CC BY
1
Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2023. № 64. С. 83-93. Tomsk State University Journal of Economics. 2023. 64. рр. 83-93.
Финансы
Научная статья УДК 338.2
doi: 10.17223/19988648/64/6
Особенности финансирования инновационных «зеленых» проектов в энергетическом и финансовом секторе
Ольга Владимировна Кудрявцева1, Вероника Ремовна Смирнова2, Сергей Владимирович Чернявский3, Рафаил Арифович Иманов4, Лилия Темуровна Альчикова5, Виктор Радиславович Миронов6, Динара Шамратовна Мустафинова7, Сусанна Рамазановна Натхо8
15 МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, Россия 22 7 8 Российская государственная академия интеллектуальной собственности,
Москва, Россия
3 4 Центральный экономико-математический институт РАН (ЦЭМИ РАН),
Москва, Россия
6 Институт проблем рынка Российской академии наук (ИПР РАН), Москва, Россия
1 olgakud@mail.ru
2 ikar1@yandex.ru 3 vols85-85@mail.ru
4 imanov@cemi.rssi.ru
5 lili2344@mail.ru
6 mvrl997@mail. ru
7 must dinara@mail.ru 8 tsusannar@mail.ru
Аннотация. в современных условиях компании и предприятия как финансового, так и энергетического сектора экономики должны учитывать экологические факторы при принятии решений, в том числе инвестирования в инновационные «зеленые» проекты. Энергетические компании должны ориентироваться на направления инновационного развития, обеспечивающие снижение выбросов CO2, а предприятия финансового сектора - обеспечить инвестирование в указанные направления инновационного развития.
Ключевые слова: изменение климата, выбросы CO2, низкоуглеродная экономика, климатические риски, парниковые газы, «углеродный» риск
Источник финансирования: статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы 11-ГЗ-2023 «Экономико-правовые проблемы им-портозамещения и механизмы использования интеллектуальной собственности для их решения».
Для цитирования: Кудрявцева О.В., Смирнова В.Р., Чернявский С.В., Иманов Р.А., Альчикова Л.Т., Миронов В.Р., Мустафинова Д.Ш., Натхо С.Р. Особенности финансирования инновационных «зеленых» проектов в энергетическом и финансовом секторе // Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2023. № 64. С. 83-93. doi: 10.17223/19988648/64/6
© Кудрявцева О.В., Смирнова В.Р., Чернявский С. В., Иманов Р. А., Альчикова Л.Т., Миронов В.Р., Мустафинова Д.Ш., Натхо С.Р., 2023
Finance
Original article
Features of financing innovative "green" projects in the energy and financial sector
Olga V. Kudryavtseva1, Veronika R. Smirnova2, Sergey V. Chernyavskiy3, Rafail A. Imanov4,
Lilia T. Alchikova5, Viktor R. Mironov6, Dinara Sh. Mustafinova7, Susanna R. Natkho8
15 Moscow State University, Moscow, Russian Federation 2- 7 8 Russian State Academy of Intellectual Property, Moscow, Russian Federation 3,4 Central Economic and Mathematics Institute of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation 6 Institute ofMarket Problems of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation
1 olgakud@mail.ru
2 ikar1@yandex.ru
3 vols85-85@mail.ru
4 imanov@cemi.rssi.ru
5 lili2344@mail.ru
6 mvrl997@mail. ru
7 must dinara@mail.ru
8 tsusannar@mail.ru
Abstract. In modern conditions, various measures are being taken to reduce greenhouse gas emissions into the atmosphere, including mechanisms for their regulation, the most promising of which is currently the legislative introduction of carbon prices. The Russian Federation ranks 4th in terms of CO2 emissions, following China, the USA, and India. The structure of the Russian economy's emissions is as follows: carbon dioxide (63.1%) and methane (32.4%). In 2016 Russia signed the Paris Agreement, but only three years later it was ratified. One of the reasons for this decision was that the adoption of the agreement had opponents who stated that ratification would negatively affect the pace of the country's economic growth. In accordance with this agreement of December 12, 2015, by 2050, Russia should reduce its emissions by more than four times (from 1990). Since the process of decarbonization is inevitable, and Russia has a significant natural resource potential, namely, the huge area of forests that absorb carbon dioxide, this must be taken into account when moving to low carbon development. It is known that the presence of fuel and energy resources and infrastructure for their extraction is the strength of the Russian economy; therefore, decarbonization without economic damage to our country is possible only with the development of scientific technologies. Energy companies, in these conditions, should focus on the directions of innovative development, ensuring a decrease in CO2 emissions: companies that have significant CO2 emissions will suffer significant financial losses paying fines, whose size will depend on the production adaptation strategy that allows a transition at low costs and on the availability and execution of plans for the transition to sustainable development. So, it is difficult for energy companies to completely eliminate CO2 emissions; however, the development of an effective transition strategy can minimize losses. In turn, enterprises of the financial
sector invest in environmental directions of innovative development. Thus, the concept "responsible investment" of enterprises and organizations of the financial sector has emerged; it includes accounting for the ecological component in decision-making on investment areas. This is due to the fact that a change in priorities is happening: now an increasing number of investors pay attention not only to the profit received from their investments, but also to the ethics of their investments.
