CC BY
162
УДК 327.5
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ АЛЬЯНСОВ В ЮЖНОЙ АЗИИ НА ПРИМЕРЕ ОТНОШЕНИЙ КИТАЯ И ПАКИСТАНА
© 2016
Харина Ольга Александровна, аспирант
Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Москва (Россия)
Аннотация. В рамках подсистемы в контексте региона Южная Азия формируется определенный баланс сил, характеризующийся как конфликтом интересов, так и построением альянсов, суть которых сводится к постулатам теории баланса угроз в рамках школы неореализма. Альянсы - неотъемлемая часть системы международных отношений, с помощью которых она и функционирует. Отношения между Пакистаном и Китаем имеют ряд особенностей, которые определяют специфику исследования, ориентированную на анализ характера отношений крупных государств, обладающих ядерным потенциалом. При этом эволюцию «особых отношений» между Пакистаном и Китаем корректнее анализировать в концептуальных рамках, где идеологические соображения заменены интересами безопасности и реальной политикой, как первостепенными детерминантами отношений между государствами. Дисбаланс сил между Индией и Пакистаном привел к неуверенности последнего в собственных возможностях. Так, система, в которой имеет место индо-пакистанская враждебность, выражающаяся в виде неурегулированных споров, позволила активизироваться китайско-пакистанской дружбе. В данном исследовании делается акцент на вопросы безопасности и особенности построения двухсторонних отношений между Пакистаном и Китаем, где ключевыми моментами выступают их общие стратегические интересы и цели.
Ключевые слова: Южная Азия, Пакистан, Китай, неореализм, международные отношения, альянс, баланс сил, конфликт интересов, индо-пакистанская враждебность, стратегические интересы, сотрудничество, баланс угроз, ядерный потенциал.
FEATURES OF THE FORMATION OF ALLIANCES IN SOUTH ASIA BY THE EXAMPLE
OF CHINA AND PAKISTAN RELATIONS
© 2016
Kharina Olga Alexandrovna, postgraduate student
Moscow State Institute of International Relations (University), Moscow (Russia)
Abstract. In the framework of the subsystem in the context of South Asia region a certain balance of power is formed. There are two main features of it: a conflict of interests and building of alliances, which essentially boil down to the postulates of the theory of balance of threat within the school of neorealism. Alliance is an integral part of the system of international relations, through which it operates. Relations between Pakistan and China have a number of features that determine the specificity of research focused on the analysis of the nature of relations between the major states possessing nuclear capabilities. It is more correct to analyze the evolution of the "special relations" between Pakistan and China in the conceptual framework where ideological considerations were replaced by the security interests and real politics, as the primary determinants of the relations between states. The imbalance of power between India and Pakistan led to recent insecurity in their own ability. So, the system where there is a place to the Indo-Pakistani hostility, expressed in the form of unresolved disputes, developed China-Pakistan friendship. This study focuses on the security issues and features of construction of bilateral relations between Pakistan and China, where the key points are their common strategic interests and goals.
Keywords: South Asia, Pakistan, China, neorealism, international relations, alliance, balance of power, conflict of interests, the Indo-Pakistani hostility, strategic interests, cooperation, balance of threats.
На протяжении десятилетий между Пакистаном и Китаем складывались партнерские отношения, которые основывались на общих взглядах, представлениях и подходах к внешней политике на региональном и глобальном уровнях. Их враждебность по отношению к Индии, поддержка друг друга в войнах против Индии и заключение различных соглашений все больше укрепляли их двусторонние отношения. Кроме того, моральная, дипломатическая, политическая, финансовая и военная поддержка, оказываемая Китаем Пакистану с 70-х годов XX в. позволила последнему сделать вывод о наличии у него надежного союзника и помощника, проверенного временем и дала особенное название отношениям между Китаем и Пакистаном - "all-weather friendship" («дружба при любых условиях»).
В качестве основы теоретико-методологического подхода к описанию специфики поведения акторов и формирования альянсов важно опереться на положения школы политического неореализма. Так, в рамках данной школы, К. Уолтс адаптировал политико-философское ядро реализма к требованиям современной эмпирической политологии с учетом новых политических реалий и объединил принципы консерватизма и реализма сквозь призму системы и структуры [1].. Его идеи развивались в работах отечественных ученых, таких как М. Хрусталев, Е. Примаков, А. Богатуров.
