CC BY
41
Выпуск 1 (45) Том - 2021
Псковский регионологический журнал. 2013-2021
ISSN 2219--7931
URL - http://prj.pskgu.ru
Все права защищены
псковский
РЕГИОНОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
Выпуск 1 (45) Том . 2021
Основные тренды этнической трансформации на постсоветском пространстве
Манаков Андрей Геннадьевич
Псковский государственный университет Российская Федерация, Псков
Данилкина Наталья
Псковский государственный университет Российская Федерация, Псков
Аннотация
Радикальная этническая трансформация, происходящая на постсоветском пространстве, требует глубокого и всестороннего научного изучения. Целью исследования является выявление общих трендов в этнической трансформации бывших советских республик, а ныне независимых государств, за период, прошедший после распада Советского Союза. За начальную точку в исследовании принята последняя Всесоюзная перепись населения 1989 г. Так как ставилась задача выявления трендов в каждом государстве за максимально длительный период, продолжительность анализируемого интервала варьирует в разных постсоветских странах в зависимости от наиболее близкой к моменту окончания исследования даты проведения в них переписи или оценки национального состава населения.
Методика по выявлению трендов этнической трансформации постсоветских государств включает сравнительный анализ динамики следующих характеристик: численности населения, индекса этнической мозаичности, этнической структуры населения и коэффициента этнической концентрации. В результате проведённого исследования были выявлены следующие взаимосвязанные логически, но не одинаковые по интенсивности тренды этнической трансформации в постсоветских государствах: увеличение доли титульных народов; нарастание концентрации («стягивание») титульных народов в пределах соответствующих государств и национальных образований; сокращение удельного веса нетитульных народов, в частности, русских, которые в большинстве случаев являются вторым по численности народом. Отмечается магистральная тенденция, которую можно обозначить как движение в направлении моноэтнизации населения постсоветских стран. Подчёркивается необходимость обновления концептуального и теоретико-методологического аппарата для изучения современных и постсовременных процессов социально-политических трансформаций, а также динамических особенностей социальной идентичности.
Ключевые слова: национальный состав населения, доля русских, титульные народы, этнос-нация, моноэтнизация, этническая концентрация, социально-политическая трансформация
Дата публикации: 19.05.2021
Источник финансирования:
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-05-00369 «Трансформация этнокультурного пространства постсоветских государств: факторы, тренды, перспективы».
Ссылка для цитирования:
Данилкина Н. , Манаков А. Г. Основные тренды этнической трансформации на постсоветском пространстве // Псковский регионологический журнал. - 2021. - Выпуск 1 (45) C. 21-36 [Электронный ресурс]. URL: https://prj.pskgu.ru/s221979310013355-3-1/ (дата обращения: 10.11.2021). DOI: 10.37490/S221979310013355-3
1 Введение. В настоящее время в пределах постсоветского пространства происходит радикальная этническая трансформация. Выявление и анализ общих трендов позволит проследить различия в темпах происходящих изменений на уровне государств и регионов. Нами уже предпринимались попытки выявления основных закономерностей трансформации этнического пространства постсоветских государств. В частности, были определены тренды в изменении этнической структуры населения за более чем вековой период на территории Центрально-Азиатского макрорегиона [33], а также за постсоветский период в европейских странах СНГ и Балтии [11]. Но пока не было проведено исследование основных трендов этнической трансформации в пределах всего постсоветского пространства, что и предпринято в данной работе.
2 Целью исследования является определение трендов этнической трансформации постсоветских стран в период между последней советской переписью населения 1989 г. и наиболее близкими к настоящему моменту переписями населения или оценкам национального состава.
3 В качестве информационной базы исследования выступает статистика по этнической структуре населения по итогам его переписей и учётов, начиная с последней Всесоюзной переписи населения 1989 г., результаты которой представлены на сайте demoscope.ru1, и заканчивая последними переписями и учётами населения в постсоветских государствах, результаты которых отражены на сайте PopulationstatisticsofEasternEurope & former USSR2.