Keywords: climate change, CO2 emissions, low-carbon economy, climatic risks, greenhouse gases, "carbon" risk
For citation: Kudryavtseva, O.V., Smirnova, V.R., Chernyavskiy, S.V., Imanov, R.A., Alchikova, L.T., Mironov, V.R., Mustafinova, D.Sh. & Natkho, S.R. (2023) Features of financing innovative "green" projects in the energy and financial sector. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Ekonomika - Tomsk State University Journal of Economics. 64. pp. 83-93. (In Russian). doi: 10.17223/19988648/64/6
Введение
В современных условиях мировым сообществом предпринимаются различные меры для снижения выбросов парниковых газов в атмосферу, в том числе предлагаются механизмы для их регулирования, самым перспективным из которых на данный момент является законодательное введение цен на углерод. Сейчас введено (а также запланировано ввести) 64 инициативы, суммарно покрывающие 22,3% от глобальных выбросов CO2 [1]. Российская Федерация занимает 4-е место по объемам выбросов CO2, уступая лишь Китайской Народной Республике, Соединенным Штатам Америки и Индии. Структура эмиссии выбросов российской экономики выглядит следующим образом: 63,1% - углекислый газ, 32,4% - метан [2].
В 2016 г. Россия подписала Парижское соглашение, однако только спустя три года оно было ратифицировано. Одна из причин такого решения состояла в том, что у принятия соглашения имелись противники, которые заявляли, что ратификация негативно отразится на темпах экономического роста страны.
Методы и меры экологического регулирования в России
В соответствии с данным соглашением от 12 декабря 2015 г. к 2050 г. Россия должна сократить свои выбросы более чем в четыре раза (от уровня 1990 г.) [3, с. 16-35]. Так как процесс декарбонизации неизбежен, а Россия обладает значительным природно-ресурсным потенциалом, т. е. огромной площадью лесов, поглощающих углекислый газ, его необходимо учитывать при переходе на низкоуглеродное развитие. Известно, что наличие топливно-энергетических ресурсов и инфраструктуры для их добычи - сильная сторона российской экономики, поэтому декарбонизация без нанесения экономического ущерба нашей стране возможна только при развитии научных технологий. Более того, пандемия коронавируса 2020 г. также доказала это: по данным Международного энергетического агентства (МЭА), практически полная остановка нескольких секторов мировой экономики уменьшила
выбросы парниковых газов менее чем на 10%, что, конечно же, недостаточно для выполнения Парижского соглашения [3, с. 16-35]. В этой связи задачи по обеспечению снижения выбросов парниковых газов стоят не только перед отдельными организациями, но и перед учеными.
С начала 2020 г. в Налоговый кодекс РФ планировалось ввести экологический налог, объектом которого являлись бы выбросы в атмосферу и в сточные воды вредных элементов, включенных в перечень загрязняющих веществ, но срок его вступления был перенесен. Сегодня в налоговой системе РФ отсутствует такой вид налога [4]. Несмотря на отсутствие в российском законодательстве углеродного налога или системы торговли выбросами, на сегодняшний день существует ряд базовых нормативно-правовых актов, регулирующих выбросы С02, последним из которых является Указ Президента РФ от 04.11.2020 «О сокращении выбросов парниковых газов» [5]. С.Н. Бобылев и др. отмечают, что на данный момент эмиссия парниковых газов составляет 50% от уровня 1990 г., что согласно указу позволяет даже увеличить объем выбросов и сохранить текущую экономическую модель развития, что говорит о недостаточности названных мер. Кроме того, утвержденная программа низкоуглеродного развития России до 2050 г. в своем базовом сценарии не предполагает реализации новых мер сверх уже действующих документов вплоть до 2027 года. Начало активного снижения выбросов планируется только после 2030 года, причем и при базовом, и при интенсивном сценарии развития уровень выбросов ожидается выше, чем в 2020 г. [6, с. 152-166].
