CC BY
35
Список литературы
1. Тимощук, А. С. Традиционная культура: сущность и существование : дисс. ... доктор филос. наук: 24. 00. 01. - Нижний Новгород, 2007. - 402 с. - [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Режим доступа: http://www. dissercat. com/content/traditsionnaya-kultura-sushchnost-i-sushchestvovanie.
2. Кожевников, Н. Н. Традиционные культуры в современном мире / Н. Н. Кожевников, В С. Данилова // Ценности и смыслы. - 2011. - Вып. 1. - С. 36-44.
3. Сытых, О. Л. Размышление о генезисе человеческого познания // Социология в современном мире: наука, образование, творчество. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2014. - № 6. - С. 13-20.
4. Автономова, Н. С. Миф: Хаос и логос // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. - Москва : Политииздат, 1990. - С. 30-57.
5. Пукшанский, Б. Я. Обыденное знание. - Ленинград : Изд-во Ленингр. ун-та. - 1987. - 154 с.
6. Садохин, А. П. Основные черты традиционной культуры [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. -Режим доступа: http://studopedia. ru/8_161775_osnovnie-cherti-traditsionnoy-kulturi. html.
7. Боева, О. А. Знаковые функции и символы традиционной народной одежды // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2011. - Вып. 3, т. 57. - С. 52-55.
8. Полани, М. Личностное знание. - Москва : Прогресс, 1985. - 344 с.
9. Касавин, И. Т. Постигая многообразие разума // Заблуждающийся разум? Многообразие вненауч-ного знания. - Москва : Политииздат, 1990. - С. 5-29.
10. Мид, М. Культура и мир детства. Избранные произведения [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Режим доступа: http://base. dnsgb. com. ua/files/book/kultura-i-mir-detstva. pdf.
УДК 316. 73"1920-е-1930-е"(=581)+(=2/=8)+(=161. 1)
В. А. Бармин
Алтайский государственный педагогический университет,
Барнаул, Россия
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЕЙ СИНЬЦЗЯНА С СОВЕТСКИМИ СРЕДНЕАЗИАТСКИМИ РЕСПУБЛИКАМИ
И СИБИРЬЮ В 20-30-х гг. ХХ ВЕКА2
Статья посвящена исследованию актуальной в научном и общественно-политическом отношении проблемы формирования и развития культурных связей Синьцзяна с советскими среднеазиатскими республиками и Сибирью. На основе серьезной источниковой базы автор показывает роль и значение этих связей в развитии советско-китайских отношений в 20-30 гг. ХХ века.
Ключевые слова: Синьцзян, советские среднеазиатские республики, Сибирь, культура, газеты, учебники, литература, художественные фильмы.
V. A. Barmin Altai State Pedagogical University, Barnaul, Russia
CULTURAL CONNECTION XINJIANG WITH SOVIET CENTRAL ASIAN REPUBLICS AND SIBERIA IN 1920S-1930S: PECULIARITY OF FORMATION AND DEVELOPMENT
The article is concerning with a topical (in scientific, social and political aspects) issue: forming and development of Xinjiang cultural contacts with Soviet Central Asian Republics and Siberia. The author reveals a role and a significance of these contacts in processes of the Soviet-Chinese relationships development in the 1920s-1930s.
2 Статья написана при поддержке РГНФ. Проект № 15-31-12023 «Революции 1917 г. в России и "национальный вопрос" (на примере центральноазиатских национальных окраин)».
Key words: Xinjiang, Soviet Central Asian Republics, Siberia, culture, newspapers, textbooks, literature, artistic films.
Нормализация советско-китайских отношений в 1924 г. весьма позитивно сказалась на динамике развития всесторонних (и, прежде всего, - экономических) отношений между Советским Союзом и крупнейшей китайской провинцией Синьцзян. Исключительно острая нужда советской промышленности в сырьевых ресурсах этой провинции заставляла действовать дипломатическое и внешнеторговое ведомства энергично и напористо. Г. В. Чичерин требовал от своих сотрудников: «На 99% знатоки синьцзянской экономики должны быть в Туркестане... » [1, л. 29]. Торговлю с Синьцзяном в это время вели несколько организаций Советского Союза, крупнейшими из которых являлись Всероссийское общество «Шерсть», Всесоюзный текстильный синдикат, Нефтесиндикат, Сахаротрест и некоторые другие [2, с. 12].
