что создание оригинального произведения - художественного перевода - предполагает близкое знакомство с автором, так как переводчик должен научиться чувствовать писателя, мыслить, как он. В этой связи хотелось бы упомянуть роман замечательного, ныне, увы, покойного, турецкого автора Бильге Карасу «Сад умерших котов». Книга
состоит из 12 притч-сказок, которые написаны по «часовому» принципу. По мере того, как приближается вечер, сказки «темнеют», мрачнеют, а когда стрелки часов двигаются к рассвету, солнце начинает светить и в сказках. Во многих сказках странным образом обыгрыва-лась тема рака: и как болезни, и как земноводного; более того, автор странным образом играл словами, употребляемыми в просторечии, в деревнях. Эти слова обозначали раковую опухоль, но дословно переводились «не делай мне больно», «не трогай меня», «не беспокой меня» [Karasu 2006, с. 73-74, 130-155]. На момент работы с книгой об авторе было известно немного - скупые факты биографии сообщали что он был преподавателем философии Анкарского университета, и умер в 1995 году от тяжелой болезни. Над книгой, перевод которой был в работе у автора статьи, писатель закончил работать задолго до смерти и после нее успел написать несколько романов. Создавалось впечатление, что, Карасу, возможно, в конце концов, и сам заболел раком и умер от него, раз мысли об этой болезни никак не покидали его и даже, как видно из романа, вызывали некий душевный разлад. Спустя некоторое время автору статьи довелось познакомиться с бывшим студентом Карасу, который изучал у писателя философию в Анкаре и близко знал его, и этот студент подтвердил, что действительно несколько близких друзей автора, а, в конце концов, и он сам умер именно от этой болезни. Так что его книга, написанная за несколько лет до смерти, поведала об этом. Умберто Эко в своей монографии пишет о том, что многие его переводчицы «были готовы вжиться в текст», отождествляли себя с ним [Эко, 2006, с. 5-8]. Это состояние - полное погружение, проникновение в текст помогает добиться полной точности при переводе. Несложно проверить себя: можно начать переводить предложение и завершить его или даже целый абзац, не глядя в оригинал, а при сравнении окажется, что оригинал и перевод полностью совпадают.
Заключение
В специальной литературе существует определение перевода, которое гласит: перевод - это разновидность языкового посредничества, при котором на переводимом языке создается текст, коммуникативно равноценный оригиналу [Комиссаров, 1990]. Тем не менее освоение и восприятие одного и того же произведения в разных культурах
имеет свою специфику, свои отличия, свою историю, особенно это важно, когда речь идет о культуре восточной. Помимо этого, существуют разные причины относительной эквивалентности художественного перевода, и эти причины вызваны индивидуальным своеобразием восприятия оригинала, различием социокультурной среды. Перед переводчиком стоит непростая задача: нивелировать собственную индивидуальность, собственное художественное восприятие, максимально унифицировав отбор языковых средств.
Н. А. Коляда указывает на особое значение литературного перевода в свете межкультурной коммуникации, которое проявляется в следующем:
- перевод оказывает серьезное влияние на становление инновационных методов и приемов в литературе. Определенные заимствования вносят свежую струю в культурное развитие, а также дают очевидный толчок прогрессивному развитию на перспективу;
- одной из характеристик художественного перевода и деятельности литературного переводчика выступает временное измерение. Это проявляется в том, что они являются связующим звеном между современной культурой и культурой ушедших времен. Действительно, любое художественное произведение всецело принадлежит своей эпохе. Однако оно также живет в веках как в среде того языка, на котором оно создано, так и в переводном языке [Коляда, 2013].