Таким образом, стратегия развития России должна учитывать международные тенденции низкоуглеродного развития, а также связанную с ними возможность введения мер регулирования эмиссии углерода в атмосферу или санкций. Без учета этих факторов российские компании могут понести серьезные финансовые потери, что угрожает стабильному развитию экономики России [7, с. 87-95].
Климатические риски с позиции энергетических компаний
Остановимся на «углеродном» риске, который напрямую связан с выбросами СО2 в атмосферу. При этом, как было отмечено ранее, в модели парникового эффекта углекислый газ считается основным антропогенным фактором изменения климата, и, как следствие, именно с ним связано большинство экологических мер регулирования.
Компании, имеющие значительные выбросы С02, являются основными объектами введения налога на углерод или системы торговли квотами (БТБ) [7, с. 87-95]. Если в конкретной стране подобные меры еще не введены, то при их введении неэкологичные, в первую очередь энергетические компании и фирмы понесут значительные финансовые потери от штрафов, при этом их величина будет зависеть от стратегии адаптации производства, позволяющей произвести переход с низкими издержками, а также наличия и исполнения планов по переходу к устойчивому развитию. Упомянутая
гибкость производства зависит не только от инфраструктуры предприятия, но и его основной деятельности, ее диверсификации. Так, энергетическим компаниям сложно полностью ликвидировать выбросы CO2, однако разработка эффективной стратегии перехода может минимизировать потери.
Например, генеральный директор испанской нефтегазовой компании Repsol объявил, что к 2050 г. компания намерена достичь нулевых выбросов от своей деятельности. Для этого ей необходимо внедрять новые технологии для добычи, производства, а также улавливания углерода и наращивать свои мощности в низкоуглеродной энергетике. Тренду также последовала транснациональная нефтяная компания British Petroleum, в 2020 г. опубликовавшая план, согласно которому она намерена отказаться от своей основной на данный момент деятельности - выработки нефти и газа и перестать выбрасывать углекислый газ в атмосферу к 2050 г. [8].
Но не все компании готовы полностью отказаться от добычи углеводородов и более осторожно заявляют о своих планах. Так, например, одна из крупнейших нефтегазовых компаний в мире Royal Dutch Shell планирует к 2050 г. сократить чистые выбросы углекислого газа в два раза относительно показателей 2016 г. В отчетности компании говорится о том, что сейчас Shell диверсифицирует свое производство в направлении добычи газа, развития электроэнергетики и новых источников энергии, разрабатывает технологии для того, чтобы снизить свой углеродный след [8].
Российская нефтегазовая компания «Роснефть» также наращивает инвестиции в зеленые технологии, что позволяет ей, не снижая добычи и производства нефтепродуктов, уменьшать объемы выбросов углекислого газа. Борьба с изменением климата является, по словам представителя «Роснефти», одной из основных целей компании. По данным «Роснефти», в течение пяти лет в зеленые инвестиции было вложено более 240 млрд руб., а в следующие пять лет компания планирует вложить еще 300 млрд руб. Данные средства направлены на развитие энергоэффективности и технологий в области добычи, производства, обработки нефти и газа, а также на снижение эмиссии углерода и других токсичных веществ. К примеру, «Роснефть» была первой компанией в Европе, запустившей в производство топливо нового поколения «Евро-6». Данное топливо более экологичное, так как в нем содержится на 9,5% меньше угарного газа, на 3,6% - углеводородных соединений и на 3,9% - оксидов азота, благодаря чему снижается токсичность выхлопов [8]. Еще один вид деятельности компании в рамках ее экологических проектов - развитие технологии использования попутного нефтяного газа, или ПНГ, который является побочным продуктом нефтедобычи. До недавних пор данному компоненту не находилось применения, поэтому его сжигали. В настоящее время использование ПНГ является перспективным направлением для химической и энергетической промышленности, так как содержащиеся в нем метан и этан могут использоваться в получении пластмасс и каучука [9, с. 75-80]. У компании «Верхнечонскнефтегаз», входящей в нефтедобывающий комплекс НК «Роснефть», в 2019 г. уровень
утилизации ПНГ составил 97%: попутный газ закачивают в специальное подземное хранилище, где он хранится до следующего использования [8].
