CC BY
39
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2011, Том 20, Экспресс-выпуск 631: 259-273
Особенности экологии и сезонных явлений редких видов воробьиных Нижнего Приобья и Южного Ямала. 2. Motacillidae, Muscicapidae, Paridae, Sittidae, Fringillidae, Emberizidae
В. Н. Рыжановский
Институт экологии растений и животных УрО РАН,
ул. 8 марта 202. Екатеринбург. 620144. Россия. E-mail: ryzhanovsky@ecology.uran.ru
Поступила в редакцию 12 февраля 2011
Пятнистый, или зелёный конёк Anthus hodgsoni
По мнению М.Г.Головатина и С.П.Пасхального (2005), северная граница ареала зелёного конька в Нижнем Приобье проходит по широте стационара «Войкар», расположенного в бассейне реки Войкар. В 1996 году в долине реки Собь, в окрестностях станции Красный Камень, В.К.Рябицев и В.В.Тарасов (1997) слышали песню самца в пред-тундровом смешанном лесу 14 июля. Поющих самцов С.П.Пасхальный (2000) слышал в городе Лабытнанги во второй половине мая 1999 года, В.Н.Калякин (1998) — в среднем течении реки Щучья. На стационаре Октябрьский мы этих птиц не ловили, но в 2002 году на контрольной площадке М.Г.Головатин (2002) встретил активно поющего самца 17 июня. Все последние наблюдения позволяют предполагать постепенное расширение ареала зелёного конька к северу по пойменным лесам.
Сибирский конёк Anthus gustavi
До последнего времени были известны единичные и не всегда достоверные случаи регистрации сибирского конька на гнездовье в узкой границе между северной лесотундрой и кустарниковыми тундрами Южного Ямала (Данилов и др. 1984). Однако этот вид оказался весьма обычным на юго-западном Ямале, в бассейне реки Паютаяха (приток Еркатаяхи, впадающей в Байдарацкую губу). По данным В.А.Соколова (2003), на участке заболоченной с купами ивняков тундры площадью около 4 км2 в 2003 году держалось 6 поющих, а позднее беспокоящихся самцов. В последующие годы найдены гнёзда. Этот конёк оказался обычным в пойме реки Юрибей в 2004 году (Головатин и др. 2004) и редким значительно севернее, в бассейне реки Мордыяха (Соколов 2006), причём в последнем районе орнитологи Института экологии растений и животных УрО РАН учитывали птиц на маршрутах в
1988-1990 годах, но этих коньков не видели в долине Нурмаяхи (Доб-ринский 1997), как не встречала его здесь группа В.К.Рябицева (1993) в 1982-1991 годах. Вероятно, столь внезапный переход вида из «редкого» в «обычный» связан не с расширением ареала, а с отсутствием на маршрутах и пробных площадках биотопов, необходимых сибирскому коньку для гнездования. К тому же, по заболоченной территории трудно передвигаться, и учётчик огибает их чисто «автоматически». Размножение у сибирского конька, видимо, более позднее, чем у других трясогузковых. По сведениям В.А.Соколова (Соколов и др. 2007), в 2007 году на Южном Ямале строящиеся гнёзда находили в последних числах июня (27 июня 2007 - 3 строящиеся гнезда), откладку яиц наблюдали между 29 июня и 1 июля, 16 июля в гнёздах были птенцы. Для сравнения укажем, что обычные сроки откладки яиц краснозобых Anthus cervinus и луговых A. pratensis коньков на Южном Ямале — конец второй - начало третьей декады июня, а вылупление происходит в начале июля.
Малая мухоловка Ficedula parva
В приенисейской северной тайге малая мухоловка встречается (110 особей на 1 км2) в богатых приречных лесах и на участках тёмно-хвойной тайги (Рогачёва 1988), достаточно обычна на территории Обь-Пуровского междуречья (до 5 ос./км2) в елово-лиственничных редкостойных лесах (Вартапетов 1998), но на левом берегу, в бассейне реки Войкар, гнездится эпизодически (Головатин 1999). Вид не встречен в пределах Лесного Урала, где протекают реки, образующие реку Вой-кар, а также в предгорных и горных долинах более северных рек: Лон-готъеган, Щучья (Головатин, Пасхальный 2005). Однако в островном пойменном лесу среднего течения Хадытаяхи эти птицы отлавливались в середине лета (1 июля 1978 пойман самец), а 8 июля 1980 в старом дупле трёхпалого дятла Picoides tridactylus найдено гнездо с 7 птенцами (Данилов и др. 1984). На стационаре Октябрьский 16 июня 1978 поймана самка с наседным пятном на стадии откладки яиц, но гнёзд и беспокоившихся птиц не находили, несмотря на наличие развешенных дуплянок. Не отлавливались малые мухоловки и в после-гнездовое время.
Пухляк Parus montanus
До начала текущего столетия мы считали, что на широте Лабыт-нанги и севернее пухляки не гнездятся и появляются в посёлках только в зимнее время, прикочёвывая из тайги. Поэтому мы включили пухляка в категорию редких залётных птиц (Данилов и др. 1984). По сведениям М.Г.Головатина (1999), летом пухляки гнездятся в небольшом числе (до 2.2 пар/км2)в бассейне реки Войкар. Относительно
недавно, в конце 1970-х годов, пухляки начали регулярно зимовать в городе Лабытнанги (Пасхальный 2004). В первой половине зимы 1976 года эти синицы были обычны в посёлке Лаборовая в верхнем течении Щучьей (Калякин 1995).
