CC BY
301
УДК 341.1/.8
DOI: 10.30914/2411 -3522-2018-4-4-87-94
Особенности международно-правового сотрудничества
в борьбе с киберпреступностью в рамках ЕС Н. О. Мороз
Международный университет «МИТСО», Республика Беларусь, г. Минск
Введение. Постоянное совершенствование форм и способов совершения транснациональных киберпре-ступлений обуславливает необходимость системного подхода к противодействию данным противоправным деяниям. С учетом интенсификации интеграции на постсоветском пространстве в рамках ЕАЭС и ОДКБ особый научный интерес вызывает вопрос об особенностях сотрудничества в борьбе с киберпреступностью в рамках ЕС. Цель. Выявить перспективы использования инструментария, имеющегося у ЕС в рамках общей внешней политики и политики безопасности, в целях противодействия противоправным действиям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. Материалы и методы. В процессе исследования были изучены учредительные договоры ЕС, акты и отчеты органов ЕС, а также доктринальные источники. Автором применялись общие методы научного познания (диалектический, индуктивный, дедуктивный), а также частно-научные методы, используемые в юридических науках - метод сравнительного правоведения и формально-юридический метод. Результаты исследования. В статье анализируется правовая основа гармонизации уголовного законодательства государств-членов ЕС в борьбе с различными видами киберпреступлениями, а также определяется специфика регламентации международного сотрудничества в рассматриваемой сфере. Констатируется, что ЕС используется системный подход для координации сотрудничества государств-членов ЕС в борьбе с киберпреступностью, который имеет правовой и институциональный компоненты. Заключение. Выявлена специфика содержания актов вторичного права, регулирующих сотрудничество государств-членов ЕС в борьбе с киберпреступ-ностью. Установлено, что в ответ на отдельные киберпреступления государства-члены ЕС могут ходатайствовать о применении мер, предусмотренных ст. 222 Договора о функционировании ЕС, включающих, в том числе, использование военного потенциала данных государств. Систематизированы критерии, которым должны соответствовать преступления, в отношении которых может быть задействована ст. 222 Договора о функционировании ЕС.
Ключевые слова: Европейский союз, киберпреступность, международно-правовое сотрудничество.
Peculiarities of international legal cooperation
in the fight against cybercrime within the EU N. O. Moroz
International University "MITSO", Minsk, Republic of Belarus
Introduction. Constant improvement of the forms and methods through which transnational cybercrimes are committed demands a systematic approach to combating these unlawful acts. Taking into account the intensification of integration in the post-Soviet space within the framework of the EAEC and the CSTO, peculiarities of the cooperation in combating cybercrime within the EU are of considerable academic interest. Purpose. Identify prospects for the application of instruments available in the framework of the Common Foreign and Security Policy of the EU to combat illegal acts committed with the use of information and telecommunication technologies. Materials and methods. The EU treaties, acts and reports of the EU bodies, as well as doctrinal sources were studied during the research. The author applies general methods of scientific knowledge (dialectical, inductive, deductive), as well as particular scientific methods used in law studies - comparative-legal and formal-legal methods. The results of the study. The article analyzes legal framework for criminal law harmonization of the EU member states in the fight against various types of cybercrime, and also determines peculiarities of international cooperation regulation in this field. It is stated that the EU uses a systematic approach to coordinate the cooperation of the EU member states in the fight against cybercrime, which has legal and institutional components. Conclusion. The specificity of the secondary law acts content that regulate cooperation of the EU member
© Мороз Н. О., 2018
Вестник Марийского государственного университета Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2018. т. 4. № 4
states in the fight against cybercrime has been revealed. It has been established that the EU member states may ask to implement the measures provided in Art. 222 of the Treaty on the Functioning of the EU, including, inter alia, exploit military potentials of these states to respond to certain cybercrimes. Criteria of the crimes, activating the application of art. 222 of the Treaty on the functioning of the EU, are systematized.
Keywords: European Union (EU), cybercrime, international legal cooperation.
Европейский союз (далее - ЕС) уделяет пристальное внимание вопросам противодействия киберпреступности, повышению устойчивости киберсистем Союза и другим аспектам обеспечения кибербезопасности. Согласно статистическим данным 1 млн человек ежедневно становятся жертвами правонарушений в Интернете [10, с. 407].
