CC BY
46
УДК 81’373:811.352.3 ББК 81.03 К 18
Камбачоков А.М.
доктор филологических наук, профессор, директор Межотраслевого регионального центра повышения квалификации и профессиональной переподготовки руководителей и специалистов Кабардино-Балкарского государственного университета, e-mail: [email protected] Губжокова Д.Д.
заместитель директора Межотраслевого регионального центра повышения квалификации и профессиональной переподготовки руководителей и специалистов Кабардино-Балкарского государственного университета, e-mail: [email protected]
Особенности функционирования зооморфизмов в кабардино-черкесском языке
Аннотация:
Исследуются особенности функционирования в художественной речи кабардинцев и черкесов словоформ и словосочетаний-метафор со стержневым словом - названием живого существа, дающих образную характеристику человеку. Проводится анализ лексической семантики зооморфизмов, определяются их компонентный состав, границы применения и синтаксическая позиция в составе предложения. Кроме этого, выявляются наиболее эффективные способы достижения либо усиления экспрессивности в кабардино-черкесском языке посредством зооморфизмов.
Ключевые слова:
Ассоциативно-образное переосмысление значения, выразительность речи, зооморфизмы, метафора, экспрессивность.
Kambachokov A.M.
Doctor of Philology, Professor, Director of Interbranch Regional Center for Improvement of Professional Skill and Professional Retraining of Chiefs and Specialists of Kabardino-Balkar State University, e-mail: [email protected]
Gubzhokova D.D.
Deputy Director of Interbranch Regional Center for Improvement of Professional Skill and Professional Retraining of Chiefs and Specialists of Kabardino-Balkar State University, e-mail: [email protected]
Features of zoomorphism functioning in the Kabardino-Circassian language
Abstract:
The paper deals with the features of functioning in art speech of the Kabardians and Circassians of word forms and phrases-metaphors with a rod word - the name of the live being, giving the figurative characteristic to the person. The authors make an analysis of lexical semantics of zoomorphisms, define their composition, borders of application and a syntactic position in the sentence. Besides, the work reveals the most effective ways of achievement or strengthening expressivity in the Kabardino-Circassian language by using zoomorphisms.
Keywords:
Associative and figurative reconsideration of the meaning, expressiveness of speech, zoomorphisms, metaphor, expressivity.
Важнейшей языковой функцией метафоры как одного из ярких тропеических образований, характеризующихся способностью ассоциативно-образного переосмысления значения, является достижение в речи эффекта экспрессивности. «Метафора представляет
собой достаточно сложный механизм, обладающий рядом специфических функций. С одной стороны, функции метафоры можно охарактеризовать однозначно и просто, с другой стороны, определение спектра функций метафоры вследствие ее многогранности является сложной задачей» [1: 123]. В лингвистике стало традиционным выделение различных типов метафор в зависимости от сферы номинации [2; 3; 4; 5 и др.]. Следуя данной традиции, считаем возможным выделение в адыгских языках таких групп по типам метафоризации, как «Неживое существо - неживое существо; «Неживое существо - живое существо»; «Живое существо - неживое существо» и «Живое существо - живое существо». Внутри же групп «Живое существо - неживое существо» и «Живое существо - живое существо» можно отдельно выделить подгруппы «Человек - неодушевленный предмет», «Человек - человек»; «Человек - вымышленные существа» и «Человек - животное».
