CC BY
5
В башкирской паремии лексема буре (волк) выступает в качестве компонента пословиц и поговорок, относящихся к разным семантическим группам:
1. Порядок: Ауыл эте ала булЬа, буре килеп баш булыр (букв.: Если собаки в деревне разношерстные, то главарем станет волк) - Собаки разбрелись - волк тут как тут.
2. Дружба: Буре кулэгэЬендэ кош туйыр (букв. пер.: В тени волка птица будет сытой) - Благодаря волку и птицы сыты.
3. Социальное расслоение: Буре hарыкка, бай ярлыга юлдаш булмад (букв.пер.: Волк овцу, богатый бедняку не будет спутником) - Богатый бедному не брат.
4. Характер, привычка: Буре балаhын, буреккэ hалhац да, урманга карай -Волчонка хоть в шапке выходи, он всё в лес смотрит.
5. Необходимость: Буренеhвйэкменэналдайалмаghыц (букв. пер.: Волка косточкой не обманешь).
6. Природные задатки: Буре картайhа ла, бер куйлык кеуэте бар (букв. пер.: Волк хоть стар, но на одного овца еще силы есть).
7. Единство: Кетеу ташлаган малды буре алыр, ил ташлаган ирде гур алыр (букв. пер.: Отбившегося от стада волк забирает, отрекшегося от Родины могила забирает).
8. Значение труда: Буренец кесе тешендв, кешенец кесе эшендэ - Сила волка - в зубах, сила человека - в делах.
Библиографический список
Таким образом, лексема буре - подуктивный компонент башкирских пословиц и поговорок. Кроме этого, буре (волк) занимает важное место в мифологии башкирского народа, считается покровителем тюрков [4]. Клыки, шерсть, желчь, когти данного зверя служат амулетами и используются в лечебных целях. Например, буре тарамышы (сухожилия волка) применяется при поисках вора, буре теше (волчий клык) используется в качестве амулета и оберега, буре тиреhе (волчья шкура) защищает дом человека, его жилище от нечистой силы, буре йене (волчья шерсть) - оберег для охотников и домашних животных, используется для окуривания больных и новорожденных.
В ономастическом пространстве башкирского языка существуют личное имя Буребай (Бурибай) и отантропонимный ойконим Буребай (Бурибаево), которые образованы от корня буре (волк) и бай (богатый, богач). В фитонимии известен кустарник буре муйылы (жёстер), его листья используют при заболеваниях желудочно-кишечного тракта.
Таким образом, охотничья лексика активно используется в функции компонента башкирских паремий, она выступает как центр смыслового содержания пословиц и поговорок. В качестве компонента паремий, а также в функции ономастических единиц активно используются лексемы айыу (медведь) и буре (волк). Данная группа слов выступает как обширный фактический материал для лингвистического исследования; и в перспективе нами будут подвергнуты анализу другие наименования данного пласта лексики.
1. Нурумбетова Е.С. К вопросу о широком и узком понимании паремии в русском и английском языках. Русский язык и литература в тюркоязчном мире: Русский язык и литература в тюркоязячном мире: современные концепции и технологии, материалы Международной конференции. Казань, 2018: 144-146.
2. Буслаев Ф.И. Русские пословицы и поговорки, собранные и объясненные. Москва: Русский язык, 1954.
3. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический, лингвокультурологический аспекты. Москва: Языки русской культуры, 1996.
4. Хайруллина РХ. Языковая природа паремий и их роль в формировании языкового мировидения народа. Современные проблемы науки и образования. 2015; № 1-1. Available at: https://science-education.ru/ru/article/view?id=19008
5. Кацюба Л.Б. Определение паремии (лингвистический аспект дефиниции. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика. 2013; Т. 10, № 1: 65-67.
6. Матвеева Т.В. Полный словарь лингвистических терминов. Ростов-на-Дону: Феникс, 2010.
7. Эхтэмов М.Х. Башкорт халык моколдоре Ьэм эйтемдэре Ьу^леге. Эфе: Китап, 2008.
8. Абдуллина Г.Р, Зинуров Б.И. Тематические группы слов, относящихся к лексике охоты (на материале башкирского языка). Проблемы востоковедения. 2023; № 2 (100): 73-79.
9. Харабаев М.И. Башкорт ономастикаЬы: укыу кулланмаЬы. Эфе: БДУ 2015.