Несмотря на целый ряд трудностей объективного и субъективного характера, стоявших на пути развития экономических связей сопредельных сторон, эти связи развивались довольно динамично. Если в 1923-1924 гг. стоимость импорта из Синьцзяна оценивалась в 2198 тыс. руб., а экспорта из Советского Союза - в 413 тыс. руб., то в 1924-1925 гг. эти цифры составляли соответственно 4357 и 2683 тыс. руб. Причём к 1926/1927 году общая сумма экспорта почти сравнялась с суммой импорта, достигнув 49,9% , что само по себе являлось показателем экономического роста советской страны [3, с. 99].
Для облегчения торговых операций между сопредельными сторонами с начала 1920-х годов широко использовались ярмарки. Наиболее крупными из них являлись Куяндинская (в Семипалатинской области), Каракаринская (в Семиреченской области) и Нижегородская. Но проводились и менее масштабные, призванные обслуживать интересы отдельных районов. Причём синьцзянским купцам, особенно представителям коренных народов, советские власти предоставляли существенные льготы. Уже в конце 1923 г. Г. В. Чичерин телеграфировал уполномоченному НКИД в Чугучаке - Фесенко: «... Нижегородская ярмарка и Восточная палата оказали ряд льгот китайским купцам. Заключены крупные сделки, поэтому мы ждём, что китайские власти не будут чинить препятствий русско-китайской торговле» [4, л. 11]. 10 июля 1924 г. в советские консульства в Синьцзяне ушла ещё одна телеграмма за подписью Чичерина. В ней давалось разрешение «...выдавать визы, по заключению уполномоченного народного комиссариата внешней торговли, купцам, исключительно туземцам, едущим на ярмарку Тюмени, открывающуюся 18 июля...» [5, л. 48]. В сентябре 1925 г., сменивший в Чугучаке Фесенко, новый консул СССР Пучков сообщал в Наркоминдел: «В целях развития открываемой 1 октября Чарской ярмарки консульство предложило Губвнуторгу, Губветуправлению снять ветнадзор в Бахтах и перенести карантин скота в район ярмарки. Широко оповещённое китайское купечество выгнало к границе более 30 тыс. баранов, трёх тысяч рогатого скота...» [6, л. 89]. Тогда же НКИД выдал советским консулам в Западном Китае разрешение оформлять визы мусульманам «... как женщинам, так и мужчинам, где фотографические карточки могут быть заменены оттисками большого пальца левой руки». Причём в телеграмме подчеркивалось, что «... эта льгота не распространяется на европейцев и китайских чиновников» [7, л. 34].
Нельзя согласиться с распространённым в западной историографии мнением, будто сотрудничество Советского Союза с провинцией было неравноправным и выгодным только для советской страны. Наличие очевидных перекосов в этих отношениях, безусловно, были, и как видно из архивных данных это вызывало сильное беспокойство у заинтересованных официальных лиц в СССР. Вместе с тем, даже некоторые американские синологи отмечали в своих работах выгодность для Синьцзяна торговых отношений с Россией, в условиях, когда сотрудничество с другими странами для деловых кругов провинции было практически исключено. Ярким свидетельством выгодности такого сотрудничества и для Китая в целом и для Синьцзяна в частности, может служить помощь, которую оказывал Советский Союз китайскому народу в его борьбе с японскими агрессорами. Вряд ли эта помощь может быть отнесена к проявлениям «постоянных эгоистических и нацио-
налистических мотивов», которые, по мнению некоторых исследователей преобладали в синьцзян-ской политике СССР в 1920-е и 1930-е гг., как не может быть оспорен тот факт, что советско-синьцзянское сотрудничество в этот период позволило провинции, которая справедливо считалась одной из самых отсталых в Китае, добиться серьёзных успехов в развитии экономики.
