Особенности дерматоглифической структуры носогубного зеркала коров разных фенотипических групп Текст научной статьи по специальности «Животноводство и молочное дело»

ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ

УДК 636.2.082:591.421

М.В. Сиротина

ОСОБЕННОСТИ ДЕРМАТОГЛИФИЧЕСКОИ СТРУКТУРЫ НОСОГУБНОГО ЗЕРКАЛА КОРОВ РАЗНЫХ ФЕНОТИПИЧЕСКИХ ГРУПП

В статье анализируются особенности дерматоглифической структуры носогубного зеркала коров костромской породы, принадлежащих к разным фенотипическим группам, выделенных по признакам основных промеров и величины молочной продуктивности.

Ключевые слова: носогубное зеркало, дерматоглифы, модальная группа, фенотипическая группа

Одним из отличительных свойств живых I организмов является их экологическая пластичность, то есть способность приспосабливаться к меняющимся условиям окружающей среды. Каждый организм обладает определённым адаптивным потенциалом, который обусловлен генетически и определяет ширину экологической валентности данного вида. Ведя интенсивный отбор сельскохозяйственных животных по показателям продуктивности, человек часто вступает в противоречие с биологическими закономерностями, и односторонняя селекция на высокую продуктивность нередко сопровождается снижением устойчивости организма. В первую очередь это отражается на показателях воспроизводства и продолжительности хозяйственного использования животных. Следует заметить, что молочная продуктивность является одним из наиболее энергоёмких процессов, а её уровень может служить характеристикой интенсивности метаболических реакций и секреторных функций животного. Поэтому

высокопродуктивным животным для нормальной жизнедеятельности требуется большее количество энергоресурсов, чем средне- и низкопродуктивным. Для того чтобы восполнить затраты, они расходуют собственные ресурсы, что приводит их к преждевременному выбытию из стада [6, с. 218]. При этом наиболее эффективным оказывается стабилизирующий отбор, основывающийся на выделении так называемой модальной группы, что может осуществляться по ряду количественных признаков. Особи модальной группы обеспечивают наибольшую генетическую стабильность и в то же время подвижность, пластичность популяции в изменяющихся условиях окружающей среды.

Сейчас существует множество доказательств, что наиболее приспособленными к разнообразным изменениям внешней и внутренней среды являются особи, близкие к популяционной средней по совокупности количественных (полиген-ных) признаков [3, с. 18; 4, с. 114-116; 5, с. 23-25]. Это, очевидно, связано с проявлением эффектов

Таблица1

Изменчивость животных по пяти количественным признакам (п=329)

Исследованные признаки (см) х ± э* а Коэффициент корреляции

1 Высота в холке 134,54±3,3 4,48 г12=0,09

гі,з=0,01

Гі 4=0,10

Г1,5=0,15

2 Глубина груди 69,27±5,17 3,76 Г2,3=0,36

г24=0,17

Г2,5=0,13

3 Ширина груди 42,80±0,14 3,35 г34=0,02

г3,5=0,12

4 Ширина в маклоках 52,78±0,14 2,52 Г4,5=0,17

5 Косая длина туловища 154,65±0,36 6,58

Таблица2

Соотношение дерматотипов носогубного зеркала в разных фенотипических (по промерам) группах коров стада ПЗ «Караваево» (%)

Тип дерматофена Мп = 16 М° п = 115 М+ п = 11

Ветка-зернистый - 2,60 -

Ветка-крона - 0,87 -

Ветка 6,25 12,17 18,18

Зернистый 6,25 1,74 -

Колосок-зернистый 25,00 17,39 18,18

Колосок-крона 6,25 4,35 -

Колосок 18,75 40,87 54,54

Крона 18,75 13,91 9,09

Неупорядоченный 12,50 3,49 -

Параллель 6,25 2,60 -

стабилизирующего отбора на ранних онтогенетических стадиях. Стабилизация фенотипа, с точки зрения популяционной генетики, основывается на исторически сложившейся полигенной системе, важную роль в формировании которой играют гетерозиготность и коадаптация генов. Очевидно, что сформированные стабилизирующим отбором коадаптивные генные комплексы оказываются связанными именно с оптимальным «средним» фенотипом (адаптивная норма, модальная группа).