Временной и культурный контекст требует особенного внимания при переводе восточного романа. Следует особым образом обращать внимание на тот факт, что между текстом на турецком языке и его переводом на русский язык существует определенная разница в том смысле, что осмысление этого текста происходит сквозь призму бэкграунда автора-переводчика, и осмысление это наполнено определенным социальным значением. Автор статьи на собственном примере может сказать, что в процессе работы над переводами книг Нобелевского лауреата Орхана Памука приходится преодолевать такие исторические, религиозные и поколенческие различия: молодая - женщина-христианка vs. немолодой мужчина-мусульманин. Обусловленные индивидуальностью переводчика особенности индивидуального проявления никаким образом не должны относиться к авторскому стилю оригинала. Их главный парадокс состоит в том, что они нежелательны, но в подавляющем большинстве случаев неизбежны. Следует
также учитывать, что в основе любого художественного текста лежит мироощущение его автора, которое требует максимально точной передачи при переводе. Резюмируя, можно сказать, что литературный перевод - процесс не столько технический (научить можно синхронному переводу, деловому переводу), сколько процесс, который требует художественной интуиции.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства и другие работы // Эссе о литературе и искусстве: сборник. 1991. С. 518-542.
2. Эко У. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе. СПб. : Симпозиум, 2006.
3. Белик Е. В. Перевод как разновидность межкультурной коммуникации // Преподаватель XXI век. М. : Московский педагогический государственный университет., 2013. С. 289-294.
4. Ali S. 'Kurk Mantolu Madonna', istanbul, Yapi Kredi Yayinlan. 2001.
5. Pamuk O. 'Sessiz Ev', istanbul, ileti§im Yayinlari. 2006.
6. Pamuk O. 'Masumiyet Muzesi', istanbul, ileti§im Yayinlari. 2008.
7. Karasu B. 'Gogmu§ Kediler Bahgesi', istanbul, Metis Yayinlari. 2006.
8. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): учебник для институтов и факультетов иностранных языков. М.: Высшая школа, 1990.
9. Коляда Н. А. Место перевода в межкультурной коммуникации: сборник научных трудов «Лингвистика. Лингвокультурология». Днепропетровск : Бша К. О., 2013. C. 132-141.
REFERENCES
1. Ortega y Gasset, J. (1991). Degumanizatsia isskustva I drugie raboty. Esse o literature i iskusstve = Degumanization of Art and other works. Essays on art and literature (pp. 518-542). Moscow: Raduga. (In Russ.)
2. Eko, U. (2006). Skazat Pochti To Zhe Samoe = Say Almost the Same. St. Petersburg: Symposium. (In Russ.)
3. Belik, E. V. (2013). Perevod kak raznovidnost mezhkulturnoy kommunikatsii = Translation as a type of intercultural communication. Prepodavatel XXI v. (pp. 289-294). Moscow: State Pedagogical University. (In Russ.)
4. Ali, S. (2001). 'Kurk Mantolu Madonna', istanbul, Yapi Kredi Yayinlari.
5. Pamuk, O. (2006). 'Sessiz Ev', istanbul, ileti§im Yayinlari.
6. Pamuk, O. (2008). 'Masumiyet Muzesi', istanbul, ileti§im Yayinlari.
7. Karasu, B. (2006). 'G6gmu§ Kediler Bahgesi', istanbul, Metis Yayinlari.
8. Komissarov, V. N. (1990). Teoriya perevoda = Translation Theory. Moscow: Vyschaya Shkola. (In Russ.)
9. Kolyada, N. A. (2013). Mesto perevoda v mezhkulturny interpretacii = Place of translation in the intercultural communication. Sbornik nauchniy trudov "Lingüistica. Linguaculturologia" (pp. 132-141). Dnepropetrovsk: BSA K. O. (In Russ.)
Информация об авторе
Аврутина А. С. - доктор филологических наук, доцент, доцент кафедры теории и методики преподавания языков и культур Азии и Африки Санкт-Петербургского государственного университета
Information about the author
AvrutinaA.S. - Doctor of Philology (Dr. habiL.), Associate Professor, Associate Professor of the Department of Theory and Methods of Teaching Languages and Cultures of Asia and Africa, St. Petersburg State University
Статья поступила в редакцию 12.07.2021;
одобрена после рецензирования 09.08.2021; принята к публикации 11.08.2021
The article was submitted 12.07.2021; approved after reviewing 09.08.2021; accepted for publication 11.08.2021
