CC BY
260
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72)
УДК 159.9:316.624.3 Д. Н. ЗЕМЛИН
Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Омской области
ОСОБЕННОСТИ ИНТРОВЕРСИИ, ЭКСТРАВЕРСИИ, НЕЙРОТИЗМА И ДЕМОНСТРАТИВНО-ШАНТАЖНОГО ВИДА СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ОСУЖДЕННЫХ С ВЫСОКИМ УРОВНЕМ СУИЦИДАЛЬНОГО РИСКА
Статья содержит теоретические материалы, на основе которых выведен проблемный ряд особенностей интроверсии экстраверсии и нейротизма у осужденных с высоким уровнем суицидального риска.
В современных условиях необходимость предметного изучения личностных и индивидных особенностей осужденных обусловлено тем, что с каждым годом фиксируется значительный рост демонстративно — шантажного поведения в исправительных учреждениях.
В теории К.Г. Юнга две основные направленности, или жизненные установки существуют в человеке одновременно, но одна из них обычно становится доминантой: «Каждый человек обладает обоими механизмами, экстраверсией и интраверсией, и только относительный перевес того или другого определяет тип ... Периодическое чередование этих психических функций характеризует нормальную жизнедеятельность. Это естественно ведет к доминированию одного механизма над другим. Если такое доминирование становится по какой-либо причине постоянным, возможно говорить о наличии типа, как привычного доминирующего механизма. Отсюда следует, что чистый тип не может существовать в том смысле, что один механизм полностью исключает другой» [1 с. 13-42].
Таким образом, согласно теории К.Г. Юнга, в изолированном виде экстравертной и интравертной установки не существует. Обычно они присутствуют обе и находятся в оппозиции друг к другу: если одна проявляется как ведущая и рациональная, другая выступает в качестве вспомогательной и иррациональной.
В экстравертной установке проявляется направленность интереса к внешнему миру — другим людям и предметам. Экстраверт подвижен, разговорчив. Быстро устанавливает отношения и привязанности, внешние факторы являются для него движущей силой. Интроверт, напротив, погружен во внутренний мир своих мыслей, чувств и опыта. Он созерцателен, сдержан, стремится к уединению, склонен удалятся от объектов, его интерес сосредоточен на самом себе.
К.Г. Юнг дает довольно подробное описание личностных черт, характерных для интроверта и экстраверта. Экстраверт видится личностью, которая ценит окружающий мир, как материальный, так и нематериальный, его аспекты (достаток, богатство, власть, престиж); он ищет социального одобрения и склонен следовать устоям общества; он социабелен,
легко приобретает друзей и доверяет окружающим. Он проявляет внешнюю, физическую активность, тогда как активность интроверта относится к более психической, интеллектуальной сфере. Экстраверт изменчив, любит все новое — вещи, людей, впечатления. Он эмоционально возбудим, но его чувства никогда не бывают очень глубокими; он в определенной степени равнодушен, беспристрастен, рационален, меркантилен, упрям. Он стремится быть свободным, беззаботным и доминирующим. Это краткое описание не претендует на нечто большее, чем простое обобщение некоторых характерных черт экстраверта, которые, однако, по мнению Юнга, связаны между собой, что позволяет выделить экстраверсию как отдельный тип [9].
В теории Юнга, помимо экстраверсии — интра-версии, мы можем отчетливо видеть наличие другого, подразумеваемого, независимого фактора, хотя сам Юнг никогда формально не разрабатывал эту часть своей концепции. Этот фактор Г.Ю. Айзенк условно называет «аномальность» или «нейротизм» и определяет как общее для истерии и психоастении качество, отличающее его носителя от здоровой личности. Независимость нейротизма от интроверсии особенно подчеркивалась Юнгом К.Г.: «Не следует считать интроверсию чем-то более или менее схожим с нейротизмом. Как понятия, они не имеют ничего общего между собой» [10 с. 154-159].
Ядром теории Г.Ю. Айзенка является разработанная им концепция того, что элементы личности располагаются иерархически. Г.Ю. Айзенком была построена четырехуровневая иерархическая система организации поведения.
