CC BY
1
DOI: 10.25693/SVGV2024.48.3.015 УДК 811.512.212
Особенности концептуализации леса в эвенкийском языке
Наталья Юрьевна Ушницкая © 1УС1
Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН,
г. Якутск, Российская Федерация, [email protected]
Аннотация. Статья посвящена описанию концепта «лес» в эвенкийском языке. В задачи исследования входит: а) выявление ключевого слова-репрезентанта исследуемого концепта, б) лексико-семантический анализ номинативного поля концепта, в) лингвокультурологический анализ фольклорных текстов и полевых аудиозаписей, содержащих в себе языковые единицы, участвующие в актуализации концепта. Автором используется лингвокультурный подход к исследованию концептов, используется контекстуальный, компонентный анализ языковых единиц, актуализирующих ментальное образование. Реконструкция и сохранение концептосферы исчезающих языков - одна из основных задач современных североведов.
Ключевые слова: эвенкийский язык; концепт; лес; анимизм; охота; кочевой образ жизни
Для цитирования: Ушницкая Н.Ю. Особенности концептуализации леса в эвенкийском языке // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2024. № 3 (48). С. 169-180. DOI: 10.25693/SVGV.2024.48.3.015
The Features of the Forest Conceptualisation in the Evenk Language
Natal'ya Yu. Ushnitskaya © IX]
Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Yakutsk, Russian Federation, [email protected]
Abstract. The study of the conceptosphere of the languages of indigenous people of the North, Siberia and the Far East is the recovery of mental formations in the consciousness of nomads, hunters, reindeer herders, fishermen. The concept "Forest" is one of the basic fragments in the consciousness of the Evenks. It opens access to the cognition of other mental formations, interrelated and interdependent with it. The main methods used in the study are linguacultural, lexicographic and semantic and cognitive analyses of linguistic units involved in the verbalisation of the concept. The conceptualisation of forest in the consciousness of Evenks includes: 1) a group of trees, 2) animals, birds, insects living in the forest, 3) people living in the forest, 4) a place where people, animals, birds, insects live, 5) material for building dwellings, household items, 6) a place of nomadism, 7) a place of hunting, 8) a spirit that is a master of the area. The frequency of linguistic units used in speech, participating in the actualisation of the concept, is observed among hunters, reindeer herders, who have preserved traditional types of subsistence and hunting and nomadic way of life. The peculiarities of concept formation were significantly influenced by animistic beliefs, historical territory of residence, and traditional types of subsistence. The natural component in the lingua-culture of the Evenks is the main component, on which their value picture of the world is based. The frequency of linguistic representations of the considered mental formation in Evenk language is observed only in Evenk groups that have preserved the nomadic hunting way of life and traditional types of subsistence (hunting, reindeer herding).
Keywords: Evenk language; concept; forest; animism; hunting; nomadic way of life
For citation: Ushnitskaya N.Yu. The features of the forest conceptualisation in the Evenk language. In: NorthEastern Journal of Humanities. 2024. No 3 (48). Pp. 169-180. DOI: 10.25693/SVGV.2024.48.3.015 (In Russian) © Ушницкая Н.Ю., 2024
Введение
Охотничье-кочевой образ жизни тунгусов, который они ведут с древнейших времен, обусловил их расселение по обширной территории от левобережья Енисея на Западе до Охотского моря на Востоке и от Забайкалья и Приамурья до заполярных районов Западной и Восточной Сибири. Исторически связанный с территорией проживания ландшафт оказал влияние на генезис концептосферы кочевников, охотников, оленеводов. Ключевые для языковой картины мира эвенков концепты заключены в таких словах, как буга 'мир, природа, вселенная', урэ 'гора', бира 'река', мо 'дерево', бэюмэкйт 'охота', орон 'олень' и др. Цель работы - описание концепта «лес» в эвенкийском языке. Новизна заключается в том, что к исследованию ментального образования применен лингвокультурный подход.
Концепт «лес» изучался на материале разных языков: русского, немецкого, английского и др. Так, О.В. Бутерина провела диссертационное исследование на тему «Представление концепта "лес" в русских и немецких лингвокуль-турных источниках» [2008]. Имеются научные статьи, посвященные изучению концептуализации леса: «"Лес" как вербализатор соответствующего концепта в современном русском языке: опыт динамической синхронии» [Ван Ю., 2022], «Концепт "лес" в англоязычных культурах» [Гавриленко, 2009], «Концепт "лес" в немецкоязычной культуре» [Скрипкина, 2019] и др. Научных работ, посвященных именно когнитивному и лингвокультурологическому исследованию концепта «лес» в эвенкийском языке, не обнаружено. Описание рассматриваемого ментального образования даст возможность изучения целостной концептосферы исчезающего языка. Этим объясняется актуальность настоящего исследования. Результаты исследования могут быть использованы на уроках эвенкийского языка в школах, спецкурсах по лингвокультуро-логии и когнитивной лингвистике на занятиях для студентов.
Олицетворение, одушевление природных объектов и явлений легло в основу первичного познания леса в мировоззрении многих народов мира. Тофалары почитали духа-хозяина данного места, горы или леса, испрашивали у него приплод оленей и охотничьей добычи [Бурыкин,
2007: 101]. Ханты считали, что свой лесной дух имеется на каждом охотничьем угодье [Там же: 113]. У эвенов почитанием пользуются духи-хозяева местностей, где проходил маршрут кочевки или располагались какие-либо промыслы. Жертву духу-хозяину местности полагалось приносить сразу же после прихода в данную местность [Там же: 132].
Согласно верованиям эвенков, дух-хозяин тайги распоряжался всеми зверями на данной территории. У разных групп он назывался по-своему: эхэкэн, хиукэн (верхневилюйск., верхнеолен., ербогоч.); баянай (вилюйск., том-мотск., верхнеалд.); баянача (эвенки Маньчжурии); яку (вилюйск.); урэткэ («лесовик» -непск.); дагачан (баргуз.); мауун ~ магун ~ ма-гин (некоторые баргуз. и оленные эвенки Маньчжурии); эджэн - букв. 'хозяин' (вит.-олекм., зейск., хинганск., бирарск.); быхындор (илимп.). Ербогоченские эвенки помещали его в земле, около стволов: Хекта дагачандун хиукэн мэнин бихин.- Сам хиукэн находится у основания ствола ивы. С эти связано и баргузинское название его дагачан - комель. Некоторые алдано-амур-ские эвенки помещали его в горах с долинами, богатыми зверем [Василевич, 1969: 231]. Всякую удачу считают посланием духов, в частности удачу на охоте представляют как послание духа хингкэн.
Дух-хозяин животных и места охоты хингкэн, по мнению одних эвенков, помещается на небе и является хозяином всей тайги; по мнению же других, этот дух является скорее локальным и обитает около корней кустарника. Одни представляют его антропоморфно и наделяют атрибутами верховного владетеля; другие не отделяют его от явлений местной природы, например, когда произносят заклинания перед промыслом и просят, чтобы горы, реки, гольцы и солнцепек слали угощение, гнали навстречу охотнику и в расставленные им ловушки зверей [Анисимов, 1958: 16-17]. Так, начало генезиса концепту али-зации леса в эвенкийском языке можно рассматривать в их древнейших верованиях и в связи с исторической территорией проживания.
