CC BY
98
Пименова Е.Е., Пименова М.В.
Кемерово
ОСОБЕННОСТИ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ НЕБА И ОБЪЕКТИВАЦИЯ ЕГО ПРИЗНАКОВ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ С.А. ЕСЕНИНА (линвокультурологический аспект)
Авторские картины мира объединяет с языковой картиной мира то, что поэты - носители языка - используют общепринятый языковой фонд, вводя в него свои собственные окказиональные (авторские) метафоры. С другой стороны, авторам свойственно активное использование не всех возможных для языка метафор, а только их части [см. подр.: Пименова 2005]. Приоритет выбора тех или иных метафор обусловлен как тематикой и жанровой спецификой произведений, так и собственно характером самого автора.
Колоративные признаки неба чрезвычайно разнообразны. Они могут быть выражены как прямо, так и косвенно. Как указывает P.M. Фрумкина, «класс «цвета неба» включает: багровый,
небесный, лиловый, сизый, серебристый, перламутровый, белесый, синий, голубой, белый, серый» [Фрумкина 2001: 84]. Небо у С.А. Есенина цветное и синее (Синее небо, цветная дуга, Тихо степные бегут берега, Тянется дым, у малиновых сел Свадьба ворон облегла частокол. Синее небо, цветная дуга...; Злые скорби, злое горе Даль холодная впила; Загораются, как зори, В синем небе купола. Микола), голубое ([Номах:] Приятно мне под небом голубым Утешить бедного и вшивого собрата. Страна негодяев), розовое (И ты, как я, в печальной требе, Забыв, кто друг тебе и враг, О розовом тоскуешь небе И голубиных облаках. За тёмной прядью перелесиц), белое (Небо ли такое белое Или солью выцвела вода? Ты поешь, и песня оголтелая Бреговые вяжет повода. Небо ли такое белое.), черное (В том зове калмык и татарин Почуют свой чаемый град, И черное небо хвостами, Хвостами коров вспламенят. Небесный барабанщик). Прямо названные колоративные признаки относятся, в основном, к описанию дневного и утреннего неба. Косвенным способом реализуются признаки красного цвета, ассоциирующегося у поэта с цветом крови ([Зарубин:] Зреет, зреет веселая сеча. Взвоет в небо кровавый туман. Пугачев), с пожаром (Алый мрак в небесной черни Начертил пожаром грань. Я пришел к твоей вечерне, Полевая глухомань. Алый мрак в небесной черни.), зарницей (Я хотел бы в мутном дыме Той звездой поджечь леса И погинуть вместе с ними, Как зарница в небеса. На небесном синем блюде.), восходом и закатом солнца (Загорелась зорька красная В небе темно-голубом, Полоса явилася ясная В своем блеске золотом. Восход солнца; Там с закатных поднебесий Скачет враг - силен, Как на эти ли полесья Затаил полон. Егорий). Как видно из приведенного списка, цветовой спектр неба в произведениях С.А. Есенина богат. Большое внимание поэт обращает на красный цвет, обладающий многоаспектными ассоциациями.
Небо у С.А. Есенина - источник света, метонимическое именование солнца, луны и звезд - небесный свет (Свет небес все синей И синей. Баллада о двадцати шести; Я полон дум об ин-дустрийной мощи, Я слышу голос человечьих сил. Довольно с нас Небесных всех светил - Нам на земле Устроить это проще. Стансы; Пугачев Клещи рассвета в небесах Из пасти темноты Выдергивают звезды, словно зубы, А мне еще нигде вздремнуть не удалось. Пугачев). Основным источником света является солнце (Лучи солнышка высоко Отразили в небе
свет. И рассыпались далеко От них новые в ответ. Восход солнца). Источники света ночью - звезды - манят (И почему так, когда вы сияете, Маните в небо, в объятья широкие? Смотрите нежно так, сердце ласкаете, Звезды небесные, звезды далекие! Звезды), увлекают тайными знаниями (Частые звездочки, звездочки тесные! Что в вас прекрасного, что в вас могучего? Чем увлекаете, звезды небесные, Силу великую знания жгучего ? Звезды).