До этого речь шла в основном в контексте нефтегазовой отрасли. На сегодняшний день альтернативные источники энергии не распространены в такой мере, чтобы страны могли полностью перейти на их использование. И так как нефть и газ остаются преобладающими источниками в удовлетворении энергетических потребностей стран, переход нефтегазовых компаний к низкоуглеродному развитию продиктован, скорее, мировыми экологическими сообществами, законами на уровне государств и инвесторами, а не обычными потребителями. То же самое справедливо и для многих других отраслей: автомобилестроения, химической, угольной, лесной и т. д. Наравне с нефтегазовой эти отрасли ответственны за значительный объем выбросов парниковых газов в атмосферу, но в силу отсутствия альтернатив решения о переходе компаний на более чистое производство принимаются из-за рисков со стороны международных организаций и инвесторов, а не из соображений, что потребители могут перейти к компаниям-конкурентам.
В других отраслях, таких как, например, легкая и пищевая промышленность, значительную роль играют потребительский спрос и его перераспределение в сторону более экологичных товаров. Все большее количество людей пересматривают свои потребительские привычки и отдают предпочтение более экологичным продуктам и негативно оценивают товары менее экологичных предприятий и брендов. Это непосредственно влияет на выручку и прибыль неэкологичных компаний уже сегодня, но постепенное увеличение «ответственных» потребителей также представляет риск еще большего снижения выручки таких компаний и в будущем.
В 2019 г. было опубликовано исследование NYU Stern's Center for Sustainable Business, в котором описывалось изменение приобретения товаров массового пользования в США. Несмотря на то, что на 2018 г. экологичная продукция составляла только 16,6% среди общего числа товаров массового пользования, именно она обеспечила 50,1% прироста рынка в период с 2013 по 2018 г. Более того, количество продуктов с экомаркировкой на рынке росло в 5,6 раза быстрее, чем количество обычной продукции. Это говорит о том, что потребителям важно то, что они покупают, а своим выбором они голосуют против неэкологичных компаний и их продукции [10].
Например, нидерландская компания Unilever показала, что наиболее устойчивые бренды, входящие в ее состав, растут на 46% быстрее, чем остальные, и приносят 70% роста ее оборота. Так как Unilever стремится отвечать интересам своих потребителей, компания в основном придерживается целей устойчивого развития, поэтому все бренды в ее составе уже сейчас находятся на пути к снижению своего углеродного следа и увеличению благосостояния общества [11].
Другой пример - отрасль легкой промышленности. Все больше людей отказываются от концепции «быстрой моды», в соответствии с которой компании выпускают коллекции каждый месяц или даже каждые две недели, тем самым вынуждая своих потребителей приобретать одежду чаще, чем
нужно, и выкидывать ту, что еще годится для носки. Многие экоактивисты призывают отказываться от потребления товаров таких компаний, заменяя их секонд-хендами и небольшими локальными производствами. Топ-менеджеры крупных корпораций, конечно же, понимают риски, связанные с такими заявлениями, так как это напрямую отразится на объемах продаж и выручке компании. В этой связи многие компании заявляют о своих планах по переработке одежды или внедрению инновационных технологий, что при производстве позволяет, например, затрачивать меньше воды или выбрасывать в атмосферу меньший объем углекислого газа. В частности, шведская компания H&M объявила о своих климатических целях, одна из которых -стать полностью экологичной на всей производственной цепочке к 2040 г.
Таким образом, все больше компаний как в мире, так и в России осознают важность перехода к низкоуглеродному развитию и, как следствие, видят ценность в обеспечении и заверении нефинансовой информации как шаг к доверительным отношениям с инвесторами и обычными людьми. Поэтому они чаще приводят свою отчетность к унифицированным стандартам, а также предоставляют различные нефинансовые данные, например информацию по ESG. Сегодня количество компаний, которые проводили заверение нефинансовой отчетности, составило 24% по России и 59% по миру [12].