Активное развитие торгово-экономического сотрудничества положительно сказывалось и на культурных связях сторон. Уже со второй половины 1920-х гг. из провинции в Советский Союз стали прибывать китайские граждане для учебы в средних и высших учебных заведениях. При этом большая часть из них оставались на учебу в среднеазиатских советских республиках. В тоже время, довольно частыми были случаи, когда будущие абитуриенты направлялись в крупные города Сибири, а также Москву и Ленинград. В основном сюда направлялись представители коренных народов провинции. В это же время через советские торговые организации и консульства в Синьцзян из Советского Союза начинает поступать литература, учебники, кинофильмы.
В 1931-1934 гг. на территории Синьцзяна разразилось мощное национально-освободительное восстание неханьских народов, исповедовавших в большинстве своём ислам, направленное против колониального владычества Китая. В силу целого ряда причин восстание потерпело поражение. Однако китайским колониальным властям стало ясно, что прежние формы управления этим громадным регионом более невозможны. Желание сохранить власть в провинции в своих руках, а саму провинцию в составе Китая подталкивали администрацию к известному сотрудничеству с правящими группами коренных народов Синьцзяна и теми руководителями только что отгремевшего восстания, которые пошли с ней на компромисс. Известное влияние на действия китайцев оказывала общественно-политическая обстановка в стране в целом, которая, с одной стороны, пребывала в состоянии затянувшегося революционного кризиса, а с другой -после захвата Маньчжурии Японией - уже входила в длительный период антиимпериалистической войны. И, конечно, большую роль в действиях губернатора провинции Шен Шицая и его правительства играл фактор сотрудничества с Советским Союзом. Объективные обстоятельства, заставлявшие Шен Шицая искать помощи и поддержки у советского руководства, ставили его в то же время перед необходимостью учитывать мнение этого руководства относительно дальнейшего политического устройства в провинции. В силу этих обстоятельств политические и социально-экономические реформы в провинции были не только декларированы, но и начали, в известной части, после завершения боевых действий с повстанцами, реализовываться на практике. В ходе проведения этих реформ в жизнь во второй половине 1930-х гг. в правительственные и административные структуры Синьцзяна были введены представители коренных народов и, прежде всего, уйгуры, дунгане, казахи, монголы. К 1940 г. уйгуры, например, возглавляли около половины округов провинции. Были отменены ограничения в торговле: купцам неханьской национальности представлялись в торговле права равные с купцами - китайцами. Во многих округах открылись школы для детей представителей некитайской национальности, начали выходить газеты и книги на языках коренных народов Синьцзяна [8, с. 126].
С 1934 г. начинают весьма активно расширяться культурные связи Синьцзяна с советскими среднеазиатскими республиками и Сибирью. Специальным решением советского правительства «Об обучении синьцзянской молодёжи в СССР» принятом в 1934 г. было положено начало широкой программе подготовки в учебных заведениях Советского Союза специалистов для различных отраслей народного хозяйства Синьцзяна из числа местных жителей. По этому постановлению в высших и средних учебных заведениях Узбекистана, Казахстана, ряда городов Сибири начали учёбу тысячи китайских граждан проживавших на территории Синьцзяна. К началу 1940-х гг. таким образом было подготовлено 30 тыс. специалистов различных профессий [9, с. 160]. Все эти меры оказали достаточно серьёзное влияние на рост уровня общественного сознания населения Синьцзяна. В газетах, листовках выходивших на национальных языках стали появляться статьи, обращения, в которых делались попытки разбудить у соплеменников интерес к своему прошлому, напомнить о полуутраченной богатейшей культуре, традициях, вернуть уверенность в возможности реставрации былого величия. Газета «Янги-Хаят», выходившая на уйгурском языке,
посвящала этим вопросам материалы почти в каждом номере. Так 3 июня 1935 г. в статье «Что является причиной отсталости нашего уйгурского народа?» её автор Махмут Мухитов писал: «всем известно, что бог, пославший Коран пророку нашему на горе Хера, трактует: "Учись". Следующие суры Корана трактуют о том, чтобы мусульманин знал все науки. Всем нам необходимо познать всё, что необходимо для религии и в жизни, мы же мусульмане Синьцзяна лишены всех эти познаний.... Довольно, братья! Долгое время мы были лишены человеческих достоинств, долго мы спали, теперь в результате революции мы получили право к осуществлению законов Корана и пророка. Какие причины мы можем выставить теперь в оправдание нашего невежества?» [10, л. 37].