С другой стороны, высокие удои можно получить только от достаточно крупных, хорошо развитых животных. В селекции крупного рогатого скота огромное значение имеет оценка экстерьера животных в связи с их конституциональной крепостью и хозяйственной ценностью. Согласно исследованиям А.И. Голубкова и Ф.В. Попова (2004), в стадах с удоями 3501-4000 кг и 4500-5500 кг по второй и третьей лактации самый большой удой дают крупные коровы с наибольшей живой массой, а при удое до 3500 кг - средние по массе. Хотя при этом средние по массе животные имеют более длительный продуктивный период (3,3 отёла).

У коров стада ОАО племзавода «Караваево» нами были проведены исследования по выделению модальной группы по основным промерам, отражающим конституциональные особенности

животного и имеющим положительную корреляцию между собой (табл. 1).

К «средним» относили особей, отклоняющихся по каждому признаку не более чем на 1,0 с вправо и на 0,5с влево от центра распределения. Такая схема классификации связана с тем, что максимум приспособленности популяции, оцениваемый по изменчивости весо-ростовых признаков, как правило, смещён несколько «вправо» от центра распределения [1, с. 279; 7, с. 147-164].

Группа «средних» особей обозначена нами как Мо (модальная группа, адаптивная норма) и представлена животными со следующими значениями признаков: 1) от 132,29 до 139,02 см; 2) 67,39-73,03 см; 3) 41,13-46,14 см; 4) 51,5255,30 см; 5) 151,31-161,22 см.

Значения признаков для М+ и М- групп соответственно составили:

1) > 139 и < 132 см; 2) > 73 и < 67 см; 3) > 46 и < 41 см; 4) > 55 и < 52 см; 5) > 161 и < 151 см. Животные с «дискордантными» сочетаниями признаков из анализа исключены. В результате исследований было выявлено определённое соотношение дерматотипов носогубного зеркала в разных размерных группах животных (табл. 2).

Группа М- объединяет животных с самыми низкими значениями основных промеров и представлена в стаде ОАО ПЗ «Караваево» практически всеми основными дерматотипами, за исключением редких дерматотипов «ветка-зернистый» и «ветка-крона». Группа Мо включает животных со всеми выявленными в стаде ОАО ПЗ «Карава-ево» дерматотипами носогубного зеркала. В группу наиболее крупных животных (М+) вошли лишь коровы с дерматотипами «крона», «ветка», «колосок» и «колосок-зернистый». Причём дерматотип «ветка» среди животных группы М+ встречается в 2,9 раз чаще, чем в группе М,- и в 1,5 раз чаще, чем в группе Мо. Встречаемость дерматотипа «колосок» среди самых крупных животных (М+) в 2,9 раз выше, чем среди коров группы М-, и в 1,3 раза выше, чем у животных модальной группы. При этом встречаемость коров с дерматотипом «крона» уменьшается от группы М-к группе М+ (табл. 2).

Таблица3

Удой (кг) за первую лактацию в разных фенотипических группах

Хозяйство М- Мо М+

ОПХ «Минское» Менее 3026 3026-4268 Более 4268

ПЗ «Караваево» Менее 5229 5229-7332 Более 7332

Таблица4

Соотношение дерматотипов носогубного зеркала (%) у коров модальной и «крайних» групп (по удою) в стаде ОПХ «Минское»

Тип дерматофена В среднем по стаду п =1206 1 ЧО - V а Мо п = 223 М+ п = 48

Ветка 13,35 14,28 17,93 14,58

Зернистый 5,89 8,07 5,38 4,16

Колосок-зернистый 10,12 14,28 9,42 6,25

Колосок-крона 6,80 7,45 5,38 10,42

Колосок 38,56 36,6 33,63 39,58

Крона 17,25 9,94 17,93 16,67

Неупорядоченный 4,89 4,35 8,52 2,08

Параллель 3,15 4,35 1,79 6,25

В этом направлении уменьшается встречаемость животных и практически всех остальных дерматотипов, выявленных с стаде ОАО ПЗ «Ка-раваево».

В целом, если в группе М-, куда входят самые мелкие животные, доля животных с дерматотипами «ветка», «крона» и «колосок» составляет 43,75%; в группе Мо их уже 66,95%, то в группе М+, а это самые крупные коровы, животных с дерматотипами «ветка», «крона» и «колосок» - 81,81%.

В обоих хозяйствах нами была выделена модальная группа по удою за первую лактацию, к которой относили особей, отклоняющихся по величине удоя вправо и влево не более чем на 1с от центра распределения. Диапазон удоя в исследованных группах животных приведен в таблице 3.

