CC BY
208Основные тенденции в архитектуре конца XX - начала XXI века
Миндиашвили Мари Зурабовна
аспирант кафедры советской и современной зарубежной архитектуры, Московский Архитектурный Институт (государственная академия) (МАРХИ), [email protected]
Введение. Рассматриваются и сопоставляются современные архитектурные концепции, впервые сводятся в одну систему разнородные направления: «пост-постмодернизм», «неомодернизм», «жидкий модернизм», «цифромодернизм», «мета-модернизм». Ставится проблема переименования идентичных явлений в теории архитектуры. Предмет исследования: проблема множественности в архитектурных концепциях конца ХХ — начала ХХ1 века. Актуальность темы в анализе и сопоставлении новейших зарубежных источников. Научная новизна: выявление общих характеристик в различных архитектурных движениях. Цель: на основе анализа теоретических концепций и проектной практики раскрыть логику формирования архитектурных концепций рубежа ХХ — XXI веков. Материалы и методы: исследование выполнено на основе обзора и анализа исследований отечественных и зарубежных авторов и анализа иностранных реализованных и концептуальных проектов избранных направлений. Результаты: сформулированы основные факторы и сферы, влияющие на логику формирования изучаемых архитектурных концепций. Выделены три сферы: сфера графических построений, сфера идеологии и сфера архитектурных прототипов. При этом графические построения продиктованы графоаналитическими методами и представлены в трех типах диаграмм: диаграмм сетчатых построений, диаграмм плоскостных построений и циркуляционных диаграммах. Сфера идеологий сформирована под влиянием постмодернисткой и постструктуралистской философии, а сфера прототипов обусловлена формами, заимствованными из архитектуры, живописи и кинематографии начала ХХ века. Таким образом «постпостмодернизм», «неомодернизм», «жидкий модернизм», «цифромодернизм», «метамодернизм» объединяет единая логика формирования концепций.
Выводы: выявленные методы и положения могут быть использованы и в развитии методологий научных исследований, в лекционных курсах, посвященных современной архитектуре, и в проектной практике.
Ключевые слова: пост-постмодернизм, неомодернизм, жидкий модернизм, цифромодернизм, метамодернизм, архитектурные концепции, ХХ1 век.
Введение
В архитектурной теории начала XXI века появились качественные изменения: возникли новые типы пространственных построений, новые принципы формотворчества и абсолютно отличная от предшественников система взглядов. Некоторые исследователи именовали явление «новой архитектурной парадигмой», другие манифестировали новейшие движения, такие как: пост-постмодернизм, «постфункционализм», «неомодернизм», метамодернизм, гипермодернизм, «жидкий модернизм», автомодернизм, цифромодернизм, ремодернизм, офф-модернизм и т.д. Связь и преемственность модернистских традиций начала ХХ века отслеживается в новейших течениях и на морфологическом уровне: многочисленные вариации современного модернизма представляет наглядную иллюстрацию качества того «нового», что нежизнеспособно без культуры прошлого века. При этом возникают вопросы: есть ли общность между множествами течений и в чем она заключается; являются ли изучаемые концепции: «пост-постмодернизм», «неомодернизм», «жидкий модернизм», «цифромодернизм», «метамодернизм» новым витком в истории архитектуры или повторяют архитектуру начала ХХ века, лишь переназывая традиционные явления.
Исследованиями архитектуры конца ХХ -начала ХХ1 века занимались: С.С. Жуйков, Л.П. Холодова, И.А.Добрицына, О.М. Заволокина, П.А. Сипкин, Д.Л. Мелодинский, Н.А Сапрыкина, В.З. Паперный, М. В. Шубенков, Т. Ю. Быстрова, К. О. Вытулева, Э. В. Данилова, М. В. Дуцев, Г. В. Есаулов, М. В. Пучков, Е. В. Денисенко, А. Г. Раппа-порт, Н. Салингарос, Д. Е. Фесенко, В. Л. Хайт, К. Х. Ибелингс, Г. А. Птичникова, Ф. Д. К. Чинг и др. Подробно рассматриваются архитектурные и культурологические концепции, предложенные Д. Т. Нилоном, Э. де ла Фуэнте, Ч. Дженксом, З. Бауманом, Т. Вермюленом, Р. ван дер Аккером, М. Заварзаде. Также изучаются творческие концеп-
х
X
о
го А с.
X
го т
о
ю 7
М О
а>
о
см
I-«. О!
О Ш
т
X
<
т о х
X
ции: П.Айзенмана, Б.Чуми, Р.Колхаса, З.Хадид, С. Аллена, Г.Линна, П. Шумахера, Дж.Фрайзера, А. Менгеса, М. Хенсела, Ф. Муссави, А. Заера-Поло, Р. Оксман. Наряду с проводимыми исследованиями, в статье рассматривается проблема общности в архитектурных концепциях конца ХХ - начала XXI века: впервые ставится в один ряд и сопоставляются движения: «пост-постмодернизм», «неомодернизм», «жидкий модернизм», «цифро-модернизм», «метамодернизм.