Автор другой статьи - Абдулла Нагими, касаясь этой же проблемы, с болью отмечал: «Каждый народ хранит свой язык и говорит на нём и пишет. У нас есть свой родной язык, язык наших великих уйгур, в старину державших в руках весь мир, украшавших страницы истории, наполняющих своим именем страницы современной литературы и журналов.... Своей древностью, изяществом, благозвучностью наш язык должен был бы стоять на втором месте после арабского языка... » [11, л. 43].
Между работниками национальной печати Синьцзяна и советских среднеазиатских республик поддерживались тесные контакты. В газетах на уйгурском языке выходивших в Советском Союзе, после 1934 г. стали «... указывать на необходимость при формировании уйгурского литературного языка учитывать и уйгуров Восточного Туркестана». Газета «Шарк Хакити» по этому поводу писала в одном из своих номеров в 1936 г.: «При установлении каждого правила литературного языка мы должны держать в поле зрения Синьцзян. Поэтому наши языковеды должны хорошо знать наречия уйгуров Синьцзяна» [цит. по: 12, с. 127].
Надо отметить, что советская многонациональная культура вообще оказывала в этот период значительное влияние на культуру народов Синьцзяна. Так уйгурские писатели Синьцзяна -Уйгур, М. Саиди, К. Камбари, Нимшадих, З. Самади и другие в своих произведениях, выступлениях и воспоминаниях подчёркивали, что на их творчество большое идейно-эстетическое влияние оказывала советская литература, и, в частности, творчество советских уйгурских поэтов и писателей 1920-1930-х гг. - Н. Исраилова, И. Искандерова, А. Муххамеди, Ильдирима, Гулиста-на. Большое внимание сотрудничеству народов СССР и Синьцзяна в области культуры уделяли советские консульства в этой провинции. Через консульства в Синьцзян передавались учебники, книги, журналы, газеты, художественные и документальные фильмы.
7 июля 1937 г., воспользовавшись незначительным инцидентом между подразделением «японской гарнизонной армии, которую «Страна Восходящего Солнца» получила право держать на территории Китая после подавления Боксёрского восстания, и частями китайской армии, происшедшим у моста Лугоуцяо недалеко от Пекина, Япония начала широкомасштабную войну против Китая.
Нельзя сказать, что китайское руководство не ожидало войны. Чан Кайши и его правительство осознавали её неизбежность и предпринимали меры для создания антияпонского блока. Однако в силу различного рода причин все попытки гоминьдановской дипломатии создать блок государств, которые могли бы поддержать Китай в предстоящей войне с Японией, окончились неудачей. Поэтому в июле 1937 г. Китай оказался один на один с мощным противником, имея плохо подготовленную и недостаточно технически оснащённую армию. Последнее обстоятельство предопределило крупные поражения китайской армии уже в первые недели боевых действий. Однако, выступая в г. Кулине, Чан Кайши заявил, что «Китай не пойдёт на уступки интервентам и будет вести вооружённую борьбу против захватчиков» [цит. по: 13, с. 352].