Метафоры, относящиеся к подгруппе «Человек - животное», в литературе именуются зооморфизмами. Данный тип метафоризации основан на переносе названий живых существ, реально имеющих место в природе (диких и домашних животных, птиц, рыб, рептилий), на сферу «человек». Подобные метафоры в разных языках дают яркую, образную характеристику повадкам человека, его образу мышления, внешнему виду, физическим, морально-этическим, и другим качествам. При этом «удивительное совпадение между различными языками в характере метафор свидетельствует о наличии сходства в их функционировании на ментальном уровне» [6: 93]. Словоформы, словосочетания со стержневым словом-названием живого существа и целые выражения, относящиеся к данной категории метафор, могут характеризовать человека в зависимости от контекста как с положительной, так и с отрицательной стороны. Так, к обобщенным зооморфизмам (т.е. словам, обозначающим не конкретно того или иного животного, а выражающим целые подвиды живых существ), наиболее часто употребляемым носителями кабардиночеркесского языка для негативной характеристики человека, являются былым, хьейуан, 1эщ -«скотина», хьэк1экхъуэк1э - «зверь (зверье)», реже - хьэпщхупщ - «ползучий, ползучие» -обобщающее слово, обозначающее червей, гусениц и т.п. При этом былым, хьейуан, 1эщ -«скотина» в устах кабардинца является, как правило, выразителем черт характера нерасторопного, туго соображающего, туповатого человека. Применяется в разговорной речи. В литературном языке употребляется крайне редко. В предложении может занимать синтаксическую позицию субъекта, объекта, предиката. Часто используется в форме обращения: А былымым хузэф1эгъэк1ынт-т1э апхуэдэ пщэрылъыр? - «Да и как справиться-то было этому тупице (букв.: скотине) с подобным поручением?» Для еще более яркой негативной характеристики объекта речи субъектом речи в кабардино-черкесском нередко употребляется словосочетание 1эщ хуэпа - «разнаряженный, одетый скотина», обозначающее: «Он хоть и одет как человек, но по своим достоинствам ничуть не лучше скотины, т.е. он есть одетый, но скотина». В языке имеет место еще более хлесткая формулировка данного понятия: Бжьакъуит1 щхьэк1э хъун бэгъуам хок1ыж - «Лишен возможности пастись в великолепном травостое ввиду отсутствия у него (двух) рогов (т.е. ни дать, ни взять - скотина, и только-то рогов не хватает)». Особенности как строения, так и употребления данного выражения заключаются в том, что в его составе, по существу, не присутствует само характеризующее слово 1эщ - «скотина», что формально лишает выражение налета бранности и оно может быть употреблено практически любым субъектом речи в любом обществе. Это значительно расширяет границы его применения. Помимо этого, неординарность, необычность способа оценки качеств характеризуемого резко усиливает экспрессивный потенциал данного выражения.
Зооморфизм хьэпщхупщ - «ползучий» употребляется для обозначения понятия «скудный умом»; приблизительно соответствует выражению «имеющий всего две извилины в мозгу». Метафора применяется для характеристики поступков человека, наделенного весьма скромными умственными способностями (образно - умственными способностями червя, гусеницы и т.д.).
Метафора хьэк1экхъуэк1э - «зверь (зверье)» применятся для выражения чувства
крайнего возмущения, негодования, презрения либо ненависти по отношению к объекту речи: Хьэк1экхъуэк1эщ ахэр, гущ1эгъу лъэпкъ зыбгъэдэмылъ хьэк1экхъуэк1эщ, яф1этыр ит1рэ льакьуитїми, уеблэмэ нэхъеижхэщ: фашистщ ахэр, зэрыпхъуак1уэхэщ (С.Къ.-Б.) - «Звери они, лютые звери, хотя о двух руках, о двух ногах, даже хуже зверей: фашисты они, захватчики». Для выражения понятий «бесчеловечный», «жестокий», относящихся не к одному человеку, а к нескольким людям, клану, роду или целому социальному слою в обществе, в языке употребляется выражение дыгъужь гуп - «волчья стая»: Дыгъужь гупым сумыгъэшхыу жып1а псалъэр схуэгъэзащ1э (Щ.А.) - «Не допусти, чтобы меня загрызла волчья стая (в значении: плохие люди), выполни свое обещание».
Для подчеркивания тех или иных качеств человека, негативных с точки зрения субъекта речи, в языке часто используются слова, являющиеся названиями домашних животных. Это, в первую очередь, имена существительные хьэ - «собака», кхъуэ - «свинья», вы - «вол», шыд - «осел», шы - «лошадь», гуу - «бык» и др.: Йофыгъуэр иджы си гур а хьэпшырым, щ1охъуэпсыр къихутэну абы и п1эм (Іу.Б.) - «Завидует теперь мое сердце этому несмышленышу (букв.: щенку), мечтает оказаться на его месте». ТекІ бжэщхьэ1ум! Хьэм улъыхъуэм, хьэхэм я кхъэм щ1ат1эжащ. МазитІ хъуащи, большевикыу а уи л1ыжьыр щ1авэжащ! (Щ.А.) - «Прочь с порога! Если ищешь недостойного (букв.: собаку), то его закопали на кладбище собак. Уже два месяца, как твоего мужа зарыли в землю, как большевика». Выщ Болэт щ1акъуэ - сыт вым къътътхынур? - «Тупой (букв.: вол) хромой Булат - какой с вола спрос?» МатІи Т1ыкъи зэщхьыркъабзэщ, хъыджэбз мыгъуэжь: Маті къуийщ, Т1ыкъэ гуущ, хъыджэбз мыгъуэжь (А.у.) - «Мат и Тика одинаковы, несчастная девушка: Мат плешивый, Тика большой любитель женщин (букв.: бык), несчастная девушка».
