CC BY
61
8. Омельченко Л.Н. О синкретизме в системе функционально-смысловых типов речи// Вестн. Бурят. гос. ун-та. - 2013. - Вып. 10.
9. Передерий В.А. Глазные болезни. - М.: Эксмо, 2008.
10. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. - М.: Просвещение, 1969.
11. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. - СПб., 1998.
12. Старовойтенко Е.Б. Современная психология: формы интеллектуальной жизни. - М.: Академический проект, 2001.
13. Тихонова И.Г. Педагогическая психология. - М.: 1999.
14. Хализев В.Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 2002.
15. Хамаганова В.М. Функционирование констатирующих текстов в структуре типа «рассуждение» // Учен. зап. Забайкал. гос. ун-та. - 2010. - Вып. № 3 (32).
16. Rosch E. Human categorization // N. Warren (ed.). Studies in cross-cultural psychology. - New York; London, 1977. - Vol. 1.
17. Russel B. Logic and knowledge (ed. By R. C. Marsh). - London: George Allen & Unwin, 1905/1956.
Жерноклетова Татьяна Евгеньевна, аспирант кафедры русского языка и общего языкознания Бурятского государственного университета.
Тел.: +7-9516278907; e-mail: [email protected]
Zhernokletova TatyanaEvgen'evna, postgraduate student, Buryat State University.
УДК 81'28
© Н. Г. Архипова
ОСОБЕННОСТИ СКЛОНЕНИЯ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ГОВОРАХ СТАРООБРЯДЦЕВ (СЕМЕЙСКИХ) АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ
Описываются особенности склонения имен существительных в говорах старообрядцев (семейских) Амурской области, обусловленные рядом факторов как собственно лингвистического, так и экстралингвистического характера, главными из которых являются степень сохранности исследуемых говоров и источники их происхождения.
Ключевые слова: старообрядцы, говоры, вариативность, региональный аспект, склонение существительных.
N. G. Arkhipova
SPECIFICS OF NOUNS DECLENSION IN THE DIALECTS OF OLD BELIEVERS (SEMEISKIE) IN AMUR REGION
The article describes the specifics of nouns declension in the dialects of Old believers (Semeiskie) in Amur Region, conditioned by a number of factors of both linguistic and extralinguistic nature, the main of which is the closeness degree of interacting dialect systems.
Keywords: Old believers, dialects, variation, regional aspect, change of nouns.
Говоры старообрядцев (семейских) Амурской области относятся к группам русских говоров, распространенных на территориях позднего славянского освоения. В них сохраняются многие языковые особенности, ранее утраченные русскими переселенческими говорами. В конце XIX - начале ХХ в. старообрядцы переселялись в Амурскую область, главным образом, из Забайкалья, и до настоящего времени диалектные особенности их говоров во многом совпадают с чертами говоров старообрядцев Забайкалья [Архипова, 2013; 2014].
В процессе языкового развития под влиянием различных факторов как внешнего (миграционные процессы, преобладание носителей того или иного типа говора и др.), так и внутреннего характера (особенности внутрисистемных отношений языковых единиц, местные тенденции языкового развития и др.) старообрядческие говоры Амурской области сформировались в группы как очень близких между собой говоров, так и говоров, имеющих значительные различия. Так, на диалектной карте Приамурья можно выделить семейские говоры Свободненского и Белогорского районов, при многих сходствах демонстрирующие разницу на системных языковых уровнях, в том числе на морфологическом.
Говоры семейских Свободненского района (села Заган и Желтоярово) принадлежат к одному из типов традиционных старообрядческих говоров, бытующих в Амурской области. Села образованы выходцами с одной территории - Тарбагатайской волости Верхнеудинского округа Забайкальской области Российской империи, из сел Большой Куналей, Новый Заган и Тарбагатай. На протяжении длительного времени в этих селах практически не было миграции. Численность потомков первых переселенцев здесь достаточно велика - до полутора тысяч человек. В этих селах до сих пор поддерживаются традиции забайкальских семейских на уровне обряда и быта как в среде самых пожилых носителей говора (самый старший информант 1917 г. р.), так и диалектоносителей старшего и среднего возраста - рожденных в 30-40-е гг. ХХ в. Сохранению диалектных особенностей говоров семейских способствовали браки с белорусами, в говоре которых фиксировались сходные черты.
