Основы взаимосвязи биоэтики и биополитики Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 614.253:60.550.54

ОСНОВЫ ВЗАИМОСВЯЗИ БИОЭТИКИ И БИОПОЛИТИКИ © 2011 г. Ю.Г. Элланский, Е.В. Приз

Ростовский государственный медицинский университет, пер. Нахичеванский, 29, г. Ростов н/Д, 344022, [email protected]

Rostov State Medical University, Nakhichevanskiy Lane, 29, Rostov-on-Don, 344022, [email protected]

Биоэтика исследует культурологические проблемы, связанные с жизнью и здоровьем. Выявлено, что продуктивное развитие указанной науки сдерживается низкими темпами институализации биоэтики в обществе. При этом современное общественное сознание характеризуется двумя противоположными тенденциями, наблюдаемыми одновременно и дополняющими друг друга. С одной стороны, это детализация и усложнение объектов исследования, а также разграничение сфер ответственности, с другой — взаимное проникновение и дополнение, которое характеризуется общими усилиями разнородных социально-профессиональных образований с целью решения злободневных межсекторальных проблем. В указанном контексте предлагается новое видение задач биоэтики, своеобразное расширение функциональной направленности указанной науки с акцентом на четкую дифференцировку вопросов биологической этики по степени их культурологичности, т.е. доступных для решения в рамках биоэтического сообщества, и, напротив, некультурологических, т.е. требующих для дезактуализации указанного направления передачи проблемы в сферу биополитики для дальнейшей социальной разработки.

Ключевые слова: биоэтика, биополитика, институализация.

Bioethics examines cultural issues related to life and health. According to the authors successful development of this science is constrained by low rates of institutionalization of bioethics in the society. Social consciousness in this context is characterized by two opposing trends which are observed simultaneously and complement each other. On the one hand this is specification and structuration of the objects of research, as well as the delineation of responsibilities, on the other hand the mutual penetration and complement, which is characterized by joint efforts of diverse social and professional formations to address pressing cross-sectoral issues. In that context the authors propose a new vision for bioethics, a kind of extension of the functional orientation of this science with an emphasis on a clear differentiation by the questions of biological ethics by the criterion of presence of their culturological essence, i.e. available for solutions within the bioethics community, and, conversely, by the criterion of lack of the specified essence, i.e. when solution is transferred in the field of biopolitics for further social development.

Keywords: bioethics, biopolitics, institutionalization.

Проблемы биоэтики широко обсуждаются в современной литературе, преимущественно философской, медицинской и юридической. Но до сих пор неясным остается ее институциональный статус. Современное положение биоэтики в мире ассоциируется в основном с научными достижениями [1]. В то же время ее регулятивная роль в обществе предполагает существование определенной системы организаций, документальную базу, некоторый инвариант подготовки квалифицированных кадров. Эти три компонента составляют структурную основу институализа-ции биоэтики. Функциональная сторона данного процесса включает формирование специфического поля в контексте социальной жизни, где регламентирующее влияние биоэтических норм и принципов носило бы обязательный характер.

Здесь возникает коллизия, которую редко удается разрешить. Нормативный характер биоэтических принципов не может, по определению, быть формализованным. Следовательно, долженствование в сфере влияния биоэтики изначально подчинено долженсто-ванию политическому, юридическому, экономическому. Наиболее ярко это проявляется в деятельности этических комитетов медицинских учреждений, которые должны решать конфликтные ситуации, но решения эти не имеют обязательного смысла для социальных служб и административных структур [2]. Аналогичное положение складывается с принятыми национальными и международными документами по биоэтике, применение которых ограничено нормативной составляющей формализованных регламентаций (политических, юридических и т.д.). Таким образом, идея ценности жизни как центральная проблема биоэтики

остается желаемой, но ее актуализация зависит от иных факторов, лежащих вне компетенции биоэтического сообщества.