Уже одно только называние человека собакой, свиньей, ослом, лошадью и т.д. являет собой в психологическом отношении весьма ощутимый удар для адресата речи. Это, пожалуй, одно из самых эффективных средств достижения экспрессивности в любом языке. Вместе с тем для еще большего усиления оценки негативных качеств человека в кабардиночеркесском языке часто, пожалуй, еще чаще, чем сами слова-названия животных, употребляются устойчивые сочетания, в которых стержневыми компонентами являются слова-названия животных. В подобных формах отражается не только название животных, но также дается разнообразная, порою далеко не позитивная информация о свойствах, чертах характера данного животного (например, не просто хьэ - «собака», а хьэжь - «старая (плохая) собака», хьэжь хьэулей - «старая бездомная собака», хьэбз - «собака-самка - сучка», хьэк1уэц1 - «сабачье нутро» и т.д.): хьэ щэхурыпхъуэ - «собака, кусающаяся исподтишка», хьзнзкіу - «собачья морда», хьэщхьэры1уэ - «бешеная собака», хьэм и нэмыс зымыгъуэт -«не удостаивающийся и собачьей чести», хьэ1упс (щ1ын) - «отвернуться (букв.: превратить в собачьею слюну), хьэ лъакъуэ зыф1эт - «бродяга (букв.: наделенный собачьими лапами», шыхъужь - невоспитанная (букв.: с повадками старого жеребца (о грубой женщине)», шыхъужь зек1уэк1э - «не отличающаяся хорошими манерами (о девушке, женщине) (букв.: имеющая походку старого жеребца», шымыгъасэ - «необузданный (букв.: необъезженный конь)» и др.
Другим способом усиления экспрессивности на психологическом уровне в подобных конструкциях является вплетение в их состав информации, включающей в себя нелестный отзыв не столько о самом характеризуемом человеке, сколько о близких, дорогих ему людях -называние, например, псом не самого характеризуемого, а тех, кто его родил. Он в подобных формулировках всего-навсего рожденный собакой: А хьэм къилъхуар зэк1уэц1ыпхауэ къысхуэфхь (А.у.) - «Принесите мне этого недостойного (букв.: псом рожденного) в связанном виде». Хьэмэ къилъхугъэ, сэ шыбз схуэхункъэ? (Н.) - «Недостойный (букв.: псом рожденный), разве я не сумею угнать табун кобылиц?» Уи ф1еягъэр къуэбуфэну сын жа зыпщ1ри ууваи. Ем ихьыну уэ хьэм и пхъур нэмысыф1э ухъужаи (Щ.А.) - «Ах ты падшая (букв.: дочь собаки), забери тебя чума, скрыв свои неблаговидные дела, ты теперь застыла, словно изваяние, изображая из себя святую невинность?!» А хьэм и къуэм, сыдэмысмэ,
фызхэм л1ыгъэ хузэрехьэ (Щ.А.) - Этот недостойный, трус (букв.: сын собаки) хвалится своей храбростью перед женщинами, когда меня нет дома». Сыту гуауэт, хьэм къилъхуахэр дауэ хъууэ къызэуа? (Щ.А.) - Какая досада, как посмели достать меня собакой рожденные?»
Как было указано выше, для характеризации как положительных, так и отрицательных качеств человека в языке нередко употребляются названия диких животных, птиц, реже -рыб, рептилий. При этом те или иные черты характера человека передаются с помощью словоформ, обозначающих названия живых существ, обладающих соответствующими повадками: бажэ - «лиса» - хитрость, дыгъужь - «волк» - злость, жадность,
предрасположенность к воровству, хищению; хьэ1уцыдз - «шакал» - подлость, нахальство, нечистоплотность, т.е. способность выживать любой ценой, не гнушаясь никакими средствами, в том числе поеданием падали; пыл - «слон» - сила, выносливость; мэзджэду, елэн - «рысь» - ловкость; аслъэн - «лев», къэплъэн - «тигр» - грозный, крутой нрав; бгъэ -«орел» - бесстрашие; къашыргъэ - «ястреб» - воинственность; мэлхьэп1ат1э - «клещ пастбищный» - настырность, прилипчивость; мац1э - «саранча» - ненасытность, прожорливсть; бдзэжьей - «рыба» - употребляется в значении «скользкий»; аргъейдэжэ «рыба семейства осетровых, намного меньше лосося (букв.: мчащийся вместе с лососем, сопровождающий лосося» - употребляется в значениях «подхалим», «подручный», «свита»; блэ - «змея», блащхъуэ - «гадюка» - агрессивность и т.д.: Май махуэ! Къухьэп1эм и блэжьхэр уи дыгъэм егъэс (Щ.А.) - «Майский день! Спали в огне твоего солнца агрессоров (букв.: поганых змеев) Запада». - Унафэщ1ыр къэса? - И кабинетым щ1ыхьэжащ, аргъейдэжэхэри щ1ыгъуу - «Начальник прибыл? - Зашел в свой кабинет в сопровождении подручных (букв.: мчащихся вместе с лососем)». Жылэр хьэщхьэры1уэщ, сэ къысхуодыгъужь (К1у.Б.) -Сельчане - чудовища, смотрят на меня со злобой (букв.: волком)». Къуршыбгъэ бзаджэхэм зы ныбгъуэу сэ сапхъуэтэнк1э дзыхьыгъуэщ (Щ.А.) - «Опасаюсь, что свирепые и бесстрашные похитители (букв.: горные орлы) меня умыкнут, словно перепелку». Ар мац1эщ, зы 1энэ пэрыт1ысхьэгъуэк1э пхуримыгъэкъунщ - Он обжора (ненасытный, букв.: саранча), его не возможно насытить за один присесть».