Соотношение дерматотипов носогубного зеркала у животных разных фенотипических групп по удою в ОПХ «Минское» показано в таблице 4. Соотношение дерматотипов носогубного зеркала у коров модальной группы отличается от соотношения дерматотипов в среднем по стаду и от соотношения в «крайних» группах. Так, встреча-

емость дерматотипа «ветка» у животных модальной группы в ОПХ «Минское» выше, чем у животных «крайних» групп и в 1,3 раза выше средней по стаду.

Также выше встречаемости в остальных группах встречаемость в модальной группе животных с дерматотипами «крона» и «неупорядоченный». Более низкая встречаемость по сравнению с другими группами у коров модальной группы стада ОПХ «Минское», имеющих дерматотипы «колосок-крона», «колосок» и «параллель». Причём животные с дерматотипом «параллель» встречаются в модальной группе в 1,8 реже, чем в среднем по стаду, в 2,4 реже, чем в группе М-, и в 3,5 раза реже, чем в группе М+. В целом в стаде ОПХ «Минское» соотношение животных с «желательными» дерматотипами носогубного зеркала (к которым мы относим дерматотипы «ветка», «крона» и «колосок») выше в модальной группе и группе М+ по сравнению с группой М- (рис. 1).

Среди коров племзавода «Караваево», относящихся к группе М,- не обнаружено животных с дерматотипами «ветка-крона», «зернистый»

Мо

м+

Рис.1. Соотношение «желательных» дерматотипов (%) в стаде ОПХ «Минское» в разных

фенотипических (по удою) группах

Таблица5

Соотношение дерматотипов носогубного зеркала (%) у коров модальной и «крайних» групп (по удою) в стаде ОАО племзавода «Караваево»

Тип дерматофена В среднем по стаду п = 530 00 - ^ й Мо п = 253 М+ п = 45

Ветка-зернистый 1,13 2,08 1,18 2,22

Ветка-крона 0,57 - 0,39 -

Ветка 13,77 16,70 15,81 11,11

Зернистый 4,34 - 3,16 4,44

Колосок-зернистый 13,21 22,92 13,44 15,55

Колосок-крона 5,47 6,25 3,56 6,67

Колосок 39,06 33,33 38,73 37,38

Крона 15,28 12,50 16,60 17,78

Неупорядоченный 4,34 - 4,35 2,22

Параллель 2,83 6,25 2,77 2,22

М- Мо М +

Рис. 2. Соотношение «желательных» дерматотипов (%) в стаде ОАО ПЗ «Караваево» в разных

фенотипических (по удою) группах

и «неупорядоченный», к группе М+ - «ветка-крона» (табл. 5).

Коровы с дерматотипом «ветка» в модальной группе стада ОАО ПЗ «Караваево» встречаются чаще, чем в среднем по стаду и в группе М+, с дерматотипом «крона» - чаще средних показателей по стаду и группы М", с дерматотипом «неупорядоченный» - чаще, чем в других группах. Более низкая встречаемость, по сравнению с другими группами, в модальной группе наблюдается у животных с дерматотипом «колосок-крона». Доля животных с дерматотипом «параллель» в модальной группе в 2,3 раза ниже, чем в группе М-.

В целом в группе Мо в стаде ОАО ПЗ «Караваево» соотношение животных с «желательными» дерматотипами носогубного зеркала («ветка», «крона» и «колосок») к коровам с остальными дерматотипами составляет 71,14%, что превышает аналогичные показатели в группах М- и М+ (рис. 2).

Таким образом, группа М+ по промерам (наиболее крупные животные) представлена в основном (на 81,81%) коровами с «желательными» дерматотипами носогубного зеркала. Модальная группа, вы-

деленная по удою за первую лактацию, имеет особенности в соотношении дерматотипов носогубного зеркала. Наибольшая встречаемость коров с дерматотипами «ветка», «крона» и «колосок» отмечена в модальной и группе М+ в стаде ОПХ «Минское» и модальной группе стада ОАО ПЗ «Караваево».

Библиографический список

1. Алтухов Ю.П. Генетические процессы в популяциях. - М., 1983. - 279 с.

2. Голубков А.И. Влияние живой массы коров на молочную продуктивность / А.И. Голубков, Ф.В. Попов // Наше племенное дело. - 2004. - .№1. -С. 21-23.

