CC BY
746
УДК 616.89-008 © Меринов А.В., Лукашук А.В., 2014
ОСОБЕННОСТИ ДЕТЕЙ, ВЫРОСШИХ В СЕМЬЯХ, ГДЕ РОДИТЕЛЬ СТРАДАЛ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ
Аннотация. Статья посвящена обзору современных литературных данных, касающихся проблем психологических, наркологических и клинико-психо-патологических особенностей детей, выросших в семьях, где родитель или родители страдали алкогольной зависимостью. Рассмотрены вопросы формирования, психодинамики и психокоррекции обнаруживаемых нарушений.
Ключевые слова: взрослые дети из семей больных алкогольной зависимостью, семья больного алкогольной зависимостью.
© Merinov A.V., Lukashuk A.V, 2014 PECULIARITIES OF CHILDREN GROWN UP IN FAMILIES WITH A PARENT SUFFERING FROM ALCOHOL
DEPENDENCE
Abstract. The article throws light upon present-day literature data, which deal with peculiarities of psychological, narcological and clinical-psychopathological problems of children who have grown up in families with a parent or both parents suffering from alcohol dependence. The questions of formation, psychodynamics and psychocorrection of the revealed disturbances have been studied.
Key words: grown up children from families of alcohol dependent patients, family of an alcohol dependent patient.
Около 40 лет назад внимание исследователей стал привлекать проблемный контингент детей, выросших в семьях людей, страдающих алкогольной зависимостью. Выяснилось, что актуальность этой проблемы обусловлена не только грубой социальной дезадаптацией и виктимностью данной когорты, но и значительной распространённостью этого явления [26]. Так, в США около 40 %
взрослых людей (около 76 млн. человек) имеют в роду больных алкоголизмом [19]. Доля детей и подростков, у которых хотя бы один из родителей страдает алкоголизмом (в дальнейшем мы будем использовать устоявшуюся формулировку «взрослые дети алкоголиков» (ВДА), в США, по данным последних исследований, составляет от 1:8 до 1:5 [26]. Следует отметить, что по мере увеличения среднего возраста популяционного среза доля ВДА в нем уменьшается, что отражает их меньшую продолжительность жизни [10]. Экстраполируя приведённые общемировые пропорции на Россию, с учётом текущего тренда уровня алкоголизации населения, можно говорить о том, что число ВДА составляет от 25 до 50% [7].
При систематическом анализе научных публикаций, посвящённых этой проблематике, можно выделить несколько основных подходов к ее изучению. Наибольший интерес к этому малоизученному явлению отмечался в 60-80-х годах прошлого столетия, когда были выявлены основные клинико-психопатоло-гические паттерны синдромокомплекса «взрослого ребёнка алкоголика», а также статистически определён наиболее вероятный спектр коморбидной патологии [18; 31]. В конце XX - начале XXI века интерес исследователей переключился на анализ психодинамических [29; 30] и нейрофункциональных аспектов этого, без сомнения, многогранного явления [12; 14; 22; 23]. Причём в последнее десятилетие при изучении алкоголизма наблюдается сдвиг интереса учёных с проблем индивида к его взаимоотношениям с ближайшим окружением [27].
Клинико-психопатологические аспекты явления. Наиболее частой «фасадной», но, к сожалению, далеко не единственной проблемой ВДА являются химические зависимости. В различных исследованиях многократно доказано, что риск заболеть алкоголизмом у ВДА значительно выше [1; 18; 25]. Причём, при наличии отца, зависимого от алкоголя, риск иметь алкогольную зависимость у детей выше в четыре раза, при наличии аддикции у матери - в три раза.
Некоторые ученые обнаружили изменения нейронных стимулов в мезолимби-ческой системе у ВДА [39].
Частота алкоголизма по данным различных источников у взрослых сыновей составляет от 17 до 70% , у взрослых дочерей больных алкоголизмом - от 5 до 25%, наркомании - около 6% и 3%, токсикомании - приблизительно 17% и 5% соответственно [2; 6]. Только у 19,9% взрослых детей, чьи родители больны алкоголизмом, не обнаруживается каких-либо психопатологических нарушений на момент исследования семьи [6].
