CC BY
233
Иван ВАСИЛЬЕВ
ОСОБЕННОСТИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ТРАНЗИТНЫХ ПРОЦЕССОВ НА ПРОСТРАНСТВЕ БЫВШЕГО СССР
В статье рассматриваются особенности, факторы, политические и социальные условия демократических транзитов на территории бывшего СССР. Проводится сравнение результатов демократических преобразований в различных районах постсоветского пространства.
The features, factors, political and social conditions of democratic transits оп the ex-USSR territory are considered. Comparison of results of democratic transformations in various areas of the post-Soviet territory has done.
Ключевые слова:
демократия, демократические процессы, демократический транзит; democracy, democratic processes, democratic transit.
Республики бывшего Советского Союза, несмотря на длительный период существования и развития в едином государстве, усвоили и сохранили ряд собственных национальных черт, оказавших и оказывающих влияние на последовавшие в них политические процессы.
Так, в ряде вновь образованных стран многовековой уклад общественной жизни вошел в противоречие с попытками установления демократии. Причина подобных неудач кроется, вероятно, не только в отсутствии демократического опыта и менталитете, но и в том, что предпринимались попытки формального переноса западной модели демократии, оказавшейся мало пригодной для многих государств с традиционной политической культурой.
Некоторые исследователи, отмечая особенности переходного периода стран постсоветского пространства, особо обращают внимание на противоречие между желанием установления западной модели демократии и действительностью, в которой находятся постсоветские страны. Так, в частности, Валери Банс в своем труде «Элементы неопределенности в переходный период» отмечает, что транзит от государственного социализма (характеризующегося сочетанием неопределенности процедур и определенности конечных результатов) к либеральной демократии (с определенными процедурами и неопределенными результатами) осуществляется через переходный период, или хаос, которому свойственны неопределенность как результатов, так и процедур. В этот период система становится еще более конкурентной, чем прежде, а результаты еще более неопределенными, к тому же исход самого процесса реформ (даже в случае быстрых перемен и разрыва с прошлым) является непредсказуемым, причем независимо от того, движется ли общество в сторону либерализма или от него. Выработка четких процедур приносится в жертву стремлению быстро получить ощутимые результаты.
Поскольку переходный период отличается двойной неопределенностью, а следовательно, большей нестабильностью, то либеральная демократия в такой ситуации становится лишь одним из четырех вариантов будущего наряду с такими вариантами, как «замораживание» режима в переходном состоянии, реставрация госсоциализма или диктатура с ее определенностью процедур и результатов1. Практически на постсоветском пространстве можно было
1 Харитонова О.Г. Генезис демократии (попытка реконструкции логики транзитологических моделей) // Полис, 1996, № 5, с. 73; Банс В. Элементы неопределенности в переходный период // Полис, 1993, № 1, с. 44—51; Bunce V. [email protected] A Transition to Democracy? // Contention, 1993, vol. 3, № 1, р. 35—47.
ВАСИЛЬЕВ
Иван
Ярославин — соискатель Военного университета МО РФ
наблюдать различные комбинации этих четырех вариантов.
В целом, существенное влияние на демократические процессы на постсоветском пространстве оказали следующие факторы:
— отсутствие значимого демократического опыта;
— сохранение в большинстве государств (за некоторым исключением — в странах Прибалтики) прежней элиты с авторитарными советскими установками и стилем работы;
— тяжелое экономическое положение, вызванное, в частности, особенностями построения экономики СССР;
— завышенные ожидания от демократизации (большинство граждан ждало резкого улучшения благосостояния) и, соответственно, последующее разочарование.
Кроме того, в ряде государств существенную роль сыграли такие социокультурные факторы, как клановость (Кавказ, Средняя Азия); наличие этических норм, входящих в противоречие с некоторыми принципами демократии (Туркменистан); межнациональная/межплеменная напряженность (Киргизия, Грузия); межрели-гиозная и межкультурная напряженность (Украина).
В большинстве стран постсоветского пространства эти факторы накладывались друг на друга, что не могло не сказаться на понимании демократии их населением.
При этом важно отметить, что демократизация осуществлялась «сверху», при активном участии государственных структур.
Для понимания специфики демократических процессов постсоветского пространства необходимо ответить на следующие основные вопросы:
а) для чего элите необходимо устанавливать демократию?
б) какими возможностями обладает государство для установления демократии?
Очевидно, что в условиях, когда общество в силу процессов глобализации и демократизации становится более открытым, население государств с авторитарными режимами осознает необходимость определенных гражданских прав и свобод, поскольку они ему выгодны, а значит — нужны. Но для новой правящей элиты принятие демократических правил игры означает нестабильность ее властных позиций. Поэтому ей выгоднее минимизировать гражданские права и свободы.