Первая летняя встреча пухляков на Ямале относится к 1978 году: 30 мая в среднем течении Хадытаяхи видели двух птиц (Данилов и др. 1984). В 2002 году 27 июля в зарослях древовидной ивы в пойме Щучьей в окрестностях посёлка Лаборовая встречен выводок (Головатин, Пасхальный 2005). 20 июня 2002 на учётной площадке стационара Октябрьский М.Г.Головатин встретил пару пухляков, собиравших корм для птенцов. Ранее, в годы постоянных летних работ на этом стационаре, пухляков не наблюдали и не отлавливали.
Большая синица Parus major
Как и пухляк, большая синица начинает чаще встречаться осенью и зимой в городах и посёлках, на факториях и у охотничьих избушек, залетая на Ямал (посёлок Ярсале). В настоящее время в городах Лабытнанги и Салехард, а также в более южных (северотаёжных) посёлках это обычный зимующий вид, т.е. постепенно численность местной зимующей популяции растёт. Прирост обеспечивается не только за счёт прикочёвки птиц из тайги, но и за счёт вероятного размножения больших синиц в пойменных лесах Нижнего Приобья. Об этом свидетельствуют весенне-летние отловы птиц на стационаре Октябрьский: 23 и 28 мая 1978 поймано 2 самца P. major, с 21 мая по 8 июня 1979 - 3 самца, причём один из них пойман повторно через месяц, 5 июля, т.е. держался это время в одном районе. 10 июля 1979 здесь же в паутинную сеть попалась самка с наседным пятном. Самцов большой синицы ловили также 8 июня 1981, 6 июня 1982. В эти же сроки в 1981 и 1982 годах в районе стационара слышали песни. В последующие годы летом больших синиц не ловили и не встречали. Не встречал их на гнездовье в бассейне реки Войкар М.Г.Головатин (1999); нет их в списке летнего населения птиц Обь-Пуровского междуречья (Вартапетов 1988). Э.В.Рогачёва включает большую синицу только в фауну южной тайги Средней Сибири, но В.К.Рябицев границу её ареала проводит по южным пределам ЯНАО, т.е. по северной границе таёжной зоны.
Поползень Sitta europaea
По мнению М.Г.Головатина и С.П.Пасхального (2005), северная граница ареала поползня в Нижнем Приобье проходит по долине реки Войкар, где могут гнездиться отдельные пары. Дальше к северу регистрируются только залёты кочующих птиц, преимущественно в первой половине зимы, но в Лабытнанги наблюдали окольцованного поползня всю зиму 1983/84 года (Пасхальный 2004). Мы поймали 4 молодых
птиц и одну взрослую в конце августа - начале сентября 1976 года в долине реки Собь (ж.-д. станция Красный Камень) и одну молодую птицу поймали в городе Лабытнанги в октябре. У двух молодых поползней, пойманных 10 сентября, заканчивало линьку контурное оперение спинной и брюшной птерилий, плеча, бедра; на голове небольшое число перьев стадии чехликов были в ушном отделе. Первогодок, пойманный в Лабытнанги 20 октября, тоже заканчивал пост-ювенальную линьку. По аналогии с другими видами можно предполагать, что линька идёт достаточно высокими темпами, большинство северотаёжных птиц заканчивает её в середине сентября, но поздно вылупившиеся и заканчивают её поздно, что не влияет на их кочёвки. Взрослый поползень 24 августа был на последней, 11-й стадии после-брачной линьки; к началу сентября он должен линьку закончить.
Зяблик FringШa coelebs
Мы (Данилов и др. 1984) отнесли зяблика к видам, которые периодически залетают на широту Полярного круга и севернее. Так, в 1972 году на фактории Хадыта в среднем течении Хадытаяхи с конца мая до середины июня пел самец, на следующий год видели одиночную самку, поймали самца в начале июня 1980 года на стационаре Октябрьский. Зябликов ловили там же весной в 1981, 1982, 1986 годах, поющих самцов регистрировали в районе стационара (но не на учётной) площадке, в 1981 году с 4 по 7 июня, а в 1982 — 3-5 июня. В по-слегнездовое время поймали только одного самца (22 августа 1982), молодых птиц не встречали и не ловили. В долине Соби у станции Красный Камень в 1977 году зяблики были весьма обычны: в разных частях долины пело несколько самцов, 3 июня видели пару. Вероятно, зяблики там гнездились, но молодые птицы во второй половине лета в наши паутинные сети не попадали. В 1976 и 1978 годах этих птиц не видели, как не видели их и в 2002-2004 (Рыжановский, Пасхальный 2007). С.П.Пасхальный (2004) пишет, что зяблики изредка гнездятся у Лабытнанги и, возможно, на его территории. Активно беспокоившуюся пару он видел в пойменных зарослях древовидной ивы 22 июня 1991. В саду экологического стационара УрО РАН весной в отдельные годы зяблики занимают участки и встречаются длительное время. В частности, в 2006 году самец пел с 7 мая по 22 июня (Головатин, Пасхальный 2006). Область регулярного гнездования зяблика на левобережье Оби начинается на широте посёлков Войкар, Мужи и даже южнее. В начале 1960-х годов зяблики были обычны у посёлка Берёзово и не встречались севернее (Данилов 1965).