Джеффри Т. Нилон выдвигает понятие «пост-постмодернизм», переосмысляя работу Фредерика Джеймисона, посвященную постмодернизму и «культурной логике позднего капитализма». Цитируя Джеймисона и в названии своей книги, Нилон анализирует культуру, начиная с 1980-х годов в джеймисониановских понятиях. Автор трактует этот период как время «интенсификации», усиления постмодернизма: «Заикающийся пост-пост [...] с его запинающейся неспособностью начаться каким-либо образом, кроме как усилением вещи» [1] Нилон пишет, что «пост-постмодернизм» не преодолевает постмодернизм, но его преумножает, и оттого может быть именован и как «гиперпостмодернизм», «супер-постмодернизм» или «поздний постмодернизм». Автор анализирует проблематику постмодернистских способов экономического и культурного производства и приходит к выводу, что усиленный рост, интенсификация капиталистической экономики становятся причиной «культуризации» экономики. Он концентрируется на взаимосвязи культурологических и экономических процессов и вновь обращается к понятию «перекодировки», впервые выдвинутому Джеймисоном. Нилон предлагает использовать «перекодировку» как метод анализа взаимосвязей между культурными и социальными сферами. Интересно, что в своей книге Нилон полностью повторяет постмодернистские идеи, перемешивая их с деконструкти-вистскими. И если для многих исследователей, в том числе и для Чарльза Дженкса деконструк-тивизм является отдельным художественным течением, для Нилона направление является лишь частью «интенсифициорованного» постпостмодернизма.
О возрождении постмодернизма в новой форме пост-постмодернизма пишет и Кэтрин Аллен: «Это не совсем тот постмодернизм, который взлетел в 60-х годах. Пост-постмодернизм также связан с историей и контекстом, но [...] пожалуй, самое главное, это уже не такая полная реакция на гегемонию модернизма; то, на чем были сконцентрированы первые постмодернисты. Сегодняшний постмодернизм может быть одновременно радостным и сдержанным, народным и высокотехнологичным» [2]. Автор приводит в качестве примера ряд проектов, среди которых: раз-
влекательный комплекс в Инчхоне бюро МУРРУ, проект «Новый Берген» бюро Монаднок, «Эмоти-кон фасад» Аттика Аркитектен, Храм Агапе Мора-га Майерскау и Люка Моргана, дом для Эссекса бюро ФАТ и Грейсон Перри, христианская церковь в Цзиси бюро Син ДИ и др. Логика построения каждого из проектов повторяет главный постмодернистский принцип - коллаж. Каждое здание, описываемое Алленом, представляет собой коллаж, наложение и соединение разнородных материалов, мотивов и элементов в единую композицию.
Вопросы взаимодействия культуры и экономики рассматривали также британские социологи Скотт Лэш и Джон Урри. Исследователи выдвигают концепцию «эстетизированного капитализма», согласно которому вся культура начиная с 1990-х годов: архитектура, литература, музыка рассматриваются как неотъемлемая часть капиталистической системы, мира моды, лейблов и брендов. Архитектура становится знаковым, узнаваемым продуктом развитого капитализма. О новом типе личности архитектора пишет и Эдуардо де ла Фуэнте, исследователь неомодернистской культуры: «Рост неомодернизма связан с полномасштабной консолидацией архитектора как знаменитости и бренда, а также с глобализацией физического и воображаемого присутствия архитектуры. Как говорит Дональд МакНил : «Фигура архитектора как мага, эгоиста, как обладателя привилегированного видения, была с нами со времен Ренессанса», но что в корне изменилось за последние десятилетия, так это территориальный охват и опосредованное качество архитектурной символики и персоналий» [3]. Постройки архитекторов З. Хадид, Ф. Гери, С.Калатравы, Н.Фостера становятся узнаваемыми точками притяжения в капиталистических городах и символами популярной культуры. Как пишет де ла Фуэнте: «Когда архитектура становится частью популярной культуры как в обычном появлении «корнишона» на телевизионных снимках лондонского горизонта, культурная и экономическая динамика превышают власть архитектора (или его фирмы), чья подпись или стиль придает зданиям ценность. Вот почему Неомодернизм - это архитектурный стиль, созданный специально для глобальной культуры, в которой преобладает логика брендов» [3].
Рассуждая о неомодернизме как о новом архитектурном течении, Чарльз Дженкс отмечал, что прежде чем художественное движение обзаведется приставкой «нео», оно должно пройти «достаточный период смерти, траура и переосмысления» [3]. Для него неомодернизм «рожденный из руин интернационального стиля (и родственных течений) и противоречащий тому, что сейчас называют «старой шляпой» - постмодернизму» [3]. При этом подражание модернизму скорее эстетическое, чем идеологическое. Дженкс отмеча-
ет, что архитекторы-неомодернисты, такие как Эйзенман, Либескинд, Гери, Колхас, Хадид «больше не утописты, которые хотят изменить общество, а скорее эстеты, играющие с модернистскими формами: их основной смысл не этический, а стилистический - новое барочное празднование языка» [3].