Села Новоандреевка и Ключи Белогорского района были основаны семейскими из сел Верхне-Удинское (сейчас г. Улан-Удэ) и Десятниково. До революции жители этих сел имели непосредственные связи с семейскими других старообрядческих сел, расположенных вблизи: Натальино Благовещенского района, Москвитино Свободненского района (правый берег реки Зеи), и Никольская (сейчас Никольское) Белогорского района. Всё это были старообрядческие села, образованные семейскими из Забайкалья. В 1950-е гг. в Новоандреевку приехали и поселились на самом краю села две семьи украинцев, а в конце 1980-х гг. подселились еще три семьи из соседнего села Великокнязевки. До сих пор с потомками украинцев коренные андреевцы практически не поддерживают хозяйственно-бытовых отношений.
В с. Ключи на протяжении всей истории его существования подселения не было, однако параллельно с семейскими из с. Десятниково оно заселялось старообрядцами из Пермской губернии, ранее проживавшими в Керженецких скитах Нижегородской губернии. Мы предполагаем, что до переселения на Ветку, а потом в Забайкалье и Прикамье эти старообрядцы могли быть выходцами с одной материнской территории. После исхода из Керженецких скитов их миграционные пути разошлись: одни могли уйти в Забайкалье, другие - в Прикамье. Одновременное переселение на Дальний Восток объясняется тенденциями к прочному сохранению семейно-родственных связей у этих двух ветвей старообрядцев [Зеньковский, с. 627-642].
Говоры сел Десятниково, Новый-Заган и др. подробно описаны в работах ученых Бурятского государственного университета [Козина; Юмсунова]. Мы имеем возможность синхронного сравнения старообрядческих говоров республики Бурятия и Амурской области, а также сравнения с говорами Европейской части России [ДАРЯ]. Нами исследуются парадигматические особенности имен существительных I склонения в старообрядческих (семейских) говорах Амурской области, ранее не являвшиеся предметом специального изучения.
В семейских говорах имена существительные распределяются по трем типам склонения в зависимости от категории рода, однако фиксируются существенные отличия от склонения имен существительных в русском литературном языке, главным образом, у существительных I склонения. Остановимся на вопросе о переходе имен существительных в I склонение, а также на особенностях формообразования имен существительных I склонения.
Расширение класса существительных I склонения за счет существительных III склонения.
При переходе в I склонение существительные, относящиеся в литературном языке к III склонению, приобретают флексию -а в форме И. п.: церковь - церква; постель - постеля; дверь - дверя: «Раньше церква была. И ходили молиться Богу в церкву. Ауа, всё разрушили, иконы валялись, прямо по земле валялись иконы, валялися по земле. Потом в етом же, в церкве, клуб сделали, ходили плясали там»; «Тятя бы(в)ало, ешли хтоумрёть, боялись... ня знаю как, пойдёть, отчитаеть, (в) церкву-то не ходили»; «постелю потом стялила»; «дверя была жёлтая, страшная». Такой переход в говорах Центральной России отмечается чрезвычайно широко [ДАРЯ].
1) В говоре наблюдается конкуренция существительных мать - матка, матеря; дочь - дочка, доча. Как и в говорах семейских Забайкалья [Козина, с. 90], во всех старообрядческих говорах Амурской области более употребительны лексемы, относящиеся к I склонению, с флексиями -а/-я. Однако в белогорском говоре из ряда слов матка, матеря, дочка, дочка, доча чаще употребляются матка, дочка, доча. В отличие от свободненского говора вариант дочка практически не употребляется, по-видимому, при отсутствии поддерживающего влияния белорусского языка.
Хотя исследователи и отмечают, «что формы с основой матк-, дочк- первоначально возникли на территории говоров современного белорусского языка и тесно примыкающих к ним западных гово-
ров русского языка, откуда они впоследствии распространялись в северном и северо-восточном направлении» [Образование севернорусского наречия..., с. 73], однако в настоящее время распространение форм I склонения фиксируется и во многих других говорах: в северо-западных и юго-западных, в отдельных говорах северо-востока и др. [ДАРЯ, вып. II, карта 9; Сологуб, с. 167], что, возможно, свидетельствует об общих тенденциях, происходящих в говорах разных типов.
