CC BY
52
УДК 93/94
ОСОБЕННОСТИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОВЕТСКОГО МИРОЛЮБИЯ В ЭПОХУ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ*
Т.В. Раева, к.и.н., доцент ФГАОУВПО (НИУ) «Южно-Уральский государственный
университет» E-mail: raevatv@susu.ru
Аннотация
Советское миролюбие являлось непременной составляющей позитивного образа СССР и советского народа, который активно демонстрировался вовне. Его транслятором выступал Советский комитет защиты мира. В данной статье автор обращается к проблеме институциональной организации СКЗМ, особенностям его взаимодействия с ЦК КПСС и парткомами на местах, характеристике структуры и порядка формирования руководящих органов Комитета, его трансформации в эпоху Холодной войны.
Ключевые слова: советское миролюбие, Советский комитет защиты мира, Советский фонд мира, общественная дипломатия в годы Холодной войны.
Трагичный опыт Второй мировой войны, появление новой смертоносной угрозы - ядерного оружия, грозящей гибелью всему человечеству, обусловили колоссальный подъем антивоенных настроений: в защиту мира активно выступили участники различных национальных и международных движений, в глобальном масштабе для предотвращения военных конфликтов была создана ООН. Однако уже в первые послевоенные годы нарастание конфронтации бывших союзников, появление локальных очагов напряженности продемонстрировали вероятность новой мировой войны. В этих условиях в рядах сторонников СССР появилась идея инвестировать его капитал победителя фашизма в создание нового международного органа, призванного бороться за мир. Одним из первых такую идею высказал Г. Димитров в период подготовки Учредительного совещания Комиинформа в 1947 г. Однако в ЦК ВКП(б) она была признана несвоевременной: антивоенные инициативы от имени государства Советский Союз выдвигал на площадке ООН, общественная миротворческая активность реализовывалась в деятельности профсоюзных, женских, молодежных и иных организаций1.
Дальнейшее усиление советско-американского противостояния в Европе (конфронтация вокруг плана Маршалла, первый Берлинский кризис, создание НАТО и др.), изменило позицию советского руководства. Оно высказалось в поддержку предложения о созыве Всемирного конгресса сторонников мира (далее - ВКСМ) и приложило немало усилий для его подготовки и проведения в Париже и Праге 20-25 апреля 1949 г. Сплочение вокруг Конгресса значительных антивоенных сил, поддержка ими советских инициатив по запрещению ядерного оружия рассматривались руководством страны как элемент стратегии обеспечения безопасности СССР в условиях экономического и военного превосходства США. Эффективно компенсируя недостатки советской мощи и формируя привлекательный образ СССР как миротворца, она создавала условия для продвижения советской идеологии.
Успеху этой стратегии способствовала не только апелляция к гуманистической ценности мира и популистская, но, безусловно, созвучная настроению тогдашней общественности, риторика первых инициатив Конгресса, призывающих к полному запрету ядерного оружия, отказу от войны как средства решения международных конфликтов. Проект Движения сторонников мира явился отражением актуальных для послевоенного времени тенденций глобализации и демократизации политических процессов. Все это позволило Советскому Союзу вплоть до конца 1950-х гг. удерживать лидирующие позиции во всемирном миротворческом движении, используя его как инструмент своей «мягкой силы»2.
Участие во Всемирном конгрессе сторонников мира стало отправной точкой для институционализации советского движения за мир в рамках Советского комитета защиты мира (далее СКЗМ), созданного 25 августа 1949 г. Несмотря на официальный статус представителя СССР во ВКСМ
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №16-18-10213).
(с 1950 г. - Всемирный совет мира), СКЗМ не был единственным каналом связи с этим международным движением и не являлся единственной советской организацией, борющейся за мир. От других акторов его отличала титульная репрезентации миротворческой проблематики и ориентация на максимально широкий состав участников. Такое положение СКЗМ снижало его возможности как субъекта миролюбивой политики: внутри страны и вне ее он сталкивался с конкуренцией государственных и партийных органов СССР, Комиинформа, Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (с 1958 г. - Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами), Комитета советских женщин и др.
Вопреки декларируемому общественному характеру, СКЗМ находился под организационным контролем советских партийно-государственных органов. Модель руководства его структурами отличалась достаточной гибкостью, она не предполагала спуска жестких директив из ЦК (общие установки, вероятно, транслировались через членов актива Комитета по партийной линии) и регулярной отчетности. В ней было место для «низовой» инициативы, но действовало множество фильтров для отсечения нежелательной активности: управляемость СКЗМ обеспечивалась идеологической лояльностью руководящего актива организации и полной финансовой, материальной, технической и иной зависимостью от «Инстанции» (документальное наименование государственных и партийных органов, к которым следовало обращаться при согласовании и организации мероприятий). Все мероприятия, инициируемые Комитетом, требовали согласования и координации усилий многих органов, осуществляемых при посредничестве соответствующих отделов ЦК.