Формализация биоэтических нормативов не может быть удачным решением этой коллизии, поскольку в этом случае мы будем иметь дело не с этикой, а с правом. Поэтому единственным надежным выходом представляется юридическое закрепление институциональных компонентов биоэтики, о которых говорилось выше. Таким образом, будет обеспечен переход от неформального регламентирования отношения людей к жизни как высшей ценности к формальному регулированию этого отношения в системе социальных институтов. Однако этот процесс потребует пересмотра некоторых национальных законодательств, к которому многие страны пока не готовы, поэтому начинать эту работу целесообразно с международных документов и организаций. Здесь мы согласны с замечанием J. Glasa, который считает биоэтику соответствующей уровню плюралистических обществ [3]. Здесь можно было бы сказать, что развитие биоэтики в России связано именно с переходом к плюралистическому обществу, но это очевидно. Не так очевидно другое: современный моральный конфликт достиг молекулярного уровня (генетические технологии, биооружие, искусственное зачатие и т.п.), который иногда изящно называют моральным переходом, самая развитая биоэтика в самых плюралистичных обществах не способна обеспечить социальную регуляцию, достаточную для самосохранения биоса. В то же время мы еще не готовы признать его пройденной стадией развития для человека. И будем ли когда-нибудь готовы это сделать - неизвестно. Следова-

тельно, необходим новый уровень социальной регуляции в биологическом обеспечении человеческого существования, более жесткий и формализованный. Но здесь уже заканчивается биоэтика и начинается биополитика.

Термин «биоэтика» возникает ненамного, но все же раньше, чем понятие «биополитика». Фактически их появление разделено 10-15 годами, что для науки позапрошлого века было бы ничтожно малой величиной, но для конца ХХ в. представляется существенным. Определений биополитики сегодня практически нет, несмотря на то, что уже упоминавшаяся организация BIO регулярно использует этот термин. Но, как мы уже говорили, под ним подразумевается все та же добрая старая экополитика. Достаточно назвать темы конференций, проводимых «биополитиками»: «Биополитика -биосреда» (Афины, 1987; Будапешт, 1992; Сидней, 2002), «Международный университет по проблемам биосреды» (Стамбул, 1995; Рим, 2005) и т.п. Тематика работ данной организации тоже характерна для экологических исследований: «Прибыль, этика и биосреда», «Аристотель и биосреда», «Объединение культуры и природы в XXI веке», «Бизнес и окружающая среда» и т.п. Были проведен специальные форумы по проблемам водных ресурсов в 1999 и 2007 гг. [4]. Основная идея данной организации - объединение международных усилий в сохранении биоресурсов планеты и достижения гармонии между природой и культурой. К сожалению, те проблемы, которые обсуждаются в биоэтике и требуют государственного регулирования (контроль за применением биотехнологий, например), практически не затрагиваются биополитиками или теми, кто так себя называет.

Отсутствие дефиниции говорит о том, что либо содержание понятия «биополитика» не эксплицируется ввиду своей очевидности, либо отсутствует концептуальная модель биополитики. Второе вероятнее. Однако критика в данном случае неуместна, поскольку представители данного направления действуют сообразно некоей конвенции, а не на основе дефинициальных изысканий или какой-то концептуальной модели. Поэтому будем считать себя свободными от каких-то традиций в толковании понятия «биополитика», а начнем с чистого листа только на основе того, что было высказано ранее.

До недавнего времени в нашей литературе политику вообще единодушно определяли как «деятельность, связанную с классами, нациями и другими социальными группами, партиями и государствами; участие в делах государства, определяющее форму, задачи, содержание его деятельности; внутренняя политика охватывает отношения внутри государства, внешняя - между государствами» [5, с. 478].