4 Наиболее близкая к данному моменту перепись населения состоялась в 2019 г. в Республике Беларусь. На начало того же года имеются данные по оценке этнической структуры населения в Эстонии, Латвии, Казахстане и Кыргызстане, на начало 2017 г. — в Узбекистане. В остальных случаях использовались результаты переписей населения: 2014 г. — в Молдове и Грузии, 2012 г. — в Туркменистане, 2011 г. — в Литве и Армении, 2010 г. — в Российской Федерации и Таджикистане, 2009 г. — в Азербайджане, 2001 г. — в Украине. При этом для расчёта динамики численности населения использовались данные по отдельным странам на середину 2020 г., полученные на сайте Countrymeters.info3.
5 Степень изученности проблемы. Проблематика, связанная с трансформацией этнической структуры населения стран постсоветского пространства, привлекает большое количество отечественных и зарубежных исследователей. Можно, к примеру, привести ряд работ, где рассматривается процесс постсоветской этнической трансформации в России [2; 3; 5; 7; 13; 15; 16; 18], странах Балтии [8; 12; 20], Республике Беларусь [9], Украине [4; 6; 14; 22; 24; 27], Молдове [10; 19], государствах Центральной Азии [1; 21; 26] и др. Однако такие исследования обычно проводятся на уровне отдельных стран, хотя бы по причине разных лет проведения переписей населения в независимых государствах в постсоветское время. Лишь
единичные исследования охватывают крупные регионы постсоветского пространства [17; 29; 31] или же всё ближнее зарубежье [23].
6 Ранее нами уже проводились исследования, включающие анализ этнической динамики и выявление её географических закономерностей за более чем вековой период на уровне регионов Эстонии и Латвии [12], а также Российской Федерации [13]. В последующем, в ходе изучения трансформации этнического пространства одного из крупных макрорегионов постсоветского пространства — Центральной Азии — нами была разработана методика по выявлению основных трендов этнической трансформации данного макрорегиона [31]. Также по данной методике была дана оценка тенденций в динамике этнической структуры населения за постсоветский период в европейских странах СНГ и Балтии [11].
7 Результаты исследования. Динамика численности населения стран в постсоветский период. Для анализа этнических процессов необходимо обратить внимание на характер демографических изменений в бывших советских республиках. В целом на постсоветском пространстве численность населения с 1989 г. до середины 2020 г. увеличилась с 286,7 до 298,3 млн чел., т. е. на 4 %. При этом рост населения характеризовал только два макрорегиона постсоветского пространства. В первую очередь, это Центрально-Азиатский макрорегион, где население увеличилось с 49,4 до 72,9 млн чел., т. е. на 47,6 %. Во-вторых, это государства Закавказья, где население выросло с 15,8 до 17,6 млн чел., т. е. на 11,5 % (исключительно за счёт Азербайджана).
8 Во всех остальных постсоветских государствах произошло значительное уменьшение численности населения. В сумме количество жителей Российской Федерации, европейских стран СНГ и Балтии сократилось с 221,6 до 207,9 млн чел., т. е. на 6,2 %. Таким образом, общий рост населения в пределах постсоветского пространства обеспечивался исключительно за счёт высокого естественного прироста населения в мусульманских странах Центральной Азии и Закавказья (Азербайджане). В остальных странах общей чертой демографических процессов являлась естественная убыль населения в течение большей части постсоветского периода (в Молдове — с 1999 г.), а большие расхождения в общей динамике численности населения были связаны с заметно отличающимся миграционным балансом.
9 Лидерами по убыли населения в пределах всего постсоветского пространства стали три страны Балтии, Грузия и Украина. При этом за счёт значительного миграционного оттока наибольшие потери за постсоветский период понесли Латвия, Литва и Грузия, где численность населения сократилась более чем на четверть (рис. 1).
Рис. 1. Прирост численности населения постсоветских государств (в границах на момент распада СССР) с 1989 по 2020 гг., %
11 Убыль населения Молдовы, Армении и Республики Беларусь примерно соответствовали средним показателям для европейских стран постсоветского пространства. Минимальные демографические потери понесла Российская Федерация, во многом благодаря миграционному притоку населения фактически со всего постсоветского пространства.
12 Наибольшее падение численности населения в постсоветский период, согласно имеющимся данным, испытали непризнанные (и частично признанные) республики — Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье (в меньшей степени Нагорный Карабах) (рис. 2). Вооружённые конфликты привели к значительному оттоку населения.