Весной зяблики прилетают одновременно с юрками FringШa mon-tifringШa или даже раньше. В 1986 году самца видели в Лабытнанги 30 апреля при встрече первых юрков 20 мая; в 2002 году С.П.Пас-
хальный (Пасхальный, Головатин 2007) встречал зябликов в окрестностях Лабытнанги начиная с первых чисел мая (3 мая) до середины третьей декады мая, юрки начали встречаться с середины второй декады мая (17 мая), в 2003 году первые зяблики встречены одновременно с первыми юрками 11 и 13 мая, но массовый прилёт юрков наблюдался в первой декаде июня при исчезновении на учётных маршрутах пролётных зябликов. В 2004 году зябликов не видели, юрки были на пролёте обычны. Суммируя данные по учётам мигрантов получаем, что в 2002 году встречено 1.22 зяблика на 1 км маршрута, в 2003 - 0.32, в 2004 - 0. Несомненно, происходит пульсация северной границы области гнездования зяблика с периодическим гнездованием вида в нашей части лесотундры.
Обыкновенная чечевица Carpodacus erythrinus
Северная граница ареала чечевицы на Ямале проходит по островным лесам долин рек Ядаяходаяха, Хадытаяха, Щучья. Гнездование в долине Ядаяходаяхи не доказано, известна только встреча одиночного самца, однако в среднем течении Хадытаяхи найдены гнёзда (Данилов и др. 1984). В среднем течение Щучьей встречены только поющие самцы (Калякин 1998). Район устойчивого гнездования начинается ближе к широте Полярного круга: город Лабытнанги, стационар Октябрьский. Вид остается малочисленным на широте посёлка Войкар и в долине одноимённой реки (Головатин 1999), но в окрестностях посёлка Мужи чечевицы более обычны (Данилов 1965).
Вдоль восточного склона Полярного Урала, по данным М.Г.Головатина и С.П.Пасхального (2005), чечевица гнездится редко и спорадически. Исключение составляет долина среднего течения Соби, где в окрестностях станции Красный Камень и выше по течению чечевицы регулярно гнездятся. У подножья Полярного Урала, где начинаются реки, образующие реку Войкар, отдельные птицы вероятно гнездятся в подходящих местах, но на значительных пространствах наблюдали лишь временно поющих самцов-первогодков (Головатин 1999).
Спорадичность гнездования чечевицы, вероятно, связана с её биотопическими предпочтениями: в лесотундре она выбирает достаточно сухие поляны с кустарниками и отдельными деревьями. Поляны могут быть небольшими, но предпочтительно располагаться группами. На стационаре Октябрьский основная часть гнёзд найдена на зарастающем покосе и по его краям. Очень желательно присутствие кустов жимолости. Не избегают чечевицы населённых пунктов, встречаются вокруг города Лабытнанги, посёлка Октябрьский и южнее. Следует отметить отсутствие этих птиц на плакоре: в лиственничном редколесье, на участках ерников, на частично заросших ивняком приозёрных лугах, на трассе брошенной зарастающей дороги, среди ольховников
на песчаных буграх на территории стационара Харп и в его окрестностях. В 1971-1984 годах обследовалась территория площадью свыше 30 км2, картирование распределения пар проводилось на площади 180-380 га в разные годы, однако чечевиц не видели не только в гнездовое время, но в периоды весенней и осенней миграций. Город Лабытнанги также находится на плакоре, но чечевицы там есть: на окраинах города c отдельными деревьями плотность их населения достигает 1.3 пар/км2 (Пасхальный 2004), что можно объяснить некоторой склонностью вида к нарушенному техникой ландшафту.
Гнездиться чечевицы предпочитают небольшими группами. В районе фактории Хадыта с 1972 по 1979 год чечевиц не было, в 1979 поселилась одна пара, в 1980 - 3 пары с граничащими гнездовыми участками, в 1981 - 2 пары (Данилов и др. 1984). На стационаре Октябрьский вдоль границы учётной площадки с покосом чечевицы гнездились в 1978-1983, 1985 и 1989 годах не менее, чем по 2 пары, в 19861988 - по 1 паре, а в 2002-2004 годах чечевиц здесь не было. На Полярном Урале в районе станции Красный Камень за три сезона пойманы всего 2 чечевицы, взрослая и молодая, но в стороне от участков отлова, непосредственно вокруг станционных домов на зарастающих полянах, эти птицы гнездились. По данным С.П.Пасхального (Рыжа-новский, Пасхальный 2007) в 2002-2004 годах плотность населения чечевицы в районе станции составляла 0.8-2.0 пар/км2. С учётом отсутствия этих птиц на участках расположения паутинных сетей (в 1977 году таких участков было 2 по 20-30 га), действительная плотность гнездования чечевиц в долине среднего течения Соби на порядок и более ниже.