Пуристские и экспрессионистские формы неомодернистской архитектуры повторяют образы и методы архитектуры интернационального стиля. Идеологически неомодернистские концепции насыщаются ссылками на постструктуралистскую философию: Фуко, Дерриду, Барта, Делеза, Гваттари и др. О связях архитектуры конца ХХ - начала XXI века с новейшими философскими концепциями пишет и И.Добрицына в книге «От постмодернизма - к нелинейной архитектуре: Архитектура в контексте современной философии».
Неомодернизм и пост-постмодернизм по существу являются явлениями схожими, если не идентичными. И Нилон, и Дженкс, рассматривая одну и ту же эпоху, выявляют влияние постструктуралистских идей на культуру 1980-1990-х годов. И, если Нилон концентрируется на идее интенсификации капиталистической экономики и джейми-сониановских тезисов, то для Дженкса интенсификация заключается преувеличении модернистской абстракции. Различия в выборе понятий могут быть вызваны тем, что Нилон заостряет внимание на экономические и политические аспекты культуры в рамках анализа работы Джеймисона о постмодернизме, в то время как Дженкс обращает внимание на особенности стилеобразования архитектурных форм.
Важно отметить, что концепция неомодернизма Дженкса упирается в манифестацию декон-структивизма в первую очередь: «Направление, развивавшееся последние 20 лет [. ] содержит достаточно много новых аспектов, которые оправдывают претензии модернизма на префикс «нео». Назовем ли мы его «новым» или «поздним», будем ли акцентировать его преемственность или трансформации, но факт существования деконструкции в архитектуре должен быть признан» [4]. Позже неомодернизм разворачивается в «новую архитектурную парадигму», представляющую собой большую совокупность разнородных архитектурных идей, концепций и направлений, включающих и фрактальную, нелинейную, цифровую архитектуру. Их общность обуславливается в большей степени сциентизмом, ориентированностью на научно-технические достижения и модернистскую абстракцию.
Польский социолог и философ Зигмунт Бауман также рассуждал о смене постмодернизма обновленным модернистским видением. Он выдвигает идею «жидкой современности», в котором «текучесть» описывается как ведущая метафора
современной эпохи. Подчеркивая трансформации в обществе 1990-х годов, он концентрируется на темпоральности, хрупкости и склонности к постоянным изменениям форм современной жизни: «Быть современным/модернистским означает модернизироваться навязчиво и маниакально; не столько просто «быть», но вечно «становиться», не говоря уже о том, чтобы сохранить свою идентичность нетронутой, избегая завершенности, оставаясь недоопределенным. Каждая новая структура, которая заменяет предыдущую, как только она объявляется старомодной и истекает срок ее использования, является лишь еще одной кратковременной установкой, признанной временной до получения дальнейших распоряжений [. ] «жидкая современность» - это растущее убеждение, что изменения - это единственная константа, а неопределенность - единственная ясность. Сто лет назад «быть современным» означало преследовать конечное состояние совершенства - теперь это означает бесконечность улучшений, без «конечного состояния» в обозримом будущем» [5].
Концепция Баумана идет дальше размышлений де ла Фуэнте о брендах и ускоренных темпах смены моды. «Жидкий модернизм» или «жидкая современность» говорит об архитектуре, которая более не фиксирует пространство и время. Она, с одной стороны, лишена контекста и привязки к местности - здесь можно вспомнить и схожие беседы Владимира Паперного с Фрэнком Гери, Ричардом Мейером, Стивеном Холлом, Фернандо Ромеро, Ремом Колхасом и др. С другой стороны, описываемые в «жидкой современности» метафоры «легкости», «невесомости» и «лучезарности», выросшие очевидно из семян модернизма, очень точно соотносятся с популярными архитектурными идеями 1990-х годов, к которым обращались ведущие архитекторы от Нормана Фостера до Грега Лин-на. В третьих, ссылаясь на концепцию «антипространств» (поп-р!асеэ) Жоржа Бенко и Марка ОгеОшибка! Источник ссылки не найден., Бауман описывает такой тип пространства, который функционально может быть насыщенным, но качественно пригодным лишь для транзита; это пространство не вызывают желание задержаться, «колонизировать, одомашнить» чужеродное место. Пространство временного проживания - единственная форма жизни «жидкой современности».
Концепция «жидкий модернизм» является авторской альтернативой движения «нелинейной» или «цифровой» архитектуры, о которой писали многие из исследователей, в том числе Е.В. Бар-чугова, Д.Л. Мелодинский, В.В. Карпенко, И.А. Добрицына. Особый интерес представляет культурологическая работа Алана Кирби о «цифромо-дернизме», в которой рассматривается влияние
х
X
о
го А с.
X
го т
о
ю 7
М О
да
о
см
I-«. О!