Материалы и методы
Для данного исследования использовался лексикографический материал: сравнительный
словарь тунгусо-маньчжурских языков (далее -ССТМЯ) в 2-х томах [1975, Том 1; 1977, Том 2], эвенкийско-русский словарь А.Н. Мыреевой [2004], русско-эвенкийский словарь Г.М. Васи-левич в 2-х частях [2005]; исследования ученых Г.М. Василевич [1969], А.Ф. Анисимова [1958], А.А. Бурыкина [2007]. Проводился лексико-се-мантический анализ языковых единиц, участвующих в вербализации исследуемого ментального образования. Также были рассмотрены материалы фольклорных текстов, полевых аудиозаписей. Во время полевых исследований реципиентам предлагалось ответить на вопрос «Он су гунчэдерэс агива (урэвэ, конувэ)? (Что Вы думаете о тайге)»? В опросе участвовали оленеводы, охотники, в совершенстве владеющие родным эвенкийским языком, являющиеся носителями традиционной культуры. Тексты, записанные от носителей языка, были расшифрованы, переведены с эвенкийского языка на русский, далее был проведен лингвокультурологический анализ фольклорных текстов и аудиозаписей.
Результаты и обсуждение
Ключевым репрезентантом, объективирующим исследуемый концепт, может выступать слово аги, часто употребляемое в художественных, поэтических текстах, встречающееся в трех, согласно исследованиям лексикографического материала, наречиях эвенкийского языка. Номинативное поле концепта составляют лексемы: моса, хура, харги; (на равнине) агй; (на горе) урэ; (на пригорке) тэн; (сосновый) дягдаг; (кедровниковый) тактыкаг; (лиственничный) ирэвэг; (еловый) асиг; (березовый) чалбуг; (густой) сигикаг; (горелый) дегдэннэ; (горелый с подлеском) нимнука; (бревна, древесина) мол [Василевич, 2005: 210].
Остановимся более подробно на анализе указанных лексем. Слово аги встречается практически во всех тунгусо-маньчжурских языках: «эвенк. ауй тайга; 2) лес на равнине; 3) открытое пустынное место, степь; 4) поле; 5) тундра, болото; 6) охота, добыча; ауй- идти по снегу (без дороги, без лыж); эвен. äjy- идти по снегу (без дороги, без лыж); брести (по песку, воде); ауун-ходьба без дороги (по снегу, песку, воде); нег. авй- идти по снегу (без дороги, без лыж); уд. аи-идти (по глубокому снегу); аууна- идти по снегу
(без лыж); ульч. а/и- /у идти по снегу (без дороги, без лыж); орок. ави- идти по снегу (без дороги, без лыж); нан. аи- идти по снегу (без дороги, без лыж); ма. а/ли- идти стороной, уклоняться от прямой дороги; а/лина- переходить на другое место, бродяжничать» [ССТМЯ, 1975: 14]. Эта лексема имеет следующее деривационное поле: «агими охотиться; агиган, агйткан житель тайги; агйдъл таежный, лесной; агиктами бродить, ходить по лесу в поисках следов зверя (без лыж); осматривать ловушки, капканы; агилми обойти, объехать; агйлкан агилкит обходная дорога; агитка лесной житель, житель тайги; суе-верн. дух-хозяин леса, степи» [Мыреева, 2004: 25]. Построение деривационного поля ключевого слова-репрезентанта позволяет выявить когнитивные признаки исследуемого концепта:
1) группа деревьев на ровном месте, 2) ровный, 3) место охоты, 4) процесс охоты, 5) ходьба без лыж, 6) дорога, 7) обитатели, жители тайги (люди, звери), 8) сверхъестественное существо, охраняющее территорию и посылающее людям удачу на охоте.
Моса ~ мбhа ~ моша, мосаг ~ мбhаг ~ мошаг лесок, группа деревьев; мбhакyн 'лес из крупных деревьев' [Мыреева 2004: 367]. Эти слова образованы от общего тунгусо-маньчжурского мо: эвенк. 1) дерево; 2) жердь, палка; 3) бревно, столб; 4) полено; 5) лес (сплавной); 6) пасть-ловушка на медведя; 7) дрова; сол. 1) дерево;
2) палка, прутья; верста; эвен. 1) дерево;
2) жердь, палка; 3) бревно, столб; 4) полено, дрова; 5) лес (сплавной); нег. 1) дерево; 2) жердь, палка; 3) полено, дрова; 4) древко; 5) стебель (растения); лес; ороч. 1) дерево; 2) жердь, палка;
3) полено, дрова; 4) лес; уд. 1) дерево; 2) жердь, палка; 3) полено, дрова; ульч. 1) дерево;
2) жердь, палка; 3) полено, дрова; орок. 1) дерево; 2) жердь, палка; 3) полено, дрова; 4) ствол (дерева); 5) боковые жерди (в палатке); нан. 1) дерево; 2) жердь, палка; 3) полено, дрова;
4) древко (флага); ма. 1) дерево; 2) древесина;
3) палка; чж. дерево [ССТМЯ, 1975: 540-541]. Эта лексема имеет достаточное количество производных в эвенкийском языке: моми ставить пасти-ловушки (на медведя); мовалдыми 1) стесывать дерево; 2) устар. делать подставку для костей медведя (череп и кости медведя складывали на специальные подставки для того, чтобы зверь не вывелся); могды деревянная трубка для
2024; 3(48): 169-180 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
курения; огниво; могдыча деревянный божок, идол; мод! мод! окрик при выравнивании каравана оленей во время переезда по тайге; модуми запутаться недоуздком о близко стоящие деревья (об олене в караване); окрикивать оленей (во время передвижения по тайге); разбегаться, скрываться (об оленях во время перекочевки); модук, модук олан мастер делать что-либо из дерева; плотник, столяр; модурэн олень в караване, застревающий поводком за деревья; модыка медведь-муравьед; моён вершина (дерева, горы); ср. дугэ; мокан ср. тыевун; маленькое сухое дерево; моканми ставить сеть с берега при помощи длинной жерди (которой по воде проталкивают конец сети к другому высокому берегу); молами пойти за дровами; моладяк место заготовки дров (в лесу); молакит место, где рубят дрова; моламнй дровосек; моламуу-мулэмуу дровонос-водонос; молауки колун; молауки паук (букв. топор-колун); мблаШнми отправиться за дровами; молдами вырубать доски (для лыж, нарт и др. деревянных изделий); плотничать; молдамнй плотник; молдачимни столяр; молими поискать сухое дерево для дров; молон суеверн. лесной злой дух; мома деревянный; моуи древесный (о коре); моуи куликан жук-дро-воед; моукун огромное дерево; моптыши огородить берлогу, заложить берлогу жердями (во время охоты); моптыш колышки вокруг берлоги; жерди, всунутые в берлогу (во время охоты); мбhа устар. лесной дух; мосагкан подлесок; мосадыг лесной; мбhивун рама-распялка из двух жердей, прикрепленных между двумя срубленными деревьями для сушки шкуры, кожи лося; мбhик чехол для ружья; мотыг лось; мошу суеверн. злой лесной дух [Мыреева, 2004: 362-368].