Колоративные признаки сопрягаются с религиозными. Согласно народным воззрениям, в небе обитает Бог (А там все лес, и все поля, И степь, и горы за Днепром... И в небе темноголубом Сам бог витает над селом. Село) и Божья мать (Не стану никакую Я девушку ласкать. Ах, лишь одну люблю я, Забыв любовь земную, На небе божью мать. Не стану никакую.). Бог-небо есть пастух (...Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлеба И с хрустом мысленно кусаю огурцы, За ровной гладью вздрогнувшее небо Выводит облако из стойла под уздцы. Голубень), громовержец (От утра и от полудня Под поющий в небе гром, Словно ведра, наши будни Он наполнит молоком. Преображение), охотник (Кто-то с новой верой, Без креста и мук, Натянул на небе Радугу, как лук. Есенин. Ино-ния). Богини неба - пряхи - дочери бога-неба (Небесные дщери Куделят кремник; Учил тебя вере Седой огневик. Отчарь). Небо есть свидетель деяний человека и собеседник, к которому человек обращается за помощью, и в этих признаках прочитываются божественные функции: к небу-богу обращают свои взоры люди (Так спросил я, дорогая Лала, У молчащих ночью кипарисов, Но их рать ни слова не сказала, К небу гордо головы завысив. Отчего луна так светит тускло.), надеясь на его помощь («Обратись лицом к седому небу, По луне гадая о судьбе, Успокойся, смертный, и не требуй Правды той, что не нужна тебе». Жизнь - обман с чарующей тоскою.).
Небо антропоморфно: оно поет («О дево Мария! - Поют небеса. - На нивы златые Пролей волоса». Октоих), слушает (Солнышко к небу глаза подняло И сказало: «Тяжек мой труд!» И вдруг солнышку что-то веки свело, Оглянулося - месяц как тут. Пропавший месяц; Облезлый клен Своей верхушкой черной Гнусавит хрипло В небо о былом. Метель), бьет в барабан-солнце (Мы идем, а там, за чащей, Сквозь белесость и туман Наш небесный барабанщик Лупит в солнце-барабан. Небесный барабанщик), ему улыбается земля (Слушает ласко-
во песни глубокие С запада розовой лентой заря. С нежностью смотрит на звезды далекие И улыбается небу земля. Весенний вечер).
Пространство между небом и землей - место молитв (Понеслись удары К синим небесам, Звонко раздается Голос по лесам. Колокол дремавший.) и жертвоприношений ([Номах:] И знаю сам - Конечно, меня подвесят Когда-нибудь к небесам. Страна негодяев; ср.: [Сторож:] И течет заря над полем С горла неба перерезанного. Пугачев). До неба доходят звуки церковных колоколов.
Небо в мифологических представлениях есть корова (И невольно в море хлеба Рвется образ с языка: Отелившееся небо Лижет красного телка. Не напрасно дули ветры.; ср.: Мудростью пухнет слово, Вязью колося поля. Над тучами, как корова, Хвост задрала заря. Преображение). «В одной из версий египетского мифа солнечный бог Ра поднимается из океана на небесной корове (иногда отождествляется в Нут), которая встала из воды. и превратилась в небо. . В «Текстах пирамид» об умершем фараоне говорится, что великая корова беременеет им, рождает его и поддерживает своими крыльями. Небесная корова ежедневно дает жизнь теленку, который вырастает в быка, чтобы зачать нового теленка. Небесной коровой, родившей солнце, считалась также Хатор, нередко выступающая в функции богини плодородия. В индийской мифологии корова Камадхену, исполняющая любые желания, появилась из океана при его пахтанье» [Иванов 1988: 5]. Корова символизировала во многих древних религиях плодородие, изобилие, благоденствие (Небо словно вымя, Звезды как сосцы. Пухнет божье имя В животе овцы. Тучи с ожереба.). В «Ригведе», гомеровском эпосе и латинском языке слово вымя коровы означает в то же время «изобилие, плодородие» там же). Многогранный и яркий древний образ богини неба - Великой Богини Матери был воспринят в разной степени последующими мифологиями и религиями (Это он! Это он Из чрева неба Будет высовывать Голову... Сельский часослов). Прежние верования были приспособлены к новым культовым представлениям. Христианские традиции переняли этот образ в виде девы Марии (В золоченой хате Смотрит божья мати В небо. Исус-младенец).
Для поэта важны такие небесные объекты, как солнце (И за эти щедроты теплые, Что сочишь ты дождями в муть, О, какими, какими метлами Это солнце с небес стряхнуть?