Климатические риски с позиции финансового сектора
Многими экономистами и предпринимательским сообществом отмечалось, что введение методов регулирования парниковых газов, будь то установление целевых показателей по выбросам или введение углеродного налога, может негативно сказаться на рыночной стоимости неэкологичных компаний, что уже на данный момент делает акции этих компаний менее привлекательными для инвесторов. В этой связи целесообразно рассматривать климатические риски, в первую очередь «углеродные», с позиции предприятий и организаций финансового сектора.
В практике деятельности предприятий и организаций финансового сектора появилось понятие «ответственное инвестирование», включающее учет экологической составляющей в принятии решений о направлениях инвестирования. Это связано с тем, что происходит смена приоритетов: теперь все большее количество инвесторов уделяют внимание не только получаемой от своих вложений прибыли, но и этичности своих инвестиций.
Как показало исследование PwC PE Responsible Investment Survey 2019 г., 83% инвесторов обеспокоены климатическими вопросами. Это говорит о том, что постепенно все большее число инвесторов начнут внимательнее включать акции неэкологичных компаний в свои инвестиционные портфели. К примеру, в 2018 г. датский пенсионный фонд PKA проверил 62 компании, принадлежащие к нефтегазовой отрасли, на предмет соответствия Парижскому климатическому соглашению. Из них 35 компаний было продано, а еще 15 будут находиться в стадии переговоров о важности «ответственного» управления и планах перехода на низкоуглеродное развитие.
В пенсионном фонде РКА заявили, что на нефтегазовой отрасли они не остановятся и следующая проверка будет проведена для компаний из автомобилестроения [12].
Объемы ответственного инвестирования постоянно растут. Так, в 2018 г. объем «устойчивых» инвестиций (то есть учитывающих экологический фактор) в мире составил почти 31 трлн долл. США, увеличившись на 34% относительно 2016 г. [13].
Доля устойчивых инвестиций в общем количестве управляемых инвестиций
2014-2018 гг., %
Регион 2014 г. 2016 г. 2018 г.
Европа 58,8 52,6 48,8
США 17,9 21,6 25,7
Канада 31,3 37,8 50,6
Австралия/Новая Зеландия 16,6 50,6 63,2
Япония 3,4 18,3
Источник: составлено авторами на основе Global Sustainable Investment Review 2018.
Так, в 2018 г. доля устойчивых инвестиций в Канаде, например, составила более 50%, а в Австралии/Новой Зеландии - 63,2% [13].
Заключение
Таким образом, можно заключить, что ответственное инвестирование продиктовано как этическими, так и финансовыми причинами. Инвесторы серьезно обеспокоены материальными рисками, связанными с глобальным изменением климата и его влиянием на деятельность компаний и, как следствие, заинтересованы в снижении этих рисков. Поэтому приверженность компании концепции устойчивого развития является ее конкурентным преимуществом, причем как при взаимодействии с инвестиционными, пенсионными фондами и другими организациями, владеющими капиталом, так и при взаимодействии с обычными потребителями.
Список источников
1. The World Bank. Carbon Pricing Dashboard. URL: https://carbonpricingdashboard.worldbank.org/map_data (дата обращения: 26.04.2023).
2. Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации. URL: http://council.gov.ru/activity/activities/roundtables/103750/ (дата обращения: 15.02.2023).
3. Порфирьев Б.Н., Широв А.А., Колпаков А.Ю. Стратегия низкоуглеродного развития: перспективы для экономики России // Мировая экономика и международные отношения. 2020. Т. 64, № 9. С. 16-35.
4. Федеральная Налоговая Служба. URL: https://www.nalog.ru/rn77/taxation/taxes/ (дата обращения: 17.02.2023).
5. Указ Президента РФ от 04.11.2020 «О сокращении выбросов парниковых газов». URL: kremlin.ru>acts/bank/45990 (дата обращения: 21.10.2023).
6. Бобылев С.Н., Кирюшин П.А., Кошкина Н.Р. Новые приоритеты для экономики и зеленое финансирование // Экономическое возрождение России. 2021. № 1 (67). С. 152166.
7. Качалов Р.М., Ставников А.И., Альчикова Л. Т. Анализ углеродных выбросов и сопутствующих им факторов риска в современных экосистемах // Вестник МИРБИС. 2022. № 2. С. 87-95. doi: 10.25634/MIRBIS.2022.2.10
8. Каткова Е. Почему нефтегазовые корпорации переходят на зеленые технологии // Ведомости. URL: https://www.vedomosti.ru/partner/articles/2020/10/30/845036-neitralnie-uglevodorodi (дата обращения: 27.02.2021).