Целью данной работы является анализ отношений между Китаем и Пакистаном с точки зрения основных положений школы неореализма и теорий формирования
альянсов. Для реализации данной цели были поставлены следующие задачи:
1. Рассмотреть особенности формирования альянсов в рамках теории неореализма.
2. Определить специфику построения отношений в Южной Азии.
3. Выявить основные черты, характерные для взаимодействия Китая и Пакистана на современном этапе.
В работе используются ряд методов и методик, включающих логико-интуитивный анализ, сравнительный анализ, системный анализ.
Логико-интуитивный анализ помогает на основе имеющегося научного знания выделить главные черты и причинно-следственные взаимосвязи, что позволяет сделать обоснованные выводы. Применение этого метода содержится в работе М.А. Хрусталева [2].
Сравнительный анализ используется для сравнения позиций, существующих в экспертном сообществе, и для сравнения различных объектов одного типа.
Системный анализ группы объектов как системы применяется на основании выделения и определения функционирования системообразующих факторов.
Для наиболее полного рассмотрения проблемы потребовались результаты научных разработок отечественных и зарубежных ученых в области теории международных отношений, политологии и конфликтологии.
Первая группа работ посвящена теоретическим основам и положениям теории неореализма. Прежде всего, это основополагающие работы К. Уолтса «Теория меж-
дународной политики» [3], Р. Гилпина «Война и изменение в мировой политике» [4] и Б. Бузана «Люди, страх и государство: проблема национальной безопасности в международных отношениях» [5]. Кроме того, интерес вызывает работа Э. Харрела «Мировой порядок: власть, ценности и Конституция мирового сообщества» [6], Д. Миршаймера «Анархия и борьба за власть» [7], Стивена М. Уолта «Истоки альянсов» [8].
Вторую группу составляют исследования в области политологии и конфликтологии. Данная проблематика рассматривается в работах отечественных авторов, таких как В.Я. Белокреницкий [9], А. Д. Богатуров [10],
A.Д. Воскресенский [11], Т.В. Бордачев [12].
Третья группа содержит исследовательские работы по внешней политике великих держав, их отношениям со странами региона: Китая, Индии, Пакистана. Необходимая и важная в данном контексте информация содержится в исследовании С.И. Лунева [13], Г.И. Чуфрина [14], совместной работе Москаленко В.Н. и Топычканова П. «Сила и слабость Пакистана» [15].
Изучение конфликтных состояний отношений в Южной Азии тесно связано с влиянием негосударственных акторов, поэтому логично упомянуть работу А.Г. Арбатова и Г.И. Чуфрина «Ядерное противостояние в Южной Азии» [16], исследование индийского ученого
B. Астханы «South Asia: Counterterrorism Strategies and Challenges» [17], книгу Э. Смолла «The China-Pakistan Axis: Asia's New Geopolitics» [18].
В рамках двух школ - реалистической и неореалистической - существует два основных подхода к формированию альянсов: классический и ревизионистский. С классической точки зрения формирование альянсов связано с концепцией баланса сил. Ученые-ревизионисты в лице К.Н.Уолтса и С.М.Уолта утверждают, что государства вступают в альянсы, чтобы повысить свою безопасность, балансируя против угроз, которые связаны с (потенциально) мощными соперниками.
В рамках теории неореализма, основателем которой считается американский политолог К. Н. Уолтс, альянсы рассматриваются с точки зрения баланса сил и стратегии следования. Так, сталкиваясь с внешней угрозой, государства могут либо балансировать, либо последовать за лидером-угрозой. Балансирование в данном аспекте заключается в союзе с другими акторами против сложившейся угрозы.
К. Н. Уолтс в своем труде «Теория международной политики» (1979) выделяет два вида балансирования:
1. Внутренний баланс - мобилизация собственных ресурсов и минимизация зависимости от посторонних.
2. Внешний баланс - поиск других государств, которые разделяют их страх с ними [19, с. 128-168].
Следование за агрессором предполагает невозможность противостоять ему, и, иногда в угоду утраты собственного суверенитета, государство принимает условия сильного соперника.