Традиционно, указанные вопросы рассматриваются в контексте взаимодействия государств -членов ЕС в рамках пространства свободы, безопасности и правосудия [9,с. 321-336;8,с. 259-273; 3, с. 209-237; 1; 2]. В данной статье предпринята попытка не только систематизировать современные правовые нормы, регламентирующие сотрудничество государств - членов ЕС в борьбе с рассматриваемыми правонарушениями, но и выявить перспективы использования инструментария, имеющегося у ЕС в рамках общей внешней политики и политики безопасности, применительно к противодействию киберпреступности.
Следует отметить, что правовой основой регулирования сотрудничества государств-членов ЕС в борьбе с киберпреступностью является первичное (учредительные договоры) и вторичное право ЕС (регламенты, директивы, решения).
В учредительных договорах ЕС предусматриваются общие основы взаимодействия государств-членов ЕС в уголовно-правовой сфере. Впервые вопросы гармонизации уголовного законодательства, регулирующего противодействие киберпре-ступности, были включены в проект Конституции для ЕС (ст. Ш-271)1. В дальнейшем это положение также было закреплено и в Лиссабонском договоре о внесении изменений в Договор о ЕС и Договор об учреждении Европейского сообщества от 13 декабря 2007 г. (далее - Лиссабонский договор). В ст. 83 Договора о функционировании ЕС прямо указывается на право Совета ЕС и Европар-
1 Treaty establishing a Constitution for Europe, 29 October 2004. URL: https://europa.eu/european-union/sites/europaeu/files/ docs/body/treaty_estabHshing_a_constitution_for_europe_en.pdf (accessed 14.03.2018).
ламента принимать в данной сфере нормативно-правовые акты прямого действия, обязательные для государств-участников ЕС (директивы)2.
Между тем отсутствие специальных норм, посвященных проблеме, не означает, что до вступления в силу Лиссабонского договора противодействие киберпреступности не регулировалось первичным правом ЕС. Так, нормативно-правовым инструментом гармонизации уголовного законодательства стран ЕС на тот период выступали рамочные решения, принимаемые Советом ЕС (например, Рамочное решение Совета 2005/222 об атаках на информационные системы).
В настоящее время детальное регулирование взаимодействия государств в борьбе с киберпре-ступностью осуществляется посредством актов вторичного права.
В целях гармонизации уголовного законодательства стран ЕС Советом ЕС были приняты: Рамочное решение от 22 мая 2001 г. по борьбе с мошенничеством и подделкой безналичных платежных средств, а также Директива Европейского Парламента и Совета от 13 декабря 2011 г. о борьбе с сексуальным насилием и сексуальной эксплуатацией детей и детской порнографией, и заменяющая Рамочное решение Совета 2004/68, Директива Европейского Парламента и Совета от 12 августа 2013 г. об атаках на информационные системы и заменяющая Рамочное решение Совета 2005/222.
Директива об атаках на информационные системы от 12 августа 2013 г. криминализирует незаконный доступ к информационной системе, незаконное вмешательство в работу системы, незаконное воздействие на данные и незаконный
2 Consolidated versions of the Treaty on European Union and the Treaty on the Functioning of the European Union - Consolidated version of the Treaty on the Functioning of the European Union - Protocols - Annexes - Declarations annexed to the Final Act of the Intergovernmental Conference which adopted the Treaty of Lisbon, 13 December 2007. URL: http://eur-lex.europa.eu/ legal-content/En/TXT/?uri=celex%3A12012E%2FTXT (accessed 14.03.2018).
перехват, противозаконное использование устройств и программных средств, в том числе для создания ботнетов1. В том случае, когда незаконное воздействие на компьютерные данные или системы сопряжено с неправомерным использованием персональных данных другого человека это может, в соответствии с национальным законодательством, считаться отягчающим обстоятельством, если такие действия не охватываются нормами, закрепляющими другие преступления2. Кроме того, директива увеличивает размер уголовных наказаний за совершение киберпреступлений.