9. Машкова Е.Г., Юсупова М.И. Утилизация и переработка попутного нефтяного газа, установки для его утилизации // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты : сборник материалов ХХХ11 Международной научно-практической конференции / под общ. ред. С.С. Чернова. Ростов н/Д : ДГТУ, 2017. С. 75-80.
10. Stern CBS Research on IRI Purchasing Data 2013-2018. URL: https://www.stern.nyu.edu/sites/default/files/assets/documents/NYU%20Stern%20CSB%20 Sustainable%20Share%20Index%E2%84%A2%202019.pdf (дата обращения: 12.03.2021).
11. Unilever's Sustainable Living Plan continues to fuel growth. URL: https://www.umle-ver. com/news/press-releases/2018/unilevers-sustainable-living-plan-continues-to-fuel-growth.html (дата обращения: 15.03.2021).
12. PwC. ESG-факторы в инвестировании. URL: https://www.pwc.ru/ru/sustainabil-ity/assets/pwc-responsible-investment.pdf (дата обращения: 18.03.2021).
13. Global Sustainable Investment Review 2018. URL: https://www.us-sif.org/files/GSIR_Review2018F.pdf (дата обращения: 22.03.2021).
References
1. The World Bank. (n.d.) Carbon Pricing Dashboard. [Online] Available from: https://carbonpricingdashboard.worldbank.org/map_data. (Accessed: 26.04.2023).
2. Federation Council of the Federal Assembly of Russia. (n.d.) [Online] Available from: http://council.gov.ru/activity/activities/roundtables/103750/. (Accessed: 15.02.2023). (In Russian).
3. Porfir'ev, B.N., Shirov, A.A. & Kolpakov, A.Yu. (2020) Strategiya nizkouglerodnogo razvitiya: perspektivy dlya ekonomiki Rossii [Low-carbon development strategy: prospects for the Russian economy]. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 9 (64). pp. 16-35.
4. Federal Tax Service of Russia. (n.d.) [Online] Available from: https://www.nalog.ru/rn77/taxation/taxes/. (Accessed: 17.02.2023). (In Russian).
5. President of Russia. (2020) Ukaz Prezidenta RF ot 04.11.2020 "O sokrashchenii vybrosovparnikovykhgazov" [On reducing greenhouse gas emissions. Decree of the President of the Russian Federation of November 4, 2020]. [Online] Available from: kremlin.ru>acts/bank/45990. (Accessed: 21.10.2023).
6. Bobylev, S.N., Kiryushin, P.A. & Koshkina, N.R. (2021) Novye prioritety dlya ekonomiki i zelenoe finansirovanie [New priorities for the economy and green financing]. Ekonomicheskoe vozrozhdenie Rossii. 1 (67). pp. 152-166.
7. Kachalov, R.M., Stavchikov, A.I. & Al'chikova, L.T. (2022) Analiz uglerodnykh vybrosov i soputstvuyushchikh im faktorov riska v sovremennykh ekosistemakh [Analysis of carbon emissions and associated risk factors in modern ecosystems]. Vestnik MIRBIS. 2. pp. 87-95. doi: 10.25634/MIRBIS.2022.2.10
8. Katkova, E. (2020) Pochemu neftegazovye korporatsii perekhodyat na zelenye tekhnologii [Why oil and gas corporations are switching to green technologies]. Vedomosti. 30 October. [Online] Available from: https://www.vedomosti.ru/partner/articles/2020/ 10/30/845036-neitralnie-uglevodorodi. (Accessed: 27.02.2021).
9. Mashkova, E.G. & Yusupova, M.I. (2017) Utilizatsiya i pererabotka poputnogo neftyanogo gaza, ustanovki dlya ego utilizatsii [Utilization and processing of associated petroleum gas and installations for its utilization]. In: Fundamental'nye i prikladnye issledovaniya: problemy i rezul'taty [Fundamental and Applied Research: Problems and results]. Rostov-on-Don: Don State Technical University. pp. 75-80.