Рис. 2. Убыль численности населения на территории непризнанных и частично признанных республик с 1989 по 2020 гг., %
14 Динамика индекса этнической мозаичности. Индекс этнической мозаичности (ИЭМ), предложенный Б. М. Эккелем [30], может быть рассчитан по формуле ИЭМ=1-£ (Р1)2, где Р1 — доля 1-ой национальности (1=1,2...) в конкретном регионе.
15 Наибольший показатель этнической мозаичности населения в пределах постсоветского пространства сохраняют Латвия, Молдова, Казахстан и Эстония, наименьший демонстрируют Армения, Азербайджан и Республика Беларусь. Если же говорить о
динамике индекса, то лидерами по его уменьшению в постсоветский период выступают центральноазиатские государства Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан. Также радикальное снижение ИЭМ испытал в странах Закавказья. Среди европейских стран СНГ в этом плане лидирует Республика Беларусь (рис. 3).
16
Рис. 3. Изменение величины индекса этнической мозаичности постсоветских стран
17 Значительное снижение ИЭМ произошло в частично признанных республиках Закавказья, а особенно резкое — в непризнанном Нагорном Карабахе. Для расчёта ИЭМ, представленного на рисунке 4, использовались результаты оценки этнического состава населения Абхазии за 2017 г., переписей населения Южной Осетии 2015 г. и Нагорного Карабаха 2005 г. (через 11,5 лет после окончания первой активной фазы противостояния с Азербайджаном). В Приднестровской Молдавской Республике, согласно итогам переписи населения 2004 г., ИЭМ оставался на высоком уровне.
Рис. 4. Изменение величины индекса этнической мозаичности на территории непризнанных и частично признанных республик
19 Для дальнейшей интерпретации результатов, полученных путём расчёта индекса этнической мозаичности, следует выделить некоторые особенности методики. Б. М. Эккель предложил инструмент, помогающий «определить этническую пестроту населения через теоретическую вероятность интенсивности межнациональных контактов, которая имела бы место, если бы контакты обуславливались лишь процентным соотношением национальных групп в данном районе независимо от других факторов» [30, с. 34]. Как пишет автор, «индекс мозаичности национального состава города или какой-либо территориальной единицы будет тем выше, чем больше в нём будет представлено групп национальностей, чем меньше будут эти группы и чем более равномерно по численности они распределены. Теоретическая вероятность вступления национальностей в межнациональные контакты также будет тем выше, чем больше имеется групп национальностей и чем они численно меньше» [30, с. 34]. Но это — в теории. На практике же на величину индекса «оказывают влияние лишь достаточно крупные по численности национальности» и равномерность распределения общей численности населения между этносами [30, с. 35]. Действительно, чем больше количество таких соразмерных групп и их численность, тем выше теоретическая вероятность, что их представители будут общаться в каких-либо сферах (работа, учёба, быт и т. д.). Поэтому постоянное проживание на одной территории трёх крупных и примерно равных по численности этнических групп, например, в Приднестровье — молдаван, русских и украинцев — предполагает высокую теоретическую вероятность межэтнических контактов, что и отражает высокий ИЭМ.
20 Большое количество малочисленных этнических групп при наличии одной крупной группы не будет вносить заметного вклада в величину индекса этнической мозаичности. На моноэтнизацию стран и регионов ИЭМ реагирует снижением. При ИЭМ менее 0,2 доля наиболее многочисленной этнической группы обычно составляет свыше 90 %. Этот показатель был принят нами за количественный рубеж этноконтактной зоны для условно моноэтничных территорий, которая может рассматриваться не только в пространственном [13], но и во временном плане. В этой зоне располагается Армения — до и после распада СССР. В постсоветское время в неё сместился также Азербайджан. Приближаются к рубежу условной моноэтничности показатели ИЭМ Республики Беларусь, Литвы, Таджикистана, Узбекистана, Грузии, Украины, Туркменистана (см. рис. 3).
21 Некоторых серьёзных искажений индекса этнической мозаичности можно избежать, если руководствоваться знанием ещё одной особенности, которая привносит в количественную методику качественный элемент. При расчётах индекса этнической мозаичности Б. М. Эккель исходил из предварительной оценки: в момент исследования на данной территории межэтнические контакты предположительно должны иметь примерно одинаковую интенсивность. Разумеется, здесь не идёт речь об учёте всех микрогеографических особенностей расселения этнических групп и историко-культурных особенностей их взаимодействия, которыми приходится временно пренебречь. В своём
анализе автор методики стремится выделить элементарную территориальную ячейку интенсивных контактов, что выражается в дроблении территорий на административно-территориальные единицы, осуществлении отдельных расчётов индекса по всем автономиям и иным национально-территориальным образованиям, а также крупным городам.