Вместе с тем, Директивой от 12 августа 2013 г. не охватывается ряд преступных деяний, которые могут совершаться в глобальной информационной сети Интернет. Например, вопросы гармонизации уголовного законодательства в сфере интеллектуальной собственности пока остаются не урегулированными в праве ЕС [7, с. 269-270]. Следовательно, вопрос сближения национального уголовного права в сфере противодействия правонарушениям в сфере интеллектуальной собственности в Интерне, пока не стал предметом правового регулирования в рамках ЕС. Кроме того, в Директиве от 12 августа 2013 г. не затрагиваются вопросы гармонизации уголовно-процессуального права. Более того, этим актом не регламентируется порядок осуществления международного сотрудничества с правоохранительными органами других государств в целях борьбы с киберпреступностью.
Рамочное решение от 22 мая 2001 г. по борьбе с мошенничеством и подделкой безналичных платежных средств содержит нормы, предусматривающие необходимость включить в национальное законодательство преступления, относящиеся к: платежным документам, компьютерам и специально приспособленным устройствам (ст. 2-4 Рамочного решения)3. В связи с появлением новых способов совершения мошенничества и подделки безналичных платежных средств в план законопроектной деятельности Еврокомиссии
1 Directive 2013/40/EU of the European Parliament and of the Council of 12 August 2013 on attacks against information systems and replacing Council Framework Decision 2005/222/JHA. URL: http://eur-lex. europa. eu/LexUriServ/LexUriServ. do?uri=OJ: L:2013: 218:0008:0014:EN:PDF (accessed 14.04.2018).
2 Там же.
3 Council Framework Decision of 28 May 2001 combating fraud and counterfeiting of non-cash means of payment, 2001/413/JHA. URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri= 0J:L:2001: 149:0001:0004:EN:PDF (accessed 14.02.2018).
на 2016 г. был включен пункт о разработке проекта Директивы, которая бы криминализировала общественно опасные деяния, совершаемые в процессе осуществления онлайн платежей, а также учла новейшие тенденции в способах и средствах совершения мошенничества с использованием компьютерной техники (например, скимминг, фишинг и фарминг). К настоящему времени Евро-комиссией подготовлен проект соответствующего нормативного правового акта, но пока он не был принят Европейским Парламентом и Советом4.
Директива Европейского Парламента и Совета от 13 декабря 2011 г. о борьбе с сексуальным насилием и сексуальной эксплуатацией детей и детской порнографией, и заменяющая Рамочное решение Совета 2004/68 криминализировала целый ряд деяний, некоторые из которых могут совершаться с использованием глобальной сети Интернет (ст. 5 «Преступления, относящиеся к детской порнографии», ст. 6 «Приставание к детям в сексуальных целях» [включая организацию встреч с несовершеннолетним через Интернет - прим. Н. О. Мороз]). Несмотря на то, что рассмотренная выше Директива была принята в 2011 г., ее содержание по-прежнему не потеряло своей актуальности. Так, в резолюции Европарла-мента от 11 марта 2015 г. подчеркивается важность исполнения вышеуказанного документа всеми государствами-членами ЕС, а также указывается на необходимость использования более широкого по смыслу термина «материал о сексуальном насилии над детьми», вместо «детская порнография»5.
Правовой основой гармонизации уголовного законодательства государств-членов ЕС в борьбе с терроризмом в настоящее время является Директива Европейского парламента и Совета 2017/541 о борьбе с терроризмом от 15 марта 2017 года6. В данном документе нет специальных норм, посвя-
4 Proposal for a Directive of the European Parliament and of the Council on combating fraud and counterfeiting of non-cash means of payment and replacing Council Framework Decision 2001/413/JHA, 13.9.2017. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?qid= 1524410836994&uri=CELEX: 52017PC0489 (accessed 14.02.2018).
5 European Parliament resolution of 11 March 2015 on child sexual abuse online (2015/2564(RSP)). URL: http://eur-lex.europa.eu/ legal-content/EN/TXT/?qid=1481288328201&uri=CELEX: 52015IP0070 (accessed 09.10.2017).
6 Directive (EU) 2017/541 of the European Parliament and of the Council of 15 March 2017 on combating terrorism and replacing Council Framework Decision 2002/475/JHA and amending Council Decision 2005/671/JHA. URL: http://eur-lex.europa.eu/eli/dir/ 2017/541/oj (accessed 14.02.2018).
