CC BY
42
Вестник Института экономики Российской академии наук
2/2017
К.И. КАЗЕНИН
кандидат филологических наук, директор Центра региональных исследований и урбанистики Института прикладных экономических исследований Российской академии народного хозяйства и государственной
службы при Президенте РФ
кандидат экономических наук, доцент кафедры демографии Института демографии Национального исследовательского университета Высшая школа экономики
ОСОБЕННОСТИ БРАЧНО-РЕПРОДУКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН: ИХ ПРИЧИНЫ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПОСЛЕДСТВИЯ1
В статье рассматриваются особенности современного брачного и репродуктивного поведения женщин в Республике Дагестан. От средних показателей по России этот регион отличается более ранним возрастом вступления женщины в брак, более ранним возрастом при рождении детей и более короткими интервалами между рождениями детей. Дагестан - один из немногих регионов России, где не наблюдается «старения» материнства. В статье показано, что такое брачно-репродуктивного поведение стабильно присуще всем поколениям женщин республики. Как показало исследование, это связано с определенными социокультурными факторами. В статье обсуждаются возможные как положительные, так и негативные последствия сохранения нынешних особенностей брачно-репродуктивного поведения для экономики и социальной сферы региона.
Ключевые слова: демографический переход, рождаемость, брачное поведение, репродуктивное поведение, Дагестан, регионы Северного Кавказа.
1БЬ: 112, 113, 115.
1 Статья написана на основе проведенного в Республике Дагестан в 2016 г. количественного полевого исследования в рамках НИР РАНХиГС 2016 г. «Влияние социальных изменений на рождаемость в регионах Северного Кавказа».
На примере Дагестана авторы демонстрируют принципиальную объяснимость различий регионов по возрастным характеристикам брачно-репродуктивного поведения через другие особенности регионов, а также показывают возможные социально-экономические последствия определенных возрастных характеристик брач-но-репродуктивного поведения.
В.А. КОЗЛОВ
Региональные различия брачно-репродуктивного поведения населения - важный фактор, который необходимо учитывать при выработке как социальной, так и семейной политик государства. Одна из очевидных причин значимости этих различий состоит в том, что разнообразие регионов по репродуктивной активности населения ведет к увеличению их разнообразия и по возрастной структуре, прежде всего по доле детей, что не может не учитываться при планировании государственных мер поддержки материнства и детства. В России значительные региональные различия в рождаемости во второй половине ХХ-го - начале XXI в. стабильно наблюдались из поколения в поколение [1], а после введения в действие такой заметной меры поддержки рождаемости, как материнский капитал, эти различия только увеличились [2].
В то же время научные исследования регионального разнообразия по брачно-репродуктивному поведению как в России, так и в мире в целом, характеризуются явной неполнотой анализа данной проблемы.
Во-первых, исследования сосредоточены в основном на различиях по уровню рождаемости, который измеряется рядом индикаторов, показывающих количество детей на одну женщину. Значительно меньшее внимание уделяется различиям между регионами по возрасту вступления в брак, а также по возрасту матери при рождении детей. Между тем эти различия весьма велики в ряде стран, включая Россию (см., например: [3]), а социально-экономические последствия этих различий могут быть достаточно серьезными.
Прежде всего, более ранний средний возраст женщины при вступлении в брак, а также при рождении детей во многих исследованных социумах коррелирует с большим средним количеством детей на одну женщину при завершении периода репродуктивной активности поколения (см., например: [4], [5]). Следовательно, различия между регионами по возрасту вступления в брак и возрасту «старта» материнства с большой вероятностью ведут к различиям между ними по доле детского населения, а значит, и по соотношению населения трудоспособных и нетрудоспособных возрастов. В совокупности это оказывает большое влияние на экономическую ситуацию в регионе.
Кроме того, тенденция к раннему вступлению женщин в брак и рождению первого ребенка в раннем возрасте оказывает влияние на рынок труда, поскольку ранний брак и раннее материнство во многих случаях ведут к отказу молодой мамы от дальнейшего образования. Тем самым в регионе образуется большое количество женщин, которые могут претендовать только на рабочие места, не требующие высокой квалификации [6]. Наконец, «раннее» материнство в регионе в совокупности с небольшой возрастной разницей между супругами (т.е. супруг также является молодым), в условиях сокращающихся из-за кризиса возможностей молодежи найти достойную работу на рынке труда, может иметь специфические негативные социальные последствия. Рост количества моло-
дых семей, чьи достаточно высокие, из-за наличия детей, материальные запросы не могут быть удовлетворены из-за отсутствия хорошей работы у обоих супругов, увеличивает социальную напряженность в регионе.