22 Выполнение задачи по выявлению динамики индекса этнической мозаичности на обширной территории всего постсоветского пространства не позволяет произвести максимальную детализацию этой территории. Одним из важных ограничений, в данном случае, является доступность, полнота и синхроничность статистических данных на всех участках. Тем не менее, регулярные статистические учёты этнического состава населения, которые проводились в ныне непризнанных и частично признанных республиках, дают возможность увидеть вклад последних в величину общестранового показателя ИЭМ на примере Азербайджана, Грузии и Молдовы (см. рис. 3).
23 В нашем межстрановом сравнении ИЭМ и его динамики не участвует Российская Федерация, субъекты которой более детально изучаются за рамками настоящей статьи. Согласно имеющимся исследованиям, в России в постсоветское время происходило нарастание моноэтничности не только национальных образований, но и большинства регионов [11; 13; 16; 25].
24 Таким образом, в целом динамика ИЭМ на территории постсоветского пространства указывает на моноэтнизацию как популярную тенденцию после 1989 г., но данный вывод не может распространяться на все без исключения регионы. Для более точной оценки и прогнозирования этнодемографических процессов необходим подробный анализ территорий, качественная и количественная аналитика воздействия различных факторов.
25 Изменение этнической структуры населения. На рисунке 5 страны постсоветского пространства расположены в порядке уменьшения доли титульного народа в национальном составе их населения (на момент проведения последней переписи). Тройку лидеров по доле титульного народа составляют Армения, Азербайджан и Республика Беларусь. Меньше всего эта доля в Латвии, Казахстане и Молдове. В большинстве случаев вторым компонентом в этнической структуре населения является русское население. Это не относится только к ряду государств Закавказья и Центральной Азии с крайне малой долей русских и значительной долей представителей других национальностей (особенно узбеков в странах юга Центрально-Азиатского макрорегиона).
Армения Азербайджан Беларусь Литва Таджикистан Узбекистан Грузия Россия Туркменистан Украина Кыргызстан Эстония
Молдова
Казахстан Латвия
2011
1989 2009 1989
2009 1989 2011 1989
2010 1989 2017 1989 2014 1989 2010 1989 2010 1989 2001 1989 2019 1989 2019 1989 2014 1989 2019 1989 2019 1989
98,11 0,3911
93,31 1,561 |5,1|
90,21 1,32118,47 1
82,68 Е>,59| 11,73|
85,7 | 8,46^ ,841
77,86 | 13,22 | В,92|
85,08 |5,88| 9,041
79,58 | 9,37 | 11,05|
84,26 0,#Б 15,2В |
62,29 17,631 зо,ов|
83,8 2[3|3 13,871
71,39 | 8,35 | 20,261
81,6 4,8^ 13,51 |
70,13 |6,32 23,551
80,9 | 19,1|
81,53 | 18,47|
78,57 3|,2р 16,21
72,01 | 9,48 | 18,51 |
78, 13 | 17,34 »53
72,73 I 22,07 |5,21
73,45 МЕ| 21,051
52,37 | 21,53 | 26,1 |
69,42 I 25,П ^,471
61,53 | 30,33 18,141
68,95 | 6 | 25,051
64,46 | 12,96 | 22,5В |
67,89 | 19,32 | 12,7Э|
39,69 37,82 | 22,491
62,32 | 24,93 | 12,751
52,04 | 33,96 | 141 1 1 1
1.5
3
о
Доля: в 2001-2019 гг. [ в 1989 г. [
20
40
60
80 100%
титульных народов | |
русских
других народов
Страны Балтии
Постсоветские государства
Европейские Закавказские Государства страны СНГ государства Центральной Азии
Рис. 5. Изменение этнической структуры населения государств постсоветского пространства (в границах на момент распада СССР)
27 Тем не менее, на рисунке 5 чётко прослеживается сразу три общих тренда этнических процессов в постсоветских странах: 1) рост доли титульных народов; 2) резкое сокращение доли русских; 3) уменьшение доли других нетитульных народов. Собственно эти три тренда и отвечают за динамику ИЭМ, рассмотренную выше. В государствах Центральной Азии и Азербайджане численность титульных народов росла быстрыми темпами благодаря их высокому естественному приросту. Но в этих же странах, как и в других государствах постсоветского пространства, рост доли титульного народа был также связан с миграционными процессами — в первую очередь, с оттоком нетитульного (в т. ч.