10. Кусимова Т.Х., Бикхолова С.Э. Башкорт исемдаре. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 2005.
References
1. Nurumbetova E.S. K voprosu o shirokom i uzkom ponimanii paremii v russkom i anglijskom yazykah. Russkij yazyk i literatura v tyurkoyazchnom mire: Russkij yazyk i literatura v tyurkoyazyachnom mire: sovremennye koncepciii tehnologii: materialy Mezhdunarodnoj konferencii. Kazan', 2018: 144-146.
2. Buslaev F.I. Russkieposlovicy ipogovorki, sobrannye iob'yasnennye. Moskva: Russkij yazyk, 1954.
3. Teliya V.N. Russkaya frazeologiya. Semanticheskij, pragmaticheskij, lingvokul'turologicheskij aspekíy. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1996.
4. Hajrullina R.H. Yazykovaya priroda paremij i ih rol' v formirovanii yazykovogo mirovideniya naroda. Sovremennyeproblemy nauki iobrazovaniya. 2015; № 1-1. Available at: https:// science-education.ru/ru/article/view?id=19008
5. Kacyuba L.B. Opredelenie paremii (lingvisticheskij aspekt definicii. Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Lingvistika. 2013; T. 10, № 1: 65-67.
6. Matveeva T.V. Polnyj slovar' lingvisticheskih terminov. Rostov-na-Donu: Feniks, 2010.
7. ЭМэт^ M.H. BashKort halyK maKaldare ham ajtemdare hyglege. Эfе: Kitap, 2008.
8. Abdullina G.R., Zinurov B.I. Tematicheskiegruppy slov, otnosyaschihsya kleksikeohoty (na materialebashkirskogoyazyka). Problemy vostokovedeniya. 2023; № 2 (100): 73-79.
9. Xarabaev M.I. BashKortonomastikahy: икуи Kullanmahy. Эfе: BDU, 2015.
10. Kusimova T.H., Bikxolova &Э. BashKortisemdare. Эfе: Bashxortostan kitap nэshriэte, 2005.
Статья поступила в редакцию 20.11.23
УДК 811.161.1; 811.512.141; 811.111
Bilalova D.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Humanities and Natural Sciences, Ishlmbal Branch of Ufa University of Science
and Technology (Ishimbai, Russia), E-mail: dinabil2015@yandex.ru
FEATURES OF THE LEXICAL AND SYNTACTIC METHOD OF FORMATION OF TECHNICAL TERMS IN THE RUSSIAN, BASHKIR AND ENGLISH LANGUAGES. In the context of the development of scientific and technological progress, the study of technical terminology is becoming more relevant for any language, especially works in the comparative aspect of terminology are of great interest. The article considers in detail the lexical and syntactic method of term formation on the example of technical terms in three different structural languages - Russian, Bashkir and English. The specifics of the formation of technical terms in different structural languages are associated with morphological, lexical-syntactic, lexical-semantic and other ways. Within the framework of this work, features of the lexical and syntactic method of formation of technical terms of particularly important industries for our republic are analyzed. The main branches of the industrial sector in the Republic of Bashkortostan are rightfully considered to be oil refining, chemical, energy, machine-building, as well as mining.
Key words: lexical and syntactic method, technical terminology, English, Russian, Bashkir language
Д.Н. Билалова, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Уфимский университет науки и технологий» в г. Ишимбае, г. Ишимбай,
E-mail: dinabil2015@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИКО-СИНТАКСИЧЕСКОГО СПОСОБА ОБРАЗОВАНИЯ ТЕХНИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ В РУССКОМ, БАШКИРСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
В условиях развития научно-технического прогресса исследование технической терминологии становится все более актуальной для любого языка, особенно большой интерес представляют труды в сравнительно-сопоставительном аспекте по терминологии. В статье детально рассматривается лекси-ко-синтаксический способ терминообразования на примере технических терминов в трех разноструктурных языках - русском, башкирском и английском.
Специфика образования терминов технической сферы в разноструктурных языках связана с морфологическими, лексико-синтаксическими, лексико-се-мантическими и другими способами. В рамках данной работы анализируются особенности лексико-синтаксического способа образования технических терминов особо важных отраслей для нашей республики. А основными отраслями промышленного сектора в Республике Башкортостан по праву считаются нефтеперерабатывающая, химическая, энергетическая, машиностроительная, а также добыча полезных ресурсов.