Для того, чтобы устоять перед натиском милитаристской Японии, Китаю требовалась срочная всесторонняя помощь и, прежде всего, оружием, и снаряжением. В тоже время активный зондаж, который предприняло в этих условиях китайское правительство с целью заключения соглашений с державами о предоставлении такой помощи дал обескураживающие результаты. Ни одна из держав не изъявила готовности пойти навстречу просьбам китайского правительства. В условиях всё более ухудшающегося военно-политического положения китайское правитель-
ство обратилось за поддержкой и помощью к Советскому Союзу и нашло в Москве полное понимание и поддержку.
1 марта 1938 г. в Москве было подписано «Соглашение между правительствами Союза Советских Социалистических республик и Китайской республикой о реализации кредита на 50 миллионов американских долларов». Это было первое из трёх кредитных соглашений, подписанных между СССР и Китаем. Второе на такую же сумму будет подписано 1 июля 1938 г., а третье на сумму 150 млн. американских долларов - 13 июня 193 г. Все кредиты исчислялись из 3% годовых и предоставлялись сроком на 5 лет. Погашение кредитов и процентов китайская сторона обязалась производить товарами и сырьём в соответствии с оговорёнными списками [14, с. 129].
В рамках выполнения подписанных договоренностей, по просьбе китайской стороны, советские геологи в 1937-1938 гг. произвели на территории Синьцзяна геологоразведочные работы, направленные на поиск месторождения нефти. В 1938 г. заказчику были переданы документы об обнаружении большого месторождения в районе г. Шихо. В августе 1938 г. между комиссариатом нефтяной промышленности СССР и провинциальным правительством Синьцзяна было подписано соглашение о разработке открытого месторождения нефти и о строительстве нефтеперерабатывающего завода в Тушанцзы. Для разработки месторождения и строительства завода было создано смешанное советско-синьцзянское общество Синьцзяннефть с равным долевым участием с каждой стороны. Уже к концу 1940 г. строительство завода, рассчитанного на переработку ежегодно 50 тыс. тонн нефти, было закончено.
В июле 1938 г. посол Китайской Республики в Москве Ян Цзэ от имени своего правительства обратился к советскому руководству с просьбой построить в Синьцзяне авиасборочный завод, который смог бы выпускать истребители И-15 и И-16. Советское правительство сочло возможным пойти навстречу просьбе Китая, и 11 августа 1939 г. между наркоматом авиационной промышленности СССР и представителями Китайской Республики было подписано соглашение о строительстве самолётосборочного завода на территории провинции Синьцзян в 40 километрах от г. Урумчи. В целях конспирации в официальных документах этот завод назывался «заводом сельскохозяйственных орудий». Строительство завода шло ударными темпами, и уже 1 октября 1940 г. началась его частичная эксплуатация, а «к моменту подписания акта о полном завершении проекта и дополнительных сооружений (5 июня 1942 г.) его производительность возросла до 450 самолётов в год», хотя проектная мощность предусматривала производство только 300 самолётов [15, с. 122]. При этом, кроме авиасборочного завода, в его окрестностях были построены подсобные предприятия (кирпичные, железоделательные и пр.), электростанция, школа, больница, жилой посёлок, пищевые предприятия, животноводческая ферма и другие сооружения. Надо отметить, что в это же время в различных округах Синьцзяна продолжалось строительство сотен других объектов, возводимых с помощью и на средства Советского Союза. Так, 26 мая 1938 г. управляющий Экспорттрестом СССР телеграфировал председателю объединения Совсиньторг: «В ближайшие дни наши заказчики вынуждены будут остановить целый ряд построенных нами предприятий, а именно: городскую электростанцию, литографию, лесопильный завод и т. д. ввиду отсутствия машинного масла в Совсиньторге» [16, л. 8] А. С. Панюшкин, назначенный послом СССР В Китае и направлявшийся к месту своей службы в 1939 г. через Синьцзян, писал в своих воспоминания о пребывании в провинции: «В процессе ознакомления с положением дел я был поражён колоссальным размахом осуществляемой помощи» [17, с. 6].