О Ш
В
X
3
<
В
О X X
цифровых технологий на всю культуру конца ХХ-начала ХХ1 века. Согласно Кирби, именно циф-ромодернизм вытеснил постмодернизм, пытаясь «утвердить себя в качестве новой культурной парадигмы XXI века» [6]. Кирби манифестирует идею компьютеризации, накладывая ее на все сферы культуры: литературу, кино, телевидение, радио и музыку. Компьютеризация, согласно автору, создает новую форму языка и новые структуры текста, реструктуризуя известные формы текстуальности. При этом одним из важных аспектов является отношения между авторами, текстами и читателями. Кирби утверждает, что благодаря цифровому медиа, читатели получили способность участвовать в создании и изменении текстов, снижая роль автора и делая текст интерактивным, текучим и легко трансформируемым. Интерактивность нередко становится и в художественных инсталляциях, и в архитектурных проектах таких как: проект башен-близнецов в Тайбэе бюро МУРРУ или дом в Фицрой-Норт в Мельбурне, бюро Fieldwork.
Идеей интерактивности апеллируют и голландские культурологи Тимотеус Вермюлен и Робин ван дер Аккер. Ученые разрабатывают метамодернист-скую концепцию, которая в совмещении бинарных оппозиций перекликается с размышлениями Кэтрин Аллен о пост-постмодернизме, а также с неомодернистскими идеями деконструкции полярностей. Вермюлен и ван дер Аккер пишут о метамодерниз-ме как об явлении, в котором воедино переплетаются модернистские и постмодернистские представления и идеи. Авторы объясняют значение приставки «мета» как «после», «над», а также «между»: «Мы покажем, что этот модернизм характеризуется раскачиванием между типично модернистской приверженностью и отличительно постмодернистской отчужденностью [...] метамодернизм осциллирует между энтузиазмом модернизма и постмодернистской насмешкой, между надеждой и меланхолией, между простодушием и осведомлённостью, эмпатией и апатией, единством и множеством, цельностью и расщеплением, ясностью и неоднозначностью [7].
Метамодернизм в своем обращении к историческим прототипам превращает наследие модернизма и постмодернизма в объект пристального наблюдения. Метамодернистская интерпретация становится метаанализом культуры ХХ века. В этом смысле голландская концепция метамодер-низма близка к идеям, выдвинутым Масудом За-варзаде еще в 1970-х годах. Анализируя американскую литературу, Заварзаде описывает изменения в художественной литературе, характеризующиеся усилением реализма и документалистики в прозе. Исследователь связывает эти трансформации с событиями, происходящими в стране: «Америка 1968 года с ее убийствами, по-
дожженными гетто, кампусными войнами, криминальными волнами, отчуждениями, свергнутыми королями и сумасшедшими претендентами, кажется, слишком перенасыщена событиями для одной книги; эти события, предложенные в качестве романа, могут быть отвергнуты даже самыми низкими читателями издательства» [8]. Заварза-де, описывая проблемы общественно-политического кризиса, пытается раскрыть их следствие: образование новой линии в литературе, трактовку текста как метатекста и источника ссылок и референций. Голландская концепция метамодернизма подменяет связку проблема-следствие на пару проблема-реакция. Вермюлен и ван дер Аккер, говоря о множественных кризисах последних двух десятилетий, охватывающих финансовые, экономические, экологические, культурологические и политические сферы, концентрируются на поиске решений. Реакция на кризис согласно Вермюлену ван дер Аккеру рождает альтернативные способы мышления, зачастую идеологизированные и спекулятивные. Неслучайно в интервью и статьях можно увидеть ссылки на теории интерпретаций Квентина Мейя-су и Грэма Хармана, считающиеся основоположниками «спекулятивного реализма» и «объектно-ориентированной онтологии». Философия «спекулятивного реализма» делает легитимным преобладание интерпретации над реальностью, манифестирует «спекулятивный» образ мышления. Энтони Данн и Фиона Рэби, анализируя современный дизайн, также отмечают преобладание спекулятивного в стратегическом мышлении и симуляциях сценариев будущего. При этом, авторы пишут о том, что важна в предвиденье не истинность информации, а ее «правдоподобность»: «Чтобы найти вдохновение для спекулятивного дизайна необходимо заглянуть дальше методологического поля кинематографа, литературы, науки, этики, политики и искусства; изучать, создавать гибриды, заимствовать и задействовать все доступные инструменты для создания не только материальных предметов, но и идей: выдуманных миров, поучительных историй, сценариев «А что, если», мысленных экспериментов, гипотетических высказываний, доказательства от противного, образов будущего и т.д.» [9]. Начиная с 1970-х годов, с П. Айзенмана, заканчивая новейшими постройками А. Менгеса архитектурные концепции оказываются в тесной связи с междисциплинарными идеями. Многочисленные ссылки Р.Колхаса и Б.Чуми на кинематографию, Г.Линна на постструктуралистскую философию, теорию мутаций Г.Бейтсона и теорию эволюции Д.Томпсона, Дж. Фрейзера на генетику, Ф.Роше на философские идеи Делеза и Гваттари, М.Хенсела, Д. Рейзера и Н. Умемото на теоретическую биологию - все лишь небольшая часть архитектурного мира, ориентиро-
ванного на междисциплинарные, научные и технические достижения [10].