Прилет растянут, первые чечевицы могут прилететь одновременно с первыми юрками и овсянками-крошками, но основная масса появляется позднее. Даты первых в сезон регистраций (отловы, встречи): 22 мая (2004) - 12 июня (1982), средняя дата за 13 лет наблюдений - 4 июня. В позднюю весну 1978 года на стационаре Октябрьский первую чечевицу (самку) поймали 28 мая, до начала устойчивого таяния снега, затем птиц ловили с 19 июня по 26 июня ежедневно по 1-3 особи обоего пола; в очень раннюю весну 1977 года чечевицы пойманы 4 и 7 июня. При средней по срокам весне 1979 года чечевиц ловили между 8 и 19 июня; в 1980 - между 7 и 13 июня; в 1988 году в большую ловушку, отлавливающую преимущественно мигрантов, 6 самцов и 3 самки залетели между 30 мая и 17 июня. Половых различий в сроках прилёта нет, т.к. в одни годы первыми ловились самцы, в другие самки или первые самцы и самки прилетали одновременно. Температура воздуха в день встречи первой за весну чечевицы была 0.3-10.4°, в среднем 4.2°С (n = 5); основная масса чечевиц прилетает после полного таяния снега и обычно с наступлением тёплой погоды.
От регистрации первой в сезон птицы до начала кладки проходил 13-21 день в разные годы (n = 6), в среднем 17±1.3 сут. Гнездиться чечевицы начинали не раньше второй половины июня. Наиболее ранняя дата начала кладки 19 июня 1988 (n = 1), наиболее поздняя - 5 июля 1978 (n = 2), средняя - 23 июля.
Гнёзда чечевиц находили на деревьях (только на ели, 4 гнезда) или на кустах: на жимолости (n = 4), иве (3), багульнике (1), шиповнике (4), на высоте от 10 см (багульник) до 2 м (ель), чаще не выше 1 м. В кладке 4-6 яиц, чаще 4 (n = 10), реже 5 (4) или 6 (1). Средняя величина кладки 4.4 яйца. Плотное насиживание начинается с предпоследнего или последнего яйца. Продолжительность насиживания (от снесения первого яйца до вылупления первого птенца) в прослеженных гнёздах составила15, 16 и 16 сут. Птенцы находились в гнезде 11 и 12 сут. Контрольные гнёзда слётки оставляли между 15 и 30 июля. Из 14 контрольных гнёзд сороки Pica pica, серые вороны Corvus cornix и, видимо, полёвки разорили 4. Брошены 2 кладки, от дождя погибли птенцы в 1 гнезде.
Постювенальная и послебрачная линьки у обыкновенной чечевицы протекают на местах зимовки (Носков 1978). В гнездовой части ареала встречаются молодые птицы с дорастающим пером. Дорастание начинается в возрасте старше 13 сут на периферии спинной птерилии; в возрасте 15-17 сут начинают расти периферические ряды на брюшной, плечевой, бедренной, голенной, анальной птерилиях. На крыле дорастают верхние и нижние кроющие пропатагиальной складки, большие и средние нижние кроющие первостепенных и второстепенных маховых, зарастают аптерии. Формирование юношеского наряда полностью заканчивается к 30-35-дневному возрасту.
Молодые могут довольно долго находиться в гнездовом районе. Из 10 помеченных в гнёздах птенцов повторно пойман один - 20 августа, в возрасте 40 сут. За годы отловов на стационаре Октябрьский поймано 7 молодых чечевиц, ни одна из них не встречена повторно. Позднее 31 августа молодые чечевицы не наблюдались и не отлавливались. Миграционное депонирование жира у 3 молодых, выкормленных с 10-дневного возраста, началось в третьей декаде августа в возрасте 40-45 дней. Взрослые отлавливались и встречались до середины августа. Видимо, они отлетали из гнездового района немедленно после распадения выводков. Две взрослые птицы, взятые вместе с выводком, приобрели средние запасы жира к 10 августа, через 1.5 недели после перехода слётков к самостоятельному питанию.
Щур Pinicola enucleator
Щур является гнездящейся птицей пойменных лесов Южного Ямала, а распространение его на север ограничено распространением
лесных местообитаний (Данилов и др. 1984). Поскольку в лесотундре лесные местообитания имеют островной (пятнистый) характер, пятнистый характер распространения по лесотундре имеет и щур, на что накладывается также и малочисленность вида. Пара щуров встречена в долине Ядаяходаяхи, а в долине Хадытаяхи, где Л.Н.Добринский (1965) считал этих птиц обычными, мы (Данилов и др. 1984) нашли их малочисленными. В.Н.Калякин (1998) наблюдал щуров в среднем течении Щучьей, но в верховьях этой реки и в долине Лонготъегана М.Г.Головатин и С. П. Пасхальный (2005) щуров не встречали. Самая северная точка доказанного гнездования щуров на Полярном Урале — это долине среднего течения реки Собь. Здесь их видели Н.Н.Данилов (1959), Л.Н.Добринский (1965), регулярно отлавливали мы во все годы наблюдений (1976-1978). Следующий, более южный район регулярного гнездования щуров на Урале — долина реки Хулга, стекающей с Приполярного Урала (Балахонов 1978). В полосе прибрежных лесов долины Нижней Оби щуры обитают там, где есть участки леса с преобладанием лиственницы и ели. Южнее Полярного круга такие леса по долинам уральских притоков Оби устремляются к Уральским горам, расширяя область сплошного распространения птиц. В верховьях Войкара, на Лесном Урале, щур — малочисленный гнездящийся вид древостоев (Головатин 2002), площадь которых велика.