Ахиллесовой пятой китайской армии наряду с отсутствием современных видов оружия была тотальная нехватка квалифицированных военных кадров. По просьбе Китая советское руководство приняло решение об отправке в Китай военных советников из числа наиболее подготовленных командиров Красной Армии. Наиболее многочисленная группа советских граждан, прибывших в связи с этим решением в Китай и принимавших участие в боевых действиях, состояла из лётчиков-добровольцев, которые своим военным мастерством, отвагой и самоотверженностью вызывали всеобщее восхищение и уважение буквально у всего китайского народа - от руководителей страны до крестьян. Однако советское государство не могло, да и не ставило задачи обес-
печить всю китайскую авиацию своими кадрами. Сами китайцы прилагали много стараний для подготовки своих лётчиков, но, не имея квалифицированных преподавателей, инструкторов и материальной базы, не могли справиться с этой задачей. Поэтому подготовка китайских лётчиков проходила, как правило, либо за границей, либо в небольших авиашколах, где преподавали иностранные специалисты. С середины 1938 г., после отъезда немецкой военной миссии, единственной страной способной оказать Китаю помощь в этом деле, остался Советский Союз.
На территории Синьцзяна авиашкола, по просьбе провинциального правительства, была создана ещё в 1935 г., сразу после подавления восстания мусульманских народов. Занятия в ней вели советские преподаватели и инструкторы. Но синьцзянская авиашкола была очень невелика по численному составу и ставила своей целью удовлетворить потребности в лётном составе только авиацию самой провинции. С началом японо-китайской войны встал вопрос о создании на базе этой школы крупного учебного заведения, способного хоть в какой-то мере восполнять убыль в боях лётного состава. В связи с этим в августе 1939 г. между Советским Союзом и Китайской Республикой было заключено «джентльменское соглашение» о приглашении «советских инструкторов в Кульджинскую авиационную школу». По этому соглашению школа обеспечивалась не только советским преподавательским составом, но и всей необходимой материальной базой.
Все эти масштабные проекты требовали сотни и тысячи технических специалистов и высокопрофессиональных рабочих. В основном потребности в кадрах удовлетворялись, за счет инженеров и рабочих, прибывавших из Советского Союза. Однако в дальнейшем они начали отчасти пополняться за счет китайских граждан, получивших образование в СССР. При этом в связи с нарастающим дефицитом в кадрах, количество студентов, приехавших в конце 1930-х гг. в СССР для учебы из Синьцзяна, быстро увеличивалось. В самой провинции действовал педагогический университет, было открыто несколько техникумов, в которых преподавали советские специалисты.
В этот же период значительно выросли масштабы культурного сотрудничества сторон. В клубах и центрах национально-культурных автономий, как отмечалось выше, можно было почитать советские газеты и журналы, посмотреть советские фильмы, дублированные на языки народов Синьцзяна.
Так по согласованию между Вторым Восточным отделом НКИД и электронно-технической конторой «Техноэкспорт», только в мае 1938 г. в Синьцзян были отправлены 19 наименований художественных фильмов, в том числе такие как «Пугачёв», «Волочаевские дни», «Ленин в Октябре», «Если завтра война» и т. д. А за три года начиная с августа месяца 1935 г. по 1июля 1938 г. в Синьцзян только через Совсиньторг было завезено 400 с лишним копий разных фильмов [18, л. 29]. Благотворный фактор культурных связей Синьцзяна с советскими среднеазиатскими республиками и Сибирью в 1930-х гг., влияние этих связей на рост общеобразовательного уровня проживавших здесь народов отмечают большинство исследователей в советской, российской и западной историографии.
Список литературы
1. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 0/100-в. Оп. 4-а. П. 1. Д. 1. Л. 29.
2. Вихляев, М. А. Внешняя торговля СССР с китайской провинцией Синьцзян 1917-934 гг. : автореф ... канд. эконом. наук. - Ленинград, 1956. - 20 с.
3. Вихляев, М. А. Торговля СССР с китайской провинцией Синьцзян. 1917-1934 гг. // Научные и культурные связи библиотеки Академии Наук СССР со странами зарубежного Востока : сб. докл., зачитанных на науч. конф. б-ки АН СССР 24-25 нояб. 1955 г. - Москва - Ленинград, 1957.