Особое место в работе занимают исследования, посвященные диаграмматическому методу в архитектуре. Среди таковых работы М.Гарсиа, К.Хердега, П.Айзенмана. М.Гарсиа исследует историю развития и эволюции диаграмм в архитектуре, К.Хердег анализирует диаграммы в контексте функционального метода, распространенного в школе Баухауса, П.Айзенман рассматривает диаграмму как аналитический и проектный инструмент.
Материалы и методы
Базой исследования служит анализ ряда зарубежных и отечественных исследований, текстов и манифестов архитекторов, а также синтез полученных данных. Данные, объединенные в единую систему, позволили выявить логику формирования архитектурных концепций конца ХХ - начала XXI века. Также работа основывается на графоаналитическом методе, на базе которого составляется диаграмма проектных построений и междисциплинарных идей с ними связанных.
Результаты исследования
1. И «пост-постмодернизм», и «неомодернизм», и «жидкий модернизм», и «цифромодер-низм», и «метамодернизм изучают и характеризуют современную культуру, начиная с 1980-х годов. Цифромодернизм и метамодернизм исследователи часто соотносят с временным периодом с 1990-х годов, однако 1980-1990-е рассматриваются как предтечи. Зачастую, предметом исследования в изучаемых «измах» становятся одни и те же архитектурные объекты и литературные источники. В иных случаях обнаруживается прямая «генетическая» связь между направлениями. Так, например, «цифромодернизм» можно рассматривать как частный случай «неомодернизма».
2. Идеологическим ядром изучаемых направлений выступают постмодернистские и постструктуралистские идеи. Об этом пишет и Д.Т. Нилон, ссылаясь на постмодернистские концепции Джеймисона и поструктуралистские идеи «деконструкции», «различения», «гибрид-ности», «гипердифференцированности», «мутации», «производства множественности» и др. К постструктурализму обращаются и Ч.Дженс в своей работе о неомодернизме и архитекторы Р.Колхас, П.Айзенман, З.Хадид, Д.Либескинд, Г.Линн. У Г.Линна впервые отслеживается переход от языка «деконструкции» к языку цифровой архитектуры. Линн предлагает философское обоснование новейших архитектурных форм, таких как: «кожа-оболочка», «двойная сфера-блоб», «складка» и др [11]. Не смотря на то, что влияние «деконструктивистских» идей ослабевает в «цифромодернизме» и «метамо-
дернизме», постструктуралистская критика бинарных оппозиций ясно считывается при знакомстве с текстами архитекторов и исследователей. Рассуждения Вермюлена и ван дер Ак-кера об осцилляции между модернизмом и постмодернизмом являются критической попыткой предоставления альтернативы двум антагонистическим направлениям в пользу смешанного гибрида. Вермюлен и ван дер Аккер продолжают рассуждать в постструктуралистских терминах и описывают проекты Херцога и Де Мерона через «двойное кодирование» или «двойное послание», которое в проектах архитекторов находит свое формальное выражение в виде коллажа из разнородных элементов.
3. Также ясно выявляется ориентированность на научный мир: Г. Линн в своих концепциях ссылается на теорию мутаций Г. Бейтсона и теорию трансформаций Д. Томпсона, П. Ай-зенман на генеративную грамматику Н. Хомско-го, Х.Пай на теорию научного менеджмента, Хенсел и Менгес на гистологию и фитоморфо-логию. Связность архитекторы с научными концепциями выделяют и ряд исследователей: Ч.Дженкс, И.А. Добрицына, П.А. Сипкин, Э. Данн и Ф. Рэби, однако сам метод перевода, перекодировки научных, непространственных идей в пространственные построения не изучался.
4. Перевод общенаучных концепций в архитектурные решения осуществляется диаграм-матическим методом. Диаграмма - графоаналитическая схема, которая может быть представлена как в виде схемы организации пространства, так и в виде сценария работы с архитектурной формой. Диаграмма очерчивает план, организует структуру, иллюстрирует логику формообразования. Диаграмма показывает сценарность [12], процессуальность «проектного моделирования» [13] в архитектурном формотворчестве. Именно идея процессуальности усматривается в научных концепциях и далее она переводится на язык архитектурных форм. Так, например, из «деконструктивизма» перенимается процесс расщепления целостной структуры на части и ее дальнейшая сборка таким образом, чтобы иерархия элементов оказалось уравненной, а «центр», «ось», «структурность» была бы сведена на нет. Теория мутаций Г.Бейтсона также является иллюстрацией процессуальности и трансформации формы из-за потери информации, т.е. мутации, под воздействием которой форма начинает стремиться к двусторонней симметрии. Теория трансформации Д.Томпсона показывает эволюцию и порождение новых видов при процессе изгибания и деформации систем координат сетки. Хенсел и Менгес, проектируя метеочувствительный павильон ориентировались на процессы тран-формации шишки под влиянием увеличенного
х
X
о
го А с.