В пределах нашего района щур почти повсеместно редок. В долине Хадытаяхи на учётных площадках стационаров «фактория Хадыта» в 1971-1973 годах и «Ласточкин берег» в 1978-1986 щуры в пойменном лесу не гнездились (Рябицев 1993), но за пределами участков найдено 11 гнёзд за 12 лет наблюдений, в среднем по гнезду в сезон при весьма тщательных поисках.
На учётной территории стационара Октябрьский в 1978-1983 годах на участке 22 га щуры гнездились в 1978 и 1981 годах по 2 пары, причём в 1981 году за пределами площадки найдено третье гнездо, а в 1980 за пределами площадки также найдено гнездо щура при отсутствии этих птиц на площадке. При учётах здесь же в 2002-2004 годах щуры не встречены. Вероятно, в одни годы в долине Оби они малочисленны, в другие становятся редкими или исчезают с больших участков пригодных биотопов. В районе железнодорожной станции Красный Камень в 1976-1978 годах картирование пар не проводили, но судя по регулярным отловам самцов и самок в гнездовой период, а также по повторным отловам через значительный промежуток времени (2-5 недель), численность гнездящихся щуров в полосе смешанного леса южного склона долины выше, чем на первом стационаре, локально достигая 5 пар/км2 лесной полосы, и щуры здесь гнездились все три года. В 2002-2004 годах в районе станции, но несколько в стороне от участков отлова, проводил маршрутные учёты С.П.Пасхальный (Ры-
жановский, Пасхальный 2007). Щуров он не встречал, что, скорее всего, связано с типом биотопов на маршруте.
Щуры прилетают, видимо, несколько раньше юрков, одновременно с прилётом основной волны чечёток Acanthis flammea. Наиболее ранние даты встречи или отлова: 17 апреля 1982 - 2 самца в саду экологического стационара; 27 мая 1979 — на стационаре Октябрьский пойман 1 самец, 2 самца и 2 самки пойманы по одиночке в первой декаде июня. В 1978 году пара поймана линией сетей 8 июня.
Сроки гнездования растянуты. Полная кладка из 3 яиц найдена 15 июня 1981, т.е. первое яйцо появилось не позднее 13 июня; в наиболее позднем гнезде откладывание яиц началось 20-22 июля 1980. В первом случае птенцы покинули бы гнездо (кладка погибла) 9-11 июля, в втором вылетели 20 августа. 9 июня 1979 на стационаре Октябрьский поймана самка с наседным пятном на 1-й стадии (начало кладки), т.е. откладывание яиц началось уже в первой декаде июня; 28 июня 1979 поймана самка с наседным пятном на 2-й стадии (насиживание), что укладывается в обычные сроки гнездования. Основной период ухода слётков из гнёзд приходится на третью декаду июля.
Гнёзда щуров устроены весьма однотипно. Практически все из 16 найденных гнёзд располагались на молодых елях у ствола на высоте 1.2-3.5 м, одно находилось на лиственнице (Данилов и др. 1984). В полной кладке 2-4 яйца: в 7 из 15 гнёзд было по 4 яйца, в 5 — по 3, в 2 гнёздах — по 2 яйца.
Постювенальная линька частичная, но весьма значительной полноты. На голове и туловище заменяются перья, выросшие в гнездовое время; на крыле заменяются все средние верхние кроющие первостепенных маховых, все малые и средние верхние кроющие второстепенных маховых, внутренние (14-20-е) большие верхние кроющие второстепенных маховых, верхние кроющие пропатагиальной складки, кроющие крылышка, верхние и нижние кроющие кисти, средние нижние кроющие второстепенных маховых. Судя по осмотрам 6 щуров, последовательность участия в линьке птерилий и отделов не отличается от таковой у юрков (Рыжановский 2010). Линька начинается, вероятно, не раньше 30-дневного возраста, т.к. щуры, пойманные 30 июля и 7 августа, к линьке ещё не приступали; 18 августа пойман молодой щур, начинающий линьку (1-я стадия). При этом 1 августа 1978 пойман щур на 4-й стадии линьки (из 7 стадий, выделенных по аналогии с юрком). Учитывая позднюю весну 1978 года, птица имела возраст не более 35 сут, т.е. к линьке она приступила не раньше 25-сут возраста. Линьку она должна закончить во второй половине августа, но все остальные осмотренные нами птицы линьку должны были закончить во второй-третьей декадах сентября: 27 августа пойман щур на 3-й стадии линьки, 1 и 2 сентября — на 5-й стадии.
Послебрачная линька у щура полная. Начинается во второй половине июля, птицы в старом оперении отлавливались до 15 августа. Различий в сроках начала линьки, связанных с полом, не выявлено: 31 июля на 5-й стадии линьки поймана самка, т.е. линьку она начала во второй декаде июля, одновременно с первыми самцами. Поскольку некоторые взрослые птицы начинали линять в середине июля, возможно совмещение линьки с докармливанием слётков. Заканчивающих линьку взрослых щуров мы не ловили, для большинства птиц это должен быть конец сентября — начало октября.