90 Ве
Серия «и
щенных кибертерроризму. Это обусловлено дис-куссионностью самого термина «кибертерроризм», и вопроса о необходимости включения такого состава преступления в законодательство [6]. В то же время в рассматриваемой директиве предусмотрены отдельные положения, направленные на предупреждение использования глобальной сети Интернет в террористических целях: публичное подстрекательство к совершению террористического преступления (ст. 5), меры против провокационного контента в Интернете (ст. 21)1. Кроме того, полагаем, что несмотря на то, что в указанных выше нормах, нет прямых отсылок к запрету использования Интернета в террористических целях, такая деятельность охватывается смыслом ст. 5, 7, 8 данной Директивы.
Сотрудничество правоохранительных органов в рамках предупреждения и расследования кибер-преступлений строится на основе Конвенции ЕС о взаимной правовой помощи по уголовным делам между государствами-членами ЕС от 29 мая 2000|года [1, с. 334].
Отдельные аспекты взаимодействия государств-членов ЕС в борьбе с киберпреступностью конкретизированы в рекомендательных актах институтов ЕС (передача персональных данных, присоединение к сети контактных пунктов 24/7, использование таких инструментов как европейский ордер на арест и европейский ордер на проведение расследования по уголовным делам) [6, с. 119-126].
Так, в соответствии с Рамочным решением Совета от 13 июня 2002 г. «О европейском ордере на арест и процедуре выдачи между государствами-членами ЕС» (с изменениями, внесенными Рамочным Решением Совета от 28 марта 2009 г.) в отношении преступлений, связанных с компьютером, не требуется проверка двойной криминализации деяния, если оно наказуемо лишением свободы или заключением под стражей не менее трех лет, а также, если в их отношении может применяться процедура выдачи в соответствии с законодательством государства выдачи2. Использование
1 Directive (EU) 2017/541 of the European Parliament and of the Council of 15 March 2017 on combating terrorism and replacing Council Framework Decision 2002/475/JHA and amending Council Decision 2005/671/JHA. URL: http://eur-lex.europa.eu/eli/dir/ 2017/541/oj (accessed 14.02.2018).
2 Council Framework Decision of 13 June 2002 on the European arrest warrant and the surrender procedures between Member States, 2002/584/JHA. URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/ LexUriServ. do?uri=OJ:L:2002:190:0001:0018: EN:PDF (accessed 14.02.2018).
ник Марийского государственного университета орические науки. Юридические науки». 2018. т. 4. № 4
такого инструмента как «европейский ордер на арест» существенно упрощает международное сотрудничество между государствами-членами ЕС в сфере борьбы с киберпреступностью, поскольку он: а) выдается непосредственно судебным органом запрашивающего государства; б) исполняется непосредственно судебным органом запрашиваемого государства [6, с. 112].
На основании Директивы о европейском ордере на проведение расследования от 3 апреля 2014 г. преступления, связанные с компьютерами входят в перечень деяний, в отношении которых не требуется проверка двойной криминализации, если они наказуемы лишением свободы или заключением под стражей не менее трех лет в государстве исполнения ордера на проведение расследования3. Это значит, что на основании ордера, выданного или утвержденного судом запрашивающего государства, в запрашиваемом государстве могут производиться следственные действия для получения доказательств по уголовному делу, возбужденному в связи с совершением киберпреступления в запрашивающем государстве.
Следует отметить, что международную координацию сотрудничества государств-членов ЕС в борьбе с тяжкими киберпреступлениями, затрагивающими территорию двух или более государств - членов ЕС осуществляют специально созданные на общеевропейском уровне органы: Европол и Евроюст (ст. 85, 88 Договора о функционировании ЕС)4.
В соответствии с подпунктом Ь п. 1 ст. 88 Договора о функционировании ЕС Европол может осуществлять координацию, организацию и осуществление расследований и оперативно-розыскных мероприятий, проводимых совместно с компетентными органами государств-членов или в рамках совместных следственных групп, при необходимости, во взаимодействии с Евроюстом.
3 Directive 2014/41/EU of the European Parliament and of the Council of 3 April 2014 regarding the European Investigation Order in criminal matters. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/ EN/TXT/?qid=1481636509377&uri=CELEX:32014L0041 (accessed 12.02.2018).