2) В форме Т. п. многие существительные III склонения крайне редко, но имеют варианты окончаний I склонения: дочью (дочерью) - дочей, ночью - ночей, мышью - мышей, жизнью - жизней: «Это просто они интересуются старыми, жизней нашей»; «Щас все позабывала с этой болезней, ёшкин»; «Я помню у нас тоже wот так палочки были, как в мяшке, мешковины были, в два - три раза они сделали, ну, провалится же рябёнок и разобьётся, а она е(сть) высоко, к кровати, над кроватей»; «За дочей давай посмотрю».
В Д. и П. (крайне редко и в Р. п.) падежах у существительных III склонения ударным является окончание —е: «Ну, одному в няделю короу доить, одному хлеб в пяче печь, другому полы мыть, третьтему w огороде там. Ну, всё по порядку было»; «Ухваты были, этот с пяче вытаскывали. Сковородник был, с русски печки, что там с русски пече»; «В стяпе мы ня жили». Ударное окончание в Р., Д., П. падежах у существительных III склонения и существительных продуктивного типа I склонения отмечается в юго-западных говорах и примыкающих к южному наречию среднерусских говорах, в том числе псковских и новгородских по границе с Белоруссией [ДАРЯ, вып. II, карта 76]. Отмечена эта особенность и в говорах семейских Забайкалья [Козина, с. 89].
3) В свободненском говоре слово мышь имеет специфические особенности склонения, обусловленные родовой принадлежностью. Так, в говоре оно может принадлежать и к м. р., и к ж. р.: мышь пришла - мыш пришёл. В ж. р. имеется тенденция к переходу слова мышь из III склонения в I тип склонения: ударное окончание -е в Д. и П. падежах свидетельствуют о сближении I и III склонения.
Ударное окончание в Р., Д., П. падежах у существительных III склонения и существительных продуктивного типа I склонения отмечается в южнорусских говорах и примыкающих к ним среднерусским. Особенно распространено оно в юго-западных говорах [ДАРЯ, вып. II, карта 76]. Свойственно это явление и говорам семейских Забайкалья [Козина, с. 89].
В отличие от свободненского семейского говора существительное мышь в белогорском говоре относится только к ж. р. Однако и в этом говоре отмечается тенденция к переходу слова мышь из III склонения в I склонение, о чем свидетельствует ударное окончание —е в Р. и П. падежах: «Только о той мыше не надо вспоминать»; «Умыше по десять штук быва(е)т»; «На мыше пятно был жёлтый».
В Т. п. частотна форма с мышзй, характерная для юго-западных говоров южного наречия, «за исключением ее юга, и псковской группы среднерусских говоров» [ДАРЯ, вып. II, карта 21; Теплова, с. 15]: «Мяшок вместе с мышей принясли».
4) В говорах наряду с существительным свякровь употребляется и существительное свякруха, относящееся к I склонению. Существительное свякруха распространено в южнорусских говорах, в Вос-точно-Могилевской группе говоров белорусского языка, примыкающих к западной группе русских говоров [ДАРЯ, вып. II, карта; ДАБМ, карта 90]: «Свякруха хороша была»; «У свякрухи нас пять нявесток было»; «Свякрухарано умярла».
5) Существительные на -ушк- и -ишк- (дедушка, парнишка, мальчишка и под.) в обеих группах говоров относятся к I склонению. Однако в свободненском говоре в форме Т.п. такие существительные имеют флексию II склонения: с дедушкам, с парнишкам, с мальчишкам, что является распространенной особенностью говоров южного наречия, западной группы говоров и среднерусских говоров [ДАРЯ, вып. II, карта 23].
В белогорском говоре в форме Т. п. отмечается только флексия I склонения: с дедушкой, с парнишкой, с мальчишкой, что не свойственно говорам западной группы, а является особенностью говоров южного наречия и среднерусских говоров [Там же].
6) При общей тенденции к расширению класса существительных I склонения за счет существительных III склонения в белогорском говоре отмечены случаи перехода существительных I склонения в III: качеля - качель; няделя - нядёль; простыня - простынь: «Белик. Назывался веник так, которым бялили, а потом решетка такая, сетка и пошел. У нас такие были, и потом - жёлтый. Ну, тогда нядель целую бялили»; «Я так всю нядель околдованный хожу»; «Качель потом была на дереве»; «Завернули её и в гроб, простынью».