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5402. Оп. 1. Д. 137. Л. 11.
5. АВП РФ. Ф. 0/100-в. Оп. 4-а. П. 1. Д. 1. Л. 48.
6. АВП РФ. Ф. 0/100-в. Оп. 5. П. 1. Д. 3. Л. 89.
7. АВП РФ. Ф. 0/100-в. Оп. 4-а. П. 1. Д. 1. Л. 34.
8. Иваненко, В. И. ... Выполняя свой долг: из записок дипломата. - Москва, 1990. - 238 с.
9. Мировицкая, Р. А. Советский Союз в стратегии гоминьдана (20-30 годы). - Москва, 1990. -237 с.
10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 532. Оп. 4. Д. 331. Л. 37.
11. РГАСПИ. Ф. 532. Оп. 4. Д. 331. Л. 43.
12. Ерзин, М. И. Становление и развитие уйгурской советской печати. - Алма-Ата, 1988. - 168 с.
13. Ефимов, Г. В. Очерки по новой и новейшей истории Китая. - Москва, 1949. - 576 с.
14. Сладковский, М. И. История торгово-экономических отношений СССР с Китаем (1917-1974). -Москва, 1977. - 367 с.
15. Галенович, Ю. М. "Белые пятна" и "болевые точки" в истории советско-китайских отношений" : в 2-х т. - Москва, 1992. - Т. 1 : От октября 1917 г. до октября 1949 г. - 1992. - 168, [2] с.
16. АВП РФ. Ф. 100-в. Оп. 18. П. 41. Д. 25.
17. Панюшкин, А. С. Записки посла: Китай 1939-1944. - Москва, 1981. - 301 с.
18. АВП РФ. Ф. 100-в. Оп. 18. П. 41. Д. 31.
УДК 39::325. 11(235. 222)"18-21 вв. "
Т. К. Щеглова
Алтайский государственный педагогический университет,
Барнаул, Россия
ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОГО И ЭТНОКУЛЬТУРНОГО СОСТАВА НАСЕЛЕНИЯ АЛТАЯ В КОНТЕКСТЕ ПЕРМАНЕНТНЫХ ПЕРЕСЕЛЕНИЙ И МИГРАЦИЙ XVIII-XXI СТОЛЕТИЙ
Анализируются этнические процессы на территории Алтая на протяжении трех столетий. Выделяются причины и этапы этнических миграций и переселений. Устанавливается их обусловленность политикой государства и региональных властей, выявляется влияние политических и экономических факторов на изменения этнического состава Алтая. Описываются сходства и отличия этапов по характеру переселений; степени участия административных структур; составу переселенцев и мигрантов; местам исхода; распределению или расселению на территории Алтая, процессам и факторам консолидации и дифференциации, как между этносами, так и внутри этнических систем. Анализируется культурное многообразие внутри этнических социумов и его влияние на историко-культурное наследие народов Алтая.
Ключевые слова: Алтай, этнический состав, политика государства, этапы переселения, миграции, размещение, этнокультурное многообразие.
Т. К. Shcheglova Altai State Pedagogical University, Barnaul, Russia
PHASES OF ALTAI TERRITORY ETHNIC AND CULTURAL COMPOSITION FORMATION IN CONTEXT OF PERMANENT RESETTLEMENT AND MIGRATION PROCESSES IN THE 18th - 21st CENTURIES
The article gives the analysis of ethnic structure formation processes in the Altai region during three centuries. The author points out on main reasons and phases of ethnical migration motions, argues that these motions are entailed by state policy and regional administration activity, defines a role of political and economic factors in changes of ethnical structure of the Altai. In addition, the author describes key similarities and differences of the phases in aspects of resettlement nature, the measure of authorities' participation, contingent of migrants, their exodus location, settlers' dispersion on the Altai territory, intra-ethnic and external ethnic consolidation and differentiation processes. The article gives a review of