X
го т
о
ю 7
М О
а>
о
CS
I-«. Ol
О Ш
m
X
3
<
m о х
X
или сниженного уровня влажности. Диаграмма-тический метод является попыткой зафиксировать каждый из этапов трансформации формы, структуры и ее элементов.
5. В работе выделены три типа диаграммати-ческих построений: диаграммы плоскостных построений, диаграммы сетчатых построений и циркуляционные диаграммы. Каждый из видов диаграмм связан с пучком междисциплинарных концепций. Плюс, каждый тип диаграмматических построений заключает в себе доминирующий структурный элемент и набор операций по преобразованию, трансформации и сборке структуры из этого элемента.
6. Диаграммы плоскостных построений описывают процесс создания формы путем наложения, наслоения плоскостей различных масштабов и очертаний. Метод отсылает к художественным принципам начала ХХ века [14]: к коллажу в кубизме и супрематизме. Вместе с тем диаграммы плоскостных построений могут быть связаны и с пучком идей, заимствованных из междисциплинарных исследований и архитектурных концепций предшественников. В работе выделена группа I (рис.1), которая включает и описывает проекты Р.Колхаса, Д.Либескинда, З.Хадид, Б.Чуми, П.Айзенмана. В выявленной группе переплетаются метод построения проекта плоскостями с модернистской абстракцией, «деконструктивизмом» и кубисти-ческим коллажем. Разбирая группу I и относящейся к ней проекты на стыке дисциплин, можно увидеть, как архитекторы, основываясь на принципе сборки абстрактных элементов методом коллажа [15], предлагают авторское, концептуальное прочтение структуры элементов. Так, например, Б.Чуми ссылаясь на работу В.Кандинского «точка и линия на плоскости» создает взрыв-схему парка Ла-Виллет и именует архитектурные и градостроительные элементы «точкой», «линией» или «плоскостью». Д.Либескинд предлагает архитектурный «алфавит», в котором кроме традиционного архитектурного элемента - окна присутствует ряд умозрительных элементов: «пустоты», «линий», «подземные пространства», «внутренние пространства», «место» и др. Эти элементы, представляющие собой абстрактные графические очертания, собирается Либескиндом воедино в проектных решениях подобно супрематической композиции и проекту «архитектурные фантазии» Я.Чернихова. Вместе с тем на подобные коллажи накладываются идеи «деконструкции» оси, сетки, формы [16]. У Р.Колхаса также появляется ряд «абстрактных» элементов, среди
которых «пустота» [17Ошибка! Источник ссылки не найден.]. Диаграмма плоскостных построений, представляющая собой метод сборки абстрактных элементов различного масштаба и качества, визуально может быть изображена как виде взрыв-схемы, так и в форме коллажа .
7. Диаграммы сетчатых построений представляют собой архитектурную схему, в которой главным формообразующим и структурообразующим элементом выступает сетка. Выделенная на схеме (рис 1) группа II включает ряд проектов «циф-ромодернистов»: М. Хенсела, А. Менгеса, Г.Линна и П.Шумахера. Также возникшая на стыке дисциплин: архитектуры, биологии, генетики, и информационных технологий, группа объединяет идеи из различных сфер. Архитекторы предлагают формы: «кожу-оболочку», «двоичную сферу-блоб», «нити», связанные с новейшими научными идеями как альтернативу традиционным архитектурным структурам. Каждый из новейших моделей связан с построением и преобразованием сетки. Неслучайно настоящие архитектурные формы оказываются связаны с теорией трансформации Д.Томпсона, согласно которой сетка является основополагающим элементом при эволюции видов.
8. Циркуляционные диаграммы связаны с функциональным методом. Они берут начало из научного менеджмента и американских книг по домоводству конца XIX - начала XX века. Циркуляционные диаграммы описывают путь, траекторию, пространственный маршрут по объекту. Также маршрут иллюстрирует идею движения и связывается понятия пространства и времени. В ряде проектов маршрут становится главным формообразующим элементом. Так, например, проект портового терминала в Йокогаме бюро FOA образован с помощью сложных нелинейных сечений-разрезов и объединяющих структуру циркуляционных схем. На схеме 1 представлена и группа III, которая соотносится с поздними проектами П.Айзенмана, бюро FOA, бюро NOX, С.Уиггелсуорт и др.
9. На основе полученных данных составлена общая схема (рис 1), объединяющая в себе три группы архитектурных концепций. Каждая группа включает в себя сферы: прототипов, диаграмма-тических построений и междисциплинарных идей. Формирование или эволюция архитектурных концепций осуществляется сменой одной из трех сфер.
X X
о
го А
с.
X
го т
о
Рис.1. Схема формирования архитектурных концепций конца ХХ - начала XXI века.