Для обозначения внешнего вида (красоты или, напротив, неприглядности) человека, как и в первом случае, нередко используются слова, обозначающие названия живых существ. Но при этом на первый план выходят уже не физические качества этих живых существ, не их повадки, а их внешний вид: слаженность тела, красота или безобразность. К таким часто употребляемым в кабардино-черкесском языке зооморфизмам относятся: тхьэрыкъуэ -«голубка» с различными определениями: си тхьэрыкъуэ - «моя голубка», тхьэрыкъуэ шыр -«детеныш голубя»; тхьэрыкъуэ пщэху - «белошеяя голубка»; губгъуэ тхьэрыкъуэ - «степная голубка»; хы тхьэрыкъуэ - «морская голубка (чайка)»; къаз - «лебедь»; пц1ащхъуэ (шыр ц1ык1у) - «ласточка (детеныш ласточки)»; бланэ - «лань»; бжьо (шыр) - «лось (детеныш лося)» мэз бжэн - «косуля». Все перечисленные метафоры являются выразителями понятий «стройная», «красивая», «привлекательная». Применяются при описании внешности девушек, молодых женщин; намного реже - детей: Умыщ1 уи жагъуэ, си тхьэрыкъуэ, 1уэху пхэнжу къек1уэк1ар (К1у.Б.) - «Не принимай близко к сердцу, моя голубка, все неправильно произошедшее». Сыт пхуэсщ1эн, тхьэрыкъуэ бгъэху? (Щ.А.) - «Чем мне помочь тебе, белогрудая голубка?» Уэ, губгъуэ тхьэрыкъуэу ф1эраф1э, щауэм я нэхъыф1ыр пхуэфащэщ (Щ.А.) - «Ты, ласковая степная голубка, достойна лучшего из женихов». Жыг щ1агъ мэз бжэныр гупсысэм зэщ1иубыдащи зегъэж (Щ.А.) - «Косуля под деревом застыла, охваченная глубокими раздумиями». Хэт а бжьо ц1ык1ур щак1уэ щ1алэф1у зи къэпхъэн щэхум ф1эф1у къихьэнур? (Щ.А.) - «В потайные ловушки какого молодого и удалого охотника добровольно попадет этот молоденький лосенок?»
Для обозначения неприглядного, с точки зрения субъекта речи, внешнего вида в языке может быть употреблена словоформа номин - «обезъяна»: Хэт а номиным тел1эр: е теплъэкъым, е плъыфэкъым; пщащэ дэсщ жып1энущи, шыхъу зек1уэк1эщ, и щхьцыр к1ыхь щхьэк1э и акъылыр к1эщ1щ - «Кто будет сохнуть по этой обезьяне: ни внешности, ни красоты; надо бы полагать, что девушка на выдании, так походка как у жеребца, волосы
длинные, да ум короткий».
Таким образом, умелое использование зооморфизмов для оценки как положительных, так и отрицательных качеств человека путем передачи тех или иных черт его характера с помощью словоформ, обозначающих названия живых существ, обладающих повадками, соответствующими характерным особенностям объекта речи, является весьма эффективным средством не только достижения, но и существенного усиления экспрессивности на психологическом уровне.
Примечания:
1. Кузоятова О.С. Основные направления в когнитивных исследованиях метафоры // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2011. Вып. 4. С. 119-126.
2. Краткая литературная энциклопедия / гл. ред. А.А. Сурков. М.: Сов. энциклопедия, 1968. Т. 5. 975 с.
3. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск: Наука, 1986. 232 с.
4. Николаева А.М. О лексико-семантических средствах выражения экспрессивности в якутском языке // Гуманитарная наука в трудах молодых ученых Института гуманитарных исследований АН Республики Саха (Якутия). Якутск, 2006. Вып. 4. С. 209-214.
5. Илларионов А.В. Средства выражения экспрессивности в произведениях современных горномарийских писателей: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 2008. 19 с.
6. Буглак С.И. Соотношение сравнения и метафоры в английском языке // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2011. Вып. 4. С. 90-94.