Пантократор), звезды (Пой, зови и требуй Скрытые брега; Не сорвется с неба Звездная дуга! Отчарь; Нефть на воде, Как одеяло перса, И вечер по небу Рассыпал звездный куль. Стансы; [Творогов:] Никому б не открыли наш заговор безъязыкие ивы, Сохранила б молчанье одинокая в небе звезда. Не пугайтесь! Пугачев; В руках - краюха хлеба, Уста - вишневый сок. И вызвездило небо Пастушеский рожок. О Русь, взмахни крылами.), луна (Луну, наверное, Собаки съели - Ее давно На небе не видать. Метель; [Пугачев:] О Азия, Азия! Голубая страна, Обсыпанная солью, песком и известкой. Там так медленно по небу едет луна, Поскрипывая колесами, как киргиз с повозкой. Пугачев), облака ([Пугачев:] Иль это взвыли в небе облака? Пугачев), комета (Понятен мне земли глагол, Но не стряхну я муку эту, Как отразивший в водах дол Вдруг в небе ставшую комету. Душа грустит о небесах.), буря (Он Медведицей с лазури - Как из бочки черпаком. В небо вспрыгнувшая буря Села месяцу верхом. Пантократор), птицы (Заслонили ветлы сиротливо Косниками мертвые жилища. Словно снег, белеется коливо - На помин небесным птахам пища. Поминки). Автор обращает свой взор вверх, в небесную вышину, чаще именно в ночное небо.
Многие колоративные признаки пересекаются с предметными, а именно артефактными признаками. Предметными являются метафоры домашней утвари: коромысла (Курит облаком болото, Гарь в небесном коромысле. С тихой тайной для кого-то Затаил я в сердце мысли. Есенин. Край любимый! Сердцу снятся.), посуды: чашки (Грянул гром, чашка неба расколота, Тучи рваные кутают лес. Русь; Чашка неба расколота. Разо-рвалися тучи тесные. Богатырский посвист), блюда (На небесном синем блюде Желтых туч медовый дым. Грезит ночь. Уснули люди, Только я тоской томим. На небесном синем блюде.; Облаками перекрещен, Сладкий дым вдыхает бор. За кольцо небесных трещин Тянет пальцы косогор. На небесном синем блюде.). Другими артефактными признаками выступают колокол (Небо - как колокол, Месяц - язык, Мать моя -родина, Я - большевик. Иорданская голубица; Взрастает нива, и зерна душ Со звоном неба спадают в глушь. Под красным вязом крыльцо и двор.), зеркало (В это время лебедь белая Оглянула гладь зеркальную И на небе отражавшемся Увидала крылья длинные. Лебедушка; «Ты иди учись в пустынях да лесах; Наша тайна отразилась в небесах». Не от холода ря-
бинушка дрожит.).
Для С.А. Есенина характерны метафоры дома-неба. Небо описывается признаками дома и его внешних и внутренних частей: крыши (Чтобы поле его словесное Выращало ульями злак, Чтобы зёрна под крышей небесною Озлащали, как пчёлы, мрак. Инония), чердака (Подыму свои руки к месяцу, Раскушу его, как орех. Не хочу я небес без лестницы, Не хочу, чтобы падал снег. Инония; Каждый день, Ухватившись за цепь лучей твоих, Карабкаюсь я в небо. Каждый вечер Срываюсь и падаю в пасть заката. Сельский часослов), потолка (Не вбивай руками синими В пустошь потолок небес: Не построить шляпками гвоздиными Сияние далёких звезд. Инония; У лесной поляны
- в свяслах копны хлеба, Ели, словно копья, уперлися в небо. Задымился вечер, дремлет кот на брусе.), дверей (Открывались небесные двери, Дьякон бавкнул из кряжистых сил: «Ещё помолимся, братья, о вере, Чтобы бог нам поля оросил». Заглушила засуха засевки.), икон (Вот вышла бабка кормить цыплят. Горит на небе святой оклад. Заря над полем - как красный тын.), лампадок (На подвесках из легкого золота Закачались лампадки небес. Pусь; И пусть они, те, кто во мгле Нас пьют лампадой в небе, Увидят со своих полей, Что мы к ним в гости едем. Пантократор), а также усадебных построек: колодца (Я хотел бы под конские храпы Обниматься с соседним кустом. Подымайте ж вы, лунные лапы, Мою грусть в небеса ведром. Ветры, ветры, о снежные ветры.), хлева с яслями для корма животных (И лежишь ты, как овца, Дрыгая ногами в небо, Путая небо с яслями, Путая звезды С овсом золотистым. Сельский часослов). Небо в произведениях поэта окказионально выражается в метафорах погоста (Чумаков О эта ночь! Как могильные плиты, По небу тянутся каменные облака. Пугачев).