Семейная политика государства в таких регионах, на наш взгляд, должна быть направлена как на поддержку молодых семей с детьми, так и на то, чтобы по возможности изменить возрастные модели рождаемости, несущие в себе социальные риски, возрастающие в условиях экономического кризиса.
Во-вторых, за редкими исключениями, исследования межрегиональных различий по брачно-репродуктивному поведению в основном ограничиваются констатацией этих различий, но не поиску их возможных причин. Между тем понимание экономических, социальных, культурных контрастов между регионами, различающимися по рождаемости и брач-ности, позволит не только найти возможные объяснения межрегионального разнообразия брачно-репродуктивного поведения населения, но и спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации в регионе. Для принятия правильных государственных решений необходимо знать, изменится ли ситуация, либо сохранится - в зависимости от уровня стабильности факторов, предопределяющих брачно-репродуктивное поведение.
Республика Дагестан - пример региона, где отличия по рождаемости от общестранового «стандарта» сегодня проявляются не столько в уровне брачности и рождаемости (по ним Дагестан незначительно опережает РФ в целом), сколько в их возрастных характеристиках. Для Дагестана характерен более молодой (по сравнению со среднероссийским) возраст вступления в брак, а также более молодой (чем в большинстве других регионов России) возраст матери при рождении первого и второго ребенка.
Проведенное нами социологическое обследование показало, что современное брачно-репродуктивное поведение женщин Дагестана формируется большой группой социокультурных факторов, включающих: образование женщины, ее работа за пределами домохозяйства, ее личная религиозность, наличие в семье женщины традиционных возрастных и гендерных иерархий и пр.
Основные характеристики брачности и рождаемости
в Республике Дагестан
Показатель рождаемости в Дагестане2 стабильно превышает российский показатель, хотя начиная с 2000-го года наблюдается тенденция к их сближению (см. рис. 1)3.
2 Суммарный коэффициент рождаемости (СКР) равен числу детей, рожденных женщиной в течение своей жизни.
3 Ряд исследователей высказывает сомнение в достоверности данных по Дагестану, считая показатель заниженным из-за переучета численности населения республики (подробнее см. например: [7]).
Источник: Единая межведомственная информационно-статистическая система. Рис. 1. Суммарный коэффициент рождаемости.
Если мы сравним динамику среднего возраста женщины при рождении ребенка в целом по России и по Дагестану, то увидим существенные различия. На рис. 2 видно, что в РФ с 1994 г. наблюдается неуклонный рост показателя среднего возраста матери при рождении первого ребенка, в то время как в северокавказской республике наблюдается снижение данного показателя примерно с начала 2000-х годов. Так, если в 1989 г. средний возраст матери в России при рождении 1-го ребенка был ниже, чем в Дагестане, на 0,72 года, то сейчас в республике матери при рождении 1-го ребенка в среднем на 1,85 лет моложе, чем в РФ в целом. Что касается возраста рождения 2-го ребенка, то в России он всегда был выше, чем в Дагестане. Но если в начале 2000-х годов разница была менее года, то в 2015 г. - более 3,2 лет. При этом в России этот показатель стагнирует, а в Дагестане снижается.
Можно даже предположить, что если динамика последних лет будет сохраняться, то в скором времени возраст матери при рождении второго ребенка в Дагестане сравняется с возрастом матери при рождении первого ребенка в России в целом.
Показатели среднего возраста вступления в брак4 для России в 2013 г. были на уровне 31,71 для мужчин и 29,43 для женщин, а в 2014 г. 32,08 и 29,82 соответственно, в то время как в Дагестане они составили 29,08 и 24,98 для 2014 г. и 28,95 и 24,98 - для 2013 г. 5. В Дагестане в возрасте 18-24 года заключалось 32,28% всех браков для мужчин и 68,25% для женщин, тогда как в России показатели составили 22,35% и 35,64% соответственно. Налицо тенденция гораздо более молодой модели брачности в Дагестане, а также наличие большего разрыва в возрасте
4 По открытым данным, публикуемым Росстатом в Демографических ежегодниках.
5 Отметим, что возрасты не совсем корректно рассчитаны, так как приведены по очень крупным интервалам. Кроме того, они учитывают в себе повторные браки.
оотоа^а^ач^оо^ачоооооооооот-нт-!!-!!-!*-!^-! ттачт^ттттттооооооооооооаооо
Источник: рассчитано авторами по Российской базе данных по рождаемости и смертности (РосБРиС) Центра демографических исследований Российской экономической школы (ЦДИ РЭШ).
Рис. 2. Средний возраст матери при рождении ребенка 1-й и 2-й очередности.
между женихом и невестой, что может свидетельствовать о том, что доля повторных браков в республике невелика.
