CC BY
98Кенжетаев Чингис Джанович, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Казахской Академии труда и социальных отношений, доктор юридических наук
особенности депонирования показании в уголовном процессе республики Казахстан
В связи с реформированием законодательства Республики Казахстан и, в частности, принятием Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан нельзя не коснуться такой неоднозначной идеи, как закрепление в уголовном судопроизводстве депонирования показаний потерпевшего, свидетеля. Даже поверхностный взгляд на содержание ст. 217 «Особенности допроса следственным судьей потерпевшего, свидетеля (депонирование показаний)» УПК позволяет сделать вывод о незрелом характере норм данной статьи. Укажем на некоторые предпосылки для такого вывода.
Основная идея ст. 217 УПК заключается в предоставлении возможности свидетелю и потерпевшему завершить свое участие в уголовном судопроизводстве еще на стадии предварительного следствия, что, казалось бы, продиктовано заботой о личности в ходе уголовного судопроизводства, поскольку вполне вероятны случаи, когда то или иное лицо захочет покинуть место проведения предварительного следствия. Законодатель как бы пытается поставить интересы свидетеля, потерпевшего выше интересов правосудия (заключающихся в необходимости нахождения данных лиц в месте проведения предварительного следствия) таким образом, чтобы сами интересы правосудия при этом не пострадали.
Вместе с тем, с позиции эффективного правосудия эта попытка более чем безответственна, поскольку сама процедура депонирования предполагает, что необходимость в дальнейших допросах лица отпадает. Однако так ли это? Уже сейчас можно утверждать, что проведение депонированного допроса, скорее всего, повлечет и необходимость проведения очной ставки. Такая детерминанта определяется тем, что контр-оперирующая сторона в ходе уголовного процесса, с
момента инициации этого вопроса уже точно будет знать, что депонент (потерпевший или свидетель — тот, чьи показания депонированы) в дальнейшем, лично уже не сможет участвовать в ходе предварительного следствия и уголовного судопроизводства в целом. Данный факт дает контр-оперирующей стороне возможность выстроить тактику таким образом, чтобы создать противоречия в показаниях, в том числе касающихся вопроса виновности лица, сразу же по убытию депонента, к примеру, изменив их.
Именно в этот момент, по мнению законодателя, вступает в силу возможность использования дистанционного допроса, предусмотренного ст. 213 «Особенности допроса с использованием научно-технических средств» УПК. Законодатель пытается иллюзорно решить им же созданную проблему. Эта иллюзия заключается еще и в том, что фактической возможности для дистанционного допроса в данной ситуации может и не быть, тем более, если депонент находится за рубежом. Осуществить такой допрос, да еще и в определенное время, практически невозможно ввиду отсутствия организаторов такого действия в месте пребывания депонента. Здесь невозможность присутствия в месте гипотетического допроса субъекта, на которого можно возложить обязанности по его проведению, является основным препятствием его проведения. Кроме того, депонент (особенно не собирающийся возвращаться) может быть вообще не заинтересован в каком-либо продолжении зачастую нервного для него процесса дачи показаний.
Теперь представим себе дальнейшие варианты развития событий:
1) сторона, чьи показания противоречат показаниямдепонента, кпримеру, стороназащиты, указывая на неразрешенные противоречия,
может легко уйти от ответственности, мотивируя свою невиновность несоответствием представленных доказательств фактической корреляции с элементами, указанными в ст. 113 «Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу» УПК;
2) сторона защиты, не указывая явно на ложность показаний депонента, указывает на ряд фактов, требующих обязательной проверки, в том числе и с помощью новых показаний депонента. Конечным результатом этого варианта является уход стороны защиты от ответственности (то есть, тот же первый вариант за некоторыми изменениями);
3) предполагает ту же логику развития события с последующим возложением вины на депонента.