Часть щуров может оставаться зимовать в лесотундре. Стайку видели в нижнем течении Соби 26 декабря 1976 (В.Д.Богданов, устн. со-общ.), одиночного щура и стайку из 5 птиц видели у станции Красный Камень в январе и феврале 1990 года (Пасхальный, Синицын 1997). Это были урожайные на рябину годы, когда зимой видели не только щуров, но и свиристелей Bombycilla garrulus.
Белокрылый клёст Loxia leucoptera
Редко и эпизодически встречается и гнездится в Нижнем Приобье и на Южном Ямале, залетает в тундру до Среднего Ямала. Единственное для нашего района гнездо белокрылого клеста с 4 яйцами найдено 27 июня 1978 на стационаре Ласточкин берег в среднем течении Хадытаяхи (Данилов и др. 1984). Поющих самцов, беспокоившихся птиц и выводки М.Г.Головатин и С. П. Пасхальный (2005) встречали в верховьях реки Войкар, в районе города Лабытнанги, на Полярном Урале в междуречье Левой Пайеры и Бурхойлы. Мы (Рыжановский 1997) ловили молодых и взрослых белокрылых клестов в долине реки Собь в 1976 (n = 3) и 1977 (5) годах, на стационаре Октябрьский в 1978 (12), 1981 (1) и 1983 (2) годах; встречали их на экскурсиях поодиночке или в небольших стайках в разные сезоны, но преимущественно во второй половине лета. Периоды максимального числа встреченных нами белокрылых клестов — это весна 1978 и середина июля 2007 года. В первом случае клесты, причём только взрослые, встречались мелкими стайками в полосе прибрежных смешанных лесов; во втором — стаи по несколько десятков птиц, включающие молодых и взрослых, придерживались лиственничников плакора и верхней части склона. Следует отметить, что в последнем случае лиственницы были буквально усеяны шишками, которых клесты и «обрабатывали».
Овсянка-ремез Emberiza rustica
До начала 1980-х годов мы (Данилов и др. 1984) считали этот вид залетающим в Нижнее Приобье из северной тайги. Овсянки-ремезы обычны у посёлков Берёзово и Перегребное и становятся малочисленными в бассейне Войкара (Головатин 1999), где они, видимо, появи-
лись сравнительно недавно, т.к. в 1960 и 1961 годах при работе в окрестностях посёлка Мужи, несколько южнее реки Войкар, Н.Н.Данилов (1965) и его студенты овсянок-ремезов не встречали. В настоящее время эти овсянки в небольшом числе гнездятся также у подножья Лесного Урала по облесенным берегам притоков Войкара (Головатин 2002). Однако в долине реки Собь у станции Красный Камень ремезов не видели и не отлавливали ни мы в 1976-1978 и 2002-2004 годах, ни наши коллеги, посещавшие летом этот район.
На стационаре Октябрьский первая овсянка-ремез, самец, поймана 28 мая 1978 при пробной установке паутинных сетей в поисках участка регулярных отловов, 29 мая поймана самка, 31 мая - вновь самец. В 1979 году 25 мая в лесу слышали песню; в 1980 этих овсянок не встречали, а весной 1981 года ремезы начали регулярно встречаться в городе Лабытнанги (первая регистрация 21 мая, встречались до середины июня) и отлавливаться на стационаре Октябрьский. Первые две птицы (самец и самка) пойманы 30 мая, в последующую неделю пойманы 5 самцов и 1 самка. В меньшем числе овсянки-ремезы встречались весной 1983 года (14 мая встречена пара в Лабытнанги, 11 июня пойман самец в Октябрьском). В 1991 году поющих самцов видели в Лабытнанги 7 и 13 мая (Пасхальный, Синицын 1997).
Гнездование овсянки-ремеза в окрестностях стационара Октябрьский предполагается для 1981 года. Пара этих птиц впервые встречена на границе контрольного участка 1 июня и периодически встречалась позднее там же, в негустом, с небольшими полянами смешанном лесу нижней части склона коренного берега. 8 августа недалеко от этого места поймана молодая птица, судя по состоянию дорастающего оперения, она была в возрасте до 30 дней.
Полярная овсянка Emberiza pallasi
В нашем районе полярную овсянку можно считать малочисленным гнездящимся видом Приобской лесотундры и тундр Южного и Среднего Ямала. До начала 1970-х годов полярных овсянок в Приобье и на Ямале не регистрировали. В окрестностях Лабытнанги пару и гнездо впервые обнаружили в 1972 году. Самец встречен в тундре у фактории Хадыта (в среднем течении Хадытаяхи) 1 июня 1973. Следующие встречи поющих самцов произошли в июне-июле 1974 года в нижнем течении Нурмаяхи (район посёлка Мыс Каменный) и в июле 1975 в низовьях Юрибея (Данилов и др. 1984). В 1982-1991 годах полярные овсянки ежегодно регистрировались на учётной площадке в нижнем течении Нурмаяхи (Рябицев 1993) и найдены гнёзда (Рябицев и др. 1995). Доказано гнездование вида для среднего течения Мордыяхи в 1988 году (Пасхальный, Головатин 1995), но при обследовании Среднего Ямала в 1975 и 1976 годах мы полярных овсянок не встречали,
возможно, они ещё не проникали до этой широты. В настоящее время гнездование полярных овсянок обнаружено в пойме Юрибея, в бассейне рек Щучья и Войкар, в горах Полярного Урала от истоков рек, образующих Войкар, до верховий Байдараты; проникли они и на западный склон хребта (Калякин 1998; Головатин, Пасхальный 2005) и в Большеземельскую тундру (Морозов 1987).