Если мы обратимся к более детализированным данным Микропереписи 2015 г. , то выяснится, что в России в 2015 г. к возрасту 30-34 года на 1000 мужчин в браке состояли 691 человек (в том числе в официальном - чуть более 84%), а 221 никогда в нем не состояли, а к аналогичному возрасту в Дагестане цифра была 839 (примерно 95% в официальном) при 115 никогда не состоявших. Среди женщин в России к возрасту 30-34 года 717 из 1000 состояли в браке (82% из них - в зарегистрированном), а 135 никогда в нем не состояли, при этом в Дагестане показатель для женщин - 781 (95% из них - в зарегистрированном), а 87 из 1000 никогда не состояли в браке.
Влияние социокультурных факторов на брачность
и рождаемость: результаты исследования в Дагестане
Для исследования влияния социокультурных факторов на возрастные характеристики брачно-репродуктивного поведения в Дагестане нами в 2015 и 2016 гг. в сельской части этого региона было проведено количественное полевое исследование - опрос женщин 16-39 лет, имеющих хотя бы одного ребенка. Опрос, ограниченный респондентками, имеющими детей, разумеется, не позволяет получить даже оценочных коэффициентов рождаемости по возрастам. Но это не являлось принципиальным, поскольку мы исследовали лишь тайминг, но не уровень рождаемости6.
6 Опрос проводился в 12 селах - в 4-х равнинных, 5-ти предгорных, 3-х горных (по высотным поясам). Доля опрошенных из каждого села в общем числе опрошенных не
— Дагестан-1 —■ -Дагестан-2 А Россия-1 К Россия-2
Вопросы, задаваемые респонденткам, были распределены по следующим блокам:
- вопросы об их возрасте на момент опроса и на момент наступления основных демографических событий;
- вопросы об образовании и трудовой деятельности: вопрос об учебе после окончания школы, об учебе после вступления в брак, о работе за пределами домохозяйства после вступления в брак, о планах работать в будущем;
- вопросы, позволяющие установить степень действия поколенче-ских иерархий в семье женщины (действие этих иерархий проверялось на примере вступления женщины в брак - сама ли она познакомилась с будущим супругом или их познакомили родственники; сама ли приняла решение о вступлении в брак или сделала эта по совету родителей и т.п.);
- вопросы, позволяющие оценить личную религиозность женщины.
Такой выбор факторов, статистическая связь которых с возрастными характеристиками брачно-репродуктивного поведения была проверена в ходе нашего исследования, был обусловлен следующим. Связь образования женщины и ее трудовой деятельности с возрастом вступления в брак и рождения детей отмечается в очень большом количестве исследований (например, см.: [9], [10]). Вполне предсказуемо, что женщины с более высоким уровнем образования, а также работающие женщины в разных социумах демонстрируют сходную тенденцию к «откладыванию» замужеств и материнства, имея альтернативные пути самореализации за пределами семьи.
Поколенческие же иерархии и личная религиозность, напротив, не относятся к тем факторам, которые регулярно исследуются на предмет связи с брачностью и рождаемостью. Однако в научных исследованиях, посвященных рождаемости в обществах, совершающих переход от традиционного сельского общинного уклада к более модернизированным состояниям, демонстрируется, что связь рождаемости с этими факторами наблюдается регулярно (см.: [11], [12], [13]).
В своем исследование мы относим Дагестан к региону, где распад традиционного сельского образа жизни домохозяйств начался позже,
превысила 10%. Более 80% опрошенных составили женщины, представляющие три наиболее многочисленных народа Дагестана - аварцев, даргинцев и кумыков. Всего по результатам опроса были проанализированы анкеты 902 респонденток, еще 39 собранных анкет не были обработаны из-за существенной неполноты их заполнения. Выбор респонденток в каждой возрастной группе в селах, где проводилось исследование, имел случайный характер. При этом нигде не опрашивались респон-дентки, проживающие в одном домохозяйстве. Погрешность опроса по основным количественным показателям не превысила 5% при 95%-ом уровне значимости.
чем в России в целом, - не ранее 1970-х годов. И сейчас все еще нельзя говорить о завершении этого процесса: в постсоветские десятилетия он интенсифицировался, но достиг разной глубины в разных частях региона, порождая значительное разнообразие «переходных» форм социальной организации [14]. Поэтому проверка гипотез о влиянии на брачно-репродуктивное поведение тех факторов, которые регулярно влияют на него в обществах, находящихся в похожем состоянии, выглядела наиболее естественным решением. Так, связь религиозности с более ранним возрастом вступления в брак и деторождения ранее уже отмечался в литературе для целого ряда сообществ, в том числе для мусульманских (например, см.: [15], [16]).