В целом, вероятностей ухода от ответственности здесь более чем достаточно. Нельзя исключить и то обстоятельство, что одна из сторон может просто устранить такого ненужного депонента, если она заинтересована в сохранении первичного характера показаний или создании невозможности устранения противоречий в показаниях. При этом в данной ситуации применение каких-либо мер безопасности к лицу, находящемуся за рубежом, — еще большая проблема, чем организация дистанционного или видеодопроса.
Кроме того, сама процедура инициирования показанийможетбытьнамеренноспровоцирована с целью покинуть место предварительного расследования депонентом, фактически виновным в совершении преступления. При этом покинуть это место после проведения такого допроса можно будет практически легально. Это тем более вероятно в связи с появлением в Уголовно-процессуальном кодексе термина «свидетель, имеющий право на защиту» (см. ч. 6 ст. 78 «Свидетель» УПК). Сам этот термин законодателем не определен и никак не пояснен. Вызывает вопросы и громоздкая процедура самого такого допроса, предполагающая присутствие большого количества участников, включая подозреваемого.
Между тем, зададимся вопросом: какова необходимость создания самой ст. 217 «Особенности допроса следственным судьей потерпевшего, свидетеля (депонирование показаний)» УПК? Неужели данный вопрос, ранее не регламентированный, имеет такое значение? И, собственно, какое значение он имеет вообще? Заметим, что ранее этот вопрос разрешался очень просто - показания
отсутствующего лица зачитывались в ходе судебного разбирательства. Суд при оценке их в качестве доказательств исходил из того, что они даны лицом непосредственно, согласно требованиям уголовно-процессуального
закона, поэтому, по крайней мере, формально, соответствуют критериям доказательств.
В принципе, в ст. 217 УПК в части оценки самих доказательств законодатель и сегодня предполагает то же самое. Непонятно только, зачем нужна была эта громоздкая и, на наш взгляд, даже вредная процедура. Кроме того, устанавливая правила в данной статье, законодатель никак не определяет последствия выезда за пределы Республики Казахстан свидетеля и потерпевшего вне самой процедуры депонирования. Другими словами, самому свидетелю, потерпевшему может быть «невыгодно» депонировать свои показания, поскольку он может просто дать их лицу, осуществляющему производство по делу, и выехать за пределы страны. И с большой долей вероятности сам свидетель, потерпевший свои показания депонировать не будут.
Эта же причина делает неэффективным депонирование показаний и в случае болезни лица. В данном случае сам больной, не имея физической возможности вновь быть допрошенным, просто не явится более в суд и ввиду своего болезненного состоянии никакой ответственности за это нести не будет.
Интересна мотивация законодателя и в случае указания в качестве причины депонирования показаний применение мер безопасности. Гипотетически она заключается в том, что защищаемое лицо благодаря депонированию показаний может больше не присутствовать лично в ходе уголовного судопроизводства. Это - основная идея. Однако уже вследствие присутствия при депонировании показаний он становится известен, поэтому депонирование, скорее, вредит безопасности свидетеля, потерпевшего. Тем более, что ч. 3 ст. 97 «Меры безопасности потерпевших, свидетелей, подозреваемых и других лиц, участвующих в уголовном процессе» УПК, ст. 98 «Обеспечение безопасности лиц, участвующих в судебном разбирательстве» УПК прямо определяют процедуру использования в суде ранее данных показаний, что делает такое депонирование, по сути, ненужным. Если же под безопасностью законодатель подразумевает лишь условия судебного разбирательства, то ст. 98 детально описывает и этот вопрос.
И наконец, последняя причина депонирования показаний, указанная в ст. 217 УПК, предполагает исключение последующих допросов несовершеннолетних свидетелей и потерпевших с целью недопущения психотравмирующего воздействия. Указание ее в качестве причины проведения депонирования, а не допроса, тем более наивно, что по сравнению с допросом в ходе депонирования показаний несовершеннолетнего присутствует большое количество лиц, что может травмировать его сильнее, чем допрос одним лицом, осуществляющим расследование. Более гуманным стало бы ограничение оглашения показаний несовершеннолетнего в ходе судебного разбирательства. Кроме того, как мы уже отметили, само депонирование создает повышенную вероятность необходимости проведения очной ставки, что делает какую-либо «заботу» о несовершеннолетнем фикцией.