русского) населения, что объясняется социально-экономической ситуацией и новыми политическими установками в процессе государственного строительства в бывших советских республиках.
28 Страны, где произошло наиболее значительное уменьшение доли русских за постсоветский период — это Казахстан (на 18,5 процентных пунктов), Кыргызстан (на 16 п. п.) и Латвия (на 9 п. п.). Если в большинстве государств сокращение доли русских было связано почти полностью с их миграционным оттоком, то в Республике Беларусь, Украине и Молдове сложилась иная ситуация: значительное уменьшение доли русских было вызвано сменой этнической идентичности части населения в пользу титульных народов республик [6;
9; 23].
29 В Российской Федерации выросла доля титульного населения национальных автономий [13], поэтому можно считать, что первый тренд также выдержан. Вместе с тем, статистически, Россия последовала второму общему тренду в трансформации этнической структуры населения бывших советских республик в постсоветский период, а именно — уменьшению в них удельного веса русского населения.
30 Необходимо обратить внимание на уменьшение доли других нетитульных народов, которое характерно для всех постсоветских стран, за исключением Молдовы. Лидером здесь является Таджикистан (за счёт двукратного уменьшения доли узбеков). На сокращение доли нетитульных народов повлияла их ассимиляция и миграционный отток. В исследованиях отмечается также смена этнического самосознания, что не может не отразиться на этнодемографической статистике [23]. Нами была зафиксирована смена этнической самоидентификации частью белорусов, украинцев и некоторых других народов (преимущественно русскоязычных) в Эстонии в пользу русского этноса [32].
31 Следует отметить и ряд явлений, которые еще не получили достаточного освещения в научных публикациях, но которые могут приводить к варьированию статистических показателей в той или иной стране. Среди них формальное отнесение лица к титульному населению (номинальная титулизация) и отказ указывать этническую принадлежность в документах учёта. На наш взгляд, для изучения подобных явлений и процессов требуется специальная методология.
32 Динамика коэффициента этнической концентрации. Коэффициент этнической концентрации показывает удельный вес титульного народа, проживающего в своей национальной автономии, от общей численности народа, проживающего в пределах всей страны [25]. Этот показатель можно применить и к государствам постсоветского пространства, а также к некоторым автономиям, ставшим в постсоветское время непризнанными (или частично признанными) республиками.
33 Явными лидерами по концентрации титульных народов в своих республиках в пределах постсоветского пространства стали страны Балтии, которым несколько уступают Грузия, Туркменистан и Украина (рис. 6). Антилидерами по уровню коэффициента являются Армения и Таджикистан.
Рис. 6. Изменение коэффициента этнической концентрации титульных народов постсоветских государств (в границах на момент распада СССР)
35 Особый интерес вызывает динамика показателя. Анализ рисунка 6 позволяет сделать вывод о наличии тренда, характеризующего сосредоточение в постсоветское время титульных народов на территории «своих» государств. Исключением являются Армения и Грузия; для Молдавии показатель остался неизменным. Значительно вырос коэффициент этнической концентрации армян в Нагорном Карабахе и осетин в Южной Осетии (рис. 7). В пределах Российской Федерации коэффициент демонстрировал преимущественно положительную динамику на уровне национальных автономий [25].
Рис. 7. Изменение коэффициента этнической концентрации титульных народов некоторых бывших национальных автономий в пределах границ бывших советских республик (Грузинской и Азербайджанской ССР).
37 Увеличение большинства страновых показателей свидетельствует о том, что за прошедшие тридцать лет произошло «стягивание» русских с постсоветского пространства в Россию, белорусов — в Республику Беларусь, украинцев — в Украину, казахов — в Казахстан и т. д. В Республике Беларусь и Украине на рост коэффициента также оказала влияние смена этнической самоидентификации части русских билингвов в пользу титульных народов, о которой говорилось выше. Впрочем, аналогичный процесс происходил и в России, где часть белорусов и украинцев поменяли свою этническую самоидентификацию на «русский/ая» [13]. Не исключено, что в ряде случаев имело место отождествление этнической идентичности с национальной, которая в современном дискурсе более связана со страной проживания, гражданством. Теоретико-методологические основы для обсуждения подобных феноменов нуждаются в дальнейшей проработке. Здесь мы ограничимся лишь отдельными замечаниями в отношении развития ключевых концептов.
