CC BY
59ЛИТЕРАТУРА РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
(LITERATURE OF RUSSIA & FOREIGN COUNTRIES) УДК 821.161.1
Либрехт А.Н.
учитель русского языка и литературы МОУ ИРМО «Пивоваровская СОШ» (с. Пивовариха, Россия) магистрант 2 курс, отделение гуманитарно-эстетического образования Иркутский государственный университет (г. Иркутск, Россия)
ОСОБЕННОСТИ ФРОНТОВОЙ ПРОЗЫ 60-70-Х ГГ. XX СТОЛЕТИЯ
Аннотация: в данной статье исследуется военная проза СССР, созданная на стыке двух десятилетий: 60-х и 70-х гг. XX столетия. Автор анализирует ключевые изменения в искусстве, связанные с политическими и психологическими преобразованиями в обществе. В статье рассматриваются типологические взаимодействия между различными произведениями литературы военных лет и послевоенной литературы. Рассматриваются общие идеи и мотивы, характерные для произведений разных авторов исследоуемого временного периода. Такой подход позволяет увидеть общую картину военной прозы как целого и понять, какие темы и проблемы были наиболее значимыми для писателей-фронтовиков. Итак, данная статья представляет собой комплексный анализ фронтовой литературы, учитывая психологические и нравственные аспекты, а также типологические взаимодействия между произведениями. Она помогает лучше понять значимость фронтовой литературы в контексте истории литературы, а также ее влияние на процесс психологической реабилитации ветеранов войны.
Ключевые слова: военная проза, окопная правда, писатели-фронтовики, оттепель, трагический пафос, образ солдата, образ войны.
В течение страшных четырех лет войны в Советском Союзе сформировалось поколение писателей, которые в течение всей жизни анализировали пережитый опыт, отражая собственные переживания в художественных текстах, становившихся образцами глубокой философской военной прозы.
Необходимо подчеркнуть, что творчество для людей, переживших войну, становится формой избавления от страданий посредством переосмысления событий прошлого и реализации собственных переживаний в творчестве. На наш взгляд, фронтовая проза второй трети XX века, стала «литературой воспомоминаний»: правдивых и точных в плане отражения социальной и бытовой атмосферы военных лет. Многие поэты и прозаики, которые впоследствии станут именитыми писателями, попали на поле боя в весьма молодом возрасте; они слабо могли повлиять на разворачивающуюся на их глазах катастрофу. Можно предположить, что это бессилие перед трагедией мирового масштаба и крайне сильные эмоциональные переживания в некотором смысле стали отправной точкой для рождения творческого импульса.
За эпохой шестидесятых прочно закрепился термин «оттепель» -неофициальное название периода Советской истории после смерти И. В. Сталина. Основные характеристики этого периода по Пыжикову: демократизация общества, превозношение прав человека, десталинизация, политика мирного сосуществования, реабилитации [6]. В то время значительно расширяются границы допустимой степени достоверности в вопросе изображения картин войны. «Осмысление войны как трагедии человека и народа - в эстетическом смысле - т.е. в формах трагического искусства, на языке эстетики трагического, все более глубоко пронизывает литературу о войне» [8]. Если в Сталинский период особое внимание уделялось изображению героического (что выходило на передний план повествования), то в знаковом произведении Шолохова «Судьба человека» (1956) ситуация меняется и ведущей становится уже категория трагического [1]. В те же годы появляется шестидесятническая военная проза. Следует разграничивать понятия «проза о
войне» и «военная проза»: первое понятие включает в себя весь ряд текстов, созданных по заданной теме, эти тексты могут представлять собой фальсификацию и реализацию идеологического заказа. «В шестидесятнической военной прозе правдивое изображение противоборства воюющих сторон неотделимо от критики сталинизма, критики его военной доктрины и порождённых им порядков, множивших кровь и жертвы» [1].