ю 7
М О
а>
о
CS
I-«. Ol
О Ш
m
X
3
<
m о х
X
Заключение и обсуждение
При анализе архитектурных течений конца ХХ-начала XXI веков стойко выявляются общие качества: и пост-постмодернизм, и неомодернизм, и цифромодернизм, и жидкий модернизм, и мета-модернизм объединяет связность с постмодернистскими и постструктуралистскими идеями и структурой текста. Вместе с тем, выделяется и направленность на междисциплинарные научные идеи из области гистологии, фитоморфологии, теории мутаций, генеративной грамматики, научного менеджмента и др. Обнаруживается связь с модернистскими архитектурными формами и художественными методами супрематизма и кубизма. При этом сцепление и перевод научных идей в архитектурные формы осуществляется диа-грамматическим методом. Диаграмма фиксирует идею процессуальности, сценарности в архитектуре, она является универсальным инструментом формообразования и структурообразования. В работе выделены три типа диаграмм: диаграммы плоскостных построений, диаграммы сетчатых построений и циркуляционные диаграммы.
На основе синтеза полученных данных составлена схема формирования архитектурных концепций (рис. 1), в которой выделены три основные сферы, влияющие на архитектуру конца ХХ-начала XXI века: формальные и художественные прототипы, междисциплинарные идеи и диаграмматические построения. На рисунке 1 представлены три архитектурные группы. Группа 1 объединяет в себе ранние проекты Р.Колхаса, Д.Либескинда, З.Хадид, Б.Чуми, П.Айзенмана. Группа 2 включает в себя проекты М. Хенсела, А. Менгеса, Г.Линна и П.Шумахера. Группа 3 описывает поздние проекты П.Айзенмана, бюро FOA, бюро NOX, С.Уиггелсуорт. Схема иллюстрирует логику формирования архитектуры конца ХХ- начала ХХ1 века, а также показывает логику сцепления научных концепций с методами архитектурного формообразования.
Настоящие положения, связанные с диаграм-матическим методам работы над архитектурным проектом могут быть использованы и в развитии методологий научных исследований, и в лекционных курсах, посвященных архитектуре последних десятилетий, и в проектной практике.
Литература
1. Nealon T.J. Post-postmodernism, or, The cultural logic of just-in-time capitalism. Stanford: Stanford University Press, 2012, 241 p.
2. Allen K. Post Post-Modernism: 10 Projects that Reinterpret the Movement for the Digital Age. Archdaily. URL: https://www.archdaily.com/902557/post-post-modernism-10-projects-that-reinterpret-the-movement-for-the-digital-age/ ISSN 0719-8884
3. De la Fuente E. Neomodernism: The Sociology of a Style Contact // Conference TASA:
Australian Sociological Association Conference -Caulfield, 2013 - URL:
https://www.researchgate.net/publication/291775406
4. Дженкс Ч. Деконструкция: прелести отсутствия // Экспресс-информация. 1991. № 5. C.8.
5. Bauman Z. Liquid modernity, Cambridge: Polity, 2000, 240 p.
6. Kirby A., Digimodernism: How New Technologies Dismantle the Postmodern and Reconfigure Our Culture. New York: Continuum, 2009, 288 p.
7. Вермюлен Т., Ван дер Аккер Р. Заметки о метамодернизме, URL http://metamodernizm.ru/notes-on-metamodernism/
8. Zavarzadeh M. The Apocalyptic Fact and the Eclipse of Fiction in Recent American Prose Narratives // Journal of American Studies. 1975. Vol. 9. No. 1, Pp. 69-83.
9. Данн Э., Рэби Ф. Спекулятивный мир. Дизайн, воображение и социальное визионерство: М. Strelka, 2017, 264 с.
10.Carpo, M. The Digital Turn in Architecture 1992-2012. New York: Wiley, AD Reader, 2012, 264 p. DOI: 10.1002/9781118795811
11.Миндиашвили М.З. Сетки в пространственных построениях архитектуры «нового модернизма» // Architecture and Modern Information Technologies. 2018. №2(43). С. 277-287.
12.Крашенинников А.В. Сценарное проектирование городской среды // Architecture and Modern Information Technologies. 2017. №4(41). С. 242256.
13.Явейн О.И., Вахитов Т.Р. О методах проектного моделирования в архитектуре. К постановке вопроса // Architecture and Modern Information Technologies. 2018. №3(44). С. 60-72.
14. Van der Rohe L.M: Montage, Collage, Berlin: Walther Konig; Bilingual edition, 2017, 246 p.
15.Миндиашвили М.З. Формообразование и графика в архитектурных концепциях «нового модернизма». Взаимосвязи и противоречия // Architecture and Modern Information Technologies. 2018. №4(45). С. 294-304.
16.Айзенман. П. Десять канонических зданий 1950 - 2000. М: Strelka Press, 2017, 312 с.
17.Айзенман П., Колхас Р., Суперкритика, М.: Strelka Press, 2017, С. 218
The main tendencies in architecture of the late 20th — early
21st century Mindiashvili M.Z.