Однако попытаемся разобраться в причинах появления рассматриваемой статьи в уголовно-процессуальном законодательстве Республики Казахстан. Анализ позволяет предположить, что ее возникновение является следствием того, что действующий УПК написан «под диктовку» прокуратуры, которой, ввиду ее низкого правотворческого уровня, создание таких нормативных актов несвойственно. Содержание же данной статьи, равно как и множества других в Уголовно-процессуальном кодексе, позволяет
утверждать, что фигура прокурора занимает здесь крайне выгодное положение.
Мало того, она является «центральной персоной», утверждающей решения лица, осуществляющего расследование по делу. Фактически прокурор обладает всеми правами в решении вопроса о депонировании показаний и при этом не несет никакой ответственности по факту принимаемого решения, поскольку формально о депонировании ходатайствует лицо, проводящее расследование, а конечное решение принимает следственный судья. При этом никто не мешает прокурору давать указания о таком депонировании, ибо само ходатайство может иметь место в ходе предварительного следствия не единожды. Финалом такого «торжества прокуратуры» является указание на необходимость направления депонированных материалов прокурору, а не лицу, осуществляющему расследование.
В такой ситуации законодателем создан идеальный коррупционный фон для органов прокуратуры. Точнее, этот фон создан самой прокуратурой как разработчиком нового Уголовно-процессуального кодекса, причем «на пустом месте», поскольку, как видно из изложенных доводов, никакой функциональной необходимости в существовании обсуждаемой статьи нет, и своим существованием она лишь вызывает помехи в достижении целей правосудия.
Мацалада авторКазацстанРеспубликасы цылмыстыцпроцестде айгацтарды сацтауга цоюдыц ерекшелжтерт талцылайды. Зерттеудщ нэтижес бойынша автор Казацстан Республикасы Кылмыстыц процестж кодекстде айгацтарды сацтауга цоюга цатысты зацнаманыц жагдайын взгерту цажеттмгт кврсетед1.
TYuin свздер: айгацтарды сацтауга цою, тергеу судьясыныц жауап алуы, жэб1рленуш1ден жауап алу, куэдан жауап алу, жауап беру, цылмыстыц процесс барысында жауап алу.
В статье автор рассматривает особенности депонирования показаний в уголовном процессе Республики Казахстан. По результатам исследования автор делает вывод о необходимости изменения состояния законодательства в части регламентации депонирования показаний в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Казахстан.
Ключевые слова: депонирование показаний, допрос следственным судьей, допрос потерпевшего, допрос свидетеля, дача показаний, допрос в уголовном процессе.
The author considers the peculiarities of the deposit of evidence in the criminal procedure of the Republic of Kazakhstan. The study concludes that the author of the need to change the status of legislation regarding the regulation of the deposit of the testimony in the Criminal Procedure Code of the Republic of Kazakhstan.
Keywords: deposition testimony, interrogation by the investigating judge, questioning the victim, questioning witnesses testifying, questioning in criminal proceedings.
ШынгысЖащлы Кенжетаев,
Ецбек жэне элеуметтт цатынастар цазац академиясы Азаматтыц-цуцыцтыц пэндер кафедрасыныц доцент1, з.г.д.
Цазацстан Республикасыныц цылмыстыц процесшде айгацтарды сацтауга цоюдыц ерекшелiктерi
Кенжетаев Чингис Джанович,
доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Казахской Академии труда и социальных отношений, д.ю.н.
Особенности депонирования показаний в уголовном процессе Республики Казахстан
Chingis D. Kenjetaev,
Associate Professor of Civil Law Disciplines of Kazakh Academy of Labor and Social Relations
The peculiarities of the deposit of evidence in criminal proceedings of the Republic of Kazakhstan