Связь СКЗМ с партийными органами внутри страны открыто признавалась. Более того, успех его миротворческой активности в СССР напрямую связывался с руководящим участием обкомов и горкомов. В выступлениях представителей местных комитетов защиты мира на заседаниях Пленумов, Бюро, региональных семинарах неизменно звучала мысль о необходимости идеологической, организационной помощи и контроля со стороны парторганизаций, при отсутствии которой невозможно было осуществить выпуск пропагандистских материалов, провести массовые мероприятия, а порой и просто заслужить доверие населения3. Столкновение с реалиями советской миротворческой деятельности, особенностями ее институциональной организации формировало у участников причудливое представление о сочетании в ней личной свободы, эмоционального порыва и обязательного руководящего начала партии: «Мы служим делу мира по велению сердца. Иной раз диву даешься,.. что какой-то начальник не разрешает собираться на встречу солидарности, говорит, сверху никаких указаний не было. Если сердце наполнено гневом негодования омерзительной вакханалией американского империализма и есть потребность выразить свой протест, то какое же распоряжение нужно для этого сверху? Но это не значит, что мы должны действовать стихийно, анархично, мы должны работать в тесном контакте с партийными органами»4.
Взаимодействие миротворческих организаций с парткомами на местах неизбежно рождало проблему структурной целостности СКЗМ, о которой заговорили открыто лишь в конце 1980-х, критикуя Комитет за слабую связь со своими местными органами5. До этого недовольство выражалось косвенно: в жалобах на отсутствие внутренней распорядительной документации, инструкций, планов работы6, сбои в функционировании управленческой вертикали СКЗМ, когда местные организации согласовывали свою деятельность напрямую с обкомами или райкомами, минуя высшие руководящие органы Комитета защиты мира7. Такая слабость внутренней структуры СКЗМ маскировалась риторикой о его общественном характере, призывами отказываться от «бумаг и штампов» в работе и опираться на искреннее миролюбие советских людей.
Если аффилирование Советского комитета защиты мира с партийными органами внутри страны не скрывалось, на международной арене он стремился преодолеть стигму прогосударственной организации. Уже в 1950-е - начале 1960-х гг. была сформулирована аргументация, призванная опровергнуть выдвигаемые зарубежными оппонентами обвинения. Так, отсутствие критики внешней политики советского правительства в деятельности СКЗМ объяснялось полным совпадением позиции государства и общества по вопросу о мире, характерным для лишенного противоречий социалистического устройства. Указание на массовый (многомиллионный) состав советского движения за мир, объединяющий представителей всех возрастов, социальных групп, профессий должно было доказать объективную невозможность управлять таким количеством людей, и следовательно, добровольный характер их участия в миротворческой деятельности. Веским контраргументом государственного финансирования СКЗМ служило создание в 1961 г. Советского фонда мира (СФМ), призванного аккумулировать общественные денежные средства и обеспечивать деятельность Комитета. При этом на зарубежную аудиторию широко распространялись идеологически маркированные личные истории, демонстрирующие мотивы и суммы пожертвований,
подчеркивающие сознательное и добровольное участие советских граждан в пополнении фонда мира. Сложно утверждать, насколько убедительной была эта аргументация для иностранцев, но определенное впечатление, особенно на западную аудиторию, производили рассказы о жертвователях в СФМ8.
СКЗМ имел типичную для советских квазиобщественных организаций структуру и порядок формирования его распорядительных органов, которые позволяли продемонстрировать широкий демократический характер организации и одновременно сформировать контролируемый состав руководящего актива. Комитет фактически не имел четкого положения о выборах: любые трудовые коллективы и общественные организации СССР на своих собраниях могли выдвинуть делегатов на Всесоюзную конференцию сторонников мира - высший орган СКЗМ. Так достигался важный демонстрационный эффект, позволявший утверждать, что буквально все советские люди являлись участниками миротворческого движения. Такой размах представлялся пропагандистами как основная особенность советского движения сторонников мира, с которой неизбежно связывалось исключительное миролюбие народа, его сила и успех в борьбе за мир.