Нижний уровень — специфические действия или мысли, индивидуальный способ поведения или мысли, которые могут быть, а могут и не быть характеристиками личности. Например, можно представить себе студента, который начинает рисовать в своей тетради геометрические узоры, если у него не получается выполнить задание. Но если его конспекты не изрисованы вдоль и поперек, мы не можем утверждать, что такое действие стало привычным.
Второй уровень — это привычные действия или мысли, то есть реакции, которые при определенных
условиях повторяются. Если студент постоянно с упорством трудится над заданием до тех пор, пока не получится решение, такое поведение становится его привычной реакцией. В отличие от специфических реакций, привычные реакции должны появляться достаточно регулярно или быть последовательными.
Третий уровень в сформулированной Айзенком иерархии занимает черта. Он определяет черту как важное, относительно постоянное личное свойство. Черта формируется из несколько взаимосвязанных привычных реакций. Например, если студент имеет привычку всегда выполнять задания в классе и всякую другую работу также не бросает, пока не закончит ее, то можно сказать, что он обладает чертой настойчивости.
Четвертый, высший уровень организации поведения — это уровень типов. Тип формируется из нескольких связанных между собой черт. Например, настойчивость может быть связана с чувством своей неполноценности, плохой эмоциональной приспособленностью, социальной робостью и еще несколькими чертами, которые вместе образуют интровертный тип.
Рассматривая иерархическую модель личности, по Г.Ю. Айзенку, следует отметить, что здесь слово «тип» предполагает нормальное распределение значений параметров на континууме. Поэтому, например, понятие экстраверсия представляет собой диапазон с верхним и нижним пределами, внутри которого находятся люди, в соответствии с выраженностью данного качества. Таким образом, экстраверсия — это не дискретный количественный показатель, а некий континуум. Поэтому Айзенк Г.Ю. использует в данном случае термин «тип».
Им было установлено четыре критерия для идентификации факторов. Во-первых, должно быть получено психометрическое подтверждение существования фактора. Естественное следствие этого критерия — фактор должен быть статистически достоверным и проверяемым. Другие исследователи, принадлежащие к независимым лабораториям, также должны быть способны получить этот фактор. Второй критерий — фактор должен обладать свойством наследования и удовлетворять установленной генетической модели. Этот критерий исключает из рассмотрения выученные характеристики, такие, как, например, умение подражать голосам известных людей, или политические, или религиозные убеждения. Третье — фактор должен иметь смысл с точки зрения теории. Последний критерий существования фактора — это его социальная уместность, то есть нужно показать, что математически выведенный фактор имеет отношение (не обязательно строго причинное) к социальным явлениям, например, таким, как злоупотребление наркотиками, склонность попадать в неприятные ситуации, выдающиеся достижения в спорте, психотическое поведение, преступность и т.д. [1].
Айзенк утверждал, что каждый из выделенных им типов отвечает этим четырем критериям идентификации личностных характеристик [9].
В своем раннем исследовании он выявил два основных типа, которые он назвал интроверсия-экстравер-сия и нейротизм — стабильность. Эти два измерения личности не зависят друг от друга. Соответственно людей можно разделить на четыре группы, каждая из которых представляет собой некую комбинацию высокой или низкой оценки в диапазоне одного типа вместе с высокой или низкой оценкой в диапазоне другого типа. Большинство людей склонны быть ближе к средней точке — в обоих диапазонах типов — и
поэтому получают не столь экстремальные характеристики (таблица 1).
Термин «экстраверсия», вместе с противоположным ему термином «интроверсия», имеет неодинаковое значение у разных теоретиков. Например, как уже было сказано выше, К.Г. Юнг выделял два достаточно широких типа личности, называя их «интроверт-ность» и «экстравертность». Его определение этих категорий несколько отличается от общепринятого понимания. Он считал экстравертными людей, имеющих объективный и непредвзятый взгляд на вещи, тогда как интроверты в его теории — это те, кому свойственно очень субъективное или индивидуальное восприятие мира [9].
Концепция экстравертности-интровертности Айзенка ближе к общепринятой. Экстравертный тип характеризуется, в первую очередь, общительностью и импульсивностью, но также легкостью, оживленностью, остроумием, оптимизмом и другими чертами людей, которые получают удовольствие от общения с другими.