Ключевые слова: лексико-синтаксический способ, техническая терминология, английский язык, русский язык, башкирский язык
Актуальность данной статьи обусловлена высокой востребованностью исследования технической терминологии в условиях развития научно-технического прогресса. Несмотря на большое количество теоретических исследований в области словообразования отдельных языков, все еще мало изучен лексико-се-мантический способ образования технических терминов в сравнительно-сопоставительном плане. Как известно, в структурно-типологическом плане русский и английский языки, как и другие индоевропейские, относятся к флективным, в которых преобладает словоизменение при помощи флексий; «башкирский -представитель агглютинативных языков, для которых свойственна развитая система словообразовательной, формообразовательной и словоизменительной аффиксации. Агглютинативные и флективные языки могут быть аналитическими» [1, с. 3]. Но наличие аналитизма в данных языках - не единственное их сходство.
Целью настоящего исследования является рассмотрение и анализ в сравнительно-сопоставительном аспекте лексико-синтаксического способа словообразования технической терминологической лексики разноструктурных языков, а именно - русского, башкирского и английского.
Задачи исследования: описать лексико-синтаксический способ словообразования технической терминологической лексики русского, башкирского и английского языков; проанализировать лексико-синтаксический способ образования терминов-словосочетаний; определить продуктивные модели образования терминологических сочетаний для каждого языка отдельно и в целом.
Научная новизна состоит в том, что впервые полно и детально выявлены особенности лексико-синтаксического способа словообразования технической терминологической лексики разноструктурных языков.
При анализе словообразования технической терминологии использован сравнительно-сопоставительный метод; методом сплошной выборки проанализированы материалы словарей; на основе структурно-словообразовательного анализа изучены модели образования терминов.
Теоретической базой исследования, наряду с трудами ПР. Абдуллиной, Л.С. Абросимова, И.В. Арнольд, М.Х. Ахтямова, В.В. Виноградова, Т.М.Парипо-ва, В. Гумбольдт, Е.А. Земской, К.П Ишбаева, М.И. Карабаева, В.М. Каращука, Е.С. Кубряковой, ПМарчанда, О.Д. Мешкова, Н.М. Шанского, А.А. Юлдашева и других ученых, послужили лексикографические работы на материале русского, башкирского и английского языков. В трудах вышеперечисленных исследователей заключены интересующие нас сведения о способах словообразования. Вместе с тем многие вопросы сопоставительного изучения русского, башкирского и английского словообразования в теоретическом и описательном плане требуют дальнейшего изучения и детального рассмотрения.
Практическая значимость исследования заключается в возможности широкого использования его результатов в научно-образовательной деятельности.
Термины возникают на основе существующих слов и корней общелитературной и специальной лексики. Терминологические системы в зависимости от сложности и потребностей выражаемых концепций выбирают различные методы и средства терминообразования. По утверждению В.П. Даниленко, «в терминологии синтаксическим способом создаются многочисленные составные термины, или термины-словосочетания, а сам этот способ является одним из основных (наряду с семантическим и морфологическим), обладающим высокой степенью продуктивности» [2, с. 104].
С помощью лексико-синтаксического способа создаются сложные термины и термины-сочетания. В терминологии нельзя ограничиваться однословными терминами. Как справедливо отмечает Б.Н. Половин, «в современных терминологиях преобладают термины-словосочетания. Этот факт объясняется необходимостью номинации составных понятий, уточнения объектов и понятий по мере познания их сущности, открытия новых сторон изучаемых явлений» [3, с. 56].
В рамках данного исследования нами проанализирован лексико-синтак-сический способ образования терминов-словосочетаний, поскольку именно он считается наиболее продуктивным средством пополнения технической терминологии как в русском, так и в башкирском и английском языках.
В лингвистике присутствуют большое количество способов обозначения подобных терминов-словосочетаний: составные терминологические наименования [4, с. 65], составные многокомпонентные термины, неоднословные термины, поликомпонентные терминосочетания, удлиненные термины [2, с. 167], составные термины [3, с. 45].
Лексико-синтаксический способ словообразования был объектом исследования многих отечественных лингвистов. Например, В.Н. Немченко считает данный способ словообразования одним «из основных способов диахронического словообразования, при котором новые слова создаются путем объединения в одном слове двух или более слов или словоформ в результате лексикализации словосочетаний» [5]. Профессор К.П Ишбаев рассматривает лексико-синтакси-ческий способ словообразования в башкирском языке как «образование самостоятельных сложных слов путем лексикализации устойчивых словосочетаний и отдельных предложений» [6, с. 63].