38 Не так давно в лексикон этнодемографических исследований вошло понятие этнос-нация. В образовании понятия угадывается аналогия с государством-нацией (nation-state), но оно является достаточно новым конструктом. Понятием этнос-нация, в частности, активно пользуется в своём исследовании этнодемографических процессов в странах Балтийского региона С. А. Хрущёв [28]. Помимо того, что новый гибридный концепт в некоторых контекстах может заменять устоявшийся в постсоветской этнодемографии концепт титульный народ, оно выводит на поверхность скрытую двойственность последнего. Под «титульным народом» обычно понимается этнос, именем которого определяется название государства (например, литовцы в Литве, таджики в Таджикистане и т. д.). В этом случае имеет место омонимичность этнической принадлежности и гражданства, что может быть одним из факторов, благоприятствующих отождествлению этнической идентичности с национально-гражданской. В количественном плане эта двойственность наименования будет поддерживать, как правило, и без того высокую долю «титульного» народа в национальных государствах. С другой стороны, могут появиться и такие этнологические новшества как, например, «россияне» в России, также отсылающие к самоидентификации со страной. Не стоит относиться к подобным явлениям лишь как результату несовершенства процедур сбора данных. Они должны привлечь внимание исследователей к более глубокому изучению процессов социально-политических трансформаций и связанных с ними особенностей (ре)конструирования идентичности человека в современном и постсовременном мире.
39 Выводы. Результаты проведённого исследования позволяют выделить следующие взаимосвязанные логически, но не одинаковые по интенсивности тренды этнической трансформации на постсоветском пространстве: увеличение доли титульных народов на уровне государств и регионов; нарастание концентрации («стягивание») титульных народов в пределах своих национально-территориальных образований; сокращение удельного веса нетитульных народов, в частности, русских, которые в большинстве независимых государств являются вторым по численности народом (наиболее многочисленным национальным
меньшинством). В целом отмечается магистральная тенденция, которую можно обозначить как движение в направлении моноэтнизации населения постсоветских стран, хотя большая их часть ещё не достигла рубежа условной моноэтничности (ИЭМ=0,2). В зоне условно моноэтничных территорий находятся Армения и Азербайджан, причём последний преодолел указанный рубеж в постсоветский период. В ближайшей к ним группе (с ИЭМ от 0,2 до 0,4) располагаются Республика Беларусь, Литва, Таджикистан, Узбекистан, Грузия, Украина, Туркменистан.
40 Немаловажным итогом исследования является вывод о необходимости обновления
концептуального и теоретико-методологического аппарата для изучения современных и постсовременных процессов этнических и государственно-политических трансформаций, а также динамических аспектов социальной идентичности.
Примечания:
1. Всесоюзная перепись населения 1989 года. Национальный состав населения по республикам СССР. [Электронный ресурс!: URL: >>>> weekly/ssp/sng nac 89.php (дата обращения: 24.07.2020).
2. Population statistics of Eastern Europe & former USSR. [Электронный ресурс]: URL:>>>> (дата обращения: 12.11.2020).
3. Countrymeters.info. [Электронный ресурс]: URL: >>>> (дата обращения: 25.07.2020).
Библиография:
1. Ата-Мирзаев О., Гентшке В., Муртазаева Р. Узбекистан многонациональный: историко-демографический аспект. Ташкент: Янги аср авлоди, 2011. 252 с.
2. Бубликов В. В. Основные направления межнационального развития современной России // Вестник Российской нации. 2013. № 3-4 (29-30). С. 19-40.
3. Бубликов В. В. Этнические процессы в российских регионах: тенденции 2010 гг. // Этнокультурная ситуация региона: варианты и перспективы развития. Сборник научных статей / Под ред. Е. В. Листвиной, Н. П. Лысиковой. Саратов: Издательство «Саратовский источник», 2017. С. 22-27.
4. Джаман В. А., Джаман Я. В., Мручковский П. В. Этническая структура населения Украины и её динамика в период становления государственной независимости // География в школе. 2014. № 8. С. 26-35.