4 Consolidated versions of the Treaty on European Union and the Treaty on the Functioning of the European Union - Consolidated version of the Treaty on the Functioning of the European Union -Protocols - Annexes - Declarations annexed to the Final Act of the Intergovernmental Conference which adopted the Treaty of Lisbon, 13 December 2007. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/ En/TXT/?uri=celex%3A 12012E%2FTXT (accessed 14.03.2018).
Для этих целей в структуре Европола был создан Европейский центр киберпреступности.
В соответствии со ст. 85 Договора о функционировании ЕС назначением Евроюста является поддержка и усиление координации и сотрудничества национальных органов, ответственных за проведение расследований и уголовного преследования по фактам тяжкой преступности, которая затрагивает два или большее число государств-членов либо требует проведения уголовного преследования на общих началах - исходя из операций, осуществляемых органами государств-членов и Европолом, и на базе предоставляемой ими информации. Евроюст в рамках своей компетенции проводит специальные совещания по борьбе с киберпреступностью, координирует создание совместных следственных групп для расследования таких преступлений1.
Таким образом, в ЕС используется системный подход для координации сотрудничества государств - членов ЕС в борьбе с киберпреступно-стью, который включает регулирование основ такого взаимодействия в учредительных договорах ЕС и в соответствии с их положениями -детальную регламентацию такого сотрудничества в регламентах и директивах Европейского парламента и Совета. В настоящее время в праве ЕС содержатся положения, направленные на гармонизацию законодательства государств-членов ЕС в рассматриваемой сфере, а также предусматривающие упрощенный порядок взаимодействия компетентных органов государств - членов ЕС в целях пресечения, расследования киберпре-ступлений и привлечения к уголовной ответственности лиц, их совершивших. Кроме того, эффективная координация проведения совместных оперативно-розыскных мероприятий следственных действий осуществляется специально созданными на уровне ЕС ведомствами - Европолом и Евроюстом.
Вместе с тем, полагаем, что тяжкие киберпре-ступления могут предполагать не только использование всех рассмотренных выше мер уголовно-правового характера, но и задействование инст-
1 Consolidated versions of the Treaty on European Union and the Treaty on the Functioning of the European Union - Consolidated version of the Treaty on the Functioning of the European Union -Protocols - Annexes - Declarations annexed to the Final Act of the Intergovernmental Conference which adopted the Treaty of Lisbon, 13 December 2007. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/En/ TXT/?uri=celex%3A12012E%2FTXT (accessed 14.03.2018).
рументария, имеющегося у ЕС в рамках общей внешней политики и политики безопасности ЕС.
Следует отметить, что мнение о возможности ответа на киберинциденты с помощью инструментов общей политики безопасности и обороны также содержалось в рекомендательном акте Европейского парламента - резолюции 2012/2223 (INI) «Положения о взаимной обороне и солидарности ЕС: политические и оперативные аспекты»2. Безусловно, не любой кибер инцидент можно квалифицировать в качестве киберпре-ступления. Так, к киберинцидентам относятся любые кибератаки, вне зависимости от субъекта, который их предпринял, и вне зависимости от их конкретных последствий. С другой стороны, термин «кибер инцидент» является достаточно широким по своему значению, и включает в себя киберпреступления.
В соответствии со ст. 222 Договора о функционировании ЕС Союз и государства-члены ЕС действуют совместно в духе солидарности, если одно из государств-членов становится жертвой, в том числе, катастрофы, вызванной человеком. При этом Союз может мобилизовать все имеющиеся у него инструменты, в том числе предоставленные в его распоряжение государствами-членами военные средства. Согласно п. 3 ст. 222 данного договора «порядок реализации Союзом настоящего условия солидарности определяется решением, принимаемым Советом по совместному предложению Комиссии и Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности. Когда такое решение имеет последствия в сфере обороны, Совет постановляет в соответствии с п. 1 ст. 31 Договора о Европейском союзе. Европейский парламент подлежит информированию»3.
Согласно п. а ст. 3 Решения Совета от 24 июня 2014 г. о мерах по осуществлению Союзом оговорки о солидарности, под термином «катастрофа»
2 Report on the EU's mutual defense and solidarity clauses: political and operational dimensions (2012/2223(INI)), 1.10.2012. URL: http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type= REP0RT&reference=A7-2012-0356&language=EN (accessed 12.02.2018).