Большинством исследований подтверждается гипотеза антиципации, которая проявляется в том, что представители младшего поколения по большинству основных клинических маркеров течения болеют тяжелее, чем представители старшего [5]. При этом в каждом конкретном случае анамнез зависимости описывается как «телескопическая траектория» (telescoped trajectories), то есть, начало употребления алкоголем приходится на ранний возраст, а промежуток до начала клинической манифестации заболевания является очень коротким - в среднем четыре года для ВДА по сравнению с семью годами для детей из семей без анамнеза зависимости [24]. При этом существует и гипотеза «аверсивной трансмиссии», которая предполагает, что чем тяжелее алкоголизм был у родителей, тем меньше риск быть зависимым у их детей [20].
Так же в ряде исследований доказано, что у ВДА выше встречаемость болевого синдрома, тика, насморка, энуреза, бессонницы, мигрени и насморка, аллергии, анемии, простуды, проблем с весом [31], эти люди имеют на 60% больше повреждений и травм [32], во время обучения в школе они склонны к агрессивному и рискованному поведению [35].
В то время как у мужчин из группы ВДА в спектре психопатологических проявлений преобладают наркологические заболевания, то для женщин наиболее типичными являются нозологии невротического и пограничного регистра [2]. Сюда относят посттравматическое и другие связанные со стрессом рас-
стройства [19], а также расстройства тревожного и депрессивного спектров [29].
Вопрос о специфичности ассоциированных с воспитанием в семье больных алкогольной зависимостью клинико-психопатологических паттернах является дискутабельным и, скорее, открытым. Так, в ряде исследований показано, что схожий спектр проявлений имеется и у людей, выросших во всех дисфункциональных семьях, особенно в условиях внутрисемейного физического насилия. У детей из дисфункциональных семей встречаемость психических нарушений составляет 95%. Harter S.L. (2000) на основании мета-анализа пришёл к выводу, что проявление «синдрома ВДА» неспецифичны [21], а Sher K.J. (1997) предположил, что сопутствующая патология зависит от наличия коморбидного зависимости заболевания у родителей: так если у родителей помимо алкоголизма были черты антисоциального личностного расстройства, то с большой вероятностью оно будет наблюдаться и у их детей и т.п. [34]
Несмотря на спорность некоторых положений и неполную ясность структуры взаимоотношений различных клинико-психопатологических проявлений у ВДА, большинство исследователей сходятся в одном: ВДА являются группой риска по формированию большого спектра наркологических и психиатрических заболеваний, а также имеют связанный с этим сниженный уровень социального функционирования [6; 11; 13; 21].
Интересной в этом свете также является гипотеза, что наследование алкогольной зависимости от родителей детьми может реализовываться двумя механизмами. Первый - это преимущественно через генетический путь передачи информации, при котором от рождения у ВДА есть дисфункция во фронто-стриатуме, которая проявляет себя сначала в синдроме дефицита внимания с гиперактивностью, затем перетекает в антисоциальное личностное расстройство и заканчивает дебютом аддикции. Второй - эпигенетический, при котором ребёнок берет от родителей зависимость как вариант неадаптивного регрессив-
ного коппинг-механизма, при котором алкогольная аддикция - способ уйти от решения жизненных проблем, что, в свою очередь, приводит к ещё большей социальной дезадаптации (порочный круг вторичного алкоголизма) [37].
Психодинамические и личностно-психологические аспекты феномена ВДА. Детям из алкогольных семей уже в первые шесть месяцев жизни свойственны негативные паттерны привязанности (attachment): низкий эмоциональный ответ, высокий уровень негативного реагирования, редкие позитивные посылы родителям [17], а в возрасте 18-36 месяцев у них выявляются явные нарушения поведения с интернализацией конфликта [16]. При этом алкогольная зависимость у матери, в целом, является более деструктивной, потому что нарушает симбиотические отношения в первые годы жизни, когда закладываются основы личностной адаптации ребёнка [28]. В то же время крепкая привязанность к здоровой матери значительно снижает негативное влияние алкоголизма отца [29]. Доминирующими эмоциональными реакциями у этих детей являются страх и враждебность, которые впоследствии становятся причиной психосоматических расстройств и химических аддикций [30].