5. Дружинин А. Г. Евразийские приоритеты России (взгляд географа-обществоведа): монография; Южный федеральный университет. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета. 2020. 268 с.
6. Ефимов С. А. Куда исчезли русские, или «сообщающиеся сосуды» этноязыковой самоидентификации: Украина, 1989-2001 гг. // История и современность. 2009. № 1. С. 177189.
7. Ефремов И. Кто нарушил этническое равновесие в России? // Демографическое обозрение. 2016. Т. 3. № 1. С. 94-113.
8. Житин Д. В., Иванова А. А. Демографическое развитие стран Балтии. М.: Ассоциация книгоиздателей «Русская книга», 2017. 112 с.
9. Касперович Г. И. Особенности этнического состава населения Республики Беларусь // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Материалы международной научной конференции, посвящённой 25-летию центра устной истории и этнографии лаборатории исторического краеведения Алтайского государственного педагогического университета.
Барнаул: Алтайская государственная педагогическая академия, 2015. С. 107-111.
10. Кривенко А. В., Фоменко В. Г., Бурла М. П. Этнический состав населения ПМР: ретроспективный и перспективный анализ // Вестник Приднестровского университета. Серия: Физико-математические и технические науки. Экономика и управление. 2015. Т. 3. № 3 (51). С. 169-178.
11. Манаков А. Г. Общие тренды в постсоветской этнической трансформации Европейских стран СНГ и Балтии // Балтийский регион — регион сотрудничества. Регионы в условиях глобальных изменений: Материалы IV Международной научно-практической конференции / Отв. ред. А. А. Михайлова. Калининград: Издательство БФУ им. И. Канта, 2020. Т. 4, ч. 1. С. 254-261.
12. Манаков А. Г., Чученкова О. А. Динамика этнического состава населения Эстонии и Латвии с 1881 по 2016 г. М.: Ассоциация книгоиздателей «Русская книга», 2017. 96 с.
13. Манаков А. Г. Этнокультурное пространство России: структура и геодинамика с XVIII века. Псков: Псковский государственный университет, 2018. 208 с.
14. Митрофанова И. В., Сущий С. Я. Русские на Украине: геодемографические итоги постсоветского периода и среднесрочные перспективы // Социологические исследования. 2017. № 8 (401). С. 45-58. DOI: 10.7868^0132162517080050.
15. Орлов А. Ю. Историко-географические аспекты трансформации этнической структуры населения Российской Федерации // Региональные исследования. 2013. № 2 (40). С. 120-124.
16. Сафронов С. Г. Современные тенденции трансформации этнического состава населения России // Балтийский регион. 2015. № 3 (25). С. 138-153^0! 10.5922/2074-9848-2015-3-9.
17. Смирнова Т. Б. Этнические миграции и этнический состав населения государств постсоветской Центральной Азии // Вестник Омского университета. Серия: Исторические науки. 2019. № 2 (22). С. 209-213.
18. Стрелецкий В. Н. Сдвиги в этническом расселении в России в конце XX начале XXI веков и их некоторые культурно-географические аспекты // Южно-Российский форум: экономика, социология, политология, социально-экономическая география. 2011. № 1 (2). С. 51-72.
19. Суляк С. Г. Этносы и языки Молдавии по результатам переписи 2004 г. и данным ГП «Центр государственных информационных ресурсов «registra» // Русин. 2013. № 3 (33). С. 94-101.
20. Сущий С. Я. Русские в Прибалтике — геодемографические тренды постсоветского периода и перспективы первой половины XXI века // Народонаселение. 2018. Т. 21. № 3. С. 21-36. D0I: 10.26653/1561-7785-2018-21-3-02.
21. Сущий С. Я. Русские Казахстана — геодемографическая динамика постсоветского периода и перспективы первой половины XXI века // Социологические исследования. 2018. № 8 (412). С. 22-37. D0I: 10.31857^013216250000759-7.
22. Сущий С. Я. Русский мир Украины. Реалии и перспективы постсоветского периода // Свободная мысль. 2020. № 5 (1683). С. 137-160. D0I: 10.24411/0869-4435-2020-00011.
23. Сущий С. Я. Русское население ближнего зарубежья: геодемографическая динамика постсоветского периода // Демографическое обозрение. 2020. Т. 7. № 2. С. 6-30. D0I: 10.17323/demreview.v7i2.11137.