Рассматривая набор понятийных составляющих анализируемой лексемы, можно обнаружить следующие семы: 1) группа деревьев, 2) дрова, 3) материал для изготовления жилища и различных предметов быта, 4) место охоты, рыбалки, 5) место кочевья, 6) обитатели, жители тайги (насекомые, люди, звери), 7) сверхъестественное существо, охраняющее территорию и посылающее людям удачу на охоте (некоторыми группами эвенков воспринимаемое как злой дух).
Слово урэ также является общим тунгусо-маньчжурским: эвенк. урэ гора; горная тайга, лес; сол. урэ гора; эвен. урэкчэкэу горная местность, горный массив; нег. у]'э; ороч. увэ ~ уэ
гора; уд. вэ ~ уэ гора; ульч. хурэ(н-) гора; орок. хурэ(н-) гора; тайга, лес; нан. хурэ, хурэ(н-), урэ гора, сопка; тайга, лес; ма. вэхэ камень, камни, скалы [ССТМЯ, 1977: 289]. В деривационное поле этой лексемы входит: урэгэкэчэн, урэгэн
1) жители гор, 2) горный хребет; урэгэсэг, урэгэ-чи, урэгэсэл горная местность; урэды горный; таежный; суеверн. дух-хозяин гор; урэмэ гористый; урэпчэми взбираться на гору [Мыреева, 2004: 698-699]. Рассматривая эту языковую единицу, следует отметить семы: 1) гора, возвышенность,
2) группа деревьев на горе (горная тайга), 3) жители горной тайги, 4) сверхъестественное существо, охраняющее территорию и посылающее людям удачу на охоте (некоторыми группами эвенков воспринимаемое как злой дух).
Корневая основа лексемы тэн 'ровный перевал', 'лес на ровном водоразделе' встречается в эвенском, негидальском, орокском, орочском и нанайском языках: эвен. тэукъ, тэукв, тэукэ, тъукъ лес (хвойный, густой), тайга; нег. тэу берег (низкий, заливаемый); тэу низкий, ровный (о береге); ороч. тэуки лужа; орок. тэуэси перевал; нан. тэуки лужа [ССТМЯ, 1977: 235]. В эвенкийском языке это слово имеет производные: тэндъ1 береговой; тэндыкэчэр тэуки ровный (о местности); равнина; тэукими расправить, разгладить что-либо; выровнять место для палатки [Мыреева, 2004: 650].
hyp 'лес, горная тайга' [Там же: 578]. Корневая основа слова встречается в негидальском, орочском, удэгейском, ульчском, орокском, нанайском: эвенк. hyp, курэ лес, тайга горная; hyp-пикэ лесок; hypnrnsH ель; нег. ху/э охотиться; ху|эмйчэ ~ ху|эмэчэ охотник; хуjЭмЭ- пойти охотиться (в тайгу); ху|эмэ|ивун снаряжение для охоты; охотник; ху/эн лес, тайга; ху|энмэ хул-охотиться, ходить на охоту; ороч. хуэ(н-) лес, тайга горная; уд. хуэнчэ- ходить на промысел; ульч. пурэ(н-) глушь, глухое место в тайге; орок. пурэ(н-) тайга; нан. пурэ глушь, глухое место в тайге [ССТМЯ, 1977: 351-352]. Здесь можно выделить семы: 1) лес, 2) горная тайга.
Харги 'черт, дьявол'; 'дух шамана'; 'мелкий лес'; 'дикий олень'; 'земля' [Мыреева, 2004: 546]. Согласимся с утверждением Г.М. Василе-вич относительно этого слова: «древние значения слова харги (олень, тайга, дух-хозяин нижнего мира, черт), а также одно из значений духа-хозяина верхнего мира - шируни (сымск.),
имеющее один корень с ширу ~ сиру (пороз), позволяют предполагать, что духи - хозяева верхнего и нижнего миров в начальный период шаманства представлялись в виде быков-порозов - оленя и лося. Словом харги также назывались все духи-помощники, которых шаман посылал в мир мертвых, душа покойного, душа шамана в период обучения его предками и все чудовища на реке эудекит в шаманской космогонии [Ва-силевич, 1969: 231]. М.П. Дьяконова, исследуя образ Харги на материале мифов, приходит к выводу: «этимология имени Харги показывает, что вначале данное слово не было связано с понятиями зла и вреда для человека. Поэтому поступки этого персонажа во многих сюжетах не являлись злонамеренными» [2022: 79]. Обнаруживаются дериваты рассматриваемой лексемы hаргyнми 'готовиться к гону (о самце дикого оленя)'; hаргyнчd 'поджарый, подготовившийся к гону дикий олень' [Мыреева, 2004: 546]. В рассматриваемом слове выявляются семы: 1) лес, 2) дикий олень, 3) земля, 4) дух-хозяин нижнего мира, 4) духи-помощники шамана.
Сиги 'лесная чаща' имеет также общий тунгусо-маньчжурский корень: эвенк. сиуй чаща, лес (густой); густой (о тайге, лесе); сиуйкау заросли, чаща (леса), тайга; сиуикаумэ, сиуйма непроходимый (о чаще); эвен. hыyы чаща, лес (густой), тайга, заросли; нег. сиву ~ сиуй ~ сиуу чаща, заросли, кустарник (густой); ороч. сщаи кустарник;уд. сщамп'аи заросли (кустарника, густые); ульч. сеу чаща, лес (густой); орок. сиуи ~ сии чаща, лес (непроходимый, густой), заросли; нан. сио/у чаща, заросли; ма. ша ~ шува кустарник, лес (мелкий, на северном склоне горы) [ССТМЯ, 1977: 77]. Здесь можно увидеть семы: густой лес, заросли, непроходимый лес.
Помимо отмеченных выше лексем, в номинативное поле концепта входят слова: эгдэн 'тайга', тур 'земля', эллэнуэ 'склон', 'лес на склоне горы'. Корневая основа лексемы тур встречается в эвенском, негидальском, нанайском языках: эвен. торэмл'ен, торэмсин земляной; тер; тур земля, почва; место, местность; страна, мир; планета; нег. ту/ земля, почва; место, местность; подземный мир; нан. шурца ком земли туру нани фольк. подземный мир [Там же: 217-218]. Корень слова эллэнуэ имеется в эвенском, неги-дальском языках: эвен. эликчэн склон (крутой),
скат, спуск, косогор, крутизна; нег. элисимэх берег, склон (крутой), обрыв [Там же: 448]. Семы, содержащиеся в словах: эллэнуэ 'лес на склоне горы', 'склон'; тур 'земля'; эгдэн 'тайга'.