Интроверты характеризуются чертами, противоположными тем, которые можно найти у экстравертов. Их можно описать как людей тихих, пассивных, необщительных, скрытых, задумчивых, пессимистичных, миролюбивых, здравомыслящих и хорошо контролирующих свое поведение. Однако, согласно Айзенку, принципиальные различия между экстраверсией и интроверсией не поведенческие, а скорее, биологические или генетические по природе [1].
К. Леонгард имеет свою собственную точку зрения на понятия интроверсии, экстраверсии: «В эти понятия я также вкладываю смысл, несколько отличный от общепринятого, хотя они и без того лишь частично сохранили содержание, которое в них в свое время вкладывал Юнг К.Г.» [5].
Также он считает, что эти понятия тесно связаны с периодом переходного возраста, то есть с периодом формирования у ребенка психики взрослого человека.
Леонгард К. отмечает, что решение в интровер-тированном плане может быть менее реалистичным и менее объективным, чем в интровертированном, поскольку последнее, принимаемое после основательного и всестороннего взвешивания, всегда бывает более здравым, трезвым. В этом Леонгард соглашается с Юнгом, когда тот говорит: «Экстравертированные натуры ориентируются на данные конкретные факты, интровертированный человек вырабатывает собственное мнение, которое он как бы «вдвигает» между самим собой и объективной данностью» [5].
Демонстративно-шантажные реакции (в отличие от суицидального поведения) осужденные используют с той целью, чтобы путем психологического давления получить для себя прямо или опосредованно какие-либо преимущества: избавиться от грозящих неприятностей (избежать водворения в ШИЗО или перевода на более строгий режим, разжалобить окружающих, вызвать их сочувствие, получить одобрение единомышленников и т. д.), привлечь к себе внимание окружающих с целью доказать свою «исключительность» (у истероидных личностей) либо добиться помощи в серьезной и опасной для данного лица ситуации [6].
Поскольку в этих случаях осужденные сознательно (лица с выраженными истерическими чертами характера бессознательно) предпринимают опасные для жизни действия, которые могут привести к несчастному случаю (соучастники не вовремя сняли с петли, случайно перерезан крупный кровеносный сосуд,
«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72) ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72)
Таблица 1
Характеристика интровертированного и экстравертированного типов
СТАБИЛЬНЫЙ НЕВРОТИЧНЫЙ
ИНТРОВЕРТ Спокойный, уравновешенный, надежный, контролируемый, миролюбивый, внимательный, заботливый, пассивный Легко поддающийся переменам настроения, тревожный, ригидный, рассудительный, пессимистичный, замкнутый, необщительный, тихий
ЭКСТРАВЕРТ Лидер, беззаботный, веселый, покладистый, отзывчивый, разговорчивый, дружелюбный, общительный Ранимый, беспокойный, агрессивный, возбудимый, непостоянный, импульсивный, оптимистичный, активный
от заявленного намерения, если руководствоваться
внесена инфекция, произошло прободение внутреннего органа, например желудка, и т. д.). А некоторые из них в такой форме выражают «мольбы о помощи». Необходимо тщательно выяснить причины подобного поведения. И только после этого следует принимать либо штрафные санкции (поместить в ШИЗО, избрать более строгую меру пресечения), либо, в зависимости от причин, оказать реальную помощь (перевести в другой отряд и т. д.) [6].
Основные признаки демонстративно-шантажного поведения: осознанность; преднамеренность; целеустремленность; проявляется в «переломные» моменты для осужденного (отказ в досрочном освобождении, ожидаемый перевод из ВК во взрослую колонию, ожидание дисциплинарного наказания или неформальных санкций со стороны «тюремного» сообщества и т. д.).
Демонстративно-шантажное поведение условно можно разделить на рациональное, отличающееся продуманностью и целенаправленностью действий, и преимущественно аффективное. В последнем случае осужденный заранее не прорабатывает сценарий, в его действиях преобладают экспромт, экзальтация, театральность. Однако следует иметь в виду, что, как правило, подобные «спектакли» разыгрывают лица с истероидными чертами характера, и они также могут иметь трагические последствия.
Особенностями проведения демонстративно-шантажных акций осужденных в условиях исправительного учреждения являются их «экзотичность» и «обязательность» выполнения. Согласно негласным законам «тюремной» субкультуры объявленную акцию нужно довести до конца (по принципу: «пригрозил — исполни»). Иначе, к примеру, снятая безрезультатная голодовка дает администрации повод не реагировать на подобные действия других осужденных [6].