10. Stern CSB. (2019) Stern CBS Research on IRI Purchasing Data 2013-2018. [Online] Available from: https://www.stern.nyu.edu/sites/default/files/assets/documents/NYU% 20Stern%20CSB%20Sustainable%20Share%20Index%E2%84%A2%202019.pdf. (Accessed: 12.03.2021).
11. Unilever. (2018) Unilever's Sustainable Living Plan continues to fuel growth. [Online] Available from: https://www.unilever.com/news/press-releases/2018/unilevers-sustainable-living-plan-continues-to-fuel-growth.html. (Accessed: 15.03.2021).
12. Technologies of Trust. (n.d.) PwC. ESG-faktory v investirovanii. [Online] Available from: https://www.pwc.ru/ru/sustainability/assets/pwc-responsible-investment.pdf. (Accessed: 18.03.2021).
13. Global Sustainable Investment Alliance. (2018) Global Sustainable Investment Review 2018. [Online] Available from: https://www.ussif.org/files/GSIR_Review2018F.pdf. (Accessed: 22.03.2021).
Информация об авторах:
Кудрявцева О.В. - доктор экономических наук, профессор, экономический факультет, МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, Россия). E-mail: olgakud@mail.ru. ORCID 00000003-1517-0398
Смирнова В.Р. - доктор экономических наук, доцент, Российская государственная академия интеллектуальной собственности (Москва, Россия). E-mail: ikar1@yandex.ru. AuthorID: 438599
Чернявский С.В. - доктор экономических наук, профессор, Центральный экономико-математический институт РАН (ЦЭМИ РАН) (Москва, Россия). E-mail: vols85-85@mail.ru. AuthorID: 637860. ResearcherID B-2780-2018
Иманов Р. А. - кандидат экономических наук, Центральный экономико-математический институт РАН (ЦЭМИ РАН) (Москва, Россия). E-mail: imanov@cemi.rssi.ru. AuthorID: 712705
Альчикова Л. Т. - экономический факультет, МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, Россия). E-mail: lili2344@mail.ru. ORCID: 0000-0002-4582-7891
Миронов В.Р. - Институт проблем рынка Российской академии наук (ИПР РАН) (Москва, Россия). E-mail: mvr1997@mail.ru. AuthorID: 1210414
Мустафинова Д.Ш. - Российская государственная академия интеллектуальной собственности (РГАИС) (Москва, Россия). E-mail: must_dinara@mail.ru. ORCID: 0000-00018073-9064
Натхо С.Р. - кандидат экономический наук, доцент, Российская государственная академия интеллектуальной собственности (РГАИС) (Москва, Россия). E-mail: tsu-sannar@mail.ru
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Information about the authors:
O.V. Kudryavtseva, Dr. Sci. (Economics), professor of the Faculty of Economics, Moscow State University (Moscow, Russian Federation). E-mail: olgakud@mail.ru. ORCID 00000003-1517-0398
V.R. Smirnova, Dr. Sci. (Economics), associate professor, Russian State Academy of Intellectual Property (Moscow, Russian Federation). E-mail: ikar1@yandex.ru. AuthorID: 438599 "
S.V. Chernyavskiy, Dr. Sci. (Economics), professor. Central Economic and Mathematics Institute of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation). E-mail: vols85-85@mail.ruiAuthorID: 637860. ResearcherID B-2780-2018
R.A, Imanov, Сand. Sci. (Economics), Central Economic and Mathematics Institute of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation). E-mail: imanov@cemi.rssi.ru. AuthorID: 712705
L.T. Alchikova, Faculty of Economics, Moscow State University (Moscow, Russian Federation). E-mail: lili2344@mail.ru.ORCID: 0000-0002-4582-7891 V.R, Mironov, Institute of Market Problems of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation). E-mail: mvr1997@mail.ru. AuthorID: 1210414
D.Sh, Mustafinova, Russian State Academy of Intellectual Property (Moscow, Russian Federation). E-mail: must_dinara@mail.ru.ORCID: 0000-0001-8073-9064 S.R. Natkho, Сand. Sci. (Economics), associate professor, Russian State Academy of Intellectual Property (Moscow, Russian Federation). E-mail: tsusannar@mail.ru
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 29.09.2023; одобрена после рецензирования 10.10.2023; принята к публикации 20.11.2023.
The article was submitted 29.09.2023; approved after reviewing 10.10.2023; accepted for publication 20.11.2023.