Кроме растущего, в эвенкийском языке имеются обозначения погибшего сваленного леса: буругу 'лес, сваленный ураганом в большом количестве', дарпйр 'место, где свалено в кучу много больших деревьев', моуо 'валежник, вынесенный течением в устье реки', талгйг 'чаща, в которой много валежника' [Мыреева, 2001: 72]. Буругу от буру- 'упасть вообще, упасть, выпасть из чего-либо'; бурусу лес, сваленный ураганом; сол. бури- отвязать, развязать; отпустить; эвен. бъри- потерять, утратить; ороч. буи- терять; ма. бурубу- исчезать, теряться [ССТМЯ, 1975: 113]. Дарпир от дарпими 'свалить в кучу много больших деревьев'. Так эвенки делали, чтобы это место сородичи обходили или объезжали, не останавливаясь. «В этом месте умер человек или пал олень от заразной болезни», -таков был знак предупреждения [Мыреева, 2001: 72]. Корень лексемы моуо встречается почти во всех тунгусо-маньчжурских языках и имеет схожие значения: эвенк. моуо, моуой, моуокто плавник, валежник, вынесенный течением в устье реки; залом (завал, затор на реке из скоплений плавника); эвен. моуали плавник, валежник, вынесенный течением в устье реки; нег. моуокто плавник, валежник, вынесенный водой на берег; ороч. моуо, моуокто плавник, валежник, вынесенный водой на берег; залом (завал, затор на реке из скоплений плавника); уд. моуо плавник, валежник, залом (на реке); ульч. моу^о, плавник, валежник, залом (на реке); нан. моу^о, моу^оцто плавник, валежник, выброшенный водой на берег; дрова; залом (завал, затор на реке из скоплений плавника) [ССТМЯ, 1975: 545]. Корень слова талгиг со схожими значениями употребляется в эвенском, негидальском языках: эвен. талгиу валежник; нег. талгих валежник, чаща с валежником [ССТМЯ, 1977: 157].
В зависимости от того, из каких деревьев состоит, лес имеет следующие обозначения: ирэвэг
- лиственничный лес от ирэктэ 'лиственница'; дягдаг - сосновый лес от дягда 'сосна'; чалбуг
- березняк от чалбан 'береза'; асиктаг~аhиктаг ~ ашиктаг от асикта 'пихта, ель'; уаутэг от уаутэ 'пихта, ель'; тактыкаг 'кедровник' от
2024; 3(48): 169-180 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
тактыкан 'кедр'; кулаваг 'осиновый лес' от кул 'осина, тополь' [Мыреева, 2004: 60-711].
Ирэктэ 'лиственница' - священное дерево для эвенков. Лексикографический материал указывает на следующие дериваты указанного слова: ирэктэг, ирэг, , ирэл лиственничный лес; ирэмэ, ирэктэмэ сделанный из лиственницы; ирэктэткэн маленькая лиственница. Ирэктэт-кэрди hëрyкdнма бвкйл, тэлбэлвэ бвкйл. - Из маленьких лиственниц делают загрождения для дымокура, чтобы олени не наступили на огонь, горячую золу [Там же: 256-257]. Корневая основа этой лексемы имеется и в других тунгусо-маньчжурских языках: «эвенк. ирэ- обдирать кору лиственницы; ирэвэллэн лиственница (тонкая, молодая); жердь лиственничная; ирэктэ лиственница; ирэс- ободрать кору, содрать (кожу, шкурку); сол. ирэктэ ~ ирэттэ лиственница; эвен. ирэкэу лиственничник (молодой); ирэт лиственница (молодая); нег. щэктэ лиственница; ороч. щэктэ тальник (мелкий); уд. ]'акта прут; ульч., орок. урэктэ прут; нан. урэктэ хворостина, прут» [ССТМЯ, 1975: 329]. В корневой основе рассматриваемого слова можно обнаружить семы: хвойное дерево (лиственница); лиственничный лес; сдирание коры с лиственницы; обдирание кожи, шкуры. Важно заметить: иркин 'период обдирания кожицы с рогов оленя (август - сентябрь)'; 'олень-бык (раннеосеннее название)'. Как раз в этот период дикий олень и домашний олень готовятся к брачным играм, обдирая кожу с рогов, смоля рога.
Эвенк. загда сосна; пихта; загдау сосняк; сол. загда сосна; эвен. заудъ сосна; нег., ульч. Загда сосна; нан. загда сосновый; ма. $ацдан моо сосна; хвойное дерево (вообще) [Там же: 242]. Дягдаду улуки тэгэтчэрэн. - На сосне белка сидит; дягдаг - сосняк, сосновый лес. Гевануан улуки дягдагду «тэгэчэ» биЫн. - В прошлом году белка «села» (ела сосновые шишки) в сосновом лесу; дягдаткан - сосенка. Дяг-даткан мо кугас улуки иргин ковогочинин кува-рийкатна балдыча. - Сосенка росла, переливаясь подобно пушистому хвосту рыжей белки [Мыреева, 2004: 216].
Эвенк. Асйкта ~ аЫкта ~ ашикта пихта; ель; эвен. аста ель; ороч. асикта ель (с темной хвоей); уд. акикта ель; пихта; ульч. $аста ель; орок., нан. %асщта ель [ССТМЯ, 1975: 56]. Производные от асикта ~ аЫкта ~ ашикта
(Караки аЫкта сэктэвэн депивкй. - Черный дятел питается еловой хвоей (ветвью)): асиктаг ~ аШктаг ~ ашекаг ельник; аЫктакаг лес из мелких елей. Тугэ аhикmакdгдy ануами сэктэ-рйду ая бивкй. - Если зимой остановиться на ночлег в еловом лесу (из мелких елей), то хорошо бывает подстилать (еловыми ветвями); АШктагдями бродить, пастись в ельнике (о диком олене); Аhикmаmкdн молодая ель, елочка. Аhикmаmкdн мон бими гакактагачин арбарга-дяча. - Елочки этой страны распускались как подснежники [Мыреева, 2004: 60].
«эвенк. чалбала- идти за березовыми дровами; чалбан ~ чалбан береза; чалбу, чалбукау березняк; чарки- побелеть; чарсун (сарсун, чарсун) [< мо.] сол. салба ~ цалба (чалбан) береза; чгуа белый; сасу, цасун, чачун, чашун [< мо.] бумага; эвен. чалбан береза; чиривън олень-альбинос; нег. чалбан береза; ороч. чаба ~ чабба (н-) береза; чагзампу заяц-беляк; уд. чалиги белый ча-факт'аи березняк (мелкий); ульч. ча^а(н-) белый; орок. та^да белый; нан. ча^да белый; чал-ба береза (белая); ма. чаба^ан [< мо. цав цагаан совершенно белый] суру ~ чаб^ан суру лошадь (белая или совершенно с белыми яблоками; ца^ан [< мо.] белый; бумага» [ССТМЯ, 1977: 380-381]. Предполагаем, что рассматриваемое выше слово является древним по происхождению от общеалтайского корня ча~са~ца со значением 'белый'. Береста служила хорошим материалом для изготовления различных предметов быта. В эвенкийском языке она имеет ряд обозначений: береста талу; (под ступней на лыже) харган; (свежая) хуклигэ; (для лучения) таливун; (для сидения в лодке) тэгэлгэн; (отваренная, сшитая полосами) тыкса; драть бересту талумадеми [Василевич, 2005: 23]. Дывэктэ 'черная каменная береза', дывэг 'лес, роща из черной березы' [Мыреева, 2004: 177].