Семья больного алкогольной зависимостью - это семья с контрастными правилами: они либо слишком свободны, либо слишком строги. В такой семье ребёнок очень рано начинает понимать, что алкоголизм - это большой секрет семьи, и все плохое, что с ним связано, необходимо скрывать. Поэтому дети стремятся всеми силами скрыть «позор» семьи, они не могут откровенно говорить о семье ни с друзьями, ни с учителями, секретность, увёртки, обман становятся обычными компонентами их жизни [6]. Перечислим основные характеристики семей с алкогольной зависимостью у родителя, наиболее значимые для формирования специфических нарушений у ВДА [6; 9]: размытость, нечёткость границ различных сфер жизни, личностей - дети часто не знают, какие их чувства нормальны, а какие - нет, и теряют «твёрдость психологической почвы под ногами»; отрицание имеющейся алкогольной, созависимой и прочей про-
блематики; непостоянство внимания к ребёнку, с попытками привлечь это внимание любыми доступными ему способами, включая делинквентное поведение; делегирование вины за проблемы родителей ребёнку - то есть, вся система воспитания в такой семье заставляет ребёнка верить, что он в какой-то степени виноват в том, что происходит; недостаточность информации о нормативных функциях семьи - дети выросшие в таких семьях имеют слабое представление о том, как должна функционировать нормальная семья.
Дети из алкогольных семей имеют признаки повышенной впечатлительности, эмоциональности, что формирует особенную разновидность долговременной эмоциональной памяти. Это способствует фиксации неприятных событий в памяти. Ребенок надолго запоминает страх, обиды, оскорбления. Так же вместе с активными реакциями протеста у них часто отмечаются и пассивные реакции - побег из дома, избегание дружеских отношений. Более резким проявлением пассивных реакций протеста являются суицидальные попытки, целью которых является желание отомстить и напугать. Еще одной формой нарушения поведения детей при семейном алкоголизме является имитационное пове-дение(мелкое воровство, хулиганство, сквернословие, бродяжничество) в силу их обшей невротизации, повышенной внушаемости, эмоционально-волевой неустойчивости [4].
Таким образом, формируются три основных правила или стратегии в семьях с химической зависимостью: «Не говори, не доверяй, не чувствуй».
Полученные ВДА отрицательные воспитательные конструкты по мере взросления будут мешать им устанавливать доверительные отношения [6]. В первую очередь, это будет проявляться в трудностях создания брака. Доказано, что ВДА реже выходят замуж/женятся, а если выходят, то отмечают меньшую удовлетворённость браком и более частые разводы [15; 27; 36; 38].
Н.К. Радина (2003) приводит результаты исследований, согласно которым у ВДА менее дифференцированный образ «Я-реальное» по сравнению с юно-
шами и девушками из обычных семей и специфика представлений о себе у ВДА состоит в биполярности ролевого набора: быть агрессором или быть жертвой [8].
Общеизвестно, что девушки, выросшие в семьях больных алкогольной зависимостью, намного чаще выбирают своим мужем также зависимого от алкоголя мужчину, число подобных выборов оценивается в 60-70% [40]. Есть мнение, что поскольку эти женщины выросли в семьях, где игнорирование признаков алкогольной зависимости (отрицание) было привычным, поэтому они не подготовлены к распознаванию соответствующих признаков этой болезни у своих женихов [40], с другой стороны, их привлекают мужчины, напоминающие отцов.
В браке у этих девушек намного больше риск иметь химическую зависимость [33], либо стать созависимыми, крепко вплетаясь в патологическую семейную динамику аддиктивного симбиоза [9].
Кроме того, дети в семьях больных алкогольной зависимостью более часто становятся жертвами физического насилия или инцеста, что также является усугубляющим фактором в становлении виктимных личностных особенностей.
Подходы к реабилитации ВДА. Процесс реабилитации ВДА и восстановление нарушенных психологических механизмов у каждого пациента протекает по-своему, но при этом выделяют наиболее общие «вехи», которые обязательно прослеживаются при каждом «путешествии в выздоровление» [38]: осознание и принятие своего состояния (идентификация проблемы); поиск нативного Я (естественное выражение чувств, поиск собственных потребностей и желаний); движение к желаемому образу личности (формирование новых убеждений, моделей поведения и точек зрения; самопрощение).
Для работы с ВДА необходимо как использовать установленные эмпирически факторы защиты, так и усиливать общие защитные свойства [26]. При этом лечение алкоголизма у ВДА должно обязательно быть построено на трёх
обязательных принципах: разумное ограничение, групповая и психоаналитически ориентированная психотерапия, «изменение вектора агрессии в сторону внешнего проявления» - перенесение энергии, которая было направлена на саморазрушение, на созидательную деятельность [3].
Таким образом, дети, выросшие в семьях, где один из родителей или оба страдали алкогольной зависимостью, представляют собой весьма специфическую группу в отношении личностно-психологических особенностей, типов социализации и брачности. Данный контингент в нашей стране часто остаётся «за рамками» не только психокоррекционной работы, но и клинически не обособлен в сознании практических наркологов, психиатров и врачей общей практики. При этом, учитывая даже приблизительную распространённость анализируемого феномена, можно предположить весьма серьёзный вклад ВДА в формирование наркологических, соматических, суицидологических и прочих показателей в нашей стране.