На постсоветском пространстве утверждение некоторых демократических практик осуществлялось с целью легитимации новых режимов на международной арене и частичного удовлетворения ожидания свобод для своих граждан. Поскольку в период распада СССР была популярна демократическая риторика, новой власти, еще не утвердившейся прочно, необходимо было выглядеть антиподом власти советской. Перед мировой общественностью властям начала 90-х гг. значительно выгоднее было выступать в качестве строителей государства демократического, нежели авторитарного. Можно согласиться с мнением, что находиться вне «международного режима [демократизации] означает иметь трудности в доступе к какому-то ресурсу <...> значит быть практически лишенным доступа ко всем ресурсам на международной арене, быть, попросту говоря, изгоем. Вот почему “демократизироваться”, как бы то ни было, стало “модно”»1. Демократическая форма правления является одним из главных факторов, необходимых для международной легитимации и получения экономической помощи2.
Нельзя не учитывать и то, что демократический транзит в республиках бывшего СССР шел параллельно с процессами разжигания националистических настроений, обретением независимости, началом государственного строительства.
Политическая элита большинства государств, возникших на постсоветском пространстве, нуждалась, по крайней мере, в создании формальной демократии. При этом политическая конкуренция не допускалась, чему отчасти способствовало достаточно апатичное отношение граждан к защите своих прав, обусловленное патерналистской политической культурой. Установление полноценной действующей демократии было не в интересах правящих групп, т.к. для них необходимо было закрепить обретенные властные позиции. Соответственно, демократизация осуществлялась во многом «сверху», т.е. под «присмотром» государства.
1 Никитченко А.Н. Транснационализация демократии (третья волна демократизации в свете теорий международных отношений) // Политические исследования, 1996, № 5, с. 66.
2 Даймонд Л. Прошла ли «третья волна» демократизации? // Политические исследования, 1999, № 1, с. 21-22.
36
ВЛАСТЬ
2011 '1 0
Новые правительства, по крайней мере первоначально, стремились к демократическим преобразованиям. Вместе с тем в странах, где после укрепления власти оказалось возможным свести демократические элементы к минимуму, это было сделано. Такое положение вещей явилось следствием того, что, с одной стороны, элитой в государствах стала преимущественно трансформированная советская номенклатура с командно-административной политической культурой (активно включившаяся в бизнес), с другой - не было четкого разделения граждан на классы и страты, осознающие свои интересы. И власть, и большинство населения демократию воспринимали абстрактно и, как было отмечено выше, ошибочно, ожидая от нее автоматического роста уровня жизни и правовой защищенности. При этом устойчивые демократические движения также отсутствовали за неимением надежной и стабильной социальной базы. В ряде стран на эти факторы накладывалась клановость и авторитарные традиции (что особенно характерно для Средней Азии). Политические партии, которые на деле придерживались демократической ориентации, или не имели реальных рычагов влияния на власть, или, находясь у власти, на деле использовали авторитарные методы управления, при этом нередко прибегая к популистским приемам вследствие слабого опыта государственного управления. Таким образом, исключалась возможность построения реальной демократии.
В целом, на пространстве бывшего СССР демократия пробивала себе дорогу и утверждалась с большими трудностями. Отчасти успешным можно признать демократические переходы прибалтийских государств (Литва, Латвия, Эстония). Новая элита в этих странах, как отмечалось выше, после обретения независимости сформировалась не естественным демократическим путем, а под непосредственным влиянием стран Запада.
Если говорить о Центральной Азии и Закавказье, то, как отметил Б. Макаренко, «пять центральноазиатских государств детскими болезнями демократии не болеют, поскольку демократию не строят»1.
На Кавказе, как было отмечено выше, некоторые успехи в строительстве демо-
1 Макаренко Б. Консолидация демократии: «детские болезни» постсоветских государств // http://www.politnauka.org/library/dem/makarenko.php
кратии сделала Грузия, формально начавшая это строительство после «революции роз». Однако и она скоро вернулась к авторитаризму, свойственному другим государствам региона.
Специфическим отличием процессов, происходивших в России, от процессов в других бывших республиках СССР было наличие значимых зачатков гражданского общества, а также быстрое формирование дееспособных политических партий, позволившее создать многопартийную систему. Немаловажным фактором демократизации в России являлось то, что в момент развала Советского Союза и несколько последующих лет российское руководство следовало советам, получаемым от «старых демократий», прежде всего США. Но совершенно очевидно, что советники давали рекомендации без учета исторического прошлого, ментальности и традиций российских народов. В законодательстве появились недоработки, негативным образом влияющие на развитие страны. Дело в том, что те нормы, которые хороши для маленькой европейской страны, совершенно неприемлемы в условиях России, для которой предпочтительна сильная центральная власть. Как отметил Л. Даймонд, «2/3 стран с населением менее 1 млн. человек являются. либеральными демократиями, тогда как среди стран с населением свыше 1 млн. человек таковых лишь около 11%»2.
Постепенно укрепившаяся российская элита пересмотрела ряд положений законодательства и теории демократии (в частности, идеи суверенной демократии), а также перестроила политическую систему под себя.
Таким образом, очевидно, что полноценная и жизнеспособная демократия требует смены авторитарной политической культуры, а значит и ее носителей в структурах власти, на новую, имеющую действительные демократические установки. Иначе демократические режимы, даже укрепившись формально, будут носить преимущественно декларативный характер.
2 Даймонд Л. Указ. соч., с. 16.