Эвенкийский язык является агглютинативным языком. Так, путем агглютинации образовалось достаточное количество лексем, участвующих в объективации исследуемого концепта: 1) имена существительные, образованные с помощью суффиксов -г, -сйг (-сзг, -сбг) имеют собирательное значение (дягдаг, урэгэсэ-г, мосаг); 2) при помощи суффикса -ткан (-ткэн, -ткон) образуются существительные, обозначающие детей, детенышей животных (ирэктэткэн, агиткан, урэткэн); 3) суффикс -ган (-гэн,
-гон) образует существительные, эксплицирующие постоянного жителя какой-либо местности (агйган, урэгэн, тэнэгэн); 4) существительные с суффиксом -ты обозначают людей и животных по употребляемой ими пище (мотыг, сектака-ты); 5) существительные с суффиксом -кан (-кэн, -кон) имеют значение уменьшительности и ласкательности (мокан, урэкэн); 6) суффиксы -чан (-чэн, -чон), -качан (-кэчэн, -кочбн) участвуют в образовании имен существительных, выражающих уменьшительность (урэкэчэн, тэнды-кэчэн); 7) имена существительные с суффиксом -кун имеют увеличительное значение (моукун, ирэктэкун, урэкун); 8) при помощи суффиксов -мни образуются имена существительные со значением деятеля (моламнй, мблдамни); 9) суффикс -кит участвует в образовании имен существительных со значением места, где постоянно производится действие, или процесса действия (агилкйт, мблакйт); 10) с суффиксом -дяк (-дек, -дёк) образуются имена существительные со значением места, где было произведено действие (моладяк); 11) с суффиксом -вун образуются имена существительные со значением орудия действия (мбhивун); 12) с суффиксом -уки образуются имена существительные, обозначающие предметы, предназначенные для какого-либо действия (молауки); 13) суффикс -сик (^ик) образует имена существительные с различными значениями, в том числе названия одежды (мбhuк); 14) суффикс относительных прилагательных от именных основ -ды, обозначающих признак по отношению к предмету (тип или род предмета) (урэды, агй-ды); 15) относительные имена прилагательные от именных основ, образованные при помощи
Таду бикэмдэ урэкэрин бими Урэтмэт улгэнмунэл оскечал ивит. Таду бикэмдэ урэкэрин бими Урэтмэт улгэнмунэл оскёчэл ивит. Таду бикэмдэ
Акикта мо аналдымнйн балдыча, Ирэктэ мо элгэмэтнэ балдыча, Дягдаткан мо дявалдына балдыча, Чалбан мо чdварйшмdшна балдыча, Сириг мо сирбалилдына балдыча, Сека мо сййилдына балдыча, Нйвэкшэ мо нивгунматна балдыча, Дулгиктэ мо дэчэлдынэ, балдыча.
суффикса -ма (-мэ, -мо), характеризуют предмет по его материалу (мома, урэмэ); 16) суффикс -ла (-лэ, -ло) при именной основе перед глагольными суффиксами обозначает ношение, одевание чего-либо, перенесение, пойти за чем-либо ( молами); 17) суффикс производных качественных прилагательных -чй имеет признак обладания предметом (урэгэчй); 18) суффикс -лкан, имеющий также признак обладания предметом (агйлкан).
Таким образом, лексико-семантический анализ языковых единиц, входящих в номинативное поле рассматриваемого концепта, позволяет выявить следующие когнитивные признаки: 1) местность, в которой произрастает лес: агй, тэнэ, урэ, эллэнуэ; 2) состав леса (из каких деревьев состоит лес): ирэвэг, дягдаг, чалбуг, ды-вэг, асиктаг, уаутэг, тактыкаг, hулавdг; 3) погибший, сваленный лес: буругу, дарпйр, моуо, талгйг; 4) материал для изготовления жилища и предметов быта: мокан, молауки, моШвун, моМк и др.; 5) люди, проживающие в лесу: агй-ган,урэгэн, тэндыкэчэр и др.; 6) животные, птицы, насекомые, обитающие в лесу: агйлкан, мо-дыка, молауки, моты и др.; 7) место проживания людей, зверей, птиц, насекомых; 8) место кочевания и охоты: агйми, агилкйт, урэпчэми и т.д.; 9) дух-хозяин: агйтка, мбhа, урэды.
Фольклор включает как рациональные, так и иррациональные знания об окружающей природе, о происхождении окружающего мира, - знания, выработанные сотнями поколений в значительной части на основе наблюдений и опыта [Василевич, 2005: 4]. В эвенкийских героических сказаниях уделяется особое внимание описанию растительности леса:
Там горы ее
Поднимались ровными вереницами Там горы ее
Поднимались ровными вереницами. Там
Ели-деревья, сталкиваясь, росли, Лиственницы-деревья, сплетаясь, росли, Сосенки-деревья, хватаясь друг за друга, росли Березы-деревья, соприкасаясь, росли, Ивы-деревья, схлестываясь, росли, Тальниковые деревья, вытягиваясь, росли, Марниковые березы, извиваясь, росли, Ольховые деревья, сталкиваясь, росли,
2024; 3(48): 169-180 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
Дюр дялалкан чут чука дявалдымнин балдыча, Илан дялалкан буксэ чут чука дяларбумнйн балдыча, Дигин дялалкан чут чука дэчэлдынэ балдычй, Тунуа дялалкан hyлаpйн чука тагалдына балдыча, Нюуун дялалкан нёмда чука нялбурагар балдыча, Надан дялалкан, нолур чука нонолдына балдыча, Дяпкун дялалкан манчари чука дявалдымнин балдыча, Едук-та ая дулин Энин одан.
Сказитель детально описывает каждое растение, произрастающее на территории Сибири. Он подчеркивает красоту «Средней земли-матери», родины эпического героя, современной территории Сибири, употребляя художественные приемы: урэтмэт улгэнмунэл бск(еч^л -горы вереницей появились (метафора); Аhикmа мо аналдымнин балдыча - ели-деревья, сталкиваясь, росли (олицетворение); ирэктэ мо элгэмэ-тнэ балдыча - лиственницы-деревья, сплетаясь, росли (олицетворение) и т.д.