3 Consolidated versions of the Treaty on European Union and the Treaty on the Functioning of the European Union - Consolidated version of the Treaty on the Functioning of the European Union -Protocols - Annexes - Declarations annexed to the Final Act of the Intergovernmental Conference which adopted the Treaty of Lisbon, 13 December 2007. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/ En/TXT/?uri=celex%3A 12012E%2FTXT (accessed 14.03.2018).
Вестник Марийского государственного университета Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2018. т. 4. № 4
понимается «любая ситуация, которая оказывает или может оказать серьезное воздействие на людей, окружающую среду или собственность, включая культурное наследие»1. При формулировании данного определения ключевым стал акцент на характере ущерба, который может быть нанесен в результате инцидента; в нем не указывается на потенциального субъекта причинения ущерба. Следовательно, понятие «катастрофа, вызванная человеком» является весьма широким и может включать как действия, совершенные частными лицами, так и акты, которые могут быть атрибу-ированы государству. В то же время, как было отмечено во время дискуссий в Европарламенте о правовой природе и механизме реализации ст. 222 Договора о функционировании ЕС, оговорка о солидарности может использоваться в ответ не на обычный кризис (наводнения, лесные пожары), а на исключительные ситуации, когда не хватает ни возможностей пострадавшего государства, ни традиционных кризисных механизмов ЕС для урегулирования проблемы. Указанный кризис, как правило, имеет трансграничный и трансекторальный характер [5].
Порядок решения вопроса о целесообразности задействования ст. 222 Договора о функционировании ЕС разъясняется в п. 3.2 Европейской стратегии о кибербезопасности «Открытое, безопасное и безопасное киберпространство» от 7 февраля 2017 года2. Данный документ не является нормативным правовым актом, и очерчивает общие политические основы обеспечения кибербезопасности.
В Европейской стратегии о кибербезопасности определены порядок реагирования на различные типы киберинцидентов. Так, в соответствии с п. 3.2 указанного акта, если киберинцидент является преступлением, об этом уведомляется Евро-пол и Еропейский центр киберпреступности с тем, чтобы они могли совместно с компетентными органами государств-членов ЕС отреагировать на него3. В то же время государство-член ЕС
1 Council Decision of 24 June 2014 on the arrangements for the implementation by the Union of the solidarity clause (2014/415/EU). URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ TXT/?uri=celex%3A32014D0415 (accessed 12.02.2018).
2 Joint Communication to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions "Cybersecurity Strategy of the European Union: An Open, Safe and Secure CyberspaceBrussels", 7.2.2013 JOIN(2013) 1 final. URL: https://eeas.europa.eu/archives/docs/policies/ eu-cyber-security/cybsec_comm_en.pdf (accessed 12.02.2018).
3 Там же.
может апеллировать к ст. 222 Договора о функционировании ЕС в случае, если произошедший инцидент: а) относится к кибер шпионажу или атаке, спонсируемой государством, или имеет последствия для национальный безопасности; б) является особенно серьезным4. В документе не разъясняется, что собой представляет «особенно серьезный инцидент», что осложняет возможность применения рассматриваемых выше критериев.
Учитывая тот факт, что толкование ст. 222 Договора о функционировании договора о ЕС, содержащееся в Стратегии о кибербезопасности, не ограничивает особенно серьезные инциденты только действиями, которые предприняты государственными акторами, принятие совместных мер в ответ на особо опасное киберпреступление не будет противоречить праву ЕС.
В то же время, следует отметить, что возможность применения вооруженных сил в ответ на киберпреступление представляется практически невозможной. Но даже и в этом случае, целью даже такой маловероятной операции станет именно нейтрализация устранения последствий широкомасштабного и разрушительного преступления в сфере высоких технологий, а не применение силы в смысле ст. 51 Устава ООН.
Следует отметить, что реализация ст. 222 Договора о функционировании ЕС возможна лишь в соответствии с принципом комплементарно-сти и согласованности действий государств-членов и Союза.