24. Тархов С. А. Итоги переписи населения Украины 2001 года // Четвёртые сократические
чтения по географии. Научные теории и географическая реальность (сборник докладов). М.: Эслан, 2004. С.144-164.
25. Трифонова З. А. Расселение этнических групп в России (1926-2002) // Вестник Московского университета. Серия 5: География. 2008. № 2. С. 62-67.
26. Федорко В. Н., Курбанов Ш. Б. Этногеографическое районирование Узбекистана // Известия Географического общества Узбекистана. 2018. Т. 54. С. 42-53.
27. Хмелько В. Е. Лингво-этническая структура Украины: региональные особенности и тенденции изменений за годы независимости // Научные записки НаУКМА. Социологические науки. 2004. Т. 32. С. 3-15.
28. Хрущёв С. А. Этнические аспекты демографических процессов в странах Балтийского региона // Балтийский регион. 2010. № 4 (6). С. 91-102.
29. Шустов А. В. Трансформация этноконфессиональной структуры новых независимых государств Центральной Азии (1990-е — первое десятилетие 2000-х гг.) // Восток. АфроАзиатские общества: история и современность. 2011. № 5. С. 98-115.
30. Эккель Б. М. Определение индекса мозаичности национального состава республик, краёв и областей СССР // Советская этнография. 1976. № 2. С. 33-39.
31. Fierman W. Russian in Post-Soviet Central Asia: A Comparison with the States of the Baltic and South Caucasus // Europe-Asia Studies. 2012. Vol. 64. No. 6. P. 1077-1100.
32. Manakov A. G., Kliimask J. Russian-Estonian Border In The Context Of Post-Soviet Ethnic Transformations // Geography, Environment, Sustainability. 2020. Vol. 13. No. 1. Р. 16-20.
33. Manakov A. G. Main Trends in the Transformation of the Ethnic Space of the Central Asian Macroregion from 1897 to 2017 // Regional Research of Russia, 2020, Vol. 10, No. 4, pp. 574-582. ISSN 2079-9705. DOI: 10.1134/S2079970520040176.
The main trends of ethnic transformation in the postSoviet space
Andrei Manakov
Pskov State University
The Russian Federation, Pskov
Natalia Danilkina
Pskov State University Russian Federation, Pskov
Abstract
The radical ethnic transformation taking place in the post-Soviet space requires a deep and comprehensive scientific investigation. The aim of the study is to identify general trends in the ethnic transformation of the former Soviet republics, and now independent states, over the period since the collapse of the Soviet Union. The last All-Union Population Census of1989 was taken as the starting point in the study. Since the task was to identify trends in each state for the longest possible period, the analysed interval varies in different post-Soviet countries, depending on the date closest to the end of the study for the census or assessment of the national composition of the population.
The methodology for identifying trends in the ethnic transformation ofpost-Soviet states includes a comparative analysis of the dynamics of the following characteristics: population size, ethnic mosaic index, ethnic structure of the population and ethnic concentration coefficient. As a result of the study, a few trends were identified: an increase in the share of titular peoples; increasing concentration ("pulling together") of the titular peoples within corresponding states and national entities; reduction in the proportion of non-titular peoples, in particular, Russians, who in most cases are the second largest people. The trends are logically connected, but not identical in intensity. A backbone trend can be designated as a movement towards monoethnisation of the population of post-Soviet countries. The need to update the conceptual and theoretical-methodological apparatus for studying modern and post-modern processes of socio-political transformations, as well as dynamic aspects of social identity is emphasised.
Keywords: ethnic composition of the population, share of Russians, titular peoples, ethnos-nation, monoethnisation, ethnic concentration, socio-political transformation
Date of publication: 19.05.2021
Citation link:
Danilkina N., Manakov A. The main trends of ethnic transformation in the post-Soviet space // Pskov region studies journal. - 2021. - Issue 1 (45) C. 21-36 [Electronic resource]. URL: https://prj.pskgu.ru/s221979310013355-3-1/ (circulation date: 10.11.2021). DOI: 10.37490/S221979310013355-3
Код пользователя: 0; Дата выгрузки: 10.11.2021; URL - http://prj.pskgu.ru/s221979310013355-3-1/ Все права защищены.