В Каларском районе Забайкальского края, в Олекминском районе Республики Саха (Якутия), в Амурской области Тындинского района проживают эвенки, занимающиеся традиционными видами деятельности. Большую часть жизни оленеводы проживают в лесу, ведут охот-ничье-кочевой образ жизни, что позволяет им в большей мере сохранить язык и культуру. Для них тайга, прежде всего, является родным домом: «Кону эвэнкйдуупкат: дебгэ, дю, эвэнкиуй бидэн, орон. Орочёду олус ая бипки. Орорди ко-нуду бидепкйл бэел, эвэнкйл. Бу кэргэннунми дюрикан конуду биунэрэв, аямама. НямаМлвун неуне балдыдяпкйл, аяке. Тыматнэ эмэпкил, элэ эутэденакакур, аяке бипки долчатми. - Тайга для эвенка все: пища, дом, жизнь эвенка, олень. Оленеводам очень хорошо бывает. С оленями в лесу живут. Мы с мужем вдвоем в тайге живем, хорошо. Важенки весной телятся, хорошо. Утром приходят, хоркают, приятно слушать их» [ПМА, 2023, Инф. 1]. В токкинском, урмийском,
Двухсуставные вечнозеленые травы, ухватившись (друг за друга) росли, Трехсуставные вечнозеленые тальники, свившись, росли, Четырехсуставные вечнозеленые травы, соединившись, росли, Пятисуставные вечнозеленые красноталы, сцепившись, росли, Шестисуставные шелковистые травы мягко росли, Семисуставные мягкие травы вперегонку росли, Восьмисуставные
Осоки-травы, схватившись друг за друга, росли, -Такой красивой стала Средняя земля-мать.
[Эвенкийские героические сказания, 1990: 126].
майском говорах кону - чистое место в лесу (як. хонуу) [Мыреева, 2004: 299].
Некоторые представители молодого поколения эвенков следуют обычаям предков и продолжают заниматься традиционным типом хозяйства, в частности оленеводством. Но таких мало среди молодежи. Поэтому респонденты вспоминают о былых временах, когда представители всех поколений большую часть жизни проводили в лесу: «Урэ эвэнкиду дюн. Таваду бипки, урэду. ЭЬиткэн мут Тэнэ даптудун де-ревняду биунэрэп. Нонон атыркэн биЫн, hуmэкэр биЫ, экур биЫ, упкат урэду биктын. Дюга биЫн, тугэ биЫн, боло биЫн, неуне биЫн. Эhиmкэн омолгиhал пастукилду, урэду бипкил, уэнэктэдерэ. Урэ отто тавар эвэнкй нян дюн бол. Урэду уэнэктэденэ, бултапки, амуави бакапки. Орорво иргидяна, hамуидяна, Дюга бэе нулгиШпкй hамуилви, элви. Тугэ умун дуннэду биунэнни неунедэлэ. Неуне бракин неу-некйттула нулгиЫунэнни. Таваду орорты, ня-маhалmы балдыпкил. Дюга одалан таваду биунэнни. Тадук бираду эвуунэнни дюгаятми hамуидук Ьамуилдунун hавалдяна. - Тайга для эвенка дом. Там живет, в лесу. Сейчас мы у устья р. Тяни, в деревне проживаем. Раньше будь то старушка, дети, хоть кто, все жили в лесу. И летом, и зимой, и осенью, и весной жили в лесу. Сейчас юноши в стадах, в лесу живут, оленей пасут. Тайга тоже является домом для эвенка. По лесу, охотясь, ходит, добывает пропитание. Оленей воспитывает, дымокурит. Ле-
том эвенк кочует, оленей дымокурит. Зимой на одном месте живешь до ранней весны. Как только весна наступает, кочуешь на весеннее стойбище. Там олени, важенки телятся. До самого лета там живешь. Потом по реке вниз спускаешься, там живешь, оленей дымокуря» [ПМА, 2023, Инф. 2].
Лес кормит, оберегает эвенков, поэтому проживание в таежных условиях не вызывает у них особой трудности: «Эвэнкйл конуду упкатва сара, этэрэ демуллэ. Кону нууарватын уллэлди, оллолди, диктэлди, улйпкй, мо, му бипкй. Конуду экуна-вал бултаунанны, оллоё дяванни, эрдэт депчэуэс, турукэдэнни, huлачuннu, бэюнэ, мэ-кчэкэ-нэ пичадиуас. Уллэ эрэгэр бипки. Боло диктэкэкун, дэвuнуэкшэкэкyн. Эвэнкиду кону биЫн, орон биЫн, тар ая. Конуду экуна-да, карчия-да ачин аят бидиуас. Цалэлли биЫн, дылис биЫн, hалгаррu биЫн, дебгэеви бака-диуас, мбеви бакадиуас, дюеви одяуас. - Эвенки в тайге все знают, голодными не будут. Тайга их мясом, рыбой, ягодой кормит, дрова, вода есть. В тайге что-нибудь добудешь, рыбу поймаешь, сразу же покушаешь, посолишь, пошашлы-чишь, дикого оленя добудешь, кабаргу попи-щишь (пичами - пищать в звукоподражательный манок (пичавун) для кабарги). Мясо всегда бывает. Осенью ягоды, грибов много. Для эвенка главное - тайга есть, олень, это хорошо. В лесу и без денег, и без ничего хорошо проживешь. Руки есть, голова есть, ноги есть, пищу найдешь, дрова найдешь, дом (чум) сделаешь» [ПМА, 2023, Инф. 1].
Тунгус имеет прирожденную сноровку, чтобы перейти через опасные реки, перевалить через горы, пройти по каменистым местам: «Ко-нуду эвэнкй бирава hэдэдuуdн, этэн эерэ, урэкурва давапкй, дёлолдули уэнэпки. Тарит ко-нува нууан дютапкй. Эвэнкй конуду этэн окин-да чулбйна. - В тайге эвенк реки перейдет, не утонет, через горы пройдет, по камням пройдет. Поэтому он тайгу считает родным домом. Эвенк в тайге с голоду никогда не пропадет» [ПМА, 2023, Инф. 1].
В лесу вода чистая, человек не подвержен вирусным заболеваниям. Он может только простудиться: «Конуду аяксо, таду олус ирас, бу-глэкэе ачин. Бэел эпкйл таду буглэрэ. Иктэрэв-ми-нун, доуотксок олодиубс. ОлоМн бэе буглэ-липкй, йктэлтын, элтын энулипкйл. Мукакан
аямама конуду, олус ирас. - В лесу хорошо, там очень чисто, болезней нет. Люди там не болеют. Только если замерзнет, в холодной воде набродится. От этого только болеет, зубы болят и др. может заболеть. Вода хорошая в лесу, очень чистая» [ПМА, 2023, Инф. 1].
Респондентами отмечается экологическая проблема, связанная с лесом: Эткэн тар конува чукчадяятта. Урэкурвэ улэпкйл, улэпкйл, бирал-ва олок олгопкйл, комускурва аритчана, уп-катван урйпкил. - Сейчас тайгу ломают. Горы, горные леса копают, копают, реки совсем сушат, ища драгоценные камни, золото, все вытаскивают» [ПМА, 2023, Инф. 1].