Характерный биотоп полярной овсянки — кустарниковая тундра с небольшими травяными болотами, сырыми лугами, пятнами ивняков. В лесотундре пары регистрировались на участках, где редколесья чередуются с тундрами, озерками и болотами.
В Нижнем Приобье на контрольных участках полярные овсянки гнездились не регулярно и с разной плотностью. В 1970-1984 и 20022004 годах регистрировали пары, видели птиц с кормом, находили гнёзда: в 1972 - 1 пара и 1 гнездо; в 1978 - 2 пары, гнёзд не найдено; в 1980 - 5 пар, 2 гнезда. Площадь картирования пар составляла от 1.8 до 3 км2. Плотность гнездования в пересчёте на всю территорию стационара была, соответственно, 0.3, 0.6 и 2.4 пар/км2. В 1984 году полярные овсянки гнездились за пределами контрольной территории, т.к. достаточно регулярно залетали в сети в конце июля - начале августа. Для разных районов Полярного Урала М.Г.Головатин и С.П. Пасхальный (2005) приводят плотность от 0.3 до 0.6 пар/км2. В нашем районе средняя многолетняя плотность явно ниже.
Прилетают полярные овсянки одновременно с основной массой воробьиных. Даты отлова первых овсянок на стационаре Октябрьский следующие: 10 июня 1978, 9 июня 1980, 11 июня 1983. В 1978 году в течение недели, с 10 по 17 июня, пойманы 7 самцов и 2 самки, в остальные годы ловили по 1 самцу. В долине реки Собь полярных овсянок не ловили.
На территории стационара Харп найдено 3 гнезда полярной овсянки. 15 июля 1972 в гнезде было 3 насиженных яйца, позднее оно было разорено. 11 июля 1980 на разных берегах одного озера в лиственничном редколесье найдено 2 гнезда. В первом находилось 4 слётка, начавших разбегаться при попытке осмотра, и 2 неоплодотворён-ных яйца; во втором гнезде было 6 птенцов 5-6-сут возраста. Гнездо они покинули 14 июля, также при осмотре.
В отличие от птенцов овсянки-крошки Emberiza pusilla, которые при беспокойстве уходят из гнезда до полного разворачивания кисточек кроющих тела и закрытия аптерий в возрасте более 8 сут, птенцы полярной овсянки сидят в гнезде до закрытия аптерий перьями, как подорожники Calcarius lapponicus, т.е. 10-12 сут. Гнёзда располагались однотипно - под невысокими кустиками ивы среди мха, с неглубоким лотком (20-25 мм), свитые из сухих злаков. В одном гнезде в выстилке присутствовали ворсинки оленьей шерсти.
Достоверные литературные данные об особенностях линьки полярной овсянки мне не известны. В 1984 году на стационаре Харп в период с 21 июля по 9 августа пойманы 4 взрослых самца и 7 молодых птиц. Все взрослые птицы, в том числе и самец, пойманный 5 августа, к линьке не приступали. Отмечу, что к началу августа среди пойманных овсянок-крошек и подорожников не поймано птиц, не начавших послебрачную линьку. Вероятно у полярной овсянки эта линька протекает в зимовочной части ареала.
Постювенальная линька протекает в районе вылупления. Первогодки, пойманные 27 и 28 июля, были в гнездовом наряде с дорастающим оперением по периферии брюшной, спинной птерилий и на нижней стороне крыла. 1 августа пойманы 2 птицы в состоянии начала линьки: пеньки новых перьев были в центре грудного отдела брюшной птерилии, на плечевой и спинной птерилиях. 7 августа пойман первогодок уже без следов линьки, с заросшими аптериями, а 9 августа пойманы 2 птицы с заканчивающими рост центральными рядами перьев на груди, спине и заросшими аптериями. Судя по этим осмотрам, постювенальная линька у полярных овсянок нашего региона имеет минимальную полноту (центральные ряды брюшной, спинной, плечевой птерилий) и протекает очень быстро. Особь начинает линять в возрасте не более 30 сут, линька длится не более 10 сут, затем птицы включаются в миграцию. На стационаре Харп паутинные сети стояли до 17 августа, однако последняя полярная овсянка поймана, как уже сказано, 9 августа. В долине Оби и в районе железнодорожной станции Красный Камень во второй половине лета полярных овсянок не ловили и не видели.
Дубровник Emberiza aureola
Найден Н.Н.Даниловым (1965) в качестве обычной птицы в окрестностях посёлка Мужи, но в список гнездящихся птиц долины реки Войкар М.Г.Головатин (1999) этот вид не включил. В то же время В.Н. Калякин (1995) привёл дубровника в качестве гнездящегося вида для бассейна Щучьей (в среднем течении) и для верховьев Соби (окрестности посёлка Полярный), указав, что находки территориальных пар в обеих районах относятся только к 1977 году. Мы в 1977 году в среднем течении Соби всё лето вели отлов птиц, но дубровников не встречали. В паутинные сети и большую ловушку на стационаре Октябрьский два самца дубровника попали только в 1978 году 7 и 8 июня.