В резолюции Европейского парламента 2012/2223 (INI) «Положения о взаимной обороне и солидарности ЕС: политические и оперативные аспекты» указывается, что «оговорку о солидарности следует применять в ситуациях, в которых потенциал реагирования пострадавшего государства-члена превышен или если ситуация требует принятия многопрофильных ответных мер с участием различных субъектов»5. Таким образом, оговорка о солидарности может применяться в отношении киберинцидентов, в отношении которых государство-член ЕС: а) исчерпал все внутренние возможности по реагированию на него б) не в состоянии самостоятельно
4 Там же.
5 Report on the EU's mutual defense and solidarity clauses: political and operational dimensions (2012/2223(INI)), 31.10.2012. URL: http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type=REPORT& reference=A7-2012-0356&language=EN (accessed 12.02.2018).
принять меры, достаточные для ответа на данный киберинцидент.
Из всего изложенного выше можно сделать следующие выводы:
1. ЕС используется системный подход для координации сотрудничества государств-членов ЕС в борьбе с киберпреступностью, который имеет правовой и институциональный компонент. Выявлено, что специфика содержания актов вторичного права, регулирующих сотрудничество государств-членов ЕС в борьбе с киберпреступ-ностью состоит в том, что они: а) направлены на гармонизацию уголовного законодательства в рассматриваемой сфере; б) регламентируют международное сотрудничество в борьбе с такими преступлениями; в) устанавливают упрощенный порядок оперативного взаимодействия компетентных органов за счет использования таких инструментов как европейский ордер на проведение расследования, европейский ордер на арест.
Вместе с тем, в настоящее время в ЕС отсутствует правовая основа для гармонизации уголовного законодательства государств-членов ЕС
в борьбе с киберпреступлениями в сфере интеллектуальной собственности; нуждается в пересмотре Рамочное решение от 22 мая 2001 г. по борьбе с мошенничеством и подделкой безналичных платежных средств. Все это свидетельствует о необходимости дальнейшего совершенствования правового регулирования сотрудничества в борьбе с киберпреступностью в рамках ЕС.
2. В ответ на отдельные киберпреступления ЕС государства могут ходатайствовать о применении мер, предусмотренных ст. 222 Договора о функционировании ЕС, включающих, в том числе, использование военного потенциала государств-членов ЕС. При этом такие киберпреступления должны: а) быть особенно серьезными и угрожать национальной безопасности государств-членов ЕС; б) иметь трансграничный, транссекторальный и широкомасштабный характер; в) требовать принятия многопрофильных ответных мер с участием различных субъектов в ситуации, когда потерпевшее государство не обладает достаточным потенциалом по реагировании на такие инциденты.
Литература
1. Волеводз А. Г. Правовое регулирование новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса. М.: Юрлитинформ, 2002. 519 с.
2. Мороз Н. О. Международно-правовое сотрудничество в борьбе с преступностью в сфере высоких технологий: монография / УО Фед. профсоюзов Беларуси «Междунар. ун-т «МИТСО». Минск: МИТСО, 2017. 265 с.
3. Осипенко А. Л. Борьба с преступностью в глобальных компьютерных сетях: международный опыт. М.: Норма, 2004. 431 с.
4. Bonacquisti G. The solidarity clause: one of the most unacknowledged innovations of the Lisbon Treaty. The European Parliament debates its implementation but also its ambiguities. URL: https://europe-liberte-securite-justice.org/2015/07/27/the-solidarity-clause-one-of-the-most-unacknowledged-innovations-of-the-lisbon-treaty-the-european-parliament-debates-its-implementation-but-also-its-ambiguities/ (accessed 12.02.2018).
5. Fletcher M. EU criminal law and justice / M. Fletcher, R. Lööf, B. Gilmore. Cheltenham: E. Elgar, 2008. 235 p.
6. Macdonald S. Cyberterrorism and enemy criminal law // Cyber War: Law and Ethics for Virtual Conflicts / ed. by Ohlin J. D and oth. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/Delivery.cfm/SSRN_ID2667611_code359596.pdf?abstractid=2667611&mirid=1&type=2 (accessed 12.02.2018).
7. Research Handbook on Cross-border Enforcement of Intellectual Property / ed. by P. Torremans. Cheltenham: Edward Elgar Publishing, 2014. 889 p.
8. Speer D. L. Redefining borders: the challenges of cybercrime // Crime, Law Social Change. 2000. Vol. 34. № 3. P. 259-273.