Для проверки гипотез о влиянии перечисленных выше факторов на возрастные характеристики брачно-репродуктивного поведения мы использовали линейные регрессионные модели. В качестве зависимого параметра в этих моделях последовательно выступали следующие возрастные характеристики респонденток:
- возраст при вступлении в брак7;
- возраст при рождении первого ребенка;
- возрастной разрыв между рождением первого и второго ребенка (интергенетический интервал);
- возраст при рождении второго ребенка.
В качестве контрольных параметров во все модели включались:
- переменная «поколение» (по ней все респондентки были поделены на возрастные группы: 16-19, 20-24, 25-29, 30-34, 35-39 лет); необходимость контроля по этому параметру была обусловлена тем очевидным соображением, что с ростом возраста женщины расширяются и границы колебаний тайминга основных демографических событий;
- переменные, отражающие национальную принадлежность респонденток (их включение в модели связано с тем, что в Дагестане между женщинами ряда национальностей наблюдаются различия по рождаемости [17]).
Ниже представлены модели (см.: табл. 1, табл. 2, табл. 3, табл. 4), в которых в качестве независимого, помимо контрольных и константы, включено по одному параметру из перечисленных выше групп. Мы приводим только те модели, в которых независимый параметр оказался значимым. В таблицах приводятся стандартизованные значения коэффициентов (в).
7 Вопрос касался обряда бракосочетания, а не государственной регистрации брака; о ее времени задавался отдельный вопрос. В современном Дагестане заключение брака (как правило, по мусульманскому обычаю) и его регистрация часто заметно различаются по времени, что также подтвердили результаты опроса.
Данные таблицы 1 подтверждают, что возраст вступления в брак обратно пропорционален религиозности женщины (то есть религиозность значимо «омолаживает» возраст вступления в брак) и позитивно связан с уровнем образования женщины и с ее работой за пределами домохозяйства.
Таблица 1
Модели, в которых возраст женщины при вступлении в брак выступает в качестве зависимого параметра
Учеба после школы (1 - да, 0 - нет) Работа после вступления в брак (1 - да, 0 - нет) Работа на момент опроса (1 - да, 0 - нет)# Планы работать в будущем (1 - да, 0 - нет) Несамостоятельное знакомство с будущим супругом (1 - да, 0 - нет) Считает важным религиозное воспитание детей (1 - да, 0 - нет) Считает свою семью религиозной (1 - да, 0 - нет) Совершает ежедневную пятикратную молитву (1 - да, 0 - нет)
в 0,248*** 0,179*** -0,073** 0,177*** 0,07** -0,054* -0,056* -0,82**
к2 0,208 0,178 0,156 0,172 0,155 0,153 0,166 0,158
N 881 877 880 797 797 877 828 872
# - Для женщин, которые считались находящимися в отпуске по уходу за ребенком. Здесь и далее: «***», «**», «*» - значимость коэффициентов на уровне 1, 5 и 10% соответственно.
Таблица2
Модели, в которых возраст женщины при рождении первого ребенка выступает в качестве зависимого параметра
Учеба после школы (1 - да, 0 - нет) Работа после вступления в брак (1 - да, 0 - нет) Планы работать в будущем (1 - да, 0 - нет) Несамостоятельное знакомство с будущим супругом (1 - да, 0 - нет)
в 0,209*** 0,141*** 0,144*** 0,121***
к2 0,264 0,244 0,250 0,246
N 840 837 766 768
Из табл. 2 следует, что для возраста «старта» материнства, в отличие от возраста вступления в брак, незначимыми оказались параметры религиозности, при том что связь с другими параметрами такая же, как у возраста вступления в брак.
Таблица 3
Модели, в которых интергенетический интервал между рождением второго и первого ребенка выступает в качестве зависимого параметра
Знакомство с будущим супругом непосредственно перед заключением брака (1 - да, 0 - нет) Считает важным религиозное воспитание детей (1 - да, 0 - нет) Считает свою семью религиозной (1 - да, 0 - нет) Соблюдает мусульманский пост (1 - да, 0 - нет) Совершает ежедневную пятикратную молитву (1 - да, 0 -нет)
ß 0,113*** -0,128*** -0,116*** -0,086** -0,111**
R2 0,079 0,08 0,08 0,069 0,073
N 572 585 546 579 583
Для интергенетического интервала образование женщины и ее присутствие на рынке труда оказываются незначимыми (см. табл. 3), а религиозность, напротив, значимо связана с более кратким интервалом8.
Для возраста при рождении второго ребенка, как видим из табл. 4, значимы: учеба и работа женщины (позитивная связь), действие в семье женщины традиционных поколенческих иерархий (позитивная связь) и личная религиозность (негативная - обратно пропорциональная связь).