Неудивительно, что подавляющее большинство произведений о войне, созданных в 60-70-х годах, объединены темой жизни и смерти. Также общими для подавляющего большинства текстов о войне рассматриваемого периода стали сюжетные константы и мотивы солдатской дружбы; любви; боевых сцен, изображающих сражения за каждую «пядь земли». В труде «Горизонтали и вертикали» 1984г. А. Эльяшевич пишет: «Стремление удержать прошлое, восстановить все более ускользающие очертания влечет за собой в прозе 60-70-х годов особое изображение быта войны, воспроизведение мельчайших подробностей фронтовых и прифронтовых солдатских будней» [11, с.78].
Еще одной отличительной особенностью военной прозы 60-70-х гг. является трансформация образа врага, образа фашиста. В военные годы и в первые годы после войны народная ненависть к вражеским силам закономерно была максимально сильна, это и определяло характер изображения противника в художественном тексте. Яркий пример - стихотворение К. Симонова «Убей его!» (1942):
«Чтоб фашисты ее живьем Взяли силой, зажав в углу, И распяли ее втроем, Обнаженную, на полу; Чтоб досталось трем этим псам В стонах, в ненависти, в крови Все, что свято берег ты сам Всею силой мужской любви...» [7].
К чертам ранней военной и послевоенной литературы относится плакатность изображения и нарочитое обезличивание и обсечеловечивание противника: образ врага должен вызывать у читателя только отвращение и омерзение. В военной же прозе 60-х годов появляется новый взгляд на изображение врага: «И немец - человек». С этой точки зрения особый интерес представляет творчество одного из самых ярких писателей-окопников, к тому же прошедшего не только фронт, но и немецкий концлагерь, Константина Воробьева. В своей повести «Убиты под Москвой» К. Воробьев так изображает сцену первой встречи молодых советских ребят с врагом: «Вот они, немцы! Настоящие, живые, а не нарисованные на полигонных щитах! Ему известно о них все, что писалось в газетах и передавалось по радио, но сердце упрямилось до конца поверить в тупую звериную жестокость этих самых фашистов; он не мог заставить себя думать о них иначе как о людях. Но какие же они? Какие?» [2].
В этой же повести К. Воробьев откроет совершенно новый и беспрецедентный мотив ненависти и отвращения к однополчанам, проявляющим излишнюю жестокость по отношению к врагу: «Ни на каком суде, никому и никогда Алексей не посмел бы признаться в том,коротком и остропронзительном взрыве ярости и отвращения, которое он испытал к курсанту, разгадав чем-то тайным в себе темный смысл фразы поверженного немца» [2]. Фашист начинает восприниматься как страдающий человек.
Об отношениях человека и войны написаны повести Бакланова «Батальоны просят огня» и «Южнее главного удара»; Быкова «Третья ракета», «Сотников»; «Звездопад» В. Астафьева; «Сыновья уходят в бой» А. Адамовича и др. В лекциях по истории русской литературы XX века И. Н. Сухих отмечает поразительное сходство основополагающих сюжетных линий и значимых моральных и эстетических характеристик, свойственных фронтовой прозе многонационального Советского государства [8]. В своей диссертации «Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур" У. М. Панеш пишет: «Исключительная ситуация, в
которой оказался человек на войне, дала повод для глубокого осмысления гуманистических, идеологических и философских вопросов, связанных с бытием». [5, с.100]. В произведениях «Убиты под Москвой» К.Воробьева, «Вид с Белой горы» А. Кешокова, «Третья ракета» В. Быкова уделяется особое внимание душевным переживаниям и жизненным принципам простого солдата. Находясь на войне, человек всегда стоит перед выбором: поддаться так называемому инстинкту самосохранения и спасаться или действововать, исходя из принципов чести и долга, но подвергнуть себя смертельной опасности. Ярко иллюстрирует эту картину повесть В. Быкова «Сотников», в которой автор противопоставляет друг другу двух героев: раненного солдата Сотникова и отчаянно ищущего спасения Рыбака. Сотников сохраняет верность собственным принципам и Родине, за что расплачивается жизнью; Рыбак же продолжает существовать в мире, но это существование становится номинальным: убийство («ликвидация») товарища, а также другие казни, к которым Рыбак оказался причастен, становятся самоликвидацией его как личности. «В. Быков не дает Рыбаку даже выхода Иуды, - подчеркивал И. Золотусский, - Рыбак после казни Сотникова хочет повеситься, но не удается, нет ему и этого смягчения, этого полупрощения, что ли. Это была бы, с точки зрения В. Быкова, слишком легкая смерть для Рыбака. Нет, он будет жить, он будет видеть глаза людей, наблюдавших, как он стоял под виселицей, на которой вешали его вчерашнего товарища, он будет мучиться и проклинать тот час, когда родился на свет, и сама жизнь превратится для него в проклятие. В. Быков казнит Рыбака лицезрением своего падения, напоказ выставляя его предательство перед всем миром, перед толпою, которую согнали на казнь, перед мальчиком в буденовке, который видит, как умирает Сотников...» [9, с. 21]
В 70-е годы в содержание военной прозы вносятся новые мотивы. В этот период растет интерес к использованию образов-символов, нелинейного хронотопа (совмещения двух времен: прошлого и настоящего), усложнению композиционного построения текста. Эти тенденции мы можем наблюдать в повестях Б. Васильева «А зори здесь тихие...», «В списках не значился», В.