Небо у С.А. Есенина - это поле, на котором колосятся и зреют хлеба (Закинь его в небо, Поставь на столпы! Там лунного хлеба Златятся снопы. Отчарь; Радуйся, Сионе, Проливай свой свет! Новый в небосклоне Вызрел Назарет. Инония), это нива (Плечьми трясем мы небо, Руками зыбим мрак И в тощий колос хлеба Вдыхаем звездный злак. Октоих) и пажить (Коромыслом серп двурогий Плавно по небу скользит. Пряный вечер. Гаснут зори.), луг (Щебетнули звезды месяцу: «Ой ты, желтое ягнятище! Ты не мни траву небесную, Перестань бодаться с тучами.» Песнь о Евпатии Коловрате), сад, куда
І85
направляются души после смерти (Земля моя златая! Осенний светлый храм! Гусей крикливых стая Несётся к облакам. То душ преображённых Неисчислимая рать, С озёр поднявшись сонных, Летит в небесный сад. Есенин. Иорданская голубица). Сад небесный - это рай (Гляну в поле, гляну в небо - И в полях и в небе рай. Снова тонет в копнах хлеба Незапаханный мой край. Гляну в поле, гляну в небо.). Царство небесное, По С.А. Есенину, есть дубрава (Он зовет меня в дубровы, Как во царствие небес, И горит в парче лиловой Облаками крытый лес. Чую радуницу божью.). Душа на земле - гостья, ее место жительства - поля, нивы небесные (Душа грустит о небесах, Она нездешних нив жилица. Люблю, когда на деревах Огонь зелёный шевелится. Есенин. Душа грустит о небесах.). «В большинстве традиций на небе располагалась область, через уровни которой души возносились к абсолютному свету и покою» [Тресиддер 1999: 235]. Вегетативные метафоры образуются поэтом на основе религиозных ассоциаций: небо - место Бога и Великой Богини (в христианстве - Божьей Матери), их символами могут быть Дерево Мировое (Скучно слушать под небесным древом Взмах незримых крыл: Не разбудишь ты своим напевом Дедовских могил! Проплясал, проплакал дождь весенний.), верба (Ныне Солнце, как кошка, С небесной вербы Лапкою золотою Трогает мои волоса. Преображение), кедр (Шумит небесный кедр Через туман и ров, И на долину бед Спадают шишки слов. Октоих) и даже тополь (Там, за млечными холмами, Средь небесных тополей, Опрокинулся над нами Среброструйный Водолей. Пантократор). Растения, с которыми соотносится небо, выражают разные ассоциативные связи. Верба воплощает идею плодородия, дуб во многих индоевропейских традициях - священное дерево, небесные врата, через которые божество может появиться перед людьми [Топоров 1988: 369-370].
Вода - символ Великой богини. К этой ассоциации восходят мифологические представления о небе как океане, по которому плавают сын божий, Русь и сыны - мечтатели (Заря над полем -как красный тын. Плывет на тучке превечный сын. Заря над полем - как красный тын.; А впереди их лебедь. В глазах, как роща, грусть. Не ты ль так плачешь в небе, Отчалившая Русь? Иорданская голубица; «На земле милее. Полно плавать в небо. Как ты любишь долы, так бы труд любил. Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был? Размахнись косою, по-
кажи свой пыл». Я иду долиной. На затылке кепи.). Цвет неба-океана - голубой (И из лона голубого, Широко взмахнув веслом, Как яйцо, нам сбросит слово С проклевавшимся птенцом. Преображение; ср.: лоно «высок. недра или поверхность воды, земли»). И песок неба-океана тоже голубой (Там с утра над церковными главами Голубеет небесный песок, И звенит придорожными травами От озер водяной ветерок. За горами, за желтыми долами.). Вода океана-неба течет, пенится («О, веруй, небо вспенится, Как лай, сверкнет волна. Над рощею ощенится Златым щенком луна. Иной травой и чащею Оте-нит мир вода. Малиновкой журчащею Слетит в кусты звезда». Преображение; ср.: Сшибаю камнем месяц И на немую дрожь Бросаю, в небо свесясь, Из голенища нож. О Русь, взмахни крылами.). В его воде ловят сетями вселенную (Ей, россияне! Ловцы вселенной, Неводом зари зачерпнувшие небо, - Трубите в трубы. Преображение).