Таким образом, регрессионный анализ показал, что точный состав параметров, значимых для возрастных характеристик брачно-репро-дуктивного поведения, меняется от одной характеристики к другой. Однако выделяются две группы признаков, которые регулярно связаны с более молодым возрастом демографических событий. Во-первых, это послешкольное образование женщины и ее работа за пределами домохозяйства. Указанные признаки значимы для возраста вступления в брак и для возраста при рождении первого и второго ребенка -во всех случаях они «повышали» эти возрастные параметры.
Во-вторых, для возраста наступления рассматриваемых демографических событий значимым оказывается религиозность: более сильная религиозность женщин связана с более молодым возрастом вступления в брак, рождения второго ребенка и с меньшим интервалом между рождениями первых двух детей. Оба результата не представляются неожиданными в свете имеющихся исследований рождаемости в других странах и регионах (см. обзор выше).
8 По сравнению с моделями с возрастом вступления в брак к значимым добавляется еще один параметр религиозности - соблюдение женщиной мусульманского поста.
Таблица 4
Модели, в которых возраст женщины при рождении второго ребенка выступает в качестве зависимого параметра#
Учеба после школы (1 - да, 0 - нет) Работа после вступления в брак (1 - да, 0 - нет) Работа на момент опроса (1 - да, 0 - нет)## Знакомство с будущим супругом непосредственно перед заключением брака (1 - да, 0 - нет) Несамостоятельное знакомство с будущим супругом (1 - да, 0 - нет) Считает важным религиозное воспитание детей (1 - да, 0 - нет) Считает свою семью религиозной (1 - да, 0 - нет) Соблюдает мусульманский пост (1 - да, 0 - нет) Совершает ежедневную пятикратную молитву (1 - да, 0 - нет)
в 0,069*** 0,044* 0,07*** 0,07*** 0,046* -0,068*** -0,09*** -0,042* -0,055**
к2 0,713 0,707 0,716 0,716 0,701 0,713 0,720 0,708 0,711
N 585 583 572 572 541 585 546 579 583
# В этих моделях в качестве контрольного параметра выступал также возраст при рождении первого ребенка.
## Для женщин, которые считались находящимися в декрете.
Интересным получился результат относительно влияния существующих в семье женщины поколенческих иерархий (факт, что супруги не знали друг друга до свадьбы, или имеет место в принципе несамостоятельное знакомство) на возраст при наступлении демографических событий. Оказалось, что их более сильное влияние связано с более поздним вступлением в брак и рождением детей9. Мы не рассматриваем здесь вопрос о причинах такой связи, ограничимся лишь предположением о том, что традиционный семейный уклад Дагестана, при котором высока зависимость младшего поколения от старшего в принятии принципиальных жизненных решений, подразумевал достаточно поздний возраст вступления девушки в брак и «старта» материнства. Наше предположение косвенно подтверждается тем, что на начало 1990-х годов, когда традиционный уклад в Дагестане, по имеющимся оценкам (см. например: [18]), был более сохранным, чем сейчас, средний возраст матери при рождении первого ребенка был всего лишь более чем на полгода выше, чем в целом по России (см. рис. 2).
9 О существовании такой связи в других сообществах, в которых исследовалось влияние социокультурных факторов на брачность и рождаемость, нам неизвестно.
Оценка стабильности факторов, влияющих на демографические особенности Дагестана10
В ходе исследования было выяснено, что значения включенных в модели параметров, связанные с более молодым возрастом вступлением в брак и с более молодым возрастом материнства, демонстрируют большую распространенность от более старших поколений к более младшим. При этом было выяснено, что в самой молодой возрастной группе (16-19 лет) особенно высока доля женщин, не учившихся после окончания школы и не работавших после замужества или на момент опроса (см. табл. 5). Можно предположить, что мы получили такой результат потому, что нашим опросом были охвачены только замужние женщины с детьми, а столь раннее замужество и материнство с большой вероятностью ведет к отказу от послешкольного образования и от работы. Однако рост числа неработающих и не учившихся после школы женщин наблюдается и в более старших поколениях, где такое объяснение межпоколенческих контрастов уже невозможно.
Таблица 5
Динамика доли женщин, не учившихся после школы, и неработающих
11
женщин11
Поколение Не училась после школы Не работает сейчас Не работала после замужества
16-19 0,91 0,91 0,87
20-24 0,57 0,84 0,79
25-29 0,44 0,66 0,59
30-34 0,47 0,56 0,47
35-39 0,56 0,53 0,39
Итого 0,54 0,67 0,59
10 В предыдущем разделе мы показали, что для возрастных характеристик брачно-ре-продуктивного поведения в Дагестане, по которым этот регион отличается от сред-нестрановых показателей, значимым является ряд социокультурных параметров. Следовательно, если мы ставим задачу оценить, насколько возрастные особенности брачно-репродуктивного поведения в Дагестане могут оказаться стабильными в перспективе, нам необходимо оценить, какую динамику имеют в сегодняшнем дагестанском обществе эти параметры. Чтобы ответить на данный вопрос, мы обратились к межпоколенческим различиям по этим параметрам среди женщин, охваченных нашим исследованием.