Особенности формообразования имен существительных I склонения.
1) В свободненском говоре имеется тенденция к выравниванию места ударения в косвенных падежах и возникновению парадигмы склонения у двусложных существительных I склонения с неподвижным ударением на окончании: взяла за ногу, пошла по воду, закопали в землю/, больно руку, - что имеет распространение в говорах Западной диалектной зоны и зафиксировано в говорах старообрядцев Бурятии [Захарова, Орлова, с. 100; Русская диалектология, с. 256; Образование севернорусского наречия..., карта 108; Козина, с. 85-86].
В белогорском говоре эта тенденция отмечается реже: «Она wот так бярёть и даёть в руке, ни чистой посуды нет, он как зафинтирил эту бадью/ с водой»; «Wот он наложить её целу горсть за шшеку и трубку покурит ешшо»; «на одну ногу (в)от так (в)от, заматала, и на другую так ногу также замотала»; «А шшас у нас печка такая, сделанная, с трубой, в ету печку, ну, приваренная труба, а тут вода, воду наливали, и вот она, внизу топка, и в эту топку (в)от дрова, а сюда воду наливаем, шес(т)ь, семь вёдер влазит, и пожалуйста. Да, воду; «Тут пропарю, тут пропарю, и вот воду спусьтила, но затем мазала стрептоцид маслом»; «Если пятух насьнёт воду пить, знасить, будеть муж у них пропоица. Если будеть клявать зярно, так, эт(о) самое, то, значить, работящий будеть».
2) У имен существительных I склонения с основой на твердый согласный в форме Р., Д., П. падежей с предлогом и без предлога употребляется преимущественно окончание —е: «Атласы были у маме такие, ну, не только у маме, наверно, еще у кого были, ну я знаю у маме это было»; «Кохты, у маме была малиновая такая кохта расшитая, так она сама делала. Долго хранилась у старшей сястре и нет, она тоже здесь же помярла»; «Серёжки у маме были, у маме серёжки, это, золотые, ляжали в яшшике, тоже-ть украли»; «Только у маме были атласы, атлас был, дак красиво»; «Раньше у нас много было, у маме молоко, у них садится молоко лучше»; «Это икона моей маме, бабушки, потом ещё пробабушка»; «у сястре жила потом, у маме»; «А это, он его взял, это к тётке Арине, это, у него было, это, он, видать, приобрёл, с каноньерки принес и унес его в дом, в печте ляжал потом»; «На печте мама мене родила, ничё же, здоровая»; «С тех пор сястре моей ня стало, ляжить она у воде рячной»; «Причём она одетая, она на заре же поехала поездом».
Система падежных противопоставлений в этом типе: И. - В. - Т. - Р., Д., П. падежи, т.е. противопоставлены четыре падежные формы.
Окончание -е в формах Р. п. свойственно многим южнорусским и среднерусским говорам. В настоящее время флексия -е в формах Р., Д, П. падежей функционирует и в северо-восточных и северозападных говорах[ДАРЯ, вып. II, карта 1], однако ранее была распространена на более обширных территориях Центральной России [Соболевский, с. 202-203].
В белогорском говоре в Р., Д., П. падежах отмечаются и формы с флексией -ы/ -и: «Никого ня стало, из людей старых никого нет, кроме бабы Шуры Зайцевой»; «И щас вот я была у бабы Тани в Благовещенске»; «И тут один момент - я до Иры переезжать»; «Она чашку воды возьмёть, выли-ваеть и говорить: Чё там?»; «Горячей водой зальешь, оно постоить, замлееть, а потом стакан воды холодной вмешаю и дрожжи туда»; «Кадка такая, полную воды наливает - крестит»; «а у мамы было много нас»; «У мамы был крест большой, вот такой у мамы крест положили»; «Отес умер. Иконы зашили в мяшочек, у могилы закопали»; «Посуда здесь есть, с бересты здесь не делали у нас»; «Головушка болеть не будеть. А сейчас людей мало таких, никто ничего, ни одной молитвы не знають»; «Я сястры долго писала потом»; «В комнаты ничего не было совсем». Флексия -ы/-и в форме Р. п. свойственна многим севернорусским говорам, в формах Д. и П. падежей, главным образом, северо-западным говорам [ДАРЯ, вып. II, карты 1, 2]. Известно это явление и переходным говорам, сложившимся на основе севернорусских [Кузнецов, с. 45], широко распространено в некоторых старообрядческих говорах [Минина, с. 132; Грек-Пабисова, Мартыняк, с. 43; Козина, с. 85-86].