Стивен М. Уолт, автор теории баланса угроз, в своей работе «Истоки альянсов» (1987) определяет альянсы в международных отношениях как «формальные или неформальные отношения в рамках сотрудничества в области безопасности между двумя или более суверенными государствами» [20, с. 1-2]. В данном определении подчеркивается тот аспект, что отношения между партнерами в альянсе носят взаимовыгодный характер. Когда существует дисбаланс в пользу угрозы, государства создают альянсы или наращивают свои внутренние ресурсы для того, чтобы свести к минимуму свою уязвимость.
Развивая идею следования за агрессором в формировании альянсов, С.М. Уолт выделяет два вида следования: оборонительное и наступательное. Оборонительное следование является по своей сути «формой умиротворения» агрессора, чтобы избежать нападения с его стороны. Наступательное следование включает в себя вы-
равнивание с агрессором для того, чтобы получить часть «трофеев» от его победы [20, с. 21].
Как правило, балансирование против угрозы (агрессора) встречается чаще, чем следование за ним. Хотя все государства выбирают союзников для балансирования против угрозы, поведение каждого из них не является универсальным. Рассматривая потенциального партнера, государство взвешивает риски и возможности. Следование за агрессором приводит к более серьезным потерям, нежели балансирование, поскольку выравнивание с агрессором таким способом сохраняет большую свободу действий.
Уровень угрозы зависит от ряда факторов: суммарной мощи, географического положения и военного потенциала агрессора. Суммарная мощь - это полная мощь государства, которая складывается из формулы: чем больше государство, его население, промышленный, военный потенциал и технологический потенциал, тем больше потенциальная угроза для других. Выбор союзников также зависит от географического положения агрессора. Чем ближе агрессор, тем больше вероятность, что соседи будут искать союзников вблизи него. Государства, которые рассматриваются как агрессоры, скорее всего, спровоцируют других балансировать против них. Как только агрессор перестает быть угрозой, сотрудничество прекращает свое существование. Однако есть формы и вынужденного прекращения существования союза: так называемое «предательство партнера», при котором союзник покидает его, оставляя в ситуации, которая и была прежде, и «прекращение существования партнера» при крайнем обострении конфликта, когда союзник теряет былую мощь или возможность полноценно сотрудничать, оставаясь поверженным.
Среди других факторов, влияющих на выравнивание с угрозой и формирование альянсов, можно выделить идеологию и экономический потенциал. При равных условиях государства предпочтут союз с правительствами, чьи политические взгляды похожи на их собственные. Однако идеология - более слабая причина для создания альянса. Чаще объединяющим условием выступает предложение и (или) прием помощи. Так же и экономические связи могут создать или укрепить сильные союзнические отношения, особенно, когда один партнер находится в сильной зависимости от другого. В процессе функционирования альянса восприятие союзника может меняться, как и ожидания, возложенные на него, но это безопаснее, чем надеяться на доброжелательность агрессора и терять часть суверенитета.
Ядерное оружие может оказать существенное влияние на способность государств к балансированию, а также оно имеет функцию, тормозящую функционирования союза, так как его наличие мобилизирует собственные ресурсы и создает предпосылки для внутреннего баланса и действий независимо от партнера.
Основываясь на основных положениях о формировании альянсов, можно утверждать, что неореализм можно рассматривать в качестве одного из подходов для описания и анализа современного гуманитарного движения. Так, независимо от международной системы - биполярной, однополярной или многополярной - государства будут продолжать действовать, основываясь на своих собственных национальных интересах. Они могут оказать помощь, будучи частью альянса, но их участие в этом союзе, скорее всего, будет основываться на национальных интересах.
Важно упомянуть о влиянии многополярности на альянсы, которые формируются или уже сформированы. Такой вид системы предполагает широкое распространение власти, что усложняет поиск наибольшей угрозы. Так, балансирование будет менее долговечным, чем оно было, например, в годы Холодной войны. Скорость и эффективность процесса балансирования могут значительно различаться, и слабые государства, скорее всего, выберут путь следования за агрессором.