Лес имеет своего духа-хозяина: «Кону, бира, яуил итчиче. Дёлокур бидиуан Иуду, тар дава-дяракис, таду нан экукана-вал нэунэнни, гуден-дэн. Тар итчил биЫ эр дуннэуилду, нууардутын куудудэунэрэв гудендэтын мунэвэ, кууакарва, орокорво-до. ОлоЫн конуду, итчилду бирауил-ду кундулэунэрэв. Экукарва уеЫлдиуас гудендэн мунэвэ, кэдэлми аят, оллокорво будэн. - Лес, река, горы имеют своего духа-хозяина. Вот будет камень большой, как пройдешь через перевал, там что-нибудь кладешь, чтобы он тебя пожалел. Это духи-хозяева этих земель, им подносим угощения, чтобы пожалели нас и наших детей, оленей, помогли. Поэтому духа-хозяина леса угощаем. Чем-нибудь делимся, чтобы пожалел нас, помог перейти через реку, рыбу дал» [ПМА, 2023, Инф. 3]. Дух-хозяин позволяет проживать на его территории и посылает зверя на охоте, либо, наоборот, насылает неудачи. Поэтому, приехав на новое место, тунгус обязательно первый лакомый кусочек даст огню и обратится к духу-хозяину с просьбой принять его и послать удачу на охоте.
Жизнь в тайге необходима для охотника-оленевода, содержание оленей требует постоянного пребывания в лесу: «Мут эвэнкйл кону hутэ-лин, яуил hутэлuн бuhuлвун, яуду бидерйл, конуду бидерйл. Эвэнкй конуду аят бимэлли, орот-чоно. Нууан аят конуду бидепкй, бултапкй. Экуна-вал бултадиуан (уллэе, оллоё) униедиуан, карчиниче одиуан, дебгэеви гадиуан. - Мы эвенки - дети тайги, дети гор, живущие в горах, в тайге. Эвенк в тайге хорошо может жить, содержа оленей. Он хорошо в тайге живет, охотится. Что добудет (мясо, рыбу), продаст - с деньгами станет, продукты возьмет» [ПМА, 2023, Инф. 3].
С давних пор тунгусы кочевали по тайге на оленях. Они бережно относились к лесу и учили этому молодежь: «Билиргидук эвэнкил урэду би-дечэл, орорво дявучадянал, бултадянал. Эвэнки-ду урэ тар бидэ. Нууан сапки Ыктолво, урэлвэ, биралва, иду алакичил, hэдэкичил. Урэду эвэнкй нулгидяпки, бултадяпки бултауава, оллоё дява-дяпки, орорви карайдяна. Бэел урэду бултадяп-кил, орорво онипкил, сыргала опкил. Аhал дюду кууакарнун бидепкйл, ирйденэл, уллиденэл hэм-чурэлэ, коколлоло, ёкодыла. Урэду Ьава кэ-тэкэкун бипкй. Сагдыл гуниукитын: "Орор ма-наврактын, эвэнкил манавдяуатын. ОлоМн дюлэски hуmэлдyвэр тэдэвуунакаллу, алагууна-каллу дуннэвэ, орорво аят карайдядатын". -Испокон веков эвенки жили в тайге, содержа оленей и охотясь. Для эвенка тайга - это жизнь. Он знает тропы, горы, реки, где перевалы, где броды. В тайге эвенк кочует, охотится, ловит рыбу, смотрит за оленями. Мужчины в лесу охотятся, оленей ищут, нарты изготавливают. Женщины дома с детьми находятся, готовят еду, шьют hэмчyрэлэ (мужская обувь из камусов или ровдуги), рукавицы, меховые охотничьи мужские шубы из оленьих шкур. В тайге работы много бывает. Старые эвенки говорили: "Если оленей не станет, эвенков не станет. Поэтому детей учите, чтобы землю, оленей хорошо берегли"» [ПМА, 2023, Инф. 4]. Анализ аутентичных текстов позволяет выделить следующие когнитивные признаки концепта: 1) лес - родной дом, 2) лес кормит и оберегает, 3) в лесу много дров и воды, 4) вода в лесу чистая, 5) человек в лесу не болеет, там нет болезней, 6) лес нужно беречь, 7) жизнь в лесу оленеводу необходима, 8) лес имеет своего духа-хозяина.
Заключение
Территория, исторически связанная с проживанием тунгусов, традиционные виды деятельности, анимистический взгляд на природу оказали влияние на формирование и развитие концептуализации леса. Наличие лексем, участвующих в репрезентации исследуемого концепта, во всех тунгусо-маньчжурских языках, свидетельствует об его архаичности. Рекуррентность рассматриваемого концепта наблюдается среди
групп эвенков, ведущих традиционный охотни-чье-кочевой образ жизни и занимающихся традиционными видами деятельности.
Природная составляющая представляет собой основу исследуемого концепта и создает ценностную картину мира тунгусского этноса.
Имеется риск деактуализации концепта у отдельных групп эвенков, не содержащих оленей, не ведущих охоту и кочевой образ жизни.
Список информантов1:
Информант 1. Мальчакитова М.Г., 1958 г.р., с. Кюсть-Кемда, Каларский район, Забайкальский край.
Информант 2. Габышев П.В., 1960 г.р., Владеет эвенкийским, якутским и русским языками.
Информант 3. Мальчакитов Ю.Ю., 1960 г.р., с. Кюсть-Кемда, Каларский район, Забайкальский край.
Информант 4. Габышева К.И., 1960 г.р., с. Усть-Нюкжа, Тындинский район, Амурская область. Владеет эвенкийским и русским языками.
Дополнительные источники и принятые сокращения:
Василевич Г.М. Словарь русско-эвенкийский: пос. для уч. 5-9 кл. общеобраз. учрежд. В 2 ч. Ч. 1. 2-е изд., перераб. СПб.: филиал изд-ва «Просвещение», 2005. 238 с.
ПМА - полевые материалы автора: с. Кюсть-Кемда, Каларский район Забайкальского края; с. Усть-Нюкжа Амурской области; с. Тяня, Олекмин-ский район, Республика Саха (Якутия), 2023 г.
ССТМЯ 1975 - Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Материалы к этимологическому словарю. В 2 т. Т. 1: А - Н / отв. ред. В.И. Цинциус. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1975. 672 с.
ССТМЯ 1977 - Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Материалы к этимологическому словарю. В 2 т. Т. 2: О - Э / отв. ред. В.И. Цинциус. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977. 992 с.
Эвенкийские героические сказания. Храбрый Со-дани-богатырь. Всесильный богатырь Дэвэлчэн в расшитой-разукрашенной одежде: тексты и переводы / Н.Г. Трофимов; Ин- т истории, филологии и философии СО АН СССР; Якут. ин- т языка, лит. и истории СО АН СССР. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1990. 392 с.
Эвенкийско-русский словарь = Эвэды лучады
'Настоящие имена раскрыты автором статьи с согласия информантов.
турэрук / А.Н. Мыреева; [отв. ред. д.ф.н. В.А. Роб-бек]; Рос. акад. наук, Сиб. отд-ние, Ин-т проблем ма-лочисл. народов. Новосибирск: Наука, 2004. 796 с.
Список литературы:
Анисимов А.Ф. Религия эвенков в историко-гене-тическом изучении и проблемы происхождения первобытных верований. М.; Л.: АН СССР, 1958. 238 с.
Бурыкин А.А. Вера в духов: сколько душ у человека. СПб.: Азбука-классика; Петербургское востоковедение, 2007. 320 с.
Бутерина О.В. Представление концепта «лес» в русских и немецких лингвокультурных источниках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саратов: СГУ им. Н.Г. Чернышевского, 2008. 25 с.