Ситуация, при которой никто не мог точно ответить, «как избирают делегатов на Всесоюзную конференцию, кто избирает и кого избирают», не только размывала организационные основы СКЗМ, превращая его, по существу, в движение, но и позволяла легко вмешиваться в этот процесс9. При выдвижении делегатов на Всесоюзные конференции сторонников мира на места спускалась «разнарядка», призванная обеспечить «справедливое» представительство союзных и автономных республик, крупнейших городов и областей, передовых предприятий и колхозов, а также гарантировать не менее 40-45% женщин составе конференций10.
При формировании руководящего состава СКЗМ использовался более прагматичный подход. На должности председателя, зампредов, членов Бюро выдвигались люди, обладавшие значительным личностным «капиталом» - авторитетом, известностью, личными контактами, доверием, т. е. возможностями влиять, что было необходимо, в первую очередь, для коммуникации с зарубежными аудиториями. Такой руководящий актив был способен эффективно обеспечивать реализацию пропагандистской деятельности на внутреннем и внешнем фронте борьбы за мир, компенсируя организационную слабость Комитета защиты мира, ограниченность ресурсов, слабость каналов взаимодействия с иностранными аудиториями. В ходе поездок на международные мероприятия, личных встреч, в переписке эти неофициальные «послы мира», Н. Тихонов, И. Эренбург, М. Котов, А. Фадеев, Ю. Жуков и другие, своим участием придавали субъективную достоверность советскому движению за мир, превращая его в действенный инструмент общественной дипломатии. Иностранные визави, в свою очередь, испытывая дружеские чувства и личное уважение к советским «послам мира», разделяя миролюбивую позицию, в рамках личного взаимодействия транслировали наиболее взвешенный и полезный для деятельности СКЗМ отклик. Они довольно объективно критиковали недостатки советской пропаганды, адресованной зарубежной аудитории, давали советы по организации и осуществлению миротворческой активности СССР за границей11.
Несмотря на популистские попытки партийного аппарата пролетаризировать актив Комитета, в течение всего времени существования в нем преобладали представители интеллигенции: творческие и научные деятели12, имевшие значительный опыт работы в партийных, государственных, общественных органах. Типичным, в этом смысле, являлся пример Ю.А. Жукова, который был не только членом Бюро, затем заместителем председателя, а с 1982 г. - председателем СКЗМ, но и (в разное время) сотрудником редакции газеты «Правда», председателем Госкомитета при СМ СССР по культурным связям с зарубежными странами, членом Союза писателей СССР, депутатом Верховного Совета СССР, президентом общества «СССР-Франция». Партийность членов руководства СКЗМ, вовлеченность в работу других государственных и общественных структур, должны были гарантировать их лояльность, уменьшить риски при осуществлении непосредственных контактов с зарубежными аудиториями, отчасти снять проблему сложной координации многих органов и ведомств при осуществлении миротворческих акций, замещая бюрократические связи. В отличие от других общественных организаций в Комитете защиты мира в начале 1960-х гг. не произошло обновления состава, лишь в 1970-х гг. был поставлен вопрос об «омоложении»
13
кадров13.
С начала 1970-х гг. советское движение за мир вошло в качественно новую стадию. Внешне можно было наблюдать развитие институциональной структуры СКЗМ и
оптимизацию его деятельности: появилось нормативно-методическое обеспечение «борьбы за мир», сформировалась разветвленная сеть местных комитетов, был решен вопрос об обеспечении их кадрами из числа освобожденных работников, сложилась практика планирования и отчетности. Отлаженные технологии управления миротворческой активностью формализовали ее, превратив борьбу за мир в бюрократическую практику14.
На «внешнем» фронте СКЗМ тоже постепенно утрачивал инициативу, снижая активность своей деятельности, отказавшись от массовых кампаний, ориентируясь преимущественно на симпатизантов СССР. Отчасти это было обусловлено объективным уменьшением внимания к миротворческой проблематике на фоне снижения опасности войны и реальных успехов политики государств по ограничению вооружений и международному сотрудничеству. Для руководства СССР значение Комитета свелось к последовательной поддержке и трансляции по его каналам позиции советского правительства. Расширение контактов с зарубежными аудиториями нивелировало значение личного фактора в деятельности СКЗМ, более важной теперь становилась не способность «послов мира» вызывать доверие зарубежной общественности и устанавливать личные контакты, а их возможность демонстрировать позитивные образы советских людей - рабочих, колхозников, студентов и др.