Философский словарь говорит примерно то же, но, естественно, с философским акцентом: «Политика (искусство управления государством) - сфера человеческой деятельности, осуществляющей управление обществом через структуры власти, создающей, поддерживающей или разрушающей эти структуры»[6, с. 367]. Как видим, суть одна: а) политика рассматривается как сфера деятельности; б) субъектами ее являются социальные группы, имеющие определяющее влияние на жизнедеятельность государства или миро-

вого сообщества в целом; в) политика выполняет регулятивную роль, но регулирует отношения не на уровне индивидов, а на уровне тех же социальных групп вплоть до государственных и межгосударственных образований; г) эту функцию реализуют специально созданные политические институты; д) центральной ценностью политики является власть.

В данных определениях политики не учтена одна существенная ее сторона - рефлексия политики как деятельности. Позволим себе предположить, что она является также составной частью политики. Другими словами, в понятие «политика» следует включать как деятельность, так и ее рефлексию. Это подтверждается тем, что для осуществления последней также создаются специальные организации и подструктуры. Можно привести примеры: программы политических партий, научное обоснование выборных технологий и т.п. При этом теоретическая рефлексия политики не является чем-то целостным, а предстает в виде отдельных научных направлений, которые часто выступают как междисциплинарные. К ним относятся политическая философия, политическая социология, политическая психология, политическая экономия, политология, политическая история и т.д.

Эти дисциплины носят прикладной характер по отношению к родовым (например, политическая философия - это прикладная философия), но общеметодологический по отношению к политике как деятельности. Между этими общими дисциплинами и конкретной политикой как сферой социальной практики существует группа дисциплин, которые можно охарактеризовать как теории среднего уровня. Они дифференцированы по критерию политических интересов, направленности политической активности или, как принято говорить, по сферам политической жизни общества. К ним можно отнести, например, военную политику, молодежную политику, экологическую политику, политику в области образования, здравоохранения и т.п. Такие теории чаще всего носят характер аналитических программ, нормативных обоснований, научных рекомендаций и непосредственно связаны с собственно политическими документами (государственными актами, программами политических партий и пр.).

Таким образом, политика - это сложное социальное явление, в котором можно выделить, по крайней мере, три уровня: теоретический, научно-практический и деятельностный. Названия у этих уровней могут быть разными, но принцип деления очевиден. А вот чтобы определить, к какому из этих уровней относится биополитика или она сама включает все три уровня, нужно дать ее дефиницию, определить предмет, объект и субъект биополитики.

Продолжая логику рассуждений по поводу дефиниции биоэтики и учитывая приведенные выше определения политики, можно предположить, что биополитика - это сфера человеческой деятельности по управлению обществом через структуры власти, создающая, поддерживающая или разрушающая эти структуры в зависимости от выполнения ими биосо-храняющей функции. Но такое определение будет достаточно громоздким и, кроме того, будет содержать скрытую тавтологию, поскольку биосохраняю-

щая функция и биополитика - пересекающиеся множества, т.е. суть одно и то же при варианте одного субъекта - государства.

Поэтому попробуем конкретизировать смысл именно биополитики, подразумевая, что смысл собственно политики эксплицирован. Тогда можно предложить следующее определение.

Биополитика - это специально организованная деятельность по поддержанию биоантропогенного баланса и сохранению биологических основ культуры, осуществляемая через структуры власти.

Здесь уже нет тавтологичности, но возникает два вопроса: а) кто осуществляет эту деятельность через упомянутые властные структуры? б) имеется ли в виду деятельность в широком смысле слова, т.е. как теоретическая, так и практическая? Кроме того, следует выяснить, что подразумевается под биоантропогенным балансом. Если эти детали выяснены, то определение может претендовать на статус научной дефиниции.

Однако существует возможность определения биополитики через отличие ее от других разновидностей политики. В данном случае субъекты политического действия остаются константными, объект уже зафиксирован в приставке «био-». Следовательно, в определяющем речь должна идти о предмете биополитики. В этом случае может быть дано такое определение.