Астафьева «Пастух и пастушка», Л. Якименко «Куда вы, белые лебеди?», «Живи и помни» В. Распутина. Особое значение приобретает роман как жанровая форма. Тогда же появляется такая жанровая разновидность романа как роман с параболической композицией. Такой текст строится на взаимодейтсвии современного автору исторического периода и военного прошлого главных героев романа. Важно отметить, что военное прошлое выступает в качестве идеального времени: автором превозносятся нравственные идеалы, отношения между людьми и прочие аспекты жизни. Такая идеализация военного прошлого «служит мерой и критерием оценки неидеальной и бездуховной современности» [8]. Наиболее яркое выражение этого принципа мы можем наблюдать в романах Ю.Бондарева «Берег», «Выбор», «Игра». Этот романный цикл характеризуется как проза памяти, проза-возвращение, роман в романе [8].
Наряду с идеализацией военного прошлого в 70-е годы возникает еще один феномен - окопная правда. В романах «Живые и мертвые», «Солдатами не рождаются», «Последнее лето» К. Симонова, «Водоворот» Г. Тютюнника и др. на первый план выходит максимально достоверное и детализированное изображение противоборствующих сил войны и мира. Авторы, писавшие свои тексты в русле окопной правды, обращали особое внимание на бытовые сюжеты, возникавшие на войне; детально описывали кровопролитные бои; указывали не только на величие, но и на драматизм Победы советского народа. В силу того, что писатели-фронтовики участвовали в войне и являлись свидетелями описываемых ими событий, окопную правду можно считать формой исповеди. Будучи особой формой мемуарно-(авто)биографической литературы, исповедь становится совершенно особой формой авторской рефлексии в искусстве слова. Эта форма позволяла писателям открыто фиксировать собственный трагический жизненный опыт. М. Шолохов в своем рассказе «Судьба человека» избирает формой повествования исповедь главного героя Андрея Соколова. «Представители сформировавшейся в это время так называемой «исповедальной прозы» используют последнюю в качестве особой авторской интонации (А. Кузнецов, А. Гладилин, В. Аксенов и др.). Высокая степень проявленности
исповедального начала характеризует лирические дневники (О. Берггольц «Дневные звезды», В. Солоухин «Владимирские проселки», Ю. Смуул «Ледовая книга» и др.)» [3].
Зародившаяся в 60-70-е гг. тенденция к переосмыслению картин Великой Отечественной войны и демонстрации читателю «оборотной стороны» военных действий, обострится в дальнейшем период перестройки в таких романах как «Прокляты и убиты» В. Астафьева, «Генерал и его армия» Г. Владимова. В этих текстах ярко показана гнетущая атмосфера страха не только перед врагом, но и перед режимом, что приводило в свою очередь к появлению изуродованных душ, готовых на все ради собственной выгоды.
Таким образом, основной особенностями фронтовой прозы 60-70-х гг. XX столетия становится дистанцированный во временном плане взгляд писателей на события войны. Это влечет за собой рождение новых композиционных форм (роман с параболической композицией), смену ведущего пафоса с героического на трагический, расширение жанрового разнообразия текстов о войне, появление беспрецедентных мотивов сострадания к врагу.