Во второй половине 1980-х гг. в контексте перестройки и новой международной ситуации участники движения за мир развернули открытую критику недостатков в работе СКЗМ - формализма, заорганизованности, слабой связи с местными организациями, во многом производных от особенностей его институционального устройства. Были сформулированы предложения о реформировании Комитета путем расширения сферы деятельности, превращения местных комитетов в дискуссионные клубы, предоставления им прав и финансовых возможностей для развития международных связей, формирования самостоятельной технической базы организации15. Но реализовать их уже не удалось.
Таким образом, изучение институциональной организации Советского комитета защиты мира показало, что уже на начальном этапе его существования была выработана специфическая модель государственно-партийного руководства этой формально общественной структурой, не предполагавшая жесткого регулирования, но обладающая целым спектром инструментов, обеспечивающих управляемость и контроль. При этом в 1940-х-1950-е гг. заинтересованность государства в использовании миротворческой проблематики как инструмента мягкой силы, слабость внутренней структуры СКЗМ, его международного влияния вынуждало интенсивно использовать личный «капитал» «послов мира», которые своим участием не только придавали субъективную достоверность советскому движению за мир, но и получали некоторую свободу действий. В условиях меняющейся международной обстановки в период разрядки под влиянием внешнеполитических и внутренних факторов происходит снижение активности СКЗМ, нарастание бюрократизации в его деятельности во многом производной от особенностей его институционального устройства.
Примечания
1 Егорова, Н.И. Движение сторонников мира в Европе в контексте многосторонней дипломатии, 1950-1955 гг. / Многосторонняя дипломатия в годы холодной войны. Сб. статей. - М., 2008. С. 84.
2 Егорова, Н.И. Движение сторонников мира с середины 1950-х до начала 1960-х годов: от кризиса к поиску новых форм / Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений. Сб. статей. - М., 2012. С. 349.
3 ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации). Ф. 9605. Оп. 1. Д. 52. Л. 29; Д. 95. Л. 102; Д. 236. Л. 98.
4 ГАРФ. Ф. 9605. Оп. 1. Д. 96. Л. 236.
5 Советский комитет защиты мира. Правление Советского фонда мира. Информационный бюллетень. - М., 1988. - С. 2.
6 ГАРФ. Ф. 9605. Оп. 1. Д. 51. Л. 108-109, 121, 123, 138.
7 ГАРФ. Ф. 9605. Оп. 1. Д. 214а. Л. 16.
8 ГАРФ. Ф. 9605. Оп. 1. Д. 39. Л. 23; Д. 50. Л. 2-3; Д. 94. Л. 207.
9 Боровик, Г.А. Действовать в духе времени, повышать вклад движения в обновление общественной жизни страны (выступление Председателя СКЗМ на совместном Пленуме СКЗМ и СФМ 4 марта 1988 г.) // Советский комитет защиты мира. Правление Советского фонда мира. Информационный бюллетень. - М., 1988. - С. 14.
10 ГАРФ. Ф. 9539. Оп. 1. Д. 50. Л. 55-64; Боровик, Г.А. Действовать в духе времени... - С. 12-13.
11 ГАРФ. Ф. 9539. Оп. 1. Д. 73. Л. 28-32; Д. 117. Л. 44-48.
12 Тарле, Г.Я. Движение сторонников мира в СССР. - М.,1988. С. 94.
13 ГАРФ. Ф. 9605. Оп. 1. Д. 95. Л. 38, 72-73.
14 Орлова, Г. «Трактор в поле дыр-дыр-дыр,/ Все мы боремся за мир» советское миролюбие в брежневскую эпоху // Неприкосновенный запас. - 2007. - № 4(54). - URL: http://magazines.russ.ru/nz/2007/54/or6.html
15 Советский комитет защиты мира. Правление Советского фонда мира. Информационный бюллетень. - М., 1988. С. 2-60.
FEATURES OF INSTITUTIONAL ORGANIZATION OF THE SOVIET PEACEFULNESS
DURING THE COLD WAR
T. V. Raeva, Ph.D., associate professor, South Ural State University E-mail: raevatv@susu.ru
Abstract
Soviet peacefulness is an essential component of the positive image of the Soviet Union and the Soviet people, which actively demonstrated abroad. It translator acted the Soviet Peace Committee. In this article, the author addresses the issue of the institutional organization of the Soviet Peace Committee, especially its interaction with the party committees, the characterization of the structure and the order of formation of the governing bodies of the Committee, its transformation in the era of the Cold War.
Keywords: soviet peacefulness, the Soviet Peace Committee, the Soviet Peace Fund, public diplomacy during the Cold War.