11 В табл. 5-8 рассматривается доля женщин, давших положительный ответ на соответствующий вопрос, по поколениям.
Обратимся теперь к динамике параметров религиозности (см. табл. 6). Здесь очевиден рост доли женщин, соблюдающих основные требования ислама. Между поколениями 25-29 лет и 16-19 лет стабильной (т.е. примерно одинаковой) от поколения к поколению сохраняется лишь доля соблюдающих мусульманский пост (уразу), по двум другим признакам доля религиозных женщин растет. Еще более показательной является межпоколенческая динамика ценностей воспитания (см. табл. 7). Доля женщин, считающих важным религиозное воспитание детей (мы видели, что этот параметр значимо связан с более ранним вступлением в брак и возрастом рождения второго ребенка), растет от поколения к поколению, при равномерном снижении доли женщин, указавших в качестве важных другие ценности воспитания, предложенные при опросе.
Таблица 6
Динамика параметров религиозности, по данным опроса в Дагестане
Поколение Считает свою семью религиозной Соблюдает уразу Делает намаз
16-19 0,90 0,81 0,81
20-24 0,85 0,80 0,70
25-29 0,79 0,81 0,68
30-34 0,82 0,85 0,75
35-39 0,79 0,80 0,71
Итого 0,82 0,82 0,72
Таблица 7
Динамика приоритетов воспитания детей, по данным опроса в Дагестане
Поколение Важны религиозное воспитание Важно образование детей Важно знание традиций своего народа
16-19 0,79 0,32 0,25
20-24 0,65 0,72 0,27
25-29 0,66 0,74 0,30
30-34 0,63 0,77 0,33
35-39 0,52 0,81 0,33
Итого 0,63 0,72 0,30
Рассмотрим, наконец, динамику по параметрам, отражающим действие в семье женщины поколенческих иерархий. Ответы на соответствующие вопросы показывают разное возрастное распределение. Доля женщин, не знакомых с будущим супругом до свадьбы (наиболее
«чистый» вариант замужества, организованного старшими родственниками), заметно убывает от поколения к поколению. Доля женщин, которых с будущим мужем познакомили родственники (более «мягкий» вариант зависимости от старших родственников при принятии жизненно важных решений), от поколения 30-34 лет к более молодым поколениями обнаруживает незначительный рост (см. табл. 8).
Таблица 8
Динамика параметров, отражающих действенность поколенческих
ие эархий, по данным опроса в Дагестане
Поколение Не были знакомы до свадьбы С будущим мужем познакомили родственники
16-19 0,06 0,60
20-24 0,19 0,58
25-29 0,25 0,58
30-34 0,27 0,56
35-39 0,28 0,44
Итого 0,23 0,55
Итак, значения параметров, связанные с более ранней брачностью и материнством, получают большую распространенность в направлении от более старших поколений к более младшим. Тем самым анализ межпоколенческой динамики не показал таких изменений, которые делали бы вероятным повышение возраста вступления в брак и рождения детей первых порядков в перспективе ближайших поколений.
Социально-экономические последствия
демографических особенностей Дагестана
Какие последствия для региона будет иметь сохранение молодой брачности и молодого материнства в условиях экономических трудностей, переживаемых страной?
Отвечая на этот вопрос, необходимо учитывать, что социально-экономические показатели Дагестана ставят его в число наиболее проблемных регионов РФ. Так, в 2014 г. безработица в Дагестане, по данным Росстата, составила 10,2%, что почти в 2 раза выше среднероссийского уровня, а занятость - 56,7% (у женщин 48,3%), при общероссийском показателе 65,3% (у женщин 60,3%). В составе безработных доля молодежи в возрасте 15-19 лет в Дагестане 11,1%, а в возрасте 20-24 года -43,2%, в то время как в России 4,2% и 36,2% соответственно (хотя здесь различия частично объясняются более молодой возрастной структурой республики).
Неблагоприятные условия на рынке труда и низкий уровень доходов населения создают в республике положение, в котором нынешние возрастные особенности брачно-репродуктивного поведения могут иметь наиболее негативные последствия.