Moscow institute of architecture (state academy) Introduction: Modern architectural concepts are reviewed and compared. For the first time, different directions: "post-postmodernism", "neomodernism", "liquid modernism", "digimodernism", "metamodernism" are being consolidated into one system. The problem of renaming identical architectural phenomena is posed. Subject of research is the problem of multiplicity of contemporary architecture. The relevance of the topic lies in the analysis and comparison of the latest foreign sources. The topic innovates common characteristics in
various architectural movements. Purpose of the research is to reveal the logic of latest architectural concepts by analyzing theoretical and practical aspects.
Materials and methods: the study was carried out on the basis of a review and analysis of international and Russian researches, analysis of foreign implemented and conceptual projects.
Results: The main factors and areas affecting the logic of the formation of the studied architectural concepts are formulated. Three spheres are distinguished: the sphere of graphic formation, the sphere of ideology, and the sphere of architectural prototypes. The graphical formation is dictated by graphic-analytical methods; it is represented in three types of diagrams: grid diagrams, planar diagrams, and circulation diagrams. The sphere of ideologies is formed under the influence of postmodern philosophy. The sphere of prototypes is due to forms borrowed from architecture, painting and cinematography from the beginning of the 20th century. Thus, "post-postmodernism", "neomodernism", "liquid modernism", "digimodernizm", "metamodernism" are united by a single line of logic.
Conclusions: The identified methods and provisions can be used in the development of research methodologies, in lecture courses and in design practices.
Key words: post-postmodernism, neomodernism, liquid modernism, digimodernism, metamodernism, architectural concepts, XXI century.
References
1. Nealon T.J. Post-postmodernism, or, The cultural logic of justin-time capitalism. Stanford: Stanford University Press, 2012, 241 p.
2. Allen K. Post Post-Modernism: 10 Projects that Reinterpret the Movement for the Digital Age. Archdaily. URL: https://www.archdaily.com/902557/post-post-modernism-10-projects-that-reinterpret-the-movement-for-the-digital-age/ ISSN 0719-8884
3. De la Fuente E. Neomodernism: The Sociology of a Style Contact // Conference TASA: Australian Sociological Association Conference - Caulfield, 2013 - URL: https://www.researchgate.net/publication/291775406_
4. Jencks Ch. Dekonstrukciya: prelesti otsutstviya [Deconstruction: the pleasures of absence] // Ekspress-informaciya. 1991, no. 5, pp. 8 - 60. (In Russian)
5. Bauman Z. Liquid modernity, Cambridge: Polity, 2000, 240 p.
6. Kirby A., Digimodernism: How New Technologies Dismantle the Postmodern and Reconfigure Our Culture. New York: Continuum, 2009, 288 p.
7. Vermeulen T., Van den Akker R. Zametki o metamodernizme [Notes on metamodernism] , URL http://metamodernizm.ru/notes-on-metamodernism/
8. Zavarzadeh M. The Apocalyptic Fact and the Eclipse of Fiction in Recent American Prose Narratives // Journal of American Studies. 1975. Vol. 9. No. 1, Pp. 69-83.
9. Dunne A., Raby F. Spekulyativny mir. Dizayn, voobrazhenie i socialnoe vizionerstvo [Speculative Everything: Design, Fiction, and Social Dreaming]: Мoscow: Strelka, 2017, 264 p. (In Russian)
10. Carpo, M. The Digital Turn in Architecture 1992-2012. New York: Wiley, AD Reader, 2012, 264 p. DOI: 10.1002/9781118795811
11. Mindiashvili M.Z. Setki v prostranstvenny'x postroeniyax arxitektury' «novogo modernizma» [Planar and Spatial Grids in Architecture of New Modernism]. Architecture and Modern Information Technologies, 2018, no. 2(43), pp. 277-287. (In Russian)
12. Krasheninnikov A.V. Scenarnoe proektirovanie gorodskoj sredy' [Scenario-Based Design of the Built Environment]. Architecture and Modern Information Technologies, 2017, no. 4(41), pp. 242-256. (In Russian)
13. Yawein O.I., Vakhitov T.R. About the Methods of Design Simulation in Architecture. To the Question Statement. Architecture and Modern Information Technologies, 2018, no. 3(44), pp. 60-72. (In Russian)
14. Van der Rohe L.M: Montage, Collage, Berlin: Walther Konig; Bilingual edition, 2017, 246 p.
15. Mindiashvili M.Z. Formoobrazovanie i grafika v arkhitekturnikx koncepciyakh «novogo modernizma». Vzaimosvyazi i protivorechuya [Form Finding Process and Graphics in Architectural Concepts of New Modernism. Interrelations and Contradictions]. Architecture and Modern Information Technologies, 2018, no. 4(45), pp. 294-304. (In Russian)
16. Eisenman P. Desyat' kannonicheskikh zdaniy 1950 - 2000 [Ten canonical buildings 1950-2000]. Мoscow: Strelka Press, 2017, 312 p. (In Russian)
17. Eisenman P. Koolhaas R., Superkritika [Supercritical], M.: Strelka Press, 2017, 218 p. (In Russian)
X X
o
00 >
c.
X
00 m
o
io 7
IO
o
to