В описаниях неба у С.А. Есенина частотны метафоры ткани, полотна (Ситец неба такой Голубой. Баллада о двадцати шести; Снова пришествию его Поднят крест. Снова раздирается небо. Пришествие; Лучи ярко-золотые Осветили землю вдруг. Небеса уж голубые Расстилаются вокруг. Восход солнца), ризы (Вижу тебя из окошка, Зиждитель щедрый, Ризою над землею Свесивший небеса. Преображение), платка (Топи да болота, Синий плат небес. Хвойной позолотой Взвенивает лес. Топи да болота.), сети (Задремали звезды золотые, Задрожало зеркало затона, Брезжит свет на заводи речные И румянит сетку небосклона. С добрым утром!). В основе вариативной метафоры ‘небо ^ ткань/ покров / покрывало’ первоначально находился метонимический перенос: «на античных изображениях Великой богини ее лицо часто бывает закрыто вуалью» [Голан 1994: 13].
Небо ограничено кругом (Потонула деревня в ухабинах, Заслонили избёнки леса. Только видно, на кочках и впадинах, Как синеют кругом небеса. Русь), у него есть стороны пространственной вертикали (И, сев со мною рядом, Она шептала мне: «Смирись, моя услада, Мы встретимся у сада В небесной стороне». Не стану никакую.), пространственной горизонтали
- стороны света (До сегодня еще мне снится Наше поле, луга и лес, Принакрытые сереньким ситцем Этих северных бедных небес. Низкий дом с голубыми ставнями.). Небо ограничено тем местом, над которым оно располагается (Я усталым таким
еще не был. В эту серую морозь и слизь Мне приснилось рязанское небо И моя непутевая жизнь. Я усталым таким еще не был). За его пределами находится иное небо, другое, под которым находится иная земля (Молчит Ус, не кинет взгляда, - Ничего ему от земли не надо. О другой он земле гадает, О других небесах вздыхает... Ус). Небо и земля для С.А. Есенина едины, их объединяют субъекты и объекты мира - люди, селения, страна (И небо и земля все те же, Все в те же воды я гляжусь, Но вздох твой ледовитый реже, Ложноклассическая Русь. И небо и земля все те же.; [Чумаков:] Что это? Как это? Куда мы бежим? Сколько здесь нас в живых осталось? От горящих деревень бьющий лапами в небо дым Расстилает по земле наш позор и усталость. Пугачев), а также события, происходящие в этом мире (Листьями звезды льются В реки на наших полях. Да здравствует революция На земле и на небесах! Небесный барабанщик).
У С.А. Есенина отмечены окказиональные метафоры продуктов, пищи (Если волк на звезду завыл, Значит, небо тучами изглодано. Рваные животы кобыл, Черные паруса воронов. Кобыльи корабли; Небо сметаной обмазано, Месяц как сырный кусок. Только не с пищею связано Сердце, больной уголок. Небо сметаной обмазано.). Небесная корова обеспечивает изобилие на земле (За тучи тянется моя рука, Бурею шумит песнь. Небесного молока Даждь мне днесь. Преображение). Облака и дождь описываются метафорами молока (Звери, звери, приидите ко мне В чашки рук моих злобу выплакать! Не пора ль перестать луне В небесах облака лакать? Кобыльи корабли), текущего с неба (Стихни, ветер, Не лай, водяное стекло. С небес через красные сети Дождит молоко. Преображение).
Мифологические и символические признаки неба и его объектов связаны прежде всего с образом Великой богини неба: «мировое дерево считалось . воплощением Великой богини» [Голан 1994: 13]. Этажи неба символизируют пространство обитания богини неба («внутреннее пространство неба»), дарующей и отнимающей жизнь; на небе проявляются знаки-предвестия (комета), живительная влага (дождь и молоко). Небо рождает людей, вынашивая их в своем чреве. Небо пророчествует (И от вечера до ночи, Незакатный славя край, Будет звездами пророчить Среброзлачный урожай. Преображение). Небо у поэта описывается признаками дома (ср.: жить в /на небе), но не оп-
ределяется признаками шатра (ср.: небесный шатер).