Иными словами, в нашем обществе давно существует серьёзная медико-социальная проблема, которая до настоящего времени, к сожалению, не рассматривается как таковая.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Вашкин Д.В. Алкоголизм не приговор. М.: Эксмо, 2013. 110 с.
2. Последствия потребления алкоголя для женщин, подростков, детей и семьи / Алкоголь и здоровье населения России 1900-2000: матер. Всерос. форума по политике в области общественного здоровья «Алкоголь и здоровье», состоявшегося в 1996-1998 гг., и Всерос. конф. «Алкоголь и здоровье» г. Москва, РФ, 17 дек. 1996 г. / под ред. А.К.Демина. М.: Российская Ассоциация общественного здоровья, 1998. С. 233-248.
3. Литвиненко В.И. Парадоксы алкоголизма. Полтава: АСМИ, 2003. 144 с.
4. Микелевич Е.Б. Специфика самосознания детей из алкогольных семей на этапе ранней взрослости // Устойчивое развитие экономики: состояние, проблемы, перспективы: матер. 5-й междунар. науч.-практ. конф., УО «Полесский государственный университет», г. Пинск, 28-29 апреля 2011 г.: в 2 ч. Ч. 2. Пинск: ПолесГУ, 2011. С. 232-235.
5. Москаленко В.Д., Шевцов А.В. Антиципация в семьях больных алкоголизмом и наркоманией в диадах сын-отец // Журн. неврологии и психиатрии. 2001. Вып. 4. С. 19-22.
6. Москаленко В.Д. Дети больных алкоголизмом (возраст от 0 до 18 лет). М.: НПО «Союзмединформ», 1990. 68 с.
7. Москаленко В.Д. Наркологические, психопатологические нарушения, психологические проблемы в популяции взрослых сыновей и дочерей больных зависимостями // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2006. № 3. С. 55-61.
8. Радина Н.К. Личностные паттерны в воспроизводстве сценариев домашнего насилия: анализ романтических отношений «взрослых детей алкоголиков» // Домашнее насилие в отношении женщин: Масштабы, характер, представления общества. М.: МАКС-Пресс, 2003. С. 111-116.
9. Смит Э. (Smit E.) Внуки алкоголиков. Проблемы взаимозависимости в семье. М.: Просвещение, 1991. 127 с.
10. Balsa A.I., Homer J.F., French M.T. The health effects of parental problem drinking on adult children // J. Ment. Health Policy Econ. 2009. Vol. 12. №. 2. P. 55-66.
11. Beesley D., Stoltenberg C.D. Control, attachment style, and relationship satisfaction among adult children of alcoholics // J. Ment. Health Counsel. 2002. №. 24. P. 281-298.
12. Bjork J.M., Knutson B., Hommer D.W. Incentive-elicited striatal activation in adolescent children of alcoholics // Addiction. 2008. Vol. 103. № 8. P. 1308-1319.
13. Chassin L., Pitts S.C., Prost J. Binge drinking trajectories from adolescence to emerging adulthood in a high-risk sample: Predictors and substance abuse outcomes // J. Cons. Clin. Psychol. 2002. №. 70. P. 67-78.
14. Chassin L., Ritter J. Vulnerability to Psychopathology: Risk across the lifespan. New York: The Guilford Press, 2001. P. 107-134.
15. Domenico D., Windle M. Intrapersonal and interpersonal functioning among middle-aged female adult children of alcoholics // J. Cons. Clin. Psychol. 1993. № 61. P. 659-666.
16. Edwards E.P., Eiden R.D., Leonard K.E. Behaviour problems in 18- to 36-month old children of alcoholic fathers: secure mother-infant attachment as a protective factor // Dev. Psychopathol. 2006. Vol. 18. № 2. P. 395-407.
17. Eiden R.D., Edwards E.P., Leonard K.E. Mother-infant and father-infant attachment among alcoholic families // Devel. Psychopathol. 2002. № 14. P. 253-278.
18. Freshman A., Leinwand C. The implication of female risk factors for substance abuse prevention in adolescent girls // J. Prev. And Interv. Commun. 2001. Vol. 21. № 1. P. 29-51.
19. Hall C.W., Webster R.E. Traumatic symptomatology characteristics of adult children of alcoholics // J. Drug Educ. 2002. Vol. 32. № 3. P. 195-211.