Анализируя послевоенную прозу, Р. Г. Мамий пишет: «Жанровые и стилевые искания писателей от фронтовых очерков, зарисовок и стихов до широких эпических полотен, охватывающих большой круг событий и человеческих судеб, настолько многообразны, философско-лирические раздумья и психологические основы повествования настолько проникновенны, что всю эту литературу невозможно не только окинуть одним взглядом, дать ей однозначную оценку, но и исчерпать несколькими частными исследованиями» [4, с. 232]. Мы согласимся с профессором и обобщим сказанное одной мыслью: проблема исследования военной прозы 60-70-х гг. XX столетия остается актуальной и требует объемного исследования как жанровой и стилевой специфики, так и психологических особенностей изображаемых авторами героев.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Архангельский А. Н. «С войной покончили мы счёты»: как менялись книги о Великой Отечественной. [Электронный ресурс]. URL: https://polka.academy/materials/774
2. Воробьев К. Д. «Убиты под москвой». [Электронный ресурс]. URL: https://skazki.rustih.ru/konstantin-vorobev-ubity-pod-moskvoj/
3. Лобан Н. А., Берггольц О. Ф., Гранин Д. А. Исповедально-дневниковая проза писателей фронтового поколения. [Электронный ресурс]. URL: https://zviazda.by/be/news/20181204/1543 951346 -ispovedalno-dnevnikovaya-proza-pisateley-frontovogo-pokoleniya
4. Мамий Р.Г. Вровень с веком. Майкоп, 2001. 338 с.
5. Панеш У. М. Типологические связи и формирование художественно -эстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990. 275 с
6. Пыжиков А. В. Хрущёвская «оттепель» 1953-1964 гг. [Электронный ресурс]. URL: https://www.rulit.me/books/hrushchevskaya-ottepel-1953-1964-gg-read-19552-1.html
7. Симонов К. М. «Убей его!». [Электронный ресурс]. URL: https://www.culture.ru/poems/32889/ubei-ego-esli-dorog-tebe-tvoi-dom
8. Сухих И. Н. Лекции по истории русской литературы ХХ века. (40-е -90-е гг.) [Электронный ресурс]. URL: https://docs.yandex.ru/docs/view?url=ya-browser%3A%2F%2F4DT1uXEPRrJRXlUFoewraKA8HDu2dpBvLDnl62SHwWur sAwXzfdGEeXoNUSrm21 AaSl78xaW7 8KHfDiaNhkjHPkwgKusiHXZTRVkP8mQ UeMsxs9ie5Rz2L6Hr0-
LaAK5r8BHIyJPqbdOSjwjupD5lw%3D%3D%3Fsign%3DmjjGzdKWdsNtxkZG6yb 5_4sphfebgq_shKK-wqe2O9Q%3D&name=193_60-8.doc&nosw=1
9. Шагалов А. А. Василь Быков. Повести о войне. - М.: Худож. лит., 1989
10. Шолохов «Судьба человека» [Электронный ресурс]. URL: http://www.lib.ru/PROZA/SHOLOHOW/sudbache.txt
11. Эльяшевич А. Горизонтали и вертикали. Л., 1984. 367 с.
Librecht A.N.
Pivovarovskaya School (Pivovarikha village, Russia) Irkutsk State University (Irkutsk, Russia)
FEATURES OF FRONTLINE PROSE OF THE 60-70S OF THE XX CENTURY
Abstract: this article examines the military prose of the USSR, created at the junction of two decades: the 60s and 70s of the XX century. The author analyzes the key changes in art associated with political and psychological transformations in society. The article examines typological interactions between various works of literature of the war years and post-war literature. The general ideas and motives characteristic of the works of different authors of the time period under study are considered. This approach allows you to see the overall picture of military prose as a whole and understand which topics and problems were the most significantfor front-line writers. So, this article is a comprehensive analysis of frontline literature, taking into account psychological and moral aspects, as well as typological interactions between works. It helps to better understand the significance of front-line literature in the context of literary history, as well as its impact on the process ofpsychological rehabilitation of war veterans.
Keywords: military prose, trench truth, front-line writers, thaw, tragic pathos, image of soldier, image of war.