Каждый творец словом пользуется языковым инвентарем, вкладывая свое видение и свое восприятие в ключевые концепты культуры и категории мира. Такие концепты называют индивидуальными, или индивидуально-авторскими, они выражаются ключевыми словами, свойственными тому или иному писателю или философу. Авторское мировидение отображает ценностные установки писателя, его ориентацию на определенные стороны внешних и внутренних качеств человека. Приоритеты в выборе тех или иных признаков концепта позволяют делать выводы об особенностях индивидуально-авторской картины мира. Небеса несут в себе определенную символику этажей мироздания. Для С.А. Есенина характерно представление неба в виде трехчастной модели: поднебесье (пространство между небом и землей), поверхность неба (на небе) и объем неба (в небе). Всего плоскостей-этажей на небе в русской языковой картине мира - семь. В мифологии, «наряду с «тремя сводами» или «тремя крышами», которые держат три бога, известны представления о семи мирах или этажах мира» [Брагинская 1988: 207]. Дерево Мировое, церковь с колоколами - вот символы пространственных медиаторов между небом и землей. Небо для автора - освоенное пространство, представленное в обликах поля, сада, царства, и одновременно неосвоенное пространство - луг, дубрава. «Почва» неба возделываема.
В культурах многих народов небо связывалось со сверхъестественными силами. Небесная сфера чрезвычайно насыщена символикой: небо выступает символом превосходства, власти, духовного просвещения и вознесения души. Небо - активная творческая сила, созидающая и рождающая по своему образу и подобию, это Логос (Теперь бы брызнуть в небо Вишневым соком стих За отческую щедрость Наставников твоих. О муза, друг мой гибкий.). Небо-творец выступает у С.А. Есенина в двух ипостасях: женской (Великая Богиня Мать; Божья Матерь) и мужской (пастух-пастырь, громовержец, охотник). Как видно из указанных признаков, в представлениях о небе воплотились как дохристианские, так и христианские символы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Брагинская Н.В. Небо // Мифы народов мира: Энциклопедия в 2-х т. - М., 1988. - Т.1. - С. 206-208.
2. Голан А. Миф и символ. - 2-е изд. - М.: РУССЛИТ, 1994. -375 с.
3. Иванов В.В. Корова // Мифы народов мира: энциклопедия в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. - М.: Советская Энциклопедия, 1988. - Т.2. - С. 5-6.
4. Пименова Е.Е. Религиозные признаки концепта небо // Ethnohermeneutik und Antropologie/ Hrsg. von E.A. Pimenov, M.V. Pimenova. - Landau: Verlag Empirische Padagogik, 2004. - S.210-213 (Reihe «Ehnohermeneutik und Ethnоrhetorik». Band 10).
5. Пименова Е.Е. Сравнительный анализ мифологических признаков концептов небо и heaven в русском и английском языках // Материалы XLIII Международной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Языкознание. -Новосибирск: НГУ, 2005. - С. 35-38.
6. Пименова Е.Е. Колоративные признаки концепта небо // Sprach in der Welt/ Hrsg. von E.A. Pimenov, M.V. Pimenova. - Landau: Verlag Empirische Padagogik, 2005. - S. 301-306 (Reihe «Ehnohermeneutik und Ethnоrhetorik». Band 11).
7. Пименова Е.Е. Лингвокультурологический аспект исследования политической метафоры (способы объективации концепта небо) // Известия УрГПУ. Лингвистика. - Екатеринбург: УрГПУ, 2005. Вып. 15. - С. 114-120.
8. Пименова Е.Е. Образные признаки в структуре концепта Himmel (на материале немецких художественных произведений) // Мир и язык / Отв. ред. М.В. Пименова. - Кемерово: ИПК «Графика», 2005. - С. 173-180. (Серия «Филологический сборник». Вып. 6).
8. Пименова Е.Е. Антропоморфные признаки концепта Himmel // Грамматика. Семантика. Концептология / Отв. ред. М.В. Пименова. - Кемерово: ИПК «Графика», 2005. - С. 222-228. (Серия «Филологический сборник». Вып. 7).
10. Топоров В.Н. Растения // Мифы народов мира: энциклопедия в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. - М.: Советская Энциклопедия, 1988. - Т. 2. - С. 369-371.
11. Тресиддер Дж. Словарь символов. - М., 1999. - С. 235.
12. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. - М.: Academia, 2001. -320 с.
© Пименова Е.Е., Пименова М.В., 2006