20. Haller M.M., Chassin L. The reciprocal influences of perceived risk for alcoholism and alcohol use over time: evidence for aversive transmission of parental alcoholism // J. Stud. Alcohol. Drugs. 2010. Vol. 71. № 4. P. 588-596.
21. Harter S. L. Psychosocial adjustment of adult children of alcoholics: a review of the recent empirical literature // Clin. Psychol. Rev. 2000. Vol. 20. № 3. P. 311-337.
22. Heitzeg M.M. et al. Affective circuitry and risk for alcoholism in late adolescence: Differences in frontostriatal responses between vulnerable and resilient children of alcoholic parents // Alcohol. Clin. Exp. Res. 2008. № 32. P. 414-426.
23. Heitzeg M.M. et al. Striatal Dysfunction Marks Preexisting Risk and Medial Prefrontal Dysfunction Is Related to Problem Drinking in Children of Alcoholics // Biol. Psychiatry. 2010. № 21. P. 43-48.
24. Hussong A., Bauer D., Chassin L. Telescoped trajectories from alcohol initiation to disorder in children of alcoholic parents // J. Abnorm. Psychol. 2008. Vol. 117. № 1. P. 63-78.
25. Johnson S., Leonard K., Jacob T. Children of alcoholics: drinking, drinking styles, and drug use // Research Society of America. San Francisco, 1986. 216 p.
26. Jordan S. The promotion of resilience and protective factors in children of alcoholics and drug addicts // Bundesgesundheitsblatt Gesundheitsforschung Gesundheitsschutz. 2010. Vol. 53. № 4. P. 340-346.
27. Kearns-Bodkin J.N., Leonard K.E. Relationship functioning among adult children of alcoholics // J. Stud. Alcohol. Drugs. 2008. Vol. 69. № 6. P. 941-950.
28. Kelley M. L. et al. Mother-daughter and father-daughter attachment of college student ACOAs // Subst. Use Misuse. 2008. Vol. 43. № 11. P. 1559-1570.
29. Relationships among depressive mood symptoms and parent and peer relations in collegiate children of alcoholics / M. Kelley et al. // Am. J. Orthopsychiatry. 2010. Vol. 80. № 2. P. 204-212.
30. McCauley C.O., Hesselbrock V.M. A finer examination of the role that negative affect plays in the relationship between paternal alcoholism and the onset of alcohol and marijuana use // J. Stud. Alcohol. Drugs. 2009. Vol. 70. № 3. P. 400-408.
31. Moos R., Billings A. Children of alcoholics during the recovery process: alcoholic and matched control fami-lies // Addictive Behaviors. 1982. № 7. P. 155-163.
32. Putnam S. Are children of alcoholics sicker than other children? A study of illness experience and utilization behavior in a health maintenance organization. // Presented at the annual meeting of the American Public Health Association. Washington DC, 1985. 14 p.
33. Women who marry men with alcohol-use disorders / Schuckit M.A. et al. // Alcohol. Clin. Exp. Res. 2002. Vol. 26. № 9. P. 1336-1343.
34. Sher K. J. Psychological characteristics of children of alcoholics // Alcohol health & research world. 1997. Vol. 21. № 3. P. 187-191.
35. Van Den Berg N., Hennigan K., Hennigan D. Children of parents in drug/alcohol programs: are they underserved? // Alcohol Treat. Quart. 1989. Vol. 6. № 3/4. P. 1-25.
36. Watt T.T. Marital and cohabiting relationships of adult children of alcoholics: evidence from the national survey of family and households // J. Fam. Issues. 2002. № 23. P. 246-265.
37. Wiers R.W., Sergeant J.A., Gunning W.B. Psychological mechanisms of enhanced risk of addiction in children of alcoholics: a dual pathway? // Acta. Paediatr. Suppl. 1994. № 404. P. 9-13.
38. Woititz J.G. Guidelines for support groups; adult children of alcoholics and others who identify including guide to step 4 inventory // Health Communications., Florida: Inc. Pompano Beach, 1986. 37 p.
39. Yau W.W., Zubieta J.K., Weiland B.J. Nucleus Accumbens Response to Incentive Stimuli Anticipation in Children of Alcoholics: Relationships with Precursive Behavioral Risk and Lifetime Alcohol Use // The Journal of Neuroscience. 2012. № 7.
40. Ziter M.Z.P. Treating alcoholic families: The resolution of boundary ambiguity // Alcohol. Treat. Quart. 1989. Vol. 5. № 3-4. P. 221-233.