Лексико-синтаксическое словообразование является важным инструментом для обогащения и пополнения технической терминологии. В технической терминологии большую часть составляют терминологические словосочетания. Как утверждает В.Н. Половин, это «объясняется необходимостью номинации сложных составных понятий, уточнения профессиональных объектов и понятий по мере познания их сущности, открытия новых сторон изучаемых явлений» [3, с. 100].
В русском языке преобладают двух- и трехкомпонентные термины в синтаксических моделях технической терминологии. Среди двусоставных терминов чаще всего встречаются следующие синтаксические модели:
«прил. + сущ.», например: буровая скважина, бытовое давление, депресси-онная воронка, динамическое зондирование, кинетическая энергия и др.;
«прич. + сущ.», например: поглощающий колодец, оперяющий разлом, лимитирующий (фактор, признак), нефтеперекачивающая станция, нефтедобывающая платформа, фильтрующий элемент, синхронизирующий автомат, зажимный винт и др.;
«сущ. + сущ.», например: план эвакуации, плотность частиц, спектр колебаний, блок управления и др.
Для трехсоставных терминов характерны следующие синтаксические модели:
«сущ. + прил. + сущ.», например: коэффициент теплового расширения, генератор стандартных сигналов, двигатель внутреннего сгорания, катод прямого накала, угол внутреннего трения, содержание органического вещества и др.;
«прил. + сущ. + сущ.», например: многоступенчатая схема испытаний, жидкостная дезактивация поверхности, глобальная система позиционирования, подземная часть сооружения и др.;
«сущ. + сущ. + сущ.», например: момент инерции сечения, момент инерции тела, опережение подачи топлива, зона возникновения землетрясений, коэффициент запаса устойчивости и др.;
«прил. + прил. + сущ.», например: ведомственные нормативные документы, отрицательная обратная связь, телефонная автоматическая станция, современные тектонические движения и др.
Среди двухкомпонентных терминологических сочетаний русского языка наиболее продуктивной является модель прилагательное + существительное.
В башкирском языке при образовании технических терминов лексико-син-таксическим способом составные сложные существительные образуются путем лексикализации отдельных словосочетаний, состоящих из двух, трех и более компонентов [7, с. 260]:
1. «Сущ. + сущ.»: а) существительное в форме неопределенного притяжательного падежа + существительное в форме принадлежности: радио удэге 'радиоцентр', эш (тэьдир) радиусы 'радиус действия', тимер мэгдэне 'руда железная', электр селтэре 'сеть электрическая', ат кесе 'лошадиная сила', хар-шылых кесе 'сила сопротивления' и др.; б) существительное в форме определенного притяжательного падежа + существительное в форме принадлежности: тауыштын, хатылыгы 'сила звука', hауанын дымлыльгы 'влажность воздуха', идмэнец йэйелеусэнлеге 'подвижность раствора' и др.
2. «Прил. + сущ.»: тышхы харшылык 'сопротивление внешнее', эске харшылык 'сопротивление внутреннее', ысын хеуэт 'действительная мощность', ысын хеуэт 'мощность производства' и др.;
3. «Прил. + имя действия»: первый компонент таких наименований выражает признак процесса (или реакции), обозначенного во втором слове конструкции: ирекле тирбэлеу 'свободное колебание', техник тикшереу 'технический контроль', тупад эшкэртеу 'грубая обработка', гравитацион байытыу 'гравитационное обогащение', электромагнитик байытыу 'электромагнитное обогащение' и др.
4. «Сущ. + имя действия»: сэнэгэт хамасаулауы 'промышленная помеха', бадым кэмеуе 'понижение давления', магнит ауышыуы 'магнитное склонение' и др.
5. «Имя действия + сущ.»: айырыу муфтаhы 'муфта выключения', сыга-рыу кесергэнеше 'напряжение выходное', быраулау насосы 'насос бурильный', ердереу вентиле 'продувочный (продувный) вентиль' и др.
Многокомпонентные существительные: магнит хыры кесергэнешлелеге 'напряженность магнитного поля', водород-кислород ялхыны 'водородно-кис-лородное пламя', ягыулык менэн hауа хатышмаhы 'топливо-воздушная смесь', ер адты hыуыньщ горизонты 'горизонт грунтовых вод', тимер-бетон деталь 'железобетонная деталь' и др.