Д. Миршаймер, автор теории агрессивного реализма, делает акцент на недолговечности альянсов. Он утверждает, что «альянсы являются лишь временными браками по расчету, где сегодня партнером в альянсе может быть завтрашний враг, и сегодняшний враг сможет завтра стать партнером» [21, с. 5-49]. Складывается ситуация, в которой государство готово отказаться от альянса, как только он перестает быть полезным для него.
В рамках подсистемы в контексте региона Южная Азия формируется определенный баланс сил, характеризующийся как конфликтом интересов - формы международных отношений согласно основным положениям классической теории реализма [22, с. 82-87] - , так и построением альянсов, суть которых сводится к постулатам теории баланса угроз в рамках школы неореализма.
Национальные интересы конкурирующих региональных держав Китая, Пакистана и Индии с пересекающимися притязаниями и целями в регионе, создали сложный комплекс взаимодействия.
Южную Азию в целом можно назвать «переходным регионом»: в нем делается акцент на такой уровень взаимодействия, при котором каждый из участников защищает собственные интересы, а экономический фактор влияет на связи, которые формируются в зависимости от выгоды общения с наращивающими мощь государствами. Возможность формирования дальнейших претензий на роль лидера со стороны Индии беспокоят сильных игроков на мировой арене. Индия делает ставку на партнерство с соседями в качестве расширения зоны своего влияния, что не так просто в рамках конкурентных отношений с Китаем. Если опираться на понятие «циклы гегемонии» [23, с. 210-220] и рассматривать экономический фактор и изменчивость происходящих в мире процессов, то нынешнее региональное соперничество, возможно, перерастет в будущее глобальное противостояние между Китаем и Индией.
Растущая зона экономического, политического и военного влияния Китая в других частях Южной Азии -Непале, Шри-Ланке, Бангладеш - усложняет отношения Индии с этими странами. Целью Индии по отношению к малым странам было обнадежить их в политическом плане, предложить перспективу более активного экономического сотрудничества и гарантировать, что их внутренняя политика не навредит интересам Индии. Растущее присутствие Китая в этих малых странах предоставляет им некоторый рычаг воздействия на Индию, который они стремились использовать. Это означает, что Индии необходимо разработать стратегию по борьбе с этой тенденцией. Возможность Индии противостоять влиянию Китая в Южной Азии является показателем не только того, что хочет Китай, но и того, что может Индия. Индия нуждается, прежде всего, в завоевании доверия к себе в плане реализации своих обещаний и намерений. Это важно не только для обеспечения интересов Индии в регионе, но и для того, чтобы она рассматривала существующую ситуацию как игру с нулевой суммой с Китаем. В конце концов, интересы Индии в Южной Азии не связаны с растущим присутствием Китая.
Расширяя мощь, Китай стремится, в первую очередь, создать сеть друзей в регионе и усилить свое присутствие в Южной Азии. Эти интересы держатся на двух столпах: безопасность и энергетический комплекс. С одной стороны, Китай стремится обеспечить мир вокруг себя. Кроме того, все большее значение приобретает выражение: «экономика является новой валютой безопасности» [24, с. 18], поскольку Китай заинтересован в превращении региона в экономический центр.
Для того, чтобы удовлетворить свои растущие потребности в энергии, Китай ищет новые маршруты. Формируя вокруг себя безопасную территорию, на которой он сможет иметь достаточное влияние, Китай сможет обеспечить и безопасный маршрут для ресурсов. Поэтому Китай активно вкладывает инвестиции в проекты морских портов в Южной Азии и обсуждает с ли-98
дерами государств региона расширение железнодорожных сетей, которые обеспечат доступ к морским путям в Индийском океане.
Важно немного подробнее остановиться и на теме водных ресурсов, которая имеет непосредственное отношение к конфликту интересов Китая и Индии в регионе. Оба государства имеют значительно возрастающую потребность в природных ресурсах. Речь идет не только о базовых энергоносителях - спрос на воду больше, чем на любой другой ресурс. Китай и Индия пытаются обеспечить себе доступ к источникам воды в Гималаях и конкурировать в строительных проектах в Непале. Сегодня идет борьба за доступ к реке Брахмапутра - одной из главных рек в Азии. Пока в международном праве нет четко прописанных правил и действий в отношении использования воды, и вероятность соглашения по координации проектов в Гималаях крайне мала. Китай и Индия в состоянии предоставить капитал, необходимый для гидроэнергетических проектов в Бутане и Непале. Однако предложения Индии зачастую носят монополистский характер и исключает наличие конкурентов, что лишает государства самостоятельности в принятии решений по использованию собственных водных ресурсов. Так южноазиатский гигант делает еще один шаг, чтобы вновь утвердить свое влияние среди небольших соседей, где свои планы имеет и Китай.