В случаях явного (не замаскированного под несчастный случай или заболевание) членовредительства осужденный старается выбрать шокирующий окружающих способ его совершения, так как «простое» «вскрытие» вен уже не производит впечатления, либо пытается придать широкой огласке в принципе безобидные действия, что в замкнутых условиях исправительного учреждения самостоятельно осуществить почти невозможно.
Гораздо эффектнее вскрыть брюшную полость заточенным «веслом» (ложкой) перед изумленным младшим инспектором, прилюдно проглотить сварочные электроды, гвозди, куски проволоки или пружины от кровати, медицинский шпатель, либо на глазах доктора разжевать ртутный термометр. В подобных случаях осужденный обязательно попадет на больничную койку на две-три недели, и его авторитет в глазах лиц, отбывающих наказание, возрастет, пусть даже ценой частичной потери здоровья. При отказе
тюремно-лагерными «понятиями», ему грозят потеря уважения и возможность испытать все тяготы лагерной жизни вплоть до невыносимых. Это обстоятельство необходимо учитывать воспитателям и психологам, работающим с осужденными [6].
Симуляция заболевания в условиях исправительного учреждения является более сложным, но менее болезненным способом попасть в медицинское учреждение, где можно «отдохнуть», откуда легче совершить побег. «Рецепты» симуляции разнообразных заболеваний передавались, накапливались и совершенствовались многими поколениями осужденных. Так, учащенное сердцебиение, нарушение сердечного ритма вызывались употреблением водного настоя табака, очень крепкого чая.
Симулировать психическое расстройство значительно сложнее, чем заболевание кожи или внутренних органов. Чаще всего мнимые больные демонстрируют отдельные симптомы (галлюцинации, бред, расстройства памяти, мутизм) и синдромы (ступор, возбуждение, депрессия), реже определенные клинические формы заболеваний. Наиболее типичным признаком симуляции психического заболевания является демонстрация симптомов, которые этому расстройству не свойственны («сверхсимуляция»).
Полностью разрешить проблемы суицидов, а тем более демонстративно-шантажного поведения в ИУ невозможно. Другое дело, если причиной самораз-рушающего поведения человека является совокупность внешних обстоятельств (издевательства, угроза реальных мучений, постоянное психологическое давление — доведение до самоубийства, ситуативные стрессорные факторы) и субъективных характеристик (болезнь, депрессия, чувство утраты жизненных перспектив, смысла жизни, углубление социальной дезадаптации в условиях ИУ и т. д.). В этих случаях своевременная действенная помощь (наведение должного порядка и противодействие криминальному влиянию — сфера деятельности руководства учреждения и оперативных служб; своевременное выявление психических заболеваний, купирование депрессивных и реактивных состояний — область работы психиатра учреждения; обучение методам бесконфликтного поведения в сложных ситуациях, раскрытие и помощь в реализации «сильных» сторон характера, в достижении адекватной самооценки и раскрытии возможных позитивных жизненных перспектив и т. д. — работа психологических и воспитательных структур; помощь в выявлении насущных социальных проблем и обучении способам их рационального решения — социальных работников) может существенно снизить уровень суицидального поведения среди осужденных [6].
Разумеется, при этом важно уже при поступлении в карантинные отделения ИУ (ВК) начать работу по
выявлению лиц с высоким риском суицидальных или демонстративно-шантажных поступков (лица, ранее совершавшие попытки суицида, имеющие близких родственников, закончивших жизнь самоубийством; явные сенситивные акцентуанты, отличающиеся высокой чувствительностью; истероидные акцентуанты, для которых более характерны реакции демонстративно-шантажного характера; лица с психическими аномалиями, которые из-за своих психических особенностей могут стать жертвами издевательств, сомнительных развлечений и т. д.).
В процессе отбывания наказания списки лиц, попавших в группы «риска», должны уточняться и дополняться с учетом данных об особенностях адаптации к условиям отбытия наказания; характера взаимоотношений с формальными и неформальными группами осужденных; занимаемого положения в неформальной «тюремной» субкультуре; особенностях нарушений режима и реагирования на наказания и т. д. [6].