Для оценки последствий сохранения нынешних возрастных характеристик брачно-репродуктивного поведения важно учесть, что Дагестан отличается высокой по сравнению с РФ долей населения молодых возрастов. Так по данным Росстата, в 2014 г. доля жителей от 15 до 29 лет составила в республике 36,7% при общероссийской доле в 24,5%. Когда молодежь составляет более трети населения, это обычно позволяет демографам и экономистам говорить о так называемом «молодежном наросте» (youth bulge), то есть повышенной доле молодежи по сравнению с другими группами населения. «Молодежный нарост» при отсутствии экономического роста и при значительной безработице среди молодежи рассматривается как фактор, повышающий социальную напряженность12.
В Дагестане социальные риски, связанные с высокой долей молодежи в экономически неблагоприятный период, усугубляются именно возрастными особенностями брачности и рождаемости. В обоснование этого к приведенным выше данным необходимо добавить еще один факт: средний возрастной разрыв между мужем и женой, согласно нашему полевому исследованию, составил около 4,5 лет и стагнировал от поколения к поколению. Этот показатель заметно выше общероссийского (2,50 по всем бракам в 2013 г. и 2,45 - по первым бракам [22]), однако при среднем возрасте вступления женщины в брак около 20,5 лет по нашей выборке он означает, что в Дагестане сохраняется тенденция к созданию именно молодых семей (а не семей, где при молодой жене муж относится к более старшим поколениям). Снижающийся же средний возраст матери при рождении первого ребенка позволяет говорить о том, что молодые семьи не склонны откладывать деторождение.
Следовательно, сегодня следует говорить о рисках, имеющихся в Дагестане, и связанных не только с большой долей молодежи как таковой, но и молодежи (обоих полов), состоящей в браке и имеющей детей. Очевидно, что это создает дополнительные риски по сравнению с общими рисками «молодежного нароста», ведь материальные запросы молодой семьи с детьми выше, чем у одиноких молодых людей и даже у супругов, не имеющих детей. Поэтому наблюдаемые и имеющие потенциал к сохранению особенности брачно-репродук-тивного поведения в Дагестане в условиях экономических трудностей могут стать факторами дополнительной социальной напряженности.
12 Именно этот фактор признается рядом исследователей одной из причин недавних волнений в арабских странах (например, см.: [19]).
Помимо общих социально-экономических причин эта напряженность создается и некоторыми специфичными для Дагестана обстоятельствами. Например, они касаются неформальных социальных норм, действующих в сфере недвижимости и предписывающих каждой молодой семье, кроме семьи младшего сына (обычно остающейся в отцовском доме), иметь собственное индивидуальное домостроение и земельный участок [20]). В условиях, когда большое количество молодых семей, имея потребность в земле под застройку, не имеет возможности приобрести ее на открытом рынке, они ориентируются на бесплатное получение земельного участка решением органов местного самоуправления. Однако в условиях малоземелья в густонаселенных частях Дагестана это может привести к обострению земельных конфликтов, прежде всего конфликтов, связанных с границами муниципальных образований [21].
Отталкиваясь от полученных результатов относительно «поддерживающих» раннее материнство факторов, можно предложить ряд мер для некоторого снижения уровня раннего материнства в исследуемом регионе с целью достижения социальной стабильности.
Мы, в частности, видели, что возраст «старта» материнства в среднем выше у работающих женщин. Соответственно, стимулирование образования и трудовой занятости женщин могло бы стать одним из путей снижения распространенности раннего материнства. В условиях села наиболее целесообразными были бы меры, способствующие развитию сети среднего профессионального образования с ориентацией на те «женские» специальности, которые наиболее востребованы в сельской местности. В некоторой степени решению проблемы раннего материнства поспособствует и государственная поддержка малого и среднего бизнеса, создающего рабочие места для женщин, в том числе не имеющих среднего специального или высшего образования. Отраслевая специализация малого и среднего бизнеса, в которых в качестве наемных работников заняты в основном женщины, в Дагестане, согласно нашим полевым наблюдениям, вовсе не ограничиваются торговлей.
Представляется, что при разработке системных мер государственной социальной и семейной политик, а также при формировании стратегий развития регионов необходимо предусмотреть меры по снижению рисков появления и распространения бедности, связанной с ростом большого количества молодых семей в ряде регионах России при одновременном отсутствии факторов экономического развития региона (растущий рынок труда, развитие предпринимательства среди молодежи и пр.). Для этого представляется необходимым и неотлагательным дальнейшее изучение ранней брачности и раннего материнства не только в отдельно взятом регионе, но и в других регионах РФ, отличающихся этими явлениями (ряд республик Северного Кавказа и азиатской части РФ).
ЛИТЕРАТУРА
1. Архангельский В.Н. Рождаемость в реальных поколениях - возможность оценить прошлое и заглянуть в будущее // Динамика и инерционность воспроизводства населения и замещения поколений в России и СНГ. Сб. ст. VII Уральского демографического форума с между-нар. участием / отв. ред. акад. РАН А.И. Татаркин, д-р социол. наук А.И. Кузьмин. Т. I. Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2016.