Как отмечает М.И. Карабаев, «одним из продуктивных способов пополнения лексики башкирского языка новыми словами является преобразование словосочетаний в сложносоставные слова при одновременной их аффиксации» [8, с. 13].
По мнению П.М. Каращука и О.Д. Мешкова, наиболее продуктивными моделями в английском языке являются синтаксические модели Adjective + Noun, Noun + Noun, Noun + of + Noun, Verb + ing + Noun, Verb + ed + Noun и т. д. [9; 10]. Рассмотрим примеры двусоставных терминов:
Adj. + N.: lateral pressure (compression) 'боковое (горизонтальное) давление, geochemical barrier 'геохимический барьер', submersible pump 'погружной насос', chemical composition 'химический состав' и др.; данная модель является наиболее употребительной в технической терминологии и составляет 68 % от общего числа двухкомпонентных словосочетаний.
N. + N. или N. + of + N.: radiation safety 'радиационная безопасность', calculation constant 'расчетный показатель', coefficient of uniformity 'коэффициент неоднородности, степень неоднородности', oil seal 'сальник', oil-derrick 'нефтяная вышка, strength of materials 'сопротивление материалов, сопромат' и т. д.
Ving + N.: первый элемент имеет значение качества или функции: cooling system 'охлаждающая система', drilling platform 'буровая платформа', engineering protection 'инженерная защита', cutting ring, cutting edge, cutting shoe 'режущее кольцо', freezing depth 'глубина промерзания', drilling fluid 'буровой раствор (промывочная жидкость)' и т. д.
Ved + N.: образованные по данной модели терминологические сочетания часто встречаются в технической лексике, где первый компонент является причастием прошедшего времени, но в терминологических сочетаниях элемент V-ed приобретает характер качества: modified method 'модифицированный метод', inverted filter 'обратный фильтр', dissolved oxygen 'растворенный кислород', generalized constant 'обобщенный показатель'.
Библиографический список
Для трехсоставных терминов характерны следующие синтаксические модели:
Adj. + N. + N. или Adj. + N. +of + N.: natural protection of groundwater 'естественная защищенность подземных вод', radioactive waste management 'обращение с радиоактивными отходами' и др.;
N. + N. + N.: ground water budget 'баланс подземных вод', gravitation mass movement 'гравитационное смещение', product-life management 'управление жизненным циклом товара,период эксплуатации изделий' и др.
Таким образом, проведенное исследование технических терминов в раз-ноструктурных языках показало, что наиболее продуктивной для русского, башкирского и английского языков являются модели «прилаг + сущ.», «сущ. + сущ.». Словообразование терминов подчиняется тем же лингвистическим законам, в технической терминологии используются одни и те же модели, что и в словообразовании в целом. Большинство технических терминов в русском, башкирском и английском языках образовано лексико-синтаксическим способом. Синтаксические модели, по которым образованы термины, едины для анализируемых языков в целом, но различаются по своей продуктивности в терминологических текстах. О продуктивности этого способа свидетельствует тот факт, что многие научно-технические понятия передаются составными терминологическими единицами, а не отдельными словами-терминами.
Перспективой данного исследования также является изучение особенностей семантического, морфолого-синтаксического способов терминообразова-ния в разноструктурных языках с целью выявления общих и отличительных черт сравниваемых языковых структур как в функционально-содержательном, так и в формально-грамматическом аспектах.
1. Билалова Д.Н., Абдуллина ГР Морфемное строение слова в башкирском и английском языках. Стерлитамак: ИИЦ СФ БашГУ, 2016.
2. Даниленко В.П. Русская терминология: Опыт лингвистического описания. Москва: Наука, 1977.
3. Головин В.Н. Лингвистические основы учения о терминах. Москва: Высшая школа, 1987.
4. Галенко И.Г Словообразовательные гнезда в лингвистической терминологии русского языка. Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1982.
5. Немченко В.Н. Современный русский язык. Словообразование: учебное пособие. Москва: Высшая школа, 1984.
6. Ишбаев К.Г Башкирский язык. Морфемика. Словообразование. Уфа: Гилем, 2000.
7. Грамматика башкирского языка: в 3 т. Уфа: БКИ "Китап", 2018.
8. Карабаев М.И. Лексико-синтаксический способ словообразования в башкирском языке: монография. Уфа: РИЦ БашГУ, 2011.