Делая выводы, можно сказать, что Южная Азия - это поле для борьбы за влияние между крупными государствами, прежде всего, Индией и Китаем. Региональное соперничество нередко переходит в фазу напряженности в отношениях двух государств. Неразрешенность пограничных и наличие территориальных проблем, а также экономическое и политическое соперничество и присутствие ядерного фактора в регионе имеют потенциал разновидности Холодной войны. Пакистан, объективно оценивая собственную военную слабость по отношению к доминанте в Южноазиатском регионе -Индии, на разных этапах своей истории стремился воспользоваться внешним фактором для сдерживания соседствующего государства. Малые государства вынуждены действовать по принципу следования за одним из сильных игроков и поиска выгоды от сотрудничества с тем или иным гигантом, получая взамен экономические преимущества.
Китай и Пакистан - два соседствующих друг с другом государства, альянс между которыми существует уже более 50 лет [25]. Несмотря на то, что Пакистан уступает в мощи Китаю, он не является тем государством, которое выбрало путь следования за Китаем или балансирования против него, согласно теории баланса угроз, рассматриваемой в первой главе. Пакистан рассматривает дружбу с Пакистаном как возможность обеспечения своей безопасности и территориальной целостности, а основной целью внешней политики Пакистана является подавление гегемонии и доминирующего положения Индии в Южной Азии и за ее пределами.
Китай и Пакистан разделяют такие отношения, которые оказывают большое значение в продвижении их давних стратегических интересов. С точки зрения Китая, Пакистан является единственной страной, которая позволяет ему реализовывать стратегические цели в регионе. Пакистан видит Китай как государство, которое обеспечит ему нравственную, военную, финансовую и дипломатическую поддержку в случае обострения конфликта с Индией.
Опираясь на факторы, влияющие на формирование альянсов, описанные С.М. Уолтом, можно отметить следующее:
1. Альянс Китая и Пакистана сформировался благодаря наличию общей угрозы - Индии.
2. Суммарная мощь Индии постоянно растет (ее население, промышленный, военный потенциал и технологический потенциал), что становится угрозой для ее соседей.
3. Географическое положение Индии и наличие общей границы и с Пакистаном, и с Китаем сформировало у Пакистана страх, что Индия - потенциально угрожающая ему нация. Кроме того, в данном случае подтверждается положение теории баланса угроз: «чем ближе агрессор, тем больше вероятность, что соседи будут искать союзников вблизи него».
Следовательно, внешняя политика Пакистана склонна к балансированию против угрозы - Индии и формированию альянса с сильным соседом - Китаем.
Важно сказать, что Пакистан является, пожалуй, единственной некоммунистической страной, которая признана Китаем в качестве друга и союзника, поэтому идеологический фактор в данном случае не имеет серьезного влияния.
Кроме того, толчком к большему укреплению отношений со стороны Пакистана служат еще несколько немаловажных моментов, которые нельзя игнорировать:
1. Китай является сверхдержавой, мощь которой только растет, и тесная дружба с ним может обеспечить Пакистану поддержку мирового сообщества. Китай имеет право вето в Совете безопасности ООН и также является государством-членом Группы ядерных поставщиков, что важно и для Пакистана, как государства, которое не подписало Договор о нераспространении ядерного оружия [26, с. 147].
2. Китай может помочь Пакистану достигнуть экономического возрождения. Сооружение с финансовой помощью Пекина на Макранском побережье Белуджистана глубоководного порта Гвадар представляет для Пакистана возможность активизировать торговые отношения с энергетически богатой Центральной Азией. Масштабный проект предполагает создание нового экономического центра по аналогии с арабским Дубаем [27].
3. Получение технологий и поддержки в разработке ядерного оружия. В середине 90-х гг. Китай поставил 5000 специальных магнитных колец для программы по обогащению урана, переправил 50 ракет средней дальности М-11, способных нести ядерное оружие, построил фабрику по производству деталей для ракет в окрестностях Исламабада [28, с. 68].