2. Захаров С.В. Рождаемость // Население России 2012. Двадцатый ежегодный демографический доклад/ Отв. ред. А.Г. Вишневский. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014.
3. Зубаревич Н.В. Поколения в переходной России: региональное и поселенческое измерение // Под ред. О. Глезер, П. Полян. Россия и ее регионы в XX веке: территория - расселение - миграции. М.: ОГИ, 2005.
4. Bumpass L., Rindfuss R.& Janosik R. Age and Marital Status at First Birth and the Pace of Subsequent Fertility // Demography. 1978. Vol. 15. № 1.
5. Morgan S.P., Rindfuss R.R. Reexamining the link of early childbearing to Marriage and to subsequent fertillty // Demography. 1999. Т. 36. № 1. С. 59-75.
6. Otoo-Oyortey N., Pobi S. Early Marriage and Poverty: Exploring links and key policy issues //Gender & Development. 2003. Т. 11. №. 2. С. 42-51.
7. Казенин К.И., Козлов В.А. Омоложение материнства в Дагестане: тенденция или артефакт (предварительные результаты обследования сельского населения) // Демографическое обозрение. 2016. № 3.
8. Казенин К.И., Стародубовская И.В. Северокавказские города: территория контрастов// Общественные науки и современность. 2014. № 6.
9. Caldwell J.C. Mass education as a determinant of the timing of fertility decline // Population and development review. 1980. С. 225-255.
10. Ainsworth M., Beegle K., Nyamete A. The impact of women's schooling on fertility and contraceptive use: a study of fourteen sub-Saharan African countries // World Bank Economic Review. 1996. Vol. 10.
11. Buttenheim A., Nobles J. Ethnic diversity, traditional norms, and marriage behavior in Indonesia // Population Studies. 2009. Vol. 63. № 3.
12. Barbieri M., Blum A., Dolgikh E., and Ergashev A. Nuptiality, Fertility, Use of Contraception, and Fertility Policies in Uzbekistan // Population Studies 50(1). 1996.
13. Malhotra, A., R.Vanneman & Kishor S. Fertility, Dimensions of Patriarchy, and Development in India // Population and Development Review. 1995. Vol. 21. № 2.
14. Мудуев Ш.С. Население и хозяйство Дагестана на рубеже веков. Махачкала, 2003.
15. Heaton T. Socioeconomic and Familial Status of Women Associated With Age at First Marriage in Three Islamic Societies // Journal of Comparative Family Studies. 1996. 27(1).
16. Shah N. Women's Socioeconomic Characteristics and Marital Patterns in a Rapidly Developing Muslim Society // Journal of Comparative Family Studies. 2004. 35(2).
17. Казенин К.И., Козлов В.А. // Возраст материнства в Дагестане: значимость этнического фактора в условиях модернизации // Народонаселение. 2017. № 1.
18. Стародубровкая И.В., Соколов Д.В. Истоки конфликтов на Северном Кавказе. М.: РАНХиГС, 2013.
19. Goldstone J. Revolutions: a very short introduction. Oxford: Oxford University Press, 2013.
20. Казенин К.И. Регулирование земельных отношений в Дагестане: социально-экономические корни «традиционализации» // Экономическая политика. 2015. № 3.
21. Казенин К.И. Земельная реформа в Дагестане: социально-политические риски // Экономические развитие России. 2015. № 6.
22. Население России 2013: Двадцать первый ежегодный демографический доклад / Отв. ред. С.В. Захаров. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015.
K.I. KAZENIN
PhD in Philology, Director of Centre for regional researches and urbanistic of the Institute
of Applied economic researches, RANEPA, Russia, Moscow
kz@ranepa.ru
V.A. KOZLOV
PhD in Economics, Associate Professor, Demographic department of Institute of Demography NRU HSE vakozlov@hse.ru
THE MAIN CHARACTERISTICS OF MATRIMONIAL AND REPRODUCTIVE BEHAVIOR IN DAGESTAN: REASONS AND SOCIAL ECONOMIC CONSEQUENCES The article was devoted to the main characteristics of contemporary matrimonial and reproductive behavior of women in Dagestan. The abovementioned region differs from the average Russian regions by the earlier age of marriage and childbearing as well as interge-netic intervals. Dagestan is one of the minority of Russian regions without the process of motherhood ageing. The article shows that this type of behavior is universal by all current generations of women in the republic. The research has found the social and cultural factors behind it, and the article discusses both positive and negative consequences of the current model for economic and social spheres of regions if the situation will be preserved. Key words: demographic transition, fertility, reproductive behavior, reproductive behavior, Dagestan, North Caucasian regions
JEL: J12, J13, J15.