Биополитика - это та сфера политической теории и практики, предметом которой является качество жизни людей. Приняв такую дефиницию, можно описать биополитику как такую часть политики, в которой субъектом выступает государство, объектом - все живое, а предметом - качество жизни людей.

Ограничение субъекта биополитики исключительно государством, разумеется, требует пояснений, поскольку политические субъекты - это и партии, и общественные движения, и этнические группы, и в принципе любые социальные группы в той степени, в которой они имеют отношение к власти. Но дело в том, что функциональный статус всех без исключения партий и социальных групп в системе власти может меняться и постоянно меняется, а роль государства, даже при смене социального строя, остается фиксированной, иначе это не будет государство. Любое государство всегда останется аппаратом управления обществом, наделенным властью, опирающимся на силу закона или/и на органы принуждения. И любые социальные группы и политические партии, действующие в этом государстве и реализующие свои политические функции pro или contra государственной власти, всегда действуют в правовом поле данного государства. Выходя за его пределы, они могут изменить форму государства, но не могут отменить его существования. Поэтому единственным гарантированным субъектом любой политики, в том числе биополитики, является именно государство.

Объект биополитики - все живое. Она является инструментом государственной власти, регулирующим

Поступила в редакцию_

отношение к жизни в целом, к жизни вообще, во всех ее проявлениях. Поскольку мы полагаем, что bios - это совокупность живых форм, и стоим на позициях антропоцентризма, то такая трактовка объекта биополитики вполне оправдана. И именно понимание объекта биополитики отличает нашу позицию от позиции

B.I.O., сторонники и члены которой полагают таким объектом окружающую среду (биосреду). Но тем самым они подменяют биополитику государства экологической политикой. О том, что представляет из себя последняя, хорошо известно [7]. А. Vlavianos-Arva-nitis видит задачи государства в области биополитики так: оценка окружающей среды, конкретизация понятия «польза», выработка биозаконодательства как свода правил поведения человека в отношении окружающей среды, преодоление противоречий отдельных государств и всего человечества в использовании биосреды, организация рациональной экономики, которая не нарушала бы природный баланс [8]. Здесь все правильно, кроме одного - это задачи экологической политики, они всегда ставились и ставятся с тех пор, как эта политика существует. Другое дело, решаются ли они? Как убедительно показал в своей монографии В. Деларю, мы пока не имеем примеров успешной реализации экологической политики в том объеме, в каком она задумывалась [7]. Но пытаться активизировать властные структуры путем замены термина - задача безуспешная.

Таким образом, в нашей интерпретации объект биополитики включает и среду, и человека в той степени, в какой обеспечивается его биологический статус. И здесь обнаруживается исключительная роль биоэтики, которая выступает как некий «культурный фильтр», не только приписывая определенную ценность той или иной проблеме, связанной с жизнью и здоровьем, но и передавая некультурологические проблемы смежным дисциплинам, в том числе биополитике, для дальнейшей разработки. Эта функция позволяет биоэтике сохранять статус культурологической дисциплины и самостоятельного культурного комплекса, в то время как биополитика интегрирует в социальный институт политики.

Литература

1. Седова Н.Н. Биоэтика как прикладная философия // Биоэтика. 2010. № 1. С. 10 - 11.

2. Петров В.И., Седова Н.Н. Практическая биоэтика. М., 2002.

3. Glasa J. Bioethics: chance for future man // Biopolitics -the Bioenveronment. Vol. V. Athens, 1996. P. 432.

4. Bio-politics - Bio-enveronmental & Water. Athens, 2007.

5. Современный словарь иностранных слов. СПб., 1994.

C. 478.

6. Современный философский словарь. М., 2002. С. 367.

7. Деларю В.В. Социальная экология и массовое сознание. Волгоград, 2001.

8. Vlavianos-Arvanitis А. Biopolitics: a shift from antropo-centric to biocentric values in business // Bio-Diplomacy - a new vision in international relations. Athens, 2000.

25 марта 2011 г.

i27