Китай видит Пакистан как возможность реализовать свои интересы в регионе, поэтому можно абсолютно точно считать, что отношения в альянсе носят взаимовыгодный характер. Кроме того, действия Китая направлены на расширение собственного военно-морского флота и присутствие в пакистанском Гвадаре в рамках реализации стратегии «нить жемчуга», суть которой заключается в том, чтобы получить непосредственный выход в Индийский океан через Бенгальский залив для ускорения доставки товаров и экспорта энергоресурсов.
В отношении Пакистана, стратегия Китая направлена на создание более безопасной атмосферы за счет распространения прокитайских настроений и подавления антикитайской угрозы, которая исходит от действий боевиков и экстремистов в Пакистане. Китай также заинтересован в использовании хороших отношений Пакистана с мусульманскими государствами, в частности, с Ближнем Востоком.
Таким образом, можно отметить, что Китай в своей стратегии, направленной на партнерство, делает акцент, прежде всего, на региональных союзников таких, как Пакистан, который отличается последовательной поддержкой интересов Китая и его политических позиций в регионе. Китай же помогает Пакистану проявлять уверенность в балансировании с Индией и получать экономическую и военную поддержку. Несмотря на то, Пакистан ввязал Китай в рутину проблем, связанных со сбоями в реализации инвестиционных проектов, активностью групп боевиков и внутренней нестабильностью в стране, данный альянс является полезным противовесом Индии. В некотором смысле экономическая поддержка Китаем Пакистана сможет помочь относительно
стабилизировать ситуацию в стране, но, тем не менее, внутренние проблемы, в том числе, распространение терроризма, Китай решить не в силах.
Отношения Китая и Пакистана зачастую считаются крепкими и долговечными при любых условиях, однако при более внимательном изучении этих связей можно сделать вывод, что последовательность и глубина дружелюбия складываются из ряда факторов, ключевым из которых является обеспечение собственной безопасности.
Важно отметить, что теория неореализма до сих пор сохраняет свою актуальность в условиях современных международных отношений. Учитывая некоторое критическое восприятие данного подхода, нельзя не учитывать то, что он позволяет объяснить поведение большинства государств.
Таким образом, побуждающим мотивом к укреплению альянса Пакистана с Китаем является обеспечение собственной безопасности и противостояние внешней угрозе - Индии и ее военному превосходству.
Стратегическая линия Китая в отношении Пакистана имеет сложный симбиоз, состоящий как минимум из трех составляющих: сдерживание влияния политического ислама (экстремистских сил, действующих на территории Пакистана), ограничение роли Индии в Южной Азии и распространение влияния в регионе путем экономической дипломатии.
Нельзя не отметить, что в последнее время происходит смещение акцента в китайско-пакистанском партнерстве, в котором предпочтение отдается экономическом сотрудничеству. Это сотрудничество может, в конечном счете, выйти на первый план. Однако не стоит его считать определяющим.
Основными факторами, влияющими на партнерство Китая и Пакистана, по-прежнему остаются:
1. Наличие общей угрозы - Индии.
2. Географическая близость Китая и Пакистана.
3. Экономический потенциал и поддержка Китаем Пакистана в развитии технологий и наращивании ядерного потенциала.
Можно прогнозировать, что альянс Китая и Пакистана продолжит быть крепким и согласованным. Несмотря на различия в культуре и религии и угрозы для внутренней безопасности Китая (действия экстремистских групп). Кроме того, прошлые и нынешние тенденции в сфере дипломатической, экономической и военно-техническом сотрудничестве наряду со стратегическими интересами позволяют говорить о слаженности действий.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Тимофеев И.Н.Мировой порядок или мировая анархия? Взгляд на современную систему международных отношений: рабочая тетр. № 18/2014 / [И. Н. Тимофеев]; [гл. ред. И. С. Иванов]; Российский совет по международным делам (РСМД). — М. : Спец книга, 2014. — 48 с.
2. Хрусталёв М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза: очерки теории и методологии. - М. : МГИМО-НОФМО, 2008. - 232 с.