Ван Ю. «Лес» как вербализатор соответствующего концепта в современном русском языке: опыт динамической синхронии // Конвергентные технологии XXI: вариативность, комбинаторика, коммуникация: мат-лы VII Междунар. междисц. науч. конф. (г. Симферополь, 25-26 ноября 2022 г.) / под общей ред. А.Д. Петренко. Симферополь, 2022. С. 88-92.
Василевич Г.М. Эвенки. Историко-этнографиче-ские очерки (XVIII - начало XX вв.). Л.: Наука, 1969. 304 с.
Гавриленко О.В. Концепт «лес» в англоязычных культурах // Вестник Читинского государственного университета. 2009. № 2 (53). С. 135-137.
Дьяконова М.П. Миф в фольклоре эвенков и эвенов: цикл творения мира. Новосибирск: Наука, 2022. 202 с.
Мыреева А.Н. Лексика эвенкийского языка: растительный и животный мир. Новосибирск: Наука, 2001. 104 с.
Скрипкина Г.В. Концепт «лес» в немецкоязычной культуре // Вопросы общего языкознания: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.В. Кормилина, Н.Ю. Шугаева. Чебоксары, 2019. С. 266-271.
References:
Anisimov A.F. Religija jevenkov v istoriko-genetich-eskom izuchenii i problemy proishozhdenija pervobyt-nyh verovanij [Religion of the Evenks in historical and genetic studies and problems of the origin of primitive beliefs]. Moscow; Leningrad: USSR Academy of Sciences Publ., 1958. 238 p. (In Russian)
Burykin A.A. Belief in spirits: how many souls does a person have [Belief in spirits: how many souls does a person have]. St. Petersburg: Publ. in Azbuka-classic; Petersburg Oriental Studies, 2007. 320 p. (In Russian)
Buterina O.V. Predstavlenie koncepta "les" v russ-kih i nemeckih lingvokul 'turnyh istochnikah [Represen-
tation of the concept "forest" in Russian and German linguacultural sources]. Abstract of dissertation of the Cand. Sci. (Philology). Saratov: Publ. in Saratov National Research State University named after N.G. Cher-nyshevsky, 2008. 25 p. (In Russian)
D'yakonova M.P. Mif v folklore jevenkov i jevenov: cikl tvorenija mira [Myth in the folklore of the Evenks and Evens: the cycle of creation of the world.]. Novosibirsk: Science Publ., 2022. 202 p. (In Russian)
Gavrilenko O.V. Koncept "les" v anglojazychnyh kul'turah [The concept of "forest" in English-speaking cultures]. Vestnik Chitinskogo gosudarstvennogo uni-versiteta [Chita State University Journal]. 2009. No 2 (53). Pp. 135-137. (In Russian)
Myreeva A.N. (comp.) Evenki-Russian dictionary [Evenk-Russian dictionary]. Responsible editor: Dr. Sci. (Philology) V. A. Robbek; Russian Academy of Sciences, Siberian Branch, Institute of Problems of Indigenous Peoples. Novosibirsk: Science Publ., 2004. 796 p. (In Russian)
Myreeva A.N. Leksika jevenkijskogo jazyka: rasti-tel'nyj i zhivotnyj mir [Vocabulary of the Evenk language: flora and fauna]. Novosibirsk: Science Publ., 2001. 104 p. (In Russian)
Polevye materialy avtora: selo Kyust'-Kemda, Ka-larskiy rayon Zabaykal 'skogo kraya; selo Ust'-Nyukzha Amurskoy oblasti; selo Tyanya, Olekminskiy rayon, Res-publika Sakha (Yakutiya), 2023 god [Field materials of the author: Kyust-Kemda village, Kalarsky district of Zabaikalsky Krai; Ust-Nyukzha village, Amur region; Tyanya village, Olekminsky district, Sakha Republic (Yakutia), 2023]. (In Russian)
Skripkina G.V. Koncept "les" v nemeckojazychnoj kul'ture [The concept of "forest" in German-speaking culture]. Voprosy obshhego jazykoznanija [Questions of General Linguistics: collections of articles]. Collection of scientific articles. Ed. by N.V. Kormilina, N.Ju. Shugaeva. Cheboksary, 2019. Pp. 266-271. (In Russian) Sravnitel'nyj slovar' tunguso-man'chzhurskih yazykov. Materialy k etimologicheskomu slovaryu [Comparative Dictionary of ManchuTungus Languages. Materials for the Etymological Dictionary]. Ed. V.I. Tsintsius. In 2 vols. Leningrad: Science Publ., Leningrad Branch, 1975. Vol. 1: A - H. 672 p.; 1977. Vol. 2: O - Э. 992 p. (In Russian)
Trofimov N.G. (comp.) Jevenkijskie geroicheskie skazanija. Khrabryy Sodani-bogatyr'. Vsesil'nyy bo-gatyr' Develchen v rasshitoy-razukrashennoy odezhde [Evenk heroic tales. Brave Sodani the hero. The all-powerful hero Develchen in embroidered and decorated clothes]. Texts and translations. Institute of History, Philology and Philosophy of the Siberian Branch of the USSR Academy of Sciences; Yakutsk Institute of Language, Literature and History of the Siberian Branch of
2024; 3(48): 169-180 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
the USSR Academy of Sciences. Novosibirsk: Science Publ., Siberian Branch, 1990. 392 p. (In Russian)
Vasilevich G.M. Jevenki. Istoriko-jetnograficheskie ocherki (XVIII - nachalo XX veka) [Evenk. Historical and Ethnographic essays (18th - early 20th century)]. Leningrad: Science Publ., 1969. 304 p. (In Russian)
Vasilevich G.M. Slovar' russko-jevenkijskij [Rus-sian-Evenk dictionary]. Manual for students of grades 5-9 of comprehensive educational institutions. In 2 parts. Part. 1. 2nd Edition, revised. St. Petersburg: Branch Enlightenment Publ., 2005. 238 p. (In Russian)
Wang Yu. "Les" kak verbalizator sootvetstvuyush-chego kontsepta v sovremennom russkom yazyke: opyt dinamicheskoy sinkhronii ["Forest" as a verbalizer of the corresponding concept in modern Russian: an experience of dynamic synchrony]. Konvergentnye teh-nologii XXI: variativnost', kombinatorika, kommunik-acija [Convergent technologies 21st: variability, combinatorics, communication]. Materials VII of the International Interdisciplinary Scientific Conference (Simferopol, November 25-26, 2022). Ed. by A.D. Petrenko. Simferopol, 2022. Pp. 88-92. (In Russian)
Сведения об авторе:
Ушницкая Наталья Юрьевна - к.ф.н., н.с. отдела северной филологии Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, г. Якутск, Российская Федерация;
https://orcid.org/0000-0001-8126-0573; [email protected]
Information about the author:
Ushnitskaya Natal'ya Yurevna - Cand. Sci. (Philology), Research Fellow of the Department of Northern Philology of the Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North SB RAS, Yakutsk, Russian Federation;
https://orcid.org/0000-0001-8126-0573; [email protected]