Литература
Балахонов В.С. 1978. Некоторые орнитологические наблюдения в районе восточного склона Полярного Урала // Тр. Ин-та экологии растений и животных 15: 57-63.
Вартапетов Л.Г. 1998. Птицы северной тайги Западно-Сибирской равнины. Новосибирск: 1-327.
Головатин М.Г. 1999. Птицы бассейна реки Войкар // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье, и Западной Сибири. Екатеринбург: 7581.
Головатин М.Г. 2002а. Население птиц Лесного Урала // Научный вестник. Биологические ресурсы Полярного Урала 10: 2-40.
Головатин М.Г. 2002б. Интересные орнитологические встречи в Нижнем При-обье // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 92-93.
Головатин М.Г., Пасхальный С.П.2000. Орнитофауна поймы Нижней Оби // Материалы к познанию фауны и флоры Ямало-Ненецкого автономного округа 4 (1): 18-37.
Головатин М.Г., Пасхальный С.П., Соколов В.А. 2004. Сведения о фауне птиц реки Юрибей (Ямал) // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 80-85.
Головатин М.Г., Пасхальный С.П. 2005. Птицы Полярного Урала. Екатеринбург: 1-564.
Данилов Н.Н. 1959. Линька некоторых птиц в условиях Полярного Урала // Материалы по фауне Приобского Севера и её использованию. Тюмень: 390-392.
Данилов Н.Н. 1965. Птицы Нижней Оби и изменения в их распространении за последние десятилетия // Тр. Ин-та биологии УФ АН СССР 38: 103-109.
Данилов Н.Н., Рыжановский В.Н., Рябицев В.К. 1984. Птицы Ямала. М.: 1338.
Добринский Л.Н. 1965. Заметки по фауне птиц долины реки Хадыты (Южный Ямал) // Экология позвоночных животных Крайнего Севера. Свердловск: 167177.
Добринский Л.Н. (ред.) 1997. Мониторинг биоты полуострова Ямал в связи с развитием объектов добычи и транспорта газа. Екатеринбург: 1-191.
Калякин В.Н. 1995. Дополнения к фауне гнездящихся птиц Ямала и Заполярного Предуралья // Материалы. к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 32-35.
Калякин В.Н. 1998. Птицы Южного Ямала и Полярного Зауралья // Материалы. к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 94-115.
Морозов В.В. 1987. Материалы к орнитофауне Большеземельской тундры // Орнитология 22: 186-189.
Носков Г.А. 1978. Линька обыкновенной чечевицы и ее фотопериодическая регуляция // Экология 6: 180-191.
Пасхальный С.П. 2000. Интересные встречи птиц в Нижнем Приобье в 19961999 гг. // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 154-156.
Пасхальный С.П. 2004. Птицы антропогенных местообитаний полуострова Ямал и прилегающих территорий. Екатеринбург: 1-219.
Пасхальный С.П., Синицын В.В. 1997. Новые сведения о редких и малоизученных птицах Нижнего Приобья и Полярного Урала // Материалы. к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 119-121.
Пасхальный С.П., Головатин М.Г. 2007. Весенний пролёт птиц в низовьях Оби // Научный вестник ЯНАО. Экосистемы Субарктики: структура, динамика, проблемы охраны 6 (50): 23-56.
Рогачёва Э.В. 1988. Птицы Средней Сибири. М.: 1-309.
Рябицев В.К. 1993. Территориальные отношения и динамика сообществ птиц в Субарктике. Екатеринбург: 1-295.
Рябицев В.К., Тарасов В.В., Искандеров А.К. 1995. К распространению птиц на северо-востоке Ямала // Материалы. к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 66-69.
Рябицев В.К., Тарасов В.В. 1997. Заметки к фауне птиц Полярного Урала // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 126-127.
Рыжановский В.Н. 1998. Птицы долины р. Соби и прилегающих районов Полярного Урала // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 148-158.
Рыжановский В.Н. 2010. Экология и годовой цикл юрка Fringilla montifringilla в Нижнем Приобье. 2. Послегнездовой и зимний периоды // Рус. орнитол. журн. 19 (590): 1431-1446.
Рыжановский В.Н., Пасхальный С.П. 2007. Динамика населения птиц Нижнего Приобья в связи с глобальным потеплением климата // Научный вестник 6 (50) 2: 58-74.
Соколов В.А. 2003. К орнитофауне юго-западного Ямала // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 167-170.
Соколов В.А. 2006. Распространение сибирского конька на Западном Ямале // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 192-193.
Соколов В.А., Соколов А.А., Кастелл П., Плезанс Б. 2007. К орнитофауне юго-запада Ямала // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 234-236.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2011, Том 20, Экспресс-выпуск 631: 273-276
К орнитофауне Оренбургской области
С. В. Корнев
Второе издание. Первая публикация в 2009*
В сообщении приводятся некоторые результаты орнитологических наблюдений
на территории Оренбургской области в июне-июле 2009 года. Исследования проводили в пойменных лесах реки Урал (Илекский район), а также в нагорных широколиственных лесах хребта Шайтан-Тау и пойме реки Сакмара (Кувандыкский
* Корнев С .В. 2009. К орнитофауне Оренбургской области //Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург, 14: 61-64.