Таким образом, в говоре семейских Белогорского района можно наблюдать смешение флексий Р., Д., П. падежей существительных I склонения. А.В. Тер-Аванесова назвала такую систему склонения «южнопсковской», которая имеет распространение в южных районах Псковской, юго-западных - Тверской и на северо-западе Смоленской областей [Тер-Аванесова, с. 185; ДАРЯ, вып. II, карты 1, 2]. По мнению О.М. Козиной, эту систему следует считать архаической особенностью, «которую необходимо рассматривать как исконную черту, сохранившуюся в условиях междиалектного взаимодействия и наряду с другими особенностями свидетельствующая о происхождении говоров» [Козина, с. 87].
Можно сделать следующие выводы: в семейских говорах I тип склонения является весьма продуктивным; он характеризуется синкретизмом форм Р., Д., и П. падежей; в косвенных падежах отмечается выравнивание места ударения, что ведет к возникновению именной парадигмы с неподвижным ударением на окончании.
Литература
1. Архипова Н.Г. Наименования элементов женской одежды в говорах старообрядцев (семейских) Амурской области // Вестник Бурят. гос. ун-та. Язык, литература, культура. - 2013. - Вып. 1.
2. Архипова Н.Г. Говоры старообрядцев - семейских Амурской области: к вопросу о неоднородности лексического состава // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2014. - № 2. - Ч. 1.
3. Грек-Пабисова И., Мартыняк И. Русские старообрядцы в Польше и их говор // Диалектологический сборник: материалы IV Диалектол. конф. по изучению говоров и языковых контактов в Прибалтике. - Вильнюс: Наука, 1974.
4. Дыялекталапчны атлас беларускай мовы / пад рэд. Р.1. Аванесава, К. К. Кратвы, Ю.Ф. Мацкевiч -Мшск: Выдавецтва Акадэмп навук БССР, 1963.
5. Диалектологический атлас русского языка. - М.: Наука, 1986.
6. Захарова К.Ф., Орлова В.Г. Диалектное членение русского языка. - М.: Наука, 1970.
7. Козина О. М. Говоры старообрядцев Бурятии - семейских: генезис, диалектный тип. - Улан-Удэ: Бурят. научн. центр СО РАН, 2006.
8. Кузнецов П.С. Очерки исторической морфологии русского языка. - М.: Наука, 1959.
9. Минина Н. Е. Фонетико-грамматические особенности трех островных русских говоров на территории Витебской области: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Минск, 1993.
10. Орлова В. Г. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. М.:
11. Русская диалектология / под ред. Р.И. Аванесова и В. Г. Орловой. - М.: Наука, 1964.
12. Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. - М.: Изд-во ЛКИ, 2014. -
13. Сологуб А.И. О диалектных формах некоторых существительных женского рода, имеющих нулевую флексию в русском литературном языке // Диалектологические исследования по русскому языку. - М., 1977.
14. Тер-Аванесова А.В. Окончания родительного, дательного и местного падежей единственного числа существительных а-склонения // Восточнославянские изоглоссы. 1998. - М., 1998. - Вып. 2.
15. Теплова В.Н. О склонении существительного мышь в говорах русского языка // Русские диалекты: (Лин-гвогеографический аспект). - М.: Наука, 1987.
16. Юмсунова Т.Б. Язык семейских - старообрядцев Забайкалья. - М.: Языки славянской культуры, 2005.
Принятые сокращения
ДАРЯ - Диалектологический атлас русского языка.
ДАБМ - Дыялекталапчны атлас беларускай мовы.
Архипова Нина Геннадьевна, доцент кафедры русского языка Амурского государственного университета, кандидат филологических наук.
Тел.: (4162)339876; +7-914596379; е-mail: [email protected]
Arkhipova Nina Gennadyevna, associate professor, department of Russian language, Amur State University, candidate of philological sciences.