3. Мурадова Л. В. Методические рекомендации по оценке крупного рогатого скота методом морфологического типирования по комплексу количественных признаков / Л.В. Мурадова, А.В. Баранов, М.В. Сиротина. - Кострома, 2007. - 18 с.

4. Сиротина М.В. Методы выделения модальной группы в популяциях сельскохозяйственных растений и животных / М.В. Сиротина, Л.В. Мурадова // Проблемы и перспективы развития от-

расли кормопроизводства в Северо-Восточном регионе Европейской части России: Сборник материалов научно-практической конференции, Кострома ГНУ КНИИСХ, 2006. - С. 114-116.

5. СиротинаМ.В. Морфологическое типиро-вание, адаптивная норма и продуктивность крупного рогатого скота / М.В. Сиротина, Л.В. Мурадова // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. - 2006. -

№3. - С. 23-25.

6. Охапкин С.К. Селекция и эволюционный процесс / С.К. Охапкин, И.М. Дубинин, Ю.И. Рожков. - М.: ВНИИплем, 1995. - 218 с.

7. Carn M.N. Birth weight and destation time in in relation to maternal age, parity and infant survival / M.N. Carn, L.S. Penrose // Ann. Eugenics. - 1951. -V 47. - P 147-164.

С.А. Бабанов, О.Н. Ивкина, Л.А. Огаркова

ТАБАКОКУРЕНИЕ И ДРУГИЕ ФАКТОРЫ РИСКА,

ВЛИЯЮЩИЕ НА ЗДОРОВЬЕ МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ

В центре внимания авторов статьи — проблема распространенности курения среди врачей и студентов медицинских вузов, а также факторы, актуализирующие ее в современных условиях.

Ключевые слова: медицинские работники, табачная зависимость, эпидемиология табакокурения, антисмокинговая пропаганда.

Состояние условий труда, уровень общей и профессиональной заболеваемости медицинских работников - серьезная социально-экономическая проблема отрасли, влияющая на качество оказания медицинской помощи населению страны. Состояние здоровья медицинских работников во многом зависит не только от условий труда, но и образа жизни медицинских работников, их удовлетворенности своей работой, уровнем материального благополучия [3].

Одной из важных составляющих здоровья медицинских работников является табачная зависимость, так как в настоящее время доказано, что курение способствует развитию целого ряда хронических заболеваний (сердечно-сосудистой системы, заболеваний легких, онкологической патологии, язвенной болезни желудка), приводящих к преждевременной инвалидизации и последующей смерти человека [3; 4, с. 12]. Особый интерес изучение распространенности курения среди врачей и студентов медицинских вузов представляет и потому, что именно они всегда рассматриваются как «модельная группа» для остального населения в отношении образа жизни, управляемых факторов риска той или иной патологии [3, с. 6]. Трудно переоценить роль врача в первичной и вторичной профилактике курения, особенно в России, где традиционно вопросами здоровья призван заниматься медицинский работник. Вместе с тем всерьез участвовать в профилактике курения врач может только в том случае, если

не курит сам. Доктор-курильщик, причиняя вред собственному здоровью, к тому же подает негативный пример своим больным. Известно, что во многих развитых странах мира снижению распространения курения среди населения предшествовало его снижение среди врачей. К примеру, в США за период с 1974 по 1991 год доля курящих среди врачей упала с 18,8 до 3,3 % [9], а при целевой профилактике табакокурения в госпитале Джона Гопкинса только за один год курение снизилось на 25% от общего числа курящих: с 21,7 до 16,2% [10]. Известно, что в США курят 9% жен-щин-врачей [6].

В большинстве стран Европы распространенность курения среди медиков до сих пор относительно высока, но продолжает снижаться. В Дании среди врачей она составляет 23% у мужчин и 15% у женщин по сравнению с 33% среди всего населения [5]. Курят 32% французских врачей общей практики - каждый третий мужчина (33,9%) и каждая четвертая женщина (25,4%) [8]. Чешские врачи-мужчины курят почти в два раза реже, чем мужчины в общей популяции (24,2 против 44,9% соответственно) [12]. Настораживает тот факт, что чешские женщины-врачи курят несколько чаще (27,4%), чем их коллеги-мужчины и женщины в общей популяции (26,6%).

В России и Литве данный показатель составляет, соответственно, 57,9% и 38,0% для мужчин и 19,4% и 9,9% для женщин-врачей [3, с. 7].

По данным В.Ф. Левшина [2], курят 41,0% мужчин и 12,7% женщин-врачей Москвы. Рас-