3. Waltz Kenneth N. Theory of International Politics. Addison-Wesley Publishing, 1979. - 256 p.
4. Gilpin R. War and Change in World Politics. Cambridge University Press, 1981. - 272 р.
5. Buzan B. People, Fear and State: The National Security Problem in International Relations / B. Buzan Great Britan, Whcatsheaf Books Ltd, 1983.
6. Hurrell Andrew, On Global Order: Power, Values, and the Constitution of International Society [Andrew Hurrell], Oxford University Press, 2007. - 363 р.
7. Mearsheimer, John. "Anarchy and the Struggle for Power." Essential Readings in World Politics, third edition. Ed. Karen Mingst and Jack Snyder. New York: W.W. Norton and Company, Inc., 2008._
8. Walt Stephen M. The Origins of Alliances. Cornell University Press, 1987. - 326 p.
9. Белокреницкий В.Я. Межгосударственные конфликты и региональная безопасность в Южной Азии / В. Я. Белокреницкий // Восток /Запад: Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений: Учебное пособие для вузов/ Под ред. А.Д. Воскресенского; МГИМО(У) МИД России. - М.: РОССПЭН, 2002. - С.415-428.
10. Богатуров, А. Д., Косолапов, Е. А., Хрусталев, М. А. Очерки теории и политического анализа международных отношений / А. Д. Богатуров, Е. А. Косолапов, М. А. Хрусталев. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002. - 380 с.
11. Воскресенский А. Д. Конфликты на Востоке: Этнические и конфессиональные : Учебное пособие для студентов вузов / Под ред. А. Д. Воскресенского. - М.: Аспект Пресс, 2008. - 512 с.
12. Конфликтность и потенциал интеграции / Под науч. ред. С.А. Караганова, Т.В.Бордачева. М.: ГУ-ВШЭ, 2007.
13. Лунев С.И. Дипломатия в Южной Азии. - М., Наука, 1993.
14. Китай в XXI веке: глобализация интересов безопасности / Отв. ред. Г.И. Чуфрин; Ин-т мировой эк-ки и междунар. отношений РАН. - М.: Наука, 2007. - 327 с.
15. Москаленко, В. Сила и слабость Пакистана / Владимир Москаленко, Петр Топычканов ; Моск. Центр Карнеги. — М., 2013. — 75 с.
16. Ядерное противостояние в Южной Азии / Под ред. А.Г. Арбатова, Г.И. Чуфрина. - М.: Московский центр Карнеги, 2005. - 235 с.
17. Asthana V. Cross-Border Terrorism in India: Counterterrorism Strategies and Challenges, Department of Government and International Affairs Eastern Washington University, USA, June 2010. - 254 p.
18. Small Andrew. The China-Pakistan Axis: Asia's New Geopolitics / Andrew Small. London: C. Hurst And Company, 2015. - 319p.
19. Waltz Kenneth N. Theory of International Politics. Addison-Wesley Publishing, 1979. - 256 p.
20. Walt Stephen M. The Origins of Alliances. Cornell University Press, 1986. - 263 p.
21. Mearsheimer, John J. 'Back to the Future: Instability in Europe after the Cold War' in International Security, Vol.15, No.1, 1990. - P. 5-49.
22. Aron R. Paix et Guerre entre les nations. Paris: Calmann-Levy. 1984. - 794 p.
23. Gilpin R. 1981. War and Change in World Politics. Cambridge University Press, 1981. - 272 p.
24. Siddique Q. Deeper than the Indian Ocean? An Analysis of PakistanChina Relations. SISA Report No.16, Centre for International and Strategic Analysis, 2014. - 44 p.
25. The Boundary Agreement Between China and Pakistan,1963 // The Tibetan Parliamentary and Policy Research Centre. - http://www.tpprc.org/documents/ agreements/1963-A.pdf.
26. Sawhney R. G. Zia's Pakistan. New Delhi. 1985. -260 p.
27. Дергачев В. Морской Шелковый путь. Бросок к Индийскому океану // Сетевой проект. Институт геополитики профессора Дергачева. - http://dergachev.ru/analit/ The_Great_Silk_Road/11.html#.VPI4rfUbTVo.
28. Joshi M. Operation Defreeze // India Today, vol. XXII, 20. - 168 p.