9. Walden I. Harmonising computer crime laws in Europe // Europ. J. of Crime, Criminal Law a. Criminal Justice. 2004. Vol. 12. № 4. Р. 321-336.
10. Wessel R. A. Towards EU cybersecurity law: Regulating a new policy field // Research Handbook on International Law and Cyberspace / ed. by N. Tsagourias, R. Buchan. Cheltenham: E. Elgar. P. 403-425.
References
1. Volevodz А. G. Pravovoe regulirovanie novykh napravlenii mezhdunarodnogo sotrudnichestva v sfere ugolovnogo protsessa [Legal regulation of new areas of international cooperation in the field of criminal proceedings]. Moscow: Yurlitinform, 2002, 519 p. (In Russ.).
2. Moroz N. O. Mezhdunarodno-pravovoe sotrudnichestvo v bor'be s prestupnost'yu v sfere vysokikh tekhnologii: monografiya [International legal cooperation in the fight against high-tech crime]: monograph. UO Fed. of trade unions of Belarus «International University «MITSO», Minsk: MITSO, 2017, 265 p. (In Russ.).
Вестник Марийского государственного университета Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2018. т. 4. № 4
3. Osipenko A. L. Bor'ba s prestupnost'yu v global'nykh komp'yutemykh setyakh: mezhdunarodnyi opyt [The fight against crime in the global computer networks: international experience]. Moscow: Norma, 2004, 431 p. (In Russ.).
4. Bonacquisti G. The solidarity clause: one of the most unacknowledged innovations of the Lisbon Treaty. The European Parliament debates its implementation but also its ambiguities. Available at: https://europe-liberte-securite-justice.org/2015/07/27/ the-solidarily-clause-one-of-the-most-unacknowledged-innovalions-of-the-lisbon-treaty-the-european-parliament-debates-its-implementation-but-also-its-ambiguities/ (accessed 12.02.2018).
5. Fletcher M. EU criminal law and justice. M. Fletcher, R. Lööf, B. Gilmore, Cheltenham: E. Elgar, 2008, 235 p.
6. Macdonald S. Cyberterrorism and enemy criminal law. Cyber War: Law and Ethics for Virtual Conflict, Ed. by Ohlin J. D and oth. Available at: https://papers.ssrn.com/sol3/Delivery.cfm/SSRN_ID2667611_code359596. pdf?abstractid=2667611&mirid= 1&type=2 (accessed 12.02.2018).
7. Research Handbook on Cross-border Enforcement of Intellectual Property. Ed. by P. Torremans, Cheltenham: Edward Elgar Publishing, 2014, 889 p.
8. Speer D. L. Redefining borders: the challenges of cybercrime. Crime, Law Social Change, 2000, vol. 34, no. 3, pp. 259-273.
9. Walden I. Harmonising computer crime laws in Europe. Europ. J. of Crime, Criminal Law a. Criminal Justice, 2004, vol. 12, no. 4, pp. 321-336.
10. Wessel R. A. Towards EU cybersecurity law: Regulating a new policy field. Research Handbook on International Law and Cyberspace, ed. by N. Tsagourias, R. Buchan, Cheltenham: E. Elgar, pp. 403-425.
Статья поступила в редакцию 13.08.2018 г.; принята к публикации 12.09.2018 г.
Submitted 13.08.2018; revised 12.09.2018.
Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
The author has read and approved the final manuscript.
Для цитирования:
Citation for an article:
Мороз Н. О. Особенности международно-правового сотрудничества в борьбе с киберпреступно-стью в рамках ЕС // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2018. Т. 4. № 4. С. 87-94. DOI: 10.30914/2411-3522-2018-4-4-87-94
Moroz N. O. Peculiarities of international legal cooperation in the fight against cyberprime within the EU. Vestnik of the Mari State University. Chapter "History. Law". 2018, vol. 4, no. 4, pp. 87-94. DOI: 10.30914/2411-3522-2018-4-4-87-94 (In Russ.).
Об авторе
Мороз Наталия Олеговна
кандидат юридических наук, доцент, Международный университет «МИТСО», Республика Беларусь, г. Минск, [email protected]
About the author Nataliya O. Moroz
Ph. D. (Law), Associate Professor, International University "MITSO", Minsk, Republic of Belarus,