К факторам, снижающим эффективность мероприятий по профилактике суицидов, относятся: отсутствие стройной системы учета, регистрации и анализа суицидальных происшествий, что обусловлено отсутствием или недостаточностью методического материала по проблемам суицидов в ИУ (ВК), слабой технической оснащенностью, в частности, компьютерной техникой, позволяющей оперативно использовать имеющуюся информацию, накапливать статистический материал, использовать опыт работы специалистов других ИУ (ВК).
Сокрытие информации о суицидальных попытках без тяжелых телесных повреждений; при завершенных же суицидах выяснение действительных причин часто подменяется всех устраивающим выводом: «тяжелые воспоминания», «совесть замучила», либо поиском «виновных» среди наименее защищенных сотрудников (младших инспекторов, врачей и психологов); в итоге — причины не устраняются, качество профессиональной работы специалистов (психиатров, психологов) снижается, количество суицидов растет; слабое взаимодействие в профилактической работе воспитательной, психологической, медицинской служб, оперативного отдела, отдела безопасности, других должностных лиц; недостаточная психологопедагогическая компетентность офицерского состава и непонимание стоящих перед ними в современных условиях задач, в итоге слабая индивидуальная работа по изучению осужденных, неудовлетворительная выявляемостъ лиц, находящихся в состоянии психологического кризиса, попытки решения встающих проблем чисто административными способами, недооценка значимости работы специалистов-психо-логов, социологов и психиатров ИУ [6].
Подводя итог, следует отметить, что решение указанных проблем в значительной мере позволит
повысить эффективность профилактической работы и воспитательного воздействия на осужденных, снизит потенциальную опасность чрезвычайных происшествий в исправительных учреждениях, в какой-то степени оптимизирует отношения лиц, отбывающих наказание, с персоналом, что, в целом, соответствует основному направлению реформирования уголовно-исполнительной системы в сторону дальнейшей гуманизации и приобщения к общемировым человеческим ценностям, а также Концепции социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными до 2010 г. При этом речь идет совсем не о призывах к «гуманному отношению к преступнику», а о практической целесообразности и назревшей необходимости пересмотра отношения к лицам, отбывающим наказание.
Библиографический список
1. Айзенк Г.Ю. Структура личности.- СПб. : Ювента, 1999.- 263 с.
2. Бартол К.Р. Психология криминального поведения. — СПб. : прайм ЕВРОЗНАК, 2004. - 352 с.
3. Васильев В.Л. Юридическая психология. — СПб. : Питер, 2001. — 640 с.
4. Даниловский С.Л. Личностные свойства осужденных и социально-психологические методы их исследования / С.Л. Даниловский, В.Е. Петухов, Г.Ф. Хохряков. — М. : изд. ВНИИ МВД СССР, 1982. — 72 с.
5. Леонгард К. Акцентуированные личности. — М. : Экс-мо-пресс, 2001. — 448 с.
6. Новиков В.В. Проблемы суицидального и демонстративно-шантажного поведения среди осужденных ИУ / В.В. Новиков // Ведомости УИС. — 2007. — №12. — С. 39 — 41.
7. Сухов А.Н. Социально-психологические явления в среде осужденных. Учебное пособие. — Рязань РВШ МВД СССР, 1987. — 64 с.
8. Хохряков Г.Ф. Личность в условиях изоляции. / Г.Ф. Хохряков, В.П. Голубев, Ю.Н. Кудряков. — М. : Изд. ВНИИ МВД СССР, 1983. — 80 с.
9. Юнг К.Г. Психологические типы. — М. : Эксмо-пресс, 2001. — 480 с.
10. Юнг К.Г. Хрестоматия. Психология эмоций. Эмоциональные психологические типы ; под ред. В. Вилюнаса. — СПб. : Питер., 2004. — 529 с.
11. Профилактика суицидального поведения в УИС : методические рекомендации. — МЮ РФ УИН по Томской области, 2002. — 52 с.
ЗЕМЛИН Дмитрий Николаевич, соискатель кафедры юридической психологии Рязанской академии права и Управления ФСИН России, начальник психологической службы УФСИН России по Омской области.
Дата поступления статьи в редакцию: 19.06.2008 г.
© Землин Д.Н.
«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72) ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