9. Каращук П.М. Словообразование английского языка. Москва: Высшая школа, 1977.
10. Мешков О.Д. Словообразование современного английского языка. Москва, 1976.
References
1. Bilalova D.N., Abdullina G.R. Morfemnoe stroenie slova v bashkirskom ianglijskomyazykah. Sterlitamak: IIC SF BashGU, 2016.
2. Danilenko V.P. Russkaya terminologiya: Opyt lingvisticheskogo opisaniya. Moskva: Nauka, 1977.
3. Golovin V.N. Lingvisticheskie osnovy ucheniya o terminah. Moskva: Vysshaya shkola, 1987.
4. Galenko I.G. Slovoobrazovatel'nye gnezda v lingvisticheskoj terminologii russkogo yazyka. Aktual'nye problemy russkogo slovoobrazovaniya. Tashkent, 1982.
5. Nemchenko V.H. Sovremennyjrusskijyazyk Slovoobrazovanie: uchebnoe posobie. Moskva: Vysshaya shkola, 1984.
6. Ishbaev K.G. Bashkirskijyazyk. Morfemika. Slovoobrazovanie. Ufa: Gilem, 2000.
7. Grammatika bashkirskogo yazyka: v 3 t. Ufa: BKI "Kitap", 2018.
8. Karabaev M.I. Leksiko-sintaksicheskij sposob slovoobrazovaniya v bashkirskom yazyke: monografiya. Ufa: RIC BashGU, 2011.
9. Karaschuk P.M. Slovoobrazovanie anglijskogoyazyka. Moskva: Vysshaya shkola, 1977.
10. Meshkov O.D. Slovoobrazovanie sovremennogo anglijskogo yazyka. Moskva, 1976.
Статья поступила в редакцию 11.11.23
УДК 821.161.1
Dediukhina O.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, North-Eastern Federal University n.a. M.K. Ammosov (Yakutsk, Russia),
E-mail: dedyuhina.olga28@mail.ru
THE MOTIF OF MUSIC IN THE STORY OF YU.V. BUIDA "TSYPA TSENTSIPPER." Based on the motivic analysis, the article examines the significance of the motif of music in the story of Yu.V. Buida "Tsypa Tsentsipper" for the realization of the ideological meaning of the work. The role of the motif for creating the central images of the story is traced: Cecilia Veniaminovna Tsentsipper, her daughter Varenka, brother Valentine. It is revealed that the motif of music performs various functions: characterological, psychological, plot-forming, serves as a means of expressing the basic concept of the work. Building a system of images on the antithesis of mother and daughter, in the image of the mother, the author emphasizes her immersion in the element of music, dreams of the choir as a spiritual unity of people; in the image of Barbara, depicted as a demonic being, emphasizes belonging to the infernal sphere through the motif of silence. In general, through the motif of music, the aspiration of a modern person living in a disintegrating world to inner harmony, spiritual unity is shown, and the impossibility of realizing this dream, disharmony wins.
Key words: Yu.V. Buida, motive analysis, motive of music, motive of silence, ethical issues, symbolic images
О.В. Дедюхина, канд. филол. наук, доц., Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: dedyuhina.dga28@mail.ru
МОТИВ МУЗЫКИ В РАССКАЗЕ Ю.В. БУЙДЫ «ЦЫПА ЦЕНЦИППЕР»
В статье на основе мотивного анализа исследуется значение мотива музыки в рассказе Ю.В. Буйды «Цыпа Ценциппер» для реализации идейного смысла произведения. Прослеживается роль мотива при создании центральных образов рассказа: Цецилии Вениаминовны Ценциппер, ее дочери Вареньки, сводного брата Валентина. Выявляется, что мотив музыки выполняет различные функции: характерологическую, психологическую, сюжетообразующую, служит средством выражения основной концепции произведения. Строя систему образов на антитезе матери и дочери, в образе матери автор подчеркивает ее погруженность в стихию музыки, мечты о хоре как духовном единстве людей; в образе Варвары, обрисованной как демонические существо, акцентирует принадлежность к инфернальной сфере через мотив молчания. В целом посредством мотива музыки показано стремление современного человека, живущего в распадающемся мире, к внутренней гармонии, духовному единению и невозможность воплощения этой мечты, дисгармония побеждает
Ключевые слова: Ю.В. Буйда, мотивный анализ, мотив музыки, мотив молчания, этическая проблематика, символические образы
